Глава II
Крайняя номинация
Из «Мои воспоминания»
Учебный пункт
Служба в пограничных войсках КГБ в СССР считалась очень почетной и ответственной. Соответственно, отбор в пограничные войска проходил тщательно и кропотливо, при этом изучалась едва ли не вся родословная. По крайней мере, так было в годы моей службы с 1972 по 1992 год. Проверяли дедушек и бабушек, родителей, братьев и сестер кандидата, а если был женат, то точно такие же проверки проводились и по линии жены. Быть на передовом рубеже нашей Родины – это действительно очень ответственно.
Сначала действовала специальная программа отбора, затем работа с кандидатами. Призыв – и новый этап более углубленного изучения кандидата. С момента отбора в команду с секретным кодовым номером (условно будем называть ее «команда 100») начиналась летопись поведения будущего пограничника. Как держался на пункте сбора, как вел себя в пути, что говорил, кто друзья, какие интересы? Пока призывник добирался до учебного пункта, о нем уже был составлен рапорт, описывающий его поведение в пути. На учебном пункте помытый, коротко остриженный и переодетый в форму с зелеными погонами молодой человек становился пограничником. Но право называться пограничником он получал как бы условно, авансом. Чтобы стать достойным этого звания, предстояло пройти еще немало испытаний. На учебном пункте обучение длилось три месяца, в школе сержантов – полгода. В этот период в молодого человека «вбивалась» куча знаний, о которых он на гражданке даже не подозревал. А скупые рассказы уволившихся из армии земляков не имели ничего общего с тем, что происходило вокруг новоиспеченного пограничника.
Слова Феликса Дзержинского: «Пограничник-чекист, неподкупный страж рабочих и крестьян, стоящий на передовых позициях» – это точно про всех пограничников, без исключения.
Сформированные по отделениям и учебным заставам бойцы оказывались под строгим присмотром командиров отделений, старшины учебной заставы, начальника и замполита учебной заставы. С первого дня обучения с каждым проводились индивидуальные беседы. В этих беседах в простой и доверительной обстановке сержанты выясняли все, что было с бойцом до армии, собирали сведения о его друзьях и родных. Полученные данные оформлялись в письменные отчеты, «педагогические дневники» и ложились на стол замполита учебной заставы, а от замполита – в штаб учебного пункта. Офицеры в свою очередь проводили уже более глубокие профессиональные беседы, опираясь на информацию, полученную из личного дела, докладов сержантов и «педагогических дневников». В течение первого месяца службы каждый солдат учебного пункта был опрошен сержантом и офицерами. Я уже не говорю о встречах и беседах со специалистами разных профилей: медработниками, которые проводили дополнительные и более тщательные медосмотры каждого солдата, политработниками пограничного отряда, офицерами всех отделов и служб пограничного отряда и, естественно, офицерами особого отдела.
Пока солдат обучался охранять границу, о нем уже знали все, и бывало, что заключения делались очень неожиданные. Можно было вдруг оказаться в строительной роте. Причину никто никогда не говорил, но все понимали – значит, есть нечто такое, что не позволяет служить на самой границе.
За три месяца пребывания на учебном пункте бойцы привыкали ко всем атрибутам армейской жизни – форме, распорядку дня, воинской дисциплине, подчинению старшим по званию. Становились физически выносливыми и волевыми бойцами. Овладевали такими специальными знаниями, как военная топография, защита от оружия массового поражения, а также все виды подготовок – военно-медицинская, огневая, физическая, пограничная, тактическая, строевая и, конечно же, самая любимая всеми пограничниками политическая подготовка. Любимая, потому что сидишь себе в тепле ленинской комнаты и записываешь все, что диктует замполит. И при этом не надо ни рыть окопы, ни ползать по грязи, ни совершать марш-броски. Так что с идеологией у пограничников всегда было все в порядке.
Слова Феликса Дзержинского: «Пограничник-чекист – неподкупный страж рабочих и крестьян, стоящий на передовых позициях» – это точно про всех пограничников без исключения.
Но вот обучение на учебном пункте и первая притирка к армейским будням успешно пройдены, присяга принята и – здравствуй, пограничная застава! Радости бойцов нет предела, каждый благодарит своего сержанта за учебу и просится поехать для дальнейшей службы именно на его заставу. Ведь все сержанты и офицеры учебного пункта на период учебы прикомандированы из линейных пограничных застав и по окончании курса вместе с молодым пополнением возвращаются на свои заставы.
Первые шаги по заставе
Небольшое, но весьма познавательное в плане наставлений сержанта путешествие от учебного пункта вдоль границы – и молодой пограничник прибывает к месту своей постоянной службы. На заставе, естественно, все готовятся к встрече молодого пополнения, ведь оттого, как «дембеля» подготовят и втянут вновь прибывших в службу, зависят сроки их увольнения. Это, к слову сказать, одна из причин, почему на пограничных заставах практически нет дедовщины, – потому что «деды», каждый на своем боевом месте, обучают и готовят себе замену. И чтобы молодые бойцы быстрее усвоили практику, «деды» обращаются с ними очень вежливо и тактично, их отношения напоминают скорее общение старшего брата с младшим.
После прибытия пополнения на заставе по традиции проходит торжественное построение, на котором молодых пограничников представляют всему гарнизону, вручают личное боевое оружие и закрепляют каждого за тем специалистом, на смену которому они пришли. После этого проводится первый в их жизни боевой расчет и накрывается праздничный стол.
Проверка КСП
Попав в такую теплую и почти домашнюю обстановку, бойцы довольно быстро осваиваются и с первых дней начинают вникать в службу. Обучение практической стороне у всех проходит по-разному, так как приходится привыкать к совершенно иному образу жизни. Тем не менее одни быстрее, другие медленнее, но постепенно все приспосабливаются к непростому распорядку дня пограничной заставы, когда ночью все находятся на службе, а днем спят. У каждого бойца расписан на сутки весь его «манёвр». Как говаривал в давние времена великий российский полководец Александр Васильевич Суворов: «Каждый солдат должен знать свой манёвр».
Все начинается и заканчивается боевым расчетом, который проводится как наступит время «Ч». Получение боевого задания на сутки, прием пищи, подготовка к наряду, инструктаж, выдача оружия и боеприпасов, приказ об охране государственной границы. Служба с восьми до двенадцати часов непрерывно, без сна и отдыха. Возвратившись на заставу, сдать боеприпасы и снаряжение, почистить оружие и далее – сон. Проспав положенное время и приняв пищу, каждый по заданию старшины идет выполнять хозяйственные работы. Колоть дрова, доить корову, топить баню (если банный день), ловить рыбу (по сезону), работать на строительстве чего-нибудь, в теплице или на огороде, мыть полы на пограничной заставе, подметать плац, косить траву (по сезону), разгружать уголь с прибывшего транспорта. Примерно столько работы нужно выполнить пограничникам, чтобы обеспечить жизнедеятельность заставы. Кроме этого, ежедневно проходят занятия, строевая, боевая, пограничная, физическая и иные подготовки, а также производится обслуживание техники всеми специалистами. Затем следует подготовка к боевому расчету, когда каждый обязан привести себя в отличный внешний вид – его-то и проверяет старшина перед началом боевого расчета.
Все, сутки кончились – круг замкнулся. И так изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Но этот строго определенный распорядок – ритмичный пульс жизни заставы. Он не должен нарушаться или давать сбой, потому что за этим стоит безопасность родины.
Время на границе летит быстро, два года службы промелькнут незаметно, а сроднившись с заставой, так тяжело потом расставаться.
Богатыри границы
Во всем мире известно, что российские пограничники не только очень сильны физически, но и владеют секретными приемами единоборств, приемами с оружием и армейским ножом, саперной лопатой. Не перевелись еще богатыри на земле русской! Благодаря напряженной работе и занятиям, а также питанию, которое на пограничной заставе очень калорийное и обильное, бойцы быстро становятся если не Гераклами, то уж богатырями точно. Обязательные приемы рукопашного боя, конечно, преподают еще на учебном пункте и затем на заставе отрабатывают технику, но это такая маленькая капля в общей подготовке, что даже сами пограничники ее не замечают. Однако, если на заставе кто-то из офицеров или прапорщиков занимается рукопашным или каким-то иным видом единоборства, бойцы обязательно потянутся к ним для проведения дополнительных занятий. Таких, как правило, не очень много – процентов двадцать-тридцать от общего числа пограничников заставы. Они тренируются в свободное время, а на занятиях по физической подготовке занимаются по своему отдельному плану. Ездят на отрядные и окружные соревнования, оттачивая свое мастерство. Вот если такому попадется нарушитель, будь он хоть «морским котиком», хоть «зеленым беретом», шансов у него нет – обязательно будет связан и упакован. И так было не раз в истории пограничных войск при боевых столкновениях на границе.
Служба моих бойцов, моих «орлов» в Афганистане и в горячих точках тому веское доказательство.
Конечно, я не могу расписываться за все пограничные заставы – условия везде разные. На каждом участке границы своя, особая остановка: традиции, климатические условия, рельеф местности, да и контингент призывников очень даже отличается. Речь идет только о тех пограничных заставах, на которых мне лично по службе довелось побывать в качестве рядового солдата, сержанта или офицера комендатуры по боевой подготовке. А это в общей сложности более ста гарнизонов, через которые я прошел сам или со своими бойцами. Именно так, как я рассказал выше, зеленые неопытные мальчишки и становились сильными, смелыми, мужественными и непобедимыми как в рукопашном, так и огневом бою, пограничниками. Их становление происходило на моих глазах. А служба моих бойцов, моих орлов в Афганистане и в других горячих точках – тому веское доказательство. Они все вернулись оттуда живыми.
А как же остальные семьдесят-восемьдесят процентов личного состава, которые не желают заниматься спортом так фанатично? Надо сказать, что это обыкновенные средние солдаты, как все. От других солдат (тогда советской армии) их отличали только зеленая фуражка и погоны. Были среди них и трусоватые, и хитроватые, что называется, себе на уме, в общем, всякой твари по паре. А что делать, надо же кому-то служить и охранять границу. Вот и служат, и охраняют, а на показательных выступлениях и соревнованиях отдуваются те, кто преданно любит спорт. А зрители смотрят и думают, что пограничники все такие сильные и смелые.
Пограничная дружба
Особенность службы на границе еще и в том, что на заставе складывается коллектив единомышленников, сплоченный и дружный. Как это получается? Почему практически все заставы, за редким исключением, не подвержены такому порочному явлению, как «дедовщина»? Ответ очень прост: некогда им этой дурью заниматься. С вечера и до утра все заняты работой, учебой, службой и другими делами, не менее интересными, чем служба. Второй немаловажный и очень серьезный фактор, устраняющий «дедовщину», – боевое оружие и боеприпасы, с которыми и молодые бойцы, и умудренные опытом солдаты приступают к выполнению приказа об охране границы. Задайте сами себе вопрос: будет кто-то издеваться над человеком, с которым ему через час идти на восьмичасовую службу с боевым оружием и боеприпасами? Разумеется, нет.
«Дембелям» остается одно: уговорить молодых бойцов – именно уговорить – соблюдать такие, на мой взгляд, порочные, но в то же время безобидные традиции, как перевод с одного срока службы на другой или празднование оставшихся ста дней до приказа. Замечу, что этот праздник на заставах праздновали официально: накрывался стол, выставлялось угощение, звучали поздравления, и «деды» официально приказом начальника заставы на эти сто дней освобождались от мытья полов, но не более. Сами понимаете – боец, добровольно согласившийся на такой простой и безболезненный ритуал, уже не выстрелит тебе в спину. На тех же заставах, где такая опасная грань нарушалась, где не уговаривали, а силой заставляли соблюдать неписаные ритуалы, бывало, происходили трагические события. Хорошо, что их были единицы. Но о каждой такой трагедии пограничники знают и помнят – это расстрел местных жителей в Ракверском пограничном отряде (ныне территория Прибалтики), расстрел сослуживцев на Курилах, убийство молодого солдата в Приморье.
Самая дружная семья – это застава
Самый серьезный аспект борьбы с «дедовщиной» – это работа сержантов, прапорщиков и офицеров. Там, где добросовестно выполняли свои обязанности все командирские звенья, таких позорных явлений никогда не бывало. Особое место в этой цепочке отводится старшине заставы. Если для бойцов старшина – отец родной или старший брат, в коллективе всегда создается домашняя, добрая и, я бы сказал, сытая обстановка. А вовремя накормленный и занятый делом боец – это добрый боец, который не станет кого-то унижать или издеваться над младшим товарищем для собственного самоутверждения. И тут огромное значение имела работа с личным составом, знание каждого бойца, правильное его воспитание и общий настрой. Смело можно сказать, что наши пограничники – самый дружный народ в войсках, чем я особенно горжусь.
Женщины заставы
О, женщины заставы! Это отдельный разговор! Сколько ходит о них среди пограничников разных историй! Порой выдуманных, а порой и весьма реалистичных. Мне довелось служить на одной из пограничных застав Зайсанского пограничного отряда (ныне территория Казахстана), где жена начальника заставы проявляла более высокие боевые качества, чем он сам. Все-таки отдаленность от управления пограничного отряда и отсутствие постоянного контроля сказывались на морально-этическом облике офицеров. И когда иной раз начальник уходил в очередной запой (на высокогорье такое время от времени случалось), супруга командира приходила на заставу и строила пограничников на боевой расчет. Со всей требовательностью проверяла порядок в казарме, внешний вид бойцов и чистоту оружия. От ее цепкого взгляда не ускользали даже такие мелочи, как несвежий подворотничок гимнастерки. Приказов на охрану границы она, конечно, не отдавала, но следила за тем, как это делал дежурный по заставе. На проверку нарядов она тоже не выходила – контролировала их с помощью приборов наблюдения или по радиостанции. А как она стреляла, как стреляла! Меткости ее могли позавидовать даже самые опытные бойцы.
После прибытия нового пополнения и окончания торжественной встречи начальник обязательно проводил стрельбы, проверяя подготовку молодых бойцов на учебном пункте. Молодые пограничники стреляли хорошо, ведь они только что прошли трехмесячное обучение. Затем выходила она и из трех положений – лежа, с колена и стоя – выбивала одиночными выстрелами из автомата Калашникова по три десятки из трех. Из пистолета Макарова тоже ниже девятки никогда не попадала. В общем, Ворошиловский стрелок – так ее и прозвали между собой пограничники. Кроме всего прочего, она имела высшее образование по специальности «учитель физкультуры», и когда по поручению начальника заставы проводила кроссы или тренировку по преодолению полосы препятствий, пограничники просто падали без сил, особенно те, кто пытался ее догнать или перегнать. Ведь, если честно, что ей делать на этой высокогорной заставе вдали от цивилизации и людей? Кстати, двух своих сыновей она тренировала не хуже любого сержанта. Уверен, что, когда придет время служить, у них будет отличная подготовка.
Но были и иные жены
Но были и другие жены. Обучаясь на третьем курсе пограничного училища, я проходил стажировку на одной из высокогорных застав Ленинаканского пограничного отряда (ныне территория Армении). Когда приехал на заставу, выяснилось, что здесь всего один офицер, да и тот, быстренько передав мне все ключи и управление заставой, ушел отсыпаться. Я, как меня и учили, приступил к службе: вызвал сержантов, принял у них доклады о делах в каждом из подчиненных им подразделений и поставил нужные задачи на сутки. Затем обошел с ними всю территорию заставы, включая хозяйственный двор и теплицу. Разобрался, какой ключ от какой двери, и приступил к подготовке боевого расчета.
С сержантами общий язык я нашел быстро, поскольку сам был сержантом и проходил срочную службу в пограничных войсках. И пошла служба своим чередом: приказы, проверки, тревоги, заслоны, дозоры, занятия и хозяйственные вопросы – все легло на мои курсантские плечи. Начальник заставы, как оказалось, убыл на учебу в академию. Заместителя по боевой подготовке не прислали, а старшина заставы (прапорщик) в результате чрезмерного увлечения спиртным лежал в госпитале с диагнозом «белая горячка». Замполит, который передал мне ключи и управление заставой, спал трое суток, не вставая, а проспавшись и увидев, что я справляюсь, достал из-под кровати ящик с водкой и объявил мне, что уходит в «отпуск» до конца моей стажировки.
Я был не робкого десятка и быстро втянулся в службу, спасибо сержантам – они мне очень помогли и многое подсказали. Прошла неделя, настало время выдавать продукты питания на следующую неделю. Я пришел на заставу, вызвал повара, чтобы вместе с ним взять необходимые продукты на складе. Все взвесил, записал в амбарную книгу и помог донести до кухни. И тут вижу, из дома старшины вышла женщина и направляется прямиком ко мне. Честно говоря, я сначала даже растерялся: мне никто не сказал, что жена старшины осталась на заставе. Думал, что она вместе с супругом уехала в отряд. Она вежливо попросила меня выдать паек на неделю – оказывается, с ней на заставе проживали двое несовершеннолетних детей. Ну, естественно, вернулся на склад и стал собирать положенный паек для старшины заставы.
Женщина пошла со мной, но стала вести себя весьма странно и даже вызывающе: все время норовила ко мне приблизиться и как бы случайно дотронуться грудью или бедром. Я не обращал на это особого внимания. Выдав положенное пропитание, быстро вышел из помещения и обнаружил за дверью следившего за нами пограничника-связиста. На мой вопрос, что ему надо, он что-то невпопад буркнул и убежал. Жена старшины еще оставалась на складе, складывая в сумку пакеты с крупами и мясом. А когда вышла, попросила меня донести сумку до квартиры. Я погасил на складе свет, опечатал двери, отнес сумку и у порога попрощался.
– Может, зайдете, посмотрите, как живет старшина? – спросила она, кокетливо глядя на меня.
Я как стойкий «марксист» ответил, что мне некогда, и быстро ушел на заставу. Когда же начал разбираться в этой странной ситуации, выяснилось, что жена старшины спала со связистом заставы, часто вызывая его по поводу якобы перегоревшей лампочки или плохой связи. Увидев новое лицо, решила закрутить роман и со мной. Я, однако, не поддался на провокацию и доложил о произведенном расследовании проспавшемуся замполиту. После его доклада вскоре приехал ГТС и увез жену старшины вместе с детьми в пограничный отряд.
М-да, разные бывают жены, да и мы, мужики, тоже бываем разные. Не будем валить всю вину на хрупкие женские плечи.
Безупречная служба
«Безупречная служба» – такое выражение часто используется в характеристиках пограничников, когда их увольняют из войск или отправляют для поступления в училище. О том, насколько безупречной была служба, можно рассказывать целые повести. Прибыл я как-то на одну из линейных пограничных застав на границе с Турцией. Со временем втянулся, привык к высокогорью, как офицер ходил на проверки пограничных нарядов. На заставе был секретный график проверок, который исполнялся строго, как положено. Но я заметил одну странность, которая меня насторожила, заставила задуматься и сделать логическое умозаключение. Вместе с нами на границу через ворота с электронным замком всегда выбегал маленький поросенок. На мои вопросы дежурный отвечал, что, мол, растет этот поросенок как полудикий и вечно бегает туда-сюда в поисках корма. Но это меня еще больше насторожило, и я решил проверить свои подозрения. Заранее приготовил мешок и, поймав поросенка, спрятал его в ящике для овса на конюшне. Затем, взяв одного из свободных от службы бойцов, пошел на проверку.
Любимчик нарушителей закона
Не успел я пройти вдоль пограничной тропы и пяти километров, как обнаружил спящий пограничный наряд. Это было настоящее ЧП для заставы и всего отряда! Я прилег рядом, приняв под охрану границу на этом участке, незаметно забрал у спящих бойцов оружие и вызвал по рации наряд им на смену. А для большей уверенности отправил дополнительный дозор с собакой вдоль колючки всего правого фланга – проверить следовую полосу. Пока я отдавал приказы и распоряжения, бойцы проснулись и поняли свой пролет. Стали умолять меня простить их. Но я ответил, что разговор об этом будет на заставе. А пока сдал смену прибывшему наряду и отконвоировал проштрафившихся бойцов на заставу, где их уже ждала машина для дальнейшей отправки в комендатуру, на гауптвахту. Вот так и выяснилось, что я был прав в своих подозрениях насчет шустрого поросенка: тот выбегал впереди проверяющего, а примчавшись на место службы наряда, будил спящих, толкая их своим пятаком, и получал лакомства в награду. Только с тех пор меня все время мучил вопрос: сколько нарушителей границы могло за это время пройти на участке, где спали такие пограничники в ожидании поросенка? И пусть каждый пограничник задаст себе вопрос, а так ли уж безупречно он нес службу все положенные два года? Если честно, только единицы из всех отслуживших в погранвойсках были настоящими профессионалами.
Снабжение заставы
«Все лучшее – детям!» – такой лозунг висел у нас на заставе в ленинской комнате. А мы, глядя на старую изношенную технику на погранзаставе, шутили, что все лучшее у нас – пограничникам. Кто помнит дизель по кличке Чача, тот понимает, о чем я говорю. Полностью убитые до ручки автомашины ГАЗ-66 и УАЗ-459, прожектор ПР-15 на телеге или в лучшем случае АПН-90 на базе ЗИЛ-131, изношенные дизели, изношенные ГТС, изношенные РЛС… В те времена с поставкой на заставы новой техники и даже запчастей на старую технику было, мягко говоря, не очень. Только благодаря умельцам, старшине заставы и шефам, если они были, застава могла функционировать и выполнять свои боевые задачи по охране государственной границы СССР. Возможно, кто-то скажет, что это клевета на пограничные войска. Пусть думает так, а я привык говорить то, что видел в реальности своими глазами, а клевета это или нет, рассудит история.
Главный транспорт заставы
Например, сломалась машина ГАЗ-66, починить её своими силами не представляется возможным. Идет доклад наверх, и по команде приезжают из комендатуры бойцы с прапорщиком. Буксируют машину в отряд, в ремонтные мастерские, где подобных развалюх уже много. Наш ГАЗ-66 занимает свою очередь, примерно, как в блокадном Ленинграде за хлебом. Через неделю, а то и две, приходит его черед. Машину загоняют в мастерскую, начинается ремонт, но такой, что лучше бы и не начинался. Как ремонтируют в отряде, все знают: хорошие запасные части с машин снимают и ставят на другие, «блатные» машины. На нашу машину установили то, что уже отжило свой век и еле дышит. Главное, как говорил начальник ОРТМ, чтобы до заставы докатила, а там уже старшина пусть сам разбирается.
Итак, ремонт закончен, вызывают с заставы водителя с сопровождающим, машину гонят на заставу. Целый месяц, пока машина была на ремонте, застава бегала по всем «срабатываниям» пешком на своих двоих. Да и после ее возвращения, скорее всего, бойцов ждет то же самое: ремонт-то сделан некачественно – то масло подтекает, то тормоза отказывают. И тогда берет старшина записную книжку и звонит своим друзьям с просьбой выручить и помочь с ремонтом машины. Пригоняют ее, допустим, на угольный разрез или в колхоз и устанавливают все новые запчасти. Регулируют нужные агрегаты – и всё, машина как новая, снова катит по пограничным дорогам, доставляя в нужные места пограничные наряды для охраны государственной границы СССР. Спасибо шефам, по-нынешнему – спонсорам.
И таким образом ремонтировалась вся техника пограничной заставы в те, «мои» времена. Нет, конечно, существовали и показательные заставы, где все было новое, все блестело и сверкало. Туда и возили всех гостей и проверяющих. Да и то в основном для отдыха (попойки в бане или рыбалки с охотой). Конечно, это позор, но это «наш» позор, а гражданским лицам до него вовсе нет никакого дела.
Чудеса на границе
Если, находясь на учебном пункте, солдат месяц не пишет писем домой, родители звонят командиру части: «Что с нашим сыном?» Поднимается настоящий переполох, всех солдат усаживают в ленинской комнате и принудительно заставляют писать письма домой. Затем заклеивают их в конверты без марок и относят на почту. На пограничной заставе такого ажиотажа не было, особенно в отдаленных местах. Один раз в месяц прилетал вертолет и то, если погода летная, оставлял письма, присланные из дома, и забирал те, что написаны домой. Но наши люди, как известно, в любой ситуации найдут выход, а смекалка солдат зачастую не имеет границ. На одной из высокогорных застав я стал свидетелем невероятного эпизода, который поначалу привел меня в ужас.
Письмо домой – это святое
Однажды ночью, ближе к утру, иду я вдоль системы на очередную проверку. Вдруг замечаю вдалеке какое-то шевеление и небольшой силуэт на линии горизонта, который то появляется, то исчезает, временами надолго. Волки и лисицы обычно вдоль «колючки» не бегают – они ходят напролом по уже давно натоптанным тропам. Кстати, это из-за них часто срабатывала система, доставляя пограничникам большие неприятности в виде марш-броска для закрытия рубежа прорыва. Но этот то ли зверь, то ли человек перемещался мне навстречу именно вдоль системы. Когда силуэт оказался достаточно близко, чтобы его можно было рассмотреть в бинокль ночного видения, я увидел нечто меня поразившее. Какой-то невиданный ранее зверь двигался в мою сторону с довольно приличной скоростью. Я принял положение для стрельбы лежа и стал наблюдать, приготовившись к любой неожиданности вплоть до применения оружия. Докладывать дежурному по заставе не спешил – откровенно говоря, не хотелось выглядеть смешным.
Когда чудовище приблизилось на расстояние выстрела, я решил еще раз посмотреть на него в бинокль и увидел свиное рыло, на котором сверху было что-то привязано – то ли взрывчатка, то ли какая-то посылка. Невольно вспомнился фильм про войну, когда собаки с минами на спине бросались под немецкие танки и взрывали их. Стало немного жутковато. «Пальнуть, что ли?» – мелькнуло в голове. Пока я размышлял, это «чудо» было уже рядом. Почуяв мой запах, оно захрюкало и остановилось, а затем, принюхиваясь, медленно двинулось в мою сторону. «Фу…», – с облегчением выдохнул я. Чудовище оказалось обыкновенной домашней свиньей, приблизительно год отроду, на холке которой был прочно закреплен чем-то набитый вещевой мешок.
Ничего не трогая, я доложил о ситуации по рации дежурному по заставе. Тот рассмеялся и объяснил, что в вещмешке лежат солдатские письма домой. Смышленые бойцы приучили свинью носить письма от заставы к заставе, а потом доставлять в комендатуру. Такой почтальон оказался гораздо проворнее, чем вертолет, и солдаты получали почту каждую неделю.
Месть Пиночета
У пограничников очень сильно развита любовь к животным. Служил я в Ленинаканском пограничном отряде в пограничной комендатуре Ибиш, на высокогорной заставе №3, – сейчас это территория другого государства – Армении. На любой пограничной заставе всегда есть подсобное хозяйство: коровы, свиньи, куры, овцы, теплица и огород. На нашей все это тоже имелось, а еще родился бычок с белым крестом на лбу. Солдаты, лишенные маминой любви на два года, относились к животным с особым трепетом, и новорожденный бычок сразу стал их любимчиком. Принимая во внимание существующую коммунистическую идеологию и крест на лбу бычка, кличку ему подобрали подходящую – Пиночет, в честь диктатора. Растили всей заставой, вырабатывая у бычка забавные привычки. Так, в процессе воспитания солдаты приучили его к одному приколу. Когда на бычка направляли автомат со словами: «А ну, Пиночет, на колени перед советским пограничником!», тот послушно подгибал ноги и падал на землю. Это вызывало у пограничников смех, и Пиночет получал заслуженное лакомство. Когда бычок подрос и стал взрослым быком, солдат он уважал и не трогал, а вот остальных жителей заставы, я имею в виду офицеров и их жён, почему-то недолюбливал и неодобрительно косил на них взглядом.
Вот он «Пиночет»
В это время на погранзаставу приехал новый начальник с женой. О жене надо сказать особо. Будучи москвичкой, она привыкла одеваться модно и красиво и каждый день меняла наряды. Ее платья, обтягивающие стройную фигуру, с неприлично открытым декольте очень нравились солдатам и привлекали к ней общее внимание. Когда она проходила по двору заставы, из всех окон казармы ее провожали горевшие страстью глаза пограничников. Целую неделю она ходила по заставе спокойно, видимо, сам Бог не сводил ее с Пиночетом. Но день «Ч», как говорят военные, все же настал. В этот день, как назло, платье, в котором решила прогуляться по заставе жена нового начальника, было красного цвета. Подол развевался на ветру, оголяя ее стройные ноги.
О последствиях встречи красного платья с быком Пиночетом страшно даже рассказывать. Но когда женщину сняли с дерева и привели в чувство, она еще долго не могла говорить. Платье на ней было изодрано в клочья, сквозь которые проглядывало ее красивое нежное тело. Начальник тут же дал команду зарезать зловредного быка и пустить на мясо. Собственно говоря, для этого быка и откармливали. Но никто из солдат не хотел этого делать, а сам начальник резать скотину не умел. Тогда он решил быка пристрелить, взял автомат и отвел его на хозяйственный двор. Начальник еще не догадывался, какое его ждет разочарование и какие проблемы принесет ему это решение. Привязав быка к столбу в загоне, он тщательно прицелился и выстрелил. Но пока целился, Пиночет по привычке рухнул на колени. И пулю получила строевая лошадь, стоявшая метрах в двадцати позади быка. Несчастная громко заржала и свалилась замертво.
Начальник за бесцельную стрельбу и потерю строевой лошади получил «неполное служебное соответствие» – это вроде последнего предупреждения перед увольнением. А лошадь пришлось пустить на мясо вместо быка. Надо сказать, начальник на этом не успокоился и решил покончить с Пиночетом другим способом – взорвать быка. В один из дней все солдаты были в нарядах на границе, дежурный по заставе грелся на крыльце на летнем солнышке, а часовой на вышке немного задремал. Начальник увел быка подальше от заставы, привязал к дереву и прикрепил у него между рогами тротиловую шашку. Затем поджег бикфордов шнур и махнул в укрытие.
Пиночет, почуяв жжение на лбу и запах горящей шерсти, рванулся в сторону. Одним резким движением он оборвал веревку и в два-три прыжка оказался у здания заставы. Мыча от боли на лбу, начал рогами тереться об угол здания заставы, пытаясь стряхнуть с себя эту «неприятность». Через пару секунд раздался мощный взрыв, который отбросил Пиночета в сторону метров на двадцать вместе с рухнувшим углом здания. Дежурного, который находился на крыльце, сдуло ударной волной. Придя в себя от шока, он самостоятельно поднялся и увидел бегущего к нему бледного как мел начальника заставы. Слава Богу, люди остались живы. Пиночет тоже еще дышал, но был уже не жилец.
Часовой, спустившийся с вышки, дорезал раненое животное. Есть мясо Пиночета на заставе из уважения к быку никто не стал. Пришлось отправлять его в комендатуру. Приехала комиссия, и по итогам ее работы начальник заставы был уволен из войск без пенсии. Так Пиночет уже после гибели отомстил своему обидчику. Господа офицеры, любите животных!
Дешифровка
Секретные переговоры, кодированные слова, шифры – обычному гражданину все это напоминает наши фильмы про войну или боевики голливудского размаха. Однако для пограничника это его повседневная жизнь. Так случилось, что у начальника одной из застав вблизи японского острова Хоккайдо служба как-то не задалась: то он с пулемета в пьяном виде постреляет, то крыша гаража на заставе сгорит до фундамента. Все у него шло не так, и начальника отстранили, а меня отправили его на этой заставе подменить.
Прибыв на заставу, я принял дела, книгу пограничной службы и приступил к работе: все проверил, осмотрел территорию, оружейную комнату, хозяйственные постройки, в том числе и баню. В верхнем ящике стола начальника заставы обнаружил простой тетрадный листок с расшифрованной радиограммой. Кто хоть немного в теме и понимает, что это такое, придет в ужас. Это ЧП, о котором нужно докладывать в Москву. Я пока решил разобраться сам и вызвал пограничника, отвечающего за эти телеграммы, назовем его «телеграфист». Ну и так осторожно расспрашиваю его, когда, мол, и какие радиограммы принимал, какие приносил начальнику и на каких носителях. Он, ничего не подозревая, решил, что я его экзаменую, и отвечал, как профессионал четко и внятно.
Бдительность – наше оружие
По моей просьбе боец принес секретный журнал, где записываются все расшифрованные радиограммы, и я убедился, что эта радиограмма в журнале есть. А поскольку никаких черновиков заводить не положено, а тем более хранить их вне сейфа, я вынужден был об этом доложить. Обнаруженную шифровку пока спрятал в сейф, а сейф опечатал. На следующий день прилетел вертолет с начальником штаба, начальником политотдела, старшим офицером СПС и офицером особого отдела. Комиссия в течение дня провела на заставе расследование и сделала выводы, что эта шифровка из кабинета начальника заставы никуда не выносилась. Ну, есть у каждой службы свои люди на заставе, которые негласно за всем присматривают. Затем шифровку просто сожгли, составив об этом акт, и комиссия улетела восвояси. Бдительность – наше оружие.
Береги честь до конца службы
Любовь к оружию пограничнику начинают прививать с первого дня службы. Даже есть специально придуманные поговорки и изречения по этому поводу:
«Девушка любит ласку, а оружие – чистку и смазку».
«С оружием нужно обращаться нежно, как с девушкой».
Я уже не говорю о том, что почти у всех мальчишек с детства к оружию особое отношение, они вечно носятся с игрушечными автоматами и пистолетами, играя в войну.
На пограничной заставе учет оружия и боеприпасов ведется очень строго. Часть оружия, которое задействовано на службе, стоит в пирамидах, а остальное – на складе. Точно по такому же принципу хранятся и боеприпасы, за исключением тревожных запасов. И учет ведется не только по штукам, но и по номерам, и по партиям. Все сведения заносятся в специальные книги, их несколько, и находятся они на особом контроле у начальника заставы и старшины. Из отряда регулярно приезжают офицеры службы вооружения, которые проверяют оружие по номерам, а боеприпасы поштучно. И не дай Бог, не будет списан хоть один патрон, использованный на стрельбах, или хоть одна цифра в номере оружия не совпадет! Сразу начинается разбирательство, составляются акты, приказы, следуют оргвыводы. Кажется, что украсть хотя бы один патрон или оружие невозможно. И тем не менее, пользуясь нерадивостью офицеров или прапорщиков, солдат и сержанты, сговорившись, похитили со склада автомат.
Случилось это в пограничном отряде Приморья, на одной из пограничных застав. Начальник заставы собрался в отпуск и передал все оружие и боеприпасы на ответственное хранение старшине заставы. Я так думаю, что считать оружие, а тем более боеприпасы, никто не стал, а если и посчитали, то чисто формально, за что позже и поплатились. Надо сказать, что доверие между солдатами и офицерами возрастает вместе с их сроком службы, и наиболее опытным солдатам и сержантам всегда доверяют больше. Это и было главной ошибкой начальника заставы.
У меня принцип другой – я даже себе доверяю только один раз в году. Так вот, как потом оказалось, начальник заставы, а затем и старшина хранили ключи от склада АТВ (артиллерийского технического вооружения) в ящике стола канцелярии, а не в сейфе, как положено. Там же хранилась и печать, с помощью которой опечатывается дверь склада АТВ. Итак, начальник заставы в отпуске, замполит на учебе, солдатами на заставе командуют старшина и сержанты срочной службы. Все идет по плану: наряды, приказы, проверки. Но вот старшина выбивается из сил и просит помощи у коменданта. Тот присылает на заставу офицера из комендатуры на усиление. Прибывший офицер принимает личный состав, оружие и боеприпасы, находящиеся в оружейной комнате. Дает коменданту шифрограмму о приеме, где спрашивает, что делать со складами АТВ, принимать их или нет? Комендант отвечает также шифрограммой, что склады на ответственном хранении у старшины и принимать их не надо. Поскольку шифрограммы хранятся вечно, в последующем эта переписка станет для офицера реальной защитой.
И пошла обычная служба на заставе. Офицер, имевший опыт работы с людьми и владеющий педагогическими навыками, провел с личным составом индивидуальную работу, в результате чего выявил группу пограничников, призванных из города-героя Москвы. Доблестные москвичи особой дисциплиной не отличались, но имели огромную тягу к оружию. Фотографии в их «дембельских» альбомах просто пестрели оружием. Каждый на фото был ну просто Рембо – с оружием наперевес, обмотанный лентами с патронами. Особенно выделялся среди всех младший сержант Козликин. Офицер взял москвичей на заметку и стал чаще проверять их по службе.
Однажды явившись на проверку ПТН (поста технического наблюдения), он дал команду засветить прожектором неопознанную цель. Тут произошла заминка, а на лицах бойцов появилась даже какая-то растерянность. Офицер не придал этому особого значения, и напрасно. Как выяснилось, это был момент истины, ибо под чехлом РП-15 – это прожектор – лежал разобранный автомат Калашникова, который они ранее украли со склада. Сержант стал жаловаться, что они вдвоем не смогут выкатить прожектор на боевую позицию. Тогда офицер принял пост у экрана локатора, о чем была сделана соответствующая запись в журнале службы ПТН. Трое бойцов выкатили прожектор, сделали засветку цели и, закатив обратно, опять накрыли чехлом. Украденный автомат они перепрятали. Вскоре эти трое бойцов, участвовавших в краже оружия, уволились и уехали домой в Первопрестольную. По возвращении начальника заставы из отпуска офицер комендатуры все передал ему, о чем доложил шифрограммой, и, получив разрешение, уехал.
Не нарушай закон
Отсутствие автомата на складе обнаружилось, когда из отряда приехала очередная проверка, – это было ЧП союзного масштаба. Сразу прилетели на вертолетах генералы, создали комиссию и всех офицеров, кто был на этой заставе, начали опрашивать в особом отделе. Опросили и офицера комендатуры, который подменял начальника заставы на период отпуска. Офицер пояснил, что склад АТВ по распоряжению коменданта не принимал, а список оружия, находящегося в оружейной комнате, у него был переписан в рабочей тетради, которую он и предъявил работнику особого отдела. Сверив списки, тот убедился, что все сходится до единого номера, а проверенные шифрограммы подтверждали слова офицера. Тогда чекист спросил просто так, наобум:
– А ты не знаешь, кто мог бы это сделать?
Офицер комендатуры достал свою рабочую тетрадь и продиктовал фамилии трех москвичей, у которых подметил странную тягу к оружию. К тому времени ведущееся на заставе расследование ни к каким результатам не привело, и особый отдел уцепился за версию офицера комендатуры. В Москву был отправлен офицер штаба с полномочиями провести предварительный опрос трех бывших пограничников. Первым в этом списке оказался бывший сержант, который в период кражи дежурил по заставе. Он сразу во всем признался и показал именно на младшего сержанта Козликина. Далее все шло по плану: офицер доложил по закрытой связи командованию, подключились военная прокуратура, милиция – и все трое участников кражи оружия были арестованы. Их под конвоем отправили в пограничный отряд для проведения следствия и суда, и в результате следственных действий были установлены вина и роль каждого в этом хищении.
А было все так. Зная, что ключи от склада с оружием хранятся в канцелярии в столе начальника, эта троица по предварительному сговору решила похитить оружие. Зачинщиком и организатором выступал младший сержант Козликин. Начальника нет, старшина, вымотавшись, отдыхает, подмена из комендатуры еще не прибыла – момент для кражи просто идеальный. Убедившись, что вся застава спит, они взяли ключи от склада в канцелярии и вскрыли склад с оружием. Похитив автомат, вновь закрыли и опечатали склад.
Часовой стоял на «стреме», чтобы не застукал старшина, дежурный по заставе следил за спящими пограничниками – вдруг кто случайно проснется, а Козликин в это время проник на склад, вынес оружие, а затем закрыл и опечатал дверь. Оружие под видом проверки поста ПТН Козликин унес и спрятал под чехлом прожектора. Затем во время службы разобрал его на части, а что не смог – распилил. После проверки офицера комендатуры, о которой я писал выше, Козликин смазал автомат, завернул в тряпку, затем в целлофан и закопал по пути к ПТН. Он надеялся, что, когда все уляжется, автомат спишут как утерянный, а он однажды приедет, откопает его и увезет в Москву.
До суда и на период следствия трое бывших пограничников содержались в следственном изоляторе, в одной камере с зеками, проходящими по статьям разбойного и иного характера. Из рассказа конвоировавших солдат внутренних войск стало известно, что все трое вышеупомянутых были «опущены» зеками в камере и перешли под нары на «петушиные» места. После суда реальный срок – четыре года строгого режима – получил только Козликин, а остальным дали условные сроки и отправили домой, но судьбы свои ребята уже сломали. Во времена СССР судимый пограничник был крайне ограничен в своих правах как гражданин страны.
Вот такой позор очередным бременем лег на пограничные войска. Начальника заставы уволили, старшину отправили на пенсию, а замполит, вернувшись с учебы, стал начальником заставы. Кстати, женой его была знаменитая стюардесса, награжденная орденом за предотвращение угона самолета.
Кинопередвижки
Кто служил в те давние времена, когда кино на заставах показывали через кинопроектор «Украина», тот помнит и автомобили с кинопередвижками, которые в период праздников отправлялись из пограничной комендатуры или пограничного отряда по заставам с пропагандистскими фильмами на разные темы для солдат. И вот послала меня Родина за этими самыми кинопередвижками в город Нижний Новгород. Дали мне семерых бойцов во главе с командиром отделения, вооруженных «до зубов», – так называемый караул по сопровождению военного груза. Если кто знает порядок перевозки оружия в поездах, тот поймет, с какой морокой мне пришлось столкнуться: оружие и боеприпасы должны находиться в специальном ящике, обшитом металлическим листом и имеющем на крышке не менее двух замков и пломбы. Когда мы сложили в этот ящик семь автоматов и боеприпасы, он оказался просто неподъемным. А ехали мы из города Находки до Владивостока на поезде местного значения. Это такой поезд, как в фильмах про дикий запад: проводник вагон не топит, мусор не убирает, чай не готовит, постели не выдает – просто голые полки общего вагона. Других вагонов в этом поезде нет. Вчетвером мы еле-еле закинули ящик с автоматами в вагон и покатили навстречу приключениям, коих оказалось немало. Но всё расскажу по порядку.