Ближе к обеду я дошёл до Хабаровска. Удивительный город, изрытый десятками рек и рукотворных каналов, раскинулся на десятки километров, прижимаясь к устью Амура. Узкие улочки петляли между парками и жилыми зданиями, упираясь в чадящую промзону.
Я попал в Хабаровск со стороны села Сосновка, миновав которое, я утонул в нарастающем гуле. Автомобили мчались по дорогам, разбрызгивая грязь по стенам близлежащих домов. А местные очень сильно отличались от людей, встреченных в Сите. Несутся сломя голову кто куда, по пути обкладывая матом тех, кто их задерживает.
Город активно застраивался, обещая поглотить близлежащие деревни в следующем десятилетии. Фабрики, рынки, банки, обилие магазинов и торговых палаток, стоящих прямо на улице. Причём в палатках зачастую торговали люди с узким разрезом глаз. Явно иностранцы.
Рядом со мной остановился автомобиль, и из него выглянула небритая морда:
– Парень! Тебя подвезти? – Водитель осмотрел меня с ног до головы, и не дождавшись ответа, махнул рукой и уехал.
– Хотел нажиться, но понял, что у меня нет денег? – хмыкнул я и похлопал себя по тканой куртке серого цвета.
В кармане лежал золотой песок, который я собирался продать, осталось только найти ломбард. Слева открылось окно, и на улицу выглянула полноватая женщина с волосами, заплетёнными в косицу.
– Горячие пирожки! Горячие пирожки! – закричала она, поставив на подоконник огромный поднос с дымящейся выпечкой.
Мой живот тут же заурчал, потребовав угощения.
– Почём пирожки? – спросил я, сглотнув слюну.
– Двадцать копеек с картошкой, двадцать пять с капустой и по тридцать с мясом.
Её слова поставили меня в тупик. Я думал, что на этой земле используют рубли, а тут какие-то копейки.
– Уважаемая, у меня только это. – Я растерянно протянул десятирублёвую купюру.
– Годится, – деловито сказала повариха, выхватив бумажку у меня из рук. – Тебе сколько?
– По паре каждого вида.
– Ага, вот пирожки, – женщина протянула мне бумажный кулёк с пирожками, а после отсчитала какие-то монеты и сыпанула мне в ладонь. – А вот сдача. Восемь рублей пятьдесят копеек.
Оказывается, в обороте не только бумажные деньги, но ещё и монеты. Странно, что знания о валюте не впитались в меня вместе с получением нового тела. Ну да ладно, сам разберусь.
Я собирался осмотреться, но не успел – со всех сторон набежали работяги и стали скупать свежую выпечку. Толпа оттеснила меня к двухэтажному дому с вывеской «Краснореченский переулок».
Справа бурлила неглубокая река, в ширину не больше десяти метров. Пропустив пару машин, я перебежал на противоположную сторону дороги и уселся на травянистый берег. Прохладный ветерок дул сбоку, а солнышко приятно пригревало сверху.
Я развернул кулёк с ароматными пирожками, а дальше – провал в памяти… Очнулся спустя пару минут с тяжестью в животе и приятным жирным привкусом во рту. О боги! Это было восхитительно! Хорошо, что работяги скупили у той тётки все пирожки, а то бы я точно пошёл за добавкой. И куда теперь?
Выбирать мне не пришлось, судьба сама подсказала путь. Порыв ветра швырнул газету, которая зацепилась за носок моих грязных сапог. Я взял в руки этот клочок бумаги, и моё внимание тут же привлёк заголовок: «Столкновение с монгольским ханством за право исследовать башню!»
Это то, о чём мне рассказывал покойный Панфилов. Государства грызут друг другу глотки, пытаясь завладеть башнями и их дарами. Что ж, могу их понять. Прелести навыка отрицания я пока не понял, а вот Пожиратель костей оказался очень полезен.
Перелистнув страницу, я прочитал статью о том, как местный граф погряз в долгах и, не выдержав унижения, покончил с собой. Теперь его имущество продают с молотка, а всех желающих приглашают на аукцион.
Кстати, очень удобно, что мне досталась память прошлого владельца тела, пусть и частичная. Представляю, как бы я осваивался в новом мире, не понимая языка и письменности. Улыбнувшись, я снова перелистнул страницу.
Ага, вот что-то интересное. Раздел объявлений. Магазины рекламировали свои товары, а десятком абзацев ниже обнаружились и объявления гостиниц. Одно из объявлений выделялось на фоне других тем, что рядом с ним была пририсована миниатюрная карта.
Гостиница, расположившаяся в Камышовом переулке, обещала низкие цены, чистое бельё, а также горячую воду. Осмотрев себя, я сразу понял, что сперва не мешало бы помыться, а уже потом искать работу.
По карте выглядело, что пройти мне надо всего ничего. Но оказалось, что проклятая гостиница находится в десяти километрах от Краснореченского переулка. С другой стороны, благодаря этому у меня появилась возможность осмотреть город.
Я отправился в путь по извилистым улочкам. Со всех сторон появлялись и исчезали ручьи, реки, озёра. Проплешины торговых районов сменялись парками, в которых прогуливались парочки.
К слову, в этом мире очень красивые девушки. Добрые глаза, нежные улыбки и привлекательные изгибы тела, манящие взгляд.
– Ты чё пялишься, босяк?! – рявкнул мимо проходящий мужчина лет сорока.
– Это вы мне? – недоумённо спросил я, оглядываясь по сторонам, но рядом больше никого не было.
– Тебе, – прошипел мужик в стёганом жилете, цилиндре и белоснежной рубашке. – Ты только что пялился на мою дочь.
– Если пялился, значит, было на что посмотреть. И судя по всему, она очень хороша собой, – хмыкнул я.
От моих слов худощавое лицо собеседника содрогнулось от волны ярости, накатившей на него.
– Я смотрю, ты своими зубами не дорожишь, да?
– Мужик, иди куда шёл. Я к тебе и твоей дочке не лез, вопрос закрыт. – Я придавил чудилу взглядом и многозначительно положил ладонь на рукоять меча.
– Отлично. Просто замечательно. У меня как раз сегодня день паршивый. – Мужик оскалился и заглянул мне за плечо. – Гришка! Саня! Выбейте из этого пацана всю дурь! – рявкнул он, отошёл в сторону и сел на лавку, закинув ногу на ногу.
– Не серчай, щегол, работа есть работа, – пробасил мужик, стоящий за моей спиной, и положил мне руку на плечо.
Крутанувшись на месте, я отскочил в сторону. В руках двухметрового детины остался клочок от моей рубахи, а на лице – недоумение. Его товарищ неторопливо шёл ко мне, хрустя костяшками пальцев.
– Пацан, ты смотри железку не додумайся достать, а то побои могут перейти в смертоубийство, – дебильно оскалился он и рванул вперёд.
Тело сработало быстрее разума. Я сделал шаг вперёд и рванул меч из ножен, влепив рукоятью клинка по зубам амбала. Удар вышел такой силы, что он рухнул на брусчатку и уставился на меня испуганными глазами. Дрожащей рукой охранник ощупал окровавленный рот, в котором не хватало шести передних зубов.
– Саня! – вскрикнул второй дуболом и вытащил из-за спины нож. – Ну всё, падла. Конец тебе, – прошипел он и собирался атаковать, вот только меч я уже извлёк из ножен, а значит, бой окончен.
Взмахнув клинком, я рубанул плашмя по предплечью противника, выбив нож. На обратном движении крутанулся и снова влепил тыльной стороной, но уже в висок дуболома. Потеряв сознание, он рухнул как подкошенный.
Слева послышался женский визг. Миловидная брюнетка с солнцезащитным зонтиком в руках бежала к нам, удерживая рукой пышную юбку.
– Папенька! Ты что опять устроил?! – взвизгнула девушка, нависнув над сидящим на лавке мужчиной.
– Юленька. Этот хам пожирал тебя взглядом! Я всего лишь защищал твою честь! – прикрывшись руками от замахнувшейся зонтиком дочери, выпалил отец.
– Моей чести больше вредит твоё поведение! Опять сплетни по всему городу пойдут! Мол, папенька Юлианы Островской снова отгоняет от неё кавалеров! – возмущённо выкрикнула девушка и, опустив зонт, посмотрела на меня.
Взгляд Юлианы скользнул по мне как по ничего не значащей детали, а после вернулся и пристально осмотрел с ног до головы. Девушка застенчиво улыбнулась, отвела взгляд и схватила отца за руку.
– Вставай немедленно! – потребовала она и потащила отца за собой. – Мы опаздываем на именины.
– Но Юлечка, а как же… – Отец растерянно махнул в сторону нокаутированных охранников.
– Не волнуйтесь, жить будут. К вам претензий я не имею, можете идти. – Убирая меч в ножны, я залюбовался девушкой, она чертовски хороша собой.
– Вот видишь, никто не пострадал, кроме твоих обезьян, – пренебрежительно сказала девушка и продолжила волочить за собой отца.
Юлиана Островская? Звучное имя, мне нравится. А ещё эти пухлые губы, чувственный взгляд и грудь… Мои похотливые мысли прервал её отец, который тащился за дочерью и проводил пальцем по горлу, смотря на меня. Ха-ха. Обещает меня прикончить? Ну-ну. Для начала пусть наймёт более умелую охрану.
– Пафан, ты хто такой? – прошепелявил боец, лежащий на мостовой.
– Случайный прохожий, любитель красоток и просто отличный мечник, – сухо сказал я. – Встать помочь?
– Я фам, – буркнул охранник и, повернувшись на бок, сплюнул кровавое крошево из зубов на брусчатку. – Фпафибо, фто не убил, – расплылся он в беззубой ухмылке.
– Не за что. Подскажи, где здесь нормальный ломбард?
– Не мефный?
– Да, проездом. Но думаю тут обосноваться. Говорят, люди у вас хорошие. Гостеприимные. Как твоего хозяина увидел, так сразу понял – не врут.
– Ха-ха. Фмефно. Только он мне не хозяин. Фкорее работодатель.
– Вот как. Тогда тебе нужно менять работодателя, а то рано или поздно наткнёшься на того, кто не пощадит и башку срубит. Так что насчёт ломбарда?
– Вон там, – охранник указал пальцем мне за спину и добавил, – на улице Фкладфкой.
– Благодарю, – сказал я и кивнул беззубому.
Ломбард обнаружился именно там, куда указал боец. Невзрачное двухэтажное здание с солидной стальной дверью и вывеской перед входом с надписью: «Ломбард дядюшки Шульмана».
Войдя внутрь, я попал в просторную комнату, заваленную различным барахлом. Правда, меня от этого барахла отделяла стальная решетка, но посмотреть, что продают, это мне совершенно не мешало.
В кучу были свалены пышные платья, мечи, арбалеты, золотые вазы и даже скульптуры каких-то мужчин с серьёзными мордами. И всё это барахло кто-то сумел продать. Что ж, за золотой песок я смогу получить…
Когда я увидел физиономию владельца ломбарда, то понял, что в лучшем из случаев получу половину от реальной стоимости. Хитрый прищур внимательных глаз сквозь очки с диоптриями. Крючковатые пальцы на сухих, словно тростинки, руках. А вместе с этим вежливая, но такая насмешливая улыбочка на лысеющей морде.
– О! Добро пожаловать! – воскликнул мужчина, сложив ладони у груди. – Меня зовут Измаил Шульман. Как вы поняли из названия, именно я владею этой прекрасной конторой. – Он обвёл рукой заросшую паутиной и пылью комнату, которая была какой угодно, но точно не прекрасной. – Чем могу помочь? Желаете что-то выкупить или, наоборот, продать?
– Продать, – коротко ответил я и положил на стол мешочек с золотом.
– Итак, что же вы принесли… – Выражение лица торговца стало алчным. – Золотой песок. Нечасто его встретишь. Что ж, давайте посмотрим, сколько его у вас.
Торговец собирался уйти вместе с мешочком, но я схватил его за руку и остановил.
– Будешь взвешивать при мне, – сухо сказал я, придавив его взглядом. Впрочем, плешивый очкарик не дрогнул.
– Какое недоверчивое поколение пошло. Я мог бы обидеться… – сказал торговец и, поняв, что мне плевать, через мгновение добавил: – Но клиент для меня – самый важный человек на свете! А значит, сделаем так, как вам будет спокойнее.
Шульман оставил мешочек на прилавке, а сам нагнулся и достал из ниши небольшие весы. Вот паршивец! Если весы были рядом, то куда он собирался с моим золотом?
– Ага, замечательно, – пробубнил торговец, сперва высыпав песок на одну чашу, а после установил на вторую чашу крошечную гирьку с надписью «15 г.», отчего весы пришли в равновесие. – Выходит, тут пятнадцать граммов.
Нахмурившись, я потянулся к весам.
– Что вы делаете? – возмущённо вскрикнул Шульман.
– Стой смирно. Ты же сказал, что сделаем всё так, чтобы мне было спокойно. А мне будет спокойнее, если ты отсоединишь вот эту нитку от чаши, на которой лежит моё золото.
К дну чаши была привязана тоненькая нить, торговец её ловко замаскировал. Именно эта ниточка и не позволяла весам качнуться в бо́льшую сторону. Подобные трюки я видел и в моём мире. Ты можешь нагрузить на другую сторону весов хоть сотню килограммов, они всё равно покажут «15 г.».
Торговец ошалел от моего замечания, но тут же спрятал удивление за маской добродушия.
– Оу! Прошу меня простить. Не проверил весы, а тут налипла какая-то гадость. Сейчас поправим. – Старик попытался отвязать нитку, но ничего не вышло, в итоге он взял ножницы и просто её перерезал. – Как нехорошо! Я по своему недосмотру мог вас обвесить! Правда, в этом случае я бы обязательно вас нашёл и вернул разницу, – заверил меня торговец, всё так же отслеживая мою реакцию, но я был спокоен. – А вы молодец, вовремя заметили и восстановили справедливость! Давайте посмотрим… – Он закинул ещё пару гирек, и вышло, что я принёс целых пятьдесят два грамма золота.