Олег Филатов
Ромашки
Позарастали наши тропы,
На них ромашки расцвели,
А там, где рыли мы окопы,
Стеной колышутся цветы.
Они свидетели немые,
Как не сломала нас война,
Цветы ромашки полевые,
Как удивленные глаза.
Я вспоминаю, как весною,
Родимый край пылал в огне,
Склонив головку надо мною,
Ромашка плакала по мне.
И помню, как упал на землю,
Смешались мысли в голове,
Но я вбежал в траншею первым,
Так нужно было Родине.
И что заметил я впервые,
Когда очнулся в тишине,
Ромашки, капли дождевые,
Как доктор: подавали мне.
И чуть опухшими губами,
Я улыбнуться им сумел,
Цветы ромашки мне кивали,
Благодарил их, как умел.
Меня тащила в медсанбат наш,
На хрупких плечиках сестра.
Освободил ты пол-Европы,
Шептала на ухо она.
Стеною встанут в строй живые,
И скоро кончится война,
Цветы ромашки полевые,
Как удивленные глаза.
Как в тех глазах, что в них бывало,
Жила любовь, жила судьба,
Как те ромашки собирала,
На всю палату медсестра.
Был небосклон…
Был небосклон прозрачен синевой,
Светило солнце, яркое светило,
И отраженье неба подо мной,
В реке чуть утонув, рябило.
И теплый ветер на ухо шептал,
Причудливую песню жаворонка,
Невдалеке пастух табун прогнал,
В реке плескалась женщина с ребенком.
Звенела стройная, высокая трава,
Дух мятный будоражил душу,
И странно, так, кружилась голова
И тишина давила уши.
Стремилась вдаль ленивая река.
Теряясь в той необозримой шири,
Где в поднебесье сизокрылом,
Проходит бурно жизнь моя.
Апрель
Стоял захмелевший от солнца апрель,
Дышала природа весенней свободой.
В апреле весны открывается дверь,
И все расцветает от теплой погоды.
Березовым соком наполнится синь.
Деревья прикроются нежной листвою.
Трава изумрудом, – все больше тех сил,
Что движет весной, той зеленой волною.
Вишневая ветка в пахучем тумане,
Все сыплет на землю своими цветами,
И пахнет смолою и ель, и сосна,
Дурман, радость, счастье, все это весна.
Любимой
Я хочу, чтоб всегда, ты была мне верна, как награда,
Чтобы грустной порою, веселой была и смешной,
Чтоб в сиянии дня и шелесте весеннего сада,
Ты была для меня, той единственной, милой, родной.
Про тебя песни пели мне южные ветры, сонеты писал я,
В них тебя возносил на божественный, светлый Парнас.
Окунался во мрак, шаг за шагом отсчитывал метры,
Чтоб к тебе вознестись, прикоснуться, хоть раз.
А тебе не нужны ни слова, но мои уверенья,
Ты им веришь, как ангел, голубкой летящей в сини.
Я хочу одного, чтобы жизнь мы прошли, без сомнений,
Навсегда, вместе, рядом под сенью Великой Любви.
Смирение
В моей душе полно смиренья,
Желаньем жить, неся любовь,
Как, луч, сквозь тучи, – озаренье,
Весна волнует мою кровь.
Ночами я молился страстно,
Прося у Бога одного,
«Дай Боже, той крупицы счастья,
Что мне ни разу не дано?»
Животрепещущей надеждой,
Во мне горит любви огонь,
А оглянувшись, все как прежде,
Все тот же старый, странный сон.
И если только хватит силы,
Тот трепет сердцем ощутить,
Друзья мои, что стали милы,
Я не сумею их забыть.
В моей душе полно смиренья,
Желаньем жить и верить в Бога.
Один он в жизни озаренье,
Лишь он один – моя дорога.
Посвящаю с любовью…
Я люблю эту землю и этот посёлок,
Хоть родился не здесь, а в далеком краю,
А раскинулся он между елей и сосен,
Край родимый, на веки, тебя я люблю.
Здесь места, где прошли моё детство и юность.
Восхищала ночами трель соловья.
Здесь познал я любовь и отцовскую мудрость,
Дети, тут, родились, пацаны у меня.
Колыбельную пел очарованно, сладко,
Восхищалась душа этой песней простой.
Воздух чист и прозрачен, тянет мёдом и мятой,
А в Мологе вода, сосновой пахнет хвоей.
Здесь туманные ночи в палящем июле,
Зори тихие тонут в безбрежном просторе,
И мелькание птиц в той небесной лазури,
Где сплелись облака в белых, вольных узорах.
Я люблю эту землю и предан ей свято,
В час торжеств поклонюсь ей до самой земли.
Вспоминаю всё то, чем же память богата,
Нашей жизни счастливо-бесконечные дни.