Намерений нехилых пыл умерив,
Как бабочка укукливаюсь в плед,
И тихо убаюкиваю зверя,
Которому нигде покоя нет.
О нем давно тоскуют скотобойни,
И живодёры рыщут неспроста…
Мой чудо-юдо-соловей-разбойник
Не раз моей рукой был снят с креста.
Мой птеродактиль, человекоптица,
Не пережил охотничий сезон.
Взвела курок лукавая десница,
Взяв на прицел твой безмятежный сон.
Ты рвал силки, ты разбивал капканы,
Но пуля-дура. Дуракам везёт…
И, потихоньку к смерти привыкая,
Ты свел на нет высокий свой полёт.
Проигранные дарвинские войны,
Смешная прелесть пирровых побед…
Надежда на мифического Ноя…
О чем ещё на панихиде спеть?
Спокойной ночи, зверь мой усыплённый,
Белей ворон, пушистее ежа…
Теперь тебя никто уже не тронет,
Душа моя, душа моя, душа.