«Виса висит, хода ходит, виса впало, хода съела» – говорит народная загадка про древесный плод (яблоко, грушу, желудь) и свинью.
См. статью Стаховича: «Народные приметы в отношении к погоде, земледелию и домашнему хозяйству».
Вероятно: клянется костями предков.
См. в сборнике XVIII столетия: «И пса слушают, и кошки мявкают, или гусь кокочет, или утица крякнет, и петел стоя поет, и курица поет – худо будет, конь ржет, вол ревет, и мышь порты грызет, и хорь порты портит, и тараканов много – богату быти, и сверьщков – такожде, и мышь в жниве высоко гнездо совиет – и снег велик будет и погода будет, кости болят и подколенки свербят – путь будет, и длани свербят – пенязи имать, очи свербят – плакати будут, и встреча добрая и злая – и скотьская, и птичия, и звериная, и человеческая; изба хре(у)стит, огнь бучит, и искра прянет, и дым высоко в избе ходит – к погодию, и берег подымается, и море дичится, и ветры сухие или мокрые тянут, и облаки дождевыя им снежныя и ветренныя, и гром гремит, и буря веет, и лес шумит, и древо о древо скрыпает, и волки воют, и белки скачют – мор будет и война встанет, и вода пребудет, и плодов в лете в коем не будет или умножится, и зори смотрят, небо дряхлуст – вёдро будет, и пчолы шумят – рой будет, и у яблони хвостики колотят, да яблоки будут велики… Сие творяще да будут прокляти».
Девицы во время святочных вечеров слушают под окнами соседей; если гадающей послышится слово «иди» – знак, что она в том же году выйдет замуж; слово «сядь» означает, что сидеть ей в девках, а слово «ляжь» – лежать во гробу (Чернигов. губ.).
В некоторых деревнях сваха прежде, нежели отправится на переговоры с родителями невесты, берется за угол стола и сдвигает его с места с таким приговором: «Сдвину я столечницу, сдвину и сердечную» (т. е. подвину и невесту к замужеству).
«Ешь кашу дочиста, не оставляй на тарелке зерен, чтобы жених не был рябой» (или: невеста – ряба); «Мети избу чище, чтобы жених был хороший» = чистый лицом и душою.
Такой недостаток замечается в XIII томе «Истории» проф. Соловьева, который в поэтических изображениях народных былин видит прямые свидетельства о нравах и быте допетровского времени; богатырь и казак, по его мнению, названия однозначащие, «и наши древние богатырские песни в том виде, в каком оне дошли до нас, суть песни козацкия, о козаках». Если бы автор отделил в этих песнях все, что принадлежит русскому народу наравне с другими индоевропейскими племенами, как их общее наследие, то увидел бы, как немного останется на долю действительного казачества!
Та же загадка у болгар: «Господь книгу написал, а не може и сам да и прочесте».
В житии Авраамия Смоленского, сочиненном в XIII столетии, сказано, что он был обвиняем в ереси, «а инии глаголаху нань – глубинныя книгы почитает».
В так называемых скопческих «Страдах» читаем: «И дастся тебе книга голубина от Божьего Сына».
Греч. θεòς = санскр. Dyâus, финск. Jumala, китайск. tien, тюркск. tengri, мордовск. skei, остяцкое es, самоедск. num.
Сербы и чехи говорят: кто плюнет на небо, тому плевотина на лицо упадет.
Вариант: месяц от белой груди или от затылка, зори от риз, ночи темные от волос, ветры от уст божиих.
У вотяков солнце – престол божий, небо – одежда. Ср.: санскр. амбара – облаченье, платье и небо; амбаранта – небосклон и края одежды.
Старинный переводчик хроники Малалы поясняет имя Гефеста (Ηφαισος) Сварогом, а Гелиоса (Ηλιος) Дажьбогом; самый перевод относят к X веку, когда языческие верования были еще живы и свежи в славянском населении.
«…а друзии веруют в… Дажьбога».
Географические названия местностей: Дацьбоги (Дадзибоги) в Мазовше, Даждьбог в Мосальск. уезде.
Арабский писатель X в. Масуди, описывая храмы славян (каких? – неизвестно), замечает, что в одном из них были сделаны в кровле отверстия для наблюдения первых лучей восходящего солнца. Германцы, давая присягу, поднимали руку против солнца.
У чехов: ne zlob se nа slunce (или: nа Boha, nа swatych), ale nа sebe (na Certa); у хорутан: sonce mi in Boga! (как у нас: «ей-богу!»); у сербов: «тако ми сунца!» («тако ми небеса!»).
«На солнце во все глаза не взглянешь!» – говорят русские поселяне, а по сербской пословице: хотя оно и проходит грязными местами (т. е. освещает своими лучами и грязь и лужи), но само не марается.
Т. е. просвети из-за туч или ночной темноты.
Сонечко-сонечко! виглянь у виконечко; твои дитоньки плачуть, jистоньки хочуть.
«Солнышко, божья дочь, где так долго замешкалась?» – «За морем, под горой оберегала я, обильная дарами, сироток, пригревала пастушков».
Светила небесные, являясь в сказках живыми, действующими существами, сохраняют свои стихийные свойства: Месяц пальцем своим освещает в щель темную баню; Солнце ставит себе на голову сковороду и поджаривает оладьи.
Sunu (sohn, сын), т. е. произведенный, рожденный. Персид. Митра был изображаем двуполым.
Первая форма – церковнославянская, вторая – древнерусская.
Варианты: «Красна девица по небу ходит»; «Барыня на дворе, а рукава в избе», т. е. солнце на небе, а в избе свет (руки = лучи, см. ниже).
Подобно тому как в разные дни года выходят крестьяне смотреть на игру восходящего солнца, 5 июля они наблюдают за игрою месяца, у которого тогда бывает свой праздник: то скрываясь за облака, то выходя из-за них, он меняет свой цвет, и это служит предвестием хорошего урожая.
Воззрение это встречаем даже у египтян, мексиканцев, гренландцев и других народов.
Во французской версии этой сказки, вместо этих светил, говорится о Дне и Авроре, т. е. о боге дневного света (= солнце) и заре.
Хорваты уверяют, что в этот день солнце пирует в небесных чертогах и разбрасывает свои лучи стрелами (= играет).
Зирка – звезда.
Ср. с малорусскою песнею, в которой сказано, что месяц перебирает все звезды, а полюбит навеки одну «зироньку вечирнюю» (Венеру).
Mjeceц кара звиjезду Даницу:
«ћe си била, звиjезда Данице?
ћe си била, ћe си дангубила,
Дангубила три биjела дана?»
Песня, напечатанная Сахаровым, которую будто бы поют солнцевы девы при браке огненного змея, очевидно, поддельная.
Japко сунце! Лепша сам од тебе.
И од тебе и од брата твога,
Од твог брата, cjajнoгa Месеца,
Од сестрице Звезде-преоднице.
Japкo сунце, мoje чедо драго!
В одной литовской песне Перкун рубит зеленый дуб (= тучу) и кровью его (= дождем) марает свадебные уборы солнцевой дочери.