Гонец с трудом разыскал дорогу в замок. Он бывал там с Владимиром только однажды, а леса все были похожи один на другой. А может лучше вовсе не найти туда дороги- спрашивал он, хотел повернуть коня назад, когда взору его открылась эта стена.
Он посмотрел вокруг, к нему шагнул Владимир, странно постаревший, словно они не виделись вечность.
– Что ты принес мне? – сразу спросил он.
Юноша оторопел от неожиданности, словно он столкнулся не с живым князем, а с привидением.
Опустившись на пень перед замком, он стал говорить обо всем, что случилось, старался как-то смягчить свой рассказ, но ничего не выходило.
Владимир побледнел. Он ясно представил себе все происходящее. Ему стало дурно, казалось, он рухнет на землю. Он прикоснулся спиной к дереву, около которого стоял.
Князь был раздавлен, почти уничтожен. Ему показалось, что дерево рухнуло и раздавило его. Он больше ничего не видел и не слышал.
Он видел человека с перекошенным от ярости лицом, который брел по болоту, перепрыгивая с одной кочки на другую. Он повернулся к нему, отшатнулся и пошел прочь.
Но оступился и полетел в воду с диким криком. Незнакомец исчез, больше никто и нигде его не встречал и не видел, весь мир перестал существовать, от него ничего больше не осталось.
Гонец увидел, что князь исчез, поспешил из проклятого леса, боялся, что его могут обвинить в убийстве, если Владимира начнут искать.
Никто больше в Игоревым замке не появлялся, узнав, что там исчез Игорев сын, как-то о том стало известно.
И на этот раз великий князь оказался прав – Владимир не только нигде не появлялся, но, сколько не пытались, его нигде не могли отыскать. Тогда он понял, что настало время для главного дела в его жизни. Он должен поговорить с сыновьями.
Пусть они смирятся с тем решением, которое он примет. У него еще останется время для того, чтобы внимательно за всем посмотреть, помочь им править, если понадобится.
Он и допустить не мог, что после его ухода, с его наследниками случится то же самое, что и с сыновьями Игоря.
Князь вошел в гридню, когда Святослав, Юрий и Константин сидели все вместе. Они не скрывали волнения, они понимали, о чем может думать, чего желать их отец.
– Пора мне о покое думать, – говорил Всеволод, – помирать я пока не собираюсь, наоборот пожить хочу, но править устал, вон когда еще Рюрик ушел да в Чернигове своем кости греет, а у нас столица, пора кому-то из вас на свои плечи взвалить весь груз власти.
Говорил он мягко, почти ласково, но от этого напряжение было еще больше.
Все смолкло в те минуты.
– Повелеваю я, что Константину Ростов достанется на веки вечные, Юрию – Владимир и Суздаль.
Он говорил о других сыновьях и других городах, словно бы это было теперь самым главным, и они внимательно слушали, но было понятно, что только в двух первых уделах есть суть.
Константин замер и все никак не мог опомниться. И в глазах его такая ярость отразилась, кажется, пожар готов был вспыхнуть. Ни звука он не произнес. Но конца дней не забыл Юрий этот взгляд. Он должен был радоваться, но сидел тихо, не произносил ни единого звука.
Всеволод закончил делить уделы, взглянул на старшего сына.
Тот повернулся к своим боярам, они любили его и были ему преданы, но в глазах у многих была мольба, они просили пощадить, и понимали, что не смогут пойти против великого князя, что гибельно это для всех.
Потом они поспешно присягнули Юрию.
Константин стоял молча, он смотрел на происходящее глазами постороннего, словно его это больше не касалось.
Он все еще не мог поверить, что отец мог с ним так поступить. В этом было что-то дикое и страшно унизительное.
Такого разочарования больше никогда не испытывал старший сын князя Всеволода.
Но отец ведь с самого начала нарушал все законы, действовал так, как ему захочется, только все – таки не верилось, что он решится на такое. Как же тяжко быть старшим сыном.
Юрий все еще не мог убедиться в том, что он великий князь, но и радости своей скрыть никак не мог. Если брат недоволен, то он все равно ничего не сделает.
Помнится, на том пиру он слишком поспешно поднял кубок. Но Константин куда-то быстро и незаметно ушел, он не хотел пировать с ними и делать вид, что ничего не происходит.
Наверное, никакая угроза, никакая опасность не удержали бы его в гридне, казалось, весь мир смеется за его спиной и шепчется о том, что ему никогда не быть великим князем.
– Как он мог, как он посмел – повторял Константин, когда летел неведомо куда.
Он давно потерял дорогу и не мог понять, когда очнулся, где же он оказался.
Наверное, теперь к своему Ростову он был ближе, чем к Владимиру, который ускользнул у него из рук.
– Это даже лучше, – подумал он, – можно пока там отсидеться, а потом уже о чем-то думать, да главное глупостей не натворить, от которых потом никогда не отмыться.
Ростов древнее и краше проклятого города, но Владимир останется столицей, и там следовало быть старшему сыну великого князя.
В глубине души он понимал, что не успокоится до той самой минуты, пока не въедет в этот город, не подчинит себе этот стол.
Но это случится позднее, а пока надо просто оставаться и жить спокойно. Он не понимал, что нужно для этого сделать? Конечно, дождаться смерти отца. А когда Юрий займет место, которое ему судьбой назначено, то это будет не его Ростов даже, а только Ярославль или Рязань, которую к тому сроку уде отстроят.
Вот с этими помыслами он и въехал в Ростов на рассвете.
Тишина города успокоила и утешила его самого. Он понимал, как ему нужен был этот покой и этот старинный град с соборами и домами.
Он ехал по ночному граду, редко где там появлялись люди, чтобы взглянуть на того, кому в такой час не спится.
Заметив плащ юного князя, они дивились тому, что он вдруг появился тут так внезапно.
Но он мчался вперед, не отвечая на их поклоны.
Только около княжеского дворца конь остановился.
В палатах было тихо, хотелось забыть обо всех печалях, так там было пусто и безлюдно.
Но тут же появились невесть откуда взявшиеся слуги.
Константин этому обрадовался, хотя и не думал, что так будет.
№№№№№№№№№
Великая княгиня грустила. После того, когда уехал Константин, (она чувствовала, что он вернется не скоро, если вообще вернется) ей показалось, что мир рухнул, она и помыслить не могла, что ей будет так худо. Она побежала к себе, чтобы муж не заметил ее печали.
А ему как раз захотелось поговорить с ней обо всем случившемся, потому что она только могла рассудить о том, был ли он прав или нет, ей – то ведь нечего было терять и обретать нечего.
Всеволод удивился, когда она вздрогнула и широко открыла глаза, словно не муж, а чудовище перед ней появилось.
Хотя в покоях было темно, горело только три свечи, он был пьян, но все хорошо видел.
– Что с тобой, словно у тебя любовник был и едва успел уйти, – говорил князь задумчиво, хотя и понимал, что не могло быть никакого любовника.
Она молчала. Князь опустился на ложе.
– Но что о них говорить, когда мой старший сын сбежал и не знаю, где теперь остался.
Как трудно далось ему такое просто решение, рассуждал князь, не подозревая, что и она о том же самом думала.
– Что ты молчишь, или язык проглотила. Я на тебе женился, чтобы было с кем поговорить, а от тебя и слова не добиться, видать.
– Но что мне знать о твоих делах и твоих сыновьях, для меня они все одинаковы, если ты думаешь, что Юрий больше подходит, так тому и быть.
– А ты так не мыслишь, – допытывался князь.
– Константин обижен, он старший, он надеялся на Владимир и Суздаль.
– Пусть попробует противиться, – сжал кулаки Всеволод.
Хотя говорил он спокойно, даже тихо, но в каждом слове звучала угроза.
Она почувствовала, что он и убить может спокойно, если поймет, что что-то не так.
И вдруг она разрыдалась от жалости к княжичу и к себе, и ко всему этому миру в котором ничего родного не было, все чужое и холодное.
Она рыдала о том, что должна оставаться со стариком, которого не понимает и боится, не может угадать, что ему от нее нужно.
Разве о таком она мечтала, когда подрастала в любви и ласке родителей.
Она со страхом оглянулась на него, но князь уже крепко спал, раскинувшись на всей кровати. Мария тихо опустилась рядом с ним и сжалась, согнувшись и боясь пошевелиться.
Так она и пролежала неподвижно до утра.
А тем временем Юрий только что вернулся к Ольге. Она улыбалась с восторгом, совсем по-другому взирала на мужа.
– Ты великий князь, это случилось даже раньше, чем мы с тобой думали.
– Да, – немного устало произнес он, – только Константин меня всякой радости лишил. А ты не заметила, куда он исчез?
– А что Константин, – спросила она растеряно, – разве он не подчинится воле отца, привыкнет, пока Всеволод жив, а потом уже ничего делать не станет.
– Подчинится, – согласился Юрий, -только пока жив не простит он того, что случилось, а мне не нужно вражды, пока я не окреп и не утвердился во Владимире, должен быть мир, мне вражда не нужно.
– Ничего, отец с ним управится, не думай о тот.
Юрий взглянул на жену. Она что-то затевала, чтобы помочь ему, а может ей ведомо что-то, о чем он не догадывается даже?
Конечно, ему понадобится много сил, чтобы на этом столе удержаться, и она должна быть его верным помощником.
Он ведь еще толком не ведал как и с чего начинать нужно, потому что знал, что если станет великим князем, то не теперь.
Почему – то вспомнился князь Владимир Игоревич, как он высоко взлетел, а теперь уже найти не могут, куда он делся, что с ним стало.
Воеводы и бояре под давлением отца ему подчинились, но как они будут вести себя уже завтра, этого никто пока не мог знать.
Ольга давно спала, а он никак не мог сомкнуть глаз, от горестных мыслей ему стало совсем дурно. Но твердо решил князь, что держаться он будет до конца.
№№№№№№№
А потом начались тяжкие будни. Как же быстро проходят праздники. Всеволод следил за всем внимательно, и если бы что-то обнаружил, готов бы снова вернуться, но пока сдерживался.
Константин почти все время оставался в Ростове, если он и уезжал, только к ближайшим соседям. В столице появлялся только тогда, когда настойчиво звали.
Торопливо уезжал оттуда при первой возможности, помогать Юрию он не собирался, и даже не скрывал этого.
Всеволод уразумел, что так просто, как ему мечталось, ничего не будет, он думал только о том, как примирить братьев, и заставить держаться вместе.
№№№№№№
Однажды вместе с Юрием, женой своей и снохой он отправился на охоту, решив, что все наладится, как только пройдет какое-то время.
Все были радостны, когда появился огромный кабан и стал за ними наблюдать, казалось, он ничего не боялся.
Юрий вырвался вперед, пока отец немного замешкался. Ему хотелось самому разделаться с чудовищем.
Все отвлеклись, никто не взглянул на великого князя, а конь его, испугавшись зверюгу, шарахнулся в сторону.
Юрий прикончил животное, тогда все к нему и бросились, чтобы помочь и посмотреть на мертвого зверя.
Не сразу заметили, что Всеволода не было за их спинами, и конь его куда-то пропал.
Но сам князь лежал на траве, раскинув руки и ноги, и с широко открытыми глазами взирал на бескрайнее небо, словно мог там что-то разглядеть.
Только рука упала с живота, когда молодые, наконец, разглядели его. Он был мертв, никто из близких не мог понять, что с ним случилось.
Это всем показалось таким странным, словно кто-то специально отвлек, затмил их воры, чтобы они не видели этого.
Туша кабана так и осталась на той поляне, они же возвращались назад с телом великого князя, подавленные и несчастные. Больше всех был озадачен Юрий, он радовался тому, что они взяли с собой жен, а не остались вдвоем.
Ему казалось, что рухнула высокая стена, которая все время прикрывала его от всех бед и ненастий. Но он не мог представить, как быть, что делать дальше.
Из Чернигова первым примчался Рюрик, потом потянулись за ним и другие. Но князю казалось, что все они приехали только для того, чтобы убедиться, что он мертв.
Наконец развернулся Святослав. Он вглядывался в лица именитых гостей и думал о том, что же нужно сделать дальше?
Юрию хотелось убедиться в том, что никто против него не станет выступать, что есть у него помощники и союзники. Но не оставлял его в покое Константин. Приехал он только в последний момент, собирались хоронить без него. Ничего никому не сказал, но подчеркивал всем своим видом, что мириться с этим не собирается.
Жаль было смотреть и на молодую вдову, она казалась покинутой всеми и несчастной, и не знала, что делать, как быть.
– Можно мне с тобой поехать, не хочу тут оставаться, – взмолилась она, глядя на Константина.
– Ростов большой, в княжеских палатах места хватит, -спокойно отвечал тот.
И в этом он бросал вызов Юрию, но тот в общей суете ничего такого не заметил.
Воеводы и бояре были вовсе не так приветливы с молодым князем после смерти отца. Они помнили того, кто заставил их дать клятву молодому князю.
Теперь же они стыдились своей слабости. Только княгиня Ольга ничего этого не замечала и казалась спокойной. Юрий всегда недооценивал жену. Она долго беседовала с отцом, беседа ей понравилась. Князь Всеволод не так уж слаб и плох, как им всем казалось. На него можно было положиться в трудные минуты. А вот его брат Дмитрий не скрывал симпатий к Константину и на что-то надеялся, он никогда не поддержит великого князя, если потребуется. Так постепенно все и прояснялось.
№№№№№№№№№
Прошло несколько недель после похорон, когда они отметили сорок дней, Константин захватил Кострому. Он почувствовал, что руки его развязаны, можно выразить недовольство.
Юрий готов был к любому выпаду и направился к Ростову. Ему вовсе не хотелось, чтобы первая его победа была над родным братом, но он себя считал обиженной стороной. Но нельзя допустить, чтобы его княжение продлилось только сорок дней.
Сражение оказалось коротким, Юрию пришлось убраться, потому что вмешался еще Мстислав. Он пошел вместе с Константином против великого князя.
Юрий не сомневался, что проиграет, послал воевод с миром. Очень короткой оказалась передышка, ему нужно было снова готовиться к войне. Но Владимир уступать он не собирался.
Оставалось только перемирие. Надо же было такое пережить, когда Игоревичи сгинули, от них и следа больше не осталось.
Вот если бы как-то можно было смирить Мстислава, но тот мириться не собирался.
№№№№№№№№
Всеволод с опаской шагнул в мир Сварога. Он чувствовал, что ничего хорошего его там не ждет и ждать не может.
А когда тени с разных сторон к нему двинулись и вовсе князь приуныл, он был одним из равных и очень – очень молод для них для всех.
– Ты все сделал для того, чтобы ни братья. Ни сыновья твои не перестали враждовать, – услышал он незнакомый голос рядом.
Игорь с Ярославной оказались ближе всех к нему. Каким же несчастным и жалким, вероятно он казался, когда они были тут. Он искал свою первую жену, но не находил ее поблизости.
– Нам недолго ждать осталось, скоро татары все решат за нас, – отвечал бес, то ли защитить его пытался, то ли побольнее ударить и упрекнуть.
– Мне жаль твоего Юрия, – говорил Роман. Только теперь он обнаружил того, кого так хорошо знал.
– Какую судьбу ты уготовил и ему и внукам своим.
– Уж не страшнее моих сынов, – отвечал Игорь, пристально на него глядя.
– Но я не виноват в том, что случилось в Галиче, меня и близко там не было, – не сдавался Всеволод, – ты вини лучше в том своего Владимира.
– Это не с Владимира, а с тебя началось, – не сдавался Игорь.
Но Ярославна увела его от Всеволода, что теперь уже модно было исправить?
Сколько потом они обвиняли его во всем, что было и чего не бывало сроду.
От шуток беса мороз бежал по коже, хотелось спрятаться, куда-то укрыться, да некуда было прятаться.
Он был самым младшим, несчастным и виноватым из всех. Никто его оправдывать и защищать не собирался.
Наверное, только Владимир Мономах мог слово молвить, но его нигде не было видно.
Только позднее он вспомнил об угрозе, о том, что пришлось испытать на земле, о том, что должно было случиться с Юрием, не теперь, а через четверть века – они называли 1237 год, кто такие татары и что там должно было происходить?
Бес говорил о снова сожженной Рязани, о сгоревшем Владимире, о страстях, рабстве и смертях., о том, что Москва внезапно станет столицей, но умолчал о том, как это случится.
Вот уж точно назло ему, чтобы память о нем стереть и забыть.
Маленький городок, когда-то основанный его отцом, столица? Он узнал об отце и спросил о нем.
– Он ушел от прочих, я говорил он тебе, но он не хочет встречаться, а заставить его никто не сможет.
Напрасно не верил князь Всеволод, что придется ему рано или поздно лицом к лицу столкнуться со всеми, отвечать за все, что было и что не было сотворено.
– Не хочешь подождать молодую жену, жизнь ты ей попортил, недолго она там оставаться будет, – осведомился бес.
– Где она теперь.
– В Ростове с твоим старшим сыном, ведь его она всегда любила больше других.
После этого бес удалился, князь остался совсем один, но он не грустил, наоборот вздохнул облегченно.
Так вот закончился жизненный путь грозного князя. Ему оставалось вместе со всеми смотреть с небес за тем, что будет происходить дальше в том мире, который он строил и где правил так долго.
Во все времена любой земле нужны были свои заступники и герои. В начале 13 века русским князьям, погрязшим в неправедных схватках, уже давно забывшим о благородстве и чести, они нужны были больше, чем прежде. А когда кого-то очень ждут и зовут, он обязательно появляется.
Так появился у Мстислава Храброго, не вникавшего во все междоусобные споры, правившего справедливо и умело в Новгороде, сын Мстислав.
С детства отец пытался оградить парня от всех схваток братьев и родичей, и делал это столько, насколько у него хватало сил и терпения.
Он требовал только одного, чтобы не поднимал меча своего на брата родного.
– Если и хочется тебе захватить соседние земли, и усилить свой удел, не твори этого, потому что ничего хорошего из этого не выйдет.
Не отбирай жену у брата своего, даже если полюбил эту девицу. Еще в своей юности с надеждой смотрел он на князя Игоря, который по таким же правилам жил. Хотя не приближался и к нему тоже, но радовался, что не он один так на мир смотрит и прожить так хочет.
Князь Мстислав дивился, что судьба хранила его от Всеволода и его собратьев, захвативших весь остальной мир, но к нему они не шли, уж неведомо по какой причине.
Нет, он мог чувствовать себя свободным от всех уз братских, это его и вдохновляло на новые дела.
Но тревожился старый князь, понимал, что сын его совсем в другом мире жить будет, не повезет ему так, как отцу всегда везло.
Коварство и горести коснутся его черным крылом, вот и надо хоть как-то уберечь мальчишку от самой страшной беды.
Мстислав рос сильным и умным, он рано научился отделять добро от зла, и имел свои твердые законы в душе.
Отец не раз рассказывал, что младшие сыновья всегда стараются нарушить правила, потому что боятся, что им ничего не достанется в этой жизни, да и терпеливо ждать своего часа никому не хочется.
Так было с Юрием Долгоруким, потом то же самое происходило и с сыном его Всеволодом.
– Если тебе придется встать на чью-то сторону, смотри, чтобы тот князь был ближе к справедливому решению, они всегда слабее кажутся, но за правое дело только и стоит сражаться. А если нет, тогда уходи, не множь зло в мире этом. Оставайся лучше в Новгороде нашем, чем во Владимир и Москву стремиться, зная, что там все и рухнуть должно, а о правде все давно позабыли.
Мальчик хорошо запомнил слова отца.
Мстислав, с самого детства закаленный в братских баталиях, верил, что он во всем разберется, все у него получится.
Он любил древние мифы и сказания, а в трудный момент обязательно мог припомнить какую-то древнюю историю, из которой становилось ясно, как быть, что предпринять можно.
Так часто эти познания ему помогали, что он был убежден, что монах открыл ему самое главное сокровище, когда заставлял слушать их в самом начале.
Тогда он призывал трех олимпийцев – Зевса, Посейдона и Аида, которых считал мировыми владыками, и просил у них помощи и совета.
Хотя грек говорил, что они давно мертвы, но он знал другой секрет – боги бессмертны, они не могут умереть, даже если людям этого хочется.
Они просто спят где-то крепким сном, а если начать о них думать, так они и проснутся и вернутся в этот мир.
Мстислав верил в то, что он сможет заключить с ними союз. С морских глубин пожалует к нему Посейдон, Аид из подземного мира явится, а Зевс с небес спустится, чтобы быть с тем, кто их помнит и ждет.
А Гелиос уже каждый день проплывал перед ним, согревая своими лучами.
Когда кто-то сказал ему насмешливо, что князь Игорь до сих пор верит в старых богов и только для них храмы строит, юный Мстислав понял, что у него есть союзник в этом мире.
Для нового немощного и несчастного бога в его душе просто не осталось места, да и не нужен он был ему совсем, потому князь сторонился священников, которым и без того в Новгороде жить было неуютно, они с трудом несли свой тяжкий крест.
Мстислав верил, что станет защищать добро от зла, и только так свою жизнь и проживет.
Он шел к тем, кто звал его на помощь, и летел с такой радостью, что никто бы его не остановил, если бы появился на пути.
Его боялись те, против которых он шел, никто из них не решился бы сражаться с ним в открытом бою.
Он побеждал почти всегда, его любили одни и люто ненавидели другие. Вот в те дни бес и обратил на него внимание, и стал творить нового героя для мира.
Об этом он рассказал князьям в Свароге:
– У него будет особая роль, он будет менять этот мир, вами загубленный настолько, насколько его вообще можно изменить.
Князья зароптали, они не слишком доверяли бесу, зная, что он причастен к тому самому загубленному миру не меньше, а может и больше, чем князья.
Это задело и Всеволодовичей, и сыновей Игоря, давно боровшихся за первенство, и никак не решивших спора.
Но у беса были свои соображения:
– Я так давно среди князей обитаю, так много видел и слышал, что понял, не может не замараться тот кто был в противостоянии по ту или другую сторону, каждый мнит себя королем, но со стороны все видится лучше.
Так одним словом и жестом он поднял юного Мстислава над всеми, и хотя тот был еще молод и не так силен, как хотелось бы, но чувство собственной исключительности он познал сполна.
НИ князья, ни духи пока еще не ведали, какие испытания выпадут на долю этих князей.
Но поединки и жестокие схватки не прекращались.
– Это лучше, что им сидеть и ждать с моря погоды.
Он усмехнулся, но князьям становилось жутко от этой усмешки. Те, кто давно были в Свароге, так отвыкли от суматошной земной жизни, так привыкли со стороны смотреть за происходящим, так убедились, что важное там, не играет никакой роли тут, что дико им было видеть, как серьезно, с какой яростью затеваются эти земные интриги.
– Неужели им непонятно, – восклицал то один, то другой, забывая, как сами точно так же сражались и зверели от ярости в свое время.
Бес только хихикал, когда слышал что-то подобное.
А жизнь на земле текла своим чередом. Время, измерявшееся днями и ночами, бежало то быстро, то медленно. Власть требовала все новых и новых жертв, и они приносились русскими князьями, жившими накануне великого рабства.
Еще в детстве Мстислав узнал историю своей земли, своих родичей и понял, что на Руси всегда было две столицы, одна из них в Новгороде, другая в Киеве, и два властелина боролись друг с другом.
В давние времена чародей Волхв, не желая примириться со своим братом Кием, ушел подальше и построил там свой град, назвал он его Владимиром, именно он и должен был миром владеть. Так и случилось у гордого и своенравного Юрия, младшего сына Всеволода. Показалось ему, что пришло время, когда пора изменить положение. Отчего бы Новгороду снова не стать столицей. Ведь он значительно больше, чем этот град-младенец, только что появившийся в мире.
Если он явился в мир, то должен сотворить хоть что-то.
Мстислав умел ждать. Еще недавно, когда Всеволод был в силе, глупо даже думать о чем-то таком, а проигрывать Мстислав не собирался. Но теперь, когда разнеслась по миру весть о смерти князя (он так долго задержался на земле), когда стало видно, что вражда между обиженным Константином и внезапно взлетевшим Юрием станет жесткой, ему хотелось помочь обиженному, да и о себе подумать.
Правда, Мстислав ничего не собирался делать насильно, все должно было идти само собой, и завершиться так, как им мечталось. Новгород должен стать столицей Руси снова, а его они пусть сами попросят стать великим князем, подумав немного, быстро соглашаться не стоит, он даст согласие на княжение.
Но сомнения были в другом, он не ведал насколько силен и стоек Константин, ведь не просто так отстранил его от дел проницательный Всеволод, это не княжеский каприз. А что если он пошел в Игоря и не способен бороться, а только поганить все готов?
Конечно, все было сложно, но таков уж мир, в котором им всем придется жить.
Всеволод успел рассориться со всеми своими союзниками, с ним остались только сыновья, но их оказалось так много, что уделов на всех не хватит.
Мстислав решил для начала встретиться с Константином. Не долго собираясь, он отправился в Ростов.
Князь сразу заметил, что возможно внешне юноша был похож на Игоря- этакое благообразия, спесь, ярость и гордыня, но он был рожден Всеволодом, а потому оказался совсем другим.
Они долго говорили и успели друг другу понравиться.
Возник разговор и об Игоре
– Не ведаю, отчего мне хотелось помочь ему, хотя он в помощи не нуждался.
– Зато сыновья его нуждались, да что теперь о мертвых говорить, печальна судьба внуков Ярослава Осмомысла и сыновей князя Игоря, они были обречены. Но мы живы, и действовать нам надо иначе.
– Тебе легко говорить да со стороны наблюдать за тем, что тут творится, а ты побудь с ними рядом, что там Игоря, я его сын, а разве Всеволод меня не раздавил
– Не скули и не жалуйся, его уже нет, и не будет никогда, руки ноги у тебя целы, значит все можно поправить, – даже жена его молодая в твоих палатах, да и воеводы не любят Юрия, потому что не по закону он там оказался, а по воле уже мертвого князя. А что там Ярослав?
– Да будто раненный зверь, он еще опаснее кажется,
– Нечего нам их бояться, это им надо защищать то, что просто так досталось. Давай-ка лучше действовать и побыстрее.
Кажется, он говорил искренне и убедительно. Но Константин все равно сомневался, если родным верить нельзя, то чужакам и подавно, только больше никого с ним рядом все равно не было.
Неудачи быть не должно. Но в случае удачи куда и что повернется, вот что ему хотелось понять тогда.
Но выбора все равно не было, надо было просто действовать, Константин шагнул навстречу к Мстиславу.
Мстислав, все уладив, думал о Юрии. Он не мог появиться во Владимир и говорить с ним, но надо узнать, каков новый великий князь, чем он дышит, как удалось ему заставить Всеволода передать ему стольный град. Ведь провести его было невозможно ни своим ни чужим, значит что-то в парне все-таки есть такое. Но Мстислав не даст себя морочить, он не откажется от того, что принадлежит ему, и может принадлежать.
Он не мог ошибиться, идя против Юрия, и проигрывать не собирался.
№№№№№№№№
И все-таки не утерпел Мстислав, переодевшись обычным воином, сняв все, что выдавало в нем князя, он отправился во Владимир.
Великого князя он видел только издали, но пристально всматривался. Понятно было, что тот силен, честолюбив и спокоен не по годам. А если кто-то и высказывал угрозу, так жена его – княгиня Ольга. Сразу видно, как много она значит. Вот то немногое, что узнал он до знаменитого события, когда Константин со своими воинами поджег Кострому, которая всегда ему принадлежала.
Юрий сразу выступил на Ростов, понимая, что не должен оставаться в стороне. Тогда и началось это противостояние. Юрий шел, чтобы победить и наказать брата, на его стороне оказались Новгородцы вместе с Мстиславом.
А ведь тот еще при жизни Всеволода отправил туда одного из своих сыновей – Святослава.
Юрий должен был бежать, пусть навсегда запомнит, как идти против своих. Это случилось именно тогда, когда ему больше всего хотелось утвердиться в этом мире.
Мстислав поднимал кубок с вином, и невольно рассмеялся…
Юрий вернулся из первого похода в столицу с позором. Константин не только ему не покорился, но победил в первом сражении. Откуда только взялся этот Новгородский гаденыш, как он спокоен и уверен.
Ольга взирала на мужа издалека, боялась приблизиться, слово сказать.
То, что он пережил в этот раз печально, невозможно передать словами. Конечно, глупо было отправиться на Ростов, надеяться, что Константин не станет защищаться. Они так привыкли сравнивать его с князем Игорем.
Но он их брат, может быть в чем-то и похож на опального князя, о котором до сих пор не смолкали жутковатые рассказы. Тот действовал вопреки всему. Но Константин старший брат, он готовился стать великим князем. Как можно надеяться, что он будет стоять в стороне и не станет противиться?
Разве мог он забыть, когда тот спалил его Кострому, это дерзко даже для старшего брата.
№№№№№№№
Торопливо отделавшись от пира, Юрий отправился к себе, понимая, что все это надо пережить и начинать сначала. Он прошелся несколько раз по гридне, а потом уселся к столу.
Ольга приблизилась неслышно, заставив его вздрогнуть, внимательно на него взглянула.
– Ничего страшного не случилось, все образуется, – говорила она.
Но слова так мало значили, оба чувствовали это сразу.
– На его стороне Мстислав, я не ожидала этого.
– Новгородцы всегда против нас были, а когда он захватил в пред Святослава и добился от Всеволода многого, он почуял свою силу.
Князь резко повернулся к ней.
– Ты что-то хотел узнать? – спросила княгиня.
– Он бывал у твоего отца не раз, скажи мне, каков он?
О, да, она видела Мстислава, правда совсем юного. Но как рассказать, что он из себя представляет? Если бы он обратил на нее внимание, она бы бросилась на шею и пошла за ним на край света. Но он никогда не замечал Ольги, все ее стремления к нему были напрасны, из-за этого она страшно сердилась, не находила места, когда речь снова заходила о нем. Но разве об этом стоило рассказывать мужу.
Она заговорила о другом.
– Он очень умен, учителями его были греки, и учился он с великой охотой. Он справедлив и честен. Если у него есть какие-то тайные цели, то я ничего не понимаю в людях, но он ничего не скрывает от тех, с кем заключает союз, об этом все время говорил отец. И у него невероятная сила духа, потому что так рассуждать и видеть мир можно в конце жизни, а не в самом начале. А еще он свободен от всех ваших споров и соперничеств, и наслаждается свободой. Власть часто бывает у тех, кто к ней безразличен.
Юрий понял все, ему стало нестерпимо больно. Но спросил он о другом, чтобы как-то отвлечься.
– О каких богах ты говоришь, разве бог не один?
– Нет, дорогой, не о боге Владимира, он нам всем вряд ли поможет, да и ему он немного пользы принес, ну только что Святым прозвали и только. Хотя я не поклонница богов вообще, но мне кажется, что вокруг него слишком много шума было, хотя в одном он прав – в бой можно идти только с Перуном или с Зевсом.
Эти имена для Юрия вовсе ничего не значили – пустой звук, он только подивился, что жена произносит их так, словно они были ее родичами.
– Только они могут помочь в трудную минуту, – говорила задумчиво Ольга, а тот, кто и себя на муки отдал, будет наблюдать за всем, что творится, ему нет дела до нашей земной жизни и никогда не будет.
Великий князь не верил своим ушам, и с этой женщиной он делил ложе, а ведь до этого часа он ее совсем не знал. Но она будет рожать его наследников, это так.
– Мстислав верит этим богам?
– И Мстислав, и мой отец, боюсь, что они правы. А Мстислав силен, уверен в себе, никогда не разваливается перед неудачами.
Она говорила о чем-то еще, но Юрий был обижен и одинок, он не мог понять, что творится в его душе.
Кажется, она считает его слабаком. Но все случилось так неожиданно, как же он может всему и сразу научиться.
Но все в один миг стали его лютыми врагами. А не хочет ли Ольга, чтобы он оставил Великий стол Константину, почему она молчит?
Но Юрий не стал ее о том спрашивать, для себя он давно решил, что будет защищать свой мир до конца.
Ольга чувствовала, что страдает от своей проницательности.
Но она думала, как могла сложиться ее жизнь, если бы она стала женой Мстислава.
Не было бы у нее Владимира и роскоши, которую дарит великий князь, но может быть, и тревоги за судьбу детей тоже не было бы.
Мстислав сильнее и увереннее в себе, с ним ничего не страшно, он не был так зависим от свои и чужих, как великий князь. Нет, это была бы совсем другая жизнь, что греха таить.
Но он не смотрел в ее сторону, и она не станет думать о нем.
Но вот столкнуться им придется еще не раз, этого не избежать. И дай бог, чтобы эти столкновения не закончились крахом для ее мужа.
Она ушла из гридни так незаметно и тихо, а он продолжал там сидеть, раздумывая о том, что может и чего не может случиться.
Но как же тяжело ему было в те минуты, даже и представить трудно.
Услышать княгине и Юрию о Мстиславе пришлось даже раньше, чем он полагал. Тогда он и объявил о том, что женится.
Снова странно заныло ее сердце, в это время Ольга успела убедить себя в том, что до девиц ему нет никакого дела, потому он никогда и не женится, сколько бы времени не прошло. Так спокойнее и лучше жить на белом свете, так легче было ей пережить свою неудачу.
Но она должна была понимать, что князь позаботится о наследниках своих. И когда о том было объявлено, это ранило ее большее, чем она ожидала. А женился он на дочери половецкого хана Котяка.
Это странным показалось для многих, а каково было ей сознавать такое?
Конечно, можно было припомнить и Владимира Игоревича, его предшественника, женатого на Кончаковне и обрученного с ней чуть ли не с детства. Но не стоило обольщаться по поводу Мстислава, ведь Владимир был просто самодовольно глуп, не думал даже, что может воспользоваться всем, что ему дала женитьба, да и женат он был, оказавшись с отцом в плену, какой там выбор?
С этим же добрым молодцем ничего такого не случилось- он хорошо обо всем подумал и женился добровольно. Константину прибавится еще союзников, чему тот должен быть очень рад.
Странно, что Юрий относится к этому спокойно – половецкие дружины были грозной силой, если их умело направить и подкупить щедро, то не будет с ними противнику никакого слада, они все снесут на своем пути. Эти двое, видно только о том и думают.
Но еще больше пугала Ольгу другая угроза – как великая княгиня, она смела надеяться на то, что будет какая-то благосклонность, ей приятно было сознавать, что у него нет жены и никогда не будет. А если эта девица не только отцовской дружина прельстила его, что тогда?
И не слишком ли все складно было для него в нескладном этом мире? Он словно бы видел и знал, что ему делать следовало, а что не нужно было творить. Она прислушивалась к разговорам тех, кто сталкивался с половцами. Рассказы казались безрадостными. Говорили, что она и в сражение рядом с мужами ходит, сумела отвагой покорить сердца многих, есть в ней какая-то колдовская сила, которая заставляет покоряться многие сердца.
Она гнала эти слухи, но от спокойной ее жизни больше не было и следа.
№№№№№№№№№
Князь давно прислушивался к рассказам о предках, женатых на половчанках. Он вовсе не был женоненавистником, но свои похождения так умело скрывал, что никто о них не догадывался сроду, это был редкий дар у тех, кто обладая властью, не перед кем не собирался таиться, и не было на них управы сроду.
Но как только он понял, что настало время жениться, сразу обратился взор в сторону половцев.
Если Владимир не убоялся такой девы, то ему точно бояться было нечего, и нужно было что-то особенное, неповторимое для того, чтобы стать одним из них, чтобы навсегда запомнили его среди многочисленных братьев.
Сам князь, не желая доверяться послам, отправился к хану, чтобы сообщить ему о том, что собирается жениться на его дочери.
Он был поражен не только красотой девицы, но и дерзостью ее странной, и силой духа, среди славянок, с которыми он встречался, такую не встречал.
Она оставалась тайной, которую он собирался хранить в душе. Он убедился, что не только помощь и богатства ему нужны от хана в приданное, но и лучшей жены ему не отыскать.
Именно она должна родить ему наследников.
И сразу забылись все красавицы-славянки, с которыми он сталкивался прежде.
Нет, надеясь на что-то, князь быстро забыл о расчете, потерял голову и перестал размышлять – это могло стать опасной игрой с тяжелыми последствиями.
Но Мстислав надеялся на счастливый исход.
Его покорила ее красота, да и ей князь был мио и дорог. И все вопило о том, что в ней его судьба.
Если бы вдруг хан Кобяк отказался заключить союз с ним, то Мстислав, скорее всего, украл бы свою невесту, но ничего такого не потребовалось, все завершилось быстро и мирно на этот раз.
Согласие последовало почти сразу, он видел, что дочь его нужна русичу, но главное, что он нужен ей, а нрав ее он знал хорошо.
Он сразу же почувствовал, что ни себя, ни семью князь в обиду не даст, а потому и надо было все решить быстро.
О женитьбе Мстислава узнали все его родичи, и многих это озадачило и очень удивило.
Половчанка его женой и княгиней въехала в Новгород. Он ей понравился, и про себя она решила, что только смерть ее разлучит с этим городом и с красавцем-князем.
Если бы она ведала, как легко ее муж завтра может лишиться того, чем владеет нынче, то сильно бы удивилась, но пока все вроде бы было всерьез и надолго, ей не о чем было волноваться.
Мстислав гордо ехал рядом с ней по славянским землям, и верил в то, что будет жить с этой девой долго и счастливо и умрет в один день.
Его волновало только то, как она приживется, как к ней отнесется самое близкое его окружение. До сих пор он и не подозревал, как трудно ему будет договориться со священниками и чужой верой. Ведь привез он в свой мир язычницу.
Но священнику с этим, как и с многим другим придется примириться.
Хотя сама девица быстро стала интересоваться новым богом, и в храме ей понравилось. Она должна была быть к его богу ближе, чем он сам.
Мстислава же волновало только это юное создание и его счастье с ней.
Бес спустился на землю и отправился сначала на остров Буян для того, чтобы поговорить с Волхвом, уже несколько столетий укрывавшимся там.
Поговорить ему хотелось о князе. В последнюю пару столетий чародей почти не заглядывал в град, который всегда считал своим, потому что давно запутался в именах князей, которые там успели перебывать, в грехах их славных делах и преступлениях – всего там хватало в это время.
Он отошел как-то незаметно и перестал управлять градом.
После того, когда на Руси перевелись богатыри, он так приуныл, что решил все отдать на откуп тем, кто пришел после него.
Но вдруг теперь он понял, что потерял многое, тайно желал, что они его вспомнят и позовут назад. Ждать ему пришлось долго.
Они порой произносили его имя, но просили о незначительных каких-то одолжениях.
Нет, он не мог принимать все это всерьез.
А последние времена он перестал ждать чего-то, о чем-то просить.
Вот тогда к нему пришел бес, и он догадался, что речь снова пойдет о него Новгороде. О чем еще с ним можно было говорить?
– Что-то островок твой совсем забыт и заброшен, -начал тот так бодренько, что чародей насторожился.
Волхв слушал молча.
– Я ведь не в гости к тебе пришел, а приготовил подарочек, еще четверть века назад стал я растить князя для тебя, но тогда до конца дело довести не удалось, век человеческий и без того короток, а порой он просто страшно короток бывает.
– И что же тогда случилось? – спросил он, понимая, что не о покойнике речь пойдет.
– Назвался он Храбрым, в честь того, что вмешивался во все заварушки, с подлецами дело не имел никогда. А потом повзрослел и его сын Мстислав, и мне мало стало только отцовской славы. Из него надо настоящего героя сотворить.
Волхв не сомневался в том, что бес сделает того, о ком говорит.
– Но с какой поры тебя герои интересовать стали?
– А что еще остается, подлецами они и без меня легко становятся, что глупо было бы еще к этому стремиться.
Говорил он насмешливо. Хотя он и радовался, что такие герои, как Кий, а потом и Аскольд исчезли. Но со временем понял чародей, что без них тоже скверно живется.
Но потом все время хотелось вернуть таких, как они. Хорошо, что бес не отказался от такой затеи.
№№№№№№№№№№
Еще обо многом хотелось спросить Волхву у беса, но он решил пока за всем следить молча, ведь излишнее любопытство, как и преждевременная радость, могли оказаться пагубными.
Оставалось только ждать подтверждения своих догадок, а не бросаться с головой в омут.
Он чувствовал недоверие, раздражала страшная осторожность. Но надо доказать всему миру, Волхву и себе, что тут в это время можно вырастить настоящего героя.
Это показалось стоящим делом, и он ринулся созидать.
Мир прекрасен, и если приложить какие-то усилия, то он станет великолепным. Мстислав станет его героем.
А пока вспоминались старые добрые времена, когда Рюрик и Олег пришли в этот мир, вот где было раздолье для деятельности.
Нет, не ценил он, как и люди то, что было, капризничал порой, жаловался, что не дают и минуты покоя, вот бы теперь можно было вернуть все, что тогда было.
Волхв казался спокойным после того, когда бес исчез. Ему хотелось только взглянуть на град и на нового князя. Сможет ли тот удивить, поразить его, ведь за эти столетия кого только он не видел.
И вот уже под ним оказался крылатый конь, и он полетел туда. Сколько всего нового было в этом граде, где и он когда-то в незапамятные времена жил и княжил.
Это был один из древнейших городов, хотя никогда и не был столицей.
Княжеские палаты были великолепными, уже несколько раз перестроенные, они казались роскошными.
Ему захотелось поселиться там снова.
Но вот уже юный князь шагнул навстречу.
Призрак наблюдал за ним.
Он шел в гридню по лабиринтам переходов, рядом с ним шла высокая дева, они явно относились с теплотой и нежностью друг к другу.