Будильник на мобильном телефоне разбудил Гурова нарастающим шелестом набегающих волн ровно в семь часов утра. Потянувшись с закрытыми глазами, Лев наконец продрал их. Сладко зевнув во весь рот, он вспомнил окончание вчерашнего дня и украдкой глянул на вторую половину двуспальной кровати. Подушка была не примята. Молодец полковник, удержался. А то могло получиться, как в том анекдоте. Мужчина краснеет два раза в жизни: первый раз, когда не смог во второй, а второй раз, когда не смог в первый. Теперь можно гордо смотреть жене в глаза, когда поедет встречать. Совесть Гурова была чиста. Сейчас можно умыться, даже душ принять. Хотя нет. А не устроить ли маленькую пробежечку среди сосен, а потом в душ? Гуров прислушался к себе. Нет, вчера он вовремя остановился и признаков похмелья, даже легкого, не ощущал. Ну и отлично, тогда вперед, Лев Иванович, к здоровому образу жизни! Отдыхать так отдыхать!
Гуров с энтузиазмом откинул одеяло и, прошлепав босыми ногами к своему чемодану, извлек новенькие кроссовки, свежие светлые носки и футболку. Футболка была немного мятой от лежания в чемодане. «Кому не нравится, пусть не смотрит, а я человек без комплексов, в чем хочу, в том и бегаю». Положив в кармашек шортов мобильник, Гуров весело вышел из номера. Ответив подмигиванием на вежливое приветствие дежурного администратора, он сбежал по ступеням и затрусил по дорожке в дальний конец территории. Эх, плавки не надел, вспомнил он. После пробежки неплохо будет в море окунуться. И черт с ними, кто увидит – возьму и окунусь в трусах. Без трусов не сто€ит, а то вечером опять кто-нибудь устроит охоту на «львов».
Дорожки были свежеполитые, и газоны – тоже. От них приятно пахло сырой травой и хвоей. Гуров пробежал метров сто, свернул на другую, которая вела вдоль забора, и побежал к калитке, ведущей на пляж.
На пляже он увидел «академика» с женой. В спортивных брючках и футболках они делали гимнастические упражнения. Пробегая мимо, Гуров на ходу пожелал им доброго утра и стал стягивать футболку. У самой воды быстро разулся, скинул шорты и бухнулся в освежающие волны. Тело дышало и ликовало. Старый опер всегда стремился поддерживать спортивную форму. Сейчас он с дрожью представил, что вечер с пьянкой может повториться. Нет уж, думал он, схожу в тренажерный зал, запишусь на экскурсию. Хотя экскурсии оставим до Машиного приезда. Лучше весь день проведу на пляже, приобрету южный загар. Можно будет подбить кого-нибудь на теннис, хотя бы настольный.
Внутренние часы подсказали, что до завтрака осталось меньше часа. Гуров выбрался на берег и, подобрав свои вещи, отправился к раздевальной кабинке. Отжав как следует трусы, он оделся и в хорошем настроении отправился в свой номер.
В ресторане было пустовато. У окна в гордом одиночестве пила что-то молочное Маргарита Владимировна. Николай, успевая поглощать пищу, развлекал двух подружек, впрочем, поглядывая на входные двери. Наталью, что ли, ждет? Гуров уселся за свободный столик, полистал меню. Пока официантка ходила за заказом, он разглядывал двух хохотушек, которые, в отличие от Николая, не успевали и есть и смеяться одновременно. Одна – высокая брюнетка с тонкими чертами лица в какой-то немыслимой блузке и белых, явно дорогих, брючках. Вторая – невысокая пухленькая блондинка, кажется, вчера она воткнулась Гурову в темноте в живот – одета проще: обычная футболка и короткая юбочка с плиссировкой. Похоже на дочку богатых родителей с бедненькой подружкой. Вряд ли приехали издалека. Всего-то им лет по двадцать с небольшим.
Покончив с завтраком, Гуров решил не спешить, а выпить еще и чашечку черного кофе. Здесь-то уж точно растворимый не подают. Когда он потягивал из тонкой фарфоровой чашки кофе, Николай наконец закончил завтрак и решил оставить девиц в покое. Вот и первый претендент, решил попробовать Гуров.
– Николай, как вы смотрите на то, чтобы побаловаться теннисной ракеткой? – предложил Лев Иванович.
– Теннисной? Ну, если только в настольный.
– Когда назначим наш поединок?
– Надеюсь, не из-за дамы, – валяя дурака, Николай схватился за сердце.
– Боже вас упаси, – подыграл Гуров, – чисто спортивный интерес.
– Тогда предлагаю через час.
– Согласен, – кивнул Гуров и опрокинул в рот остатки кофе.
Поднявшись по лестнице на свой этаж, Лев поздоровался со встречавшим его вчера Аркадием Сергеевичем, который выходил из административного крыла с коренастым плотным мужчиной в очках с тонкой и немодной золотой оправой. Идя по коридору, Гуров решил, что лучше сразу надеть под шорты плавки, чтобы прямиком из спортзала отправиться на море. Когда он поравнялся с одним из номеров, то услышал из открытой двери истошный женский визг.
Реакция старого милиционера занесла его в номер практически мгновенно. Горничная с побелевшим от ужаса лицом стояла в дверях между холлом номера и кабинетом. Глаза ее были устремлены куда-то внутрь и вниз. Гуров подбежал и заглянул. На полу кабинета, около раскрытого настеж сейфа, лицом вверх лежал остроносый Сергей. То, что он мертв, и мертв уже несколько часов, Гуров определил сразу, не подходя к телу. Из виска трупа на пол натекла приличная лужица крови. Гуров быстро и профессионально окинул взглядом помещение. Никаких следов борьбы, взлома окон, вообще беспорядка не было. Просто был открыт сейф, а около него лежал труп с проломленным виском. Ограбление? Интересно, что можно хранить в сейфах номеров. Когда Гуров заселялся, его спрашивали, нужен ли ему ключ от сейфа, желает ли он воспользоваться ячейкой в охраняемом хранилище в подвале. Он тогда усмехнулся и пожал плечами. Большую наличность сейчас с собой не возят. Карточка занимает мало места в портмоне. Может, дамские драгоценности оставляют, на случай планируемых светских раутов. Но Сергей, кажется, жил один. Интересно!
Профессионально заработавший мозг даже не сразу отметил нелепость подобного происшествия в таком заведении. Сзади затопали ноги, и Гурова не слишком вежливо оттерли от входа. Аркадий Сергеевич и мужчина, которого Лев встретил с ним в коридоре, уставились на труп.
– Замолчи, – коротко приказал мужчина горничной, – а то сейчас сюда все сбегутся. Аркадий, дверь закрой. На ключ!
Аркадий Сергевич, споткнувшись о тележку горничной, которую они благополучно свалили, когда бросились на визг в номер, пошел закрывать дверь. Мужчина повернулся к Гурову, сверля его острым взглядом сквозь стекла очков.
– Меня зовут Александр Михайлович Демин. Я директор по безопасности пансионата. А вы?
– Лев Иванович, – коротко представился Гуров.
– Что вы видели, Лев Иванович?
– То же, что и вы. Услышал крик горничной и бросился в номер.
– Вот что, Лев Иванович, – сказал Демин и, взяв Гурова под руку, отвел в сторону. – Шуму было, к сожалению, много, но клиентам совершенно незачем знать, что здесь произошло. Вы меня понимаете? Такая реклама нашему заведению не нужна, и расследование, которое, будьте спокойны, проведут соответствующие органы, пройдет как положено.
– Я понял, – прервал его Гуров, – до поры до времени никто не должен знать о трупе.
– О трупе? – быстро спросил его Демин. Гуров прекрасно понял, что безопасник, наверняка бывший офицер милиции или ФСБ, имел в виду.
– Не ловите меня на слове, Александр Михайлович, с такой раной на голове и с такой кровопотерей человек не может не быть трупом.
– Да, конечно, – согласился Демин. – Прошу вас, Лев Иванович, до приезда милиции территорию пансионата не покидать.
Гуров вышел из номера и отправился к себе. Мысли потекли в привычном русле; информация стала раскладываться по полочкам, готовя платформу для анализа. Гуров даже и помыслить не мог, что, мол, пусть местные разбираются, а я в отпуске. Это ему не пришло в голову. Усевшись у себя в номере в кресло и откинувшись на спинку, Лев принялся размышлять. Итак, есть труп с признаками насильственной смерти. Есть труп, значит, есть и убийца. Кто? Тот, у кого есть мотив для убийства, – раз. Тот, у кого была возможность убить, – два. Тот, кто смог убить, то есть у кого хватило бы сил нанести один смертельный удар нормальному здоровому мужику, – три. Удар чем? Тяжелым предметом, но около трупа тяжелых предметов не валялось. В кабинете могло находиться несколько предметов, любым из которых можно проломить череп, но все они стоят на своих местах. Ближе всего – чугунная статуэтка на полке над сейфом. Начнем с конца. Вряд ли такой удар могла нанести женщина. Если и могла, то женщина крепкая и сильная. Учитывая, что отсутствуют признаки борьбы, убитый не ожидал удара. Значит, присутствие в номере убийцы в момент совершения преступления было обоснованным. Это во-первых. Во-вторых, удар мог быть нанесен сзади, неожиданно, и убитый не видел убийцу. Эти два момента очень важны, но ответ может дать только трассологическая экспертиза. Пока нет ее результатов, не стоит терять время на предположения. Исходить надо из данного.
Лев стал перебирать возможные мотивы убийства. Самозащита. От кого или чего? Пьяный вдрызг Серега и попытка изнасилования женщины. Могло быть? Могло. Кто эта женщина? Администратор или горничная могли войти в номер? Могли, но только если этого потребовал клиент, ссылаясь на какие-то проблемы. Значит, воспылал желанием и позвал. Женщина вошла, он накинулся, стал срывать одежду, она дотянулась до полки над сейфом, схватила, к примеру, чугунную статуэтку и врезала по голове. Могло быть? Могло. Потом она спокойно и аккуратно поставила статуэтку на полку и ушла. Могло быть? Начинаются натяжки, не очень вяжется, хотя и возможно. Он рухнул на пол, из виска хлынула кровь, она испугалась, что убила его, и стала заметать следы. Тогда не стоит ограничиваться только персоналом. Среди постояльцев шесть женщин, но две из них пожилые – Александра Сергеевна, жена «академика», и Маргарита Владимировна. Пока отбросим – эти не возбудят и в дупель пьяного, хотя существуют и извращенцы. Девицы-подружки подойдут для этой роли, но сомнительно, что они пошли бы в номер пьяного мужика. Ольга вряд ли отстала бы от своего Вячеслава. Остается пьяная бизнес-леди. У нее свербило ночью в одном месте, могла и пойти. Значит, навскидку и без результатов экспертизы среди женщин-подозреваемых, которые могли совершить убийство в целях самообороны, три – Наталья, дежурная горничная этажа Олеся и дежурный администратор.
Ладно, удовлетворенно решил Гуров, идем дальше. Преступник – мужчина, мотив – личная неприязнь. Кому из персонала или других постояльцев он мог так насолить, что его убили? Маловероятно, плюс рядовой персонал здесь тщательно подобран и вымуштрован. Значит, неврастеников нет. А если не рядовой? Тот же безопасник или Аркадий Сергеевич. У этих, думаю, есть и менее криминальные возможности избавиться от неугодного постояльца. Другие постояльцы-мужчины по пьяному делу могли? Запросто! Вячеслав мог, если Серега вчера обидел Ольгу. Николай мог, если Серега вчера обидел Наталью. Кстати! Серега вчера сильно обидел Маргариту Владимировну. Сама она не осилила бы, а вот подговорить кого-нибудь… Как подговорить? Заплатить, пользуясь, что человек ей обязан. Скорее второе, но тут без информации о личных связях не обойтись, а ее пока нет. Отложим пока. Тогда претендентов на роль убийцы двое: Вячеслав и Николай. Плюс Маргарита в роли заказчика.
Пошли дальше. Мотив – ограбление. Что могло быть ценного у Сереги в сейфе? Деньги, драгоценности, ценные бумаги, информация на каких угодно носителях. Все могло, но без информации о Сереге на этот вопрос не ответишь. Если материальные ценности – то личная корысть, если информация – то это заказ. Кому нужны ценности Сереги в пансионате? Постояльцы – люди состоятельные, но бывает всякое. Значит, – любой из мужчин, не исключая предварительного сговора с женщиной. Или все-таки кто-то из мужчин персонала. Знать о том, что Серега пользуется сейфом, могли только кто? Администратор, горничная, рядовые охранники, другая обслуга – вряд ли. Не их компетенции вопрос. Тогда только директор, заместитель и безопасник. Чем выше должность, тем маловероятнее, как показывает опыт. Чем ниже, тем, между прочим, опаснее, так как на них в первую очередь и падет подозрение. Кстати, это тоже вариант. Рассчитывать на то, что на тебя не подумают, потому что подумать больше не на кого. Дилетантство, но вариант. Однако оба претендента должны были в момент совершения преступления находиться в пансионате. Если не были, тогда мог убить сообщник. Кто у них может быть сообщником. Охранник, дежурный электрик. Так можно докатиться до абсурда, подумал Гуров. Так можно предположить, что администратор или любой из персонала ночью провел на территорию неизвестного, который совершил убийство. Эдак мы получим не VIP-пансионат, а логово античного разбойника Прокруста. Целая шайка заманивает богатых постояльцев – и убивает. Это же означает, что каждый день здесь кого-нибудь будут убивать. И до тех пор, пока клиенты не кончатся, а потом начнут приглашать новых. Очень смешно!
Гуров поднялся с кресла и прошелся по номеру. Он поймал себя на мысли, что теннисный турнир с Николаем ввиду сложившихся обстоятельств совсем не отменяется. Как раз он очень желателен, как и все другие контакты. Следует выяснить, кто и где находился этой ночью, кто и что видел. А еще следует пока держать в тайне место своей работы. Пусть пока будет «казачок» в стане врага.
Напустив на себя непринужденный вид, Гуров вышел из номера и отправился в спортзал, куда вскоре должен подойти Николай. Он отметил, что безопасник начал свое расследование. Кажется, к нему на допрос потянулись охранники. Наверняка перетрясет весь персонал сам до приезда милиции.
Николай был уже в спортзале и выбирал ракетку.
– Что там за визг был в коридоре? – осведомился он. – Горничная мышь увидела?
– Когда? – без всякой заинтересованности спросил Гуров, беря вторую ракетку и обходя теннисный стол.
– Я в бар спускался, вдруг на нашем этаже как завизжат, – рассказывал Николай обыденным голосом. – Ну, думаю, дожили, мыши завелись.
– Ничего, – решил переменить тему Гуров, – при их доходах раскошелятся на электронный отпугиватель мышей… Сразу на счет или разомнемся?
– Давайте пока так постучим.
Шарик застучал по столу, бойко перепрыгивая через сетку. В Николае чувствовался игрок с навыками. Иногда он очень лихо закручивал шарик, и низкие подачи у него получались часто.
– А что это вы, Николай, утром про дуэль из-за дамы намекали? – спросил Гуров. – Я, кажется, не посягал. Или я не все помню по причине глубокого опьянения.
– Я, кстати, тоже не посягал, – деловито орудуя ракеткой, ответил Николай, – терпеть не могу пьяных женщин. Это я так, к слову. Ведь большинство дуэлей в свое время совершались из-за женщин.
– Да? – удивился Гуров. – А я думал, что из-за карточных ссор. Вы шулер, сударь, у вас карты крапленые! А вот я вас канделябром!
Николая рассмеялся и врезал мощный удар справа, повесив Гурову «соплю». Или нервы железные, подумал Гуров, как у профессионального убийцы, или он здесь ни при чем. А почему, кстати, не профессиональный убийца? Играл вчера балагура отменно, предположительно бывший военный, наверное стреляет хорошо и ножом орудует. Откуда я знаю, вдруг он бывший спецназовец! Реакция-то у него хорошая.
– Значит, вчера все закончилось ничем? – как бы между делом спросил Гуров, намекая на Наталью.
– Пришлось ретироваться. Когда купаться пошли, там столько визга было и плесканий, что я под покровом ночи скрылся, как говорится, огородами.
– Бросили женщину на растерзание Сереге? – забросил удочку Гуров.
– Я обязательств на себя не брал, – без всякой паузы на раздумье ответил Николай, – все люди взрослые, а Серега, как мне показалось, не очень-то женщинами интересовался.
– Неужто мужчинами? – удивился Гуров, наблюдая за Николаем.
– По-моему, только пивом, – ответил тот небрежно. – Мы все вчера интересовались алкоголем больше чем следует. Я переборщил, это точно.
– Долго вы там куролесили? – забросил Гуров последнюю удочку. – У меня сил хватило где-то до часа ночи.
– Не знаю, как все, а я часа в два завалился спать.
Если не врет, значит, Серегу убили после двух. Николай вошел в номер в два. Компания плескалась еще хотя бы с полчаса, пока распрощались, пока разбрелись… Значит, минимум в три его убили. Тело обнаружили в девять. Судя по цвету крови на полу, вытекла она из раны часа четыре назад. Стало быть, имеем время совершения преступления с трех до пяти утра. Самое сонное время для человека. Серега был одет, значит, еще не ложился. Или убили его в три, или мотался где-то до четырех-пяти? К завтраку не вышли Наталья и Вячеслав с Ольгой. Хотя почему я отметаю «академика» с женой? Престарелая пара преступников. М-да.
Примерно через час Гуров увидел въезжающую на территорию пансионата машину ГУВД. Ну, вот и опергруппа прибыла. Начнут опросы свидетелей, и все всплывет. Обстановка в пансионате станет нервная и угрюмая. Если не дураки, то в лоб всем рассказывать, что это убийство, не станут. Ну, умер человек и умер. Не факт, что убили. Но люди домыслят остальное и начнут коситься друг на друга, опасаясь, что рядом ходит убийца. А ведь он и в самом деле ходит рядом. Гуров решил, что бригада, естественно, начнет допросы свидетелей с персонала пансионата, а до постояльцев доберутся потом. Поэтому он решил пройтись по людным местам, искупаться в море – в надежде побеседовать с остальными.
Как и было обещано, в это время суток Маргарита Владимировна сидела в шезлонге у большого басейна. «Вот и еще одна дичь», – обрадовался Гуров и неспешной походкой бездельника направился к женщине. Начало разговора он придумал сразу, в остальном полагался на экспромт.
– Доброе утро, Маргарита Владимировна, – поприветствовал он женщину самым радушным голосом.
– Здравствуйте, молодой человек, – ответила Маргарита очень неприветливым тоном. Губы ее были поджаты, взгляд явно был обращен внутрь себя. Похоже, женщина все еще была под впечатлением вечернего скандала.
– Все хочу вас расспросить, как старожила этих мест.
– Наконец нашелся человек, который признает за мной хоть какие-то права, – пробурчала женщина.
– Что вы, Маргарита Владимировна, – очень искренне изумился Гуров, – кто посмел посягнуть на ваши права?
– Если вы не слышали, молодой человек, то вечером, когда я люблю гулять и дышать воздухом, пьяная кампания хамов устроила в этом уважаемом заведении мерзкий дебош. Хотя, теперь я уже и не знаю, стоит ли считать пансионат «Сосновый бор» уважаемым заведением. Надеюсь, вы, как человек солидный и порядочный, не участвовали в этом безобразном времяпрепровождении.
– Что вы, Маргарита Владимировна, только немного легкого коктейля и очень много вечернего воздуха и моря. Я человек строгих правил на этот счет, – убежденно врал Гуров, пытаясь найти нужный поворот в сторону интересующей его темы. – Так кто же вас посмел обидеть?
– Вы, молодой человек, представить себе не можете, как расплодились и распоясались эти так называемые «новые русские», эти хозяева жизни. Они позволяют себе не уступать дорогу женщине, они позволяют себе хамить и угрожать вдове такого уважаемого во всем крае человека… как мой муж, – закончила Маргарита свою возмущенную тираду и приложила надушенный платочек к уголку глаза.
– Неужели же никто за вас не заступился?
– Ох, конечно же, мерзавца увели, но я до сих пор не получила извинений. В том числе и от администрации пансионата. А ведь мой покой был нарушен самым диким образом…
– Хочу вам сказать по секрету, Маргарита Владимировна, что это безобразие не останется безнаказанным. Я только что видел, как приехала милицейская машина. Уверен, что вашего обидчика не ждет ничего хорошего.
Откланявшись, Гуров отправился на пляж, сожалея, что ему не удастся присутствовать на допросе Маргариты. То ли женщина так артистично валяет дурака, то ли в самом деле наступает маразм. Вообще-то, в обоих вариантах она вполне может быть организатором преступления. Если у нее была возможность нанять убийцу, или если у нее под рукой был человек, который мог совершить убийство по ее просьбе, или если… Слишком много «если», слишком много натяжек, но Гуров в своей милицейской практике сталкивался еще и не с такими неожиданными фактами. Вот самой ей тяжелым предметом не взмахнуть. И еще одно маленькое «но». По всем правилам, если Маргарита Владимировна причастна к убийству, она должна всячески скрывать, что скандал произвел на нее такое впечатление, что она и утром никак не успокоится.
Услышав голоса, Гуров повернул в сторону пляжа, но потом понял, что они раздаются не оттуда, а со стороны второго, малого бассейна. Шезлонги и лавочки немного скрывала стена кустарника, поэтому людей Гуров не видел. Подойдя ближе, он услышал голоса Вячеслава и Ольги. Молодежь ругалась. Гуров оглянулся по сторонам. Условия для подслушивания были идеальными, поэтому, прежде чем встревать в разговор, стоило немного послушать со стороны.
– Я тебя привез сюда не для того, чтобы позволять лапать другим мужикам, – вкрадчивым и хриплым с перепоя голосом говорил Вячеслав. Видать, что-то такое вчера произошло в компании.
– Ничего он меня и не лапал, – оправдывалась Ольга плаксивым голосом, – он только подхватил меня, когда я на камнях поскользнулась.
– Это называется «не лапал»? Голую девку хватать – это не лапать?
– Я тебе не девка, – возмутилась Ольга.
– Как ведешь себя, так и называю, – отрезал Вячеслав. – Скажи спасибо, что тебе вчера не врезал.
– Ну что ты завелся, Слав, я же тебе предлагала на экскурсию съездить. А ты сам: «давай посидим как люди, да давай посидим»…
– Я ей виноват! Тебе дай волю, так ты и полежишь!
– Ну, Слав…
Дальше разговоры затихли и слышалось только шуршание. Кажется, девушка стала ублажать своего дружка самым доступным образом. Избитый ход для дебилов, но через несколько минут конфликт будет исчерпан, и ребята помирятся. В такой ситуации появляться и заводить праздные разговоры несколько неуместно. Тем более что предполагалось, что любой здравомыслящий человек, застав парня и девушку в такой недвусмысленной ситуации, извинится и ретируется. Ясно одно, что вчера имел место конфликт. Вот только подрались ли Серега со Славой, пока неизвестно. Теоретически Вячеслав имел мотив и возможность. Более того, он был пьян, мог не контролировать эмоции. Эх, результаты осмотра места происшествия посмотреть бы, пальчики сравнить, сожалел Гуров, тихо удаляясь от бассейна.
Сказать, что Сазонов был в шоке от того, что ему сказал по телефону Золотарев, значило не сказать ничего. Николай Иванович, услышав об убийстве, схватился за голову. Это была катастрофа. Он летел в пансионат на бешеной скорости и думал о последствиях, которые могут быть. Мысли, одна мрачнее другой, метались в его голове.
Золотарев и Демин, увидев приехавшего шефа, поспешили к нему в кабинет. Сазонов был чернее тучи.
– Как все это произошло? – начал он без обиняков.
Вопрос был задан в пространство, но отвечать стал Демин:
– Тело обнаружила около девяти утра горничная. Кравец был убит ударом чего-то тяжелого в висок. Входить в комнату мы не стали, но, насколько я понял, голова проломлена, и смерть наступила почти мгновенно.
– Как это, мать вашу, могло произойти? – горячился Сазонов.
Отвечать продолжал опять Демин. Золотарев сидел бледный и напряженный.
– Я опросил своих людей до приезда милиции. Картина примерно следующая. Около девяти вечера постояльцы потянулись развлекаться – кто в бар, кто в бильярдную. Спонтанно у них срослась групповая пьянка. Ближе к полуночи пьяная компания отправилась купаться на пляж. Ближе к трем ночи почти все отправились по номерам.
– Может, ссорились ночью, может, бабу не поделили?
– Крупная ссора была на выходе из бара. Маргарита сцепилась с Кравцом…
– Маргарита? – удивился Сазонов. – Она что, с ними развлекалась?
– Нет, Николай Иванович, она случайно столкнулась с компанией в коридоре. Что-то у них там произошло с Кравцом. То ли он ей дорогу не уступил, то ли толкнул нечаянно. Этого из персонала никто не видел. Двое охранников и бармен бросились успокаивать их, когда они принялись орать друг на друга на весь корпус. Говорят, они угрожали друг другу. Но не думаете же вы, что Маргарита его убила?
Сазонов некоторое время молчал, глядя перед собой в крышку стола. Не дождавшись новых вопросов шефа, Демин стал рассказывать все, что успел выяснить у охраны и персонала о той злополучной ночи, о том, что сейф в номере Кравца был открыт.
– Вы сами-то ничего такого не слышали? – отрешенно спросил Сазонов.
Он знал, что вчера допоздна работали специалисты, приглашенные Золотаревым для ремонта электроплиты, и тот задержался для приемки работы, которая закончилась далеко за полночь, и домой не поехал. Совпало, что и Демин ночью приехал в пансионат. Это была дежурная ночная проверка работы охранников, которую он устраивал один-два раза в неделю, и всегда неожиданно для персонала.
– У тебя у самого какие-нибудь версии есть, Александр Михайлович? – очнулся от своих раздумий Сазонов.
– Да какие пока версии? – пожал плечами Демин. – За персонал я ручаюсь, все в свое время пробивал по учетам. А постояльцы? Черт их знает. Пока нет результатов анализов и осмотра места происшествия, сказать трудно. Просто так не убивают, убивают по какой-то причине. У кого была причина, какая? Все просится на ограбление, – Кравец ведь единственный, кто пользуется сейфом. А сейф был открыт.
– С результатами сможешь ознакомиться?
– Думаю, что смогу.
– Ты что думаешь, Аркадий? – неожиданно спросил Сазонов Золотарева.
Золотарев вздрогнул как от удара. Такое ощущение, что мысли его были так далеко от проблем пансионата, что он не сразу сообразил, что от него требуют.
– Я? – ответил он вопросом.
– Ты. Ты ведь общался со всеми, привозил их сюда, размещал.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Золотарев, – в душу я им не заглядывал. Этот Сергей Кравец был не очень разговорчивым.
– Может, боялся чего-то, по поведению не чувствовалось? – настаивал Сазонов.
– Ничего такого не замечал. Циничный он какой-то. Я еще подумал, что он на бизнесмена не похож.
– Ну, это не показатель, – махнул рукой Демин, – у нас и бизнесмены, и депутаты сплошь и рядом в свое время были связаны с криминалом. Я думал на эту тему, Николай Иванович. Попробую подбросить следствию идею, чтобы копнули его прошлое.
– А об остальных что скажешь, Аркадий? – снова спросил Золотарева Сазонов.
– Остальные – люди как люди. Костенко всегда жизнерадостный, соплистки эти две с третьего этажа субтильные, пожилая пара – люди степенные. Вячеслав с Ольгой? Вячеслав, пожалуй, мог. Вид у него, как у бывшего братка. Гуров Лев Иванович, что вчера приехал, этот мне тоже не нравится. Какой-то он «себе на уме».
– Может, Маргарита ему заехала в голову чем-нибудь за вчерашнее? – задумчиво спросил Сазонов.
– Да нет, Николай Иванович! – отрицательно закрутил головой Демин. – Я рану видел; такое мог мужик сделать или женщина тренированная, но не старушка.
– В состоянии аффекта люди порой и не на такое способны, – неожиданно сказал Золотарев.
– В принципе, да, – согласился нехотя Демин, – но это в теории, а Маргарита…
– Проходите Лев Иванович, – предложил следователь, молодая женщина с усталыми глазами, – присаживайтесь.
Гурова пригласили дать показания в кабинет директора по безопасности. Перед ним из кабинета гордо вышла Маргарита Владимировна. Вид у нее был торжествующий, как будто она нашла убийцу или доказала следствию, что убитый получил по заслугам и дело закрыли. Гуров сел напротив следователя. Когда записывали его анкетные данные в протокол допроса, он размышлял о том, стоит или не стоит называть свое место работы. Последствий своего вранья он не боялся. Если он признается, что является полковником угрозыска, не факт, что его помощь примут. Скорее всего, отнесутся настороженно и информацией о ходе расследования не поделятся. Да и утечка может случиться. Проговорится кто-нибудь, что он полковник милиции, тогда его «засланный казачок» точно не сработает. Нет, решил Гуров, признаться я всегда успею, а пока представлюсь адвокатом по уголовным делам.
Допрос прошел очень формально, на взгляд Гурова, но после его окончания его отвел в сторону молодой старший лейтенант милиции, который представился оперуполномоченным Катамадзе.
– Простите, Лев Иванович, можно с вами немного поговорить?
– Извольте, – согласился Гуров, – мне вас по званию называть или у вас имя есть?
– Конечно, Лев Иванович, – улыбнулся Катамадзе неожиданно простой располагающей улыбкой, – меня Сергей зовут. Вы ведь адвокат… Скажите, вам в поведении отдыхающих пансионата вчера вечером ничего странным не показалось?
– Странным, Сергей, мне показалось поведение тех, кто не участвовал в вечеринке. Даже я, человек, который не любит пить с кем попало, и тот не удержался.
– Простите, не понял?
Гуров с милиционером прошли по коридору и оказались в холле второго этажа. Гуров предложил посидеть и поговорить здесь.
– А что же здесь непонятного? Если готовилось убийство, то оно держалось в тайне, а если оно совершено случайно, то поведение человека, который не собирался убивать, но впоследствии убил, вряд ли покажется странным. Вы слишком вежливо задали вопрос, Сергей. Вас интересует, у кого, на мой взгляд, мог быть мотив для убийства. Так ведь?
Катамадзе рассмеялся и покачал головой.
– Вижу, что так, – удовлетворенно заметил Гуров. – Могу вам сказать, уважаемый Сергей, что единственный в этом пансионате, у кого не было мотива убивать этого человека, это я.
– Почему? – удивился опер. – А с целью ограбления?
– Через пару дней ко мне сюда приезжает жена. Представьте себе, что э-э… московский адвокат и столичная актриса Мария Строева летом ездят по дорогим пансионатам и грабят и убивают богатых постояльцев. Нет, друг мой. Замкнутое пространство, в стиле Агаты Кристи, но не нужно искать хитросплетений в таком же духе. Скажу вам, как старый служитель Фемиды и давний муж служительницы Мельпомены, здесь все проще и тривиальнее.
– А все-таки?
– Пожалуйста, – согласился Гуров. – Маргарита Владимировна очень сильно повздорила с убитым предыдущим вечером, угрожала ему и ночью выполнила свою угрозу. Разумеется, чужими руками. Убитый в сильном подпитии лапал ночью на пляже девушку некоего постояльца Вячеслава, который, судя по его манерам, пажеских корпусов и университетов не оканчивал. Не менее пьяный Вячеслав ночью заходит в номер убитого для выяснения отношений. Результат мы с вами видели. Пьяная до последней степени разумного некая Наталья, или две подружки, которые живут на третьем этаже, или дежурная горничная, или ночной администратор под каким-то предлогом попадают в номер, где пьяный постоялец совершает попытку изнасилования. Любая из этих женщин, сопротивляясь, может огреть его по голове и убежать. Кто-то из персонала, кто знал, что убитый пользуется сейфом, решил его ограбить. Еще?
– Интересно, Лев Иванович…
– Просто я, Сережа, думаю обо всем этом на три часа дольше, чем вы. Между прочим, люди здесь отдыхают за собственные деньги, и никакими подписками вы их в городе не удержите. Если отдыхающие начнут разъезжаться по домам, то вы, Сережа, получите чистейший «висяк». Или у вас это называют «глухарем»?
– Интересно, Лев Иванович, но мне кажется, что вы не просто читаете мне нравоучительную беседу, а к чему-то клоните.
– Конечно! – живо согласился Гуров. – Я вас обрабатываю. Я предлагаю доверительные отношения на благо раскрытия преступления.
– О как! – изумился Катамадзе, не переставая улыбаться. – И в чем же они будут заключаться, эти доверительные отношения?
– В обмене информацией. Я вам свои впечатления и наблюдения, вы мне – результаты осмотра места преступления и результаты экспертизы!
– А вот это должностное преступление, – назидательно заметил опер.
– А я никому не скажу, – возразил Гуров. – Первую же мысль, что я преступник, который хочет быть в курсе хода следствия, чтобы его вовремя направить по ложному следу, отбросьте.
– Почему же?
– Я вам советую.
– Я подумаю, Лев Иванович. Но вы не ответили на мой вопрос.
– Я, Сергей, ответил даже на те вопросы, которые вы мне не задали. Преступник сейчас здесь, в пансионате. Не ловите дежурных администраторов, которые под покровом ночи тайно приводят в номер убийц. Здесь серьезная охрана и тщательно подобранные люди. Причина убийства очень простая, и она лежит где-то рядом, на поверхности.
– Хорошо, Лев Иванович. – Опер поднялся с кресла и протянул Гурову руку. – Благодарю вас за интересную беседу.
– Оставьте мне свой телефон, молодой человек, чтобы я мог вовремя передать вам свежую информацию или попросить о помощи.
Катамадзе очень внимательно посмотрел на Гурова, но блокнот из кармана достал. Пока он записывал на листке номер своего мобильного телефона, Гуров заметил, что к следователю прошли подружки Аня и Наташа. Он решил посмотреть, в каком состоянии они выйдут оттуда. Очень ему нравилась версия с попыткой изнасилования. Нравилась своей простотой.
– Сергей, – посоветовал Гуров, принимая из рука опера бумажку с номером телефона, – не говорите следователю о нашем разговоре. Своему шефу скажите, напарникам скажите, но не следователю. Это оперативная информация. Так, кажется, это называется в вашем ведомстве?