– Это ужасно! Это просто ужасно…
– Ужасно нравится, ты хотела сказать!
Адам рассмеялся и подул по очереди на мои соски.
– Смотри, какие красавчики! У тебя просто шикарная грудь… Сними блузку и лифчик, сядь на край дивана и сожми свои сиськи вот так!
Он свел полушария груди вместе.
– Что ты хочешь сделать?
Адам встал и спустил джинсы вниз. Я догадалась и вспыхнула стыдом и краской желания.
– Адам, нет! – прошептала, смотря во все глаза, как он медленно оттягивает вниз резинку трусов.
Показалась татуировка, которую я не заметила ранее. На левой стороне паха, у самой линии роста волос красовалась тонкая чернильная татуировка в виде паутинки. Тонкая-тонкая, едва заметная.
Ее не было видно, если пристально не приглядываться. Но теперь я заметила ее и не могла отвести взгляд.
Я чувствовала, что увязаю, что барахтаюсь в липкой паутинке желания, соблазна и дурманящей похоти, которой окружил меня Адам. В эпицентре его заботы и красивых слов, под прицелом его жесткого, доминирующего напора.
Никогда не думала, что мне настолько нравится принуждение. Но я чувствовала, что меня это возбуждает.
– Адам, нет… – сказала еще раз и очень вяло, не веря самой себе.
Он наклонился и начал меня целовать настойчиво, глубоко вонзая язык и лаская мою грудь. Ох, как это хорошо, невероятно…
Тело ожило и потянулось к нему навстречу. Он словно околдовывал меня всякий раз, как принимался ласкать и целовать!
– Адам… Адам… – я уже стонала, целуя его.
Он резко прекратил целовать меня и достал из моей сумочки трезвонящий телефон, на экране которого было отмечено: «Ярослав» и сердечко рядом.
– Ответь! – сказал Адам. – Ответь, что ты занята.
Он сам нажал на кнопку ответить и поднес телефон к моему лицу. Я схватилась за телефон как утопленник за соломинку.
Я надеялась, что голос Ярослава меня отрезвит, что стоит мне услышать приятные интонации его голоса, как меня мгновенно охватит жгучим стыдом и омерзением от всей ситуации, от собственного поведения, от того, насколько мне нравятся ласки Адама.
– Эва? Я уже занял столик. Жду тебя… – прозвучал голос Ярослава.
Так далеко-далеко, отчужденно.
У него был красивый голос, но меня сейчас не цепляло совершенно!
Кошмар, что со мной творилось! Словно любой другой, совершенно чужой мужчина, на которого мне плевать, сказал, что ждет меня, а я… не испытала ни капли волнения по этому поводу.
Адам прислушался и начал целовать мою шею, потом грудь, потом губы. Через миг нахал снова алчно набросился на мою грудь, целуя, засасывая, покусывая.
Низ моего живота охватил огонь, колючий, жаркий, неудобный!
От него вся одежда и белье начали казаться лишними.
Огонь лишь нарастал, по мере того, как увеличивалась яростная и болезненная ласка Адама.
– Эва? Ты здесь? Ты слышишь меня? Алло! – в голосе Ярослава прорезалось нетерпение.
– Я не могу, – прошептала я в телефон дрожащим голосом. – Извини. Ярослав. Не… Не сегодня…
Адам начал сосать мои чувствительные соски и вдруг сжал меня за промежность через одежду. Он начал трогать меня, щипать и тереть так, словно на мне ничего не было!
Подрывая устои и разнося в пух приличия…
Сжав губы до крови, я пыталась сказать что-то связное Ярославу или хотя бы отключиться, как следует.
Но не помогло.
Меня трясло, знобило.
Меня сжигало!
Сдавленный стон вырвался изо рта.
– Я не могу сегодня. Занятаааа… – и отбросила телефон в сторону, нажав кнопку завершения звонка. – Ах…
Телефон шмякнулся на ковер, я могла закричать в голос от удовольствия, и запустила пальцы в короткие волосы Адама.
– Сладкая… Вкусная… Ты мокрая… ужасно! Иди сюда…
Адам снова впился в мои губы своими. Через секунду он просто облизал их языком и толкнулся глубоко, трахая мой рот своим языком в жестком, властном поцелуе. За несколько секунд он окончательно лишил меня благоразумия и снова оторвался, поднявшись.
– А теперь сделай так, как я тебе сказал… – произнес он трескучим голосом, поглаживая эрегированный член.
– Сними блузку с лифчиком и сожми свою грудь. Поласкай ее для меня!
Он продолжал гладить свой член и смотреть на меня призывным, голодным взглядом.
– Эва. Ну же… – сдавил член, простонав. – Для начала хочу трахнуть твою грудь, а потом в ротик.
Уууу… Мне бы воспротивиться, но он заразил меня!
К счастью, мне хватило благоразумия, чтобы сказать:
– Минус один день в отработку! – предупредила я.
– Минус один день. Если сделаешь все до конца. Останется двадцать девять. Считаются только те дни, когда ты послушная и выполняешь то, о чем я прошу.
– То есть подчиняюсь, – добавила я.
– Все верно, Эва! – шумно выдохнул Адам. – Откровенно говоря, сегодняшний день я засчитываю тебе в отработку больше авансом. Так что постарайся меня не разочаровать!
Доминант выискался!
Но что вытворяли мои пальцы? Жили собственной жизнью. Как во сне я наблюдала за полетом блузки и лифчика в другой угол дивана. Вопреки возмущению внутри защекотало ощущением предвкушения сладкого и порочного развлечения.
Я была уверена, мне будет хорошо. У нас с Адамом какая-то невероятная, сверхчувствительная совместимость в сексуальном плане.
Не знаю, насколько много это значит, и значит ли что-то вообще? Вдруг потом с Ярославом будет все еще круче.
Но сейчас мои мысли занимал Адам, и он ревностно следил, чтобы я не отвлекалась ни на секунду.
– Приласкай себя, покатай горошинки между пальцев, – приказал он.
Впервые я ласкала себя напоказ и старательно сводила бедра, между которыми пульсировало возбуждение – такое яркое и влажное, сводящее с ума.
Я возбуждалась от Адама, как кошка!
Он же, совершенно не стесняясь, мастурбировал, стоя прямо передо мной, и стонал, глядя, как я ласкаю себя. Может быть, все так и закончится? Может быть, если его хорошенько разогреть, обойдемся без минета?
Я выгнулась и постаралась принять более соблазнительную позу, подставляя свою грудь под взгляды Адама. Мои пальцы бесстыже порхали по всей груди, теребили соски.
– Огонь! – одобрительно отозвался Адам.
Ему нравилось…
Ему так нравилось, что пьянило и меня тоже. Я простонала. Тело вздрогнуло от новой порции удовольствия, от мурашек, строем прокравшихся вдоль всего позвоночника.
Адам приблизился. В мою сторону пыхнуло жаром его большого, сильного тела. Он был красив, совершенен и совершенно безжалостен, манипулируя мной, играя, как с куколкой.
Он вынуждал меня делать то, чего я не хотела делать.
Или хотела?
Хотела, но не могла ни с кем реализовать свои желания, потому что не имела близости с мужчинами.
Сейчас в моей жизни появился Адам… То, что между нами происходило, не укладывалось ни в одни существующие рамки отношений.
– Сожми, – приказал он и подстроился так, чтобы его член начал скользить между грудей. – А теперь смотри на это, Эва.
Тело было охвачено таким нетерпением, которого я не чувствовал еще никогда. Прежде не желал женщин так яро. Даже, если расставлял сети, в которые должна была угодить одна из них, был горячим снаружи, но хладнокровным внутри.
Играл легко, соблазнял играючи.
С Эвой же…
Пришлось попотеть!
Йоп, она едва не ускользнула от меня. Пришлось хорошенько постараться, расслабить, возбудить!
Напором было бы проще и быстрее.
Но в глазах моей красотки на тот миг, когда я начал давить, страх начал побеждать возбуждение и симпатию.
Что было бы в итоге? Секс, может быть, и случился бы! Но на этом все.
Я бы кончил без всяких сомнений, но ни я, ни Эва не получили бы от этого процесса полноценного кайфа.
Секс – не только совокупление тел, он еще и в голове проигрывается, как мелодия на пластинке. Если партнер делает все правильно, получается идеальная мелодия. Если что-то сбоит, то доиграть можно, но без удовольствия.
Моя цель – получить все оргазмы Эвы. До единого.
Чтобы даже от мыслей обо мне в ее голове появлялась дымка желания и туманящее разум возбуждение.
Чтобы текла на меня постоянно и попросила оттрахать ее полноценно.
Кажется, теперь у меня самого идея фикс – сорвать ее целочку. Стать первым…
Присвоить себе эти мгновения, а пока я могу насладиться тем, что выиграл не войну, но хотя бы битву. Эва образно говоря, выбросила белый флаг и сдалась! Теперь только до конца довести.
Конкурент временно устранен, Эва была полностью в моем распоряжении и дрожала, стонала, чуть не подскакивала на краю дивана, лаская свою грудь.
Идеальные сиськи, с крупными, торчащими сосками.
Она сжимала свои груди по обе стороны от моего члена и краснела, отводила взгляд, потом снова смотрела.
Это было так возбуждающе и трогательно. Мне очень льстило, что я первым открывал для нее грани такого удовольствия.
– Адам…
– Нравится?
Эва отрицательно замотала головой, но сама облизнула губки, дыша громко и часто.
– Ротик открой.
– Что?
– Открывай. Пора пробовать…
Я запустил пальцы в волосы Эвы, и выпрямился, почти ткнулся концом в ее припухшие губы.
– Оближи губы и начинай посасывать головку. Просто бери ее в рот, как чупа-чупс!
– Я никогда не делала такого.
– Я буду первым. Во всем! – подчеркнул.
Сказал и ощутил, как вдоль всего позвоночника пробрался яростный огонь, сжигающий все на своем пути.
Член потек смазкой.
– Начинай, Эва…
– Как же я тебя…
Она не договорила. Головка ткнулась в ее мягкие губы. Я чуть не заорал вслух от того, какие они мягкие и горячие, влажные.
Я надавил чуть сильнее, смазка скользнула прозрачной каплей по ее губам.
Ахереть зрелище!
Меня затрясло…
В голове пронеслось: «Осторожнее на поворотах, Адам! Ибо тебя несет!»
Я отмахнулся. Легкомысленно.
У меня все под контролем.
Не до здравых мыслей, когда такие губки и нетраханный ротик просят обучить их оральному ремеслу.
– Обли…
Эва сама приоткрыла губки и накрыла ими крупную головку.
Бля. Бля. Бля…
– Да. Вот так… Старайся, но переусердствуй!
Я погладил ее шею под подбородком:
– Расслабься. Я учитель требовательный, но за мелкие огрехи не наказываю, лишь направляю!
Она снова задрожала, сводя бедра.
– Течешь? – спросил хрипло.
Эва не ответила, но сделала кое-что.
Я едва не взвыл, когда она мягко взяла в рот головку, подстелив под нее свой язычок. Ядовитый, колючий в разговорах, но очень податливый и старательный. Как она им меня лизнула, словно по всему прошлась горячей волной.
– Давай, посасывай, лижи… Лижи мой конец!
Ей не потребовалось повторять дважды. Сначала Эва принялась лизать головку члена, потом мягко брать в рот, снова лизать, и, когда я был готов дать ей указание, чтобы она начала сосать мне, Эва сделала это сама.
Тонкие, но умелые пальцы ловко обхватили крепкий ствол, поддерживая и одновременно поглаживая.
Губы заскользили по члену дальше головки, мягко обхватив под чувствительным местечком.
Миг…
И меня обхватило посасываниями – мягкими, теплыми, ритмичными.
Бляяя!
Я едва не сложился пополам. Бедра выдали дрожь и мощный толчок.
Непроизвольно вырвалось движение.
Наверное, я ее слишком сильно хотел. Поэтому автоматически крепче сжал волосы у корней и протаранил ротик до самой глотки.
Блять. Осечка. С моей стороны…
Нельзя начинающей минетчице совать такую здоровую базуку.
Эва замерла, не дыша, не двигаясь. Ее глаза испуганно расширились, когда она подняла на меня взгляд и попыталась отстраниться, начав паниковать.
– Тшшш… Сейчас!
Я осторожно вытащил член из ее рта, она закашлялась, хватая ртом воздух.
Никто не говорил, что учителя не делают ошибок. Это был целиком и полностью мой личный провал, чего уж там. Я чрезмерно увлекся.