Ему снился дивный сон о теплых краях с лазурными берегами, где он обожает проводить зимы, когда не нужно впадать в спячку, чтобы переждать холода. Он растянулся на золотом пляже в человеческом облике, вытянув ноги и теплая вода мягко ласкала ему пятки. Широкие листья пальм укрывали от знойных лучей и кокосовая вода утоляла жажду. Альгарт пребывал в блаженной неге, пока здоровенный заяц не сиганул ему на грудь и не принялся прыгать.
– Пшел вон! – во сне прикрикнул василиск и смахнул ушастого на песок.
Но тот захихикал и снова прыгнул ему на грудь, даже не испугавшись грозного взгляда змея.
– Да откуда ты взялся?! – выдохнул Альгарт и снова попытался сбросить нахала.
Не вышло. Заяц ловко увернулся и продолжил бесцеремонно скакать по груди, животу, ногам и иногда пытаться запрыгнуть на лоб. Змей замахал руками, в попытке избавиться от назойливого гада, но сколько ни пытался, заяц исчезать категорически отказывался. Сладкий сон превратился в кошмар и постепенно таял.
В итоге василиск проснулся, но заяц никуда не делся. Вернее не делись никуда прыжки – по нему кто-то резво прыгает, скачет да ещё и заливисто похихикивает. И это уже совсем не сон.
Резко разомкнув веки, змей вытянул шею и вытаращился на безумца, посмевшего потревожить сон лесного змея. Смельчаком оказалась маленькая девочка, по человечьим меркам лет пяти, со светлыми косичками, которые торчат из-под шапки-ушанки, в коричневой шубке и ватных штанах. Девочка радостно прыгает в его дупле, хватает за хвост и будто совершенно не боится громадного змея, в чью пасть она поместится целиком.
Недовольный пробуждением и такой бесцеремонностью, Альгарт вытаращился на ребенка и выдернул из его маленьких ручек хвост.
– Та кто ещё такая?! – прорычал он грозно и страшно.
Девочка подняла на него большие голубые, как блюдца, глаза и пару секунд молча рассматривала его массивную челюсть. Но, вместо того, чтобы испугаться и заплакать, расплылась в улыбке и потянулась к его громадным клыкам.
– У тебя тепло и уютно, – констатировала девочка. – Ты хороший.
После чего обняла его за необъятную шею и прижалась щекой с костяным чешуйкам. От такой непосредственности василиск впал в ступор и, немного отпрянув, покосился вниз на макушку в шапке.
– Эм…
За свою столетнюю жизнь молодой василиск слышал, как его называли по-разному. «Нечистое отродье», «демон», «тварь поганая», «живоглот», «похититель девок» и прочие прозвища, которых не перечесть. Девок он ни разу не крал, но однажды на реке перепугал стайку девушек, которые вздумали нагишом купаться среди ночи. Он сидел на ветке в облике человека и с удовольствие лицезрел происходящее, пока они его не заметили и не заполнили берег диким визгом.
Сейчас же ситуация его дезориентировала – хорошим его точно никогда не называли.
В попытке вернуть свое доброе имя и статус страшного, опасного василиска, Альгарт вытянулся на всю высоту дупла и навис над ребенком во всей змеиной мощи, сверкнув золотыми глазами и оскалив пасть.
– Да как ты посмела потревожить священный сон лесного василиска? – прогудел он грозно.
Обычно, когда Альгарт только оскаливал пасть, сельский люд с криком кидался в рассыпную. Девочка же только уселась на пол, внимательно глядя на него большими глазищами, будто ожидает, что будет дальше.
Когда ожидаемого эффекта не последовало, василиск хмуро сдвинул костяные выступы бровей и озадаченно уставился на девочку.
– Ты что, меня совсем не боишься? – поинтересовался василиск.
– Так а чего ж тебя бояться-то? – похлопав ресницами отозвалась девочка.
– Ну я, вообще-то, большой и страшный василиск, – немного растерявшись, заметил Альгарт. – Обычно люди крайне пугаются, когда видят меня и мои зубы.
Девочка тяжело вздохнула и опустила взгляд в пушистую подстилку.
– Я больше людей боюсь, – ответила она тихо. – А ты не людь, ты… Красивый.
Это известие вогнало василиска в ступор ещё больше, он снова выдернул кончик хвоста из рук девочки и спросил:
– Ну допустим. А зовут тебя как?
– Полечка, – тихо отозвалась девочка так робко, что василиск смутился.
Присутствие человеческого ребенка в его дупле само по себе крайне вопиющее и неслыханное явление. Но её бесстрашие, вернее сказать, полное отсутствие даже намека на страх перед ним заслуживает если не уважения, то снисхождения. В конце концов, это всего лишь крошечный человеческим детеныш.
– Хм… Так. Хорошо, Полечка, – протянул змей, отодвигаясь от неё подальше к стене дупла. – И что ты тут делаешь? Как и почему забралась в мое логово?
– Заблудилась я, – мирно ответила девочка. – Вышла хворост собирать, шажок за шажком, веточка за веточкой. Потом снежок пошел. Я глядь – а следов и нет.
– И ты залезла в первое попавшееся дупло? – не поверил василиск
Она кивнула.
– Мама учит, коли потеряешься в лесу, ищи самое большое дупло и лезь туда.
Альгарт изумился ещё больше и спросил:
– И почему это вдруг?
– Мама говорит, за такими дуплами Хозяин леса приглядывает. Увидит меня там, я его попрошу, он и поможет.
Рассудительность девочкиной мамы смысла не лишена, разница лишь в том, что Лешак вряд ли будет заглядывать во все дупла в лесу, даже самые большие. Дупла – это больше по части василисков.
– Значит, – заключил Альгарт, – ты здесь для того, чтобы тебя отвели домой?