Покончить с губернатором, несмотря на моё плачевное состояние, не составляет особого труда. Я покидаю его роскошную усадьбу незамеченным и растворяюсь в лабиринте улочек Орена, отыскивая укромное место для передышки. В настоящий момент таких здесь полно. Город всё ещё зализывает раны после удара демонического снаряда, люди пребывают в смятении и страхе. Не всех жителей, поражённых скверной, удалось вовремя найти и обезвредить.
Кажется, будто сама порча обладает своим извращённым разумом. Она затаилась в самых тёмных закоулках человеческих душ, выжидая момента, чтобы вырваться наружу и поглотить свою жертву. Об этом судачит весь город, передавая из уст в уста жуткие истории. Своими глазами я видел, как подвыпивший мужчина, ещё мгновение назад мирно хохотавший в кругу товарищей, вдруг с рыком набросился на них, вспарывая одному брюхо невесть откуда взявшимся ножом.
Выпивка, конечно, и сама по себе штука дурная, калечащая слабые тела и души, но тут дело явно не только в ней. Лицо одержимого убийцы было испещрено уродливой сетью чёрных вен, а глаза подёрнулись мутно-фиолетовой пеленой. И подобные инциденты, увы, не редкость в эти смутные дни.
Однако у меня нет ни сил, ни времени выискивать дремлющую в людях заразу. Нужно возвращаться к Феррону, пока раны не доконали меня окончательно. Пусть с последствиями вторжения разбираются местные власти, я своё дело сделал, отсёк голову гнили, разъедавшей город. Кто теперь займёт место губернатора? Надеюсь, кто-нибудь толковый, и Мэй сумеет найти с ним общий язык.
На командира стражи я зла не держу. Слухи о грандиозной битве в горах, что навсегда опустошила секту Восходящего Солнца, разлетелись не только по всему региону, они уже достигли стен самой столицы. Вот только ни о каких безымянных героях там речи не шло. Впрочем, меня роль народного любимца никогда особо не прельщала. Это была мечта Лин.
Да и не стоит сейчас привлекать лишнее внимание к своему лицу и имени. И всё же в душе остаётся какая-то горечь от того, что люди так и не узнают правду. Не узнают, что за их жизни, рискуя собой, сражались такие же простые смертные, а не всесильные Тени Императора.
О, Тени умело разыграли эту партию, подав всё так, будто случившееся – не более чем очередная «зачистка», проведённая их элитным столичным отрядом во имя безопасности Империи. Конечно, мало кто знал, хотя многие догадывались, что речь идёт о тех самых Тенях – бессменных цепных псах Альдавиана. И люди судачили об этом в тавернах и на рынках, шёпотом за закрытыми дверями и в беседках богатых усадеб. Судачили о доблести верных слуг Императора, о том, как они в очередной раз избавили мир от скверны. Правду о нас с Каору если и передавали, то неохотно и в сильно искажённом виде.
Я в последний раз вдыхаю морозный, колючий воздух Орена. С затянутых свинцовых небес начинает валиться снег – крупными, неторопливыми хлопьями он ложится на мостовую, на черепичные крыши домов, на голые ветви облетевших деревьев. После победы над Вастаем я заметил, что даже сама погода изменилась: ветра утихли, небо больше не давит на плечи душной пеленой.
Мысленно прощаюсь с этим суровым краем, что так много дал мне: и в познании боевых искусств, и в понимании себя самого. Краем, подарившим мне встречу с Каору, с Ёнэ, со странным и мудрым отшельником. На сердце становится тоскливо и горько, но я знаю – мой Путь лежит дальше. Всё ближе к одному мне известной цели, что неумолимо влечёт меня вперёд.
Активирую маяк, повернувшись лицом к далёкой столице. Мощный поток Ки охватывает меня, проникает в каждую клеточку истерзанного тела. В следующий миг мир вокруг смазывается, теряя очертания, и чужая, неодолимая сила уносит меня прочь – в место, которое я пока ещё робко зову своим новым домом.
Перемещение даётся нелегко. Малейшее усилие, любая попытка оперировать Ки отзывается болью во всём теле. Стоит мне материализоваться в зале телепортов, как рядом тут же возникает Феррон. Его призрачный силуэт на миг обретает плотность, когда он подставляет мне плечо, не давая рухнуть на холодный каменный пол.
– Рен, где это тебя так потрепало? – качает головой древний адепт, окидывая моё состояние оценивающим взглядом. – Пожалуй, только после нашей первой встречи ты выглядел настолько же паршиво.
– Ну, могло быть и хуже, – пытаюсь улыбнуться я, но вместо улыбки выходит кривая гримаса.
– Это да. Дыры в груди, по крайней мере, нет, – ворчит Феррон, усаживая меня в кресло возле карты. – Мне, конечно, не терпится услышать твою историю, но сначала тебе нужно хоть немного восстановить силы. А я пока закончу приготовления для наших дальнейших тренировок.
Я киваю, с благодарностью принимая передышку, и медленно бреду в свои покои. Желание погрузиться в горячие целительные воды купален почти пересиливает желание просто упасть и закрыть глаза. Почти. Сначала всё же стоит смыть с себя кровь, пот и всю скверну, что въелась, кажется, в самую душу. Я знаю, вода в этом тайном убежище не простая. Она обладает поистине чудодейственной силой, дарующей исцеление и телу, и разуму. Но даже так на полное восстановление уйдёт немало времени, слишком много сил я потратил, слишком глубоко выжал себя в битве с Вастаем.
Обеденный зал встречает меня симфонией ароматов, от которых рот моментально наполняется слюной. Уставленный богатыми яствами стол буквально ломится от изобилия: вкуснейшее жареное мясо, свежие овощи и фрукты, рис, приправленный диковинными специями, рыба, тушёная с грибами… Каждый раз, возвращаясь сюда, я понимаю, как мало на самом деле нужно человеку для счастья.
– Ну что, Рен, готов поведать о своих странствиях? – улыбается Феррон, усаживаясь напротив. – Каким был твой Путь на этот раз?
– С радостью, учитель, – киваю я, быстро наполняя свою тарелку. – Но сперва позвольте утолить голод, в дальних краях с едой не всегда и не везде складывалось.
– А ведь ты и правда стал сильнее! – прищуривается старый адепт, вглядываясь в мою ауру. – Поздравляю, мой мальчик. Ты перешёл на стадию Золотого Цилиня! Ладно, давай по порядку. Расскажи, как всё было?
Я принимаюсь неспешно излагать события минувших недель, время от времени прерываясь, чтобы отправить в рот очередной кусок. Первую часть рассказа Феррон слушает молча, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Однако, когда речь заходит о секте Восходящего Солнца, старик не выдерживает.
– Я просто отказываюсь верить, что мир настолько изменился! – в сердцах восклицает он. – Куда только смотрит ваш хвалёный Император?!
– Знаете, учитель, пока я жил в своей глухой деревушке, меня мало волновало, что творится за её околицей, – вздыхаю я. – Да и дела внутри общины не сильно меня трогали, хотя уже тогда я замечал вопиющую несправедливость и пытался ей противостоять. Но когда я отправился в путь… Когда своими глазами увидел мир – не приукрашенную сказку, что нам скармливают с детства, а суровую явь, я осознал, что наша жизнь ничто иное, как илистое дно преисподней.
– Рен, если уж на то пошло, так было всегда, – горько усмехается Феррон. – Испокон веков. Пока светят солнце и луна, пока длится смена дня и ночи, будет существовать и этот порочный круг. Но чтобы великие, во всяком случае, считавшиеся таковыми при моей жизни, кланы и секты выродились в кровожадных чудовищ, пожирающих собственных адептов… От этой мысли мне делается дурно. Каждый твой рассказ, как ушат ледяной воды, безжалостно стирающий пелену самообмана. Я рад, что уже не совсем принадлежу вашему миру. Иначе просто не вынес бы этого зрелища.
Н-да, я тоже хотел бы узнать причины всего этого и понять, чем на самом деле занят наш Император…
Для простого деревенского паренька, сына дровосека, слишком много всего свалилось на голову за столь короткий срок. Я жажду узнать, из-за чего на самом деле погибла моя сестра и почему продолжают умирать другие невинные юноши и девушки. У меня уже есть кое-какие догадки на этот счёт. Путешествие в секту Восходящего Солнца само по себе подкинуло одну из версий. Правда, её омрачает одно серьёзное сомнение. Неужели Император, столько лет воевавший против демонов, и сам в итоге позарился на их запретную силу и алчно присвоил себе их чёрные техники?
Утолив любопытство Феррона касательно злополучной секты, я перехожу к самой волнующей части своей истории – причине моего стремительного прорыва на новый этап Пути. Подробно, не упуская ни единой детали, я описываю грандиозное сражение с Вастаем и героический поступок Ёнэ, который, невзирая на собственную слабость, без колебаний рискнул жизнью, чтобы защитить нас в ключевой момент битвы.
– Двойная культивация Слияния Душ? – восклицает Феррон, и в его голосе мешаются удивление и неодобрение. – Что ж, по крайней мере, всё закончилось не так плохо, как могло бы. Даже во времена моей бурной юности сам Аранг не создавал ничего подобного.
– Не поверю, что это было ему не под силу, – качаю головой я, упрямо глядя на наставника.
– Дело не в этом, – вздыхает Феррон, криво усмехаясь. – Судя по твоему нынешнему состоянию, которое до сих пор не стабилизировалось даже после прорыва на новый этап, ты ведь и сам почувствовал всю разрушительность этой техники?
– Не сказал бы, что для меня лично она была прямо-таки разрушительной, – пожимаю плечами я, – но мы с Каору и правда балансировали на самой грани, за которой уже нет возврата.
– Особенно твоя напарница, – многозначительно кивает Феррон. – Вам невероятно повезло оказаться настолько совместимыми. Иначе твой прорыв мог попросту убить её на месте. Более всего меня удивляет, что двойную культивацию ты проделал не с романтическим партнёром. Последнее, признаю, случалось в моё время.
На миг он задумывается, уплывая в воспоминания.
– В любом случае, я настоятельно советую тебе в дальнейшем избегать подобных техник. Они чудовищно опасны. Ваш случай – скорее исключение, уникальное стечение обстоятельств. Именно поэтому мой собственный наставник, Аранг, не то что не создавал ничего подобного, а наоборот – всеми силами предостерегал своих учеников от таких экспериментов. Он прекрасно понимал, к чему это может привести. Поверь, безвыходных ситуаций не бывает. Я уверен, ты сумел бы найти другой путь.
– Возможно, учитель, – твёрдо встречаю я его взгляд, – но тогда погибло бы ещё больше ни в чём не повинных людей. Мы с Каору отдавали себе отчёт во всех рисках. И осознанно пошли на них, не колеблясь ни секунды.
Феррон смеётся, и в его глазах пляшут лукавые искорки.
– Ох уж эта твоя упёртость, Рен! Впрочем, она мне по душе. Продолжай в том же духе, мой своенравный ученик.
Я заканчиваю свой рассказ, не утаив ни единой подробности. Феррон с видимым удовлетворением выслушивает историю отшельника, радуясь, что наследие его старинного друга не кануло в небытие и что преемники мудреца по-прежнему достойно несут свою непростую ношу. После чего строго отправляет меня завершать восстановление.
Под чутким руководством учителя я создаю особую медитативную формацию и погружаюсь в глубокий целительный транс. Моё золотое ядро духовной силы напоминает надтреснутый орех – вроде бы ещё крепкое снаружи, но готовое вот-вот расколоться и явить миру беззащитную сердцевину. Чем это может закончиться для меня, догадаться нетрудно. Вариантов много, и, пожалуй, быстрая смерть не самый худший из них. Не приведи небеса, я мог бы и сам превратиться в нечто, подобное тому обезумевшему от жажды крови чудовищу, с которым мы сражались. Однако мне удалось избежать подобной участи, и в этом немалая заслуга Каору.
Медитируя, я мысленно возвращаюсь к недавней грандиозной битве. Теперь, глядя на всё со стороны, подмечаю несовершенства наших с напарницей боевых стилей, уязвимые места в техниках, ошибки в тактике и позиционировании. Слова отшельника горят в моём сердце, словно клеймо. Он прав, мы выбрали путь действия. И я готов действовать и дальше, не останавливаясь ни перед чем.
Закончив перебирать воспоминания, я чувствую, что моё тело и разум наконец-то очистились, а энергия Ки забурлила в меридианах с новой силой. Пора вернуться к тренировкам и опробовать техники, которым научился во время странствий, на более серьёзных противниках. Дар отшельника, таинственный свиток с неведомой пока техникой, так и манит меня, лёжа в пространственном кольце, но прежде нужно как следует размяться и проверить свои новые пределы.
Прихватив оружие, я отправляюсь прямиком на тренировочный полигон. В моё отсутствие Феррон ещё сильнее укрепил защитные формации и повысил уровень всех тренировочных марионеток, предвидя мой скорый рост. Теперь даже на первом уровне сложности бои проходят весьма занимательно, условные противники применяют всё более изощрённые техники и действуют на редкость слаженно. Впрочем, для меня они по-прежнему не представляют особого труда.
Я быстро продвигаюсь всё выше и выше, сокрушая марионеток, словно картинки калейдоскопа. Постепенно приходит осознание, этого полигона уже недостаточно. Он перестал быть для меня серьёзным испытанием, превратившись скорее в лёгкую разминку. И всё же я не теряю времени зря, учусь эффективнее противостоять целому спектру боевых техник, на практике закрепляю свои теоретические познания в циркуляции и контроле Ки.
Пусть удары марионеток не способны причинить мне реального вреда, анатомия этих кукол в точности повторяет человеческую – вплоть до мельчайших меридианов и уязвимых точек. И я раз за разом отрабатываю на них свои приёмы, запоминая малейшие нюансы и особенности различных техник.
Боковым зрением улавливаю движение на краю полигона, это сам Феррон. Учитель с нескрываемым интересом наблюдает, как я разделываюсь с его механическими воинами. Когда дюжина марионеток десятого, высшего уровня падает сражённая моим коронным Оплетающим Побегом, старик одобрительно хлопает в ладоши.
– Превосходно, Рен! – окликает он меня. – Но не рано ли ты прервал восстановление? Я всё ещё ощущаю нестабильность в твоей ауре.
– Со мной всё в полном порядке, учитель, – уверенно парирую я, подходя к нему вплотную. – Можете лично убедиться.
Феррон вытягивает руку, и меня окутывает приятное, умиротворяющее тепло его Ки. Он внимательно сканирует моё тело и ядро, а затем, удовлетворённо хмыкнув, кивает.
– Пожалуй, ты и впрямь почти поправился. Хотя ещё пара дней медитаций тебе бы не помешала. Впрочем, раз уж ты так рвёшься в бой, придётся мне лично заняться твоей тренировкой.
Феррон в предвкушении потирает ладони, и глаза его азартно поблёскивают.
– Жаль только, не прямо сейчас. Сперва я должен закончить восстановление последнего уровня защитных барьеров вокруг своего тайного убежища. Твоя текущая сила уже вполне ощутима, Рен. Полноценный спарринг с тобой способен доставить кучу проблем и разрушений. Предосторожность никогда не бывает лишней. Пусть мы и скрыты глубоко под землёй, но особо мощные всплески Ки всё равно способны привлечь внимание одарённых практиков-сенсоров на поверхности. Так что будь добр, завершай своё восстановление по всем правилам. А уж потом я как следует промну тебе бока, не сомневайся!
– Как скажете, учитель, – послушно склоняю голову я.
После чего, отвесив старику шутливый поклон, вызываю новую порцию марионеток, сразу удвоив их количество. Высший уровень сложности действительно бросает вызов, но даже две дюжины механических бойцов не соперники моим отточенным до совершенства навыкам. Краем глаза замечаю, как Феррон, удовлетворённо хмыкнув напоследок, растворяется в воздухе – по своим таинственным учительским делам.
Ещё несколько раундов интенсивной практики, и я чувствую, что настало время перейти к по-настоящему интересной части сегодняшнего занятия. Выудив из пространственного кольца резную шкатулку, вручённую мне на прощание старым отшельником, я с трепетом прикасаюсь к её узорчатой крышке. Пора узнать, какую именно технику Небеса сочли достойной моего внимания.
Осторожно, будто боясь спугнуть момент, я вливаю в шкатулку крохотную толику своей Ки. Вязь иероглифов на её поверхности приходит в движение, завораживающе переливаясь и перестраиваясь в новый узор. В следующий миг крышка просто истаивает в воздухе, словно её и не было. Из недр шкатулки пробивается ослепительное сияние, заставляя меня невольно прищуриться. Там, в самой сердцевине этого миниатюрного солнца, я различаю свиток древней, чуть ли не легендарной бумаги, скреплённый печатью в виде стилизованного солнечного диска.
Протягиваю руку, и меня тут же охватывает волна раскалённого, покалывающего кожу света…