Пожалуй, умение вовремя остановиться – это то, чему я никогда не смогу научиться.
Взять хотя бы вчерашний день. Впервые за десять лет наша команда многоборцев Земли по бовиспу (боевым видам спорта) выиграла первенство Галактики. По этому поводу мы оккупировали ресторан «Бездна» и полночи праздновали победу, а потом до утра гуляли по городу. Каждый пытался поразить остальных своим рассказом об удивительных местах на планете Шаркус, где он, и только он, сумел побывать. Стив, известный обжора (и как при этом ему удается сохранять спортивную форму?), обедал в подводном стеклянном ресторане, совершая путешествие среди красочных пейзажей глубинного ландшафта. Джекки, претендующая на роль меломанки, спускалась в музыкальные пещеры, где подземные ветры, проходящие сквозь лабиринт пористых скальных пород, создают неповторимую гармонию звуков. А Нгбанга вообще загорал на берегу кипящего озера, хотя непонятно, зачем ему это, – по-моему, горький шоколад выглядит бледной поганкой по сравнению с натуральным цветом его кожи.
– Серега, а что ты увозишь отсюда, кроме двух золотых медалей? – спросил Валерка.
Стыдно признаться, но я, кроме гостиницы и спортивного зала, не был нигде. Бовисп включает в себя разные виды единоборств с применением и без применения холодного оружия, и каждый член команды участвовал как минимум в трех видах состязаний. Любой проигрыш автоматически исключал соревнующегося из дальнейшей борьбы, но зато предоставлял возможность осмотра достопримечательностей планеты. Кто же мог предположить, что мне придется сражаться в двух финалах и еще участвовать в борьбе за третье место. А при таком раскладе света белого не увидишь, не то что местной экзотики.
Когда все закончилось, единственным желанием было упасть и часиков надцать не расставаться с подушкой, чем я и занимался в день торжественного награждения команды. Только благодаря настойчивости ребят удалось успеть к неофициальной части закрытия соревнований.
Посему мой ответ прозвучал уклончиво:
– Одну бронзовую.
– Понятно, – протяжно вывел Валерка, – продал душу за металл.
– Э… – открыл я было рот и замолчал, вернее, сделал очень длинную паузу. Вступать с ним в словесные баталии – дело почти безнадежное, в котором не помогают и два моих университетских образования. При желании Куронин мог бы стать чемпионом Галактики по язвительности. Интересно, а как бы назывался такой победитель? Наверное, «главная язва Галактики» или «главная галактическая язва». Как-то сразу представилось межзвездное пространство с пораженным участком. Если всю ядовитую энергию Валерки направить в русло спорта, то на соревнованиях он сможет выступать один за целую команду. – Просто отложил все на последний день, – наконец нашел я нужные слова.
– Вернее, на последний час, потому что через два нужно быть в аэропорту, а на Карагане ты, кроме голого бетона, вряд ли что увидишь.
Караган являлся естественным спутником планеты, единственной достопримечательностью которого был космопорт.
– Да какие проблемы! Вон очень подходящее заведение, и дверь как раз открыта.
На вывеске крупными буквами было выведено: «ЛУЧШАЯ ПАМЯТЬ О ШАРКУСЕ».
– А вдруг это бордель? – невинным голосом поинтересовался Куронин.
– Но я же с командой. Надеюсь, не бросите одного в трудную минуту?
– Да, Воронцов, за пределами ринга ты без нас и шагу ступить не можешь, – последнее слово собеседнику Валерка не оставлял никогда.
Мы зашли в помещение, освещенное зелеными лампами. Из-за стойки вышел пожилой мужчина в темном комбинезоне.
– Что желают молодые люди? – почти без акцента произнес он.
– А чем вы торгуете, уважаемый?
– Я наношу знаки на кожу. – И старик предложил большой альбом с изображениями татуировок.
Ребята переглянулись. Все в команде знали мое резко отрицательное отношение к боди-арту.
Вот именно тогда и нужно было остановиться.
Что, кроме собственного упрямства и никому не нужного позерства, помешало мне просто извиниться и покинуть экзотическое заведение? Но нет, я уверенно взял в руки проспект и начал его листать. Диковинные растения и животные, композиции из древних видов оружия, причудливые орнаменты и целые пейзажи самых красивых мест Шаркуса предлагались желающим в память о пребывании на планете. Переворачивая очередную страницу, я вдруг заметил листок бумаги с изображением маленького пятиугольника и обрадовался ему как родному.
– Мне, пожалуйста, вот это. Скромно и со вкусом. Если можно, сделайте на шее, чтобы из-за воротника не было видно, – сказал я, поскольку не хотел раздеваться, а на руках после соревнований практически не осталось живого места из-за синяков и кровоподтеков.
Мастер усадил меня на стул и принялся за работу, которая, несмотря на простоту рисунка, заняла довольно много времени. Рассчитываясь со мной, он вручил в подарок листок с изображением татуировки. Видимо, старику не хотелось еще раз выполнять такой дешевый заказ, и он решил избавиться от простенькой геометрической фигуры, случайно оказавшейся в шикарном проспекте.
До отправления на Караган оставалось меньше часа, и мы побежали в гостиницу за вещами, боясь опоздать в космопорт к вылету.
В аэробусе я почувствовал слабое жжение на шее. Не хватало еще подхватить какое-нибудь воспаление. Однако легкая вибрация и монотонный шум двигателей быстро успокоили измученное хроническим недосыпанием сознание. Я провалился в сон, точно в омут.
Никогда раньше не видел такого странного дорожного столба. Он располагался на круглом пятачке, от которого стремительными лучами убегали в степь семь разноцветных тропинок. На макушке столба находился флюгер, а чуть ниже расположились семь указателей с непонятными надписями, выполненными какими-то округлыми знаками. Стоило дотронуться до одного из указателей, как мирно дремлющий вертун начал движение вокруг своей оси. Сделав несколько оборотов, флюгер остановился в направлении синей дороги, и тут же все остальные цвета погасли.
Хороший способ выбора. Когда остается одна тропинка, исчезают сомнения о том, куда двигаться дальше.
Как только я вышел за пределы площадки, все вокруг моментально преобразилось. Степной ландшафт сменила мрачная болотистая местность.
Извилистая дорожка повела меня мимо затянутых тиной крохотных водоемов, мимо гнилых стволов больших деревьев и камней, поросших лохмотьями мха. Зеленая тоска тяжким грузом сдавила сердце. Внезапно посреди дороги возник светлый столик, и это странное появление чего-то, непохожего на мрачную окружающую обстановку, меня несколько взбодрило.
Прямо посреди стола на белоснежной скатерти сидел тритон-переросток, а по бокам от него две гигантские жабы, и каждая из них держала в лапах пивную кружку. Странная компания – вроде их трое, а «соображают» только на двоих.
Вопреки внешнему виду, публика оказалась на удивление воспитанной. Возле меня тут же из ниоткуда вырос пень и появилась точно такая чарка. Следуя принципу дают – бери, я присоединился к гостеприимным хозяевам застолья. Жабы небрежно отхлебнули свое пиво и строго посмотрели на гребенчатого. Тритон, видимо, был самым младшим в болотной троице или вел трезвый образ жизни. Взглянув на содержимое своей кружки, я тоже захотел перейти в трезвенники. Полупрозрачная жидкость с огромным количеством шевелящихся насекомых напоминала кипящий бульон и вызывала вполне определенный рефлекс.
Если у них пьют ТАКОЕ, то что можно ожидать на закуску? Когда в передних лапах тритона появилась колода карт, я облегченно вздохнул – кажется, обедать не придется. Любопытно, во что нынче играют на болотах? Несмотря на неприспособленные для этого дела конечности земноводного, карты, совершая вращательные движения, падали в одно и то же место возле каждого из трех игроков. Все указывало на преферанс, а поскольку прикуп остался у раздающего – играли распасы. Расклад был явно не в мою пользу, да и соперники во время игры мух не ловили – четыре взятки стали моими. Проиграть жабам, даже если они величиной с собаку, было чертовски обидно. Поэтому я вздохнул облегченно, когда тритон возобновил свою работу. Спортивный азарт разгорячил кровь, и при второй раздаче я выложился, как мог, но три взятки все равно оказались у меня на руках. А на третьем круге взял все. Видимо, это являлось полным провалом миссии, потому что я снова оказался в начале пути перед указателем.
Играть в карты – не мечом махать, тут думать надо. И выяснилось, что некоторые земноводные делают это куда лучше меня.
Во второй раз стрелка флюгера указала на зеленый цвет, и я вошел в живописное царство растений. Среди хаотически переплетенных лианами кустов и деревьев с трудом угадывалась тропинка. Я старался предугадать, кто теперь будет моим соперником – медведь, кабан или тигр?
Дорога вывела на берег речки, через которую был перекинут мост, выложенный цветными плитками разной формы. С животными вышла неувязочка – вместо ожидаемых крупных хищников прямо на тропинку выскочила маленькая белка. Испугавшись моего появления, она прыгнула на одну из плиток моста. Горстка пепла после яркой вспышки – все, что осталось от неосторожного зверька.
Да, есть о чем призадуматься… Повторять судьбу предыдущего пешехода не было никакого желания, но в то же время неодолимая сила толкала меня на противоположный берег.
В разноцветной мозаике моста пятиугольные пластинки выделялись особенно четко, что наводило на вполне конкретные мысли, нуждающиеся в проверке. Еще одной белки под руками не было, поэтому решил воспользоваться обычной шишкой. Ударившись при падении о пятиугольник, она медленно покатилась в сторону треугольной плитки, где моментально сгорела. Похоже, моя догадка оказалась верной. Затаив дыхание, двинулся по пятигранникам.
Переход закончился быстрее, чем я думал, но путь преградили три закрытые двери, находившиеся сразу за мостом. Здесь уже следовало сделать конкретный выбор. Открыл среднюю и… снова оказался возле указателей. Видно, что-то не угадал, но расстраиваться было некогда, теперь уже в путь звала желтая дорога.
Это когда-нибудь кончится, или я обречен ходить по всем тропинкам, вновь и вновь возвращаясь в исходную точку? Тропа петляла между холмами, поросшими чахлыми кустарниками, уводя меня в какое-то только ей известное место, и наконец привела к небольшому ветхому сараю.
Внутри оказалась просторная комната с небольшим столом, на котором лежали четыре игральных кубика. Скорее всего, предназначались они именно мне. Не заставляя себя долго ждать, трижды бросил кости, и каждый раз выпадало двадцать четыре очка. В глазах просто рябило от множества точек. Невольно мелькнула мысль – и что это я раньше не играл? Заинтригованный собственной удачей, потянулся в четвертый раз, но сарай, комната, стол и кубики исчезли, а вместо них опять появились три двери без стен.
Я остался верен своему выбору и снова открыл среднюю. Даже удивился, не обнаружив там знакомого вращающегося механизма. Сразу у входа находился большой плоский камень. На нем лежал листок бумаги, очень похожий на подаренный старым мастером, где большими печатными буквами было выведено: «МАГИСТР СОЛНЕЧНОГО СВЕТА». Не успел я более внимательно рассмотреть бумажку, как буквы вспыхнули ярким пламенем, заполнившим собой все пространство. Казалось, горело не только снаружи, но и внутри меня.
Проснулся от собственного крика.
– Сергей, ты весь горишь, – услышал я встревоженный голос Сашки Березина, моего личного тренера и спарринг-партнера, – а твоя татуировка стала черной, словно родинка.
– Все-таки старик занес какую-то заразу, – слабо прозвучал мой голос, а рука потянулась к карману рубашки.
На злополучном клочке, где еще вчера был виден контур пятиугольника, зияла опаленная дыра той же формы. «Неужели я так плох, что начались галлюцинации?» – пронеслось в разрывающейся от боли голове.
Сразу после посадки на Карагане машина «скорой помощи» доставила меня в местный лазарет.
И вот вместо того, чтобы спокойно возвращаться домой, я застрял на каком-то полунаселенном спутнике с черным пятном на шее и слабостью во всем организме.
Аппарат диагностирования взял необходимые пробы прямо в палате. Как только медсестра увезла массивный агрегат, я огляделся. Здесь было две койки, одна из которых пустовала. Я осторожно приподнялся, встал и сделал два шага, чтобы подойти к окну. Вдруг в глазах потемнело, и если бы не чьи-то сильные руки, вполне мог оказаться на полу. Человек, поддержавший меня, помог добраться до постели и собрался вызвать врача.
– Пожалуйста, не надо никого звать, мне уже лучше, – поблагодарил я своего соседа по палате. Это был невысокий мужчина средних лет с умными глазами. Он вглядывался мне в лицо, видимо стараясь определить, насколько плохи мои дела. Я постарался его успокоить: – Спасибо вам за помощь, но врач не нужен. Он, скорее всего, сделает какой-нибудь укол, а я после них себя чувствую как сонная муха. Давайте лучше знакомиться, меня зовут Сергей.
– Приятно познакомиться, профессор Кугнер. И все же, что с вами? На вас лица нет.
Мне как-то неловко было признаться, что нахожусь здесь из-за собственной глупости.
– Скорее всего, переволновался. Не каждый день выступаешь на межгалактических соревнованиях.
– Воронцов? А я никак не мог вспомнить, где видел ваше лицо? Финальный поединок мы всей делегацией смотрели. То, что вы творите с двумя мечами, – просто сказка…
Только не про соревнования! За несколько дней я настолько вымотался, что до сих пор, стоило лишь закрыть глаза, передо мной мелькали мечи и перчатки. Я сразу же постарался перевести разговор в другое русло:
– А вы как оказались в этой больнице?
– Это почти детективная история. Вылетел с Земли абсолютно здоровым, но, согласно показаниям медицинского контроля, по прибытии оказался чуть ли не безнадежно больным. Сдаю здесь такие анализы, о которых раньше и не слыхивал. Мало того, что мне неприятности, так еще и корабль подвергся полному медицинскому обследованию.
– Не знаете, сколько здесь обычно держат?
– Меня уговорили остаться до завтра, но, если не отпустят утром, устрою большой скандал. Приехал с важным докладом, а вынужден прохлаждаться в лазарете. Хотя правду говорят, что нет худа без добра. Мой сын, узнав, что я лечу на Шаркус, попросил привезти автограф чемпиона. Они сейчас все с ума сходят по бовиспу. Я, конечно, отказался – не тот возраст, чтобы за автографами бегать, но раз такой случай…
– Да, пожалуйста. Мальчика как зовут?
На последней оставшейся у меня фотографии написал: «Юрию Кугнеру на память», – и вывел свою закорючку.
– Благодарю, вы не представляете, какое большое дело для меня сделали. Я сбегаю в буфет. Рюмка хорошего вина еще никому не вредила, а от волнения это лучшее лекарство.
Только сейчас я заметил, что занимаю не свою койку.
– Извините, сейчас освобожу ваше место, – я уже собрался перебраться на соседнюю кровать, но профессор меня остановил:
– Не вставайте. Какая разница, где лежать.
Вот тут он сильно ошибался. Различие выяснилось очень скоро. Стоило Кугнеру отлучиться в буфет, как трое неизвестных в белых халатах вошли в палату и сразу направились к кровати, где висела табличка с именем профессора. На лицо легла рука с салфеткой, пропитанной какой-то одурманивающей гадостью, и, уже теряя сознание, я почувствовал, что меня упаковывают в мешок. Неужели врач так категорически поставил диагноз: «В морг – и никакого лечения»? Обидно, даже поспорить с неожиданными гостями я был не в силах, а мог лишь негромко стонать, и то недолго…
Шумы двигателей и легкое дребезжание вернули меня к нерадостной действительности. Опять перелет, но куда и зачем? Мешок с телом перенесли и бросили на твердую поверхность. Снова шум мотора, на этот раз автомобильного, снова дорога. В столь необычном путешествии я осознал лишь одну хорошую новость – организм наконец справился с болезнью, раздражающая слабость и головокружение исчезли.
– Кларк, профессор доставлен в целости и сохранности. Распаковать? – донесся неприятный голос высокой тональности.
Послышался звук расстегивающейся молнии, и яркий свет больно ударил по глазам. Выбираясь из мешка, я получил «любезную» помощь в виде сильного удара в спину. Это помогло мне окончательно прояснить сознание и настроить организм на боевой лад. Примерно так перед ответственными соревнованиями я входил в спортивную форму.
Следующая попытка поиздеваться над беззащитным «представителем науки» не осталась безнаказанной. От боли в локтевом суставе грубиян взвыл голосом кота, которому придавили очень важную часть тела, а его подельники, получив по одному несильному, но точному удару, приняли горизонтальное положение как минимум минут на пять. Прихватив орущего бандита в качестве живого щита и стараясь не делать резких движений, я направился в сторону того, кого мои похитители назвали Кларком. Однако он весьма спокойно воспринял происходящее.
– Впечатляюще, – вальяжно проговорил бандит, – но жизнь этих троих не представляет для меня никакой ценности, а вот смерть принесет значительную финансовую экономию.
В подтверждение своих слов гангстер вытащил из кармана короткоствольный пистолет и двумя выстрелами в голову сделал кратковременный отдых своих помощников вечным. Третий выстрел унес жизнь моего заграждения и выпачкал кровью рукав больничной пижамы.
Я остолбенел, словно налетел на невидимую стену. Но, глядя на медленно расползающееся кровавое пятно на рукаве, вдруг осознал, что не испытываю страха, хотя на моих глазах только что убили трех человек. Наоборот, во мне поднималась яростная волна, способная сокрушить все на своем пути.
Я выпрямился во весь рост, готовясь разделить участь своих тюремщиков с гордо поднятой головой, но тут встретился взглядом с невозмутимым убийцей. Он со скучающим видом приглаживал остатки волос за левым ухом, словно только что прихлопнул надоедливого комара.
– Не люблю неприятных сюрпризов, поэтому прошу извинить за маленькие неудобства, связанные с вашим дальнейшим передвижением, – с изысканной вежливостью произнес бандит.
Я не заметил, когда у него в руке появилось другое оружие – пистолет с толстым длинным стволом. Тихий щелчок – и я почувствовал легкий укол в левую часть груди. «Не много ли для одного дня?» – успел подумать прежде, чем темнота заполнила все вокруг.
Сознание пробивалось сквозь гул чьих-то голосов, доносящихся из соседней комнаты. Первым ощущением реальности стала обжигающая боль на месте татуировки. Попытавшись пошевелиться, я обнаружил, что связан по рукам и ногам и даже через шею перекинута веревка, исключающая возможность какого-либо движения. Капроновый шнур давил прямо на мою полыхающую рану и жег, как раскаленный обруч. Казалось, что в воздухе пахнет гарью.
Не иначе как печать проклятия мне поставили в зеленой комнате: полукоматозное состояние в самолете, койка в лазарете, похищение с кровавыми разборками и заточение в какой-то некомфортабельной кладовке. Следующим шагом оставалась только могила, но, по правде говоря, это не входило в мои ближайшие планы. Нужно было срочно менять направление развития событий. Только вот настоящее положение не совсем позволяло перейти к активным действиям.
Запах паленой синтетики между тем усилился, и боковым зрением я уловил поднимающийся справа дымок. Петля, обвитая вокруг шеи, медленно сползла. Причиной был огонь, который продолжал светиться на концах перегоревшей веревки. Хорошо, что руки мне связали не за спиной. Воспользовавшись тлеющим краем шнура, я быстро освободился. Потянувшись рукой к обожженному месту на шее, чуть не вскрикнул от резкой боли в ладони. В полумраке комнаты с трудом разглядел самый настоящий ожог, который прямо на моих глазах начал затягиваться и за считанные секунды исчез, а вместе с ним ушла боль.
Что за ерунда со мной происходит? Это глюки или я сплю? И что они мне вкололи? Времени для ответов на собственные вопросы не было, нужно было срочно выбираться отсюда, но как? Решил послушать разговор за дверью, тем более что речь шла явно обо мне.
– Фларенс, он не может быть профессором. Этот с позволения сказать ученый за секунду уложил двоих и полностью блокировал третьего, – донесся бархатный голос вежливого убийцы.
Мужчина, который ему ответил, был явно не в духе.
– Да, Кларк, я уже понял, что это не Кугнер. Профессор выглядит совсем по-другому. Вряд ли Марк хотел нас подставить, скорее всего, перепутали в больнице. Но не исключена и подсадная утка, – второй собеседник делал ударение на каждом слове, словно вколачивал гвозди.
– Если бы он был подсадной уткой, то вел бы себя как мышка, – в том же невозмутимом тоне ответил Кларк.
– Может, ты и прав, но босс здесь я! – перешел почти на крик Фларенс.
Странная реакция на вполне резонное высказывание. Хладнокровный убийца и истерический главарь в одной упряжке, на мой взгляд, – весьма необычное сочетание.
– Рисковать не будем, – немного успокоившись, продолжил босс. – Завтра начинаем готовиться к эвакуации. Этот диск утром отнесешь сенатору Фаргиду. Будь предельно осторожен. Если информация попадет в чужие руки, нам сразу можно собираться в дальнюю дорогу, причем за казенный счет.
– Давай не будем повторять прописные истины. Я что, первый раз выполняю задание? – говоривший лишь слегка повысил голос, но в нем явственно прозвучала угроза.
– Однако заметь, ты – единственный, кто их выполняет и после этого остается в добром здравии. Предосторожность лишней не бывает, – сбавил обороты его собеседник.
Оглядевшись, я обнаружил, что в помещении не было ни окон, ни вентиляционных люков. Единственным выходом служила дверь, запертая снаружи. Выбить ее и поздороваться представлялось весьма заманчивым, но перспектива еще раз вырубиться от пушки, заряженной какой-то наркотической гадостью, или схлопотать настоящую пулю отбивала всю охоту. А в том, что ребята за дверью подобрались серьезные, не оставалось никаких сомнений. Между тем разговор за дверью принимал неожиданный оборот.
– Жаль, что ты слишком рано пристрелил всю команду Марка. Теперь нужно срочно прорабатывать новый канал проникновения в больницу. Мне, между прочим, недешево обошлась «корректировка» результатов обследования Кугнера.
– Сам же сказал – после получения товара исполнителей помножить на ноль. Я только выполнял поручение, а босс здесь ты.
– Кто же мог предположить, что эти олухи все перепутают! Неизвестно даже, кого они приволокли, в больничной пижаме нет никаких документов.
– Я бы этого парня с удовольствием взял в свою команду, подготовка у него на высшем уровне. Предлагаю установить ему блок повиновения, чтобы иметь послушного боевого робота.
– Кларк, мы сейчас в двух шагах от успеха. Не будем ставить под угрозу все мероприятие из-за какого-то молодчика, хорошо работающего кулаками. Сделаем по-другому. Сначала опробуем на нем новую систему промывания мозгов, а потом выбросим пациента где-нибудь в людном месте. Все равно ничего членораздельного он уже сказать не сможет, зато полиция прекратит его поиски.
– А врачи? Парня наверняка будут лечить.
– Но не вылечат. Это исключено. И для медицины навеки останется тайной, почему молодой человек съехал с катушек. К тому же через полгода я любого без всякого опасения смогу превратить в послушного исполнителя.
Эти слова прозвучали до смешного напыщенно, чувствовалось, что говоривший упивался своим предполагаемым триумфом. А ведь парню самому лечиться и лечиться. С такими замашками верная дорога в психушку, однако сколько он на этой дороге людей погубит.
– Но мне обязательно нужен профессор Кугнер! Ладно, об этом поговорим чуть позже. Я пошел готовить оборудование, можете тащить тело в кабинет тридцать восемь. Ты когда его подстрелил?
– Час назад.
– Значит, клиент еще часа два будет отдыхать.
– Да пусть хоть и очухается. Я так его связал, что парень сам себя задушит, прежде чем освободится.
– Проблема не в этом. Мне нужно, чтобы пациент был без сознания, тогда он не сопротивляется, и все проходит наилучшим образом – без шума и крика. Зато потом просыпается тихим, как овечка, и с такими же умственными способностями. Я пошел готовить оборудование, а ты обеспечь доставку.
Хлопнула дверь, и раздались прерывистые звуки. Голос, видимо из внутреннего селектора, сообщил:
– Смит на проводе.
– Возьми с собой Джона, и через пять минут будьте в кабинете шефа, поработаете носильщиками, – приказал Кларк.
Выходит, по сравнению с тем, что мне готовили эти двое за стенкой, планы насчет могилы оказались чересчур оптимистичными.
Звуки приближающихся шагов сообщили о возможности скорого освобождения. Возле дверей гангстер остановился. «Только бы он открыл», – почти молился я и, когда раздалось звяканье ключей и скрип замка, бесшумно разбежался и прыгнул, резко выбросив правую ногу на высоте полутора метров. Но и противник был стреляным воробьем: он зафиксировал нижнюю часть двери собственным ботинком. Если бы не хлипкие петли. Полотно слетело и оглушило моего «освободителя», который так и остался лежать придавленным, выставив руку с оружием. Это был тот же пистолет, который бандит использовал против меня при нашей первой встрече. Приподняв слетевшую дверь, я обшарил карманы Кларка и обнаружил металлическую коробочку с маленьким диском. Прямоугольная крышка снова рухнула на бесчувственное тело гангстера, и парализатор вывалился из его руки. Коробку я спрятал в нагрудный карман рубахи, единственной вещи, которую не позволил снять в больнице. С бесшумным оружием сразу почувствовал себя увереннее.
– Значит, без шума и крика?! – от переполнявшего меня гнева я начал говорить вслух. – Сейчас мы устроим вам тихое дельце.
По моим расчетам, до прихода Джона и Смита оставалась пара минут, что позволяло осмотреться в комнате шефа. В ящиках стола находилось множество бумаг, заполненных какими-то цифрами и таблицами. Кроме макулатуры, здесь же обнаружился небольшой арсенальчик. Похоже, хозяин комнаты питал слабость к огнестрельному оружию. Моей добычей стали два девятизарядных рольта и автоматический «Вульф-М5» с запасной обоймой. Пистолеты я спрятал в карманы, а скорострелку оставил на столе, прикрыв бумагой. С шефского кресла открывалась отличная позиция для ведения огня по входящим.
«Носильщики» зашли в комнату, предварительно постучав.
– Кого тут надо перенести? – спросил один из них.
– Меня, – ответил я, и два негромких хлопка заставили вошедших навсегда забыть об ответственном поручении.
Парни оказались слишком крупными, и ни одежда, ни обувь не подошли к моим довольно скромным габаритам. Ботинки Кларка тоже были как минимум на два размера больше. Я по-прежнему оставался в полосатой больничной пижаме и имел все шансы подхватить простуду, разгуливая босиком.
– Понаберут горилл, нормальному человеку одеться не во что, – с досадой пробурчал я.
Сердце никак не хотело восстанавливать обычный ритм работы, а в мозгу кроме: «Ну, я вам, сволочи, покажу», – не имелось никаких мыслей. Нужно было срочно успокоиться и четко определить свои дальнейшие действия. Задержав ненадолго дыхание, мне удалось добиться желаемого, и сразу в голове стали вырисовываться два варианта.
Первый заключался в максимальной скрытности, но давал не более десяти минут, пока Фларенс не поднимет тревогу. Второй состоял в создании шума и неразберихи, на фоне которой имелся небольшой шанс удрать незамеченным. Учитывая собственную перевозбужденность, я решил остановиться на втором варианте. Обнаружив в кармане подручных Кларка газовую зажигалку, я выгреб все бумаги из стола и развел костер. Патроны из оружия «носильщиков» бросил в огонь. «Шума будет предостаточно», – с удовлетворением отметил про себя и покинул кабинет.
В длинном коридоре было почти пустынно. Мужчина, явно из местных, в укороченном плаще, чудной панаме и полосатых, как у меня, штанах возился у открытой крышки электрического щита с разноцветными проводами.
– В чем там дело? – придав голосу как можно больше строгости, поинтересовался я.
– Все в порядке, лифты уже работают, – с сильным акцентом произнес электрик и повернулся ко мне.
Взъерошенный человек с оружием, босиком и в окровавленной пижаме произвел на мужчину неизгладимое впечатление. Он попытался закричать, но был оглушен тяжелым автоматом.
– Извини, друг, – сказал я, помогая телу плавно опуститься на пол.
Собираясь идти дальше, я обратил внимание на его одежду. Плащ и панама пришлись мне почти впору, а обувь подошла, словно шили на заказ. Закончив заниматься мародерством, я направился в конец коридора.
Необходимо было срочно отыскать выход из этого здания. Перспектива ковыряния в мозгах меня чертовски напугала и еще больше разозлила. Лифтом решил не пользоваться – лучшей мышеловки не придумаешь. Аварийная лестница должна быть в любом доме, и действительно, в конце коридора обнаружился пожарный выход. При первых моих шагах по ступенькам раздался надрывный вой сирены. Хотелось верить, что сработала пожарная сигнализация и вся охрана сейчас срочно бросится на пятый этаж.
Однако мои надежды не оправдались. Выскочив в холл, я напоролся на четыре ствола, направленных в мою сторону, и их владельцев с явно недружелюбными намерениями.
– Кто из вас здесь Смит и Джон? Бегом к Кларку, он уже десять минут ждет, всех собак на меня спустил, – произнес я, стараясь акцентом придать речи как можно больше правдоподобия.
Бандиты опустили оружие.
– Надо пользоваться лифтом, а не бегать по лестнице, – отозвался один из них.
– Я что, похож на идиота? Если бы лифт работал, я как-нибудь догадался им воспользоваться.
Охранники переглянулись с ухмылкой по поводу моего высказывания, но тем не менее двое из них повернулись ко мне спиной, чтобы проверить исправность подъемника. Это было их второй непростительной ошибкой. Четыре выстрела из парализатора – и выход из здания свободен. Пришлось, правда, выбросить ствол Кларка, в нем кончились заряды. Теперь у меня оставалось только громкозвучное оружие, но о тишине и так не могло быть речи.
Пронзительное завывание сирены резануло по ушам, видимо, динамик располагался сразу над входом в здание. Лучи прожекторов шарили по прилегающей территории, хотя рассвет уже вступал в свои права. Ненужное в этот час освещение только ослепляло мечущихся людей, внося еще большую сумятицу в их действия. Беглый осмотр показал, что выбраться с территории, огороженной двойным рядом колючей проволоки с восемью сторожевыми вышками, будет непросто. Мелькнула мысль об устройстве еще одного большого фейерверка, и глаза начали поиск подходящего для этого дела места. Одноэтажная постройка с надписью «Склад» показалась самой подходящей целью. Но добраться туда незамеченным мне не удалось. Стрельба и крики дополнили вой сирены, когда до желанной двери оставалось не более десяти шагов. Вырезав автоматной очередью замок, я оказался внутри помещения.
Здесь все было заставлено ящиками. Разбираться в их содержимом на бегу да еще в полумраке не было ни времени, ни желания. Хотелось скорее найти что-нибудь горючее. На глаза попалась открытая коробка с бутылками. Я разбил одну и поднес зажигалку. Похоже, это был какой-то растворитель или нечто подобное. Голубоватое пламя быстро накрыло растекающуюся лужицу. Преследователи уже входили в складское помещение, когда очередь Вульфа превратила три стоящие друг на друге коробки в груду стекла и растекающейся жидкости. Вспышка, озарившая все вокруг, позволила прочитать надписи на складированных ящиках. Почти на каждом из них виднелась приветливая фраза: «ВЗРЫВООПАСНО! ДЕРЖАТЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ОГНЯ!»
Фейерверк должен получиться на славу, оставался один весьма неприятный вопрос – удастся ли мне его пережить? Все равно это лучше, чем быть зомбированным болваном. Сделав столь обнадеживающее заключение, я заменил обойму в скорострелке и направился навстречу гангстерам.
Яркий свет от разгорающегося костра ослепил бандитов, и они не сразу заметили мое появление. Длинная очередь автомата собрала неплохую жатву, не менее пяти человек остались лежать на полу. Остальные попрятались за ящиками. В отличие от меня преследователи не знали, какой сюрприз ожидает всех посетителей склада, иначе вряд ли бы осмелились стрелять в этом помещении, а с учетом разгорающегося пламени должны были уносить ноги с максимальной скоростью. Выбросив опустевший Вульф, я вооружился сразу двумя рольтами и, ведя непрерывную пальбу поверх ящиков, побежал в сторону окна.
Режущая боль в шее снова дала о себе знать. Неужели подстрелили? А, впрочем, какая разница? Бороться нужно до конца. Я прыгнул в оконный проем, успев прикрыть голову руками. Звон разбившегося стекла, громовой грохот и появившийся из ниоткуда пронзительный свист слились в одно целое. Но все это отошло на задний план, когда я осознал, что мое тело не приземлилось сразу за окном склада, а продолжало полет в кромешной тьме.
Точно помню – здание было одноэтажным. Не могло же оно вырасти за какие-то десять минут?! Может, меня несет прямиком в преисподнюю? Тогда почему снова горит шея? Или жарить начинают прямо по дороге?
Легкая паника начинала перерастать в крупную, заполняя все мысли. Нужна была спасительная соломинка, чтобы не лишиться рассудка.
Как ни странно, помогла всем надоевшая присказка Джекки. Стоило кому-то вылететь с соревнований, как появлялась она и начинала навязывать собственную психотерапию. «Если тебя постигла неудача в жизни – найди в происходящем три положительных момента, и тогда проблема покажется не такой серьезной».
Так, и что же у меня положительного? Первое и основное – пока живой (о приземлении лучше не думать), второе – избежал промывания мозгов (хотя имею все шансы потерять их в конечной точке полета) и третье – имею компромат против Фларенса и сделаю все, чтобы передать его в нужные руки. Именно эта мысль вывела меня из шока. Злость в небольших дозах иногда бывает полезна.
Странно устроен человеческий организм – он может привыкнуть к чему угодно. Отсутствие силы тяжести перестало беспокоить уже через несколько минут. Вот тогда-то за меня серьезно взялась приобретенная родинка. Казалось, боль разрослась по всему телу и отдавалась в каждом нервном окончании. Но и на этот случай мозг имел резервный вариант, которым не преминул воспользоваться. Когда сработал выключатель сознания, последним отблеском в голове стало изображение черного пятиугольника на ослепительно белом фоне.