Очень странно было ничего не делать весь оставшийся день. Эммори был прав насчет моего расписания и насчет фрина. Когда через несколько часов после отмены препарата у меня разболелась голова, я поняла, как часто в последнее время превышала дозу.
Пару часов я подремала, но проснулась, снова увидев кошмар. Потом долго копалась в Ханси и других социальных сетях, читала бесконечный поток писем.
После обеда передавали экстренные новости, так что я даже села на диване.
– Альба, выведи новости на стену.
Молоденький репортер стоял перед парком – кажется, в паре километров от дворца.
– …Протестующие начали драку около семнадцати часов по стандартному времени. Хотя большинство в конфликт не вступали и до сих пор не ясно, кто его инициировал, полиция Индраны все же вмешалась. Участники драки были арестованы, но полиция не раскрывает подробностей.
– Ох, етит-твою, – буркнула я, – что опять случилось?
– Насколько мне известно, ваше величество, группа сторонников Апджа вышла на демонстрацию в районе Парка Фонарей. Они столкнулись со своими противниками, и ситуация несколько накалилась.
– Мы знаем зачинщиков?
– Нет, мэм. Я запросила в полиции список арестованных. Посмотрим, когда придет ответ.
– Если через час ты его не получишь, скажи мне.
– Да, мэм. – Альба нахмурилась и безуспешно попыталась спрятаться за планшетом.
– Что такое? – Я нахмурилась.
– Ничего, ваше величество.
– Альба, черт возьми, да в чем дело?
– Возможно, лучше будет просто оставить это дело полиции.
– Правда? – Я посмотрела на Эммори поверх ее головы. Тот пожал плечами:
– Это их юрисдикция, мэм. Короне лучше не вмешиваться.
Я засмеялась и встала.
– Эммори, кого ни спроси, мы уже вмешались. Я же читаю новости. Я не то слишком снисходительна к Апджа, не то не прислушиваюсь к их разумным предложениям.
– Даже если и так, ваше величество, существуют определенные законы. Если власть начнет лезть не в свое дело без особой на то причины, это принесет больше проблем, чем решит.
Я снова посмотрела на экран, где повторялась запись драки. Скорчив гримасу, я махнула рукой и выключила ее.
– Хорошо, пока оставим это, но, пожалуйста, держите меня в курсе.
– Конечно, мэм, – Альба кивнула.
Прошел остаток дня и следующее утро, пока меня снова не охватила жажда деятельности. После обеда мы со Стасей попытались разобрать кабинет отца. Она предложила сделать это сама, но я чувствовала, что должна принять участие.
– Я все проветрила и закрыла ставни, ваше величество.
Я кивнула и сделала шаг прямиком в прошлое.
– Мама заперла кабинет, когда он умер. Здесь двадцать лет ни к чему не прикасались.
Старый стол и полки были накрыты чехлами от пыли, но пол она покрыла толстым слоем. В пыли виднелись отпечатки ног.
При виде массивного папиного стола из светлого дерева в пятнах грязи у меня перехватило дыхание.
– Я сидела вот тут, – я коснулась края стола слева от тяжелого кожаного кресла, – и перечисляла ему планеты Империи, пока он работал. Я вспомнила все, и тогда он повел меня на пляж.
Голос у меня дрогнул, и я села в папино кресло и потянулась к старомодной фотографии в тяжелой деревянной рамке.
Отец – моложе, чем я сейчас, – улыбался и обнимал за плечи двоих парней. Его лучшие друзья, с которыми он вместе учился в академии. Я никак не могла вспомнить их имена. Оба погибли в аварии перед самым началом войны.
– За день до его смерти я сидела здесь и готовилась к экзамену для поступления на флот, – продолжила я, возвращая фотографию на стол. – Он всегда предпочитал сидеть у камина. Мы собирались поговорить с мамой, чтобы она позволила мне начать учиться раньше срока.
«Хейли, детка, уходи», – папин голос был еле слышен по смати, а его кровь стекала по моим рукам.
«Я тебя не брошу», – я сжала его ладонь.
«Я не хочу, чтобы ты это видела. Иди. Люблю тебя».
«И я тебя люблю», – ответила я мысленно, не доверяя собственному голосу. Мои телохранители увели меня прочь.
– Ваше величество, вы в порядке?
Я вытерла глаза и заставила себя улыбнуться.
– Уф-ф… Стася, оставим мебель и книги. Остальное упакуй и отправь на хранение.
– Да, мэм.
Когда мы закончили с уборкой, я села за стол почитать сводки. Но к вечеру мне снова стало неуютно, и я бродила по кабинету, пока Зин тихо стоял у дверей.
На стену транслировались новости – бесконечный повтор известий о бунте, который время от времени прерывался информацией о суде над генералом Праджапати. В зал суда пресса не допускалась, но это им совершенно не мешало. Вина генерала ни у кого не вызывала сомнений – она призналась слишком во многом. Но при этом ее любили, а работа ее никогда не вызывала нареканий. Народ уже требовал королевского помилования.
– Черт возьми, и как мне ее казнить? – пробормотала я.
– Ваше величество?
– Праджапати, – я скривилась и ткнула пальцем в изображение на стене, – я просто не могу ее казнить. Она мне нужна. К тому же ее юристы выдвигают отличные аргументы. Она поддерживала то, что считала более полезным для Империи. А у нас нет никаких доказательств ее участия в остальном.
– У нас тут не демократия, мэм, – оскорбленно ответил Зин, и я прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться.
– Слава Шиве! И без того ничего не понятно…
– Что значит, «она нужна вам»?
Я закрыла новости и открыла досье генерала Праджапати.
– В Мумбаи она училась лучше всех. В Военно-космической академии поставила рекорд в ежегодных военных играх, который уже пятьдесят лет никто не может побить. Во время войны она выбила саксонцев с четырех планет. Я не могу избавиться от такого профессионала, будь она хоть трижды предатель. Пусть лично меня она ненавидит. Все равно это глупо. Если не случится чуда, мы окажемся в состоянии войны с саксонцами до конца следующего года.
– Но вы не сможете доверять ей.
– Понимаю. Остается надеяться, что саксонцев она ненавидит больше… Ну или хотя бы что она говорила правду и желает для Империи лучшего. Я докажу ей, что лучшее – это я, – я пожала плечами. – А пока приставим к ней кого-нибудь с приказом стрелять в голову при любом намеке на измену.
Зин ничего не сказал, только выгнул бровь.
– Мне нужно пройтись. – Я потянулась. – Попроси у Стаси плащ.
– Ваше величество, мы не готовились к вашему выходу из дворца.
– Дхатт! – Я подняла руки. – Мне нужно выйти отсюда, Зин, я слишком долго тут торчу. Ты правда думаешь, что в меня опять будут стрелять? Так скоро?
– Мы всегда этого ждем, – ответил он.
– Ты прямо как Эммори, – я скривилась. – В библиотеку хоть можно? Я почти уверена, что мы сумеем сохранить мою жизнь за время этого путешествия.
Зин кивнул.
Я сгребла серое шерстяное сари, которое бросила на пол несколько часов назад, и накинула поверх зеленых штанов и чоли[2]. Когда я вышла в коридор, трое моих телохранителей тихо что-то обсуждали. Киса и Гита поклонились.
– Ваше величество.
Я кивнула в ответ.
«Не спешите со встречей. Обещаю, что не покину дворец. Мы будем в библиотеке, когда закончим», – я отправила Эммори сообщение, хотя была совершенно уверена, что Зин тоже сделал это, едва я вышла из кабинета.
Дворец гудел. Когда я проходила мимо, люди кланялись или приседали в реверансах, иногда я останавливалась поговорить с теми, чьи лица были мне знакомы. Вместе с Зином я постояла в дверях библиотеки, пока ее осматривали другие телохранители. Для широкой публики библиотека была закрыта, но некоторым дозволялся доступ к определенным материалам.
В нашем цифровом мире бумажные книги до сих пор процветали, но большая часть записей все же велась в электронном виде. Здесь хранилось редкое собрание печатных работ. Мама пополняла его часто, но бессистемно, скупая книги по всей Империи, в Солярианском Конгломерате и в других местах. Однажды я спросила папу, зачем она это делает, и он ответил, что ее это радует.
Я вдохнула знакомый успокаивающий запах старой бумаги и подошла к массивному кожаному креслу у огромного камина. В детстве библиотека была моим любимым убежищем – после папиного кабинета. Я сворачивалась в кресле с бумажной книгой или с каким-нибудь текстом в смати и пряталась от всего мира и от мамы.
От приступа ностальгии я даже покачнулась. Зин поддержал меня под локоть.
– Ваше величество?
– Все хорошо. Просто воспоминание.
В камине лежали дрова. Я взяла с каминной полки зажигалку и наклонилась. Гита тут же дернулась.
– Ваше величество, позвольте…
Я остановила ее одним взглядом.
– Я императрица, Гита, а не инвалид.
– Да, мэм. Прошу прощения.
– Ты привыкнешь, – утешила ее я и подожгла дрова. Через несколько минут пламя охватило поленья, а очистители воздуха сразу засекли изменение уровня углекислого газа в зале. Я откинулась на пятки, потом встала.
– Зин, новостей от Таза нет?
– Утром он прибыл во дворец, ваше величество. Альба приготовила комнату для Шивана в гостевом крыле. Мы постараемся включить его в расписание.
– Будет много шума, если я позову его сюда? – я невинно взглянула на Зина.
– Ваше величество, он – второе лицо в Апджа…
– Которое прибыло сюда по моему приглашению. Я уверена, что его обыскивали и просвечивали несколько раз. Можешь даже еще раз его обыскать, когда Альба его приведет. – В дверь библиотеки постучали, и я кивнула Зину.
Гита смотрела на нас, распахнув карие глаза. Киса улыбнулась и пошла к двери вслед за Зином.
– Ты привыкнешь, – проходя мимо, она похлопала Гиту по руке.
Я забралась в кресло с ногами и завернулась в серую ткань. Пламя в камине плясало и потрескивало.
– Ваше величество.
Я улыбнулась Тазу, но он не улыбнулся в ответ.
– Садись. Выпить чего-нибудь хочешь?
– Не откажусь. Чаю, пожалуйста.
– Альба?
– Да, ваше величество. – Она вышла.
Таз сел в кресло напротив меня. Он был одет в темно-синий жакет неру[3] и свободные кремовые штаны.
– Прошу прощения за такой неформальный костюм, ваше величество. Ваш приказ застал меня врасплох.
– Ты прекрасно выглядишь. А «не против ли ты поговорить?» – это не приказ.
– Приказ, если исходит от императрицы.
– Откуда такая неприязнь? – Я села прямее. Альба вернулась, громко цокая каблуками по твердому полу, и поставила поднос на маленький столик. Я кивнула ей и взяла чашку с чаем.
Я изучала Таза сквозь поднимающийся над чашкой пар. После первой встречи мне показалось, что мы сможем снова дружить, как будто последних двадцати лет и не было. Но его настороженный взгляд сказал мне, что я полная идиотка.
– Спасибо, – Таз улыбнулся камергеру, когда она подала ему чай.
Я заставила себя молчать. Добавив в чашку столько молока и сахара, что хватило бы на целый школьный класс, он выпил почти половину, а потом посмотрел на меня.
– Вы научились терпению, ваше величество, – сказал он с кривой улыбкой.
– Жизнь научила.
Я по-прежнему читала его, как открытую книгу. На его лице промелькнуло удивление – он пытался понять, шучу ли я.
– Вы арестовали моих людей, – сказал он.
– Я никого не арестовывала.
– Хорошо, моих людей арестовала полиция. Что вы предпримете по этому поводу?
Мне не нужно было смотреть на своих телохранителей, чтобы узнать их реакцию. Вздох Гиты оказался недостаточно тихим, а взгляд Зина пронзил воздух, как лазерный луч. Я поставила чашку и уставилась на Таза.
Повисла тяжелая тишина, но наконец он опустил глаза и пробормотал:
– Прошу прощения, ваше величество, я вышел за рамки приличий.
– Не повторяй этого. В Империи существуют законы, Тазерион. – Его имя прозвучало в моих устах совершенно ужасно. – Мы не хотим нарушать их и ухудшать ситуацию.
– Прошу прощения. Ваша мать велела бы расстрелять арестованных.
– Но я не моя мать. – Я встала с кресла и поставила чашку на каминную полку. Прижала обе ладони к темному камню. Пламя танцевало на поленьях, облизывая их края и обжигая. Одно полено скатилось вниз, рассыпая искры.
– Это очевидно. – Таз встал одновременно со мной. Отставив чай в сторону, он взглядом попросил у Зина одобрения и придвинулся к огню. – Все меняется. Иногда мы с этим не справляемся.
– И не говори. – я перевела на него взгляд. В его глазах таился намек на улыбку. – Почему ты не пошел со мной?
– Я очень хорошо помню твои слова. Ты сказала, что должна сделать это в одиночку. Что мне не нужно тратить свою жизнь, удовлетворяя твою жажду мести…
– И это правда, – буркнула я, – скорее всего, ты бы погиб. Как все остальные.
– Знаю. Сочувствую твоим потерям.
– Это в прошлом. – Я поворошила в камине кочергой. – Предпочитаю думать о будущем Индраны, а не лить слезы по былому. Эммори говорит, что Абрахам покинул столицу.
– Как я сказал позавчера, Апджа разделены. – Он снова оглянулся на моих телохранителей. – И еще кое-что. Смерть принцессы Церы очень сильно ударила по Абрахаму. Он не говорит об этом и, думаю, не скажет, но он любил твою сестру.
– Знаю, – я грустно улыбнулась.
«Таз, Атмика – их дочь?» – спросила я по смати, потому что спрашивать такое вслух опасно.
«Абрахам не признается, но, наверно, так и есть».
– Значит, главный теперь ты?
– С его полного одобрения, ваше величество, – ответил Таз. – Мы полагаем, что так будет лучше. – Его глаза говорили то же самое. – Я надеюсь, что сумею сплотить всех Апджа и добиться мира, которого мы все жаждем. Вероятно, вы хотите…
Хлопнула дверь, и в библиотеку вошел Эммори. Он резко бросил что-то Зину, от чего тот вздрогнул, но лицо Эммори оставалось бесстрастным. Он кивнул мне.
– Ваше величество.
– Эффектное появление, экам. – Я отпила чаю. – Что случилось?
– Шиван, отойди от императрицы.
Услышав тон Эммори, я нахмурилась. Таз послушно сделал шаг назад, улыбаясь при этом.
– Императрица сама пригласила меня.
– Императрица, которую ты хочешь свергнуть.
– Я хочу равенства, экам, и ничего больше. Несмотря на обстоятельства, которые привели ее на это место, я рад видеть ее на троне.
– Ваше величество, не слишком мудро с вашей стороны встречаться с этим человеком без дополнительных мер безопасности.
– Что, прости?
Все замерли. В комнате воцарилась тишина, не считая потрескивания огня, но я все же с трудом слышала Эммори – так сильно колотилось сердце. Я осторожно поставила чашку на каминную полку, перебирая возможные ответы.
– Тазерион, рада была тебя видеть. Спасибо за разговор. Увидимся завтра. Альба проводит тебя в твою комнату.
– Ваше величество. Экам. – Таз отвесил идеальный поклон и вышел.
– Остальные вон. Кроме тебя, – добавила я, потому что Эммори тоже собрался уходить. Когда Зин закрыл дверь, я скрестила руки на груди. – В следующий раз, когда захочешь что-то мне сказать, делай это без свидетелей или по закрытому каналу связи. Не смей ставить мои решения под сомнение в чужом присутствии. Ясно?
– Я забочусь о вашей безопасности.
– Черт тебя дери, Эммори, ты сомневаешься в моей компетентности! Это разные вещи. Я не идиотка, но когда ты так ведешь себя со мной перед лицом бунтовщиков, я кажусь идиоткой!
– Вы встречаетесь с лидером бунтовщиков в сопровождении всего лишь трех телохранителей, ни один из которых не стоит достаточно близко, чтобы защитить вас в случае опасности.
Я подошла к нему ближе.
– Двадцать лет назад я уже могла надрать Тазу задницу и с тех пор еще кое-чему научилась.
– Ваша уверенность в себе восхищает, ваше величество, но мой долг – обеспечить вашу безопасность. А если у него была с собой бомба, как у Рамани?
При имени маленькой девочки у меня все внутри сжалось.
– Очень хочется дать тебе в морду… – сказала я и отвернулась, чтобы не поддаться этому желанию.
– Он член Апджа. Эта группировка как минимум частично ответственна за происходящее.
– Апджа расколоты. Уход Кристофа был только началом. Абрахам не может удержать их вместе, но он надеется, что сможет Таз. Или что он хотя бы удержит большинство. Все это я узнала сегодня, и нет ни единого шанса, что Таз скажет что-то подобное завтра, под запись и в присутствии свидетелей.
– Ваше величество…
– Я не закончила. – Я взмахнула рукой, делая ему знак замолчать. – Не понимаю, в чем твоя проблема. Я знаю, что делаю, независимо от того, делюсь ли я этой информацией с тобой. Я всегда прислушиваюсь к своей интуиции, потому что она никогда меня не подводила. Ты, конечно, можешь не соглашаться – наедине со мной, – но на публике молчи. Ясно?
Эммори внимал мне, выпрямив спину.
– Да, ваше величество.
– Вон отсюда, видеть тебя не хочу.
Я все еще была в ярости. Когда его шаги затихли вдалеке, я села на пол и уставилась на огонь.
– Ваше величество?
Я встала и посмотрела на Зина. На его лице было написано беспокойство – и все, никаких других чувств. Я вздохнула и потерла лоб.
– Я же не слишком резко себя вела? У меня были причины.
– Эммори иногда бывает очень… целеустремленным, ваше величество.
– Как ракета с лазерным наведением.
– Да, мэм. – По бесстрастному лицу Зина скользнула улыбка.
– Между прочим, ты не ответил на мой вопрос, – я косо посмотрела на него и хлопнула ладонью по столу. Подошла к окну и посмотрела на низкое солнце. И вдруг вздрогнула от случайной вечерней мысли, которая удивила и разозлила меня одновременно. – Хаи Рам… Я что, действительно боюсь ложиться спать?
– Ваше величество?
– В моем досье есть информация о Растингоуле?
Зин нахмурился, а его серо-зеленые глаза на мгновение затуманились, пока он вел поиск.
– Нет, мэм.
– Забавно. Хотя, наверное, не стоит удивляться, что Портис не стал об этом рассказывать. Ему бы велели немедленно доставить меня домой, если бы узнали.
– Что там произошло?
– Растингоул – не место. Это человек. Был человек… – Я отошла обратно к камину и опустилась на колени перед огнем. – Он был свято уверен, что мир гибнет, а его бог спасет только его последователей. Я так и не поняла, зачем ему при этом оружие, но странно искать логику у сумасшедшего. Хао вообще не стоило с ним работать. Я ему говорила, даже просила этого не делать. Все было не так, но уж больно хорошие деньги он посулил. Все пошло наперекосяк, как обычно в таких делах, и наконец мы все оказались в плену. – Я оглянулась на Зина. – Растингоул и его последователи восприняли слова о теле Христовом буквально. Они сожрали Хэмиша, прежде чем мы сумели сбежать.
По спине пробежала дрожь, и я протянула руки к огню. Зин опустился на колени рядом со мной.
– Я заколола Растингоула его же собственным ножом и после этого спала как младенец. Хао навсегда перестал сомневаться в моей интуиции. Я столько дерьма видела в жизни, но почему кошмары мучают меня только теперь?
– У всех есть предел, ваше величество. Вы в безопасности, по крайней мере прямо сейчас. Естественно, вы немного расслабились. – Зин взял кочергу и потыкал в камин. – Но именно поэтому Эммори так напряжен. По его опыту все самое худшее происходит сразу после больших дел.
– Так вот в чем дело? Он думает, я все испорчу и подведу телохранителей?
Зин ответил не сразу, а когда ответил, то смотрел на огонь, а не на меня.
– Дхатт, – тихо сказал он, – он не думает, что вы кого-то подведете. Он боится подвести вас.
– Что?
– Ему снится, что вы умираете. Каждую ночь с того взрыва.