Варя проснулась, когда было еще совсем темно.
Она еще с вечера решила, что навестит родителей. Ехать к ним не хотелось, родители были, мягко говоря, не очень довольны, что она живет с мужчиной, которого с ними даже не познакомила. Но и не поехать было нельзя, она уже больше месяца у них не была.
Варя отлично знала, как все пройдет. Сначала разговор будет похож на прежний, на тот, которые велись, когда Варя жила одна в съемной квартире. Мама похвалит новую Варину шубку, похвастается каким-нибудь необычным, специально для Вари приготовленным блюдом. В отличие от дочери, мама готовить любила.
А потом произойдет неизбежное. Мама начнет спрашивать про Антона, дочь станет неохотно односложно отвечать, папа будет сердито смотреть в сторону, и Варя быстренько улизнет, не дожидаясь, когда мама в сотый раз дрожащим голосом примется объяснять, что ничего путного из ее связи с Антоном не выйдет, и Варя только напрасно потеряет лучшие годы. Иногда вовремя улизнуть удавалось, иногда нет.
Однажды она предложила Антону познакомиться с родителями. Он посмотрел на нее с недоумением и вопрос проигнорировал. Больше она не приставала.
Ей не в чем было его винить, он ничего ей не обещал. Она сама согласилась сначала поехать к нему после работы, а потом перебраться насовсем.
Нет, даже не так. Не насовсем, до того момента, пока она ему не надоест.
Варя осторожно протянула руку, посмотрела на часы – почти семь. Еще как минимум час можно было полежать, но она тихо встала, сварила кофе. Она любила это утреннее время, когда Антон спит, и можно спокойно посидеть в одиночестве на уютной кухне.
Стрелка на кухонных часах подошла к половине восьмого. Часы-тарелку Варя приобрела в прошлом году. Перед двадцать третьим февраля зашла в супермаркет купить Антону туалетную воду и заметила у соседней витрины круг с двигающимися стрелками. На сером фоне угадывались цветы, листья. Обычно она лишних покупок не делала, не потому что жалела денег, потому что в последнее время нечасто встречались вещи, которые хотелось приобрести. Часы ей понравились, и она их купила.
Антон приобретение не то чтобы одобрил, но и не обругал.
Варя допила кофе, сполоснула чашку, отправилась в ванную. Критически оглядела себя в зеркале. Раньше, когда жила с родителями, а потом одна, без утренней гимнастики она не обходилась. Заниматься гимнастикой при Антоне не получалось. Не потому, что Антон мешал, а так… непонятно почему.
Впрочем, у нее и без гимнастики была неплохая фигура. Ни избыточного веса, ни лишней худобы.
Варя аккуратно подвела глаза. Лицо у нее тоже неплохое, тем более с подведенными глазами. Мужчины ей вслед, конечно, не оборачивались, но это и не требовалось.
Антон проснулся, когда она выходила из ванной.
– Завтракать будешь? – улыбнулась ему Варя.
– Буду, конечно, – Антон поморщился. – Неизвестно, сколько это все продлится, когда за стол сядем…
Он был прав, похороны – мероприятие не из легких.
Варя быстро пожарила яичницу с беконом, как он любит. Заварила чай.
– Я, наверное, к родителям съезжу.
– Подожди! – нахмурился Антон. – Ты что, не хочешь поехать со мной?
– Но… – растерялась Варя.
Конечно, она не собиралась хоронить его бывшую жену.
Она чувствовала себя виноватой перед ней.
С первой минуты чувствовала, с того момента, когда Антон, просматривая документы, которые она ему приготовила, отодвинул их в сторону и, оценивающе на нее посмотрев, решил:
– На сегодня хватит, завтра закончим. Выключи везде свет, пойдем ужинать.
Они задержались в тот день. В офисе уже никого, кроме них, не было.
Варя понимала, что происходит. И знала, что может отказаться, Антон за это ее не уволил бы. Она уже неплохо его знала к тому времени.
Варя послушно кивнула, чувствуя, как бешено забилось сердце, мимоходом вспомнила, что он женат, и больше об этом не думала. То есть старалась не думать.
– Ты что, не хочешь меня поддержать?
– Хочу, – постаралась объяснить Варя. – Просто я думала, что это как-то… неловко. Понимаешь… Она твоя жена. Мне хотелось дать тебе возможность с ней проститься.
– Она давно не моя жена! Ты лучше всех это знаешь!
– Не сердись, – попросила Варя.
– Когда все хорошо, ты рядом, а когда неприятности, тебя нет!
Он был не прав. У них давно все было не слишком хорошо, но Варя прикладывала гораздо больше сил к тому, чтобы выправить ситуацию, чем Антон.
Еще она уговаривала его не отчаиваться, и на то, чтобы внушить то же самое себе, сил почти не оставалось.
– Это очень удобно, держаться подальше от неприятностей!
Варя знала, что в таких случаях лучше не спорить, и молча пошла одеваться.
Ехать на похороны не хотелось до смерти. Он бы не поехал, сбросил неприятную процедуру на сестру и мать, если бы не мечтал поскорее получить доступ к деньгам покойного тестя. Не похоронить жену и тут же завладеть ее движимым и недвижимым имуществом было бы уж как-то нарочито непорядочно, а выглядеть откровенно непорядочным Антон не хотел даже перед сестрой и матерью.
Приходилось терпеть унылую процедуру.
На лежащую в гробу Лизу он старался не смотреть. Варька жалась за его спиной, сестра и мать смахивали слезы.
Для него Лиза умерла давно. С той минуты, когда выбрала урода.
Антон тогда так и потребовал:
– Решай, или я, или он!
Она выбрала урода молча. Ничего Антону не ответила, ушла в детскую.
Он специально долго и шумно собирал вещи: компьютер, какую-то одежду. Нянька, которая Лизе тогда помогала, уже ушла, он помнил абсолютную тишину в квартире, когда вместе с чемоданом стоял в прихожей.
Был уверен, что жена выбежит, остановит.
Лиза не выбежала. Он переночевал у матери, рявкнув, чтобы вопросов не задавала, на следующий день устроился в отеле, еще через пару дней снял квартиру.
А еще через пару месяцев поселил у себя Варьку. Девчонка давно с него глаз не сводила, но все равно удивило, что так легко и сразу поехала к нему в квартиру.
Вообще-то он привык к тому, что женщины легко идут на контакт. Цену себе Антон знал, та была высокой. У него и с внешними данными все в порядке, и с образованием, и с карьерой. Но новая помощница Варвара, которая к тому времени проработала с ним несколько месяцев, от легко идущих на контакт женщин отличалась. От нее он такой сговорчивости не ожидал.
Помимо него, Власты и мамы хоронить Лизу пришла еще одна женщина, невысокая брюнетка примерно его лет.
– Лизина соседка, – шепнула ему Власта, хотя он не спрашивал.
Соседка так соседка, Антону было все равно.
Его только неприятно удивило, что соседка отправилась и на поминки. Лучше было бы посидеть в кафе без посторонней бабы.
– Лиза была очень добрая, – тихо говорила соседка.
– И очень несчастная, – вставила Власта.
– С горем надо справляться, а не умирать, – осуждающе заметила мама.
На сестре и матери были черные водолазки, на соседке темно-серая. Варя надела приличествующую случаю темную блузку, а Антон оделся, как обычно в выходные, в джинсы и свитер. Впрочем, у него тоже был вполне соответствующий мероприятию вид, ярких свитеров он никогда не носил.
– Справиться не у всех получается, – вздохнула сестра. – Лиза чувствовала себя очень одинокой.
– Я тоже чувствую себя одинокой без папы!
– У тебя есть мы с Антоном!
– Лиза собиралась написать завещание, – соседка провела пальцем по ножке рюмки. – У нее тоже был кто-то, о ком она хотела позаботиться. Но от одиночества это не спасало.
Антон замер, подцепив вилкой маринованный гриб, но справился с собой, ничего не спросил.
Жаль, что и сестра не спросила. Если Лиза написала завещание, о деньгах тестя придется забыть.
Антону захотелось застонать.
Деньги тестя были его последней надеждой.
Антон простить себе не мог, что брал пример с тестя. Тот, в отличие от большинства тех, кому было что держать в банках, заграничных счетов не открывал. То есть открывал, конечно, но только для текущих операций. Основные деньги хранил в России.
И Антон все деньги хранил в России. На заграничных счетах у него копейки, на них долго не проживешь.
Выяснить, существует ли завещание, захотелось немедленно.
– Мам, выйди на минутку, – шепнул он сидевшей рядом матери.
Мама послушно поднялась, вместе с ним отошла от стола.
– У тебя ключи от Лизиной квартиры с собой? – нетерпеливо спросил Антон.
Мать грустно на него посмотрела. Антон был уверен, она понимает, зачем ему понадобились ключи. Мать отличалась проницательностью, замечания по поводу завещания не пропустила. Ну и наплевать. Ничего противозаконного он не делает.
Мама вздохнула, кивнула, вернувшись к столу, порылась в сумочке и незаметно сунула ему связку.
– Мы пойдем, – объявил Антон.
Варя, посмотрев на него с удивлением, послушно вскочила. Сестра промолчала, соседка кивнула – попрощалась.
Такси он вызвал, выйдя из кафе. Сначала хотел отправить Варю домой, потом передумал. Квартира навевала слишком неприятные воспоминания, входить туда одному не хотелось.
Варя не задала ни одного вопроса, ни когда стало ясно, что едут они не домой, ни когда подъехали к его бывшему жилищу. Он поступил правильно, выбрав ее. Сначала колебался, хотел остановиться на бухгалтерше. Та была томная, плавная, заразительно смеялась и забавно млела, когда сталкивалась с ним в коридоре. С бухгалтершей он бы через месяц повесился от скуки.
– Ну что ты застыла! – одернул Варю Антон, отперев квартиру. – Проходи.
Теперь она топталась в коридоре, но он больше не обращал на нее внимания.
Документы лежали там же, где они хранились еще при нем, в нижней тумбе одного из книжных шкафов. Бумаги были аккуратно разложены по пластиковым папкам. Документов было много, от свидетельств о рождении тестя и тещи до свидетельств о регистрации недвижимости.
Написанного Лизой завещания не было.
Успокаиваться не стоило, завещание могло всплыть в самый неподходящий момент.
От жалости к себе хотелось заплакать, как в детстве.
Нельзя так нервничать, одернул себя Антон. Можно раздергаться до инфаркта.
Убирать папки в шкаф Антон не стал, оставил на столе.
– Как ты думаешь, она сама это сделала? – тихо спросила Варя, глядя, как он надевает куртку.
– Откуда я знаю! – взвился Антон. – Отстань! Без тебя тошно!
Она послушно замолчала.
В такси он ее обнял, прижал к плечу. Почувствовал, как она благодарно сама к нему притискивается. И опять подумал, что сделал правильный выбор, предпочтя ее бухгалтерше.