2000-е годы были для большинства россиян достаточно сложным временем – чего стоят людоедская монетизация льгот и разрушительный кризис конца 2008-го – начала 2009-го! Однако сегодня на фоне нового жесточайшего социально-экономического и политического кризиса, глубины которого разверзаются перед нашими глазами, это время кажется одним из наиболее благополучных периодов на нашей памяти. И по сравнению с 90-ми годами, а в определенном смысле – и с концом 80-х годов они, безусловно, таковыми были.
Треть россиян признается в ходе социологических опросов о наличии у них сбережений в той или иной форме; с учетом естественного нежелания распространяться о своем относительном благополучии таковых в нашей стране до 40 %.
Сбережения есть далеко не только у «среднего класса» – даже многие представители самой бедной части общества, испытывающие нехватку денег на покупку еды (к 2011 году их доля снизилась было до 7 %, но затем опять начала расти), сумели отложить ту или иную сумму «на черный день».
И сегодня, когда этот «черный день» неумолимо надвигается – и на страну в целом, и на семьи большинства из нас, – вопрос о сохранности сбережений становится небывало острым.
Просто потому, что как бы малы они ни были, значительной части россиян неопределенно долгое время предстоит жить только на них.
В условиях острейшей нехватки ликвидности (а главное внешнее проявление современного кризиса именно таково) ценность денег как таковых неизмеримо возрастает. Поэтому выбор способа их сохранения (а если повезет, то и приумножения) сводится к определению не оптимального в складывающихся условиях финансового инструмента, но лишь наиболее надежной валюты.
С декабря 2013 года либеральное руководство Банка России последовательно и открыто снимает с себя ответственность за стабильность рубля, отказываясь, насколько можно судить, от своей главной служебной обязанности, закрепленной за ним Конституцией России.
Политика всемерного поощрения спекуляций делает свое дело: за 2014 год и первые дни 2015-го доллар укрепился по отношению к рублю почти вдвое, а евро – почти на две трети.
Девальвация прошла в две волны: первая длилась до середины марта и закончилась одновременно с оформлением воссоединения Крыма с Россией 18 марта. Она была сравнительно умеренной (доллар вырос на 12,2 %, евро – на 13,1 %), но сопровождалась паникой в деловых кругах – особенно в январе, когда бегство частного капитала почти достигло беспрецедентных 20 млрд долларов.
Вторая волна девальвации началась в середине июля (с 11-го числа): к 1 ноября доллар укрепился на 24,0 %, евро – на 14,2 %. За три рабочих дня первой недели ноября, когда деловые обороты были минимальны (помимо сокращенной недели многие продолжали праздновать 7 ноября), курс доллара вырос на 5,9 рубля (на 14,1 %), евро – на 6,6 рубля (на 12,5 %).
Затем последовал шок 16 декабря, когда курс евро превысил 100 рублей за доллар, временное укрепление рубля и новое его ослабление.
Безусловно, к началу 2014 года девальвация как таковая была необходима российской экономике, тяжело больной либерализмом (который сегодня является стремлением государства не защищать права личности, а служить глобальному бизнесу, в том числе и против собственного народа): тотальные коррупция и произвол монополий, принципиальный отказ государства от развития, присоединение к ВТО на заведомо кабальных условиях ломали хребет экономики. Без девальваций затухающий рост ВВП перешел бы в нарастающий спад уже в 2014 году.
Падение мировых цен на нефть (в 2,5 раза с локального пика, достигнутого в конце июня, к середине января 2015 года) создало в октябре и особенно в ноябре 2014 года дополнительную потребность в девальвации. Чтобы не переделывать бюджет 2015 года (рассчитанный из нелепой цены в 96 долларов за баррель, превышающей на 15 долларов за баррель даже тогдашние оптимистичные прогнозы), недобор средств от нефтегазового экспорта логично было компенсировать дополнительными «девальвационными» (по сути дела, инфляционными) рублями.
Рост потребности экономики в бюджетном финансировании (так как на обещанные рубли можно было купить уже намного меньше благ, чем было обещано при составлении бюджета), как и в 90-е, блистательно игнорировался либеральными реформаторами.
При этом эффективность девальвации неуклонно снижалась. С одной стороны, в 2014 году не было уже даже многих из тех ресурсов, которые имелись в конце 2008-го (не говоря о 1998-м): свободные производственные мощности разрушились либо были перестроены, свободных рабочих рук не было (из-за либеральной реформы образования, уничтожающей мотивацию к труду и саму способность учиться), кредиты на развитие были запретительно дороги (из-за заимствованной из 90-х политики Банка России по борьбе с инфляцией сжатием денежной массы), как и доступ к инфраструктуре (из-за безнаказанного произвола монополий).
С другой стороны, негативные эффекты девальвации усиливались. Поэтому без коренного изменения модели экономики, без перехода от разворовывания «советского наследства» (а российское государство сложилось в начале 90-х для решения именно этой задачи) к комплексной модернизации в 2015 году Россия была практически обречена на долгий и болезненный экономический спад.
Важно и то, что девальвацию, как и любую иную меру, можно осуществлять по-разному. В интересах поддержания экономической конъюнктуры ее надо проводить как можно быстрее, чтобы не допустить формирования сильных инфляционных ожиданий, не создать неопределенности, не вызвать паники и не отдать тем самым экономику (а заодно и международные резервы страны) на растерзание спекулянтам.
Именно так проводили вынужденные девальвации в прошлый кризис, в конце 2008-го – начале 2009-го, такие разные по своему социально-экономическому (да и политическому) устройству и модели развития страны, как Казахстан, Норвегия и Польша.
Однако в России и тогда, и в 2014 году девальвация проводилась совершенно иным способом: максимально медленно, плавно и непоследовательно. Тем самым негативное воздействие на экономику и общество усиливалось максимально: достаточно сказать, что в прошлый кризис международные резервы сократились почти на четверть триллиона долларов, а за 2014 год – более чем на 121 млрд.
Это делалось как в интересах спекулянтов, так и из-за стремления чиновников снять с себя ответственность за свои действия. Ведь резкое изменение курса однозначно свидетельствует о принятом государственном решении и вызывает не только протест и критику со стороны всех понесших ущерб, но и опасения: а правильно ли был рассчитан новый уровень равновесия? Ошибиться страшно, так как тогда придется осуществлять новую девальвацию, и никто не защитит чиновника от обвинений в том, что она была чрезмерной, и, соответственно, нанесенный ею обществу вред (ускорение роста цен, снижение реальных доходов населения и обесценение рублевых сбережений и инвестиций, а также увеличение бремени валютного долга) был не минимально необходимым.
Чтобы снять с себя ответственность, надо представить девальвацию результатом не сознательного решения, а слепой игры рыночных сил – «непреодолимого воздействия объективных факторов». А для этого она должна быть максимально плавной и неравномерной – соответствующей интересам не общества, а разнообразных спекулянтов (в роли которых выступают сейчас не только финансовые структуры, но и крупные корпорации реального сектора, способные аккумулировать значительные средства и использовать их для масштабных операций на спекулятивных рынках).
Правда, в декабре 2013 года новое руководство Банка России сделало качественно новый шаг в освобождении себя от ответственности за последствия собственной деятельности, заявив о намерении перейти от ответственности за курс рубля к ответственности за ограничение инфляции. Что с того, что это прямо противоречит Конституции и закону о Банке России? И кого в либеральной среде волнует, что цены определяются прежде всего произволом монополий, а Банк России, влияя на денежную массу и, отчасти, скорость ее обращения, имеет к их динамике не большее отношение, чем гинеколог к головной боли?
Чиновники в России, насколько можно судить, de facto освободились от ответственности за последствия своих действий, и фиксация соответствующих положений de jure не вызывает протеста ни у общества, ни тем более у других чиновников.
Банк России использовал катастрофу на валютном рынке, произошедшую 5–7 ноября, в корыстных целях: для окончательной ликвидации валютного регулирования как такового и полного отказа от обязательства поддерживать курс рубля в пределах какого бы то ни было валютного коридора. По сути, Россия была возвращена в состояние 90-х годов, когда Банк России по своему произволу определял, какое колебание считать нормальным, а какое чрезмерным, требующим реакции.
При этом из всего богатства инструментов определения валютного курса (изменение правил торгов, дифференцирование норм резервирования, регулирование спекулятивных операций и многое другое – вплоть до ограничения движения спекулятивных капиталов через границу, о возможности ввода которого объявила не так давно безупречно рыночная Великобритания) либеральное руководство Банка России, как в 90-е, оставило себе самый примитивный и самый затратный – прямые валютные интервенции.
При этом председатель Банка России Набиуллина издевательски заявила, что передача формирования курса рубля на произвол слепой стихии рыночных сил окажет на спекулянтов, являющихся ключевым выражением этих сил, сдерживающее воздействие! По степени циничности и осмысленности это примерно соответствует заявлению, что только беспрепятственный и полностью свободный доступ козлов в огород будет способствовать сохранению урожая капусты.
Таким образом, в силу вполне объективных причин рубль обречен на ослабление. Оно будет неравномерным, и временные укрепления просто из-за усиления колебаний его курса неизбежны, однако общая тенденция очевидна и непреодолима.
Даже полное оздоровление правительства и Банка России, нормализация социально-экономической политики и быстрое начало комплексной модернизации не приведут к мгновенному исправлению основных факторов, подрывающих нашу конкурентоспособность, – и потому рубль, просто благодаря инерции, будет дешеветь еще как минимум год.
Поэтому, как и в предыдущие кризисы, следует ориентироваться на вероятное ослабление рубля.
Такая же ситуация сложилась и осенью 2008 года, когда либералы во власти категорически отказывались от необходимого введения действенного финансового контроля за деньгами, вынужденно направляемыми правительством и Банком России в качестве поддержки банковской системы и реальному сектору. В результате эти деньги шли прямиком на валютный рынок и обрушивали его в процессе обмена на валюту, которая затем выводилась из страны.
Такая же ситуация возникла в августе 1998 года: когда после дефолта банковская система России зашаталась, государство влило сотни миллиардов рублей помощи (тогда они были намного более весомы, чем сейчас) в олигархические и государственные банки. Не только паника и безграмотность, но и, по всей видимости, злонамеренность не дали проконтролировать использование этих кредитов, которые слишком многими (и чиновниками, и банкирами) изначально рассматривались как коррупционные, а отнюдь не стабилизационные.
В результате рубли хлынули на валютный рынок, обеспечив сначала трех-, а потом и четырехкратную девальвацию, а тогдашнее руководство Банка России, так вальяжно чувствующее себя сейчас на разнообразных теплых местах, в ужасе буквально попряталось – выпихнув под телекамеры девочку пресс-секретаря (кандидата экономических наук, между прочим), которая беспомощно разводила руками и очень искренне удивлялась: «Ну в самом деле, ну кому же могло прийти в голову, что банки направят рубли, которые мы им дали, на покупку валюты!»
В нынешний кризис повторение подобной ситуации более чем вероятно. Ведь нашей экономикой опять управляют люди, которые занимали высокие посты в 90-е годы и просто не представляют себе никакой иной политики, кроме проводившейся тогда и приведшей к катастрофе 1998 года. И они уже повторяют эту политику, повысив ключевую ставку Банка России до 17 % (ее снижение до 15 % не изменило ситуацию), что, по сути, делает невозможным кредитование основной части российской экономики.
Для избежания катастрофической девальвации необходим финансовый контроль, но он поневоле ограничит коррупцию, создав тем самым угрозу не только доходам правящей клептократии.
Ведь коррупция, насколько можно судить, является подлинной основой государственного строя, титаническими усилиями, весьма скрупулезно и, как представляется, вполне сознательно созданного в 2000-е годы. Нынешнее государство не может серьезно бороться с коррупцией (не говоря уже о ее реальном ограничении) прежде всего потому, что она составляет его суть и основу. Более того, всякая сколь-нибудь заметная борьба с коррупцией в рамках нынешнего государства, по всей видимости, невозможна в принципе, так как объективно является подрывом основ заботливо созданного в России государственного строя, то есть тягчайшим государственным преступлением.
А без финансового контроля плавное ослабление рубля не приведет к существенному ослаблению спекулятивного давления на него, так как это давление будет подпитываться вынужденной государственной помощью экономике и, таким образом, усиливаться самим государством.
Да, валюты у Банка России еще много – «как у дурака махорки» (хотя уже и существенно меньше, чем перед началом кризиса 2008 года: 376 против 598 млрд долларов). Но «махорка» у столь «эффективных» менеджеров, как известно, быстро заканчивается.
Кроме того, значимая часть международных резервов не находится в ликвидной форме: она вложена в различные финансовые инструменты, что не позволяет мгновенно вывести ее из них и бросить на затыкание расползающейся спекулятивной финансовой дыры.
Не стоит забывать и того, что нынешние трудности во многом вызваны деятельностью правящей бюрократии, долгие годы выводившей из страны заработанные ею деньги и в итоге практически обескровившей экономику.
Международный критерий достаточности международных резервов, введенный на основе горького опыта кризиса 1997–1999 годов, предусматривает, что они не должны опускаться ниже суммы годовых платежей по внешнему долгу (включая процентные) и трехмесячного объема импорта (включая импорт услуг). В реалиях конца 2014 года это примерно 240 млрд долларов.
Хотя международные резервы России и сократились за 2014 год более чем на 121 млрд долларов, то есть почти на четверть, они все еще в 1,6 раза выше порогового уровня.
Вместе с тем принципиально важно понимать, что международные резервы, в отличие от золотовалютных резервов Банка России, включают в себя еще и валютные резервы федерального бюджета, вне критических ситуаций не используемые для стабилизации рубля. Их сумма на 1 февраля 2015 года – 163,1 млрд долларов; таким образом, золотовалютные резервы Банка России тогда составляли лишь 213,1 млрд долларов, что ниже порогового уровня более чем на десятую часть.
Конечно, в случае возникновения критической ситуации деньги Минфина также будут направлены на поддержку рубля, однако это потребует согласованности его действий с действиями Банка России и наличия воли к сотрудничеству у руководителей обеих структур.
В общем, даже при самых благоприятных обстоятельствах нежелание клептократии ограничивать свои аппетиты, то есть бороться с коррупцией, приведет к тому, что новая финансовая катастрофа – разумеется, исключительно для блага населения и в целях поддержания экономического роста – будет организована столь же успешно, что и в прошлые разы.
Последствия, скорее всего, будут существенно хуже тогдашних, но для нас с точки зрения вполне утилитарной задачи сохранения сбережений ситуация совершенно прозрачна. Рубль приговорен нынешним либеральным руководством социально-экономического блока правительства и Банка России к девальвации, поэтому хранить в нем деньги на срок более квартала (в течение трех месяцев он может временно стабилизироваться и даже несколько расти) категорически нельзя.
Если нет оснований ждать временной стабильности рубля (например, он только что сильно обесценился, как это было в первую неделю ноября или в середине декабря), и спекулянтам надо передохнуть, оправданным является держание в рублевой форме лишь незначительных средств, предназначенных к расходованию в течение ближайших одной-двух недель. При обострении же ситуации этот срок рационально сократить и вовсе до трех дней.
Все остальное, что есть, надо вновь, как в кошмарном начале 90-х и во время дефолта, хранить в иностранной валюте.
Конечно, при временных укреплениях рубля Вы можете потерять на этом, но лишь на короткое время: до следующего падения. Если же по каким-то причинам Вы вынуждены будете менять валюту в момент временного укрепления рубля, утешьте себя тем, что, теряя небольшие деньги, экономите на валерьянке.
Олицетворением иностранной валюты в нашей стране, как и более чем в половине мира, является доллар.
Однако США накопили колоссальные долги – и продолжают их наращивать быстрее, чем мы можем себе вообразить. Эти долги нельзя выплатить – их можно только сжечь, аннулировать. Такая угроза существует.
Настойчивая дестабилизация мира, осуществляемая США с начала 2000-х годов для «загона» напуганных глобальных капиталов в их ценные бумаги и финансирования таким образом их долга, стала недостаточной. Пугающие усилия руководства США на Украине, Ближнем Востоке и во Франции более всего напоминают попытки разжечь Третью мировую войну для списания своего колоссального долга.
Однако, как когда-то признал Черчилль, «большинства войн в истории удалось избежать, просто отложив их», и пока человечеству, несмотря на все издержки, удается сохраняться в соответствии с этой логикой.
Принципиально важно, что, какими бы ни оказались валютная политика США и само будущее этой страны, они будут лишь эпизодом в общем, фундаментальном процессе перехода от единой финансовой системы, основанной на долларе как мировой резервной и основной расчетной валюте, к поливалютной системе, состоящей из ряда валютных зон, обладающих каждая своей резервной и расчетной валютой. Понятно, что отношения между этими валютными зонами будут, мягко говоря, непростыми.
Несмотря на всю искусственность своего создания и внутреннюю разнородность еврозоны, евро, скорее всего, сохранится в самых серьезных кризисах. Его смысл – обеспечение гарантированной прибыли крупным финансовым структурам Европы, и те не откажутся от своей выгоды.
Однако конкурентоспособность Европы всегда будет ниже американской – как из-за высоких социальных и экологических расходов, так (и это главное) из-за интеллектуальной слабости и несамостоятельности европейской элиты, боящейся принимать решения и перекладывающей ответственность на «старшего брата», который, естественно, извлекает из этого постоянную стратегическую выгоду.
Не стоит забывать и о технологическом лидерстве США, наглядно проявившемся, в частности, в удешевлении энергии на их внутреннем рынке и повышении их конкурентоспособности благодаря «сланцевой революции», а также об основанном на этом ужесточении их финансовой политики, укрепляющем доллар.
И, наконец, несмотря на все свои проблемы, именно доллар все еще остается мировой резервной валютой.
Поэтому в обозримом будущем доллар представляется более привлекательной валютой, чем евро.
Менее распространенные валюты заслуживают отдельного изучения.
Японская йена вряд ли будет хорошим объектом вкладывания сбережений, так как ее девальвация ради подстегивания экспорта представляется одним из принципов японской политики.
Швейцарский франк уже переоценен в результате его превращения на одном из этапов кризиса в «валюту-убежище» (кроме того, вхождение Швейцарии в Шенгенскую зону снизило ее привлекательность как страны).
Китайский юань труднодоступен для сколь-нибудь значимых покупок, а его ликвидность ограниченна (если Вы не собираетесь расходовать средства в самом Китае или Юго-Восточной Азии).
Серьезно обесценившийся английский фунт представляется интересным объектом для инвестирования, но к моменту выхода этой книги (и тем более в то время, когда Вы будете ее читать) ситуация может измениться; поэтому Вам придется рассматривать эту тему отдельно и самостоятельно.
Интересными могут быть экзотические, но хорошо обеспеченные относительно эффективным государством, а то и природными ресурсами, валюты типа норвежской кроны, австралийского доллара и, в особенности, гонконгского доллара (если, конечно, Вы можете ее купить).
Ахиллесовой пятой всех валют, кроме доллара и евро, является их низкая ликвидность: перевод их в рубли может потребовать времени, а то и привести к потерям на чрезмерной комиссии.
Из простых и универсальных советов могу посоветовать лишь вложения в доллары, что, собственно говоря, сделал и сам.
Разумеется, все данные советы имеют смысл лишь при наличии относительно значимых сбережений. При решении судьбы маленьких сумм, лежащих на черный день, нужно обязательно учитывать потери от комиссии, взимаемой банками при валютных операциях. Не стоит забывать и то, что, как бы ни дешевела та или иная валюта по отношению к другой, все они по отношению к рублю, по-видимому, все равно будут дорожать, просто с разными скоростями.
Кроме того, если какую-то часть сбережений Вы намерены потратить за границей, ее изначально имеет смысл хранить в валюте именно этой страны. В частности, во многих странах Евросоюза (не только прославившихся этим Италии и Франции, но и, например, некоторых обменных сетях Великобритании) обмен долларов на национальную валюту сопровождается взиманием разнообразных комиссий (до 10 % от суммы) и при этом осуществляется по исключительно невыгодному курсу. Долларовых счетов на банковских карточках это касается меньше, чем наличных купюр, но, к сожалению, касается тоже.
Если Вы всерьез рассматриваете матрас как возможность хранения денег – отдайте его кому-нибудь и спите на полу.
От греха подальше.
Потому что хранить деньги дома, «в трехлитровом банке», в наше время, при нашем уровне частной и государственной преступности (количественным выражением и наиболее наглядным проявлением последней представляется инфляция) – риск, неоправданный до нелепости.
Особенно если Вы обладаете высокими официально зарегистрированными доходами за два-три последних года. Эта оговорка вызвана сократившейся за последние годы, но, насколько можно понять, в целом продолжающейся продажей российскими чиновниками персональных данных российских граждан на свободном рынке. Данные налоговой службы с указанием Ваших доходов и Вашего адреса, насколько можно судить, по-прежнему можно купить достаточно просто.
В результате, когда налоговая служба заканчивает обработку данных о доходах граждан, в почти свободную продажу может поступать соответствующая информация, способствующая попыткам нападений на квартиры людей, легально зарабатывающих значительные деньги.
Я пишу об этом на примере своих знакомых, которые несколько лет назад были вынуждены всерьез озаботиться безопасностью своих близких, живущих в квартирах по месту их регистрации.
Все попытки этих достаточно обеспеченных и влиятельных людей если не защитить своих близких, то хотя бы наказать виновных, закончились неудачей: оказалось, что по заботливо составленным (вероятно, для защиты коррупционеров) российским законам наказанию подлежит лишь продажа абсолютно точной персональной информации. Таким образом, если Ваши значительные доходы за тот или иной год в продаваемом на сторону массиве информации будут незначительно искажены (например, на одну тысячу рублей) – с точки зрения российского суда это, скорее всего, будут уже не Ваши данные. В результате чиновники, продавшие бандитам информацию для того, чтобы они напали на Вас или Ваших близких, не понесут наказания.
С учетом массовых увольнений, в том числе и гастарбайтеров, неизбежен существенный рост преступности (собственно, в последние годы он уже остро ощущается жителями крупных городов), в том числе, возможно, и осуществляемой «по наводкам» из органов государственного управления. Поскольку социальная катастрофа происходит не только в России, но и в других странах постсоветского пространства (и там уровень бедствий даже выше, чем в нашей стране), усиление преступности неизбежно и из-за разного рода «гастролеров» – как примитивных, так и весьма квалифицированных.
Хранить деньги дома в этих условиях нерационально.
Напуганные дестабилизацией банковской системы россияне, делая эти выводы в периоды обострения кризисов, снимают деньги с банковских вкладов и не уносят их домой, а перекладывают в сейфовые ячейки, часто в тех же самых банках. Это было невероятно популярным и осенью 2008, и в конце лета 2014 года.
В сентябре – первой половине октября 2008 года доходило до того, что заходившим в отделения банков прямо на входе печально говорили: «Простите, но у нас временно нет свободных ячеек», – и почти половина разворачивалась на пороге. Чуть позже, когда ситуация немного улучшилась, в центре Москвы (в частности, на Тверской улице) на дверях банковских офисов вешали распечатанные на принтере плакатики «Ячейки есть!».
Напряженность с банковскими ячейками снизилась (и в конце 2008 года, и в 2014 году по сравнению с 2008-м), не только потому, что банкиры закупили новые сейфы, а панику в результате массовой раздачи государством денег банком удалось временно прекратить. Главным стало осознание большинством того простого факта, что за хранение своих денег в банковской ячейке пусть и немного, но платите Вы, а вот за хранение денег на депозите в банке, хотя и ненамного больше, но платят все-таки Вам.
Поэтому Ваша задача заключается не в бесплодных метаниях между матрасом и сейфом, но в нахождении действительно надежного банка.
С моей точки зрения, эта задача вполне решаема даже в сегодняшней России – и в прошлые кризисы российские граждане решали ее вполне успешно, после первоначальной паники перекладывая изъятые из банков сбережения в более надежные банки (что, кстати, спасало и банковскую систему в целом).
Характерно, что даже на входе в нынешний кризис наше общество очень быстро сориентировалось: после нараставшего оттока средств населения из банковской системы в августе и сентябре приток средств в октябре возобновился: рублевые вклады продолжили сокращение (правда, лишь на 0,3 % – примерно на 40 млрд рублей), а валютные выросли на 12,7 % (примерно на эквивалент 400 млрд рублей).
Естественно, эти изменения сопровождались глубочайшей реструктуризацией вкладов – мощным перетоком средств в более надежные, по мнению россиян, банки.
Страхование вкладов физических лиц является обязательным для всех банков, привлекающих средства населения. Поэтому, какую бы грубую ошибку Вы ни совершили с выбором банка, в случае его закрытия Вам должна быть возвращена сумма до 700 тыс. рублей (ее предполагают повысить до 1 млн. руб., но на момент сдачи книги в печать соответствующий закон не был подписан президентом и тем более не вступил в силу).
Вместе с тем резервы системы страхования вкладов не бесконечны, а в условиях системного кризиса качество исполнения законов может весьма серьезно упасть. Кроме того, в кризисных условиях за время, в течение которого Вы будете получать свой застрахованный вклад, ускорившаяся инфляция и девальвация могут обглодать его до костей.
Поэтому Вы должны внимательно относиться к выбору банка, в который вкладываете деньги: не только для того, чтобы не пришлось нервничать, и не только для экономии времени и сил, которые придется потратить, если банк вдруг разорится, но и чтобы быть действительно уверенным в их сохранности.
Самыми надежными банками в условиях кризиса являются государственные: хотя государство сняло с себя формальные гарантии по их обязательствам, все понимают, что допустить их банкротства и даже значительных перебоев с выдачей денег оно не может, так как это вызовет уже не хозяйственную, а политическую катастрофу.
Поэтому даже в ходе кризиса 1998 года государственный Сбербанк работал без перебоев, а формально региональный Банк Москвы лишь на несколько дней ограничил дневное снятие средств через свои банкоматы.
В первой волне прошлого острого кризиса, в сентябре-октябре 2008 года, государственные банки на основной части территории страны работали без перебоев. Известно несколько случаев (не в крупных городах), когда отделения Сбербанка ограничивали дневное снятие денег со вкладов (кое-где даже 2 тыс. рублей) и даже вводили запись вкладчиков на снятие денег. Однако эти меры прямо противоречили жесточайшему требованию руководства Сбербанка «давать всем и сколько попросят», просто потому, что далеко не во все регионы успели вовремя завезти необходимые для его выполнения суммы наличных денег. Когда наличные дошли до отделений Сбербанков, трудности прекратились (как правило, они продолжались недолго).
Известны также случаи задержки Сбербанком расчетов (даже небольших, даже по Москве), но они не приняли сколь-нибудь значимых масштабов, не превышали нескольких дней и, скорее всего, были связаны с административной сумятицей, а не с реальным финансовым напряжением.
Поэтому в условиях кризиса свои деньги надо хранить в сравнительно успешном и пользующемся поддержкой государства госбанке (то есть в Сбербанке, ВТБ24 или «Россельхозбанке») или же (если уровень сервиса этих структур является для Вас невыносимым, что по-человечески вполне понятно) в частном банке, входящем в первую десятку коммерческих банков по величине своих активов.
Ассоциирование с теми или иными влиятельными государственными или окологосударственными структурами, свойственное, например, «Газпромбанку», уже является недостаточным для полной уверенности в его финансовой безопасности при любых обстоятельствах (тем более, что этот банк принадлежит уже не «Газпрому»).
Будет меняться и относительная надежность государственных банков, значение статуса которых в условиях кризиса будет снижаться.
Так, «Россельхозбанк» специализируется на кредитовании сельского хозяйства, финансовое состояние которого понятно: государство оказывает и будет оказывать ему поддержку, в том числе через «Россельхозбанк», эта поддержка увеличит его надежность. Однако масштабы финансовых проблем в «подведомственном» ему сельском хозяйстве заставляют относиться к нему с некоторой опаской.
Банк ВТБ24 отличается, наверное, лучшим качеством менеджмента из всех обращенных к населению государственных банков, однако он является «дочкой» одного из кризисных спонсоров российской экономики – «Внешторгбанка», который может столкнуться с заметными сложностями из-за огромных масштабов оказываемой им (естественно, не по своей инициативе) нерыночной по своему характеру поддержки.
Конечно, эти сложности не станут фатальными, но вполне могут привести к некоторым временным проблемам для вкладчиков.
Поэтому наиболее надежным из государственных банков по-прежнему следует считать Сбербанк, остающийся одним из политических символов российского государства. Платой за это является по-прежнему из рук вон плохой сервис и наглое злоупотребление монопольным положением (если можно придумать какое-то иное определение для взимания совершенно непристойной комиссии за самые обыденные платежи, напишите в издательство – я заменю свой термин Вашим в следующих переизданиях этой книги).
Оборотной стороной этих неприятностей является добросовестность и старательность сотрудников Сбербанка, работающих непосредственно с клиентами. В Сбербанке, в отличие от многих других банков, я ни разу не сталкивался с путаницей и ошибками операционистов. Правда, в последние годы в рамках, насколько можно судить, политики сокращения издержек с клиентами в Сбербанке работают в основном совсем молодые люди, часто не обремененные какими бы то ни было заметными со стороны профессиональными знаниями и умениями. Однако их клиническую бестолковость и неспособность помочь клиенту не следует принимать за злой умысел, а в сочетании с бьющим через край энтузиазмом и навязчивостью – за издевательство; кроме того, они достаточно быстро учатся.
Крупные частные банки, как правило, свободны от этих недостатков, и нахождение их в первой десятке российских банков, как правило, обеспечивает Вам сочетание безопасности со сравнительно удовлетворительным сервисом.
Еще раз подчеркну: я считаю надежными и вполне безопасными все государственные банки и частные банки, входящие в первую десятку, так что из них следует выбирать, исходя из величины ставок по процентам, удобству обслуживания и (если это важно) близости к Вашему дому. Описанные отличия между ними, в том числе и в надежности, не представляются принципиальными и нужны, скорее, для лучшего ориентирования, чем для непосредственного спасения своих денег.
Отдельной категорией являются российские дочерние структуры иностранных банков. Принципиально важно, что это не иностранные банки и не их филиалы, а самые обычные российские банки, зарегистрированные и действующие по российскому законодательству и несущие на себе все риски российской экономики. Отличие от российских коммерческих банков, помимо иностранного названия, заключается в иностранном топ-менеджменте (который далеко не всегда лучше нашего), иностранной культуре работы с клиентом (которая обычно лучше нашей) и теоретической возможности в случае кризиса в России получить финансовую поддержку от головного банка.
Российские вкладчики обычно надеются на последнее – и в целом делают правильно. Однако надо понимать, что стимулы к поддержке своих банков в России у крупных иностранных банков значительно слабее, чем у того же российского государства. К тому же в условиях глобального кризиса, который захлестывает мир и давит (хотя и по-разному) всех без исключения, такие банки сначала будут спасать самих себя, а только после этого (и далеко не в первую очередь) – свои дочерние структуры в других странах, в том числе и в далекой России.
Конечно, иностранные банки неоднородны, и их нужно изучать по отдельности.
Единственным, к которому, на мой взгляд, следует привлечь отдельное внимание, представляется «Ситибанк». В начале 2000-х годов, когда в Аргентине разразился серьезный финансовый кризис, руководство этого банка не стало поддерживать свой дочерний банк (имевший тот же бренд) в этой стране. Заявив, что оно не желает оплачивать за свой счет ошибки аргентинского правительства (слепо выполнявшего указания МВФ), руководство «Ситибанка» недрогнувшей рукой обанкротило свой банк в Аргентине, заставив оплатить эти ошибки (а заодно и ошибки собственного менеджмента) наивных аргентинцев, доверивших ему свои деньги.
Понятно, что корпоративная культура устойчива: сделанное в Аргентине может быть сделано этим банком и в других странах, в том числе и в России.
Другой особенностью «Ситибанка» – на сей раз уже российского – представляется памятное по прошлым годам раздражение ряда его клиентов по поводу того, что после открытия счета в «Ситибанке» к ним вдруг начали в больших количествах приходить просьбы от разного рода благотворительных организаций. Эти просьбы часто напоминали требования и в ряде случаев были составлены в стиле «у вас так много денег – вам ничего не стоит пожертвовать 100 долларов на озеленение Луны!». Разумеется, «Ситибанк» в свое время отверг подозрения в передаче и тем более в продаже им персональных данных своих клиентов третьим лицам, хотя возможность этого вроде бы была заложена в некоторых договорах на открытие счетов физических лиц, однако с клиентами других сопоставимых с ним банков, помнится, ничего подобного не происходило.
С учетом всего изложенного те относительно низкие процентные ставки по депозитам, которые обычно платят иностранные банки в России, представляют собой, насколько можно судить, не столько плату за реально имеющуюся надежность, сколько плату за бренд и за не всегда оправданные надежды, возлагаемые на них россиянами.
В России работает достаточно много эффективных и надежных средних банков, которым можно без опаски доверять свои деньги даже в условиях экономического кризиса. Вопрос лишь в том, как их найти, ибо обычно они вполне удовлетворены своей клиентской базой, привлекают только те деньги, которые гарантированно могут «переварить» без какого бы то ни было риска, и потому совершенно не заинтересованы в рекламе.
Кроме того, обычный человек вряд ли сможет по внешним признакам или предоставляемой ему официальной информации отличить действительно надежный консервативный частный банк от банка-«помойки», занимающегося отмыванием взяток, получаемых теми или иными чиновниками, и обладающего, в общем, не слишком высокой надежностью.
На сегодняшний день есть лишь один действительно надежный признак неблагополучия Ваших вкладов.
Если Вас угораздило доверить свои деньги банку, обещавшему своим вкладчикам экстремально высокие проценты по депозитам и кофеварку в подарок, – бегите забирать свои деньги немедленно: может быть, Вы еще не опоздаете (хотя конкретный банк, несколько лет назад обещавший своим клиентам кофеварку, работает до сих пор).
И всерьез подумайте о том, почему Вы сделали такую нелепую ошибку, в чем причина Вашей неимоверной глупости: в алчности, в чрезмерном доверии увлекающимся знакомым или просто в отсутствии привычки задумываться над жизненно важными для Вас вопросами?
Найдите эту причину, как бы стыдно Вам ни было размышлять над столь болезненными вопросами, найдите ее и запомните хотя бы для того, чтобы никогда больше не повторять подобных ошибок.
В отношении всех остальных банков стоит рассматривать вопрос о возможности доверить им свои средства отдельно в каждом случае, однако в целом, с моей точки зрения, на это не стоит тратить время. Даже если Вы потеряете проценты, так как государственные банки платят в целом меньше частных, Вы практически гарантированно сэкономите на валерьянке.
Даже «Альфа-банк» (хоть он и входит в рекомендуемые мной крупнейшие частные банки), переживший дефолт 1998 года без ограничений выдачи средств вкладчикам, обладающий развитой сетью банкоматов и отделений, работающих с физическими лицами, демонстрирует весьма тревожную для потенциального клиента корпоративную культуру.
Помимо общего низкого качества обслуживания в тех филиалах, с которыми я как клиент этого банка имел несчастье сталкиваться, во время дестабилизации банковской системы в 2004 году «Альфа-банк» попытался разорить газету «Коммерсант», вчинив иск на заведомо непосильные ей 10 млн долларов за описание, по всей вероятности, реально существовавших очередей в его отделения. То есть «Альфа-банк» попытался, насколько можно понять, уничтожить газету, вся вина которой заключалась в описании реально происходивших в этом банке событий!
Во время той же самой дестабилизации банковской системы «Альфа-банк», по-видимому, первым в стране ввел не предусмотренный договорами и полностью незаконный 10-процентный штраф за досрочное расторжение депозита. Осенью 2008 года к этой же практике прибегли некоторые другие банки, оказавшиеся на грани разорения, – однако никому из них даже не пришло в голову ничего даже отдаленно напоминающее иезуитское заявление руководства «Альфа-банка», в 2004 году официально трактовавшее введение этого штрафа как заботу о сохранности средств своих клиентов!
В любом случае в одном негосударственном банке, не входящем в первую десятку, не стоит держать вклад на сумму, большую (с учетом процентов, которые могут быть начислены, и вероятного масштаба девальвации) валютного эквивалента 700 тыс. рублей. Если Вы по каким-то причинам хотите держать в том или ином банке более крупную сумму, откройте второй счет на имя близкого человека, в надежности которого Вы уверены (разумеется, для этого надо, чтобы он выдал Вам нотариально заверенную доверенность на управление этим вкладом или же взял у Вас деньги и сам выполнил все необходимые операции). Тогда в случае банкротства банка Вы сможете получить назад свои деньги с обоих счетов.
Ваш спаситель в этом случае – Агентство по страхованию вкладов. Это действительно профессиональная и эффективная организация, редкий элемент отечественной системы государственного управления, и вправду стоящий на страже Ваших интересов.
Не сочтите за рекламу, но эта структура работает, причем работает на нас с Вами.
В данное агентство можно бесплатно позвонить по не меняющемуся чуть ли не с момента его создания телефону 8-800-200-08-05, однако перед тем, как звонить, лучше зайти на очень толковый и информативный сайт (http://www.asv.org.ru). Все необходимые документы, бланки заявлений и внятные разъяснения, как их заполнять и что делать после заполнения, находятся на сайте.
Ограничусь несколькими уточнениями, которые могут быть важны для Вас до наступления, как изящно выражаются в агентстве, страхового случая.
Важно понимать, что Вы можете обращаться в Агентство по страхованию вкладов и требовать возврата своих денег не тогда, когда банк отказался возвращать их Вам, но лишь в случае отзыва банковской лицензии или при введении Банком России моратория на удовлетворение требований клиентов банка.
На практике это означает, что, если банк просто не возвращает Вам средства, ссылаясь на временные трудности (которые могут длиться неограниченно долго), Вы должны не «проявлять понимание» и «входить в положение», а со всей доступной Вам жесткостью требовать свои деньги здесь и сейчас. При этом следует угрожать всеми разрешенными законом методами защиты Ваших прав: скандалом, привлечением журналистов, обращением в суд, контрольные и надзорные органы, а также одиночным пикетом у входа в банк (хотя эту формально разрешенную законом меру с учетом угрозы нападения со стороны охранников банка или возможно прикормленных банком правоохранителей я бы Вам не посоветовал).
Если в отделении банка отказываются возвращать Ваши средства в присутствии других клиентов, постарайтесь скандалить погромче, чтобы привлечь их внимание. Даже если Вам не удастся добиться их участия в конфликте на Вашей стороне, самим фактом оглашения своих проблем Вы будете дискредитировать банк в глазах его клиентов, усугубляя его проблемы, что весьма полезно для психологического давления на менеджера, с которым Вам придется иметь дело.
Весьма вероятно, что менеджеры банка будут хамить Вам, сознательно провоцируя Вас на нарушение порядка и оскорбления, чтобы иметь возможность дискредитировать Вас и если и не отдать под суд, то выставить Вас из банка и хотя бы на время отсрочить предъявление Вами претензий.
В этом случае Вы должны, говоря громко и привлекая внимание других клиентов (возможно, даже обращаясь к ним и сообщая им об опасности сотрудничества с данным банком), соблюдать спокойствие, говорить четко и корректно, не допуская ругательств и оскорблений в чей бы то ни было адрес, особенно в тех случаях, когда их содержательное значение полностью соответствует облику и поведению представителей банка.
Вы должны также:
• повторить сказанное Вам сотрудником банка ему, по возможности близко к тексту;
• спросить, понимает ли он, что наносит Вам оскорбление, и попросить уточнить, оскорбляет ли он Вас потому, что соответствующие требования содержатся в его должностных инструкциях, по устному поручению руководства банка (и если да, то кого именно) или же по собственной инициативе;
• потребовать жалобную книгу и вышестоящего менеджера, после чего продолжить разговор уже с ним, для начала потребовав извинений за хамство сотрудника и пообещав обеспечить максимально широкое информирование общественности (через знакомых Вам журналистов) и клиентов банка о том, что хамство в адрес клиентов рассматривается руководством этого банка как неотъемлемая часть его корпоративной культуры.
Банк может не иметь жалобной книги (или Вам могут отказаться ее выдать), однако это дает Вам основания обращаться с жалобой в Роспотребнадзор, поскольку как организация, предоставляющая услуги населению, он обязан ее иметь.
Вы должны понимать, что никакого смысла в записи в жалобной книге и тем более в обращении в надзорные и контрольные органы, скорее всего, нет; целью Ваших угроз является не более чем обеспечение хотя бы ограниченной вменяемости сотрудника банка, с которым Вы общаетесь.
При этом следует быть морально готовым к его полной невменяемости (ибо отреформированная система высшего образования производит «специалистов», которых в старое время взяли бы на учебу не в каждое ПТУ) и в этом случае требовать общения с его руководителем.
Весьма вероятно, Вам будут разъяснять, что, устроив публичный скандал, Вы еще более ухудшите положение банка и тем самым затрудните исполнение им обязательств перед Вами.
На самом деле это попытка дешевого обмана: если сотрудники не возвращают Вам Ваш вклад даже под угрозой такого скандала, банк, скорее всего, уже банкрот и не вернет Вам денег. Подняв тревогу и приблизив тем самым по мере сил его формальное банкротство, Вы всего лишь приблизите время возврата Ваших денег и не причините вреда никому.
Таким образом, если банк не возвращает Вам средства под любым предлогом, Вы должны добиться признания его банкротом и отзыва у него банковской лицензии. Для этого надо, не делая себя уязвимым некорректным поведением, устраивать максимально серьезный скандал (в том числе информируя о неплатежеспособности банка журналистов и его вкладчиков) и подавать на него в суд (лучше коллективно, однако тратить на организацию вкладчиков больше двух-трех дней не стоит; проще подать иск самому, а остальные пусть подтягиваются потом – суд все равно объединит иски в одно дело, а рассмотрение его ускорится более ранней подачей первого иска).
Подавая иск, Вы должны понимать, что страхование в рамках 700 тыс. рублей распространяется на сумму Вашего вклада и процентов по нему, начисленных на дату отзыва у банка лицензии.
Вклады и проценты в валюте пересчитываются по курсу Банка России на день отзыва у банка лицензии; средства возмещаются в рублях. Таким образом, в условиях девальвации рубля Вы можете потерять средства, если сумма Вашего валютного вклада и процентов по нему в рублевом выражении из-за обесценения рубля вырастет и превысит 700 тыс. рублей, а также если рубль существенно ослабеет между моментом отзыва у банка лицензии и получения Вами в рублях суммы страхового возмещения.
Ваши средства в российском банке не застрахованы в том случае, если они размещены на предъявителя (в том числе удостоверены сберегательным сертификатом или сберегательной книжкой на предъявителя), если они переданы банку в доверительное управление или если они размещены в филиале российского банка за границей. Если Вы занимаетесь предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, счета, открытые Вами в связи с этой деятельностью (причем понятие «в связи» может, как Вы понимаете, трактоваться достаточно широко), также застрахованы от банкротства банка. Если же Вы создали юридическое лицо, его средства защиты не имеют.
Существенно, что при возмещении Вам Ваших средств из них вычитаются все Ваши обязательства перед банком, например, невозвращенный кредит (в том числе по кредитной карточке).
Процедура получения Вами страховки по вкладам, предусмотренная законом, достаточно проста и технологична. После того, как Банк России отзовет у банка лицензию (или введет мораторий на исполнение требований кредиторов к нему), начав тем самым процедуру банкротства, этот банк в течение семи дней обязан предоставить в Агентство по страхованию вкладов реестр своих вкладчиков с указанием их фамилий, адресов и величины вкладов.
Естественно, если в банкротящемся банке наступила полная разруха, он может пренебречь этой обязанностью, поэтому Вы должны следить за информацией об отзывах лицензий у банков в СМИ и, главное, на сайте самого агентства, где публикуется исчерпывающая информация.
В течение семи дней (календарных, а не рабочих!) после получения реестра из банка Агентство по страхованию вкладов должно опубликовать в СМИ и вывесить в самом банке объявление с указанием мест, куда Вам надо обратиться с заявлением о получении страховки. Более того, в течение месяца после этого оно обязано предоставить Вам всю необходимую информацию личным письмом, которое будет отправлено на адрес, указанный Вами при открытии счета в банке-банкроте. (Правда, рассчитывать на нормальную работу российской почты в вопросах, касающихся Ваших денег, я бы не стал.) Эту информацию можно будет также найти на сайте агентства, где она публикуется вовремя и в полном объеме, – и это самый надежный и простой способ. Можно, конечно, и просто позвонить в агентство.
По идее, местом подачи заявления о получении страховки должны быть банки, находящиеся поблизости от банка-банкрота, однако если Вы по тем или иным причинам не можете добраться до такого места, Вы сможете направить в него заявление по почте. Существенно, что в этом случае его надо обязательно направлять заказным письмом с уведомлением о вручении (остальные способы почтовой связи в пореформенной России представляются ненадежными) и, не получив такого уведомления в течение десяти дней, встревожиться и передать заявление иным способом.
Однако лучше принести заявление о выдаче страховки лично; при этом с Вами должен быть удостоверяющий личность документ – причем не любой, а именно тот, по которому Вы открывали счет.
Вы имеете право обращаться за получением страховки довольно долго – со дня наступления страхового случая до дня завершения процедуры банкротства банка, а при введении Банком России моратория на удовлетворение требований кредиторов – до дня окончания действия этого моратория. Лучше, конечно, поторопиться: с одной стороны, неясно, сколько будут длиться все эти процедуры, а с другой – каждый день промедления будет обесценивать Ваши средства (из-за инфляции и девальвации рубля).
Если Вы поздно спохватились и пропустили срок подачи заявления, Вам надо писать соответствующее заявление в агентство. Правление агентства может специальным решением восстановить Ваши упущенные права, но только в случаях, предусмотренных законом (например, если Вы пропустили время подачи заявления из-за командировки или длительной болезни).
При принятии заявления Вам должны назвать сумму Вашего вклада в соответствии с данными банка-банкрота и величину страховки, которую Вы получите. В случае несогласия с этими данными Вы должны представить документы, доказывающие Вашу правоту, в агентство. Оно переправит их в банк-банкрот, который должен рассмотреть их и в течение десяти дней со дня получения (понятно, что какое-то время документы будут находиться в пути) направить в агентство сообщение о своем решении.
В этом случае Вы должны не пускать дело на самотек, а постоянно контактировать с сотрудниками агентства, следя за скоростью прохождения документов и обоснованностью позиции представителей банка-банкрота.
Существенно, что споры о величине страховки оттягивают срок ее выплаты. Лишь после того, как Вы согласовали сумму своей страховки, она должна быть выплачена Вам Агентством страхования вкладов – правда, практически мгновенно: в течение трех дней (хотя и не ранее двух недель со дня отзыва у банка лицензии или объявления Банка России о прекращении удовлетворения им требований его кредиторов).
Форму выплаты определяете Вы сами при заполнении заявления: Вы можете получить его либо наличными, либо перечислением на банковский счет, который Вы укажете.
Весьма существенно, что в случае смерти вкладчика его наследники, уже вступившие в права наследования, имеют право на получение возмещения по таким вкладам. В этом случае им придется помимо заявления о выплате возмещения по вкладам и документа, удостоверяющего личность, предоставить также документы, подтверждающие право на наследство.
Существенно, что если страховка покрыла лишь часть Вашего вклада (то есть если обязательства банка перед Вами превышали 700 тыс. рублей), Вы сохраняете право на получение оставшейся части вклада наряду с другими кредиторами банка-банкрота (например, в процессе конкурсного производства). Правда, на практике в таком случае обычно рассчитывать не на что.
Прежде всего, надо обратить внимание на то, что покупка драгоценных металлов облагается НДС. Поэтому все Ваши приобретения теряют 18 % своей стоимости, как только Вы пересекаете порог отделения банка.
Памятные монеты стоят существенно дороже металла, из которого они сделаны, и представляют реальный интерес преимущественно для нумизматов. В условиях кризиса цены на специализированные и не связанные с выживанием предметы (и тем более на объекты разного рода хобби), как правило, падают. Поэтому в ближайшие два-три года Ваши инвестиции в памятные монеты останутся не только низколиквидными, но и (в самом лучшем случае) низкодоходными.
Таким образом, реальным направлением инвестиций в металлы является покупка «металлических счетов» в надежных (то есть государственных и крупнейших частных) банках. Однако «металлический счет» соединяет риски хранения денег в банках и в ценных металлах, по сути дела, необоснованно увеличивая их.
Поэтому наиболее рациональным видом вложения средств в ценные металлы представляются инвестиционные монеты, освобожденные от уплаты НДС при продаже. Однако свойственной им проблемой является не только необходимость трепетно следить за их сохранностью (так как малейшая царапина, например, на мягком золоте резко снижает стоимость обратного выкупа такой монеты), но и высокая банковская маржа при их купле-продаже, которая часто превышает даже ставку НДС, а в отдельных случаях достигает 23 %.
Помимо изложенного, не стоит забывать, что общая нехватка денег вынуждает глобальных инвесторов выводить средства из всех видов вложений, в том числе и натуральных ресурсов. Это одна из причин (хотя и не главная) удешевления нефти и металлов.
Вторая причина удешевления природных ресурсов (как нефти, так и металлов) – существенное снижение деловой активности в отраслях, являющихся их основными потребителями. Ведь даже золото в значительных масштабах потребляется электротехнической промышленностью, основная часть палладия потребляется также охваченным кризисом автомобилестроением (еще в большей степени это относится к таким «прагматичным» металлам, как никель, медь и алюминий).
Таким образом, в силу как вероятного сокращения масштабов спекулятивных операций, так и падения потребностей реального сектора инвестиции в металлы, даже такие сакральные, как золото, до срыва в глобальную депрессию, с моей точки зрения, заслуживают лишь скептического отношения.
Стремление большого количества аналитиков найти такой же гарантированный объект инвестиций, своего рода инвестиционную панацею, каким еще недавно были нефтяные и «металлические» фьючерсы, по-человечески вполне понятно и объяснимо. К сожалению, при сохранении минимальной динамики экономического развития, то есть в не катастрофических для мировой экономики обстоятельствах, наиболее надежным (а во многом и выгодным) объектом вложения средств являются сами деньги (в России – иностранная валюта).
Исключительный эффект в силу объективно обусловленного обескровленностью потенциальных конкурентов отсутствия конкуренции может дать нахождение новых рыночных ниш: фундамент многих американских бизнес-гигантов был заложен именно в Великую депрессию. Однако нахождение таких ниш доступно лишь единицам; обычному же массовому частному инвестору можно лишь посоветовать не связываться с драгметаллами вплоть до приближения срыва в глобальную депрессию – как и с остальными объектами безнадежной влюбленности неуравновешенных аналитиков.
Однако при приближении к глобальной депрессии, когда срыв в нее всей мировой экономики уже явственно замаячит перед глазами, ситуация поменяется в корне. Ведь в условиях общего хаоса и неопределенности золото, скорее всего, немедленно вернет себе роль сакрального металла и восстановит свою позицию как всеобщего эквивалента. Соответственно, его относительная стоимость резко вырастет, и вложения в него окупятся.
Поэтому в случае долгосрочного инвестирования рациональным будет приобретение металлического золота (например, в форме инвестиционных монет) в тот момент, когда его цена окажется минимальной. Стоит обратить внимание, что после драматического ее падения с 1900 до примерно 1300 долларов за тройскую унцию она несколько раз приближалась к уровню 1100 долларов, и нельзя исключить вероятность того, что она еще успеет на короткое время пробить его.
Вместе с тем в катастрофических условиях глобальной депрессии вопрос ликвидности золота станет не менее важным, чем вопрос его количества. Возможно, придется вспомнить опыт Аргентины 2001 года, когда в условиях социального кризиса, вызванного последовательными либеральными преобразованиями, наиболее рациональными оказались вложения в золотые обручальные кольца – просто из-за их максимальной ликвидности (в силу небольшой стоимости каждого отдельно взятого кольца).
Насколько можно судить, американская экономика уже улучшает свои показатели, выползая из весьма глубоких, фундаментальных проблем в оживление, пусть даже и временное.
Принципиально важно, что это улучшение осуществляется за счет не только «сланцевой революции» и подготовки к широкому распространению 3D-принтеров, но и подавления Евросоюза, который крайне неудачно сочетает полную политическую зависимость от США с огромным экономическим потенциалом, делающим его их потенциальным конкурентом.
Помимо собственных экономических и управленческих проблем Евросоюз получает и будет получать огромные негативные последствия от украинского кризиса (который выполняет для США в отношении Европы ту же дестабилизирующую роль, что и югославский кризис на протяжении всех 90-х годов). Кроме того, создание трансатлантической зоны свободной торговли, которой евробюрократия уже не имеет сил сопротивляться и которую лишь откладывает (а откладывать бесконечно не получится), подорвет сегодняшнюю европейскую экономику, значительно менее конкурентоспособную, чем американская, точно так же, как евроинтеграция подорвала экономики Восточной Европы.
С учетом торможения китайской экономики, болезненного и чреватого обострением многих структурных проблем, говорить об оживлении мировой экономики в обозримом будущем не приходится.
Россия в силу сырьевой ориентации крайне зависима именно от динамики мировой экономики в целом; поэтому в рамках сложившейся модели, то есть до начала комплексной модернизации, даже мечтать об улучшении социально-экономических показателей и, соответственно, росте финансовых рынков нашей страны не приходится. К сожалению, наша страна остается сырьевым придатком Евросоюза и, во все большей степени, Китая, причем не столько по каким бы то ни было объективным причинам (которые, конечно, тоже существуют), сколько в первую очередь из-за внятной и четкой ориентации и мотивации нашей «правящей тусовки», которую язык не поворачивается назвать «элитой».
Это означает, что на ближайшие годы непрофессиональные инвесторы, то есть мы с Вами, должны наизусть выучить слова одного профессионального западного инвестора, заявившего после дефолта 1998 года: «Я лучше буду жрать горящие ядерные отходы, чем инвестировать в Россию». (В 2003 году он, правда, исключительно успешно вложил в нашу страну большие средства, что еще раз подтверждает: всякому правилу свое время.)
Российский фондовый рынок сейчас, насколько можно понять, будет в лучшем случае стабилен, а скорее всего, продолжит снижение, в первую очередь из-за общего ослабления рубля (что, конечно, не отрицает периодического повышения котировок, но заработать на этих колебаниях непрофессионалу крайне сложно).
Финансовые рынки России в лучшем случае будут «болтаться, как цветок в проруби», не демонстрируя однозначных тенденций и оставляя мало надежд частному инвестору.
Конечно, отдельные эпизоды все равно способны принести исключительно высокую прибыль. Так, получение теми или иными корпорациями денежной государственной помощи ведет к скачку котировок их акций; с другой стороны, многие крупные корпорации, отчаянно нуждаясь в деньгах, размещают свои краткосрочные ценные бумаги с головокружительной доходностью.
Однако своевременно узнать о таких возможностях обыкновенному человеку, не имеющему доступа к инсайдерской информации (не так давно торговлю на ее основе все-таки сделали, несмотря на долгое сопротивление либерального клана, уголовно наказуемым деянием, но примеров наказания соответствующих преступников почти нет), весьма затруднительно.