Я еще некоторое время изучала камушки. Рассматривала их вместе и по отдельности, любуясь мягким сиянием и красивыми бликами.
Мысль о том, что надо рассказать о них, возникала, и даже, возможно, она была правильной. Но я почему-то медлила.
Откуда-то взялась уверенность, что эти камешки мои. Точнее, Агнелики. Но так как теперь я – она, то камни мои. А если мои, то рассказывать и тем более отдавать их я никому не должна. Частная собственность!
Нет, во мне не проснулась драконья жажда сокровищ, золота и бриллиантов, скорее, это было ощущение правильности. Камни в моих руках – и это правильно.
Сразу возникал вопрос о том, куда бы их деть.
Карманов в моей сорочке предусмотрено не было. Где были вещи, я не знала. Наверное, в шкафчике, что я видела в ванной комнате. Но там камни могли легко найти, забрать.
Спрятать под подушку? Или лучше под матрац?
Ни один вариант не удовлетворял до конца. Но других пока не было. Поэтому придется довольствоваться тем, что есть. Вздохнув, я завязала верёвочку на мешочке, затянула её потуже и убрала сокровище под матрац.
Вечерело. Но зимой темнеет рано, поэтому спать я не собиралась. Да и как уснуть, когда неизвестно, что стало с этой Нэнной. А вдруг она погибнет? Мне очень хотелось верить, что всё обойдется.
Немного меркантильно и неправильно так думать. Но если Нэнна выживет, она вполне может пролить свет на моё собственное отравление. Вдруг в этом действительно замешана эта Катриэль? Ведь не зря же девушка принесла мне алмазы. Ради денег или сокровищ и не на такие злодеянья шли. Сомневаюсь, что в этом мире было по-другому.
Оставался вопрос, чем занять себя.
Первое время я старательно пыталась порыться в воспоминаниях Агнелики.
Стиснув зубы и сжав руки, я вновь и вновь прогоняла в памяти образ Нэнны, надеясь, что вот-вот она отзовётся и появится картинка, проливающая свет на их взаимоотношения.
Но, кажется, лимит воспоминаний на сегодня был исчерпан. Свет не пролился, картинка не появилась, а головная боль усилилась.
Стерев со лба пот, я шумно вздохнула и огляделась.
Стол, стулья, кровать. Ни-че-го!
И как я должна себя развлекать?
До зуда зачесались пальцы. Мне вдруг страшно захотелось взять листок бумаги, карандаши и рисовать… рисовать и еще раз рисовать. Желание было таким сильным и нестерпимым, что я с трудом усидела на месте.
Честно говоря, это даже немного напугало.
Нет, я и раньше рисовать любила, всюду носила с собой блокнот для скетчей, но чтобы вот так ломало? Никогда!
Осторожно отпустив матрац, который всё это время неосознанно сжимала, я взглянула на свои дрожащие руки.
– Странно, – пробормотала себе под нос, шевеля пальцами, чтобы снять непонятное онемение.
Тут кстати вспомнилось, что огонь я так и не вызвала.
– Ну раз выдалась свободная минутка и заняться всё равно нечем, буду пробовать.
На этот раз вставать я не стала, просто вытянула руку и щелкнула пальцами.
Звук есть, огня нет.
Эффект зажигалки не сработал.
– Может, стоит всё-таки вслух? – задумчиво рассматривая руку, произнесла я. – Огонь!
Результат всё тот же. Точнее, полное отсутствие этого самого результата.
– Пламя! Костёр! Огонёк! Вспышка!
Ни один из вариантов не сработал. Огненный жар совершенно отказывался подчиняться. Оставалось надеяться, что за эти десять дней меня никто не попросит его продемонстрировать.
Бросив бесполезные попытки, я встала с кровати и принялась осторожно ходить туда-сюда, пытаясь размять затекшие мышцы и привыкнуть к новому телу. С каждым шагом становилось всё легче и легче.
Я даже решилась и пару раз присела, вытянув вперед руки.
Рискованно, меня даже немного зашатало, но стало легче.
Что ж, тело гибкое, ловкое и спортивное. Это хорошо. А то могла попасть в пухленькую толстушку с отдышкой. Нет, все имеют право на жизнь, и в каждом своя прелесть, но пришлось бы привыкать.
После небольшой передышки я отправилась в ванную, где тщательно умылась, бросая взгляды на новое отражение и пытаясь к нему привыкнуть.
Красивая.
Снова навязчивый зуд в пальцах, требующий взять листок и карандаш и нарисовать собственный портрет. Так, как я себя видела и ощущала.
Это желание становилось всё сильнее. Пришлось снова умыться, на этот раз холодной водой, чтобы хоть немного прийти в себя.
Вернувшись в кровать, я легла на подушки и уставилась в потолок.
О чем думала?
Да, собственно, ни о чем и обо всем.
Мысли текли вяло, сменяя друг друга.
Вспомнился Колька и вероломная подруга. Как они там? И что с моим телом дома? А вдруг я в коме или без сознания? Переживают ли они? Мучают ли их угрызения совести?
Сообщили ли о произошедшем родителям и бабушке? И что почувствовали они? Горе или равнодушие? Не нужна была при жизни и такой же осталась после смерти? У отца с матерью давно свои семьи, в которых растут дети. Бабушка… она же никогда не любила меня и даже не скрывала этого.
Я невольно провела параллели между собой и Агнеликой.
Княжну родители любили. Воспоминаний было немного, но я точно знала, что это так. Её любили, холили, лелеяли, выполняли любой каприз. Что отец с матерью, что родные братья.
Может, в этом всё дело? Избаловали единственную дочь и воспитали монстра?
В любом случае я поймала себя на мысли, что немного завидую Агнелике. Не её дару, положению и богатству. А семье, любви, которая её окружила с детства, ощущению счастья и защищенности. Всему тому, чего не было у меня.
– А вот и ужин!
Бри, широко улыбаясь, зашла в палату, неся перед собой поднос.
– Тебе надо хорошо поужинать, чтобы прийти в себя. Дейра обещала, что, если всё сложится хорошо, может быть, завтра-послезавтра выпишет тебя.
– Так быстро?
Я села в кровати поудобнее, поправила одеяло, изобразив на лице ответную улыбку. А сама в этот момент лихорадочно пыталась придумать, как бы узнать всё о Нэнне и Катриэль.
Если с первым пунктом я еще представляла, как справиться, то со вторым явно возникли проблемы.
Агнелика знала Катриэль, и этого не скрыть. Как задавать вопросы о том, о ком, по сути, сама должна всё знать, и при этом не выдать себя?
– Да. Яд из крови выведен, ты пока под наблюдением, но состояние уже стабильное.
Бри поставила передо мной поднос, на котором стояла тарелка с каким-то пюре желтого цвета с зелёными и красными вкраплениями. Рядом кружка с чаем, над которой поднимался пар.
Судя по аромату, чай был другим. Это хорошо, а то вновь проваливаться в сон мне пока не хотелось. Рано еще.
– Как Нэнна? Она жива?
Я осторожно начала допрос, взяв с подноса ложку и размешивая пюре. Пахло вроде вкусно.
Бри, прежде чем сесть, пододвинула стул к кровати.
«Отличный знак! Она готова поболтать! Значит, можно будет выудить ценную информацию, которой мне так не хватает!»
– Жива. Яда было совсем немного, так что риска почти не было.
– Правда? А я думала, что всё плохо. Она такая бледная, измученная была, да еще сознание потеряла.
– Поверь, если бы яда было много, Нэнна бы даже из комнаты выйти не успела. Максимум дошла бы до коридора и там бы свалилась.
– Надо же.
Я подцепила кусочек пюре и отправила его в рот.
Вкус интересный, хотя и пресный. Типичная больничная еда с минимумом специй и соли. Но не противно и довольно сытно. Даже чем-то картофельное пюре напоминает – то, которое прокрутили с овощами.
Прожевав, я задала самый главный вопрос:
– Так это всё-таки Катриэль?
Я очень старалась, чтобы мой голос звучал ровно, но справиться с волнением было сложно.
Бри вздохнула, отводя взгляд.
– Не знаю.
«Нет, такой ответ меня точно не устраивает!»
– Нэнна же её служанка, ты сама сказала. Уже два отравления ядом, и все ниточки ведут к этой…
«Господи, что же там за слово было такое? Непонятное… Певучее… Алери? Алори? Айлери? Блин, забыла…»
– Дан Эшфорт хотел арестовать алари Орэйо, но не смог, – отозвалась Бри.
– Не смог? Но почему?
– Не знаю.
Девушка смешалась, поджала губы и нервно огляделась, словно боялась, что нас могут подслушивать. Я, продолжая удерживать ложку, подвинулась к ней, жадно вслушиваясь, боясь пропустить даже малейшую деталь.
«Что же она знает?!»
– Говорят, ректор вмешался, – наконец прошептала она и тут же прижала пальцы к губам.
– Ректор? – разочаровано протянула я.
«Это тот эльф с зелеными глазами? Который все про всех знает, но молчит? Интересно!»
– Зачем ему это? Зачем покрывать преступника?
– Тс-с-с! – ахнула Бри, с трудом удержавшись, чтобы не закрыть мне рот руками. – Ты чего? А вдруг ОНА услышит?!
«Эм? Кто она? Какая она? Катриэль? Как она может услышать и какое ей дело до ректора? Проклятье, я совсем запуталась!»
– И что?
– Они же поженятся скоро.
«Ректор и Катриэль?! Всё, мне конец! Эти десять дней я здесь точно не проживу. Бежать, надо бежать!»
– Да? – пробормотала я, запихнув еще ложку пюре в рот.
Только вот она комом встала у горла и проглатываться никак не желала. Пришлось запивать всё сладким чаем.
– Дейра так ждала этого.
«Дейра?!
Так, стоп, все хватит!
Еще немного – и мой мозг взорвётся!»
– Дейра? – прохрипела я, сумев проглотить пюре.
– Ну конечно. Дейра и ректор Артэо, – отозвалась Бри и как-то подозрительно на меня взглянула. – Они собираются пожениться.
«Так, Штирлиц близок к провалу, надо исправляться!»
– Значит, она всё-таки дождалась. Наконец-то, – с воодушевлением произнесла я. – Отличная пара. Такие красивые. Как я могла такое забыть. Наверное, яд как-то повлиял на воспоминания.
– Наверное, – расслабившись, отозвалась она, приняв мои оправдания.
– Так зачем ректору защищать… алари Орэйо?
«Боже, надеюсь, я правильно произнесла её имя!»
– Ты же знаешь, кто она! – со вздохом ответила Бри.
Судя по тону, Катриэль была чуть ли не принцессой. Но так и я теперь не просто Агния Скворцова, а княжна Северных земель! Тоже вес имею.
– И что?
– За ней Вечный лес и высшие элвы.
«Как интересно она произнесла. Элвы. Значит, не эльфы, а элвы. Надо запомнить!»
– Это же не повод покушаться на княжну. Дочь бьёрна, – многозначительно произнесла я.
– Доказательств-то нет. Яд хоть и её, но его вполне могли выкрасть. Тем более давно ходят слухи, что алари торгует на чёрном рынке зелий. Его могли купить и попытаться отравить тебя. Да и зачем Катриэль тебя убивать? Вот если бы ты её убила, было бы понятно, – как-то странно пошутила Брианна и со вздохом добавила: – Эта Орэйо стольким жизнь испортила.
– И тебе?
Я-то спросила, а девушка, занятая своими мыслями, восприняла мою фразу как утверждение.
– Да. Три раза заваливала на экзаменах. Не дает мне поступить на старшего лекаря.
«Выходит, Катриэль тут мало кто любил. С кем ни поговорю – все её ненавидят!»
– Но ты знаешь, – вдруг добавила Бри, поднимая на меня темные глаза. – Как бы сильно я её ни недавидела и ни злилась, не могу не признать, что она невероятная.
От неожиданности я едва не подавилась.
– Да?
Оказывается, это очень опасно – есть и расспрашивать.
– Такая талантливая! По запаху может определить состав любого зелья! До грамма. Знает наизусть кучу растений с их признаками и отличительными характеристиками. А какие составы сама создает. Я читала её личный сборник. Это невероятно!
«Так. Катриэль у нас занимается травками, зельями и ядами. Судя по всему, она здесь преподает. А я её студентка. Хоть что-то прояснилось!»
– Жаль, это не соответствует её характеру, – произнесла я осторожно.
Конечно, риск был, но я надеялась, что угадала.
– Гении часто бывают странными. А она настоящий специалист в области зелий. Ты же сама знаешь.
– Д-да, – поспешно ответила ей и сразу же перевела тему, вспомнив того синеглазого громилу. Он точно был настроен решительно: – А Эшфорт что?
– Вот это еще интереснее, – отозвалась девушка. – Всем известно, как сильно они друг друга ненавидят. Эшфорт и Орэйо!
– Так.
– Они даже в одном помещении находиться не могли.
– Ага.
«Ну, давай же! Говори!»
– И знаешь, где сейчас Катриэль Орэйо?
«Судя по всему, не в тюрьме».
– Гуляет по Оркраму в компании с даном Эшфортом! – торжественно закончила Брианна.
«Что такое этот Оркрам, разберусь потом!»
– Не может быть, – отозвалась я, выдавая ту реакцию, которую от меня сейчас ждали.
– Я сама не поверила, когда услышала. Но это правда! Многие видели, как Эшфорт зашел за ней и они вместе отправились в город! Вдвоем!
– Удивительно.
– Не то слово. Кроме того, ходят слухи, что она какая-то странная с самого утра. Здороваться начала, даже извинилась пару раз.
– Алари?
– Да! – воскликнула Бри.
– Странно всё это. А что Нэнна?
– А что Нэнна? – не поняла девушка.
– Она что говорит?
– Что съела пару конфет, которые были подарены Катриэль Орэйо. Кстати, сама элва утверждает, что её тоже пытались убить. Но в это мало кто верит.
– Думаешь, она пытается выставить себя жертвой, чтобы снять с себя подозрения? – догадалась я.
– Вполне возможно. Катриэль умная и хитрая. Она на многое способна. Может, поэтому дан Эшфорт рядом, пытается понять, что именно алари задумала.
– Наверное.
– В любом случае, если за дело взялся Эшфорт, он точно узнает правду. Его элвы точно не подкупят. Правда, ходят слухи, что сюда завтра явится фокр… Ой!
Я все-таки подавилась.
Громко раскашлялась, пытаясь сделать вдох, и еще больше перекрыла доступ кислороду.
– Сейчас, подожди!
Брианна вскочила, нажала какую-то точку у меня на шее. Тело скрючилось от судороги и болезненного спазма, а потом комок сам собой выскочил, давая мне возможность вздохнуть.
– Спасибо! – прохрипела я, прижимая руку к груди и часто дыша.
– Осторожнее.
– Буду стараться.
Я отложила ложку и сделала глоток чая, который неприятно царапнул по раздраженному горлу.
– Ты знакома с Витторном? – с любопытством спросила она, возвращаясь на своё место.
– Встречались как-то.
– Говорят, он лучшая ищейка императора, – мечтательно вздохнула девушка. – И красивый.
– Угу.
Короткие черные волосы, длинная рваная челка.
И глаза светло-голубые, с желтым ободком, заглядывающие в самую душу и выворачивающие её наизнанку.
– Так что будь уверена, он точно найдет виновного.
«Главное, чтобы он не догадался, что Агнелика мертва, а в её теле я. Если кто и мог сдать меня на опыты, то это только он. Джейд Витторн!»
– Спасибо тебе за компанию, Брианна, – произнесла я, откидываясь на подушки.
– Ты так мало поела. А как будешь силы восстанавливать? – со вздохом заметила она, беря у меня поднос.
– Как-нибудь справлюсь.
– Тебе что-нибудь принести?
– Да. – Я замешкалась на мгновение, чувствуя, как вновь начала зудеть кожа на кончиках пальцев. – Принеси… бумагу и карандаши.
– Бумагу и карандаши? Зачем?
– Что-то захотелось, – уклончиво ответила ей.
– Хорошо.
Бри пожала плечами и отправилась к выходу.
– Сейчас принесу.
И ведь выполнила своё обещание.
Не прошло и десяти минут, как девушка вернулась с блокнотом и карандашами.
– Держи.
– Спасибо, – улыбнулась я, с трудом сдерживаясь, чтобы не вырвать у неё всё из рук и не начать рисовать.
Таким сильным было это желание.
– Знаешь, а ты изменилась, – вдруг заметила Брианна, не спеша уходить.
– Изменилась?
«Без паники! У неё нет доказательств!»
– Ты раньше была… немного другой. Глупости, наверное, – натянуто рассмеялась она. – Может, мы просто никогда так близко не общались. Ты всегда была занята, торопилась куда-то.
– Наверное.
– Отдыхай, не буду мешать.
Бри бросила на меня последний взгляд и ушла, мягко прикрыв за собой дверь.
А я открыла блокнот, достала один из карандашей, глубоко вздохнула и отпустила желание на волю…
Это было похоже на прыжок в воду с огромной высоты. Задержать дыхание и нырнуть с головой. Именно так я себя и ощущала.
Вдохнула и пропала.
Меня будто отключило от мира. Исчезли все звуки, померкли цвета и краски. Вся моя жизнь исчезла, сосредоточившись на листике бумаги.
Не было вопросов о том, что рисовать или как. Пальцы все решили сами. И черный карандаш сам заскользил по бумаге, создавая неповторимый рисунок.
Четкие, немного рваные штрихи сменялись плавными линиями. Которые были то длинными, то короткими, яркими или едва заметными.
Рисунок становился более объемным, четким и узнаваемым.
Штормовой утес, возвышающийся над серым морем, которое ревело и бушевало, огромными волнами билось о скалы, не в силах их проглотить.
Черные тучи с грозовыми всполохами.
А посредине между двумя бушующими стихиями хрупкая девичья фигура.
Агнелика.
Это она стояла на утесе, поднимая руки вверх.
Ветер, завывая, бил в лицо, растрепал волосы. Платье от дождя промокло, и длинный подол прилип к ногам. Но девушка словно ничего не замечала. B её руках горело пламя!
А потом это наваждение вдруг закончилось.
Вздрогнув, я опустила руку с карандашом и закрыла глаза, вслушиваясь в собственное какое-то странное и пугающее дыхание. Словно стометровку на время бежала.
Дрожащими пальцами коснулась лба, чувствуя влагу.
«Вспотела? Рисуя?»
Почему-то страшно было открыть глаза и посмотреть, что же у меня вышло. А ведь я представляла, что рисовала, но всё равно тревога не отпускала. Будто сердцем чуяла: взгляну – и всё изменится.
– Это просто рисунок… просто рисунок… – прошептала я, пытаясь успокоить себя и настроить на неизбежное.
Глубокий вздох и…
Я действительно нарисовала картинку из моего сна.
Ночь, гроза, штормовой утес и фигурка Агнелики с пламенем в руке.
Но странно было другое. Чем больше я вглядывалась в рисунок, чем сильнее всматривалась в детали, тем тревожнее становилось.
Он словно оживал. Волны медленно двигались, взлетая на скалы и оставляя после себя грязные разводы и пену. Вдалеке бушевала гроза и ветер нагонял тучи, которые клубились, принося с собой запах дождя.
Да и девичья фигура вдруг перестала быть статичной. Я видела, как шевелились волосы на её голове, как разлеталось платье и как ярко горело пламя в руках.
Судорожно вздохнув, я захлопнула блокнот и прижалась ладонями к обложке, словно боясь, что из него что-то выскочит.
– Это просто усталость. Такое бывает от перенапряжения и нервного потрясения. А у меня и того, и другого в избытке. Картинки не могут оживать! Никак! Тем более нарисованные мной.
Я осторожно убрала ладони и приоткрыла обложку, вновь всматриваясь в рисунок.
Одна, две, три секунды – и вновь поплыли тучи на небе.
– Чёрт!
Я снова закрыла блокнот и бросила его на край кровати.
– Это безумие какое-то!
В этот момент раздался стук в дверь.
– Агнелика, можно?
Эшфорт.
Синеглазый громила не дождался разрешения и вошел в палату.
– Не спишь?
– Еще нет, – натянуто улыбнулась я, бросив косой взгляд на блокнот.
– Как самочувствие?
– Спасибо, хорошо. Уже сама хожу. Аппетит хороший.
– Ясно.
Мужчина подошел к окну, выглянул и снова повернулся ко мне.
«Странно он как-то себя ведет. Подозрительно».
– Ты не знаешь, почему Нэнна пришла к тебе? – спросил наконец Эшфорт, озвучив истинные причины своего появления.
А в глубине синих глаз ни капли тепла и сочувствия. И взгляд такой, что по позвоночнику холодок пробежал, а в голове будто сигнальная лампочка зажглась со словом: «Опасность!»
Нет, такому точно врать не стоило. Значит, придется юлить и выкручиваться.
– Для меня это стало таким же шоком, как и для остальных.
– И ты не знаешь, зачем она приходила.
«А вот здесь не соврать не получится. Значит, надо хитрить. Переходим к плану Б».
– Вы думаете, это я её отравила? – потрясенно прошептала я, размышляя о том, как бы для пущего эффекта еще и слезы выбить.
Но мужчину сложно было растрогать или смутить.
Наоборот, на мой вопрос он ответил не менее резко:
– А это сделала ты?
«Упс! План Б как-то не очень помогает!»
– Вы шутите надо мной? Я же сама едва не погибла. Лишь чудом осталась жива, а вы подозреваете меня в том, что я пыталась отравить другого. Интересно, как и когда? Если вот уже больше суток лежу здесь под неусыпным контролем.
– Нэнна что-нибудь говорила?
Я кивнула и нахмурилась, словно пытаясь вспомнить слова.
Конечно же, я всё помнила, но видимость создать надо было.
– Знаете, очень сложно было разобрать, что именно она говорит. Речь у неё была путаная, да и сама Нэнна с трудом стояла на ногах. Но могу точно сказать, что алари Орэйо она не вспоминала!
Это я очень удачно вспомнила про эту Катриэль. Потому что Эшфорт впервые за эти несколько минут проявил эмоции. Я не успела отследить, какие именно, но упоминание этой элвы точно на него подействовало.
Надо закреплять результат и окончательно переводить разговор подальше от опасной темы.
– Так это она пыталась меня убить?
– Я пока ничего не могу утверждать. Доказательств виновности алари Орэйо у меня нет, – ушел он от ответа и сам первым отвернулся, пряча взгляд.
– Но вы защитите меня, – продолжала напирать я.
– Сделаю всё, что будет в моих силах. И еще, завтра утром сюда прибудет Джейд Витторн. Думаю, он и возьмет на себя все вопросы твоей безопасности.
И откуда, интересно, ощущение, что от этого самого Витторна меня и надо будет защищать?!
– Хорошо, спасибо.
Я аккуратно зевнула, прикрыв рот ладошкой.
– Наверное, мне лучше лечь спать. Завтра предстоит насыщенный день.
– Отдыхай, – кивнул Эшфорт, направляясь к двери.
А я смогла тихонько вздохнуть.
К рисованию я больше не вернулась. Наоборот, убрала блокнот в тумбочку и постаралась забыть о своих галлюцинациях.
«Вот высплюсь завтра, отдохну, и картинка перестанет двигаться», – убеждала я себя, готовясь ко сну.
Но прежде, чем лечь в кровать, отправилась в ванную комнату.
Надо было привести себя в порядок. Принять душ и смыть с себя всё. В шкафчике на одной из полок нашлись полотенца и новая сорочка. В другом ящике шампунь и ароматное мыло.
Душевая кабинка была самая обычная, с прозрачными стенками и белым поддоном. Впереди кран с одной ручкой, который я осторожно повернула.
Вода потекла тоненькой струйкой прямо из потолка. Теплая. Не холодная и не горячая. Как раз то, что надо.
Раздевшись, я быстро забралась внутрь, подставляя лицо теплым струйкам воды.
Искупавшись, насухо вытерлась и только тогда легла спать.
На этот раз обошлось без снов.
Мне было так хорошо и легко, что ощущение странной опасности и тревоги стало полной неожиданностью.
Я почувствовала чужое присутствие даже сквозь сон. И не просто присутствие… злость, отчаянье и странную боль, природу которой понять не смогла, но сразу же проснулась.
Еще не рассвело.
В палате царил полумрак и было тихо.
Но страх никуда не делся.
– Кто здесь? – хриплым ото сна голосом спросила я, тщательно всматриваясь в темноту и пытаясь хоть что-то разглядеть.
Он появился будто из ниоткуда. Раз – и шагнул вперед, заставив сердце ухнуть вниз.
Темная тень моего личного ожившего кошмара с голубыми глазами и золотистым ободком вокруг зрачка.
– Здравствуй, Агнелика.
Передо мной стоял Джейд Витторн.
И то, как он смотрел на меня, не предвещало ничего хорошего.