Разведчики Адамсона передохнули и в 3.05 продолжили перемещение к первому открытому участку дороги. До перекрестка, за которым он начинался, было всего метров сто.
Впереди шагал Язид Фарес, за ним, как и прежде, держались Давуд Наги и Карим Игбал, в замыкании – лейтенант Бреун и сержант Лаурье.
Спустя несколько минут Фарес вызвал на связь Бреуна:
– Эльф, я Пятый!
– Слушаю.
– Прошел кучу мусора.
– Что?
– Прошел кучу мусора.
– Ты не принял наркоты?
– Нет.
– Тогда какого черта докладываешь о пустяках?
– Это не пустяки. Тут куча обломков бетонных плит, во все стороны торчит арматура, в досках большие гвозди. Можно и без всяких мин остаться калекой. Будьте осторожней.
– Ты за обстановкой следи. С мусором как-нибудь разберемся.
– До связи!
– И только по делу!
– Да.
Бреун чертыхнулся, вложил рацию в чехол и пробурчал:
– Как мне надоели эти идиоты!
– Что такое, Райан? – спросил Лаурье.
– Да дозорный открытым текстом выдал в эфир, что прошел через кучу мусора, насыщенную арматурой и гвоздями. Чтобы мы случайно не поранились. Не придурок ли?
– Он же предупредить хотел, Райан.
– Открытым текстом?
– Ты же знаешь, мы работаем на частоте, которую ни русские, ни сирийцы не используют. В настоящий момент все станции переведены в режим импульсной связи. Переговоры перехватить невозможно.
– Но запеленговать станцию вполне реально.
– Ты думаешь, что русские подтянули к Эль-Нугуру аппаратуру РЭБ?
Бреун поправил бейсболку и ответил:
– Это, конечно, вряд ли, но наш ливиец все равно придурок. Все они таковы.
– Тогда почему мы с ними?
– Так надо.
– Кому?
– Стефан, не задавай глупых вопросов. Давай прекратим базар. Впереди самое опасное.
Напрасно Бреун не придал должного значения предупреждению дозорного. Сирийцы беспрепятственно прошли через кучу строительного мусора, перегородившую улицу на всю ширину, а вот европейцы получили проблему. И не одну. На ровном месте.
Лаурье пошел вперед, через метр завалился на бок и вскрикнул от боли.
– Что такое?
– Правую ногу распорол арматурой. А ведь дозорный предупреждал!..
– Сильно распорол?
– Сейчас посмотрю. Кровь идет, но вена, по-моему, не задета. Черт, больно-то как!
– Погоди, помогу.
– Смотри, сам не напорись.
Бреун вызвал Фареса и приказал:
– Пятый, стой, укройся!
– Принял. Что-то случилось?
– Ждать, смотреть!
– Есть!
Лейтенант добрался до сержанта, увидел кровоточащую рану снизу на правой ноге.
– Мышцу порвал?
– А черт его знает. Арматура ржавая, может заразу внести.
– Сейчас. – Лейтенант достал из рюкзака санитарный пакет, обработал рану. Она оказалась широкой, но не глубокой.
Он перевязал место повреждения и сказал:
– А ну-ка попробуй встать.
– Ох, твою мать!
– Что?
– Сзади!
Бреун обернулся.
Из-за бетонных плит высунулась морда большого пса. Глаза его горели, из пасти стекала пена. Он подбирался к людям.
– Черт! Почуял запах крови.
Пес бросился на Бреуна. Раздался выстрел, второй. Большая тощая черная собака завалилась на бок и задергала лапами.
Бреун оглянулся.
Лаурье держал в руке «беретту».
– Зачем стрелял?
– Этот пес обезумел от голода. Он порвал бы тебя.
Лейтенант показал нож.
Сержант отрицательно покачал головой и заявил:
– Не помог бы.
– Но выстрел был слышен далеко. Впереди наверняка есть блокпост. Теперь асадовцы предупреждены о том, что рядом кто-то есть. Они быстро выяснят, что стреляли не свои.
Тут же ухнули два взрыва где-то севернее.
– Ого! – проговорил Бреун. – Похоже, кто-то налетел на растяжки.
– Асадовцы.
– Не нравится мне эта канонада.
– А кому она нравится? Надо быть внимательнее. Ты постарайся встать.
Сержант поднялся.
– Как?.. – спросил Бреун.
– Нормально, мышца не повреждена. Больно, но идти можно.
– Вколоть обезболивающее?
– Я сам! – Сержант достал из боевой аптечки шприц-тюбик, воткнул иглу рядом с раной прямо через брюки, выдавил содержимое. Пустой шприц-тюбик он выбросил в кучу мусора.
– Готов? – спросил Бреун.
– Да.
Лейтенант вызвал дозорного и приказал:
– Пятый, вперед!
– Принял.
Разведгруппа Адамсона двинулась к перекрестку.
Старший лейтенант Герасин, находившийся рядом с капитаном Тайфуром, воскликнул:
– Два выстрела. Похоже на «беретту».
Тайфур посмотрел на российского советника и спросил:
– Ты можешь определить вид и марку оружия по двум далеким выстрелам?
– Это в любом случае пистолет. У меня была «беретта». У нее выстрел именно такой, хлесткий. У кого могут быть эти стволы?
– Банда игиловцев?
– Группа или один боевик, пробивающийся из города.
– Зачем стрелял? Ведь этим выстрелом он выдал себя.
– Значит, у него не было другого выхода.
– Что ты имеешь в виду?
– Думаю, кто-то налетел на свору собак или на безумца, который готов убить человека за крошку хлеба. В подобных местах нередко встречаются такие личности. Просто так никто стрелять бы не стал.
На связь вышел Валиев.
– Выстрелы!
– Слышали.
– Недалеко. Скорей всего, к нам идут гости.
– Для этого мы здесь и находимся. Готовность полная!
– Да, Латар.
Не успел российский капитан отключиться, как прогремели два взрыва в северной части города.
– А это что за дела? – воскликнул Валиев. – Подрыв гранат?
– Не знаю. Свяжусь с комбатом, проясню обстановку и сообщу.
– Давай.
Капитан Тайфур переключился на командира батальона майора Дахара.
– Тигр, ответь Латару.
– Тигр на связи, – тут же отозвался комбат.
– Слышал взрывы. Что это?
– Потери! Отделение второго взвода первой роты осматривало многоквартирный дом. Во дворе бойцы налетели на растяжки. В итоге четверо «двухсотых», трое «трехсотых», двое из них тяжелые. На растяжках были установлены по две осколочные гранаты, а бойцы шли кучно.
– Странно, что в доме сюрпризов не было, только во дворе. Почему бойцы не увидели проволоку или леску?
– Боевики умеют ставить растяжки. Это были подарки обратного действия с резинкой, прижатой к земле камнями. Бойцы не могли видеть проволоку или леску. Кто-то случайно задел один из камней.
– Ясно. Я сожалею.
– У вас что?
– У нас тоже обстановка изменилась. Минуты три назад слышали два выстрела примерно метрах в ста или чуть больше, предположительно из «беретты».
– Кто по кому стрелял, неизвестно?
– Нет. Советник считает, что кто-то продвигался по улице к выходу из города и встретился с собаками, обезумевшими от голода.
– Это реально. Готовы встретить противника?
– Так точно!
– Задачу помнишь?
– Само собой. Попытки прорыва противника пресекать огнем на поражение. Мелким группам, до пяти человек, предложить сдаться, в случае отказа уничтожить, стараясь при этом взять живым хотя бы одного боевика.
– Все верно. Связь со мной держи постоянно. Боевики выйдут именно на вас.
– Мы с ними разберемся.
– До связи!
– До связи!
Разведчики прошли первый чистый участок улицы, и Бреун спросил француза:
– Как ты?
– Нормально.
– Через семьдесят метров кварталы обрываются, дальше холмы. Это уже за городом. Там спасение. Будем делать привал?
– Не стоит. Надо идти. Сейчас асадовцы наверняка ослабили наблюдение, разбираются со своими людьми, погибшими при взрывах.
– Но они могли слышать твои выстрелы.
– Да мало ли кто мог выстрелить в городе? Местные не разберут, из чего стреляли, а русские?.. Откуда им тут быть? Блокировать город – не их дело. Потом работать внутри, это да, а сейчас тут действуют подразделения правительственных войск.
– Хорошо. Продолжим движение, прижимаясь к правой стороне.
– Расходиться не будем?
– Нет. Тебе в любой момент может понадобиться помощь.
– Спасибо, Райан.
Бреун бросил в эфир:
– Внимание всем! Выходим на второй и последний чистый участок. Преодолеваем его в прежнем порядке. Осталось совсем немного. Не спешить, соблюдать дистанцию в двадцать метров. Как поняли?
Боевики доложили, что все поняли.
Потом Язид Фарес вышел на открытый участок. Он поглядывал на черные проемы окон жилых домов, по два на каждой стороне улицы. Они выглядели безжизненными. Он двинулся вперед, держа наготове «АКС».
Бойцы сирийского спецназа и российские советники заметили его. Пошли доклады.
Первым на связь с командиром группы вышел старший лейтенант Стуров:
– Латар, я Заслон!
– Да!
– Вижу боевика.
– Мы тоже видим. Продолжайте наблюдение до команды.
– Принял.
Следующим с Тайфуром связался капитан Валиев:
– Латар, здесь Бархан!
– Слушаю.
– На улице боевик!
– Да.
– Похоже на передовой дозор.
– То, что это одиночка, исключаешь?
– Одиночка не шел бы посреди улицы. Он бежал бы сломя голову, прикрываясь домами, скорее всего, перемещался бы дворами. А вот, кстати, и доказательство моей правоты.
Следом за дозорным двигались еще двое вооруженных боевиков. Они вышли на относительно чистый участок и прижались к домам.
Дождь в этот момент внезапно прекратился.
– Авангард? – спросил у Валиева Тайфур.
– Нет, это уже основные силы. Идут по двое. Плохо, что держат дистанцию в двадцать метров. Если их рыл десять, то все они не втянутся на открытый участок.
– Значит, прихлопнем тех, которые втянутся. Остальных отработаем при дневной зачистке, когда и сил у нас будет больше. Пока смотрим.
Давуд Наги шел в двух метрах от правого дома и вдруг почувствовал опасность. Интуиция никогда его не подводила.
«Сообщить об этом американскому лейтенанту? – подумал боец. – Но тот наверняка обзовет меня безмозглым ослом. Ведь он профи из США, а не какой-то дерьмовый араб, которого неделю назад мочиться стоя научили. Высокомерная скотина».
Наги осмотрел дом. Проемы окон низко. В любой из них можно запрыгнуть, если вдруг что.
Его напарник Карим Игбал опасности не чувствовал, но соблюдал все меры предосторожности. Он шел метрах в пяти от здания и смотрел вперед.
Наги сбросил накидку. Она будет только мешать, если придется прыгать. А если опять пойдет дождь, то он не сахарный, не растает.
Вышли на открытый участок и Бреун с Лаурье.
Француз указал вперед и проговорил:
– Смотри, лейтенант, Наги жмется вплотную к дому. Там сложнее идти из-за битого кирпича.
– Боится. Трусливый шакал. Когда они полностью контролировали восточную часть Алеппо, такие персонажи, как этот Наги, были героями. Они грабили своих соотечественников, убивали мужчин, насиловали женщин. А сейчас он испугался.
– А ты не боишься? – неожиданно спросил Лаурье.
– Ты это о чем? И кому? Мне, прошедшему Ливию и Ирак?
– Извини.
Бреун притормозил, поднял ночной бинокль, осмотрел проемы окон ближайших домов.
– Что?.. – спросил Лаурье.
– Вроде тихо.
– Увеличим темп?
– Нет. Идем в прежнем режиме.
Когда пятеро боевиков оказались на открытом участке, Тайфура вызвал Валиев:
– Латар, ответь Бархану!
– На связи!
– Это вся банда.
– Уверен?
– Ты видишь, кто идет в замыкании?
– Европейцы.
– Это советники. Они могут быть в замыкании только в том случае, если все местные бойцы высланы вперед. Наемники дорого ценят свою жизнь. Да и на первом открытом участке никого нет. Я смотрел через оптику.
– Значит, работаем по этим?
– Да. Дозорные уже в десяти метрах от позиции пулеметчика.
– Кого берем?
– Естественно, европейцев. Я подстрелю одного из них, того, который слева по ходу. Ты возьми второго. Остальных в минус!
– Да, действуем так. Внимание, группа! – Тайфур переключился на всех бойцов. – Замыкание не трогать, остальных взять на прицел. Ждать команды!
Бойцы спецназа приготовились. Тайфур взял в прицел Бреуна, Валиев – Лаурье.
Командир группы передал в микрофон:
– Группа, огонь!
Вспыхнули черные проемы и куча мусора перед улицей, до которой Язид Фарес не дошел считаные метры. Его порвали очереди пулемета.
Игбала нашпиговали свинцом сразу двое, старший лейтенант Герасин и сержант Пирани. А вот подгруппа Валиева слегка запоздала, открыла огонь на миг позже. Наги успел нырнуть в пролет окна среди фонтанов, поднятых пулями.
Выстрелил Валиев. Пуля пробила Лаурье левую ногу. Француз охнул и начал падать.
Бреун понял, что группа попала в засаду, подхватил француза и поднял его.
– Брось! – крикнул Лаурье.
– Нет, сержант, я вытащу тебя.
На самом деле прикрылся телом сержанта.
Тайфур видел, что не поразит боевика. Но и дать ему уйти он тоже не мог.
Сработала рация.
– Да, – выкрикнул Тайфур.
– Латар, я Бархан! Не стреляй. Пусть зайдут в дом, там оприходуем их. Только выставь еще одного бойца на контроль двора. Твоим оставаться на месте. По укрывшимся будем работать мы. Латар, это не обсуждается! – Валиев переключился на Герасина. – Второй, ответь!