…
Гамильтон встретил их мелким дождем, моросящим из худенькой, низко висящей тучки, и немного подсвеченным солнцем. Путешественники, сообразив лишь сейчас, что отправляясь в экспедицию наивно рассчитывали на очень теплую, солнечную погоду и взятием зонтов не озаботились, красноречиво переглянулись и, предпочитая никак не комментировать погодные тропические условия, поспешили спуститься на берег.
Город дышал уютом. Никогда не бывший особенно большим, выполняющий преимущественно роль портового городка, он одним своим видом, обликом своих домов и центров внушал какое-то удивительное умиротворение, очень предрасполагая к отдыху.
Дерек, почти все время пути пребывавший в не слишком радостном настроении, не могущий забыть о следующей за ними по пятам опасности, сойдя на берег, не смог сдержать улыбки. Дождик с небес лил теплый, мягкий, вокруг все дышало покоем и подкупающей безопасностью, и парень неожиданно подумал, что останься они здесь, Альфа бы ни за что на свете не отыскал их.
Конечно, это было глупо. Вычислить, выяснить, куда они направились, прибыть следом и атаковать – для такого человека, как Арчибальд Молле это было плевым делом, и надеяться на безопасность в этом округе не следовало.
Доминик легонько толкнул его, указывая подбородком вперед. Молодой человек, и вправду замерший посреди дороги, встрепенулся, спеша следом за друзьями.
– Мы будем заселяться в гостиницу? – вопрос свой он адресовал Доминику, как основоположнику экспедиции, но задал его так, чтобы услышали и Ричард, и Карл. Последний, оглянувшись через плечо, слегка пожал плечами. На острова он прибыл в легкой рубашке-поло, открывающей сильные руки, и сейчас было видно, что к путешествиям мужчина не привык – кожа его была бледной и загара, похоже, никогда не знала.
– Почему нет? Бродить по городу в поисках мифического судна лучше, полагаю, без вещей.
– «Гиена» – не миф, – молодой человек, недавно положивший несколько часов на выяснение истории корабля и разыскавший уйму доказательств его существования, недовольно насупился, – Она существовала, плавала по морям пятьсот лет назад, в конце концов, мы видели ее!
– Но не я, – с убийственной холодностью отозвался мужчина и, окинув долгим взглядом расположенные вдоль прибрежной полосы строения, уверенно направился к одному из них, – Сюда. Оставим вещи, и будем решать, куда идти дальше.
Ричард немного развел руки в стороны. С его точки зрения ответ был очевиден.
– В библиотеку, – заметив удивленные взгляды спутников, он замахал перед собой руками, защищаясь, – Нет, а куда еще? Какой-нибудь архив, библиотека или еще что-то подобное – там же должны храниться старые записи! Если «Гиена» впервые покинула порт здесь…
– Дик, Дик, – Доминик успокаивающе сжал плечо брата, – Мы не спорим с тобой. Вообще, наверное, следует поискать каких-нибудь старейших обитателей острова, может быть… Хотя да, пятьсот лет вряд ли кто из них прожил.
– Здесь могут существовать легенды, – Тедерик, решив внести собственную лепту, с некоторым трудом пожал плечами (рюкзак все-таки этому препятствовал), – Путешествие «Гиены» окутано какой-то тайной, вполне вероятно, о ней здесь знают. А может быть, и нет… – он неожиданно сник, – Все-таки город современный и искать здесь следы парусника, которому полтысячи лет – это как-то… – он замялся, не продолжая.
– Недальновидно, – пришел на помощь юноше Карл Еж и, коснувшись ручки двери небольшой гостиницы, чуть улыбнулся, кивая на нее, – Разберемся после того, как закончим с более насущными делами. За мной.
Немного отставшие от него друзья быстро переглянулись. Тедерик тяжело вздохнул и, покачав головой, с видимым трудом поправил рюкзак.
– По-моему, ему жизненно необходимо командовать, – негромко проговорил он и, неожиданно усмехнувшись, кивнул, – Ладно, идем за нашим предводителем. Может, под началом Ежа мы и придем к намеченной цели… Да и от Альфы спасемся.
Братья Конте предпочли оставить его последние слова без ответа. Паранойя Дерека, развившаяся после известий о побеге Арчибальда из тюрьмы строгого режима, уже начинала их потихоньку утомлять.
Устройство в гостинице прошло безо всяких проблем, и уже довольно скоро наши путешественники вновь очутились на улице, решая, куда им теперь направиться.
Именно в этот момент, в миг, когда решение было уже почти принято, у Дерека вдруг зазвонил мобильный телефон, заставив своим звонком вздрогнуть не только самого молодого человека, но и его спутников.
Он глянул на экран и, мимолетно закатив глаза, принял вызов. Звонили из риэлтерского агентства, а там люди работали вполне настырные и вряд ли бы оставили его в покое, сбрось он вызов.
– Мистер Янг, мы нашли жильца, готового снимать вашу жилплощадь, – весьма официально сообщил ему женский голос, – Вы желаете получать оплату лично или ему переводить ее прямо на ваш счет?
– Лучше на счет, – Дерек чуть поморщился. Сейчас решать подобные вопросы было как-то не ко времени – друзья ждали, переминаясь с ноги на ногу и он ощущал себя неудобно. Однако, коль скоро сотрудница агентства все-таки добралась до него, следовало выяснить все детали и подробности сразу, дабы потом к этому вопросу не возвращаться.
– Что это за человек?
– Мужчина, – бойко отозвалась девушка, – Молодой и вполне приятный. Видимо, состоятельный, зовут… – она нажала на пару клавиш на клавиатуре и трижды щелкнула мышкой, – Патрик А. Дрейсвуд. Никаких особенных подробностей он о себе не сообщил, но я полагаю, это не имеет большого значения.
– Да, пожалуй… – Тедерик, как-то вдруг испытавший приступ внезапной паники, потер переносицу, – Никаких особенных примет, да?
– Не волнуйтесь, мистер Янг, – голос девушки зазвучал успокаивающе, – Мистер Дрейсвуд производит самое наилучшее впечатление, даже не взирая на легкую хромоту…
Сердце Дерека оборвалось. Собеседница продолжала говорить еще что-то – судя по всему, новый жилец произвел на нее самое положительное впечатление, но он уже не слушал.
Скомкано попрощавшись, он поспешно сбросил вызов и, чувствуя, как дрожат руки, медленно повернулся к друзьям.
– Ко мне… – он сглотнул, – В мою бывшую квартиру поселился человек. Жилец… мужчина. Молодой, приятный и состоятельный. И хромает…
Друзья молодого человека переглянулись: его беспокойство было им понятно.
– Тедерик… – Карл быстро улыбнулся и, шагнув вперед, успокаивающе коснулся плеча своего молодого друга, – Альфа хромал больше двух лет назад, получив легкое ранение в ногу. Его хромота давно прошла, я не думаю, что стоит так предосудительно взирать на всех, у кого нетверда походка.
– Но его могли ранить при побеге, – Ричард, настроенный не столь оптимистично, потер подбородок, – А имя?
– Патрик А. Дрейсвуд, – Дерек развел руки в стороны, – С одной стороны, ничего подозрительного, с другой… меня смущает стоящая отдельно буква «А».
– Это паранойя, – Доминик тяжело вздохнул и, покачав головой, решительно приобнял собеседника за плечи, мягко улыбаясь ему, – Друг мой, не стоит в каждом поселившемся к тебе жильце видеть Альфу. В конечном итоге, бояться его надлежит не тебе, а скорее мне – на моей же спине теперь красуется мишень, в меня он целил всегда и продолжает целить! Успокойся, давай лучше…
Звонок телефона Ричарда заставил мужчину, вздрогнув, чуть сильнее сжать плечи собеседника и негодующе хлопнуть себя по бедру.
– Да что ж такое-то! Ребят, давайте договоримся – в пути телефоны отключать и не…
– Это с работы, – Дик отмахнулся и, поспешно принимая вызов, отошел на несколько шагов.
Карл, негромко, но очень красноречиво хмыкнув, скрестил руки на груди, дожидаясь окончания беседы капитана.
Говорил он недолго и немного; по большей мере слушал, и лицо его с каждым мигом мрачнело все больше. Наконец, беседа была завершена.
– Вчера судили и посадили одного мерзавца, – медленно проговорил Ричард, поворачиваясь к друзьям, – Посадили пожизненно. На то самое место, что прежде занимал Альфа… Такое происходит лишь в одном случае. Они уверены, что Альфу уже не схватить…
***
Ночь прошла великолепно. Это была его лучшая ночь с момента побега из тюрьмы, и даже с момента ареста, ибо за решеткой, даже находясь в одиночной камере, он никогда не чувствовал себя до такой степени спокойно и свободно.
Утром, проснувшись на мягкой кровати, укрытый теплым одеялом, озаренный заглядывающим в окно солнцем, он не смог сдержать улыбки. Выспался он превосходно, даже не взирая на периодически дающую о себе знать ногу и, совершенно удовлетворенный таким началом дня, отправился чистить зубы.
Кое-какие предметы первой необходимости он вчера все-таки приобрел, хотя и полагал небезосновательно, что долго пользоваться ими не будет – если Доминик удрал из города, ему придется преследовать его, придется опять жить в дороге… но прежде, чем начать этот путь, он позволил себе провести одну прекрасную ночь в обстановке абсолютного спокойствия.
«А Янгу неплохо здесь жилось…» – он хмыкнул и, потянувшись, оглядел себя в зеркале. Неузнаваем… Глупые полицейские вряд ли когда схватят его – фото, имеющиеся в их распоряжении излишне стары. Там, на тех изображениях, виден преступник, загнанный, озлобленный, неаккуратный и явственно помятый, а теперь? Теперь из зеркала на него смотрит привлекательный молодой мужчина, сильный, стройный и подтянутый, отлично выспавшийся и готовый на подвиги.
Он повернулся и, прихрамывая, направился одеваться. Сегодня предстояло многое выяснить, и для этого ему надлежало выглядеть прилично.
«Ххромаешшшь…» – дал о себе знать подселенец, и Арчибальд устало вздохнул. Более глупой вещи сказать мокой, конечно, не мог.
«Если кто-то забыл, у меня пуля в ноге», – напомнил он, аккуратно натягивая штанину и стараясь не задеть рану. Тень внутри недовольно завозилась.
«Приметно… Вытащщщи…»
«Я не врач, а в больницу идти опасно», – Альфа равнодушно повел сильным плечом и принялся натягивать черную рубашку, старательно протягивая сквозь узкий рукав раненную и все еще немного болящую руку, – «Хромота не мешает мне».
«Зззаметно!» – зашипел его собеседник, дергаясь внутри, – «Привлекаешшь… внимание…»
«Если меня заметит кто-нибудь не тот, он об этом никому не расскажет», – мужчина хмыкнул и, взяв пистолет, проверил затвор. Осечек пока не было, можно было надеяться, что оружие работает правильно.
«Пока рядом нет Конте…» – он поморщился, вспоминая свой промах двухлетней давности, когда, пытаясь застрелить Тедерика Янга, он не смог сделать этого. Помешала промашка, чертова осечка, доказавшая ему лишний раз, что Доминик отобрал его удачу, передав ее своему новому дружку… Тогда он растерялся, следовало стрельнуть еще раз. В этот раз таких ошибок не будет.
В этот раз вообще все будет иначе. Хотя бы потому, что он уже не спешит, не рвется в бой, потому, что он выжидает, готовится и однажды нападет в миг, когда Доминик не будет готов отразить атаку.
Он закончил одеваться, натянул кольца и, обувшись и накинув пальто, уверенно направился на улицу. На какой-то миг ему вдруг подумалось, что для полноты образа ему не помешали бы перчатки и шляпа, но он отмел эту мысль. Становиться похожим на Карла Ежа он не хотел и свою элегантность предпочитал сохранять в привычных и приятных ему самому рамках.
Сегодня он намеревался навестить компанию, продающую билеты и, применив минимум обаяния и максимум наличности, выяснить, куда и каким путем отправился Доминик Конте вместе со своими друзьями.
Ну, а после, чтобы не вызывать подозрений, следовало зайти в другую компанию и отправиться следом за ними. Выпускать дичь из поля зрения Хищник не хотел.
Он шел по улице, когда вдруг за спиной раздался чей-то возглас.
– Хищник!
Альфа не повел и бровью, продолжая мерить хромающими шагами широкую улицу, постепенно приближаясь к небольшому переулку, куда как более безлюдному, а значит, безопасному.
За спиной послышались торопливые шаги. Он, даже не думая ускоряться, продолжал хладнокровно идти вперед, постепенно приближаясь к повороту. Его заметили, и он чувствовал это, знал и даже не сомневался, что настигает его сейчас кто-то из представителей власти. А еще он знал, что за поясом у него по-прежнему есть пистолет, что в переулок он свернет прежде, чем полицейский нагонит его, и что тот из переулка не выйдет.
Шаги звучали все ближе.
– Стоять!
Какой смелый молодой голос.
В нем не было жалости – в конце концов, после стольких убитых испытывать ее было бы просто глупо.
Он спокойно свернул в переулок, прошел несколько шагов, кожей ощущая приближающегося врага и, действуя совершенно ненавязчиво, очень медленно, коснулся пистолета, мягко обхватывая его рукоять пальцами.
Шаг, второй… Чья-то рука схватила его за плечо, вынуждая остановиться.
– Стой! – полицейский явно запыхался, однако, все еще пытался держать марку, – Ты… – закончить он не успел.
Альфа медленно обернулся, одновременно доставая из-за пояса пистолет и одним движением приставил его к груди глупого копа, почему-то решившего, что он справится в одиночку с самим Хищником.
Плоть приглушила выстрел.
Человек упал, как подкошенный, перегораживая собою улицу. Убийца, не глядя на его тело, хладнокровно убрал пистолет обратно за пояс и продолжил свой путь.
Тень в его душе ликовала – она знала, что рано или поздно выбранный ею человек должен будет убить, что он не сможет оставаться в стороне от кровопролития. Отнятая жизнь теперь принадлежала ей, она дарила ей силу, и тень наслаждалась этим в полной мере, едва ли не мурлыча от блаженства.
«Наконец!» – прошипела она, – «Ещще…»
«Я сказал, что не буду убивать, чтобы прокормить тебя», – Альфа чуть-чуть сдвинул брови, – «Этот дурак мешал мне. Просто так убивать я не стану, сиди и терпи».
Подселенец, совершенно недовольный таким раскладом, глухо заворчал, однако, предпочел сдержать недовольство и умолк.
…Выяснить маршрут Доминика и его друзей труда для Молле не составило. Первый же молоденький сотрудник, увидев несколько крупных бумажек, охотно пошел на должностное преступление, предварительно удостоверившись, что никаких камер за его спиной нет, да и проситель не из органов. Убедившись же в этом, он с жадностью схватил деньги и через несколько минут предоставил Арчибальду исчерпывающий ответ.
Тот поблагодарил и, улыбнувшись напоследок, спокойно покинул приветливое место. Он не любил общаться с продажными людьми, не жалел их впоследствии, и знал, что, если Карл Еж когда-нибудь узнает, как он получил информацию, мальчишке несдобровать. Может быть, даже не выжить.
Ну, что же… За собственную жадность надо расплачиваться.
Он поправил кольцо и, сунув руки в карманы пальто, уверенно захромал дальше по улице, туда, где как ему помнилось, находилось еще одно туристическое агентство.
«А что, мокой…» – он задумчиво улыбнулся, миновав половину дороги, – «Как ты относишься к роскошному отдыху на Бермудских островах?».
***
Библиотека Гамильтона оказалась до омерзения новой – ни одного дряхлого издания, ни одной старой книги на полках, только блестящие новенькие корешки. Путешественники, сильно разочарованные в своих надеждах, переглянулись и, цепляясь, как утопающий, за соломинку, отправились разыскивать библиотекаря.
Здесь удача, казалось, улыбнулась им – библиотекарем оказался сухонький старичок, выглядящий единственной древностью среди этих стен, и тем самым вновь возрождающий угасшую, было, надежду.
– Чем могу служить, господа? – высокопарно осведомился он, и Доминик, Ричард, а также примкнувший к ним Дерек, быстро переглянувшись, немного отступили, предоставляя право вести переговоры Карлу.
Тот мягко улыбнулся.
– Увы, мы не уверены, что здесь может найтись то, что представляет для нас интерес, – он чуть развел руки в стороны, изображая величайшее сожаление, – Мы ищем какие-нибудь записи о событиях пятисотлетней давности, о судне, покинувшем порт Гамильтона в те времена. Быть может, вы сумеете подсказать, где нам искать эту информацию?
– Старые записи не выставляют на полки, – старичок тяжело вздохнул, с видимым трудом поднимаясь на ноги, – У нас имеется архив, туда сваливают различную рухлядь. Я давно не разбирался в нем – годы уже не те, молодой человек, вы должны понимать это, – и старые записи, должно быть, давно поедены мышами и молью… Но если вы ищете судовые журналы, они есть где-то там, это несомненно. Хотя, быть может, в них вы и не найдете, что ищете… – он покачал головой и, сгорбившись, зашаркал в сторону небольшой дверки, за которой, по-видимому и скрывался архив, – Сейчас трудно поверить, но когда-то Гамильтон славился своей судостроительной верфью, корабли выходили из порта чуть ли не каждый день. Увы, немногие вернулись обратно – верфь разорилась, древесины не хватало, и суда гибли… – он распахнул дверь и, закашлявшись, замахал сухой рукой, разгоняя пыль, – Я в юные годы интересовался историей города, натыкался часто на известия то об одном, то о другом затонувшем судне. Вас-то какой корабль интересует?
– «Гиена», – Дерек неловко кашлянул, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, – Такое… быстроходное судно с длинным, острым носом…
– Вы, должно быть, имеете в виду бушприт, юноша? – старик, оглянувшись через плечо, сочувствующе улыбнулся, – Видно, вы ничего не смыслите в мореходном деле. Сейчас люди привыкли к большим железным кораблям, к теплоходам и лайнерам, и совсем не помнят о том, с чего некогда начиналось судостроение… Я помню легенду о «Гиене», – он усмехнулся и уверенно зашаркал вперед, пробираясь между запыленных книжных полок, – Славная была шхуна, как писали многие. Жаль, пропала с верфи едва ли не сразу после окончания постройки…
– Как пропала? – Доминик, откровенно озадаченный таким странным заявлением, недоуменно оглянулся на друзей, – Пошла ко дну, не успев покинуть порт?
– Ко дну? – старик оглянулся и неожиданно рассмеялся дребезжащим, неприятным смешком, – Может, и так… Да только ходили слухи, будто это пираты местные увели ее прямо из дока. Жил в те времена на белом свете один пират… Опасный был человек, страшный человек, многие его боялись! Как же его звали… – библиотекарь почесал плешивую макушку и удрученно вздохнул, – Нет, не вспомнить. Да только случился он неподалеку, когда шхуна отстраивалась, да и заприметил ее себе… Мало какие пиратские суда становились пиратскими сразу вот так вот, после рождения, ох, мало! «Гиена» была особенной, – он остановился и, неожиданно погрозив крючковатым пальцем слушателям, кивнул на ближайшую полку, – А, вот тут я видел эту легенду. Тут, кажись, и дневники того капитана завалялись, проживал он здесь некогда, покуда не собрал шайку головорезов, да не пустился по морям разбойничать. Читайте, мне не жаль, – он пожал плечами и, еще раз указав взглядом на полку, уверенно зашаркал обратно. Путники, несколько придавленные рассказом библиотекаря, неловко расступились, пропуская его и, проводив взглядами, переглянулись.
– Интересные подробности вырисовываются… – Ричард осторожно кашлянул и, первым протянув руку, аккуратно взял несколько потрепанных, сшитых между собой страниц, – Значит, наша «Гиена» – пиратское судно. Значит, сейчас, в двадцать первом веке, мы идем по следам преступников, морских головорезов из шестнадцатого?
– Вас должно это радовать, капитан, – Карл усмехнулся, в свой черед беря что-то, смутно напоминающее большую тетрадь и, осторожно раскрыв ее, сдул пыль, – Вы привыкли ловить преступников, разве имеет значение, из какого они века?
– Имеет, если я не могу отправить их в тюрьму, – Дик фыркнул, чихнул от пыли и, отойдя к небольшому, наполовину заваленному старыми книгами столу, присел на его край. Дерек, тяжело вздохнув, неуверенно потянул руку к полке, выискивая, что бы оттуда можно было взять.
– По-моему, в прежние времена пиратов вздергивали на виселице, – мрачновато буркнул он, – В тюрьму их вряд ли сажали.
– Да и сами пираты вздергивали кого попало на рее, – Доминик, на редкость воодушевленный, схватил стопку маленьких листочков и, легко тряхнув ими, радостно чихнул от поднявшейся пыли, – Поверить не могу! В наши дни мы участвуем в каком-то пиратском приключении!
– А тебя не смущает, что голоса, взывающие к тебе в ду́ше, могут быть голосами мертвых пиратов? – Карл провокационно улыбнулся, – Или ты рад, что они обратились к тебе? Может быть, ты в душе тоже пират, Ник, но забыл рассказать нам об этом?
– Все может быть, – Конте-старший бросил взгляд на бумаги в своих руках и небрежно отшвырнул их, – Видать, документы с верфи – сколько да на что древесины, и сколько это стоило… Даже названия валюты нет – просто цифры! Ладно… что у нас дальше?
Это был самый прекрасный корабль, который ему только доводилось видеть. Тонкий нос, изящные очертания корпуса, огромные паруса и высокие мачты – шхуна была превосходна, и имела все шансы, чтобы стать идеальной морской хищницей.
Он уже знал, как следует назвать ее. Знал, но не решался предложить это название, уверенный, что его не поддержат. И это при том, что все, все на верфи знали – шхуна готовится к каперским налетам, ее строят, чтобы воевать с кораблями, чтобы атаковать их и разносить в щепки! Иначе зачем бы на этой красавице была установлена целая батарея из пушек?
Он тихо вздыхал, отдраивая палубу, и только и мечтал, что выйти на чудесной шхуне в большие воды, что начать на ней свое, никем не контролируемое путешествие.
Именно тогда в его голове и оформилась эта мысль – увести шхуну, украсть ее прямо из доков, тихо, незаметно, вывести в море и покорить его первым же поворотом руля.
Он всегда был первоклассным шкипером, знал это сам и знал, что это признают другие.
Команда у него была. Отчаянные ребята, которым не клади палец в рот, парни, с которыми лучше не встречаться ночью в темных переулках. Здесь, на берегу, они изнывали от безделья и бесчинствовали на улицах городишки, а порою грабили мирных рыбаков, не слушались никого, и никто не мог их усмирить.
Но появился он – и они склонились перед ним, беспрекословно признавая его власть. Он всегда шел к намеченной цели, всегда достигал ее, и им понравилось это – о таком капитане можно было только мечтать, такой непременно озолотит их!