Катю волокли к воде, особо не церемонясь с тем, что она не успевала или ей было больно. «Да что не так с этими людьми? Ведут меня к реке как дикари, а ведь при наличии академии здесь магии должно быть в избытке, разве не так? Как бы мне сбежать». Катя дёрнулась, проверяя, насколько крепко связали её руки. Очень крепко. «Мне бы капли магии не помешало». Катя выискивала взглядом домового, надеясь на его помощь, но пока не видела.
– Беляк!
Крикнула Катя, за что получила затрещину.
– Молчи, ведьма!
На плече одного мужичка появился домовой. Тот, как обычно, был грустным и мрачным.
– Вот чего ты не ушла, когда было время? Теперь утопят, и поминай как звали.
– Так, может, ты поможешь?
Сквозь зубы, как можно тише сказала Катя, не желая получать затрещину от этих.
– Как?
Спросил домовой. Катя посмотрела на него как на идиота. А затем взглядом попыталась указать на руки, которые находились сзади. Домовой не понимал.
– Верёвка. Руки. Развяжи. Ну!
– Руки. Верёвка. А! Верёвку развязать? Это мигом.
Додумался домовой и переместился за спину Кати.
– Туго завязана, так просто не развязать, но не боись, сейчас всё будет. Ещё бы неплохо, чтобы ты постояла, а не двигалась.
Причитал домовой, пытаясь держать себя в воздухе и при этом развязывать верёвку.
– Издеваешься? Меня вообще к реке тащат, чтобы утопить.
– Чего бормочешь там, ведьма, колдовать вздумала? Даже не думай.
– Не больно-то и хотелось.
Сказала Катя мужичку, который заметил, что она что-то говорит себе под нос. Вскоре Катю довели до реки. Один из них нашёл камень потяжелее, другие – взяли верёвку и собирались к шее Кати привязать. Катя стала брыкаться, но куда там, этих куда больше, даже не ударить толком. Так что камень всё равно привязали. «Гады, где же магия, почему ничего не происходит?».
– Только посмейте меня утопить, прокляну всю деревню!
Мужички остановились, испугались слов Кати.
– Не слушайте её, под водой её магия бесполезна. В воду!
Двое взяли Катю по бокам и повели к воде, зашли по пояс. Катя почувствовала, как её жизнь может сейчас оборваться. «Нет! Не сейчас! Боже, помоги! Я ещё не отомстила Ярополку, не дошла до академии, у меня планы были ещё на жизнь!» Оберег слабо отзывался, сжигая верёвку на шее и на руках. Однако Катя не успела ничего предпринять, как её бросили в воду. Мужичок кинул камень, целясь в ведьму, в итоге попал прямо в голову. Катя потеряла сознание, её тело уносило на дно.
А между тем Мирослав с Константином прискакали к деревне. Заметив какое-то движение в западной стороне, подошли туда, чтобы понять, что происходит. Они только и увидели летающего домового над водой. «Не понял… С каких пор домовые летают над водой?» Подумал Мирослав. Они остановились, Мирослав слез с коня и подошёл к народу. Те при виде царевича стали ахать и охать. Девушки, что на выданье, улыбались ему и махали ручками, желая привлечь внимание. Домовой, увидев царевича, подлетел к нему с мольбой о помощи.
– Ваше царское высочество, помогите, мою хозяйку кинули под воду. Она ни в чём не виновата.
– Тогда за что её кинули?
– За то, что оказалась ведьмой.
– Что?
Крикнул царевич. Он подошёл к воде, коснулся её рукой, а затем стал нашёптывать заклинание на непонятном языке. Вода поддалась и выкинула тело Кати на землю. Та до сих пор была без сознания. Мирослав её узнал. «Знал бы, что её ждёт, забрал бы с собой». Константин увидел знакомые черты и слез с коня. А затем посмотрел на барина.
– Вы что, хотели утопить мою внучку?
Неожиданно спросил Константин. Все находившиеся здесь люди с удивлением на него посмотрели. Мирослав провёл рукой над Катей, анализируя её состояние с помощью магии.
– Она в порядке, магистр. Её нужно только высушить и переодеть.
Мирослав снял с себя мантию, закутал в неё Катю, а затем взял на руки. Увидел Любаву среди толпы.
– Хозяйка, отведёшь к избе своей?
– Да, ваше высочество.
Любава благодарила Бога за то, что уберёг её внучку. Константин провожал взглядом своих несостоявшихся родственников. Не пошёл за ними, поскольку хотел разобраться.
– Чей был приказ?
Народ молчал, не хотел идти против барина. Константин сам высмотрел в толпе виновника. Подошёл к нему.
– За попытку утопить ведьму и мою к тому же внучку приговариваетесь к штрафу, равному налогу в пятикратном размере. И заплатишь ты не мне или царю, а пострадавшей. Всё понятно?
– Да, магистр Константин.
– Кто исполнял приказы?
Спросил вновь Константин у народа. Мужички неуверенно подняли руки, понимая, что натворили дел.
– По 50 изумрудных с каждого. Также в карман девушки.
– Да, магистр.
Ответили мужички. Барин заметно побледнел. Народ тихо стоял и молчал, надеясь, что магистр уйдёт.
– А теперь зачитаю всем закон от нашего мудрого царя: «Ведьмы, колдуны и любое магическое существо запрещено топить, сжигать и хоть как-то причинять физическую боль. Если они нарушили закон, то объявить об этом в магическую академию, где верховные маги сами разберутся с виновниками. Кто нарушит закон, того ждёт немедленная казнь». Все всё запомнили?
Люди закивали. Константин проанализировал каждого, убедился в том, что никто не смеет ему перечить. Затем пошёл было к избе, но остановился, заметив что-то неладное во взгляде Ярополка. «Что-то он мне не нравится». Однако решил чуть позже обдумать, а пока нашёл в толпе Егора.
– Проводишь до своих хором, заодно расскажешь, что произошло?
Егор кивнул и повёл гостя вперёд. Люди стали потихоньку расходиться, а Ярополк долгое время смотрел в спину магистра. Кто же знает, чего у дурака в голове творится.
Тем временем Мирослав донёс Катю до хором.
– Давай её в сеновал. Я сейчас принесу сухую одежду.
Сказала Люба, заходя в избу. К Мирославу подбежала Лаванда, понюхала Катю на его руках и беспокойно начала махать хвостом и скулить, изредка тявкая. Мирослав донёс Катю до сеновала, высушил её с помощью магии, просто забрав влагу, а затем положил на сено. Провёл рукой над ней, анализируя состояние. «Воды не нахлебалась, но всё равно бес сознания». Рука остановилась у головы, была заметна хорошая ссадина. «Извини, лечить раны я не умею». В сеновал пришла Люба с чистой одеждой.
– Ещё не очнулась?
– Нет.
Ответил царевич.
– Только бы открыла глаза. Я не переживу, если она умрёт.
Царевич усмехнулся. «Этой особе смерть точно не светит, по крайней мере сейчас. А будет умирать, найду того, кто её откачает, она мне за пролитую воду ещё не ответила». Мстительно думал царевич.
– Жить будет.
Ответил он Любе. Та облегчённо вздохнула, а затем решила, что надо выпроводить царевича из сеновала, чтобы она могла переодеть Катю.
– Ваше высочество, не могли бы выйти, мне нужно переодеть её?
Царевич встал.
– Конечно, позовёте.
Царевич вышел, отошёл к курятнику, чтобы Люба спокойно переодела девушку. Когда он выходил, заметил, что собака сидела у входа, явно дожидаясь своей хозяйки. «Магической метки нет, а крутится так, будто фамильяр этой девчонки». Царевич вспомнил, как его о помощи просил домовой.
– Слушай, ты, как тебя там, домовой? Выходи, поговорить нужно.
Рядом появился Беляк.
– Ты домовой той девушки?
– Так и есть. Раньше я служил её бабушке, а теперь ей.
– Занятно. А как бабку звали?
– Агния.
Ответил домовой. Догадка Мирослава подтвердилась в том, что та девица может быть связана как-то с Агнией.
– Вы прошли через волшебное зеркало Агнии Огневой?
– Да.
– А сама она, как понимаю, осталась в том мире.
– Могилой там, душа далеко в небе.
Царевич не совсем понял домового. Беляк это заметил. «Туго нынче царевичи соображают, очень туго». Подумал домовой.
– Нет её. Померла. Катя единственная, что осталось как память о ней.
– Как померла? Как же я пойду к царю? Он велел мне привести Агнию, и что же я ему скажу.
– Так и скажешь, мол, Агния умерла, но вот её наследие – Катерина Огнева. Ты же должен привести того, кто через зеркало прошёл, так ведь?
– Да. Магия в твоей хозяйке присутствует?
– А то. Правда, запах у неё более лёгкий, не то что у Агнии. Её магия пахла как солнце, такой насыщенный и огненный оттенок. Может, это сказывается тем, что она ещё недостаточно накопила в себе магию.
«Лёгкий аромат у огненной ведьмы? Это весьма странно. А что, если у неё не огненная стихия, а другая». К избе подошли Константин и Егор.
– Как моя внучка, цела?
Спросил тут же Константин. Царевич кивнул.
– Отделалась лишь ссадиной на голове, но пока ещё не приходила в себя.
Из сеновала вышла Люба с грязной одеждой, которую сняла с Кати.
– Всё, я её переодела, можете заходить.
Люба отошла в избу, желая сейчас же застирать. Мужчины переглянулись и зашли. Константин посмотрел на рану Кати издалека и покачал головой. Подошёл к своей внучке поближе и присел рядом.
– Может, я чего не пойму? Неужели вы не могли исцелить, Мирослав, или вам жалко крупицы магии?
– Не умею я исцелять, магистр.
Сказал Мирослав. Константин протянул ладонь до головы Кати. Из его ладони показались огненные искры, которые покрывали рану по всему контуру. Рана за пару секунд затянулась и исчезла так, будто её там и не было.
– Я поговорю с твоим отцом и договорюсь с ним насчёт тебя. Маг, который не умеет оказывать первую помощь – это не маг, а так, одно название.
– Магистр, вы серьёзно?
Занервничал царевич, который не желал учиться в академии.
– Более чем.
– Позвольте. Меня прекрасно обучают во дворце.
– Оно и видно.
Если магистр чего-то решил, то так тому и быть. Царевич это прекрасно понимал, но надеялся на то, что магистр забудет и всё останется так, как есть.
– Егор, поговорим за пределами сеновала?
– Пошли.
Тяжко вздохнул Егор, не желая с магистром общаться, но что же делать? Всё-таки какой-никакой, но родственник же.
– Мирослав, присмотри за моей внучкой. Когда очнётся, позовёшь.
Мирослав посмотрел на Катю, потом на Константина, решая выразить вновь своё недовольство, но промолчал. Константин и Егор вышли из сеновала и зашагали к избе.
– Егор, надо бы Катю собрать в дорогу, мы её отведём сначала во дворец, покажем царю, а затем я заберу её в академию. Пускай лучше будет под моей защитой, чем здесь.
– Хочешь из неё магиню сделать? Может, не стоит?
– Стоит. Это её путь, через который она должна пройти. Если ты надеялся её выгодно выдать, то, боюсь, у тебя не получится.
– Ты же можешь просто заблокировать или забрать её дар, тогда она спокойно исполнит свой долг, и всё.
Егору никогда не нравилась магия, особенно если она у женщины. Он человек старой закалки: как это девушка будет учиться, а не хлопотать по дому, как все?
Константин же был магом. Пускай у них порядки в некотором роде сходились, но к учёбе он относился очень серьёзно: любая ведьма, владеющая магией, обязана пройти базовое обучение. Лишь после этого выходи за кого хочешь, ну или за того, на кого самый старший в семье укажет.
– Отучится в академии, тогда и выдадим её за кого-нибудь, но уже за колдуна или ведьмака. Лучше скажи, чем ты думал, когда договаривался о свадьбе с барином?
– Думал о том, как бы спасти её от позора. Девчонке 22 года и до сих пор при девках ходит. Знаешь же ведь наши порядки.
– Знаю, но она же необычная девчонка. Чуть не сгубили её.
– Ты прав, не просчитал этот момент, но я и подумать не мог, что Катя решит разыграть такой номер. До этого ведь была послушной.
Толковал Егор, до сих пор не понимая, почему Катя сорвала свадьбу, ведь до этого никак не выдавала бунтарский дух. Однако Константин всё прекрасно понимал и, несмотря на привычные порядки, поддерживал свою внучку.
– Козы тоже милые зверушки, но боднуть могут. Хорошо то, что мы были недалеко.
– Даже думать не хочу, что было бы, если вы пришли позже. Наверное, ты прав, и ей будет лучше в академии. Хотя я рекомендовал бы сначала её выдать замуж, а потом учёба.
Константин покачал головой.
– Только если сама этого захочет. Я уже наломал дров с Агнией, не хочу потерять ещё и её.
Константин и Егор зашли в избу, продолжая беседовать дальше. А Мирослав ходил по сеновалу, брезгуя присесть. «Я что, нянька, чтобы сидеть и присматривать? Эта ещё и не просыпается, как будто специально». Царевич заметил слева небольшое ведёрко с водой, откуда пила Василиса. Рядом с ведром стояла бочка с водой, над поверхностью лежала плошка. «Идея». Мирослав подошёл к бочке, зачерпнул плошку в ней. Катя в этот момент уже открыла глаза. «Что этот индюк тут делает? Не облить ли он меня собирается?» Катя решила притвориться спящей. Мирослав подошёл к ней, чтобы вылить воду над головой. Катя слегка приоткрыла глаза, проанализировала ситуацию и просто столкнула плошку на царевича, вся вода была на нём. Девушка вскочила на ноги и отошла ближе к выходу. А то кто его знает.
– Ты что творишь?
Спросил Мирослав. Катя скрестила руки и усмехнулась.
– Ты же водички хотел? Вот, я тебе её дала. Прости, немного пролилось, но ты в следующий раз будь предусмотрительней.
Мирослав кинул плошку в ведро, к счастью, попал. А затем как бык, пыхтя, подошёл к Кате совсем близко. Она было и испугалась его, однако продолжала стоять. Её взгляд встретился с его таким злым. Расстояние минимальное не смущало. Бесить царевича, так по полной.
– Нарываешься? Не забыла, что я царевич, за такое могу приказать, и тебя высекут.
– Кто-то явно не в духе. Царевич, вы бы поспали, что ли, или вот идите поешьте. На столе еду никто ещё не убирал.
Катя развернулась и вышла из сеновала, направляясь к избе.
– Куда пошла? Приказываю тебе остановиться сейчас же.
Катя помахала ему рукой, продолжая идти. «Буду я ещё приказы выполнять всяких там царевичей». Царевич догнал её и преградил путь.
– Я же сказал остановиться.
– И что?
Царевич запыхтел, у него просто не было слов от такой наглости. Катя могла бы вести с ним более учтиво, но что-то не хочется. Она чуть не потеряла жизнь, толком не пришла в себя, а тут ещё царевич на её пути. «Я же чуть не умерла». Осознала Катя. Пришёл запоздалый ужас и страх за собственную жизнь. Дерзить и спорить сразу перехотелось, а вот куда-нибудь зарыться – очень даже. Мирослав перемену настроения не сразу увидел. Катя попыталась его обойти, но тот баран не пропускал. Она чувствовала, что если сейчас не уйдёт, то разревётся прямо перед ним, а этого совершенно не хочется. Катя постаралась себя держать в руках.
– Ты никуда не пойдёшь, пока я не скажу всё, что хотел.
Катя искала способ, чтобы остаться как можно скорее одной. Она могла бы пойти в хлев или в курятник. Был ещё вариант вернуться на сеновал.
– Да плевать мне на то, что ты хотел мне сказать. Если не против, то я бы побыла одна без тебя.
Катя развернулась и пошла назад к сеновалу, но этот баран вновь перегородил дорогу. Катя топнула ногой, а затем пихнула царевича.
– Я сказал, никуда не пойдёшь!
– Да как же ты достал меня! Неужели непонятно, мне нужно побыть одной. Отвали уже.
У неё начинали трястись руки, она была буквально на пределе. Мирослав только сейчас заметил её состояние. Катя пошла в хлеб к коровам. Мирослав хотел было схватить её за руку, приказать, но что-то внутри дрогнуло. Только сам не осознал, что именно и почему. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке.
Катя зашла в хлев, крепко обняв корову. Её очень сильно знобило, внутри от страха за собственную жизнь похолодело. Катя дала слезам волю, чтобы её не услышали, прикрыла рот рукой. Мирослав стоял у входа в хлев. Пускай он не слышит её плача, зато видит. Внутри скреблись кошки. Мирослав сжал руку в кулак, стараясь себя сдержать и не побежать к ней. Он просто ушёл в избу. «Лучше скажу Любе. Она как женщина быстрее приведёт в чувства, чем я». Решил для себя царевич.
А в избе каждый занимался своим делом. Константин и Егор выпивали настойку из лесных ягод, а Люба где-то за ширмой сидела и вышивала крестиком.
– О, Мирослав, она очнулась?
Спросил магистр.
– Да.
Кивнул Мирослав. Люба положила пальцы с иголкой на стол и показалась из-за ширмы.
– Любава. Не могли бы сходить к ней в хлев, ей нужна ваша поддержка.
– Поддержка? Что с ней?
– Ничего такого. Просто она в расстроенных чувствах.
Царевичу было неловко говорить то, что Катя находилась в хлеве и плакала, однако понимал, что должен хоть кого-то к ней прислать.
– Она что, плачет?!
Спросил Константин, вскакивая с места.
– Да.
Ответил Мирослав. Люба выбежала из избы. Константин подошёл к царевичу.
– Ты её обидел чем-то?
– Нет.
– Тогда что?
– Запоздалая реакция на то, что чуть не умерла в реке.
Объяснил Мирослав, надеясь на то, что магистр вернётся за стол. Уж очень грозно выглядит, когда в ярости.
– Ты даже успокоить девицу не можешь. Что же из тебя за человек такой. Клянусь, я подойду к твоему отцу и договорюсь насчёт учёбы. Я сделаю из тебя высококлассного мага.
Твёрдо решил магистр и сел обратно за стол. Царевич помялся немного у порога, а затем сел на скамью. «Я, по его мнению, что должен был сделать сейчас: подойти и обнять её, а затем сказать, что жизнь прекрасна?» Размышлял царевич, а затем, немного подумав, понял, что так оно и есть. Только он разве виноват в том, что никогда не успокаивал людей? Никогда никого не исцелял? Его жизнь заключалась только в охоте и в уроках. Он толком мир не видал, а товарищи никогда не просили его помощи. Вот и вышло так, что не подготовлен к внешнему миру. Мирослав чувствовал себя паршиво.
Любава зашла в хлев. Увидела Катю, обнимающую корову.
– Катюха!
Любаве было больно на неё смотреть. Она подошла к ней, предлагая объятия. Катя прильнула к ней. Пускай она уже и выплакалась, но поддержка близкого человека ей необходима, особенно если это твоя двоюродная бабка. Любава усадила её на стог сена, помогла вытереть оставшиеся слёзы.
– Что произошло? Мирослав как-то обидел?
Катя покачала головой. Любава держала внучку за руки обеими руками. Катя чувствовала тепло и уют, что очень сильно успокаивало.
– Тогда что? Из-за того, что тебя хотели утопить?
Катя молча кивнула.
– Всё хорошо. Царевич вместе с твоим дедушкой проезжали очень вовремя мимо. Мирослав спас тебе жизнь, а Константин сделал так, что никто в здравом уме не вздумает тебе навредить.
– Дедушка? Ты сказала дедушка? Возлюбленный Агнии? Моей бабушки?
Любава с улыбкой кивнула.
– Они пришли в эту деревню за тобой.
– За мной? А зачем?
– Как я понимаю, хотят показать тебя царю для порядка.
– И всё?
«Мало ли ещё там под венец поведут, я должна быть готова ко всему». Обеспокоенно размышляла Катя. Ей одной свадьбы хватило, второй так скоро не надо.
– Конечно. Царь отметит у себя в численность и отпустит. Жаль, что после дворца я тебя уже не увижу. Константин ведь забирает тебя в академию. Будешь теперь жить в более комфортных условиях, под влиятельным взором. Против твоего деда никто не пойдёт против. Все его уважают и ценят.
Катя очень долго соображала. Её мысли в голове путались. Она пыталась понять, что к чему. Однако слова Любы всё же уловила.
– Я буду жить в академии?
Это ведь туда она собиралась сбежать, а теперь её забирает сам дедушка. Пускай она о нём толком ничего не знает, но кого это волнует. Куда больше интереснее сама академия, где обучают магии. Катя только представила, как разгоняет всех обидчиков у ручья пламенем огня. От этого становилось легче. Любава видела, как в глазах появился огонёк, который готов дать любому отпор, кто посмеет обидеть. «Из неё выйдет хорошая магиня. В ней горит тот же огонь, что и в Агнии». Думала Люба, отходя на пару шагов назад.
– Вижу, тебе стало легче?
– Ещё бы.
«Пускай я больше не увижу свою внучку, зато она будет в безопасности и очень надеюсь на то, что будет счастлива там». Продолжала размышлять Любава. Катя заметила в глазах бабушки долю грусти.
– Бабушка Люба, всё хорошо?
– Да. Всё хорошо. Радуюсь за тебя. Только пообещай, что будешь изредка вспоминать о нас, хорошо?
Катя кивнула, а затем уже сама подошла к бабушке, чтобы коснуться обеими руками до её руки.
– Я не только буду вспоминать, но и навещать. Мы же семья.
Катя крепко обняла Любу, давая тем самым понять, что никогда о ней не забудет. Вскоре они вышли из хлева.
– Я собрала кое-какие вещи для тебя. В академии пригодятся, обязательно возьми собой.
– Хорошо, возьму.
– А ещё я запаковала тебе кое-какие закрутки, тоже возьми.
– Бабушка Люба, а это не лишнее?
– Ничего не знаю. Кто знает, когда поешь ещё, а тут раз – и покушать под рукой.
Катя покачала головой. «Без закруток ни в одном мире никуда». У калитки стоял барич. У Кати так и похолодело внутри.
– А что ему нужно здесь?
– Кому?
– Ярополку. Вон там, у калитки стоит.
Однако у калитки никого не было. «Показалось?».
– Ты ещё в себя не пришла?
– Видимо.
– Пошли в избу. Тебе следует отдохнуть за сегодняшний день.
Катя закивала, соглашаясь с бабушкой. Она ещё раз посмотрела на калитку, но там никого не было. Катя вошла в избу вместе с бабушкой. Егор и Константин почти допили всю настойку.
– Егор! Вы что, всю настойку выпили?
– Так что этой настойки было.
– Егор, настойка была в трёхлитровой банке. Вы на пару выпили три литра.
Егор посмотрел на пустующую банку.
– Настойка просто отменная была. Ты с каждым годом всё вкуснее и вкуснее варишь.
Решил подлизаться Егор. Люба засмущалась, хоть и понимала, что это так, чтобы её задобрить.
– Кстати, Кость, познакомься, наша внучка Катерина.
Егор икнул. Всё-таки слишком много выпил.
– Прошу прощения.
Снова икнул, и ещё раз. Егор встал на ноги, но его немного качало.
– Кажись, последняя была лишней. Надо срочно попить водички.
Егор пошёл к печке, где стояли вёдра с водой, зачерпнул кружкой. После пары глотков сразу вернулся за стол. Полегчало.
– Так, на чём мы остановились? Ах да. Катя, познакомься, твой дедушка Константин.
Представил всех Егор. Катя решила не обращать внимания на состояние двоюродного деда.
– Здравствуйте, дедушка.
Поздоровалась Катя. Тот спокойно ответил так, будто с Егором на пару и не пил.
– Здравствуй, внучка. Наконец-то я вижу тебя вживую. Как же ты на неё похожа. Только худая очень.
Люба усадила Катю за стол.
– Я сейчас накрою стол.
– Я тебе помогу.
Сказала Катя, собираясь встать, но Люба придержала её за плечи.
– Я справлюсь, не переживай. А вы, мужчины, сильно не доставайте Катю, девочке и так из-за усталости уже мерещится.
– Что мерещится?
Спросили хором деды. Один царевич сидел молча, опиравшись на правую ладонь, а левой вырисовывал какие-то узоры на столе.
– Да так. На секунду увидела Ярополка у калитки.
– А Ярополк – это у нас кто?
Уточнил царевич. Видимо, всё-таки слушает разговор.
– Барин сын. Катю чуть за него замуж не выдали.
Объяснил кратко магистр. Царевич усмехнулся.
– Барин сын?
Царевич попытался вспомнить, о ком идёт речь.
– А, этот? Мне он тоже не понравился. Не дай Бог во сне увидеть.
– А чем он тебе не понравился?
Спросил магистр. Царевич вновь вспомнил барича, а потом сказал.
– Отрешённый он какой-то… Смотрел будто сквозь.
– Есть у меня предположение.
Сказал магистр. Он посмотрел на внучку.
– Говоришь, видела барича у калитки?
– Да.
Ответила Катя.
– А что ты испытала при виде его?
– Холод.
Её до сих пор морозило, стоило подумать о бариче.
– Устала просто, вот и мерещится всякое.
Сказала Люба, ставя на стол кувшин со свежим молоком только из-под коровы.
– Не-не, если ведьма что-то увидела, то так оно и было.
– А, может, и померещилось. Не каждый день топят.
Сказал царевич. Катя «случайно» наступила на ногу Мирослава, тот как ошпаренный выпрямился.
– Нарываешься?
– Мирослав, успокойся и сядь. Что произошло?
Спросил магистр, строго смотря на царевича. Мирослав сел, продолжая смотреть на Катю сердито.
– Мирослав, что произошло? Чего ты так вскочил?
– Ничего.
Сказал царевич, не желая говорить правду. «Подожди, вот останемся один на один, и ты у меня попляшешь». Размышлял Мирослав, а Катя спокойно сидела и смотрела, как Люба расставляла еду на стол.
– Есть у меня одна мысль насчёт барича.
– Какая?
– На улице скажу. Надо бы твоих товарищей куда-то деть, а то так и будут у реки стоять да в баклуши бить.
Магистр встал и вышел из избы. Подождал царевича у выхода. Мирослав очень хотел пару слов сказать, да только рядом сидячий хозяин дома не давал. Царевич вышел из избы. Магистр вышел за калитку, обошёл дом и пошёл к реке. Мирослав следовал рядом.
– Моя внучка, как я погляжу, не даёт тебе оставаться равнодушным.
– Ваша внучка – самое настоящее наказание.
Магистр рассмеялся.
– Для кого-то наказание, а для кого-то подарок с небес. Ты не представляешь, как я рад, что она здесь. Для меня это знак того, что у меня есть ещё один шанс, чтобы быть счастливым.
– Разве знание о том, что вы уже дед, может сделать вас счастливым?
– А ты так не считаешь? В этой жизни нет ничего ценнее, чем семья. Да, я потерял Агнию и так не женился, но у меня есть дочь, которая вышла замуж, родила мне внучку, которая теперь здесь. Пускай на меня будут косо смотреть, пускай будут говорить, что спятил и сошёл с ума от одиночества. Однако я буду её поддерживать во всём, что бы она ни делала.
«А магистр явно головой приложился. Если женщина будет делать всё, что вздумает, то разве это правильно?» Думал Мирослав.
– Так какая у вас мысль насчёт Ярополка?
– Мысль самая простая. Бес в нём сидит. Надо изгонять, пока мы здесь.
– Изгонять? Магистр, я никогда не изгонял бесов, даже не знаю как…
– Как это делать? Всё просто. Связываем и ведём в церковь, а там священник проводит процедуру. Маги никогда сами бесов не изгоняют, это могут делать только священнослужители.
Объяснил магистр. «Как же царевич мало знает об азах. Это же полное опущение со стороны его преподавателя по магии». Размышлял магистр да молчал. «Может, и правда мне нужна учёба в академии? Нет, глупости. То, что я не умею, прикроют друзья. Зачем мне тратить своё время на бессмысленные занятия». Всё упрямствовал царевич. А между тем магистр решил разделиться.
– Сейчас поступим так. Ты идёшь к ребятам, помогаешь им утроиться у кого-нибудь на ночлег. Может, повезёт, и постоялый двор в этой деревне найдётся. Я же иду в церковь договариваться насчёт экзорцизма. Всё понял?
– Так точно.
– И да, Мирослав, пару крепких ребят возьми собой. Встречаемся у избы Денисовых.
Вот так магистр и царевич разделились. Что касаемо семьи Денисовых, то те уже готовились ко сну. Катя помогла Любаве убрать всё со стола, а Егор ушёл в свою мастерскую. Мол, ему нужно что-то доделать. После уборки Любава завела Катю за ширму, а сама ушла в спальную часть избы. Пришла уже с небольшим сундучком.
– Когда твоя бабушка уходила, она завещала этот сундук тебе. Не знаю, что в нём находится, однако он принадлежит тебе.
– Почему мне? Бабушка уже знала, что я приду в этот мир?
– Не знаю. Я обычная деревенская женщина, мне чужда магия. Возможно, в академии узнаешь больше.
Люба поставила сундук на стол. Катя с интересом рассматривала его красочность, но её смутило отсутствие какого-либо замка.
– Он без замков?
– Без замков. Да только открыть себя кому попало не даст. Вот, смотри.
Люба потянула крышку сундука, но только та не поддавалась, как бы её не тянули. «Волшебный сундучок? Впервые вижу. И как Агния предвидела этот день? Может, у неё был дар или она к кому-то обращалась для этого. У меня так много вопросов с каждым разом появляется, да только никто ответить не может. Есть же тот, кто знал всё о моей бабушке». Думала Катя. Она коснулась крышки сундука, почувствовала что-то лёгкое и тёплое. «Такое необычное ощущение, и мне это нравится. Такое родное, греющее, как бабушка. Этот сундук точно принадлежал ей». Катя почувствовала покалывания у глаз. «Что-то я в этом мире слишком расчувствовалась. Всё время в слёзы бросает. Надо держать себя в руках». Катя открыла сундучок, а в нём были платья, платки, ленты, книги, разные травы, мантии и многое другое. Люба смотрела на содержимое сундука и улыбалась. «Молодец, сестрица, позаботилась о своей внучке ещё тогда, когда она не появилась даже на свет. Всегда знала, что нужно, в этом твой дар, сестра. Жаль, что я, и никто другой, тебя не увидит больше». Думала Люба, словно обращаясь к Агнии в небеса. Катя закрыла сундук.
– Завтра Константину передам, чтобы они с царевичем забрали этот сундук с собой. А сейчас пошли спать. День был тяжёлым и насыщенным для всех нас.
Катя кивнула, соглашаясь с Любой. День и правда был насыщенным и долгим. Сначала её закрыли в избе, потом отпаривали и готовили к свадьбе, а после она чуть не попрощалась с жизнью. Когда Катя засыпала на печке, она думала. «А ведь этот напыщенный павлин спас мне жизнь, не знаю, так это или нет, но буду верить бабушке. Выходит, он не такой противный, когда постарается. А ещё я не разговаривала с домовым после пробуждения. Надеюсь, с ним всё хорошо. Надо будет утром поговорить, а то, боюсь, по дороге во дворец не будет времени на разговор. Интересно, а я поеду верхом на лошади? Как помнится, царевич и его компания были исключительно на конях, значит я буду ехать с кем-то верхом. Сомневаюсь, что найдётся лишняя кобылка для меня. А даже если найдётся, то верхом я ездить не умею. А ещё ведь сундук этот надо как-то с собой взять. Не представляю, как это сделать. Здесь хотя бы телега нужна, чтобы вести. А ведь со мной ещё Лаванда с Василисой. Без них я никуда не уйду. Надо будет утром это всё решить».
Под потоком своих беспокойных мыслей Катя кое-как уснула. У неё было множество вопросов, которые её очень сильно волновали. Однако через пару часов Катя проснулась от странного ощущения. Ей казалось, что за ней кто-то следит. Невольно посмотрела в окно рядом со столом, чтобы себя просто успокоить и уснуть. Только стоящий за окном Ярополк, который смотрел чёрными-пречёрными глазами, не способствовал спокойствию. Её кожа похолодела при виде него. Катя не знала, что ей делать. Она могла бы разбудить Егора или Любу, но не хотелось их беспокоить. Да и сам Ярополк наводил такой странный ужас, что ей казалось не лучшей идеей будить родственников. Катя накрылась головой одеялом. Посчитала до десяти. «Сейчас я снова посмотрю в окно, и там никого не будет. Никого не будет. Это плод моего воображения. Может, я и вовсе сплю». Катя себя ущипнула, боль последовала, но сон не прервался. «Значит, не сон». Катя высунула голову из-под одеяла, вновь посмотрела в окно. Ярополка уже не было. Катя облегчённо вздохнула. Залаяла Лаванда. Катю это заставило подняться с печки и спуститься. Она взяла коромысло, сняла с него вёдра, а затем пошла к двери, собираясь выйти. Однако у выхода материализовался домовой, загораживая проход собой.
– Катя, стой! Тебе туда нельзя!
– Почему? Там Лаванда на кого-то лает. Я должна узнать, что там происходит.
– Бес там гуляет. Всё узнала? А теперь обратно на печь.
«Бес? Это тёмный дух, что ли? Бесы, как помню, вселяются в людей. Что, если в Ярополке и сидит бес!». Катя коснулась ручки двери, домовой отошёл в сторону. Девушка выбежала из избы, чтобы убедиться в своей правоте. Она не особо задумывалась о своих действиях. Просто действовала, и всё. Стоило ей выйти, как увидела стоящего по центру Ярополка. У сеновала стояла Лаванда и лаяла на него. Тот никак не реагировал, он просто стоял.
– Катя, сейчас же возвращайся в избу, пока он тебя не заметил.
Катя стала отступать к двери, но затем остановилась. «Я что, просто так с печки вставала? Сейчас выгоню барича и пойду спокойно спать». Катя развернулась и стремительно пошла на Ярополка.
– Куда пошла? Спятила?
– Я не оставлю во дворе всякую нечисть.
Ответила Катя домовому. Ярополк неестественно повернул голову на 180 градусов. Катя тут же остановилась. «Бесы и так могут? Чёрт, может, не стоило всё-таки идти на него?» Запоздало подумала Катя. Она с ужасом смотрела в чёрные глаза беса, боясь пошевелиться. На лице Ярополка появился оскал. «Жутко выглядит». Заметила она. Ярополк заговорил холодным и словно потусторонним голосом.
– А вот и наша ведьмочка встала. Я тебя ждал. Думал, когда же ты выйдешь.
Ярополк неожиданно исчез. Катя стала оглядываться, кровь в её жилах и так похолодела до этого. Сердце застучало часто-часто как сумасшедшее, с особой болью в груди. Катя стала вертеться и искать беса. Лаванда продолжала лаять в сторону хозяйки. Тогда Катя повернулась назад. Эта нечисть стояла рядом. Его глаза целиком стали чёрные, заполненные какой-то тьмой так, что белка глаз не было видно совсем. Более-менее человеческие зубы неестественно широко улыбались. Он хоть уже и не смотрел с повёрнутой головой на 180 градусов, однако кожа в чёрных точках пугала.
Удар коромыслом по плечевой части произошёл раньше, чем пришла мысль, что не стоило этого делать. Бес за секунду вырвал коромысло и выкинул куда-то далеко-далеко за пределы калитки. Оттуда послышался грохот. Катя порадовалась, что вовремя отпустила коромысло, либо полетела бы вместе с ним. Однако она была обезоружена. «Чёрт, нужно отступать, и как можно скорее».
– Как же это негостеприимно с твоей стороны.
– Иди к чёрту, нечисть.
Катя рванула в сторону хлева, желая скрыться там. Беляк даже открыл дверь. Катя почти добежала до входа, да только эта нечисть переместилась ко входу. Он схватил Катю за запястья и кинул бесовской силой в сторону. Катя приземлилась на землю рядом с курятником. «Выпроводила из двора… Как бы теперь живой остаться». Лаванда подбежала и стала лизать хозяйку в лицо.
– Уходи! Лаванда, уходи. Беляк, уведи их в безопасное место.
Крикнула Катя домовому, вставая на ноги. Нечисть ухохатывалась у хлева. Беляк послушался. Вывести оказалось не так сложно: Василиса спряталась на самом верху сеновала, а Лаванда выбежала из калитки, стоило домовому её отворить. «Моё спасение в курятнике». Наивно надеялась Катя, идя в него. Да вот у беса были свои планы. Он заметил, что Катя отступает, и тут же вновь оказался рядом.
– Куда пошла, ведьма? Я ещё не получил свою жертву.
«Почему я не взяла с собой сумку? В ней столько вещей лежит, могла бы топором стукнуть». Винила себя Катя в несообразительности. Она приложила руку к груди, найдя на себе крестик. Сжала его в ладони и закрыла глаза, став молиться своему ангелу-хранителю. «Великомученица Екатерина, прошу тебя, как своего ангела-хранителя, спаси от беса Ярополка и сохрани жизнь мне и тем, кто мне дорог. Аминь». Катя нечасто обращалась к высшим силам, только пару раз, когда было жизненно необходимо. Катя повторяла молитву раз за разом, надеясь, что просто проснётся утром на печке и это всё-таки окажется сном. При этом в конце молитвы каждый раз перекрещивалась. Бес начал издавать звериный рык.
– Немедленно прекрати! Прекрати, прекрати…
Повторял вновь и вновь Ярополк, которого от мольбы Кати просто скрутило вдвое. Катя краем глаз это увидела и продолжала молиться. Она чувствовала, как оберег начал заметно накаляться огнём. Катя вдруг подняла голову наверх, на крыше стоял какой-то человек. Один взмах его руки над Ярополком. Тот резко выпрямился. Его кожа почернела, на руках появились когти, зубы заострились и стали клыками. «Бес пришёл не один, а с кем-то». Размышляла Катя.
Она перестала молиться, поняв, что молитвы больше не действуют на беса. У него словно появился иммунитет. Оберег совсем сильно стал обжигать кожу. Катя прикусила губу, чтобы не заорать. Ярополк быстрым движением пошёл на жертву, но столкнулся с преградой. Оберег образовал вокруг своей носительницы огненный защитный купол, который не позволял бесу до неё прикоснуться. Бес стал беситься, он бил по куполу, пытаясь его разрушать. «Как хорошо, что сработал оберег». Обрадовалась Катя, продолжая стоять и не двигаться. Боялась, что купол исчезнет.
Тем временем Лаванда не просто убежала, она искала помощь и нашла. Константин вместе с батюшкой, Мирославом, Данияром и Кривом шли в сторону избы Денисовых, обсуждая возможные ходы со стороны беса в Ярополке. Лаванда сразу подбежала к ним, как только уловила более-менее знакомый запах. По бесконечному лаю и кружению маги поняли, что что-то не так.
– Это собака Катерины.
Сказал Мирослав для тех, кто не в курсе.
– На её хозяйку напал злыдень.
Сказал Крив, переведя собачий лай на понятный язык. Крив обладал магией, которая позволяла ему понимать животных, он мог также с ними беседовать, просить о помощи.
– Нужно поспешить. Все ускорились!
Скомандовал Константин. Маги изменили шаг на бег. Мирослав, Данияр и Крив побежали вперёд.
– Без нас экзорцизм не начинать. Придержите его просто и не подпускайте ни к кому!
Крикнул Константин вслед ребятам. Он был рядом с батюшкой, который не мог так быстро бегать в силу возраста.
Лаванда бежала рядом с ними, подгоняя лаем. Так казалось Мирославу, а вот Крив её внимательно слушал.
– Да ладно. Вот так вот взял и повалил? И что потом? Вот оно что. Не переживай, ты помогаешь ей тем, что нашла нас. Можешь собой гордиться.
Похвалил Крив Лаванду. Виднелась открытая калитка, рядом с которой сидел домовой.
– Скорее, бес почти принял первоначальную форму. Ещё немного, и барича нельзя будет спасти.
– Батюшка в пути, скоро будет.
Ответил Мирослав домовому, заходя внутрь. А там их ждала вот такая картина. Катя стояла у курятника с закрытыми глазами, вновь молясь, да держалась обеими руками у креста. Вокруг неё огненный купол, покрывающийся чёрными трещинами. Рядом Ярополк в бесовской оболочке бьёт по куполу руками и ногами. «Это что за тварь? Вроде на барича похож, а вроде и на чёрта какого-то». Данияр заметил тень на крыше сарая.
– Друзья, бес здесь не один. Наверху ещё кто-то есть.
Сказал Данияр, затем коснулся земли и закрыл глаза. От его рук пошли искры. Данияр встал и резко потянул ладонь вверх, а затем сделал выпад вперёд. Земля поднялась вверх, выстелив лестницу на крышу.
– На вас барич и внучка магистра.
Крикнул Данияр, взбираясь по ступеням. Ступени тут же рассыпались, стоило ему вступить на поверхность крыши сарая. Находившийся там маг спрыгнул с крыши и побежал в северную сторону. Данияр также спрыгнул и побежал за ним.
– Ты уводишь девушку, я отвлекаю беса.
Скомандовал Мирослав. Крив молча кивнул. Мирослав протянул руку, сосредоточил магию, притягивая ближайшую воду с бочек и вёдер. Бес на них не обращал внимания. Трещины на куполе становились больше, говоря о том, что купол скоро будет разрушен. Мирослав набрал немного воды, сформировал небольшие пульсары – магические шары, оболочка и цвет которых зависит от вида магии и от самого мага. Все пульсары полетели разом на беса и сбили того с ног. Крив, готовый рвануть, побежал сразу же к Кате, желая её увести отсюда. Огненный купол пропустил спасателя. Когда до Кати коснулись руки, она перестала молиться и открыла глаза.
– Где Ярополк?
– Вон там лежит. Пошли быстрее. Мирослав его отвлечёт.
Сказал Крив, а затем взял Катю за руку и повёл к калитке бегом.
– Отдайте мне её!
Закричал Ярополк. Он, несмотря на атаку со стороны Мирослава, встал и переместился к калитке. Его острые когти потянулись к лицу Кати. Однако Крив не дал этого сделать: сконцентрировал свою энергию, раскрыв небольшой энергетический щит, и когти прошлись по нему.
– Не так быстро, нечисть!
Сказал Крив, отталкивая от себя Катю назад. Катя это восприняла как знак бежать, и побежала вперёд, стараясь не оглядываться. Она прекрасно понимала, что сейчас здесь слабое звено, поэтому лучшая её помощь – это не мешать ребятам.
Мирослав кинул в беса пульсар, давая Криву возможность защищать наречённую ему сегодня жертву. Крив понял, что бес не так прост, а своих бойцовских навыков не хватает, потому свистнул, подзывая к себе Лаванду. Она подбежала с первого раза. Крив побежал за Катей, чтобы утянуть прямо к хлеву. Он закрыл дверь, прислонившись к ней спиной. «Для этой миссии однозначно надо было брать не меня, а кого-то из ребят. Хотя бы Деяна или Лесьяра, они больше бы могли защитить девушку, чем я со своим щитом». Размышлял Крив, готовясь к ударам от беса.
Катя переводила дух. «Как же я хочу вернуться в свой мир. Если бы не те тёмные силы в квартире бабушки, то жила бы и дальше в своём темпе. А теперь приходится бегать и спасаться от разъярённого беса». Думала она. Катя посмотрела на новое лицо, которое её сейчас защищало. «По сравнению с его высочеством, выглядит вполне обычно. Внушает на мысль, что он нормальный».
У Крива были вполне приятные черты лица. Он был обладателем тёмно-серых глаз с широкими бровями, гладковыбритый, волосы слегка кучерявые, имели русый цвет, на 2–3 сантиметра не доходили до плеч, убраны были в хвостик сзади. Одет был не так нарядно, как царевич. У него была накинута коричневая мантия, под ней виднелся кафтан, рукава красные с разными народными узорами, всё остальное чёрного цвета. Концы кофты имели коричневый цвет и были потрёпанными, пуговиц на ней никаких не было. Под кафтаном виднелась рубашка, верхняя её часть была также чёрной, к краю рубашки были пришиты коричневые вставки. И что примечательно, на ней присутствовали красные и серые пуговицы. Нижняя часть рубашки имела красный цвет и народные славянские рисунки. Штаны у него были коричневого цвета, под красочной рубашкой виднелась белая рубаха, но её ткань такая тонкая, что можно подумать, что это футболка. На рубахе был виден рисунок медведя, также виднелись две маленькие золотые цепочки, а на ногах были сапожки красные. «Отчего у меня появилось ощущение, что он может быть также из моего мира?» Подумала Катя.
За дверью был слышан вечный грохот, рычание и ругающийся Мирослав. Крив решил посмотреть, как его товарищ поживает, но он не мог так просто оставить Катю одну. А потому протянул ладонь, направляя на собаку. Из его рук шла волна полупрозрачной магии, направляющейся на собаку.
– Соединяю твою энергию с энергией хозяйки, чтобы с этого дня ты её берегла и охраняла магически. Ты будешь более неуязвимой перед напастью, твоя сила с каждым разом будет крепчать. Отныне ты фамильяр этой чудесной ведьмы.
Крив соединил энергетику Лаванды с энергетикой Кати. Катя коснулась своего лба, почувствовав странные ощущения. Крив вышел из хлева, подперев дверь бочкой с водой, чтобы разным девицам не пришло в голову выйти да помочь.
А игра между Мирославом и бесом изменилась. Царевич выбивался из сил. Пульсары уже не сбивали так сильно Ярополка, отчего тот отбивался мечом, не давая этой твари его задеть. Крив проанализировал окружение, почувствовав стаю птиц. Он сосредоточил свою магию, призывая всех птиц к себе, а затем, укрепив их от гнева беса магией, махнул рукой вниз, после чего птицы полетели подобно стрелам, их клювы били по Ярополку. Да только это бес был всё-таки, отчего нечисть разозлилась ещё больше и побежал на Крива.
Крив выпустил энергетический щит, защищая себя и не подпуская беса близко к двери. Мирослав перевёл немного дух и кое-как продолжил кидать в беса пульсары. На одно мгновение бесу надоело идти в атаку на добрых молодцев, поэтому переместился уже к двери хлева, откинув бочку в сторону. Бочка прилетела прямо в царевича, сбив того с равновесия, – так и припечатался к забору спиной. Бес разнёс вдребезги дверь и вошёл внутрь.
– Стоять! Мирослав, скорее, он же убьёт её!
Крикнул Крив своему товарищу. «Я этому баричу задам, как только мы из него беса изгоним». Подумал Мирослав, вставая на ноги. Его нетренированный магический резерв был почти на нуле. «Где же Данияр и магистр с батюшкой?» Продолжал размышлять царевич, доставая свой меч. Это единственное, на что его физических сил хватает. Что касается Кати, она нашла окошко в хлеве, перелезла через него и направилась к калитке. Лаванде приказали спрятаться.
– Куда вы её дели?
Кричал Ярополк. Он вышел из хлева.
– Крив, сюда. Будешь щитом.
Подозвал Мирослав друга. Крив подбежал к царевичу, защищая того своим щитом. Злой-презлой бес накинулся своей бесовской силой, да так, что ребят вдвоём припечатало к стене. Катя стояла у калитки и видела. «Он их сейчас убьёт!» Как бы ей страшно за свою жизнь ни было, но позволить умереть ребятам не могла. Она вошла в калитку, а затем крикнула.
– Эй, Ярополк! Не меня искал?
Бес, который прижимал бедных ребят к забору, отпустил их, поворачиваясь к девушке. Те перевели дух, радуясь, что их не убило. Однако их совсем не радовал бес, который шёл на Катю. Мирослав побежал на защиту. Крив кидал в беса заряженных птиц. Катя стояла по центру, готовясь принести в любой момент себя в жертву.
«Я не смогу защититься от него, но если моя смерть спасёт жизни других, то так тому и быть». Умирать ей совсем не хотелось, глаза защипало, сердце так и колошматило. Мирослав встал рядом с ней, пригрозив нечисти мечом.
– Совсем спятила? Сейчас же беги в укрытие и не высовывайся.
– Это вы с ума сошли. Вас двоих бес мог разорвать!
– Для нас это было бы честью. Мы бы умерли, защищая тебя. А ты умрёшь как последняя дура, которая полезла сама под когти нечисти.
– Сам дурак!
Препинались Мирослав и Катя. Крив замедлил нечисть, подбежал и загородил собой этих двоих, вызвав энергетический щит. Силы и у Крива, и у Мирослава были на пределе. Катя смотрела в чёрные глаза своей смерти. Бес обошёл со стороны и задел Катю когтями по лицу, оставив четыре полосы от виска до щеки. Мирослав взял Катю за руку, оттаскивая её за свою спину. Он мечом ударил тварь по когтям. Бесу было плевать на простой меч, одним движением Мирослава откинули в сторону сеновала. Тогда перед Катей встал Крив, но и тот улетел уже в сторону калитки.
Катя осталась совсем одна. Лаванда хотела подбежать, чтобы помочь, но Катя махнула рукой.
– Лаванда, нельзя!
Лаванда заскулила. Катя не хотела умирать, не хотела. Из её глаз пошли слёзы. Она отступала назад. Её переполнял страх не только за себя, но и за тех, кто её сейчас защищал. «Убьёт меня, примется за них. А я ничего не могу сделать, даже наколдовать что-то». Катя коснулась оберега. «Бабушка, что мне делать?» Видимо, Катя настолько хотела выжить, что оберег неожиданным способом сработал. Он остановил всё и всех, даже её саму. «Что происходит? Мне это кажется?»
– Тебе не кажется, горе моё луковое.
Рядом появился дух бабушки. Душа Кати вышла из тела.