Через 2 дня…
Улицы города были, по-необычному оживлены. Сегодня в городе открылась, недавно прибывшая, ярмарка. Все жители города выбрались из своих домов, что бы разбавить свою серую, залитую скукой и кислым вином, жизнь. Этот простой праздник помог городской власти отвлечь жителей от наступающей суровой зимы, погромах и разрушениях после прошедших ливней и недавно обнесенной княжеской усадьбы. Но народ, тайком, все равно шептался об этом, особенно о княжеском доме. Как-никак, это было самое громкое событие города за многие годы. Вчера на улицах города появились листовки с объявленной наградой в пять сотен фригетских серебренников за любую информацию о тех, кто проник в дом достопочтенного князя Алестера Викко. Но команда была опытной и не оставила следов, которые могли бы привести к ним.
Ригель шёл по брусчатке, проходя мимо серых домов, где шумели люди. Как и весь народ, лисохвост направлялся на ярмарку. Он шёл туда не от интереса к иностранным товарам, он шёл туда по поручено Камиллы. Она послала его за лекарствами для Хвитцера, которого уже неделю выхаживали работницы «Пивной кружки».
На ярмарке он должен был встретится со знахаркой, которая осматривала Хвитцера. Она должна была передать лекарства. По словам дриады, эта знахарка охотно помогла ворам и проституткам за определенную плату, а главное она молчала об этом. Но сейчас Ригелю было все равно найдет ли он эту знахарку или нет, поправится его друг или нет.
Мысль о письмах, которые он нашёл в княжеской усадьбе, не давали ему покоя. Что-то с ними было не так: первое письмо было довольно старым, где-то годовой давности и в них говорилось лишь о том, что некая группа людей, именуемая себя» Орденом» принимали в свои ряды Векантенского князя.
Во-втором письме князя уже называли Казначеем и просили у него некоторую ссуду для нужд их общих дел.
Самым странным было третье письмо, слова которого засели у Ригеля в голове:
«Здравствуйте, дорогой Казначей, благодарим вас за неоценимую помощь нашему делу. Спешу сообщить вам: Седоволосый – мертв. Мы стали ещё на шаг ближе к нашей цели. Пришло время сыграть следующую партию. Мы выяснили что в конце зимы, через ваш город будет проезжать Чернобородый. Он опасен для нас, вы должны избавиться от него. Мы пришлём для вас небольшой подарок, заберите его в условленном месте.
Надеюсь вы обрадуете нас в скором. Ваш Стратег.»
Кто был этот Седоволосый? Кто такой Стратег? Почему-то эти прозвища настораживали вора и тем самым еще больше привлекали его.
Из-за раздумий Ригель не заметил как вышел на площадь. На ней раскинулись лавки торговцев, завлекающих к себе покупателей. По всюду ходили горожане, жаждущие приобрести что-то новенькое. Место было очень оживленным и шумным.
– Ммм, да уж, для уличных воришек и попрошаек лучше места и придумать сложно, – подумал лисохвост, на время оставив мысли об этих злополучный письмах.
И словно кто-то услышал его мысли, Ригель заметил трёх парнишек пробирающихся сквозь толпу и стягивая с прилавков все, что плохо лежит. Среди них он заметил и старого знакомого.
– Эй, крысёныш! – Ригель слегка шлепнул по плечу маленького грязнолапа.
Грязнолап испугался и отшатнулся. Но страх быстро сменился злостью.
– Ты кого крысенышем назвал, а это ты Риегель?! – Гриссток обернулся и увидел старого друга, которого когда-то пытался обворовать, но весьма неудачно.
– Ну как добыча? – с улыбкой спросил Ригель.
– Хе, день удачный, вот посмотри, – Гриссток раскрыл узелок, который был у него за спиной.
В узелке была в основном еда: свежий, источающий тепло, хлеб, немного рыбы и десяток овощей, украденных со стола фермера.
– Да уж, не густо, – прокомментировал Ригель, затянул узелок и отдал Грисстоку.
– Ха, да это так, ингредиенты на ужин, главная добыча – вот! – грязнолап вынул из внутреннего кармана мешок с монетами и потряс их перед лицом лисохвоста. – У одного простофили прямо в толпе вытащил! – Гриссток расплылся в улыбке.
– Молодец крысёныш, из тебя может выйти хороший карманник, – Ригель погладил мальчишку по голове.
– А я уже! – воскликнул Гриссток, расплываясь в улыбке.
– Если бы это было так, то я бы тебя не поймал тогда в корчме, – не удержался Ригель от подколки. – Это нормально, мастерство приходит со временем.
Гриссток слегка надул щеки, он не мог простить себе того, что так неосмотрительно повёл себя тогда.
– Слушай, Гриссток, ты же здесь всех знаешь? – спросил лисохвост.
– Да, а что?
– Не подскажешь, где мне здесь найти лавку знахарки по имени Малика Генне?
– А, госпожа Генне, её тут все знают, самая лучшая целительница во всем городе, пойдём покажу, где её можно найти, тут недалеко, – грязнолап потянул Ригеля за рукав и повёл к центру площади.
– А тебе она зачем? – поинтересовался маленький карманник.
– Надо, – спокойным тоном, Ригель пресёк лишние вопросы, которые ему были не нужны.
Мальчик сразу все понял, что к этой теме ему лучше не возвращаться. Они прошли центр площади, где располагалась ярмарка, и подошли к угловому дому, окна которого выходили прямо на площадь. Над входом висела большая зелёная табличка, на которой было написано «Исцеление».
– Вот, это лавка госпожи Генне, а мне дальше ходу нет, я её немного побаиваюсь, – Гриссток развернулся и пошёл обратно на площадь.
– Постой! – Ригель окликнул карманника.
Гриссток подошёл к нему.
– У меня есть ещё кое-что для тебя, на этот раз, я заплачу тебе за услугу, – Ригель вытащил пять серебряных монет и предложил их грязнолапу.
– После работы, получишь ещё столько же.
При виде монет, Гриссток сразу же согласился, даже не спросив, что от него требуется.
– Мне нужно, что бы ты выяснил, что означает этот символ. – Ригель вынул из-за пазухи перстень, на котором было солнце со скрещёнными секирами, тот самый, который он выкрал из поместья, – Мне нужно знать все об этом символе и о вашем князе, все ясно?
– Угу, – кивнул Гриссток, и взял монеты из рук лиса.
– Даю тебе три дня, после, встречаемся здесь на площади, по рукам? – Ригель протянул руку.
– Ага, по рукам, – Гриссток пожал руку своему заказчику и помчался обратно на ярмарку.
Ригель увидел как маленький грязнолап исчез в толпе, а сам зашёл в лавку…
Тем же вечером…
Улочка, по который шагал Гриссток, сильно пахла канализацией. Это характерный запах для портовой части города. Вечерело, солнце постепенно клонилось к закату, а портовые пьяницы выползали из своих «лёжек» и направлялись в таверны за очередной бутылкой рома. Этот напиток был популярен именно в этой части города.
Гриссток подошёл к какой-то старой шхуне, на борту которого была табличка: «Остерис». Что, в переводе на общий язык означало – устрица.
– Ну вот, я и на месте, надеюсь никого нет.
Наводку на это судно Грисстоку дал один из его друзей беспризорников, который услышал от одного из матросов этого судна о том, что капитан привёз в город какой-то секретный груз. На бочках этого груза стояла та самая печать, которую Ригель показал ему утром: солнце со скрещёнными секирами.
Гриссток тихо поднялся на палубу шлюпа. На палубе было пусто. Старые доски палубы слегка поскрипывали от малейшего колебания волн, слегка покачивающих корабль возле причала.
– Видимо матросы пьют в тавернах, – констатировал грязнолап.
Осмотревшись, Гриссток направился к трюму. Решетки трюма были открыты. Спустившись вниз грязнолап не осмелился зажечь лампу, это могло его выдать. Да и надобности в этом не было, грязнолапы относятся к виду, хорошо видящих в темноте. После некоторого времени Гриссток все же нашёл те самые, злополучные бочки. Их было немного, около дюжины. Они были накрыты сетью и крепко закреплены на одном месте. На каждой бочке стояла та самая печать: солнце со скрещенными секирами.
Гриссток достал из за пояса небольшой охотничий нож и принялся открывать крышку одной из бочек. Крышка бочки не поддавалась на все усилия маленького вора, бочку заколотили на совесть. Поэтому вскрытие бочки заняло намного больше времени, чем он планировал. После нескольких попыток Грисстоку все же удалось вскрыть одну из бочек.
Грязнолап был огорчён. Он ожидал увидеть полные бочки оружия, зелий, краденых драгоценностей, но это было не так, бочка была наполнена до краев каким-то черным порошком. Что это было Гриссток не знал, но ему нужно было отчитаться перед Ригелем и он снял с пояса маленький кожаный мешочек, в котором у него лежали всякие безделушки, которые он утром добыл на ярмарке, рассовал все содержимое мешочка по карманам, а сам мешочек заполнил тем самым черным порошком. Завязав мешочек на поясе и заделав крышку бочки Гриссток направился к лестнице, ведущей на палубу…
– Эй, мистер Эрро! – послышался голос с палубы.
– Да, капитан!
– Несите наш груз в доки, у нас мало времени!
– Черт, не успел! – подумал мальчик. – Если я попадусь им, они же с меня шкуру спустят, так, нельзя паниковать, сейчас нужно спрятаться и, дождавшись момента, я сбегу с корабля.
Собравшись с мыслями, Гриссток огляделся по сторонам и увидел большую кучу ящиков, накрытых несколькими слоями парусины.
– А вот и укрытие! – с неким восторгом заметил грязнолап и молнией ринулся туда.
В трюм спустилось трое матросов.
– Фалька, Робинс, берите эти бочки и тащите на верх, они должны быть на складе к рассвету! – приказал один из трёх матросов, который был гораздо крупнее своих подчиненных.
– Да, мистер Эрро! – двое матросов ринулись к бочкам.
– Черт побери, как только Эрро назначили квартирмейстером он стал просто не выносим.
– Согласен, Робинс, они с капитаном совсем озверели, но по контракту мы не можем уйти с корабля по собственному желанию, – заметил Фалька.
– А что в этих бочках? – спросил Робинс.
– Никто не знает, капитан и стар-пом запретили к ним подходить во время плавания.
Гриссток сидел в своём укромном месте и наблюдал за процессом выгрузки бочек. И запоминал, все что говорили матросы. Матросы, в основном, жаловались на условия на корабле, плохую кормёжку и на шторм, в который они попали несколько дней назад. Как понял Гриссток, содержимое бочек хранилось в тайне даже от матросов, а ещё, что это что-то очень ценное, раз уж его так берегут.
Выгрузка заняла около получаса, матросы быстро работали. Все это время маленький вор наблюдал за работниками и боялся, что его вот-вот обнаружат. Но госпожа фортуна хранила парнишку. Выгрузив последнюю бочку матросы вместе с квартирмейстером поднялись на палубу.
– Это мой шанс! – подумал грязнолап.
Он выбрался из своего убежища и тихо прокрался к выходу из трюма. На палубе шныряли пьяные матросы. Это был отличный шанс, что бы сбежать с корабля. Гриссток понимал, что больше вариантов могло не представиться. Либо он сейчас побежит, либо его точно найдут и уж тогда он точно покойник.
– Ну что ж, пан или пропал, – в голосе воришки послышалось отчаяние. – Пора!
Рывок…
Гриссток выбежал из трюма сломя голову. До края борта было все пару метров, но их ещё надо было пробежать.
– Стой, крысёныш! – прозвучал громкий возглас где-то позади.
– Что вы стоите, пьянчуги чёртовы, поймайте его! – послышался голос квартирмейстера.
Матросы, находившиеся на палубе отрезвели в мгновение ока и ринулись догонять лазутчика. Но было уже поздно. Эффект неожиданности, на который так рассчитывал мальчик, сработал. Пока матросы пришли в себя, он уже успел добежать до края борта.
Добежав до края Гриссток уже готовился прыгнуть и ему бы удалось уйти с корабля целым и невредимым, если бы ни этот грохот…
На рубахе Грисстока проступило ярко алое пятно, которое неустанное разрасталось, покрывая всю спину неопытного вора. На его губах проступила струйка крови, сменившись кровавой слюной, которой Гриссток сплюнул на палубу.
– Отличный выстрел, Кэп! – прокричал кто-то из матросов.
– Конечно, отличный. – строго прохрипел капитан. – Хватайте этого чертового лазутчика и тащите ко мне!
Но матросы уже не могли поймать грязнолапа.
Развернувшись в сторону капитана, Гриссток, потеряв точку опоры, упал с борта «Остерис» прямо в холодную воду Континентального моря…
На следующее утро…
Ригель и Камилла лежали на кровати в покоях дриады. Девушка обнимала своего любимого лиса, который все еще спал. Она проснулась еще с рассветом, но решила не будить его и подольше насладиться моментом, когда они, наконец, были вдвоем. Их образ жизни не позволял им быть вместе на длительное время, обычно в их распоряжении было пару ночей, может неделя, но не более. В этот же раз им досталась вся зима. Они оба были первоклассными ворами со своими привилегиями, которых удостаивались не многие. Таким как она и Ригель даже позволялось купить себе свободу у Короля воров и отойти от воровского дела, что Камилла и сделала. Но она все же помогала воровской гильдии по мере возможностей. Потому что в ней состоял он – ее любимый лисохвост.
Камилла прижалась к нему и зарылась носом в его ярко-рыжие, почти огненного цвета волосы.
– Я очень тебя люблю! – прошептала она и нежно прикусила лисье ухо.
От такого заигрывания со своим ухом мужчина даже проснулся.
– С добрым утром, Милла, – Ригель с легка улыбнулся и перевернулся со спины на бок, чтобы оказаться с дриадой лицом к лицу.
– Как спалось, лисенок? – с ехидной улыбкой спросила Камилла.
– Прекрасно! —ответил лисохвост и расплылся в улыбке. – С тобой ночи гораздо приятнее!
– Ага, а главное более бурные! – Камилла прижалась к любовнику и благодаря своей гибкости и природной ловкости перевернула их обоих, что бы оказаться сверху.
– Только ты не думай, что мы сейчас встанем с постели, – она поправила свои шикарные волосы и с дикой страстью впилась в губы Ригеля.
Лисохвост даже не собирался сопротивляться, наоборот он активно принял участие в очередной «постельной игре». Он мгновенно перехватил инициативу и через мгновение он уже сжимал дриаду в своих объятиях.
Они играли так пару часов, потом еще пару часов, пока полностью не выбились из сил…
Когда в комнату вошла служанка спросить у хозяйки, принести ли обед в ее комнату, Ригель и Камилла были уже не на кровати они лежали на полу возле окна, прикрытые пледом и обессиленные, но очень довольные. Ведь у них было еще три месяца, что бы наслаждаться друг другом, как сегодня.
– Простите, госпожа, вам обед сюда принести, или же вы пообедаете со всеми? – довольно робко спросила служанка.
Ригель сразу узнал ее – это была та самая служанка. Которая обслуживала его и малыша Грисстока. До их встречи было еще два дня, почему-то Ригель знал, что паренек раздобудет информацию по интересующему его все это время символу.
– Нет! – прозвучал нежный, но властный голос Камиллы. – Мы спустимся ко всем.
Служанка кивнула и спешно вышла из комнаты.
Камилла наклонилась к Ригелю и улеглась на его груди. Она повернула к нему голову и еще раз нежно поцеловала.
– Что ж, думаю нам стоит поесть, – довольно произнесла она.
Он только кивнул.
Примерно через полчаса они уже спускались на первый этаж, где их за столом ждала вся честная компания: и работницы корчмы, переговаривающиеся между собой, и Хвитцер, пошедший на поправку, а так же Гимел и Грегор, которые не унимались и вместо того, что бы обедать со всеми сидели и играли в кости.
– О, а вот и наши герои! – воскликнул Хвитцер, только увидев Ригеля и Камиллу на лестнице. – Садитесь к нам, выпьем! – диконрав уже откупорил бутылку меда и начал разливать по кружкам.
– Тебя только зашили, а ты уже напиваешься, – Камилла, с укором взглянула на него.
– Да ладно тебе Мила, ты же знаешь это мое не первое ранение, я уже поправился и теперь стоит выпить за очередное успешное дело! – Хвитцер поднял кружку с медом в знак тоста и залпом опустошил ее.
– И правда, – согласился с диконравом Ригель. – Это все-таки традиция – выпить после удачного дела, – Ригель протянул кружку к Хвитцеру.
Они чокнулись и оба прильнули к свежему, опьяняющему меду.
Камилла фыркнула, приказала одной из своих работниц закрыть корчму на сегодня и тоже присоединилась к разгорающейся пьянке. Грегора и Гимела не пришлось долго ждать, увидев чокающихся товарищей, они побросали кости и мгновенно присели рядом с Хвитцером и Ригелем. Увидев свою хозяйку в столь хорошем расположении, официантки и работницы корчмы похватали стаканы и тоже присоединились к честной компании. Через несколько тостов, простой обеденный стол преобразился в праздничную композицию. Камилла распорядилась вытащить из погреба лучшее вино и мед, ее девочки даже где-то нашли бутылку крепленой фиалковой настойки. Что привело мужчин в восторг.
День плавно переходил в вечер, а воровской праздник только набирал обороты. Хвитсцер рассказывал поварам о его былых свершениях, а так же как они с братом и Ригелем обчищали замки и музеи столицы. Гимел взял шефство над необтесанным воришкой Грегором и объяснял ему его ошибки, которые тот совершил в княжеском доме, Грегор кивал и периодически чокался с новоиспеченным наставником. Камиллины работницы, под пагубным влиянием воров и алкоголя, поделились на две компании. Часть девушек присела рядом с Ригелем и Камиллой, и пыталась выпытать у Ригеля подробности его личной жизни, но кокетничать с ним они не рисковали, Камилла свое отдавать без боя не собиралась. Вторая часть девушек решила поразить гостей своими талантами. Одни играли на музыкальных инструментах, которые нашли лежавшими в углу небольшой, импровизированной сцене, на которой девушки играли по пятницам для гостей. Другие встали на столы и танцевали, время от времени скидывая с себя какой-либо атрибут одежды.
Праздник продолжался почти до самого утра. Компания умудрилась выпить львиную долю запасов алкоголя «Пивной кружки», разбить две большие вазы, которые украшали вход в корчму, Гимел очень долго извинялся перед Камиллой и обещал возместить весь ущерб, но от нагоняя хозяйки он отвертеться все равно не смог. Так же Хвитцер случайно свернул перило лестницы, ведущей наверх, когда поскользнувшись, упал на него.
В отличие от прочих, Грегор вел себя довольно тихо, однако он умудрился заинтересовать двух официанток корчмы: черноволосую пышногрудую Алену и молодую рыжеволосую маури Элель, чьи кошачьи ушки постоянно вздрагивали от прикосновений Грегора. Они втроем не долго просидели за общим столом, через какое-то время Элель и Алена начали яростно спорить: кому же достанется молодой вор. Элель уже готова была выпустить свои коготки, что бы отбить у подруги «добычу». Но к всеобщему удивлению вмешался Ригель: выпустив когти на правой руке, он с неистовой силой сжал стакан, после чего тот раскололся. Все мгновенно прекратили свои дела и повернулись в его сторону.
– Девушки, милые, ну вы же подруги, – спокойным голосом проговорил лисохвост, втягивая когти обратно, – почему бы вам вдвоем ни взять Грегора и ни отвести в его спальню, там уже вы сможете обе насладиться нашим товарищем в полной мере.
Девушки переглянулись и кокетливо улыбнулись друг другу, слегка скрывая проступивший на их лицах румянец. Чуть погодя они подхватили паренька под ручки и поспешно повели его к лестнице наверх.
От такого, Грегор опешил. Но Алкоголь и игривое настроение его будущих партнерш быстро изменили его настроение: с удивления на предвкушение, того что его ждало наверху. И он уже сам вел девушек.
Из всей компании удивились только работницы «Пивной кружки», для них такое поведение было новым. Но в компании воров в таком поведении не было ничего необычного.
– Ну вот, боевое крещение прошел, теперь получай награду! – Ригель поднял бокал с отличным фригетским вином в честь новоиспеченного члена команды.
В этот момент Камила и братья диконравы сделали тоже самое. Но новичок уже не увидел их приветствия в команду, его уже увели.
В то же время…
Солнце подходило к закату. Сумерки сгущались на сырых улицах города. В портовой части города начинали шнырять крысы, пьяные матросы и проститутки из «Розалии». Все искали наживы: кто-то- пищи, кто-то – денег, а кто-то удовольствий.
Рядом с портовым районом находилась канализация, запах которой распространялся на весь район, к ней и принесло его тело.
Гриссток очнулся, валяясь на берегу возле городской канализации. Его пробудили крысы, которые шныряли по его телу, но отказывались им полакомиться. Наоборот они сгруппировались, что бы отогреть своего сородича. Пусть он и был полукровкой, но львиная доля крысиной крови в нем была, и это его спасло.
Гриссток смог открыть глаза, но привести сознание в порядок, а уж тем более подняться на ноги он не смог. Рана была слишком глубокая. Он никогда не видел такого оружия, оно не было похоже на арбалет или лук это было что-то гораздо меньше и страшнее.
– Чееерт, сколько же я здесь пролежал? – еле-еле произнес грязнолап, приводя сознание в порядок. – Во что же я встрял? – он не успел выразить свою мысль вслух, как в канализационной трубе послышались глухие стуки: кто-то очень большой двигался в его сторону.
Гриссток не в состоянии убежать или хотя бы спрятаться, просто повернул голову в сторону шума.
Его мгновенный страх сменился умиротворением. Из трубы выполз Страж Колонии: огромный мускулистый и совершенно слепой Гразнолап, он был весь покрытый мехом, даже вытянутая крысиная морда, его усы свисали до самой земли, часть его спины обросла какими-то люминесцентными грибами. В преданиях, которые Гриссток слышал от старых грязнолапов, говорилось о таких экземплярах: они рождались крайне редко, служили защитниками крысиных колоний и жили сотнями лет. Старшие рассказывали, что Стражи всегда приходили на помощь одиноким Грязнолапам и даже принимали их в свои колонии.
Но его размышления прервал мощный баритон.
– Крепкий, малыш! – тихим, но пугающим голосом произнес Страж. – Не волнуйся, мы тебя подлечим, у нас своих не бросают.
Гриссток слегка улыбнулся и закрыл глаза.
– Ищите крысу! – на улицах послышались крики мечущихся матросов. – Эту паскуду должно было вынести куда-то сюда, посмотрите возле стоков! – и часть толпы, вооруженная корабельными крюками и саблями ринулась вниз, где и находился раненый Грязнолап.
Мальчик открыл глаза в страхе.
– Они убьют меня! – запаниковал Гриссток. Он попытался подняться, но Страж прихватил его своей лапой.
– Не кричи, мы унесем тебя в гнездо, там и подлечим, – он перехватил Грисстока за шкирку, как детеныша, опустился на четыре лапы и потащил «детеныша» вглубь тоннеля. Остальная часть стаи поплелась за ним, скрывая следы присутствия маленького вора на берегу.
Воришка не видел куда его нес Страж или что происходило на берегу, но он отчетливо слышал, что моряки, которые гнались за ним не нашли никаких следов его пребывания на том берегу.
Мальчишку несли по тоннелям довольно долго, он даже потерял счет времени. Из-за обильной потери крови он не мог сосредоточиться и по-этому у него все плыло перед глазами. Но вот обоняние было при нем, он чувствовал абсолютно все: запах стаи и ее вожака, запах гниения, распространявшийся по тоннелям, но один запах ему был незнаком – это было что-то живое.
Когда он открыл глаза тоннель, по которому его тащили, уже кончился. Его вынесли в большой, освещенный зал в несколько этажей и на каждом этаже были Грязнолапы. Если быть точнее, то таких называли «отверженными».
Они были мало похожи на Грязнолапов, они были ближе к животным нежели к людям, однако они были вполне разумны.
Страж положил Грисстока на большую каменную плиту, находящуюся в центре зала, на которую падал свет.
– Где я? – мальчишка недоуменно разглядывал колонны, и другие этажи этого зала.
– Добро пожаловать в Ротте, город под городом! – Страж поднялся на задние лапы и развел руками, показывая все величие этого места. – Это город «Отверженных», а я, кстати, Варден – защитник этого места.
– А теперь мы тебя подлечим, лежи, сейчас я принесу травы и эликсиры, – Варден развернулся и ушел в темный проход, находящийся справа от Грисстока.
Другие «Отверженные» сняли с него одежду и начали осматривать рану. Но мальчика хватило не надолго. Как только вернулся Варден, маленький воришка уже лежал без сознания.
Гриссток очнулся только на следующий день, когда Варден и его помощники зашили его раны и убрали последствия воспаления, которое уже начало распространяться.
Он лежал в темном помещении, в котором единственном источником света были люминесцентные грибы и растения, растущие на потолке. На удивление он чувствовал себя хорошо: прошли грудные боли, стало легче дышать и сознание вновь вернулось к нему, но его охватила бешеная усталость.
Словно почувствовав, что он проснулся, в комнату вошел Варден с двумя помощницами.
– Очнулся? – хриплым голосом протянул он. – Как себя чувствуешь? – он подошел к мальчику и приложил свою огромную лапу к маленькому лбу паренька.
– Сс… спасибо, – еле дыша произнёс Гриссток.
Варден убрал с маленькой головы свою огромную, обросшую белым мехом лапу, пальцы которой были увенчаны длинными закруглёнными когтями.
Он стоял на задних лапах и выглядел ещё больше, чем тогда, возле реки. Теперь Гриссток смог рассмотреть его намного лучше: его тело было увенчано многочисленными шрамами от клыков и копий, тело обладало завидной мускулатурой для его возраста (Грисстоку показалось, что Вардену не одна сотня лет), и хоть он и был слепым, но это было не из-за возраста или особенности его вида, его глаза были выколоты. Интересно как же он тогда так хорошо ориентировался в пространстве?
Варден подозвал своих помощников, вернее сказать помощниц. Это были две молодые Грязнолапки, они не были похожи на отверженных, они были «обычными», без всяких уродств и звериных повадок.
Одна из девочек подошла к Грисстоку и протянула ему самодельный деревянный поднос на котором лежал ломоть хлеба, чашка с водой и небольшой кусок вяленного мяса (что это за мясо Гриссток не понял). Другая положила рядом с ним какой-то свёрток и пояснила :
– Это свежея одежда, – она лишь украдкой взглянула на него и быстро вышла из комнаты, потянув подругу за собой.
Варден, стоявшей в углу слегка улыбнулся своей хищной мордой и произнёс:
– Боятся тебя, гости для них в новинку, тем более с такими ранами как у тебя, – Варден приблизился к поедающему мясо мальчишке и уселся на пол.
– И что же с тобой произошло? – спросил он.
Гриссток отвлёкся от еды (точнее от того, что осталось, а этого было совсем немного) и поднял глаза на Вардена.
– На меня напали на улице и …, – он осекся. – Я дальше ничего не помню.
Он не знал можно ли рассказывать о его задании кому-то кроме Ригеля.
– Странно, – произнёс Страж колонии. – Я никогда не видел таких ран, как у тебя, но может быть большая кровопотеря и вызвала у тебя частичную потерю памяти.
– Варден! – перебил его размышления Гриссток. – А как вы так быстро вылечили меня от такой раны? – спросил мальчишка, осматривая уже затянувшееся раны.
– Кхе-кхе, – прокашлял Варден, – мне много лет и я храню не только эту колонию, но и множество знаний, которые приобрёл за свою жизнь, мы дали тебе Карнулин: настойку из крови некоторого вида жаб, смешанную с эссенцией одного очень редкого растения – Гловорм. – Варден вытащил позади себя из сумки пузырёк с золотистой жидкостью и протянул мальчику. – Эта настойка ускоряет все процессы жизнедеятельности до невероятного уровня, поэтому ты и исцелился так быстро, держи!
Гриссток взял пузырёк в руки и повертел его: Карнулин напоминал, по цвету, обычный яблочный сок, но с каким то зеленоватым отливом.
– Спасибо! – улыбнулся он, радуясь столь полезному приобретению.
Доев всю еду и переодевшись Гриссток произнёс :
– Варден!?
– Что такое? – произнёс Страж, который сидел рядом с Грисстоком все это время и находился в состоянии дрёма.
– Варден, прости, но я должен идти, – виновато произнёс Грязнолап. – Мои друзья, они ждут меня, я должен вернуться сегодня.
Варден взглянул на мальчика приподнялся и подошёл к нему.
– Эх, хорошо, раз ты должен, то так тому и быть, – Варден вывел его из комнаты и провёл по большому залу, держа мальчика за плечо. Он подвёл его к очередной арке и произнёс :
– Если ты пойдёшь по этой трубе, никуда не сворачивая, то выберешься прямо в центре верхнего города, но если вдруг ты захочешь вернуться к нам приходи этим же путём, у нас тебе будут рады, – он опустился на четыре лапы и мордой подтолкнул мальчишку.
– Спасибо тебе Варден, я этого никогда не забуду, – он обнял Стража за его огромную шею, которую не смог полностью обхватить.
– Прощай, маленький грязнолап, я буду по тебе скучать, – произнёс Варден подталкивая Грисстока вновь. – И помни: никто не должен узнать об этом месте, никто!
– Обещаю, – произнёс Гриссток и, развернувшись вступил в темное пространство тоннеля.
Он вошёл в тёмный тоннель, тьма смыкалась у него за спиной, пока не поглотила маленького Грязнолапа. Гриссток ушёл на поверхность.