Мозес Бендинер — сын Ури Горовица
Казалось бы, какая связь между одной из красивейших европейских столиц Прагой и заштатным украинским или белорусским местечком. На первый и непрофессиональный взгляд – никакой. И, тем не менее, Александр Бейдер открыл, что связь существует и самая прямая, фамильная.
«Несколько десятков фамилий, известных из документов этого города, были среди самых распространенных фамилий Российской империи. Слой пражских фамилий представляет своего рода наиболее старинную часть фамилий для всей Восточной Европы, поэтому, не проанализировав фамилии Праги, нельзя было бы адекватно писать о фамилиях, принятых на рубеже 18-19-го веков», – утверждает Александр. Взявшись это доказать, Бейдер почти год изучал различные источники и выпустил монографию под названием «Еврейские фамилии Праги 15—18 века».
Почему пражские евреи обзавелись фамилиями на три века раньше, чем их соплеменники в других странах Европы? Что означает фамилия признанного во всем мире пражского писателя Франца Кафки? Как германизация чешских горожан в 14-17-м веках повлияла на представителей еврейской общины Праги? О чем рассказали моему собеседнику надгробья Старого еврейского кладбища в Праге? Откуда пошел идиш, сыгравший огромную роль в становлении еврейских общин Польско-Литовского королевства? На эти и другие вопросы Александр Бейдер постарался ответить подробно и обстоятельно. Итак,
– Александр, что предшествовало появлению на свет монографии, посвященной фамилиям чешских евреев?
– В 1993-м году я написал статью о происхождении фамилий, которые были в употреблении у пражских евреев до официального закона 1787-го года, предписавшего обязательное принятие фамилий всем евреям Австрийской (Габсбургской) империи. Текст получился в итоге слишком длинным для статьи (больше 50 страниц), и владелец издательства «Авотейну» [Avotaynu] (Нью-Джерси), которое опубликовало мою первую работу по еврейским фамилиям «Словарь еврейских фамилий Российской империи» [A Dictionary of Jewish Surnames from the Russian Empire, 1993] предложил издать этот текст в виде небольшой монографии. Книга вышла в 1995 году под названием «Еврейские фамилии из Праги 15—18 вв.» [Jewish Surnames from Prague (15th-18th centuries)].
– Почему вы, вообще, заинтересовались фамилиями евреев Чехии, а не других стран Восточной и Центральной Европы?
– Когда в середине 80-х годов я начал заниматься еврейской ономастикой, я достаточно быстро обнаружил особенность фамилий евреев Восточной Европы, неожиданную для меня самого: подавляющее большинство из них возникло лишь в конце 18-го начале 19-го веков. До этого времени фамилии были лишь у наиболее родовитых семей, которые насчитывали большое число раввинов и религиозных ученых. Я решил тогда взглянуть шире и изучить, хотя бы в общих чертах, историю фамилий в других ашкеназских общинах, в Центральной и Западной Европе. Выяснилось, что Восточная Европа не была исключением: практически повсеместно евреи фамилиями не пользовались. Лишь две общины, обе чрезвычайно важные для европейского еврейства, стали исключением из этого правила: Прага и Франкфурт-на-Майне.
В процессе работы над моим словарем еврейских фамилий я решил определить, какие фамилии из Черты Оседлости могли быть более старыми по сравнению с другими, так как предки этих семей могли приехать в Восточную Европу из Праги или Франкфурта. Для этого я отыскал источники, позволившие ознакомиться с фамилиями этих двух крупных общин, бывшими в употреблении еще до конца 18-го века. После этого я смог достаточно быстро убедиться, что наиболее типичные фамилии из Франкфурта в Черте Оседлости практически не встречаются. С Прагой ситуация оказалась иной: несколько десятков фамилий, известных из документов этого города, были среди самых распространенных фамилий Российской империи. Таким образом, я понял, что слой пражских фамилий представляет своего рода наиболее старинную часть фамилий для всей Восточной Европы, и в этом был мой главный интерес. Не проанализировав фамилий Праги, нельзя было бы адекватно писать о фамилиях, принятых на рубеже 18-19-го веков в трех наиболее важных регионах расселения польско-литовского еврейства, образовавшихся после разделов Польши (1772, 1793, 1795 гг.): Российская Черта Оседлости, Царство Польское и Галиция.
– Сколько времени ушло на поиск и обработку информации? Как и где собиралась информация? Какими источниками вы пользовались?
– В начале 1993 года я отослал моему издателю полный текст книги о фамилиях Российской империи, в которой я использовал лишь некоторые результаты моего исследования пражских фамилий. После этого пришло решение доработать этот сюжет, чему было несколько причин. Во-первых, я собирался работать над вторым большим словарем, посвященном на этот раз фамилиям Царства Польского [«A Dictionary of Jewish Surnames from the Kingdom of Poland», Avotaynu Inc., 1996], и предполагал, что для Польши пражские фамилии могут иметь не меньшее значение, чем для Черты Оседлости. Во-вторых, соприкосновение с миром фамилий Праги оставило неизгладимый след в моей памяти, и мне хотелось окунуться в этот мир еще раз, погрузившись на этот раз на большую глубину. Дело в том, что по этому городу для интересовавшего меня периода существует три группы источников: еврейские, немецкие и чешские.
Первые из них, написанные еврейскими буквами в соответствии с правилами орфографии иврита или идиша, в основном, связаны с надгробными надписями старого пражского кладбища. Эти надписи были расшифрованы, и их оригинальный текст был напечатан в работах нескольких историков, из которых следует, прежде всего, упомянуть двоих. Первый из них, Симон Гок [Hock] – автор книги «Семьи из Праги» [Familien Prags, 1892]. Эта книга была, пожалуй, самым важным источником для моего исследования. Второй – Отто Мунелес – сначала опубликовал (совместно с М. Вилимковой) книгу «Старое еврейское кладбище» [Stary Žydovsky Hřbitov v Praze, 1955], а затем выпустил книгу «Эпитафии старого еврейского кладбища Праги» [Epitaphs from the ancient Jewish cemetery of Prague, 1988]. Самая старая могила – раввина Авигдора Каро [Caro] – относится к 1439 году, а самая поздняя – к 1787-му. В 17-18-м веках христианская Прага была, прежде всего, городом немецкой культуры. Многочисленные официальные документы были написаны на этом языке, и, разумеется, еврейские фамилии упоминаются в них в немецком написании. Любопытно, что наиболее важным источником немецкого написания пражских фамилий стали для меня не документы из Праги, а списки еврейских купцов, посетивших ярмарку в Лейпциге в период с 1675-го по 1764-й год.
Эти списки собраны и опубликованы в книге «Посетители Лейпцигской ярмарки» [Leipziger Messgäste, 1928], которую составил Макс Фрейденталь [Freudenthal]. В этой книге все списки еврейских купцов даны по городам, из которых они приехали. Прага занимает несколько десятков страниц. И, наконец, чешские источники были опубликованы в двухтомнике «К истории евреев в Чехии, Моравии и Силезии (с 906 до 1620 гг.)» [K historii židu v Čechach, na Moravě a v Šlensku (906 až 1620)], подготовленном в 1906 году Б. Бонди [Bondy] и Ф. Дворским [Dvorsky]. Подавляющее большинство из них датируется периодом между концом 14-го века и 1620 года. Вышеуказанные книги стали основными источниками для первого этапа моей работы: составлением представительного списка фамилий Праги. Следующим этапом был поиск этимологии этих фамилий. При этом, что касается фамилий, написанных еврейскими буквами, нужно было попробовать догадаться, как они могли произноситься, то есть различить «б» и «в», «п» и «ф» и, конечно, гласные.
В общей сложности, над книгой о Праге я проработал около года. Эта небольшая брошюра получилась, в некотором смысле, гимном космополитизму. Ведь она представляет собой работу, написанную на английском языке во Франции евреем из России (с корнями на Украине и в Белоруссии) на основе анализа ивритских, немецких и чешских источников.
– Какие фамилии чешских евреев наиболее распространены? Как они расшифровываются? Чем характеризуются эти фамилии?
– Фамилии Праги достаточно разнообразны, и их корпус представляет в некотором роде панораму еврейской жизни. Наибольшее число фамилий происходит от названий городов Центральной Европы и реже Западной Германии, Италии или Польши. Они указывают на места, откуда эти семьи прибыли в Прагу. Например, из Богемии: Горовиц [Horowitz] (их потомки в наших краях носили фамилии Горовиц, Гуревич или Гурвич), Брандейс [Brandeis], Кассевиц/Кассовиц [Cassewitz/Kassowitz], Каудер [Kauder], Либешиц [Liebeschütz] – вспомним наших Лившицев и Лифшицев, Киш [Kisch], Прибрам [Pribram], Раудниц [Raudnitz], Соботка [Sobotka], Тауссиг [Taussig], Теплиц [Teplitz], Вессели [Wessely], Винтерниц [Winternitz]. Из Моравии: Аустерлиц [Austerlitz], Босковиц [Boskowitz], Брод и Брода [Brod (a)] (в Черте Оседлости – Бройде и Брауде), Эйбеншиц [Eibenschitz], Гойтейн [Goitein], Никольсбург [Nicolsburg], Простиц [Prostitz] и Стейниц [Steinitz] (эту фамилию носил первый чемпион мира по шахматам, уроженец Праги).
Здесь же встречаются упоминания многочисленных фамилий, которые образованы от городов Германии, носители которых в Восточной Европе, как правило, принадлежали к раввинским семьям: Ландау [Landau], Ауэрбах [Auerbach] (у нас – Авербах и Авербух), Бахрах [Bachrach], Кобленц [Coblenz], Эпштейн [Epstein], Гинцбург [Günzburg], Гейльперн [Heilpern] (у нас – Гальперин; от города Гейльбронн [Heilbronn]), Геллер [Heller] от города Швебиш-Галл [Schwäbisch-Hall], Итинг [Iting] (Этинген или Этингер), Каценеленбоген [Katzenellenbogen], Минц [Mintz] (возможно, от города Майнц [Mainz]), Шпиро [Spiro] (Шапиро; от города Шпейер [Speyer]). К этой же группе относятся Френкель [Frenkel], от уменьшительной формы для жителя немецкой провинции Франкония, и Лурия [Luria] (у нас – Лурье), происходящей от названия города или в Северной Италии, или во Франции.
Вторая группа происходит от мужских и женских имен. Среди первых: Абелис [Abelis], Гумперц [Gumpertz], Карпелес [Karpeles], Майзель [Maisel], Мунелес [Muneles], Мунк (а) [Munk (a)], Шмелькес [Schmelkes], Тодрос [Todros], Цадок [Zadock]. Среди вторых: Бассеви/Башеви [Bassewi/Baschewi], Душенес [Duschenes], Йейтелес [Jeiteles], Марголиот [Margolioth] (в Литве и Белоруссии – Марголис, в южной Украине и Бессарабии – Маргулис), Пориес/Поргес [Porjes/Porges]. Возможно, к именам также восходят такие фамилии с ивритскими корнями, как Хе (й) фец [Chеfetz] и Яффе [Jaffe] (у нас – Иоффе).
Фамилии, образованные от профессий, указывают, насколько широк был спектр занятий пражского еврейства. В списке есть и портные (Хаят [Chajat], Шнейдер [Schneider]), и сапожники (Шустер [Schuster]), и учителя (Меламед [Melamed]), и представители специфических еврейских профессий таких, как Менакер [Menaker] (тот, кто отделяет жилы и вены от мяса), Шойхет [Schochet] (резник), Шамес [Schames] (служка в синагоге), Сойфер [Sofer] (писарь), Хазан [Chasan] и Зингер [Singer] (кантор), Даян [Dajan] и Шойфет [Schofet] (судья), Бахор/Бохер [Bachor/Bocher] (студент ешивы), Даршан [Darschan] (проповедник), и ремесленники, такие, как Клемперер [Klemperer] (жестянщик), Малер [Mahler] (красильщик), Ример [Riemer] (седельщик), Шлоссер [Schlosser] (токарь), Шнурмахер [Schnurmacher] и Шнурдреер [Schnurdreher] (веревочник), Вагенмахер [Wagenmacher] и Вагнер [Wagner] (тот, кто делает телеги), и торговцы Эйзенкремер [Eisenkrämer] (железными изделиями) и Штрумпфгендлер [Strumpfhändler] (чулками). Многие из этих фамилий также встречались и в СССР. Из этого совсем не следует, что их предки уже носили эти фамилии в Праге. На самом деле, они просто указывают на профессию их первого носителя, принявшего фамилию в Черте Оседлости в начале 20-го века.
В Чехии, как и в некоторых городах Германии – например, во Франкфурте – многие дома имели свой символ, их жители могли принять названия этих символов в качестве фамильных прозвищ. Среди примеров: Фукс [Fuchs] (лиса), Ганс [Gans] (гусь), Ку [Kuh] (корова), и, скорее всего, Кафка (от чешского слова kavka, галка) и Торш [Thorsch] (от чешского tchoř, хорек). Часть фамилий известна в «полном» виде и в виде аббревиатуры (взяты первые буквы от каждой части, которые составляют фамилии). Например, Альтшуль [Altschul] (от названия старой пражской синагоги) и Аш [Asch], Шнурдреер [Schnurdreher] и Шад [Schad], Шнурмахер [Schnurmacher] и Шам [Scham].
Происхождение некоторых распространенных пражских фамилий не совсем ясно. Среди них: Поппер [Popper] (или от названия словацкого города или реки Попрад, или от мужского имени немецкого происхождения), Пик [Pick] и Шик [Schick] (обе могут быть связаны с уменьшительными формами мужских имен Пинхас и Шимон, соответственно, или представляют собой аббревиатуры, хотя на надгробиях их носителей ивритский знак аббревиатуры ״ отсутствует), Куранда [Kuranda] и Вейзель [Weisel] /Вейзелиц [Weiselitz] /Вейзельс [Weysels].
– С чем было связано возникновение фамилий у чешских евреев?
– Пражская община, как и Франкфуртская, была одной из крупнейших в Европе. В 1703-м году она насчитывала около 11,5 тысяч человек, что составляло около трети всего пражского населения. В ситуациях подобного рода нередко возникает необходимость различать людей не только по имени (и отчеству, как в традиционной еврейской системе именования), но и по прозвищу, характерному для всего семейства. Окружающее христианское – в подавляющем большинстве немецкоязычное – население имело фамилии уже со средних веков, и этот фактор тоже мог иметь определенное значение.
Большинство фамилий появляется только в 17-18-м веках, что видно из надгробных надписей и из исторических источников. Например, сохранились результаты переписи еврейского населения 1546-го года (на чешском языке). В них мы встречаем лишь несколько фамилий таких, как Эбштейн [Ebstein], Энофф [Enoff], Грегор [Gregor], Клестерле [Klesterle], Крава [Krava] (по-немецки Kuh, корова) и Мунка [Munka]. А также несколько чешских прозвищ (от географических названий или от физических качеств человека), которые в более поздних документах не встречаются, например, Хомутовский [Chomutovsky] из города Хомутов, Кульгавый [Kulhavy] – хромой и Вокатый [Vokaty] – глазастый. Кроме того, когда мы говорим о периоде до 1787-го года, следует быть очень осторожным, употребляя слово «фамилия». Так как не было никакого закона, который обязывал бы иметь фамилию, то, строго говоря, было бы правильнее называть эти именования прозвищами, которые могли быть или не быть наследственными. Например, Мозес Бендинер [Bendiner] был сыном Ури Горовица [Horowitz]. Семьи Иппен [Jippen], Грофф [Groff] и Шульгоф [Schulhoff] также упоминаются в источниках как Кершнер [Kerschner], в то время как у некоторых представителей семьи Нейштедтель [Neustädtl] надгробные надписи указывает прозвище Даян [Dajan].
Более того, звучание фамилии могло зависеть от языка, на котором составлен источник. Например, немецкие Доктор [Doctor] (доктор, врач), Гольдшмидт [Goldschmidt] (ювелир) и Шварц [Schwarz] (черный) в чешских источниках упоминаются как Лекарж [Lekař], Златник [Zlatnik] и Черны [Černy], то есть в прямом переводе на чешский, а на надгробных плитах соответствуют ивритскому переводу: Рофе [Rofe], Цореф [Zoref] и Шахор [Schachor]. Семья Горовиц [Horowitz] упоминается в чешских источниках как Горжовский [Hořovsky].
– Вспоминаются ли, какие-то интересные подробности поиска информации?
– Пожалуй, наиболее любопытный эпизод случился в конце моей работы. Я зашел в парижскую библиотеку «Медем» (содержащую самую большую коллекцию книг на идише в Европе), чтобы поработать с одним источником, касающимся Польши. В то время я уже начинал работать над книгой о польских еврейских фамилиях. В читальном зале кроме меня оказался еще один мужчина, примерно моего возраста. Мы с ним разговорились, и выяснилось, что он – коренной бретонец (то есть из французской провинции Бретань) с очень сильным бретонским самосознанием. И эта любовь к культуре бретонского меньшинства заставила его интересоваться языками и культурной историей других меньшинств, живущих во Франции. В частности, его особенно заинтересовала лингвистика идиша. Когда он меня расспросил, чем я занимаюсь, и узнал о подготовке книги о Праге, он вспомнил, что за неделю до этого, просматривая идишский журнал «Филологише шрифтн», с 1920-го года издававшийся в Вильнюсе, случайно увидел в нем статью о еврейских названиях городов Чехословакии и соседних с ней земель. Я об этой статье ничего не слышал.
Мы разыскали этот журнал за 1925 год, и небольшая девятистраничная статья стала очень важным источником для моей книги, так как она объяснила большое количество фамилий, которые не совпадают с немецкими названиями городов Богемии, Моравии и чешской Силезии, то есть провинций, составляющих современную Чехию. Например, из нее я узнал, что города Богемская Лейпа [Böhmisch-Leipa], Ледеч [Ledetsch], Мислиц [Misslitz], Мюнхенгрец [Münchengrätz] и Постельберг [Postelberg] на идише назывались, соответственно, Лейпн, Лейтш, Мислаф, Редиш и Послберг: отсюда и известные пражские фамилии Лейпен [Leipen], Лейч [Leitsch], Мислаф [Misslaf], Редиш [Redisch] и Поссельберг [Posselberg]. Это неожиданное сочетание нескольких случайностей – встреча в библиотеке, разговор между ее единственными посетителями, и тот факт, что накануне мой собеседник просто «наткнулся» на эту статью, разыскивая совершенно другой материал – мне тогда показалось совершенно удивительным…
– Как связаны фамилии чешских евреев 20-го века с теми, которые вы изучали?
– Как я уже сказал, после Указа 1787-го года все еврейское население Австрийской империи должно было принять фамилии. Большинство же пражских евреев сохранили те наследственные именования, которые они использовали до этого времени. Просматривая списки евреев, выживших в гетто Терезин, опубликованные в 1945-м году, я обнаружил в них многочисленные фамилии, которые мне были известны из источников 15—18 веков. Такие, например, как Абелис [Abelis], Аустерлиц [Austerlitz], Бак [Back], Бендинер [Bendiner], Бонди [Bondy], Босковиц [Boskowitz], Брандейс [Brandeis], Бунцель [Buntzel], Девидельс [Dewidels], Дукс [Dux], Эйдлиц [Eidlitz], Эльбоген [Elbogen], Фанта [Fanta], Граф [Graf], Гротте [Grotte], Гаммершлаг [Hammerschlag], Иппен [Ippen], Йейтелес [Jeiteles], Кафка [Kafka], Карпелис [Karpelis], Каудерс [Kauders], Кла (у) бер [Kla (u) ber], Книна [Knina], Кореф [Koref], Ку [Kuh], Лейпен [Leipen], Майзель (с) [Meisel (s)], Мельник [Melnik], Мунелес [Muneles], Наход [Nachod], Нейгрешель [Neugroeschel], Пик [Pick], Поппер [Popper], Поргес [Porges], Просниц [Prossnitz], Раншбург [Ranschburg], Редиш [Redisch], Сабатка [Sabatka] и Соботка [Sobotka], Шик [Schick], Шульгоф [Schulhof], Сугдол [Sugdol], Тахау [Tachau], Тауссиг [Taussig], Теплиц [Teplitz], Тевелес [Teweles], Тейн [Thein], Торш [Thorsch], Трич [Tritsch], Утиц [Utitz], Валь [Wahl], Веле [Wehle] и Винтерниц [Winternitz].
Небольшое количество пражских семей выбрало себе сразу после 1787-го года фамилии, звучащие, как типично немецкие. К этой категории относятся, наверное, такие известные семьи, как Корнфельд [Kornfeld] (по-немецки «нива»), Верфель [Werfel] (от немецкого слова Würfel, игральная кость, кубик) и Перуц [Perutz] (от города в Богемии). Количество же фамилий, образованных в этот же период на основе чешского языка, совсем невелико. Среди них Йелинек [Jelinek] – семья, из которой вышли несколько знаменитых раввинов. От них же происходит – по отцовской линии – современная австрийская писательница, лауреат Нобелевской премии 2004 года Эльфриде Йелинек. Еще один пример – фамилия Рубичек [Roubiček/Rubitschek]. Обе они у евреев происходят от мужских имен. Йелинек по-чешски означает «олененок», это – перевод от уменьшительной формы идишского имени Гирш, Рубичек – от Рубин (Рувим, Реувен).
В Праге время течет по-другому. Фото автора
– В каком веке в Чехии появились евреи, и откуда они пришли? Могут ли фамилии чешских евреев ответить на этот вопрос?
– Это очень интересный вопрос, с одной стороны, и весьма сложный (и на его счет не существует в научном мире никакого консенсуса), а с другой стороны – он не имеет прямого отношения к истории пражских фамилий. Как я уже упоминал, фамилии в Праге появились, в основном, в 17—18 веках, и они за редким исключением некоторых раввинских семей, прибывших из Германии в эти же века или на один век раньше, не могут дать ответа на поставленный вопрос.
Официальные упоминания о евреях на территории современной Чехии относятся к 10-му веку. Совершенно неизвестно, откуда они прибыли. Может быть, из Северной Италии, а может быть из Византии, через Балканы. Зато известно, что они до 13-го века говорили на старочешском языке. От этого периода не сохранилось фамилий, но уцелели идишские имена, прежде всего женские, которые дожили в Восточной Европе до 20-го века. Это Черне, Злате, Добрушке, Доре, Дразне, Душл, Мамле, Приве, Роде, Славе (Цлуве), Бобе (Бубе), все – чешского происхождения (см. мою книгу «Словарь ашкеназских имен» [A Dictionary of Ashkenazic Given Names, Avotaynu Inc., 2001]). Среди мужских – только Бейнеш и, возможно, Монеш/Муниш и Хлавне.
Эмигранты из Богемии и Моравии заселили тогда большую территорию, включающую Восточную Германию, Силезию, Западную Польшу; их имена встречаются также в австрийских источниках. В 14-15-м веках пражские евреи перешли на идиш. С миграциями в этот регион евреев Южной Германии (Баварии, Франконии) это связано лишь частично.
Другим важным фактором, возможно, даже более существенным, явилась германизация местного христианского населения, которая имела место в этот же период. Она была связана с притоком немецких христианских колонистов и германизацией чешских городских жителей. Язык пражских евреев, фонетика которого вышла из местного диалекта немецкого, явился основой для всех диалектов идиша, на которых в новое время говорили евреи Восточной Европы. Миграции местных евреев на Восток, уже после перехода на идиш (14—17 вв.), сыграли огромную роль в становлении еврейских общин Польско-Литовского королевства.
Лишь небольшое количество фамилий в Праге – сефардского происхождения. Предки этих семейств прибыли в Прагу из одной из сефардских общин Средиземноморья. Наиболее известные из этих фамилий – Бонди и Фанто. Несколько лет тому назад я получил письмо от одного американского читателя, который с возмущением писал о том, что в моей книге я явно преуменьшил роль сефардов в пражской общине. В качестве аргумента он указал на то, что самая большая из сохранившихся до сегодняшнего дня синагог старого еврейского квартала Праги называется «Испанской»! К сожалению, он не знал, что эта (ашкеназская) синагога была построена лишь во второй половине 19 века и получила свое название из-за «псевдо-мавританского» архитектурного стиля, который был в тот момент наиболее модным для новых синагог…