Вера проснулась давно, но лежала с закрытыми глазами и только когда муж осторожно, боясь разбудить ее, вышел из комнаты, она, наконец, открыла их, но вставать по-прежнему не хотелось. Усталость, которая поселилась в ней, давила с каждым днем все сильнее и сильнее, да так, что женщина теперь перестала выполнять даже самую малую работу по дому, переложив эти хлопоты на плечи заботливого мужа.
Как скука является спутницей лени, так и болезнь зарождает в людях чувство безысходности и этот ненасытный, незаметный червячок день и ночь грызет психику человека.
Из кухни раздался резкий свист закипевшего чайника.
«Значит муж на работу еще не ушел, – решила Вера. – Да и как он мог уйти, если всегда перед уходом обязательно заходит ко мне, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, веселое, прежде чем на прощание поцеловать. Какой все-таки он у меня хороший!»
Вера слабо и нежно улыбнулась.
"Надо бы заставить себя приготовить ему хотя бы бутерброды",– снова подумала она, но вставать очень не хотелось. Апатия была хозяйкой положения, хотя Вера точно знала, что, когда за мужем захлопнется дверь, она все же сумеет встать и даже попытается чем ни будь заняться, пока силы не покинут ее и тогда опять придется вернуться в так надоевшую кровать.
"Нога споткнется, человек упадет – всему телу достанется. Только свались с ног, а за тычками дело не станет. Подстреленного сокола любая ворона заклюет. Пришла болезнь – вини саму себя", – размышляла Вера. – Без чего не бывает ничего. Что-то здесь не так, а как?
Еще вчера в теле здоровье было, а сегодня неизвестно куда и каким путем сплыло.
И тут Вера вспомнила свой ночной сон-кошмар. Началось все так красиво и хорошо. Цветные краски лета, ласковые волны теплого моря, горячий песок пустынного пляжа и великолепные горы, а они с мужем были орлами. Теплый, ласковый воздух обдувал их тела, поддерживая за широкие крылья, как мать ведет за пальчик малыша, только начинающего делать первые шаги.
Кто сказал, что все горы похожи друг на друга. Не верьте ему, каждая гора – это тайна и отличается одна от другой, надо только уметь смотреть.
Кто сказал, что песчаные пляжи уныло однообразны? То глупый человек. Посмотри внимательно на песок сверху, он дышит, как живое существо, а каждая песчинка имеет свои особенности.
И вдруг она одна оказалась на земле в каком-то гнезде, а рядом с ней лежал и противно пищал какой-то уродец: с огромной головой, ртом, одноглазый, покрытый язвами, не то птица, не то зверь и Вера в страхе проснулась.
Раздался звонок в дверь.
"Кто бы это мог прийти?" – подумала женщина.
Через несколько минут тишину нарушили мужские голоса в гостиной.
"Придется встать", – решила Вера.
Я работал психотерапевтом, а мой друг занимался малым бизнесом. В последнее время мы с ним встречались редко. В этот раз он позвонил и обратился ко мне с просьбой – посмотреть его жену. Она ничем определенным не болела, ни на что не жаловалась, но на глазах постепенно угасала и таяла. Друга очень беспокоило ее состояние, и я обещал ему прийти и побеседовать с женой, тем более мы были в хороших отношениях.
Войдя в квартиру, я прежде всего обратил внимание на незнакомую мне картину, висевшую в гостиной.
Современная дорогая рамка резко контрастировала с самим рисунком, который меня сразу сильно заинтересовал. На материале, похожим на кусок клеенки, была изображена молодая девушка в летний ясный день. Она в нерешительности стояла у воды, подставив себя жарким лучам солнца.
Яркая зелень виноградника и буйное разноцветье трав резали глаза на фоне световых пятен облаков на воде.
Картина походила на стилизацию под детский рисунок, но приглядевшись внимательнее, вы невольно попадали в плен ее тонкого очарования и уже ощущали живую трепетную душу гениального художника, восхищенного увиденным и сумевшего перенести это на полотно через обыкновенные краски. В наивно примитивной поэтической манере письма чувствовался глубокий драматический внутренний мир, живущий своей жизнью.
Вся картина была написана широко и размашисто неудержимым вдохновением. Грациозная фигура девушки в белом завораживала, будто сотканная из лучей солнечной ткани, она так и светилась молодостью, радостью жизни и счастьем.
Контрастно выделялись удивленные, огромные черные глаза, густые брови и пышные волосы. От этой кажущейся наивности веяло утверждением красоты, философией молодости и силы.
– Что, нравится?
– Да.
Я и не заметил, как бесшумно в комнату вошла женщина.
– Привет.
– Здравствуй.
– Мне тоже, прелестная картина, мое самое любимое приобретение. Я даже сейчас не верю, как мне повезло. Что это – улыбка удачи или судьба.
Слово "судьба" подействовало на меня, словно луч прожектора осветивший черную темноту туннеля неведомого. Информационное пространство простирается от глубокого прошлого до далекого будущего, а воспоминания на машине времени свободно путешествуют в нем, но их поджидают всевозможные "ловушки" и тогда некоторые люди испытывают на себе психологические перегрузки, которые проявляются в виде различных психологических заболеваний, когда стрессы воздействуют так, что связь с настоящим рвется и человек может оказаться в чужом для него мире, окруженный знакомыми лицами, но совершенно не понимающими его.
Никто из нас не знает, как работает интуиция, но почти все мы в тот или другой отрезок времени прибегаем к ее услугам, потому что это самый реальный шанс принять в данный момент правильное решение. Иные миры могут передавать людям свою информацию через музыку, слова и другими способами, через сочетание цвета, света, мозаику непонятных знаков, символов и т.д., и т.п. особенно через неслышимую акустику времени. Только сложив все выше перечисленное человек сможет увидеть четкую картину хронометражей.
Висевшая на стене картина умела "говорить".
– Кто же автор этого полотна?
– Пиросманишвили, он мой любимый художник и удивительный человек.
Мы оба долго смотрели на картину, а когда повернули головы, наши взгляды встретились и слились.
– Вера, я не буду скрывать от вас цель моего столь раннего визита и скажу прямо, что хотел бы по просьбе вашего мужа немного побеседовать с вами, если вы, конечно, не возражаете.
Она на минуту задумалась и тихо выдохнула:
– Хорошо.
– Тогда я покину вас, – сказал друг и быстро удалился.
Мы остались в комнате одни. Я передвинул кресло в подходящее место и продолжил.
– Располагайтесь, как вам будет удобно.
Она, мило улыбаясь, повиновалась.
– Ну вот, сейчас попробуйте расслабиться. Главное, ни о чем не думайте и смотрите мне в глаза. Раз, два, три....
Вера слушалась, как прилежный маленький ребенок.
– Вам хорошо и уютно. Теплая волна времени подхватывает ваше сознание. Вы видите море. Ровно шумит прибой. Ваши руки и ноги деревенеют. Вот вы, как птица, взлетаете над водой и летите, летите, летите…
Теперь было очень важно в нужный момент остановить этот невидимый полет.
Голова у Веры закружилась, а потом провал памяти.
Мы познакомились с ним в винном погребке, который я тогда только что оформил живописью, и его хозяин в благодарность угощал меня бесплатно вином и обедом.
Старик, после не знаю какого стакана, все же согласился съездить со мной в родную деревню, без этого я уже не мог спокойно жить в этом городе. Тифлис мне нравился, но и пугал. Он для меня оставался чужим, хотя без него я свою жизнь тоже не представлял, навсегда оторвавшись от родных корней.
Огромный город делился на две части: старый Тифлис и новый, совершенно непохожие друг на друга. Здесь одновременно уживались Азия и Европа, не вступая между собой в противоречия.
Новый город благоустроенный, с трехэтажными зданиями, хорошо освещенный, с театром, банком, всевозможными конторами, редакциями и т.д. А рядом старый город, где узкие, кривые улочки, густо заполненные маленькими домиками с многочисленными пещерами лавок и харчевен, расставленных где попало и как придется.
Лучше всего я чувствовал себя на базаре. Жизнь там была крикливая, шумная, с руганью на разных языках, с постоянным скрипом бесконечных телег и громкой музыкой десятка одновременно играющих шарманок.
Но сердце мое все равно оставалось в деревне, в небольшом домике с деревянной калиткой забора, где меня обычно провожала и встречала любящая мама, хотя она работала с утра до ночи.
Мои верные друзья – овцы да бараны, собака, кошки, гордые петухи, зорко посматривавшие по сторонам, образец семейного устройства, суетливые куры с выводком желтеньких, нежных, забавных цыплят.
Вспоминая эту картину, я снова переношусь в счастливое детство, к давно ушедшему и невозвратному, а боль оставленного периодически пронзает душу и долго тревожит сознание.
И еще маленькая девочка, словно красивая, нарядная живая кукла, которая так любила меня, и которая сейчас уже превратилась во взрослую женщину.
Я задумался.
Психике людей, вероятно, больше вреда приносят ожидания событий, которые могут произойти с ними, чем происходящие потом на самом деле. Гипноз прошлого живет в каждом человеке и редко кому удается полностью рассеять эти чары.
Я обязательно должен нарисовать ту девушку, которая скорее всего уже замужем и счастлива.
Выехали мы из города ближе к вечеру, захватив с собой в дорогу приличное количество вина и закуски.
Старая, разбитая телега скрипела, покачиваясь из стороны в сторону, но на охапке сена сидеть было вполне комфортно.
"Прощай город, до свидания, моя любимая женщина, приютившая нищего художника и заботливо оберегающая его. Если бы ты знала, как я люблю тебя, как мне тяжело покидать твой приветливый дом, но я не могу больше здесь оставаться. Мне так необходимо хотя немного побыть в родной деревне, набраться сил и вдохновения, подышать воздухом свободы и вернуться обратно".
Я сделал глоток вина, закрыл глаза и тут же из ниоткуда появилась она. Ее бездонные черные глаза смотрели на меня, и я отчетливо ощущал запах тела и волос.
Сплю ли я или это лишь игра моего воображения, полусон-полу грёзы, пережитое или предчувствие свидания, а вдруг мы больше не встретимся?
Я почувствовал глубокий страх, точно такой, который испытал раньше, узнав, что любил ее. Во мне забурлила любовная энергия. Она исходила отовсюду: от ее тихого, грудного голоса, выступающих округлостей грудей, от линии лебединой шеи и прекрасного лица, прикрытого маской прожитых лет.
Телегу резко качнуло, видение исчезло, а сознание вернулось к реальности окружающего мира.
Мы заблудились?
Кто из нас был виноват в этом? Мой возница или я, погруженный не вовремя в свои думы, но факт оставался фактом, и мы решили заночевать здесь. Южная ночь тем временем окончательно вступила в свои права.
–Тпру-у! Спать. Утро вечера мудренее.
Мы глотнули вина, и я, раскинувшись на сене, мгновенно уснул, но во сне мне снова пригрезилась знакомое улыбающееся лицо девочки из детства, к которой я сейчас ехал.
Пока моя пациентка находилась в другом времени, я вырвался из прошлого, т.к. мне показалось, что в том вознице я узнал себя, а моим спутником был Нико Пиросмашвили.
Теперь я все свое внимание сосредоточил на Вере.
Я тебе задам несколько вопросов, не пугайся, не считай их странными, отвечай спокойно. Где ты находишься в настоящий момент?
И она ответила.
–Я нахожусь в собственном доме. Меня зовут Элисабед, у меня сын Солико и ему 10 лет.
–В твоем доме живет художник?
–Да, он человек не от мира сего. Я к нему очень привязана. Этот юноша мне, как младший брат или даже старший сын. Его не было в доме около недели. Он ездил в деревню и сегодня вернулся отдохнувший и веселый. Привез с собой чудесный рисунок прелестной молодой девушки. На мой вопрос кто она, ответил, что это одна его старая хорошая знакомая.
– Она любит тебя? – поинтересовалась я.
– Да.
– А ты ее?
– Нет.
– Почему?
– Я люблю другую женщину.
– Кого?
Он не ответил, засмущался и убежал, как маленький мальчик. Такой смешной ....
–Вера, тебе все это только снится. Сейчас на счет три ты проснешься и ни о чем не вспомнишь. Раз, два, три!
И она проснулась.
Открыв глаза, Вера увидела мужа и его друга.
– Вот мы и побеседовали, Верочка, – сказал Вадим и успокаивающе погладил ее по руке. – У вас со здоровьем все в порядке. Только у меня к вам будет большая просьба – уберите, пожалуйста, на время со стены эту картину.
И он указал на рисунок Пиросмани.
– Но почему?
– Эта красивая молодая женщина, изображенная на картине, беседует с вашим подсознанием и, мягко говоря, очень недовольна вами. Она даже способна погубить, но я пока не хочу говорить на такую необычную тему. Знаю точно одно, со временем вы обязательно найдете с ней общий язык, и все недоразумения постепенно рассеются. А сейчас поступи так, как я прошу. Согласен?
– Хорошо.
– Вот и чудесно.
Они еще немного поболтали на разные темы и Вадим ушел.
Любое гениальное творение, будь то книга, музыка или картина – есть откровение.
Вера убрала портрет со стены и через некоторое время почувствовала громадное облегчение. Ей стало гораздо лучше. Она не стала пытаться разобраться, что с ней произошло и какую роль в этом сыграл рисунок Пиросмани, но решил в ближайшие дни снова повесить его на прежнее место и тогда все окончательно выяснить.
Любовь возникает в сознание, а мы загоняем ее в душу, а потом сами же страдаем от этого.
Амплитуда восприятия произведения – это один из наиважнейших факторов в оценке таланта того или другого человека. Наивно-примитивная живопись, основанная на наивно-поэтическом видении окружающего мира, является именно видом искусства, когда внешняя простота сочетается с глубокой мыслью.
Художник должен быть доступен для понимания в основном через любовь, пусть он в своих творениях изображает мир действительности или же им придуманный через инграммы.
***
Мы сами иногда толкаем других на путь лжи.