Плывущие лепёшки - читать онлайн

Любому человеку, да и всякому другому живому существу приятно в глубоком раздумье наблюдать за течением полноводной реки. А ещё радостней становится на душе у наблюдателя в тот момент, когда по ней мимо него проплывает или, точнее, грациозно проходит большой комфортабельный пассажирский теплоход или, в крайнем случае, баржа, основательно загруженная не рогожными кулями с денежными ассигнациями разных стран и народов, а с банальным песком или гравием.

Но в том случае, когда на водной артерии не наблюдается движения и присутствия, вообще, какого-либо транспорта, можно с волнением и восторгом следить за плывущей в дальние края самой обычной коровьей лепёшкой. Она ведь тоже своего рода корабль или гражданское судно со своим экипажем и пассажирами. Это, к примеру, мухи и разные козявки, которые не представляют своей жизни без дальних морских путешествий.

За торжественным движением плывущих коровьих лепёшек очень часто обожал наблюдать огромный и страшный зелёный огр Шрек, которому от роду было двадцать пять лет. В необычном мире, в котором существовал он и многие герои известных литературных произведений, жизнь протекала по-своему, совсем не так, как это описано в популярных книгах. Ведь в Мироздании всяких и разных обителей великое множество, и каждый из нас, попадая в один из них, зачастую круто меняет не только свою биографию, но и свою судьбу.

Этот огр Шрек, которого знакомые звали просто Дима, ни на каких болотах не рождался, не дружил с Ослом и не состоял в интимных отношениях с принцессой Фионой, которая тоже имела несчастье быть огром. В общем, в этих краях у Дмитрия Шрека с самого начала его появления на свет жизнь складывалась иначе. Если кто-то этому не основательно верит, то пусть протестует, но только заранее согласует с авторитетными чиновниками время и место проведения организованного митинга.

В том не совсем обычном мире некоторые его обитатели с большим удовольствием и восторгом пускали в ручейках не кораблики, а коровьи лепёшки. Да, те самые «блины» – продукт жизнедеятельности представителей крупного рогатого скота. Таким образом, ручьи уносили эти самые лепёшки в реки, которые в свою очередь, доставляют их, в основном, в целости и сохранности в моря. А там уже и до океанов рукой подать. Получается целый флот. Романтика!

Особо не вникая в глобальные тонкости всего происходящего вокруг него, изумительно страшный и огромный, но славный паренёк Дима Шрек, безумно обожал не только наблюдать за плывущими коровьими лепёшками. Он был инициативным молодым человеком, поэтому в свободное от разных дел время обожал и сам опускать их в широкий ручей с чистой водой. Деревянные или бумажные кораблики его не интересовали. Благо, что эта, можно сказать, почти речка находилась рядом с его домом, можно сказать, с небольшой хижиной. Да и сельские коровы паслись рядом. Ведь там, где густая трава, там и они. Смекалистые животные.

Шрек с восторгом наблюдал за тем, как плывут эти лёпешки из сельского ручья прямо в Великий Океан. От неуёмной радости он высоко подпрыгивал и рычал. Нет, он не входил в число умственно отсталых или сумасшедших. Просто Дмитрий никогда не скрывал своих эмоций и был впечатлительным парнем.

Редкие прохожие даже не со страхом, а с нескрываемым ужасом украдкой наблюдали за зелёнокожим пареньком, ростом многим более двух метров. Понятно, он мог бы сойти за баскетболиста из команды Вечный Салют его славного села Великие Ноги, но только по причине своего огромного роста. Надо признать, что не так уж много существовало таких видов спорта, которым мог бы серьёзно заняться Шрек. Но штангист, борец, регбист или, в крайнем случае, шахматист получился бы из него неплохой, но при усилённых и постоянных занятиях спортом под руководством опытных тренеров.

Но зелёном теле, грузноватого и широкоплечего парня никакой волос не произрастал. На лице и на голове он тоже не присутствовал. Круглое, губастое и щекастое лицо, уши – на затылке, большие тёмно-зелёные глаза навыкат… В общем, он считался бы, вполне, симпатичным парнем с добродушной улыбкой, если бы ни его временами свирепый вид и звериный взгляд. Но, в целом, это был добродушный и миролюбивый молодой человек.

Короче говоря, Дима по внешнему облику полностью соответствовал своей странной фамилии Шрек. Да ведь и редко, кто сомневался в том, что это, именно, он и есть. Милое и популярное чудовище, но совсем с другой судьбой и биографией.

Коровьи лепёшки в качестве корабликов весело и задорно пускала в ручей и его славная девушка Таня Белоснежка, которая, по сути, являлась гражданской женой Шрека. Они безумно любили и обожали друг друга. Но всякий, кто честен по натуре своей, никогда бы не назвал Танюшу красавицей. Маленькая росточком, чуть больше метра, с тонкими и кривыми ножками и ручками, но с массивной задницей, с огромными фиолетовыми глазами, с редкими серыми волосами на голове, с узким подбородком…

В общем, когда некоторые сторонники теории палеоконтакта схематично рисовали на своих ватманах инопланетян, то, возможно, писали эти портреты с натуры. Резонно предположить, что им позировала, именно, Таня. Кроме того, она прекрасно лазала по деревьям и любой бенгальской обезьяне дала бы в этом виде спорта фору.

Да и вряд ли в том районе, где обитала бы Танюша, остановилась бы даже на самый короткий отдых стая самых вредных и бесстрашных хвостатых приматов. Ничего не поделаешь с тем, что биологических страх присущ и зверям, и птицам. Что касается людей и других существ, обитающих в посёлке Великие Ноги, то они обходили славную девушку за несколько десятков или сотен метров. Ведь неизвестно, что у этого странного гуманоида на уме.

Держась за руки, Дима Шрек и Таня Белоснежка по утрам и вечерам собирали по полю в большие холщёвые сумки коровьи лепёшки. Время от времени, они останавливались рядом с густыми кустами орешника, чтобы сблизиться эротически. Кстати сказать, у них это не так плохо получалось. Да ведь их особо темпераментными и делала истинная любовь.

Пожилой, пенсионного возраста, пастух Еремей Трофимович Громкоротов, непонятно, персонаж какой увлекательной книги, прибывший на вечное поселение в Великие Ноги из города Кривотолск случайно имел несчастье наблюдать среди высоких кочек за сексуальными упражнениями Димы и Тани. Теперь он регулярно, а не время от времени, улыбается, как постоянный житель ряда зарубежных стран, утверждая, что наблюдал за кровавой и жестокой битвой двух чудовищ.

После этого случая что-то в корне переменилось в судьбе и в жизни этого доброго и впечатлительного человека. Он теперь, отправляясь пасти коров, крепко держит в руках не хлыст и не плётку, а на толстом древке – большой флаг непонятно какой страны, внешне напоминающий полосатый матерчатый чехол от большого матраса. Правда, и поныне пасёт Громкоротов сельских представителей крупного рогатого скота под негласным присмотром двух крепких гоблинов из самой главной, специальной службы.

Оно ведь и правильно. Любой непонятного образа и сознания гражданин может запросто укусить даже бродячую собаку.

Так вот в маленьком домике, стоящим почти на берегу широкого ручья, безумно, с оригинальным и своеобразным огнём в глазах, Дима и Таня наслаждались и радовались своим светлым и неповторимым чувствам.

Но это загадочное и, по мнению многих, страшное место жители и гости села Великие Ноги обходили стороной. Добрые люди, да и разного рода и вида существа, старались и на триста метров ни подходить к небольшому домику особенно, по ночам. Его окна в тёмное время суток сияли ярким светом, и по комнатам беспричинно бродили туда и сюда два жутких обнажённых существа и занимались такой эротикой, что у этого, довольно ещё крепкого, сооружения качалась крыша.

Так утверждали самые любознательные и отважные, чей прах по причине их неудержимого любопытства уже покоится на местном кладбище. В данном случае, никак нельзя поспорить с утверждением: «Чем меньше знаешь, тем дольше живёшь».

Одни усопшие, при жизни уверяли, что там поселилась не просто персонажи популярных литературных произведений, а яркие представители нечистой силы. Другие считали, что устраивают бедлам в этом домике жуткие существа из так называемых параллельных миров. Третьи во всём винили инопланетян, которых такое количество развелось в пригородах столицы, что даже и не знаешь, кто, например, продаёт тебе морковку на рынке и прочие овощи и фрукты.

Да и морковка ли это? Ведь только сам чёрт знает, что там наколдовали его странные и наглые существа, причём, за сумасшедшую цену. Не зря же у некоторых создавалось устойчивое мнение, что подобного рода и вида овощи выращены если не на Марсе, то, в крайнем случае, на Луне или в заброшенных угольных шахтах.

Дурная слава об обитателях домика, активно и настойчиво напоминающая ветхую хижину, была неуместна и нелепа. Жаль, конечно, что неведомо было добрым и относительно злым людям и прочим существам, что в избе, расположенной почти на самом краю Великих Ног, в безграничном счастье, пламенной любви и неуёмной страсти мирно проживал двадцатипятилетний парень Дмитрий Шрек со своей подругой Татьяной Белоснежкой, которая была на два года младше его.

Узаконить свои, по сути, свои тёплые и светлые отношения они не спешили потому, что считали официальное заключение супружеского брака пустой и необязательной формальностью. Для истинной любви, как считали молодые люди, не нужны никакие документы. Если бы их мир был устроен иначе, то, может быть, после признаний в любви парень или девушка подкрепляли бы словесное выражение своих чувств специальным документом, заверенным у нотариуса.

Они не торопились документально подтверждать свои обоюдные чувства и страсти ещё и потому, что понимали: всё и всегда, в случае экстренной необходимости, можно оформить, как полагается. Целая жизнь впереди. Но Дима и Таня настолько безумно и страстно любили друг друга, что их абсолютно не интересовали пустяки такого порядка. Кроме того, в ближайшие пятнадцать-двадцать лет они не планировали заводить, точнее, рожать детей.

Кроме всего прочего, Дима и Таня были ярыми сторонниками свободных семейных отношений. Они абсолютно не ревновали друг друга к кому-либо и даже тет-а-тет частенько за чашкой чая делились впечатлениями о своих новых эротических приключениях и похождениях. Так уж устроен человек, по-возможности, он делится своими радостями и горестями с самыми близкими людьми.

В какой-то степени Дмитрию Шреку и Татьяне Белоснежке было гораздо проще, чем подавляющему большинству жителей их густонаселённой обители. Они уже к своему совершеннолетию не имели никаких родственников и даже друзей. Для них весь мир замкнулся только друг на друге. Такое очень редко, но случается. Наверное, никто не знает, хорошо это или плохо.

Встретились они почти год тому назад на лесной полянке по той причине, что Дмитрий Шрек обожал родную природу, а Татьяне Белоснежке просто некуда было деваться. Она прибыла в данный пригород столицы из дальнего села Угрюмые Валенки, где проживала в дружном коллективе очень низкорослых и приветливых мужчин в коротких цветистых штанишках и курточках, с колпаками на голове.

Она решила внезапно их покинуть по причине того, что эти субъекты не обращали на неё никакого внимания по причине того, представительницы женского пола их не интересовали вообще. Кроме того, ей опротивело три раза в день варить этим мужичкам похлёбку из бобов.

Удивительно, как раз, то что с начала текущего века граждане и гражданки того необычного мира, замечательной страны, не ведая того, попали в зону непредвиденных обстоятельств. Не все, конечно. Иные господа и дамы при каких-то странных обстоятельствах, наоборот, как бы, всё предвидели и начали основательно процветать. Примерно так, как сорняки на огуречной грядке.

В общем, добрая и отзывчивые низкорослые мужички при расставании с Таней Белоснежкой произносили культурные и вежливые слова. Самый главный и старший из них напоследок сказал ей:

– Вали отсюда, страшилка! Попутного тебе кирпича в спину! Все наши бобы сожрала, кривоногая саранча!

– Спасибо на добром слове, – поклонилась ему Белоснежка. – Если бы не я, то вы, сволочи, с голоду бы подохли. Ну, у вас ещё всё впереди, извращенцы!

Послушав Танюшу, Дима с горечью констатировал:

– Да, тяжело тебе жилось у семи гномов.

– Никакие это не гномы, Дима, – возразила она, – а самые настоящие гомы.

– В каком смысле? Что за национальность такая?

– Причём здесь национальность. Эти мелкие бородатые пацаны – гомосексуалисты. В общем, чёрт знает что. Нелепость какая-то.

– Раве такое бывает?

– Ещё как бывает. Например, в деревне Гомосеково Нымской области, в основном, такие субъекты и проживают. Другой бы на их месте от стыда сквозь землю провалился, а эти даже митинги устраивают.

– Им что, кто-то запрещает валять дурака?

– Никто им и ничего не запрещает, даже кушать лягушек на заповедных трясинах. Ненормальные безумные существа не понимают, чего им надо.

– Я тоже не понимаю.

Короче говоря, решительно и полукультурным образом Татьяна рассталась с семью гномами, которых настойчиво называла гомами. Она прекрасно понимала, что больше ни на каких дорогах-путях уже с ними не встретится, и от души радовалась этому.

В общем, юная Татьяна Белоснежка при встрече с Дмитрием Шреком сразу же сообщила некоторые подробности о себе. Ничего не приукрашивала. Не умела такого делать и категорически не желала. Как есть, так и есть.

Самое удивительное заключалось в том, что Дима и Таня сразу же почувствовали, ощутили небывалую душевную близость, стремительно и резко переходящую в телесную. А поскольку между ними и внутри каждого из них вспыхнул незримый и негасимый огонь любви, то они не стали особо скромничать и сняли с себя одежду, в данном случае, джинсовые костюмы.

Нет, Дима и Таня не собирались загорать на ромашковой лужайке. Они посвятили несколько часов эротическим занятиям, которые порадовали обоих.

– Нормально, – похвалила она Дмитрия. – А то мне попадается всё какая-то неустойчивая… мелочь.

– Мне тоже понравилось, – признался Дима. – Ты сама маленькая росточком, но там у тебя для меня хватает пространства.

После того, как между ними произошло несколько раз подряд телесное сближение, они окончательно поняли, что созданы друг для друга.

Молодые и счастливые парень и девушка неторопливо оделись и продолжили беседу. Спешить им было некуда. Погода хорошая, птички щебечут, кузнечики в траве копошатся… Благодать. Можно и поговорить.

Открыто и чистосердечно Татьяна пояснила, что приехала, поближе к большому городу в пригородное село Великие Ноги потому, что решила стать киноартисткой или, в крайнем случае, дворником в многомиллионном мегаполисе. Оба варианта не так уж плохи. Многим нынешним уважаемым и распиаренным киноактёрам давно пора дать в руки по метле и популярно, и не навязчиво им объяснить, что, именно, это и есть их призвание.

Не смотря на то, что Дима скоропостижно и бесповоротно полюбил Таню, он решил подвергнуть строгой критике её светлые мечты по той причине, что они абсолютно эфемерны, то есть несбыточны. С такой, её оригинальной внешностью просто некого играть даже в мире, где обитает множество персонажей популярных книг.

А про марсиан и разных потусторонних сущностях нынче фильмов не снимают, да и спектаклей не ставят. Всё больше про славных полицейских гонят сериалы и про несчастных влюблённых олигархах.

Дима очень внимательно посмотрел на Танюшу и, немного смущаясь, заметил, что у подавляющего числа жителей здешнего мира совершенно неверное отношение к женской красоте. Они не понимают, что каждое существо красиво по-своему и неповторимо.

– Да, мне говорили некоторые, не очень культурные люди, – вздохнула Белоснежка, – что я не такая симпатичная, как хотелось бы. Но я же ведь, всё равно, милая девушка.

– Мне ты очень нравишься, – признался Дмитрий. – А это самое главное. Но…

– Ты договаривай! Нечего тут глазами моргать и в начале фразы многоточия ставить!

– Сейчас, Таня, договорю.

Немного подумав, он довольно не назойливо и тактично посоветовал Танюше чаще смотреться в зеркало. Эту немудрёную операцию следует производить не для того, чтобы неустанно любоваться своим отражением, а постараться адекватно и объективно оценивать свой облик. Но это так, к слову.

Находчивая Танюша за словом в карман не полезла, выложила всю правду-матку, как на духу. Не так давно она, на самом деле, была очень красивая, самая настоящая Белоснежка в платье фиолетового цвета и с оранжевыми бантиками, вплётёнными в густые каштановые волосы на голове.

– Получается, что тебя кто-то заколдовал? – предположил Шрек. – Наверное, так поступили эти самые… гномы.

– Конечно, они, мелкие извращенцы и психопаты, – кивнула головой Таня. – Колдуны, ядрёна корень!

– Предполагаю, что они напоили тебя отваром замысловатых и опасных трав.

– Они поступили гораздо проще и надёжней. Полезли всей толпой ремонтировать крышу своего гнилого дома и упали вместе с ней прямо на меня.

– А что ты делала в доме?

– Как что? Я варила им полезный для здоровья компот из свежих мухоморов.

В общем, понятно, что эти представители нетрадиционной сексуальной ориентации оказались никчемной строительно-ремонтной бригадой. Да и когда им полезными делами заниматься, если у них свои… увлечения. Наверное, с починкой крыши успешно справились бы даже люди и разные существа из ближнего зарубежья. Иногда у них кое-что получается.

Старательные, но непутёвые гномы довольно удачно спланировали вниз, а вот в организме Белоснежки начались необратимые процессы. После такого неожиданного и резкого соприкосновения с обломками крыши она со страшной силой и бешеной скоростью начала видоизменяться, причём, не в лучшую сторону.

За короткий срок она обрела внешность несуразной инопланетянки или какого-то, неизвестного науке бразильского чудовища, обитающего в верховьях Амазонки. Что уж там говорить, внезапная и непредвиденная мутация – необъяснимое явление.

Конечно же, даже тех, кто подобен Диме Шреку, своей внешностью Таня Белоснежка значительно переплюнула. Стоит ещё раз напомнить, что она худенькая, менее полутора метров ростом, от головы до пояса очень худощавая и угловатая. Но Таня относительно мощная… в нижней части тела. Правда, это далеко не всё, что могло удивить и напугать до… приступа ощутимой диареи любого, ни в чём не повинного, прохожего или какого-нибудь приехавшего в эти замечательные места человека, или любое другое существо.

Но тем не мене, Шрек с любовью и нежностью разглядывал не только физиономию любимой девушки, но и всю её целиком.

Особенным можно было без преувеличения назвать её оригинальное удлинённое лицо с большими фиолетовыми глазами, крючковатый нос, маленький рот над узким подбородком. Красовались на черепе в виде огурца с редкими волосами огромные треугольные уши, торчащие в разные стороны.

Милая девушка. Но короткая, своеобразная стрижка, в дополнение ко всему, могла убедить каждого второго или третьего в том, что, именно, так , а не иначе выглядят инопланетяне, которые регулярно и массово похищают мирных граждан разных стран и народов этого мира.

Её маленькие ручки и кривые ножки, как бы, растущие из мощных, мясистых «окороков», в белых кроссовках запросто смутили бы даже самого отважного омоновца. Кому же, извините, безумно желается среди бела дня встретиться с монстром, отдалённо и вяло напоминающего всем желающим, что перед ними представительница так называемого слабого пола? Никому и никогда!

Очень благосклонно отнеслась к замечаниям своего любимого, единственного и неповторимого парня Танюша. Не поверив ни единому слову Дмитрия, Белоснежка густо и хрипловато рассмеялась. От таких специфических звуков жаворонок в синем безоблачном небе впал в анабиоз и застыл на одном месте. Но вовремя спохватился и продолжил свои птичьи занятия. Видимо, обладал крепкой волей и сильным характером.

– Кто бы говорил, Дима, о красоте, но только не ты, – убеждённо заявила она. – Ты абсолютно внешне похож на огромный зелёный огурец, но с ногами и руками. Если бы ты пусть отдалённо и не чётко внешне напоминал, хотя бы, на снежного человека, то смотрелся бы гораздо лучше. Или ты не в курсе?

– Я такой же, как все, – возразил Дмитрий. – Ничего страшного нет в том, что я зелёный и гладкий и не имею густой чёрной бороды. Зато мне не нужны бритвенные приборы и прочее. Регулярно происходит мощное сбережение моих личных денежных средств.

– Этим самым ты наносишь нашему славному государству экономический урон, и тебя такое обстоятельство ничуть не огорчает.

– Ну почему же? Иногда я печалюсь на эту тему. Но разве я могу изменить сложившуюся ситуацию? Между прочим, бородатые граждане тоже экономят на бритье. Как раз, вот их и следует обложить специальным налогом.

– Я и подумать не могла, что ты такой жестокий, Дима!

– Не жестокий, а справедливый.

Так вот они беседовали в первый день своего тесного знакомства, доброжелательно критикуя то, что им не обоим не очень-то пришлось по вкусу. Но тут ничего не поделаешь Многие люди и существа другого порядка в чужом глазу соринку видят, а в своём – бревна не замечают. Плюс ещё к этому логично пристёгивается тот факт, что практически каждый живой и мало-мальски мыслящий организм, порой и не ведая того, считает себя центром существующего мира, причём самым умным, справедливым, неотразимым…

Рассудительная и, по-своему, проницательная Татьяна обратила внимание на то, что у Димы довольно странная фамилия – Шрек. Но он поспешил пояснить, что он, на самом деле, таковым и является. В этой демократической стране все равны: монстры, люди, лошади и все другие существа, кроме комаров. Те лишены гражданских прав потому, что кровососы. Нам с таким и не пути.

Если бы Дима Шрек поражал окружающий мир своей длиной и густой чёрной бородой, то куда ещё ни шло. Но всё его тело с головы до пяток было покрыто толстой зелёной кожей. Создавалось впечатление, что большой бурый медведь с трудом, но надел на своё мощное костюм аквалангиста.

Впечатлял так же его огромный череп с узким лбом. Его лицо украшали два больших зелёных глаза, почти неподвижных, но проницательных и почти добрых. Но, вероятно, временами такой взгляд мог быть и звериным. В общем, Белоснежка повторила всё, что уже знал о своей внешности Шрек.

Ярко-выраженных клыков он не имел, но его никак нельзя было назвать беззубым. Своим мощными резцами он запросто мог шинковать не только капустные вилки, но и перемалывать кости ангорских кроликов средних размеров и проглатывать их вместе с шерстью. Белоснежка напомнила Шреку, что и ростом он более двух метров и аномально широк в плечах. Есть предположение, что, к примеру, снежный человек при встрече с ним, на всякий случай, спрятался бы в придорожной канаве. От греха подальше.

Выслушав критические замечания в свой адрес, уже в одежде, как и Танюша, он упал вниз животом на траву и принялся громко хохотать. Разумеется, Дмитрий категорически не верил в то, что своим внешним видом так уж и страшен. Просто он имеет оригинальное обличие, к которому уже привык.

Вдоволь насмеявшись, Шрек присел рядом с Белоснежкой, которая его нежно обняла, сообщив ему в десятый раз, что, в любом случае, Дима ей очень нравится. Одним словом, любовь без фронта и тыла, полюбишь и крокодила.

Не слишком-то Дмитрию понравилось, что милая Танечка сравнила его ещё и с аллигатором. Но он, всё равно, крепко обхватил её руками-лапами и решил поведать милой девушке историю о том, когда и как он появился на свет.

Без всякого преувеличения Дмитрий был из тех немногочисленных граждан, которых, на самом деле, нашли в капусте. Да не в простой, а в брюссельской. Например, в тамошней Бельгии признавали только этот сорт. Всё остальное, по их представлениям и понятиям – полынь-трава.

Если некоторым малым детям их родители выдают ложную информацию о том, что они, их чада, почти прямые родственники одной определённой огородных культуры, то с Димой всё случилось гораздо проще. Реальный факт без малейшего намёка на ложь или на фантазию, которую побила моль ещё в начале семнадцатого века или чуть раньше.

Ранним утром сорокапятилетний преподаватель всемирной истории одного из местных высших учебных заведений чёрнокожий дядюшка Том, то есть Том Бомович, решил в выходной день сорвать на своём участке десяток огурцов и помидоров для салатика. Надо сразу сказать, что сюда, в Великие Ноги, он переселился несколько лент тому назад из своей зарубежной хижины в здешнюю халупу, в эти замечательные края из-за океана по идеологическим причинам. решил в выходной сорвать для салатика десяток огурцов и помидоров. Но до сбора овощей у него дело так и не дошло.

Среди капустных кочанов, на собственном огороде, он обнаружил свёрток, состоящий из нескольких одеял, в котором блаженно спал младенец. С некоторым недоумением и досадой он отнёс его в свою хижину и начал названивать по разным инстанциям. В конце концов, в одном из районов скопления очень важных и никому ненужных чиновников через недели две-три пообещали пристроить младенца в Дом малютки.

Пришлось озабоченному дядюшке Тому, то есть Тому Бомовичу, думать и гадать, как и чем кормить ребёнка, спрашивать доброго совета у соседей, но не английском, а на русском языке. Здесь местные жители никакого другого не знали, но, на всякий случай, кропотливо изучали китайский.

За несколько дней вечный холостяк и чернокожий преподаватель всемирной истории Том Бомович умудрился настолько привыкнуть к младенцу, что решил его усыновить. Время для этого у него имелось. Да всё происходило во второй половине лета, когда он имел возможность находиться в отпуске. Ведь у преподавателей, желающих принимать вступительные экзамены в вуз, обозначилось предостаточно.

Необходимые документы он оформил быстро, но при этом выразил, чтобы ребёнок имел его отчество и числился везде и всюду Сидоровским. Несколько лет тому назад чернокожий дядюшка Том сменил свою старую фамилию на эту. Но местный, самый главный чиновник ему вежливо отказал, официально заявил:

– Это же самый натуральный Шрек, потому и будет носить не вашу фамилию, а свою. А по отчеству пусть будет Томовичем, но за отдельную плату.

Чернокожий Сидоровский понял, что спорить с местными бюрократами себе дороже и не имеет практического смысла. Хорошо, пусть необычный и крупный мальчуган будет Дмитрием Томовичем Шреком. В конце концов, какая разница.

Пришлось Тому Бомовичу нанять для ухода за малышом няньку. Ведь работу историк не собирался бросать. А сбережения кое-какие имелись. Жил дядюшка Том скромно. Условно лишние рубли, заработанные в университете и от продажи кое-каких овощей, он предприимчиво менял на доллары одной из тамошних заокеанских стран. А хранил их в надёжном целлофановом мешке, в большом металлическом ящике, в подполье.

Наверху тайника, находящегося в уютной кладовке, под дощатым полом, лежали мешки с картошкой и старые тряпки. В общем, для того, чтобы поставить Диму на ноги, Том Бомович на несколько лет нанял молчаливую, пожилую, но довольно опрятную и ответственную женщину-одиночку из Великих Ног Ефросинью Матвеевну Коромыслову .

Она занималась воспитанием Димы до тех пор, пока ему ни пришло время отправляться в первый класс, то есть садиться за парту в местной сельской школе. Понятно, что поначалу, первые две недели, дети при виде такого вот своего крупного зелёного одноклассника истошно орали. Но потом основательно привыкли к своему странному товарищу и даже с удовольствием с ним общались. Кому же из детей и других существ н хочется пообщаться с самым настоящим Шреком.

Обычный «простая» женщина, добрая его няня Коромыслова перед тем, как уйти в мир иной, открыла Дмитрию предполагаемую тайну его приобретённой в Великих Ногах фамилии. Она сообщила, что в давние времена в этих краях шреками называли мухоморы с красными шляпками. В общем, была фантазёркой, таковой и до гроба осталась.

Но, возможно, здесь, в местной речушке Кляуза, которая давно уже высохла, в знак определённого протеста, водилась двухголовая волосатая рыба с таким названием. Правда, вероятней всего, шреки – это квадратные пироги с мясом. Впрочем, и других вариантов довольно много.

Не дожив, до шестидесяти лет от душевных мук и разного рода переживаний скончался и приёмный отец Димы рядовой чернокожий преподаватель истории дядюшка Том, точнее, Том Бомович Сидоровский. Перед смертью он от всей души пожелал своему, уже взрослому, приёмному ребёнку нигде не работать и не учиться. Такое настало смутное время, что лучше уж находиться подальше от людей и других непонятных существ, тем более, Диме, слишком необычному и не традиционно красивому пареньку с кожей зелёного цвета и ушами на голове.

Но, всё же, Том Бомович постоянно рекомендовал Диме заниматься самообразованием, больше читать полезной литературы, уметь вдумчиво анализировать самые сложные ситуации, в любом случае уметь принимать рациональные и конструктивные решения, стараться быть не дилетантом, а разбираться во многих вопросам гуманитарного и технического порядка.

Никакие знания и практические навыки не могут быть в жизни лишними. Дмитрий Шрек всегда следовал советам своего приёмного папы Сидоровского и ни разу не пожалел об этом. Хижина дяди Тома осталась ему в качестве наследства.

Буквально за последние несколько лет в селе Великие Ноги многое переменилось: в нём обосновались сплошные дачники и, кроме того, настроили здесь, в основном, по окраинам богатых особняков чрезмерно преуспевающие в жизни господа и дамы. Это были люди и разного вида существа, конечно же, в основном персонажи всемирно известных литературных произведений.

Почти никто в Великих Ногах толком и не знал и не ведал, кто такой Шрек, и человек ли он, вообще. А Диме, при относительно скромных и разумных затратах, долларовых сбережений, вполне, по его расчётам, должно было хватить до конца его жизни. Но это станет возможным только в том случае, если, конечно же, он ни тронется умом и ни начнёт хранить деньги в тамошних банках. Ведь до сих пор в том мире абсолютно не ясно, что это за организации и кому принадлежат.

За год до своей кончины, с высшего учебного заведения, в котором Том Бомович проработал долгое время, он вынужден был уволиться с позором. А произошёл такой случай. На одной из лекций перед старшекурсниками чернокожий историк Сидоровский два битых академических часа доказывал студентам, что тамошний бунтовщик восемнадцатого века Емельян Иванович Пугачёв никогда не являлся членом коммунистической партии.

Но продвинутые и, по-своему, умные будущие историки освистали уважаемого преподавателя и почти вышвырнули его из аудитории. Один из самых добрых и отзывчивых студентов Петя Водраев подарил Тому Бомовичу новейший учебник по отечественной истории за авторством академика М.А. Тупермана, в которой было чёрным по белу напечатано, что Пугачёв не только коммунист, но, к тому же, состоял в близких родственных связях с Фридрихом Энгельсом.

После таких диких новостей историк, практически, широкого профиля, господин Сидоровскеий окончательно понял, что больше его в этом вузе ничего не держит. Да, пожалуй, и жизнь, получается, пошла наперекосяк – ни жены, ни детей… Впрочем, нет. Есть замечательный и славный сын, найденный им когда-то в зарослях брюссельской капусты, Дмитрий Томович Шрек. Пусть живёт долго и счастливо, кое-кого радуя своей необычной красотой, а некоторых и основательно пугая. Так им, гадам, и надо. Нечего шарахаться с умным видом по улицам словного села Великие Ноги.

Почти все люди и другие существа готовы чего-то там пугаться. Но это ведь, в сущности, пустая затея и своеобразный и никчемный настрой на завтрашнюю светлую жизнь. А надо бы остепениться и прекратить чего-то там боятся. Пришло время становиться отважными, даже если на то не имеется никаких заметных причин.

Должна же теплиться внутри каждого гражданина светлая надежда на то, что в душах большинства из нас корни пустили только добрые помыслы и дела, а потому людям и другим мыслящим существам и сам чёрт должен быть не страшен. Правда, даже бес на конкурсе жутких чудовищ и монстров не смог бы опередить Диму. Кишка у них тонка.

После такой вот встречи и откровений на цветочной полянке Дима и Таня сделались до гроба неразлучной и любящей парой. Что уж там говорить, даже в чувствах личного порядка все без исключения люди – эгоисты. Речь, понятно, не идёт об изощрённом и уродливом благосостоянии, здесь у каждого подходы разные. А вот в личном счастье… Тут уж всякий желает проглотить, как говорится, телёнка целиком, вместе со шкурой и костями, и при этом попытаться не подавиться.

Они любили друг друга, потому, по сути, красивы и лучезарны. Дима и Таня настолько были внешне и внутренне счастливы, что некоторые негодяи считали их не только душевно, но и материально богатыми. В какой-то степени это частично было правдой. Ведь приёмный папа Димы оставил своему дорогому найдёнышу не такое уж и малое количество денег.

Так получилось, что всю свою сознательную зарубежную и здешнюю жизнь дядюшка Том питался сплошными овощами, как гусеница бабочки-капустницы, и тридцать лет или чуть больше ходил только в клетчатом пиджаке неопредёлённого цвета, который нашёл на полянке, рядом со своей хижиной.

Благодаря своей патологической бережливости Сидоровский дал возможность особо не заботиться о будущем Диме Шреку и, получается, Тане Белоснежке. При таких валютных запасах обоим можно было не шикарно, но скромно дожить до глубокой старости и даже, например, приобрести музыкальный инструмент под названием «губная гармошка» и кое-что ещё. Но Дмитрий и Татьяна купили, вместо неё, пылесос иностранного производства потому, что им нравилось, как он гудит.

А деньги, то есть пока ещё живые, но уже не процветающие заокеанские доллары, Дмитрий Томович Шрек после смерти отчима перепрятал. В том же подполье, в погребе, под неисправным дизельным генератором «Caterpillar 3406». Он хранил их в чугунной, можно сказать, коробке. Дело в том, что такую тяжесть не только сдвинуть с места, но и поднять высоко над головой, мог только он или, в крайнем случае, одновременно четверо или шестеро крепких и очень натренированных парней.

Одним светлым летним утром Дмитрий и Татьяна, счастливые и радостные, шагали с большими сумками, наполненными свежими коровьими лепёшками к заветному ручью, частично напоминающему небольшую речку. Им предстояло снова испытать чувство восторга, бережно опуская в воду оригинального рода и вида кораблики.

Не успели они отправить и десяти коровьих лепёшек в дальнее плавание, как отчётливо заметили на прочных ветках могучего клёна троих граждан. Это, прежде всего, был босоногий старик в кроличьей шапке-ушанке, в пожёванных зелёных брюках, в серой рубахе в полоску и резиновых сапогах. Рядом с ним находились довольно прилично одетых парень и девушка, почти в новых черных джинсовых костюмах, в кроссовках не местного производства и в кепках, пошитых в одном из подвалов неопределенного провинциального городка, но на иностранный манер.

Этих кудрявых, черноволосых парня и девушку с большими медными кольцами в носу нельзя было назвать чернокожими, а только основательно смуглыми. Понятно, метисы.

– Вы предполагаете, товарищи, – поинтересовался Шрек у людей, сидящих на ветках дерева, – что все наши действия – это концертная программа?

– А если выразится короче, – спросила у них любознательная Белоснежка, – то какого чёрта вы делаете рядом с нашим домом?

– Но для начала можно и познакомиться, а потом уже и вести беседу, – робко, но настойчиво порекомендовал Дмитрию и Татьяне старик в шапке-ушанке. – Я, например, Робинзон Крузо, а на соседних ветках – мои внуки Сева и Кира. А кто вы, мы уже знаем. Собрали о вас необходимую и полезную информацию.

– Если вы из полиции или из налоговой инспекции, – предположил Дмитрий, – то у нас в этом плане всё в порядке.

– А вот и не угадал, Дима! – задорно засмеялась Кира. – Мы – совсем другие.

– У вас осталось две попытки, – сообщил Сева, качаясь на ветке. – Всё ведь угадывается с трёх раз.

Дальше что-либо угадывать Дмитрий и Татьяна категорически отказались. Им это было свершено неинтересно.

Кроме того, основательно влюблённые Шрек и Белоснежка терпеливо, но настойчиво ожидали того момента, когда нежеланные свидетели их постоянных занятий спрыгнут вниз с ветвей клёна и трусцой или стремительно побегут подальше от ручья.

– У нас, вообще-то, совсем другая специальность, – дал некоторые разъяснения Робинзон Крузо. – Мы – грабители.

– Но так идите отсюда, – посоветовал им Шрек, – и занимайтесь своей работой подальше от наших живописных мест. Вон сколько простора вокруг! На нём ещё не всё разграблено.

– Какой же ты непонятливый, Дмитрий! – удивилась Кира. – Мы же вас пришли грабить. Давно уже пора было догадаться.

– Ничего себе желание! – на характерном лице Танюши нарисовалось изумление. – Нас грабить? Впрочем, можете попробовать.

Наблюдая за гримасами оригинального вида Белоснежки, грабители на мгновение примолкли. А Робинзон Крузо решил поделиться с Димой и Таней кое-какими фактами из своей увлекательной жизни.

Через несколько лет после того, как после кораблекрушения Крузо попал на необитаемый остров, он в какой-то момент ощутил, что ему не хватает женской ласки и определённого внимания со стороны представительниц прекрасного и слабого пола. Пусть он в то время выглядел весьма безобразно, но, всё же, был молодым и активно нуждался не только в регулярном приёме вкусной и здоровой пищи.

Когда в один из пасмурных дней он встретился с Пятницей, то особого восторга не выразил потому, что всю свою сознательную жизнь ни в коем случае не собирался менять свою традиционную сексуальную ориентацию на какую-нибудь другую, смешную и нелепую. В общем, нормальным был мужиком. Без фантазий в голове.

– Я плыл сюда с соседнего острова вольным стилем почти пятьдесят морских миль, – на английском языке, но с акцентом, сообщил Пятница. – При этом окончательно испортил личные отношения со знакомыми акулами, сивучами и гигантскими кальмарами. Не позволил им себя съесть. Они обиделись.

– Мне почти всё понятно, – здраво рассудил Робинзон Крузо и тут же поинтересовался. – Но какого хрена ты здесь потерял?

– Предполагаю, что на этом острове очень вкусные бананы. От них идёт мощный аромат на весь океан.

– Ну, ничего себе! Я тут, понимаешь, почти что, как Мичурин занимался селекционной работой, выводил замечательные сорта бананов и прочих кокосовых орехов, а ты тут приплыл на всё готовое. До чего ж ты продуманный тип.

– Я не продуманный, а просто принял конструктивное решение.

– Чёрт с тобой! Оставайся! Будешь у меня окучивать деревянной тяпкой пальмы. Это необходимо для повышения урожая.

– Буду, конечно. Правда, мы тут, на островах, особо вкалывать не настроены. Нам больше нравится дружно плясать под грохот больших барабанов.

– А что, там у вас, на островах, женщины совсем не умеют плавать? – лукаво прищурил правый глаз Робинзон. – Или только всякая двуногая дрянь занимается этим замечательным видом спорта?

– Так они уже сюда плывут. У нас женщин больше, чем мужчин.

– Понятно. Мужики долго не живут. Раньше времени умирают от безделья и скуки.

В общем, за самое короткое время появились здесь разных полов и возрастов Субботы, Понедельники, Вторники и так далее. Причём, ни одна сотня, а несколько тысяч.

Пришлось трудолюбивому и предприимчивому Робинзону Крузо, который поспешно женился сразу на трёх милых людоедках, взять в новом образовавшемся государстве власть в свои руки. Прежде всего, он принципиально и строго распорядился, чтобы любители ароматных бананов, конкретно, переселенцы мужского пола в самые кратчайшие сроки спрятали некоторые особенности и подробности своих тщедушных тел под одеждой, произведённой из листьев широких трав. Зачем лишний раз пугать зверей, птиц и даже рыб и вводить их в состояние депрессии и неверия в светлое будущее?

Что касается женщин в возрасте до сорока лет, то пусть они ничего и ни от кого не прячут по той причине, что их во всех странах мира, даже цивилизованных и демократичных, украшает абсолютная нагота, а не стеклянные бусы и соболиные шубы. Дети пусть ведут себя так, как и вздумается. Они – будущее человечества.

За несколько лет на острове, ни шатко и ни валко, было построено несколько больших городов с действующим метрополитеном… Правда, от станции к станции туземцы передвигались пешком под барабанный бой и с песнями. Как говориться, не всё сразу. Сначала надо приобрести за границей танки и пару эсминцев, а потом уже электропоезда.

Но летели годы, и для бессменного президента островного государства Робинзона Крузо наступило не очень благоприятное время. При усиленной поддержке правящей элиты ряда зарубежных стран к власти в новом островном государстве пришёл коварный Пятница, который очень быстро стал долларовым миллиардером.

А вот честный и открытый Робинзон с небольшим запасом денег, на первое время, вместе с внуками Севой и Кирой далеко не в торжественной обстановке на попутном бревне покинул остров, который во время его мудрого правления считался процветающим и, по сути, был таковым.

После относительно долгих скитаний Крузо с внуками оказался в замечательном селе Великие Ноги. Но, в прошлом, трудолюбивый моряк Робинзон и Сева с Кирой не нашли для себя никакой работы, даже в здешнем столичном городе. Получалось, что сама судьба заставила их заниматься грабежом, правда, с переменным успехом.

Почти внимательно выслушав исповедь Крузо, Дима и Таня пожелали ему и его юным родственникам счастливого пути, проще говоря, послали их подальше от этих живописных мест и, главным образом, от своей хижины. Но Робинзон и его внуки настойчиво сидели на ветвях высокого клёна.

Нетрудно было заметить, что бандитов охватила некоторая нерешительность и робость, смешанная с животным страхом.

– Мы, как-то, стесняемся на вас нападать, – чистосердечно признался старик Робинзон. – Кое-какие опасения у нас имеются.

– Извиняюсь, конечно, – сказал Сева, – но чудовищ мы пока не грабили. – Не имеется у нас в этом направлении никакого опыта.

– За такие неприятные нашему слуху слова, – предупредил бандитов Шрек, – я сейчас сломаю этот красивый клён и его стволом вас отхлещу.

– Если ты нас отхлещешь таким огромным деревом, – задумчиво предположила Кира, – то мы превратимся в суповые наборы. Мне так кажется.

– Всё верно, – согласился с ней Дмитрий. – Поэтому идите своей дорогой.

– Делайте то, что вам говорят, – посоветовала разбойникам Белоснежка. – Не испытывайте нашего терпения.

– Но подавляющее большинство культурных людей, даже на рожу страшных, – справедливо заметил Робинзон Крузо, – всегда готово поддержать беседу познавательного направления.

– Чёрт с вами, беседуйте! – выпучила свои фиолетовые глаза Белоснежка. – Что же поделать, если мы с Димой с рождения воспитанные люди. Нас иногда трясёт от ярости, но мы вынуждены слушать всякий бред. Это нелёгкая судьба всех культурных людей.

Частично противореча сам себе, старик в кроличьей шапке-ушанке Робинзон Крузо, довёл до сведения Димы и Тани, что побеседовать не прочь, но быть культурным категорически отказывается. Такой вариант ему противен. Он же ведь никто попало, а уже грабитель с большим стажем.

В таком случае Шрек и Белоснежка порекомендовали ему отчётливо молчать, чтобы ничего лишнего и нежелательного не произошло. В свою очередь Робинзон робко, но возразил. Он же ведь сказал, что готов для беседы, но в народном стиле. На культуру ему глубоко и отчаянно плевать. А всякого рода интеллигентов он только грабит.

– Дедушка, ты рискуешь попасть под кулак Димы, – предупредила родственника заботливая девушка Кира. – У него не просто руки, а самые настоящие кувалды.

– Или тебе Таня откусит нос до самых пяток, – предостерёг деда Сева. – У них, у инопланетян только так.

– Ты умный, Сева, как утка, – выразила протест Белоснежка, – но только пока ещё не в запечённом виде. А пора бы тебя пожарить и съесть потому, что ты уже взрослый.

– Зачем меня съедать? – заморгал глазами Сева. – Лучше уж дедушку. Он уже старый, ему всё равно.

– Ты, внучек, не обижайся, – осадил Севу старик, – но ты молодой и по этой причине вкусный и сочный, как заокеанский гамбургер.

– Только не надо давать смешных рекомендаций! – предупредил Шрек старика в шапке-ушанке. – Они там, за рубежом, едят такую гадость, что… извините и подвиньтесь.

– У них не хватает никакого соображения использовать в пищу нормальную колбасу, сало, копчёную баранину или пироги с мясом, – заметила Белоснежка. – Они просто пихают между слоями разрезанного куска хлеба всякую дребедень и восторгаются собой.

– Мне кажется, Таня, в своей беседе, – предположил Шрек, – мы будем говорить о нормальных людях. Умственно отсталых на белом свете в сотни раз меньше, и это радует. У них сформировался свой, очень оригинальный коллектив.

– Если их фасфуды сразу же запивать чистым спиртом, – заметил Робинзон, – то, вполне, нормальная пища. Я пробовал, и ведь живой. Руки и ноги не отвалились.

– Лучше давай про жизнь поговорим, господин Крузо, – сказал Шрек. – Ты мне открыто и честно сообщи, какой балбес тебе посоветовал грабить, именно, нас.

– Он совсем не балбес, а добрый человек, – смутился Робинзон. – Он мне по большому секрету поведал, что твой покойный, можно сказать, папа дядюшка Том оставил тебе не только хижину, но и кучу долларов, которыми ты, Дима, не желаешь делиться с честными грабителями. Не по-человечески это.

– Ну, вы и фрукт, господин Крузо! – изумилась Татьяна. – Такая вот застенчивая гадость. Откуда вы такие только берётесь?

– Да брось ты, ерунду городить, марсианка! – выразил гражданский протест Робинзон Крузо. – Ты лучше сообщи мне срочно, где здесь туалет! Доведи это до моего сведения. А если не скажешь, то я вынужден буду произвести этот процесс прямо с дерева. Терпеть уже не имею никаких сил и острых желаний.

Надо сказать, что Робинзон Крузо совсем не шутил. Таня и Дима абсолютно не сомневались в том, что, именно, так старик и поступит. Он ведь уже вывалил своё «хозяйство» наружу и приготовился производить естественный процесс, внедрять задуманное в жизнь. Принципиальный и хозяин своему слову.

Но Шрек был не только силён, но и довольно ловок. Дима мгновенно вытащил из сумки одну из самых больших коровьих лепёшек и швырнул её в Робинзона. Она угодила грабителю в переносицу, и бандит, взмахнув руками, как прима-балерина Большого театра, упал в широкий ручей, навязчиво напоминающий реку.

Надвинув на лоб шапку-ушанку, серьёзный, как иностранный авианосец, Робинзон Крузо поставил всех присутствующих в известность:

– Между прочим, я не так уж и плохо плаваю! Поэтому буду передвигаться по воде до тех пор, пока окончательно ни утону.

– Мне показалось, что уважаемому Робинзону наша компания не нравится, – очень глубокомысленно изрёк Дмитрий, почесав мощными пальцами правой руки свою зелёную грудь. – Мы к нему со всей душой, а он вот… покидает нас.

– Он явно хочет, чтобы мы с тобой, Дима, одеревенели от скуки, – предположила Белоснежка. – Но он просчитался. У нас огромный запас коровьих лепёшек. Почти центнер неуёмной радости.

– Но старик Крузо держится на воде не так уж и плохо, – заметил Шрек. – Уже метров пятьдесят преодолел.

Робинзон не стал изощряться и поплыл вниз по течению самым обычным кролем и, разумеется, при этом блаженно справлял малую нужду, то есть, в какой-то степени, отрицательно влиял на окружающую среду. За ним тянулась неестественно жёлтая полоса. Наверное, он ничего не слышал о существовании такой науки, как «экология». В противном случае от стыда бы покраснел или даже захлебнулся.

При этом мирно сидящая на ветке Кира довела до общего сведения, что её дедушка очень принципиальный человек и всегда за свой «базар» отвечает. Он, наверняка, решил доплыть до океана. Видимо, ему очень не понравились оригинальные рожи Дмитрия и Татьяны. Её братец Сева не замедлил подтвердить, что это так, а не иначе.

С большим трудом Шрек и Белоснежка сменили гнев на милость и уговорили молодых разбойников слезть с пышного клёна и принять участие в спуске на воду коровьих лепёшек на воду. Брат и сёстра бандитского пошиба сразу же увлеклись необычным занятием. От восторга, врямя от времени, Сева и Кира пускались в пляс. Ну, кто бы мог подумать, что жизнь таким вот образом можно запросто наполнить свежим, необычным содержанием.

Конечно же, Дмитрий и Таня были великими мастерами своего дела. Если Шрек бросал этот подручный, но остро необходимый влюблённой паре плывучий материал, производя при этом акробатический трюк под названием «сальто», то Белоснежка умело жонглировала «корабликами» и отправляла их на поверхность ручья.

Немного устав от увлекательных занятий, Сева облокотился на могучий ствол клёна и утвердительно сказал:

– Теперь моё жалкое существование, наконец-то, наполнилось смыслом. Я железно понял, для чего мне стоит жить!

– Грандиозно! – выразила свои эмоции Кира. – Никогда бы ни подумала, что в коровьих лепёшках заключается такая мощная магическая сила.

– Оставшиеся «кораблики» прибережём на вечер, – сказал Шрек. – Нам с Таней без них никак нельзя. Это для нас не только увлечение, но и серьёзный спорт.

– Мы довольно часто метаем их на поляне, как диски, – дополнила слова своего любимого Танюша, – бросаем их не только на дальность, но и в цель.

– А нам куда идти? – пригорюнился Сева. – До конца мы с лепёшками не оторвались. Да ведь и ограбления не получилось. Зря только время протарабанили, в унитаз слили.

В знак согласия с братом Кира закивала головой. С одной стороны – лепёшки из животной органики это здорово, но с другой… День оказался не продуктивным. Факт упрямый, что энцефалитный клещ.

В знак относительного уважения к новым знакомым, Дима и Таня присели с ними на давно упавший и полусгнивший телеграфный столб, чтобы минут пятнадцать ещё побеседовать, для приличия. Гости, всё-таки, а ни кто попало.

– Мы с Кирой, между делом, неделю тому назад коровьи лепёшки грамотно использовали, – откровенно признался Сева. – Было дело. Немного чисто наших «бабок» сорвали с приезжего.

– Но мы сделали это не наглым образом, – уточнила Кира. – Всё произошло строго по-культурному и даже лучше и шикарней.

– Как это? – Танюша выпучила свои фиолетовые глаза. – Что, значит, по-культурному?

– Да мы одному приезжему мужику, который постоянно изображает, строит из себя артиста-вокалиста, стихотворца и заодно музыканта, – пояснил Сева, – продали по-дешёвке, тысяч за сто целую связку коровьих лепёшек. Теперь понятно, что продешевили.

– Он бы, Сева, больше не дал, – сказала его сестра. – Он подарил нам всё, что у него при себе в кейсе имелось, вместе с его вместительной тарой.

– Если интересно, то мы всё обскажем конкретно и подробно, – предложил Сева. – Это ведь история о разнообразной пользе коровьих лепёшек. Они, получается, не только кораблики, но и многое другое.

Но куда же деваться от гостей? Дима и Таня решили послушать их рассказ. Может, для пользы дела он пригодится.

А получилось вот что. Приехал в Великие Ноги этот самый, в старые времена такой вот… популярный солист весьма и весьма с мутным сознанием вбил себе в голову, что он не только особенный, «сложный» гражданин, но и, к тому же, гений. В общем, умственная отсталость налицо. Так вот повлияли на него многочисленные телевизионные шоу, в которых он участвует.

Впрочем, уже в середине минувшего века таких «творцов» уважаемые господа и дамы не сотни создали, а тысячи. Видать, уже тогда готовились тамошнюю страну с ног на голову поставить и заодно, в содружестве с уголовными элементами, сделаться боярами и основательно заняться глобальным и активным грабежом… на законном основании. Надо сказать, что у них такой финт получился и пока ещё многое прокатывает. Есть, кому бандитов защищать от нападок обнищавших экстремистов.

Так вот, смышлёные Сева и Кира перед входом в сельскую гостиницу подошли к этому старику, вроде бы, по фамилии Одуревич, и синхронно и мило ему улыбнулись. Телохранителю его и, заодно как бы, творческому коллективу, в принципе, их неадекватный двуногий клочок от широкой и высокой кочки довольно мутных времён был до фонаря. Лишь бы нормальные денежки на карман капали, а там – и трава не расти.

Так, поглядывали со стороны и, может быть, даже порадовались, что их из ума выжившее, взлелеянное чмо имеет ещё кое-каких поклонников, якобы, своего искристого таланта. Не без этого ведь. Наблюдаются и такого рода странности. Народ у нас компанейский и сплоченный. Если какой-нибудь хмырь с трибуны или даже шёпотом назвал, к примеру, африканскую лягушку курским соловьём, то это можно считать массовым, общественным мнением.

Начнётся этакая, цепная реакция с гиками и криками «браво», хороводами, хлебом-солью и цветами типа тюльпанов. Если сказано каким-нибудь процветающим обмылком и при власти, что, к примеру, тот же Одуревич – свет в окне, то это от имени народа.

Правда, во многих других мирах почти точно так же происходит, и даже гораздо смешней. Поэтому каждый из жителей того своеобразного мира ещё не потерял свой шанс иметь собственное мнение и опираться, в основном, на него.

Подошли, значит, братишка и сестрёнка, молодые бандиты местного значения к Одуревичу, и Кира почти с открытой нежностью поинтересовалась у артиста:

– А как насчёт автографа, уважаемый? Что у нас в этом направлении получается?

– Мне, правда, как всегда, некогда и я, как обычно, гордый, – пояснил Одуревич. – Но, так уж и быть, давай, девушка, мне в руки какую-нибудь бумажку, и я на ней пусть не слишком охотно, но распишусь.

– Потому я печалюсь, – начала сокрушаться Кира, – что ты так ничего и не понял , блеющая голова. Ты должен взять у меня автограф и при этом за такое вот мое доброе отношение к тебе, пацан неопределённого возраста, как следует, заплатить, причём, наличными.

– Я что-то не совсем понимаю таких вот внезапных странностей, – выживший из ума уже в молодые годы старик Одуревич начал искать своими мутными глазами группу поддержки, которая уже давно бросила его на произвол судьбы. – Ты, конкретно, представительница глупого, третьесортного народа. А я, можно сказать, и есть вся ваша страна, которая очень скоро слиняет от всех вас рубеж, где всё толерантно процветает, даже мухоморы и приезжие крысы. Мне что-то непонятна такая постановка вопроса с твоей стороны.

Сурово молчащий до этого момента Сева подал голос. При этом крепко прислонил к спине тучного Одуревича китайский фонарик и громким шёпотом объявил его волыной системы «Смит и Вессон». Коротко, но отчётливо вокалисту, гитаристу и поэту он дал понять, что в его руках не просто «курочка с цыплятами», а грозное оружие, загруженное разрывными пулями крупного калибра.

Даже самого уважаемого человека такой вот «пистоль» на расстоянии двухсот метров способен разделить на мелкие фрагменты. Разве об этом с юных лет при основательной поддержке уважаемых богемных господ и дам мечтал господин Одуревич?

– А поскольку ты, болван, стремительно состарился, не приходя в сознание, – сказал Сева, – и гонишь такую мутную пургу, то, получается, что деньги тебе, вообще, не нужны. Они идиотам и дуракам без особой надобности. Им, убогим, и так хорошо.

– Что ж, я согласен взять автограф у этой прекрасной, но третьесортной девушки, – начал трезво оценивать ситуацию Одуревич, – и при этом приплатить вам обоим рублей по сто или даже по сто двадцать.

– Вечно ты, Одуревич, стараешься везде и всюду выгадать, – покритиковала артиста Кира. – Тебе жить-то осталось две-три секунды, а всё маракуешь.

– А что мне делать? – начал что-то соображать, как бы, артист. – Ну, давайте, ещё вам по тридцать рубликов накину, и разойдёмся.

– Ну, вот, новый поворот, дряблый обормот! – мудро заметил Сева. – Я думаю, Одуревич, ты обойдёшься без автографа моей славной сестры. Ты купишь у нас лепёшки. Деньги-товар-деньги.

– Зачем мне лепёшки? – выразил жалкий и неорганизованный протест Одуревич. – Я этого не ем, и Карла Маркса с его теориями не слишком понимаю. Вроде, почти немец, но такого понаписал в своём «Капитале», что…

– Это не совсем простые лепёшки, – уточнила Кира, – а коровьи испражнения. Очень свежие. Мы их совсем недавно собирали. От них ещё парок идёт.

Короче говоря, он их купил. Не очень охотно, но отдал молодым разбойникам кейс с вырученными деньгами за несколько куцых концертов. Ведь в целях экономии и некоторой бережливости Одуревич выступал ещё и в роли продюсера.

Рассказ начинающих разбойников в определённой степени порадовал влюбленных, Диму и Таню. Оказывается, у коровьих лепёшек огромные перспективы в области их использования и применения. Для кого-то, возможно, они со временем станут судьбой.

Всё-таки, немного посоветовавшись, Шрек и Белоснежка, пригласили гостей в дом. Чай пить не стали, а сразу же приступили, прямо на полу, к сексуальным упражнениям. При своей пылкой и бескрайней любви и привязанности друг к другу и телом, и душой принимали свободные эротические отношения. Ведь любовь – одно, а дежурные половые соития новыми партнёрами – совсем другое.

Новые экспериментальные интимные пары сложились внезапно: Дима с Кирой, Сева с Таней. Тесное их знакомство организовалось и состоялось на среднем статистическом уровне. Но всё какое-то разнообразие. А без него даже в самой серой жизни никак не обойтись. Пусть не так богато живут люди и некоторые литературные персонажи, но не скучно, с задумкой и задором.

Правда, некоторые и этого не имеют по причине своего непокладистого характера, неумения и нежелания определённые фантазии воплощать в жизнь.

Расстались Шрек и Белоснежка со своими новыми знакомыми без острых желаний на очередную встречу с ними. На их Земле насчитывалось уже более восьми миллиардов жителей, но это совсем не означало, что их всех следует ждать в гости.

Крепко обнявшись, и даже с песнями, Дима и Таня, взяв с собой большие целлофановые пакеты, решили опять отправиться в район дальнего пастбища. Они запланировали сегодня же запастись коровьими лепёшками впрок. Шрек и Белоснежка никогда и никуда не выезжали и не выходили без определённого запаса таких «корабликов». Ведь везде и всюду присутствует вода: реки, озёра, карьеры, канавы, в крайнем случае, городские фонтаны.

В такой ситуации просто преступно и неприлично выходить за порог дома без коровьих лепёшек. Уж как-нибудь они обойдутся без свежей морковки на обед, но вот без специфического кала от крупнорогатого скота смешно и нелепо отправляться в путь.

По развевающемуся на ветру полосатому флагу, с которым всё ещё пас неугомонных коров Еремей Трофимович, они определили тот район, где можно собрать богатый урожай специфических лепёшек. Вероятно, пастуху за его хорошее поведение было позволено заниматься своим профессиональным делом уже не под присмотром озабоченных господ из специальных служб.

Заслужил. Они, вероятно, сообразили, что Громкоротов, всё-таки, иностранным агентом не является и не имеет малейшего представления о том, что это такое.

Азартно и зигзагообразно передвигаясь по полю, Дима и Таня собирали коровьи лепёшки в большие целлофановые пакеты. Эта своеобразная тихая охота оказалась довольно удачной. Обильно обмазанные испражнениями разумных и милых животных они возвращались домой.

Конечно же, Дмитрий и Татьяна старались близко к ним не подходить, чтобы не пугать своим видом пусть крупных, но впечатлительных коров. Не так страшно, что по этой причине резко бы снизились их надои. Причина гораздо глубже. Дружных коллектив бурёнок во главе с огромным и отважным быком запросто бросились бы прочь от опасного места.

Само собой, для такого забега они выбрали бы самый удобный путь, которым являлся участок железной дороги в районе села Великие Ноги. Такая масса рогатых домашних животных запросто завалила бы самый тяжёлый и длинный товарный состав с нефтеналивными цистернами или платформы с танками и гаубицами самой последней модели, не говоря уже о рядовом пассажирском поезде. От этого пусть не в значительной степени, но пострадал бы суточный доход отдельных господ и дам, прикинувшихся железнодорожниками.

Олигархов в той стране не имелось, поэтому речь идёт о представителях крупного бизнеса и, по какой-то странной причине, очень высокооплачиваемых чиновниках.

Им встретилась бабушка Дуся с прочной деревянной клюкой, «простой» человек, а не особой, «сложны» и даже не литературный персонаж. Она уже почти не страшилась внешнего вида Димы и Тани, да и всегда была храброй старушкой потому, что её давний предок, несколько раз прадедушка, во время одной из войн был отважным воином и при жизни награждался орденами.

Ведь отвага и смелость, что доказано не только иностранными учёными, но и отечественными, в пятидесяти процентах передаётся по-наследству. Проще говоря, получается и так, и этак. Как можно чаще попадайте пальцем в небо, и вас будут глубоко уважать, даже если вы не бессменный президент отдельно взятой страны.

– Я никак не могу сообразить, Дима и Таня, – открылась она перед влюблёнными, – почему вы в поле с регулярным постоянством собираете коровьи лепёшки. Может быть, вы колдуны какие? Глядя на ваши физиономии, можно так и подумать.

Такой вопрос бабушки Дуси немного смутил влюблённую пару.

Не могли же они любознательной бабусе доложить, что обожают пускать по утрам и вечерам такие вот своеобразные кораблики. На фундаментальной основе своего преклонного и далеко не игривого возраста бабушка Дуся категорически их бы не поняла.

Ведь, по её устойчивым представлениям, почти поголовно юноши и девушки до основательного отупения погружаются в компьютерные игры, и не имеют понятия о том, что любого рода и вида экскременты легко и свободно держаться наверху, то есть в данном случае, на воде по причине своего удельного веса. Ни одну ведь коровью лепёшку никто и никогда не учил плавать, она такой появилась на свет. Вероятно, как раз, подобный талант и по-наследству и передаётся.

Тут Дима и Таня могли бы провести некоторые аналогии, но передумали, опасаясь того, что они окажутся не совсем точными. Что уж там мудрить, «простые» и «сложные» люди имеют примерно одинаковую плывучесть, но степень гавнистности у этих граждан абсолютно разная.

Находчивая и не так давно, в силу обстоятельств, преображённая Белоснежка не сразу, но нашла, что ответить представительнице старшего поколения. Милая девушка сказала:

– Такие блины или лепёшки излечивают любую болезнь. Если, например, у кого имеется радикулит, то достаточно к пояснице прикрепить с помощью полотенца или обрывка простыни такую плоскую какашку, и хворь, как рукой снимет.

– И ещё, – уверенно предположил Шрек, – из них делают новогодние маски. Дырки для глаз пальцем проковырял, резинку к блину привязал – вот тебе маска мушкетёра. Для прочей убедительности на голову можно надеть фетровую шляпу с пером.

– Вы, небось, уже всё эти целебные штуки собрали? – ревностно предположила старушка. – Мне ничего не оставили.

– Мы не могли всё собрать, – возразила Татьяна. – У коров такой процесс происходит регулярно и постоянно. Его не остановить. Они чем-то в этом плане похожи на людей.

– Мы вам, бабушка Дуся, можем четыре таких лепёшки подарить или даже пять, – заверил предприимчивую старушку Дмитрий, – и ходить вам никуда не надо.

– Я уже наметила себе собирать их за день по рогожному кулю, – пояснила старушка. – Чего же вы мне раньше про такое дело не сообщили?

– А вы нас и не спрашивали, – смутилась Таня. – Мы же не знали о том, что вам надо.

– Зачем вам понадобилось столько коровьих лепёшек? – спросил у бабушки Дуси Шрек. – Это же такое большое количество.

– Как это зачем? – сказала старушка. – На зиму необходимо заготовить. Надо своим подругам по дешёвой цене кое-что… подарить. Да и на рынке мне будет, чем торговать. Экономика у нас ведь не простая, а рыночная. Побегу домой за рогожным мешком и, наверное, ещё и за корзиной.

Очень стремительно бабушка Дуся исчезла из их поля зрения. Судя по её поведению и уверенности в своих действиях, Шрек и Белоснежка сразу же безоглядно поверили в то, что коровьи лепёшки – на самом деле, лекарство от любой болезни.

Наверное, их успешно можно использовать, вместо кирпичей, при строительстве домов и даже шикарных усадеб. Ничего удивительного в этом не будет потому, что даже самая странная и замысловатая идея практически берётся на вооружение. Уже давно стало доброй традицией не только обманываться самому, но и настойчиво вводить в заблуждение всех окружающих или, в крайнем случае, тех, кто поддаётся внушению.

Один пакет с коровьими лепёшками Дима и Таня отнесли домой, а другой решили зарыть, на чёрный день, под большим клёном у широкого ручья. Совсем неважно, что у них пока имелся солидный запас необходимого плавающего материала. Перестраховаться всегда стоит. Мало ли что произойдёт. Если вдруг хижина сгорит, то останутся запасные «кораблики».

Старательно большой штыковой лопатой Шрек выкапывал яму для плотно упакованного целлофанового пакета с коровьими лепёшками. А за этим, практически, интимным процессом из густых кустов с повышенным интересом наблюдали коварные и хитрые разбойники Сева и Кира. Бандиты основательно предполагали, что Дима и Таня закапывали пакет со своими «баксами» в более надёжное место. Ничего же иного не имело смысла прятать.

Когда Шрек и Белоснежка удалились в свой дом, чтобы немного, часа три, позаниматься эротикой, то разбойные брат и сестра тут же стремительно и успешно овладели «кладом». С некоторым недоумением и тоской в глазах они держали в руках свежие и частично рассыпчатые коровьи лепёшки.

– Унывать не будем, Кира, – сказал Сева. – Займёмся делом!

– Каким ещё делом? – возразила ему сестра.– У нас на примете нет никого, кого можно было ограбить.

– Я почти завязал с криминальным прошлым. Сейчас спустимся вниз с пригорка к другому ручью.

– Зачем?

– Будем пускать по течению эти лепёшки.

С нескрываемой радостью Кира захлопала в ладоши. Она вспомнила, что в жизни существует нечто такое, что гораздо приятней бандитских налётов и ограблений.

Не всегда Дима и Таня бродили только вдвоём и по городу, и по селу Великие Ноги, взявшись за руки. Они, по общей договорённости, выкраивали время для того, чтобы на денёк-другой окунутся в бездну посторонних впечатлений и эротических связей. Это не тяготило их и морально не убивало потому, что они любили только друг друга, и больше никого. Что ж поделать, если эгоцентризм некоторых влюблённых не поддаётся здравому смыслу. Вот у них в жизни происходило всё немного проще.

Так уж сложилось, что Дима и Таня, всё-таки, старались в эротическом плане радовать не только друг друга, но и ещё некоторых случайных встречных людей и литературных героев из популярных художественных книг, дам и господ, которые ведь тоже имеют право пусть на кратковременное и стихийное, но счастье.

Очередным утром Шрек решил прогуляться по летнему лесу и просто по дороге, а Белоснежка отправилась в город – решила себя показать и на людей посмотреть. Они, прихватив с собой по небольшому целлофановому пакету, нежно расстались на автобусной остановке и разошлись в разные стороны.

Дмитрий зашагал прямо по дороге в сторону леса, а Татьяна направилась в сторону железнодорожной станции, к электропоезду, следующему в город.

Это очередное небольшое приключение бытового порядка Дмитрия происходило близ села Новые Ухмылки, не так далеко от левой стороны дороги. Данную автомагистраль с множественными рытвинами, ямами и ухабами всё ёще уважительно и трепетно официально и всенародно называлось шоссейной.

Но речь в данном случае совсем о другом явлении. После довольно тесного знакомства Шрека с одной из местных дам, произошло нечто странное, не совсем понятное для несведущих господ и дам. Многие водители частных и других автомобилей, и даже велосипедисты во время движения их транспорта в определённый момент летнего погожего дня активно начинали входить в состояние удивления и даже крайнего возмущения.

Дело в том, что они обнаружили своими пытливыми и широко открытыми глазами на ветке небольшой придорожной сосны британский флаг тамошнего мира, который нагло и вызывающе реял на ветру. А для них такие фортели на суверенной территории их великой страны были оскорбительны. Тем более, в последнее время их всё меньше и меньше интересовало состояние здоровья английской королевской семьи.

Но иные тамошние средства массовой информации этой отдельно взятой страны через Интернет и с помощью телевидения всё ещё сообщали своим согражданам и так же самым настоящим обывателям о том, что кушает на завтрак британский король, кому улыбается, на какую ногу преподает во время ходьбы…

Но тут каждому человеку и литературному персонажу следует пожелать всем монархам и прочим царствующим господам и дамам крепкого здоровья и окончательно забыть о их существовании того. Адекватным людям должна быть «по барабану» судьба зажравшихся тунеядцев. Тем, кого не устраивает такое деловое и разумное предложение не восторгаться и не молиться на портреты разного рода негодяев, по всей вероятности, следует отправляться без наворованных денег на вечное поселение в район далеко неадекватного тумана в сфере странного мышления, диких поступков и необъяснимых желаний и стремлений.

Переполненные чувством патриотического возмущения и частично негодования, водители автомобилей, каким-то чудом не попадали в аварийную ситуацию, ибо с неприятием, оставив руль в покое, разглядывали с давних веков чуждую для них символику. Окружающий мир, конечно, может быть удивительным, но не до такой же степени. Многое из того, что происходит, просто не должно происходить.

Проезжая мимо такого, явно организованного безобразия, водители отчётливо и довольно громко, в основном, с применением в своих выкриках ненормативной, но широко популярной лексики, давали свободу своим гражданским чувствам и эмоциям.

Но если бы хоть кто-нибудь из сидящих за рулём мужчин или, к примеру, женщин догадался выйти из салона своей машины и перёшёл на противоположную сторону дороги, построенную, возможно, ещё печенегами или половцами в древнейшие времена, то, наверняка, определил бы, что это никакое не безобразие и не диверсия. Это развивающееся на ветру полотнище – самые обычные дамские трусы синего цвета с красными пересекающимися полосами. Конечно же, их опрометчиво не следует в текучке и суете дней любого мирового пространства принимать за флаг какой-либо страны.

В общем, оставались водители автомобилей и других видов транспорта, вплоть до гужевого, в полном неведении. Они поспешные предположения посчитали за истину. Но, в принципе, она особо никому и не нужна. Во всякое оригинальное время в ней просто не имеется никакой надобности. Любая, даже самая примитивная сказка людей и персонажей литературных произведений радует и окрыляет гораздо в большей степени, чем никому не нужная действительность.

Из-под ритмично качающейся сосны с дамскими трусами, висящими на одной из верхних веток дерева, слышались стоны и вопли, но большей частью, рычание. При таком положении дел страстные отечественные любители природы, конкретно, фауны и флоры, имели полное право опираться на собственное предположение.

Они почти не усомнились бы в том, что небольшое семейство амурских тигров здешней обители нелегально, с пересадками, на товарных поездах умудрилось перебраться из дремучих мест поближе к большому цивильному городу в европейской части великой страны… зайцами, и теперь вот опасные и реликтовые хищники рычат, как попало и где им вздумается.

Зачем же тиграм перебираться поближе к большому городу? Объяснение простое и фактически незамысловатое. Народу здесь в западной части отдельно взятой страны значительно больше, чем в далёкой провинции, и он, в основном, справный и упитанный. Чем ближе к центру, к примеру, столицы, тем… В общем, тигры и разные леопарды голодными бы не остались. В общем, такая миграция свирепых и диких животных не лишена смысла.

Но и данное предположение или гипотеза не выдерживали бы никакой критики потому, что стонала, хрипела и, в основном, рычала глава администрации сельского поселения Новой Ухмылки Августина Даниловна Кирендоп. Совсем недавно она жила на большом болоте и являлась персонажем многих сказочных историй, и звали её Кикимора Болотная. Но потом она поменяла имя и фамилию, вступила в какую надо партию и стала пусть мелким, но чиновником.

Это, именно, гражданка Кирендоп в неуёмной страсти поспешно сняла с себя модные и почти неношеные трусы и забросила их на сосну. Разумеется, она поступила так, имея на то вескую и основательную причину.

Само собой, это знаменательное событие имело предысторию… Всё довольно просто.

Молодая и ничем не измождённая женщина и, как говорится, при пышном теле, но с кожей бурого болотного цвета, в поисках нерушимого личного счастья в свободное время, которого у неё имелось предостаточно, часто курсировала вдоль дороги. Для этого она использовала и левую, и правую обочину, как бы, магистрали. Довольно прилично одетая, с ярко-крашенными губами, госпожа Кирендоп не просто шла, а держала в руках блокнот, в который задумчиво пыталась вносить какие-то записи. Делала вид, что знает все буквы, точнее, чётко помнит, как они выглядят.

Со стороны могло показаться, что она тщательно пересчитывает не только деревья, находящиеся в санитарной зоне, но и мимо пролетающих ворон. Допустимо, что её, вроде бы, интересовали разного рода жучки, паучки, червяки, бабочки и стрекозы. В общем, вырисовывался образ серьёзной и ответственной хозяйки конкретного здешнего поселения.

Нынче в любом даже никчемном деле без рекламы не обойтись. Августина Денисовна, как раз, явным образом и являлась таковой. Она натурально демонстрировала свою бурную деятельность… и при этом самый смышленый президент мира не смог бы уличить её в полном бездействии пусть на не большом, но государственном посту.

Надо сказать, что учиться чиновником есть, у кого: у той же специальной аховой телевизионной службы. Реклама ведь не всегда глупа, она зачастую изобретательна. «А ты купил рулон туалетной бумаги в жёлтой упаковке? Нет? Ты совсем оборзел. Немедленно бери задницу в горсть и скачи способом кенгуру в супермаркет!». Самое удивительное заключается в том, что очень многие граждане и гражданки после очень настойчивых рекомендаций именно так и поступают.

Конечно же, самым натуральным образом, госпожа Кирендоп, в недавнем прошлом Кикимора Болотная, со стороны почти отчётливо смахивала на придорожную путану. Но никто из желающих получить телесное удовольствие не останавливал свою автомашину или велосипед перед симпатичной дамой с бурым бугристым лицом.

Опасное занятие. Ведь, предположительно то, что ни один человек или литературный герой натурального мужского пола никогда и нигде не видел проститутку с блокнотом и шариковой ручкой в руках, тем более, в часы её профессиональной деятельности. Так что, действия Кирендоп можно было запросто посчитать если не за журналистское расследование, то за выявление хронических неплательщиков алиментов или всех тех, у кого совесть не совсем чиста.

Иные водители некоторых автомашин, даже не с купленными в подворотне, на стороне правами на вождение колёсного транспорта, считали эту приятную на вид даму сотрудником ГИБДД, уголовного розыска или, в крайнем случае, налоговой инспекции.

Внезапно и неожиданно Августина Денисовна увидела перед собой более чем двухметрового парня лет двадцати пяти от роду, приостановилась и… обомлела. Её удивило совсем не то, что он был такого огромного роста. Наблюдаются же в природе, в конце концов, высокорослые мужчины. Но перед ней у придорожного камня стоял не спортсмен, а жуткое зелёное существо диаметрально противоположного пола, с глазами навыкат и с ушами на затылке, внешне напоминающее аквалангиста и специалиста по подрыву подводных газопроводов.

Устрашающий вид зверообразного паренька усугублялся ещё и тем, что он, по причине жаркого лета, был без майки, но зато – в белой летней шляпе, длинных и широких зелёных шортах и в огромных коричневых сандалиях на босу ногу.

Он, время от времени, со зловещим оскалом, который, даже с натяжкой, нельзя было назвать улыбкой, доставал из целлофанового пакета коровьи лепёшки и швырял их в цель. Поочерёдно бросая их, Шрек довольно метко и сноровисто сшибал с придорожной дикой груши пока ещё неспелые и несочные плоды.

Устраивая во время своего увлекательного занятия короткие перерывы, он с наслаждением пожирал упавшие и пока ещё недозревшие груши, не пережёвывая их. Зрелище невозможно было посчитать приятным и радующим душу.

Сначала Августина Денисовна запланировала испугаться, но потом резко передумала так поступать. У неё обозначился чисто дамский интерес к этому оригинальному субъекту. Ведь неважно, что перед ней натуральный огр, из знаменитого зарубежного анимационного фильма. Главное заключалось в другом факте, в том, что перед ней находился молодой, крепкий и, наверняка, сексуальный парень. Пусть паренёк не совсем в здравом уме и внешне страшен, но ведь крепкий молодой мужчина.

В общем, она не робко и почти решительно с «хорошей погоды» начала душевную беседу с молодым монстром и с нескрываемым интересом полюбопытствовала:

– Почему вы на территории вверенного мне сельского поселения хулиганите странным и самым некультурным образом? Даже если вы гражданин непонятно, какой национальности, из дружественной нам страны, то это не даёт вам никакого права с помощью коровьих испражнений ломать плодоносящие деревья.

– Ни одного дерева я не сломал, – смущённо, но объективно констатировал факт Дмитрий. – А груши, которые даже местным сорокам не нужны, и в недозревшем виде почти целиком состоят из полезных витаминов. Ни пропадать же фруктам.

– Мне многое понятно, но не всё. Но я и не планирую вникать в происходящее.

– Я вас в этом поддерживаю

– Если честно признаться, то мне, в принципе, на ваши проделки… всё равно. Я просто вдруг пожелала поговорить с молодым, крепким и красивым парнем со странными манерами и оригинальной внешностью, например, о погоде.

– Подтверждаю. Погода стоит хорошая. Приятное лето, потому и перелётные птицы пока ещё не приступили к решению личных эмиграционных задач и проблем.

– А у нас в селе Новые Ухмылки учитель биологии Семён Гаврилович Карамыськин вместе с семьёй улетел в Канаду.

– Он мультимиллионер или миллиардер?

– Нет. Просто умственно отсталый, но долгие годы тщательно это скрывал. Ему вдруг показалось, что он чистокровный англосакс и толерантный педагог.

Добрый и отзывчивый Шрек посочувствовал семье учителя по биологии господина Карамыськина, подверг некоторой критике своеобразные представления Семёна Гавриловича о текущей действительности, который явно давно уже перешёл на трёхразовое питание: понедельник, среда и, как водится, пятница.

Во время непринуждённой беседы Кирендоп, в конце концов, убедила Дмитрия в том, что неплохо было им просто полежать , к примеру, под сосной и немного поговорить уже и на общественно-политические темы. Пожав крупными, мускулистыми и гладкими зелёными плечами паренёк густым басом с хрипотцой ответил, что можно раза четыре-пять и… поговорить.

Тёплая летняя погода сопутствует непринуждённым беседам о жизни и прочих текущих мелочах.

Он аккуратно и неторопливо собрал опавшие под грушевым деревом коровьи лепёшки, сложил их в пакет. Взял в руки одну из них и озабоченно произнёс:

– Вот эта повреждена, трещина посередине. Она, пожалуй, требует не косметического, а капитального ремонта.

– В каком смысле? – Августина Денисовна, отступив от Шрека на шаг, часто заморгала глазами. – Вы собираетесь ремонтировать кусок дерьма?

– Если использовать специальный замечательный клей, который способен напрочь соединить даже куски металла, то лепёшка станет, как новая.

– Мы пока ещё с вами не близко знакомы, но я уже начинаю вас частично бояться. Подчёркиваю, что ваша своеобразная внешность здесь совершенно не причём. Меня беспокоит ваша озабоченность по поводу коровьей лепёшки.

– Напрасно вы переживаете. Я склею её умело и аккуратно. Никто даже не заметит, что она раньше имела существенные повреждения.

Сдув придорожную пыль своим мощным и тёплым дыханием с толстого и широкого блина, созданного старанием одной из коров из села Великие Ноги, Шрек бережно опустил его в пакет.

В силу своей природной скромности. Дима среди пышных придорожных кустов и высокой травы вёл себя, вполне, культурно. Абсолютно ни на чём не настаивал и никого и ни к чему не принуждал.

Скорей всего, он просто пошёл навстречу незнакомой даме с бурым бугристым лицом, вошёл в её положение и не нашёл в себе силы отказать симпатичной женщине, которая уже несколько долгих и томительных лет находилась в активном творческом эротическом поиске. Правда, не всегда успешно.

После восьмого активного сексуального сближения госпожа Кирендоп, закатив глаза, прохрипела: «Хватит!». Она поползла по траве с той целью, чтобы найти свою модную оранжевую юбку в зелёный горошек. Обнаружила её и в лежачем положении натянула её на свои широкие и тугие бёдра.

Разумеется, совершить этот трудоёмкий процесс помогал ей зелёнокожий парень и поддерживал её не только физически, но и морально. Он при этом рассказывал, что регулярно со своей единственной, любимой и неповторимой девушкой Татьяной играет у широкого ручья в его селе в «кораблики». Удивительное занятие. Тот, кто однажды отправил коровью лепёшку в дальнее плавание, повторит это ещё множество раз.

Одни господа коллекционируют, точнее, собирают марки или автомобили самых разных фирм и моделей, а другие – коровьи лепёшки.

Утомлённая не столько летним солнцем, сколько самим процессом близкого знакомства со Шреком, Августина Денисовна попыталась встать на ноги, держась обеими руками за ствол сосны. Но у неё ничего не получилось. Пока ноги не держали госпожу Кирендоп. Она предложила Диме просто немного посидеть под деревом и с полчаса поговорить про жизнь. Ведь, по-существу, они пока практически ещё ни о чём не побеседовали. А надо бы.

– От имени сельского совета Новых Ухмылок, – дрожащим голосом произнесла Кирендоп, – выношу вам, Дмитрий Томович, благодарность. Надо сказать, вы умеете заряжать энергией… Этого у вас не отнимешь.

– Стараюсь, как могу, – скромно ответил Шрек. – Я рад, что вам эта процедура понравилась и, в какой-то степени, пришлась по душе, Августина Денисовна.

– Не то слово, Дима. Я неделю буду передвигаться медленно и походкой камчатского краба, как зомби из голливудских фильмов.

– Это ничего. Некоторые, например, постоянно пьяные граждане так и ходят. И ничего. У них передвижение получается.

Она выразила робкую надежду на то, что, может быть, молодой и прекрасный зелёный огр Шрек переберётся из Великих Ног к ней, в Новые Ухмылки. Будут они, как два голубка или даже белых лебедя, жить в основательном счастье и радости. Но откровенный Дима напомнил славной женщине, что уже практически женат и безумно любит свою Татьяну.

Своим откровенным ответом он основательно разочаровал госпожу Кирендоп. На всякий случай, добродушный и приветливый Шрек довёл до сведения Августины Денисовны, что с Белоснежкой его может разлучить только какая-нибудь жуткая пандемия с летальным исходом… для одного из них.

– А твоя невеста или, как ты выражаешься, жена Таня красивая девушка? – Кирендоп закусила губу. – Очень красивая?

– Очень. Но она совсем не похожа на других дам, – просто сообщил Августине Денисовне парень с зелёной кожей. – Такая вот… красота, труднообъяснимая и необычная. Но если кого-то вдруг по непонятным причинам и охватывает ужас на ровном месте, так мы не причём.

– Я понимаю, что завидовать – не очень хорошо, но ничего не могу с собой поделать. Я была счастлива с тобой, Дима.

– Давайте я в знак благодарности сниму с этой сосны ваши трусы. Они ведь вам ещё пригодятся не только летом, но и зимой.

– Не надо, Дмитрий Алексеевич, их снимать с дерева.

– У вас что, имеются ещё одни?

– Имеются. А что ваша жена запасные трусы берёт для временного пользования в частных пунктах проката?

– Вроде бы, не берёт. Но если честно, то я такими тонкостями никогда особо не интересовался. Мы с ней любим друг друга, и этого достаточно.

– Ты, Дима, странный не только внешне, но и внутренне. Ну, ладно, владелец коровьих лепёшек. Пусть мои трусы висят на сосне.

– Зачем?

– Всякий раз, когда мне выпадет счастливый случай проходить мимо них, то я буду попадать в зону нежных воспоминаний о вас, то есть о тебе, Дима. Посмотри, как мои трусы гордо реет на ветру. Приятно осознавать, что и я была пусть пару часов, но, можно сказать, замужем за достойным человеком. Такое не забывается… ни в какую.

С её убедительными и вескими доводами Шрек вынужден был согласиться. Ведь любой знакомый предмет почти всегда что-то напоминает, а трусы – тем более.

Кроме того он выбрал из коровьих лепёшек самую крепкую, не требующую капитального и даже текущего ремонта, и торжественно вручил её Августине Денисовне. На добрую память. Такой блин даст полную возможность госпоже Кирендоп помнить об их яркой и, в какой-то степени, незабываемой встрече.

Преодолев момент личного внезапного очумения или обалдения от неожиданного сувенира, Августина Денисовна трепетно пообещала:

– Я сохраню твой подарок, Дима, в засушенном виде. На входных воротах в мою небольшую усадьбу висит железная подкова. Её прибили туда ответственные господа и товарищи на моё счастье, которого я до этого момента особо не ощущала.

– Мне, Августина Денисовна, не совсем понятно, причём здесь подкова, – откровенно признался Шрек. – Какое отношение она имеет к нашей временной, но пылкой связи?

– Самое прямое, Дима. Я обверну подаренную тобой коровью лепёшку плотным и прозрачным полиэтиленом и самостоятельно прибью её к воротам. А подкову выброшу в ближайшую канаву. Ей там и место. Есть у меня такое мнение.

Полемизировать Шрек с Августиной Денисовной не стал. Он даже мысленно, не в первый раз, предположил, что коровьи лепёшки, на самом деле, обладают мощной энергетической силой.

С некоторым трудом, но Кирендоп, всё-таки, встала на ноги. Нежно обняв своего недавнего эротического партнёра, она нашла в себе силы шевелить задними конечностями. В полусогнутом состоянии, как пожилая цапля после артобстрела, но в прекрасном настроении она побрела по тропинке в сторону дороги, прижимая дорогой подарок к груди.

С некоторой светлой грустью он расстался с Августиной Денисовной, которая оригинальной и неповторимой походкой направилась в родное село Новые Ухмылки. Он некоторое время провожал её своим звериным, но добрым взглядом. Печаль Дмитрия была, вполне, объяснима. Ему немного жаль было расставаться с коровьей лепёшкой. Она теперь торжественно не поплывёт по ручью к океану. Ей предстоит висеть на воротах сельской усадьбы госпожи Кирендоп без всякого движения вперёд – тяжкий удел и явная несправедливость.

Но, всё-таки, получивший заряд бодрости и новых впечатлений, Дима Шрек присел на большой придорожный камень. Решил немного отдохнуть на нём и потом уже продолжить пешую прогулку, которая частично уже удалась.

Он сидел в классической позе древнегреческого мудреца и мысленно размышлял на старинную и, можно сказать, философскую тему. Его в последнее время остро интересовал, по его мнению, величайший вопрос современности: может ли их мир не только процветать, но и просто существовать без коровьих лепёшек. Временами мудрый, не по возрасту, Шрек пришёл к чёткому и определённому выводу: можно прожить, каким-то образом, без света и тепла, без обилия продуктов питания и даже воды, но только тогда, когда у тебя под подушкой лежит, хотя бы, одна коровья лепёшка.

Убрав на колено массивный кулак правой руки, служащий в качестве подпорки мощного подбородка во время раздумий, он в тысячный раз пришёл к однозначному и единственному выводу. Без коровьих лепёшек ничего, вообще, не будет. Начисто исчезнет не только мощный секс между мужчинами и женщинами, но и вялые эротические отношения. Да в их мире начнутся войны и, возможно, даже ядерные.

Получается, что коровья лепёшка – прочно звено нормальных взаимоотношений между странами. Допустимо, что в своих мысленных рассуждениях Шрек кое в чём заблуждался, но, в принципе, был прав. По крайней мере, он так считал и не собирался поддаваться никаким посторонним мнениям на этот счёт.

Возможно, что Солнце, согревающее тамошнюю Землю, не что иное, как коровья лепёшка. Проходила по прекрасным небесным просторам гигантских размеров корова и справила большую нужду, а там всё завертелось и закрутилось. Но это была только одна из ярких гипотез Дмитрия Томовича по устройству Мироздания, который, разумеется, иногда почитывал книги самого разного содержания.

Только под такой глобальных размеров коровьей лепёшкой пусть не всегда в комфортных, нормальных условиях и протекают, к примеру, сексуальные процедуры, но они радуют людей и популярных литературных персонажей самых разных книг. И эта всеобъемлющая радость, находящаяся в зоне положительнгого активного влияния становится всё прочнее и прочнее. Есть смысл получать и доставлять кому-нибудь удовольствие даже, где-нибудь, на завалинке или на лесной полянке, под плакучей ивой или серебристым тополем.