Богатство.
Опасность.
Слава и почет.
Сплетни и слухи.
Дебаты между Бреннаном и Ру меня порядком утомили. Поначалу мне было безумно интересно послушать про ведьм и их положение в обществе, но потом это стало надоедать, потому что парни по кругу обсуждали одно и то же.
Для Ру жизнь ведьмы представлялась нескончаемым праздником. Окончившие обучение в специальных школах колдуньи могут рассчитывать на безбедное существование, ведь их услугами, как правило, пользуются аристократы и влиятельные богачи. Деньги льются рекой, так что у ног ведьмы, считай, весь мир. Наряды по последней моде, редкие драгоценности, дома в любой части страны, изысканные вещи и самая вкусная еда – о чем же еще можно мечтать? Немаловажно, что ведьм боятся и уважают, к их мнению прислушиваются крупные коммерсанты и политики. Простой народ относится к этой братии с опаской, но не без восхищения. Короткие романчики про любовные похождения и невероятные чудеса ведьм разлетаются у торговцев беллетристикой как горячие пирожки. Короче говоря, эта магическая профессия окутана флером тайны и роскоши.
А вот Бреннан был настроен не так восторженно. По его словам, официально признанные ведьмы хоть и наслаждаются всевозможными благами, платят за них непомерную для обычного человека цену. Ведьма постоянно сталкивается со сверхъестественными явлениями, многие из которых далеко не безобидны. Она привязана не только к материальному миру, но и к другим слоям бытия, она ежечасно под наблюдением существ с Другой стороны. Помимо недоступных для обывательского человеческого восприятия опасностей, есть и более приземленный фактор. Люди обожают за глаза поливать ведьм грязью и распускать слухи. С чем это связано, с суевериями или банальной завистью, не имеет значения. Не все женщины способны выдержать прессинг и травлю, поэтому многие ведьмы быстро уходят на покой. Зачастую меняют имя и не распространяются о своем прошлом. В худших случаях морально истощенная ведьма сама приводит себя к гибели, окунаясь в пучину порока. Под нежными лепестками роз, по которым ступает ведьма, скрываются ядовитые шипы. И об этом стоит помнить.
Позиция Ру была мне понятна от и до. Парнишка из неблагополучной среды видит только позитивную сторону, а негативные моменты кажутся ему надуманной глупостью. Бреннану явно известно больше, и с изнанкой «бизнеса» он знаком не понаслышке. Но почему же он описывает все в самых мрачных красках? По идее, он должен соловьем разливаться, как в Школе трех ведьм круто, весело и какая головокружительная карьера меня ждет, если я получу диплом, золотую медаль, ну или что там этим ведьмам дают. Зачем пугать меня, по сути, абитуриентку?
Когда я задала Бреннану этот вопрос напрямую, он ответил довольно-таки легкомысленно:
– Юнона, вы же не планируете задерживаться в нашем мире. Если вас не примут в школу, вы отправитесь домой без сожалений.
– А если примут? – насторожилась я.
Уточнение явно не понравилось Бреннану. Он отвернулся от меня, делая вид, что ему срочно понадобилось убрать от окна занавеску. К тому времени серый городской пейзаж сменился на сочные зеленые поля.
– Что ж, тогда придется немножечко поучиться.
– Эй, погодите! Что еще за «немножечко»?
– Может, годик.
– Годик?!
От уменьшительно-ласкательного суффикса в году не стало меньше месяцев, и мне вдруг захотелось стукнуть Бреннана чем-нибудь тяжеленьким. Чтоб не убить ненароком.
– И это неплохо, – он заговорил уже более воодушевленно. – Вы научитесь управлять своим даром, перестанете терпеть от него неудобства. Каждый год неизбежно идет отсев учащихся. Конкретно в нашей школе официально обученными становятся лишь три ведьмы, оттого и название у школы такое.
– И сколько всего длится обучение? – перебила я его.
– Семь лет.
За-ши-би-и-ись…
Вечер подкрался незаметно. Для меня. В моем мире же было утро, когда произошло нежданное похищение, а здесь день уже перевалил обеденный рубеж. Бреннан уверял, что мы доберемся до наступления темноты, и с каждым часом я все больше нервничала. Нет, меня не пугала темнота и разбойники с большой дороги, которые могли выпрыгнуть на нас из кустов. Как маленький ребенок, я переживала, что дома меня ждет скандал. Родители же подумают, что я рванула в Москву, начхав на их увещевания. Надеюсь, мама помнит, где лежит мой паспорт. Она бы его нашла и поняла бы, что никуда я не уехала… Но если она поймет, что я не понеслась на вокзал, едва они с папой уехали из дома, то еще сильнее испугается! Одно дело, когда неблагодарная дщерь уматывает покорять столицу, и совсем другое, когда ребенок просто-напросто пропадает. Оставив дома паспорт, телефон и все свои сумки.
Примерно месяц назад моя старшая сестра Марианна потеряла в торговом центре свою пятилетнюю дочку Леську. К счастью, тот молл располагался в двух остановках от моего универа, и я, прямо посреди пары, поскакала искать неугомонную малявку. Узнала о случившемся из «семейного чата». Обычно я игнорирую бурчание айфона на занятиях, а тут чуйка, видать, ведьминская, подсказала заглянуть в мессенджер. Обычно спокойная и даже пофигистичная Марианна подняла на уши всех. Мол, отвлеклась на секундочку, а найти малышку не может почти час. Мне же понадобилось не больше десяти минут, чтобы отыскать пропажу. Начала я с кинотеатра на третьем этаже. Продавец попкорна сказал, что видел Леську с ее приметными афрокосичками. Она с группкой детей заходила в один из залов. Кто бы сомневался, в зале меня обшипели и обругали по полной программе, но зато я нашла нашу девочку, которая с упоением смотрела мультфильм и не понимала, почему я тяну ее за ручку к выходу. Выяснилось, что пока Марианна мерила туфли в отделе на втором этаже, заскучавшая Леська ушла на третий этаж, поиграть в автоматы, а там примазалась к толпе мелюзги, праздновавшей день рождения. А взрослые даже не сообразили, что это «левый» ребенок. Что я хочу этим сказать? Страху я натерпелась.
Может, быть ведьмой не так уж и плохо? Хотя о чем я думаю… Меня же похитили и принуждают. Так не годится! Почему я должна играть в игру, правил которой не знаю?
Воцарившееся в карете молчание, как уже ясно, не способствовало позитивному мышлению. Бреннан не придумал ничего лучше, чем спрятаться от меня за газетой. Пару раз я попробовала его разговорить, но он тут же сворачивал беседу. Ему что-то не нравилось, и я это чувствовала почти физически. А от фальши, когда он пообещал поделиться интересной информацией, если такая будет в газете, я чуть губы не скривила.
Кому можно было позавидовать, так это Ру. Под топот копыт он быстро задремал, явно не обремененный тяжкими думами. Действительно, хорошо чувачок устроился. И из плена вытащили, и накормили, и никуда не гонят. И ведь уходить не захотел, проследить за судьбой «горемычной девчули» ему надо, а то ж покой и сон потеряет. А спал он крепко, даже что-то бормотал.
– Королевский чемпионат по гольфу был отменен, – буднично произнес Бреннан, все еще скрываясь за газетой.
Ах да. Мы ж договорились, что он сообщит, если найдет в статьях и заметках что-нибудь занимательное.
А я не знала, что ответить.
– О… Наверное, это ужасно огорчительно.
– Не особо. Мероприятие не претендовало на увлекательное зрелище. Так, встреча аристократов.
– И почему же отменили?
– Пропадали мячи. Теперь, во избежание повторного фиаско, выясняют причину. Грешат на кротов. Якобы эволюция позволила этим животным стать более резвыми и сообразительными. Вы же знаете, что такое эволюция, мисс?
Хотя вопрос больше подошел бы простодушному Ру, я ни капельки не обиделась.
– Эволюция, экзекуция, девальвация, контрацепция. Видите, я знаю много ученых слов.
Бреннан с бумажным шорохом расправил газету.
– По мне, так эта история с кротами полная чушь. Очевидно же, что это проказы фейри. Так нет же, сейчас, в столь прогрессивную эпоху, немодно говорить о Незримом народе. Проще делать вид, будто его не существует. Хотя в этом есть и доля истины, в наши дни фейри в городах не встретишь, да и в деревнях они редко идут на контакт с людьми.
Мама обычно ругает меня, когда я сдвигаю брови, но здесь мамы не было.
– Простите, а вот это слово мне как раз неизвестно. Фейри?
Собеседник наконец-то опустил загораживающее его лицо издание. Несколько секунд его синие, как небо, глаза изучали меня с предельным вниманием. Он словно дивился тому, как можно не знать элементарных вещей, и при этом соображал, как же это доступно объяснить.
– Фейри – существа с Другой стороны. Так же, как призраки. Они обитают в собственных, спрятанных от обычных людей землях, но многие из них не прочь выйти в наш мир. Среди них есть и добродушные создания, и кровожадные убийцы. Люди живут с ними бок о бок испокон веков.
– А как они выглядят?
По губам Бреннана скользнула удалая улыбка.
– Проще сказать, как они не выглядят. Они те еще оборотни и проказники. А их истинный облик может быть любым, от такого прекрасного, что можно потерять голову, до самого ужасного, внушающего отвращение и страх.
Короче, понятно, что ничего не понятно.
– Фейри не превращаются в предметы из металла. То есть если вы увидите на дороге бесхозное железное ведро, значит, кто-то просто потерял ведро.
– А если я на дороге найду монету, я могу взять ее себе? – игриво спросила я.
– Можете. Только потом не удивляйтесь, если находка превратится в орех или сухой листик. Фейри любят дурачить людей.
Вот же вредные существа. Вряд ли мне бы хотелось встретиться с ними наяву. Я сколько угодно могу считать себя смелой и дерзкой, но это мне не поможет, окажись я лицом к лицу с тем, чьи мотивы мне неизвестны, а облик внушает опасения. И ведьма я пока больше на словах, чем на деле, мне точно не справиться с магически одаренным фейри.
Крупинка страха в моей душе разбухла и за пару минут разрослась так, что стало трудно дышать. Тело покрылось мурашками, страх облепил меня, как тонкий слой льда.
– Юнона? – Бреннан согнулся, придвинувшись чуть ближе ко мне. – Что с вами, на вас лица нет? Вы замерзли?
– Я…
Договорить я не успела, так как лошади резко замедлили ход и истерически заржали. Начавший снимать пиджак Бреннан напрягся и замер, как бы прислушиваясь к другим звукам.
– Бесы, – прошипел он сквозь зубы. – Что-то не так, я проверю.
Карета остановилась, и из окошка по левую сторону на нас полился зеленый свет. Яркий, прямо-таки неоновый. Снаружи что-то скрипело, как сотни досок, по которым скребут когтями.
Ру моментально проснулся.
– Бесова нога! – Он в панике замотал патлатой головой.
– Спокойно! – воскликнул Бреннан. – Если будем сидеть тихо, они улетят.
Я сидела ни жива ни мертва. Даже вопросы застряли в горле.
Карету затрясло.
– Надо отпустить лошадей, пока их не сожрали, – заявил Ру.
– Ты что! Это опасно! – Бреннан потянулся, чтобы схватить его за куртку, но тот выскользнул из нашего убежища. Дверь за ним захлопнулась так быстро, что я успела разглядеть лишь верещащую ядовито-зеленую кучу-малу.
– Юнона, оставайся здесь.
И не собиралась выходить! Зачем только Ру туда полез?
Бреннан достал из-под сиденья короткий меч. Мама дорогая!
– Я за ним.
Я кивнула, но он этого не увидел, потому что уже спешил на выручку непутевому попутчику.
Что-то гулко хлопнулось об стекло. Повернувшись на звук удара, я завизжала до рези в ушах. На окне распласталась фосфорная тварь, похожая на мохнатую летучую мышь с головой в виде черепа с длинными клыками. Какая страшила! Это что, фейри?!
Будь я героиней приключенческого фильма, непременно бы выскочила наружу и навела порядок. Но это не фильм, а реальная жизнь, где все идет не по сценарию. И чем я буду наводить порядок, голыми руками? У меня, в отличие от некоторых, нигде не припрятано оружие.
От второго удара по стеклу паутиной пошли трещины. Несколько оскалившихся тварей кружили в бешеной пляске. Еще чуть-чуть – и хрупкое препятствие разлетится на осколки, а убежище станет для меня ловушкой.
Меч молнией рассек воздух между окном и зелеными летунами. Снова взмах – и пару уродов разрезало, половинки от них расплылись, как акварель в воде, и улетели прочь. Яростно вертясь на месте, Бреннан расправился еще с несколькими, и остальные с верещанием исчезли.
Вездесущий зеленый свет померк и вскоре пропал совсем. Было слышно, как одна из лошадей жалобно фыркнула.
Несколько мгновений я сидела и пыхтела, дыша через рот. Из-за резко пропавшего чувства опасности я потерялась в пространстве, не соображая, где нахожусь и что надо делать.
Заставив себя наступить страху на горло, я вышла из кареты и позвала парней. Никто не ответил.
Так нельзя, я же волнуюсь!
– Ребята, вы целы?
Пройдя к дороге, я увидела их. Бреннан тащил Ру за подмышки подальше от нервно фырчащих лошадей. Его меч лежал на земле, брошенный и уже ненужный.
– Что случилось? – от напряжения мой голос неестественно звенел.
– Плохие новости. Ру попал в захват виллианов.
– Он ранен?!
– Не совсем. – Бреннан уложил его на траву и пощупал пульс на худом запястье. Медленно вздохнул. – Боюсь, уже все.
У меня затряслись коленки.
– Что – все?
Парень потер подбородок, после чего нерешительно посмотрел на меня.
– Виллианы высасывают из человека жизнь. Если нападет один, все обойдется болезнью. А нам попалась целая стая, к тому же Ру взяли в ментальный захват, и у него не было шансов отбиться от них.
До конца не осознавая произошедшее, я склонилась над Ру и взяла его лицо в руки. Ни единый мускул у него не дрогнул, мне казалось, что я касаюсь неживого предмета.
– Нет, – у меня по обеим щекам потекли горячие слезы. – Ты не умер, не умер! Давай же, просыпайся! Ру, пожалуйста! Ты же так хочешь жить… Ты грыз веревку… Вернись, прошу тебя, вернись!
Захлебываясь рыданиями, я прижалась к Бреннану. Он молча обнял меня, немного покачал. Его объятия согревали, утешали, но не могли заделать дыру в сердце.
Почему же я так привязалась к этому воришке? Он мне никто. Или это все чувство вины? Ничего бы не произошло, если бы Ру не поехал со мной.
Какой же я была дурой, думая, что вчерашняя ссора с родителями величайшая несправедливость. А оно вон как бывает. Еще хуже. Это же непоправимо.
– Чего ревешь, девчуля?
Мы с Бреннаном вместе вздрогнули и уставились на Ру. Он сидел и потирал шею, как после неудобного сна.
– Ты жив? – пискнула я.
Ру пожал плечами.
– А что мне сделается? Кажись, отрубился ненадолго, вот и все. Ну все, все, не реви. Хочешь, платок дам?
– Лучше мой, – Бреннан опередил его душевный порыв, сунув мне в руки кусочек батиста.
«Воскресший» встал, с хрустом потянулся и, радостно выдав: «Пойду проверю лошадок», пошел к уже успокоившимся животным.
Я вытерла слезы платком и протяжно шмыгнула носом. Постеснялась сморкаться.
– Слава богу, все обошлось. Какое счастье! Правда, Бреннан?
Он посмотрел Ру вслед и тихо сказал мне в ухо:
– Другой на моем месте пронзил бы его серебряным клинком. Вышедший из комы сам становится виллианом.
Меня как током ударило.
– Зачем ты мне это говоришь? – прошептала я.
– Не хочу, чтобы ты опять по нему горевала. Не знаю, почему он тебе так дорог, но ты не должна снова испытать ту боль. Пока придется за ним следить, а там посмотрим. Возможно, еще не поздно вернуть его. А если нет…
Будущий виллиан тем временем разговаривал с лошадьми и с любовью гладил их. А они доверчиво тянулись к нему мордами. Ну как его можно бояться?
– Надо ему все рассказать.
Я смяла платок и кивнула.
Бреннан явно знал больше и догадывался о последствиях. И все же он решил проявить великодушие.
И слово свое сдержал. Серебряный клинок в дело не пошел.