Пребывая в комнате Акселя, мы смотрели на Шизо, его будто сама судьба побила. За день столько проблем свалилось, что смотреть на него было больно. Он почти не спал с того момента, как мы разошлись в последний день лета. И вот шел третий день осени, он сидел на диване перед нами с красными от недосыпа глазами, его шатало в разные стороны.
В тяжелом молчании мы просидели пока он не откинулся на спинку и заснул. Придвинулись друг к другу.
– Ты же в документах разбираешься, там без вариантов? – Спросил я Акселя.
– Думаю лазейка-другая найдется, но мне нужно как минимум прочитать условия договора, тогда что-нибудь придумаю. – Пожимая плечами, глядя в пол ответил Аксель. – А… хотя знаешь, кое-что могу хоть сейчас… нет, завтра смогу. Нужно будет кое-что кое с кем обсудить и завтра будет готовый план действий.
Я пихнул Шизо и тот проснулся, указал ему на диван и погасил свет. Не сопротивляясь, он снял обувь, лег и вновь заснул, а мы вышли.
– А что за план? – Поинтересовался я.
– Завтра уточню и расскажу, если будет что рассказывать. – Разведя руками ответил Аксель.
Я закивал. Сам решил слетать на островок, отец скоро отправляется по делам в столицу, его опять долго не будет, да и потом Мира скоро будет посвободнее.
На мой рассказ про то, что Аксель освоил технику Грегора, отец состроил гримасу недоверия.
– Марк, это невозможно. – Не веря, покачал он головой.
– Я воочию был свидетелем этого! – Парировал я. – Все как в книжках!
– Ты не понял, Аксель что-то другое сделал, не то, что делал Грегор. – Настаивал отец. – У Грегора тот фокус получался из-за особенности его семьи, у них особая связь с тем миром, где находится тьма как материя, он и черный огонь призывал лучше других. А особенность семьи Акселя – отсутствие видимого потока маны. Ты сам прекрасно знаешь, что две особенности сразу иметь нельзя. Даже у Норфератца она одна, хотя порой может казаться, что их десять. Ну, в плане, одна собственная и одна родовая.
Откинувшись назад, я лег на Атташу и задумался, что же он тогда сделал. Атташа, возмущенная моей дерзостью, легонько тяпнула меня за руку, а Тор вдогонку треснул мне по макушке хвостом.
– А какая у Норфератцей?
– Я по чем знаю? – Вяло отмахнулся отец. – Знаю, что одна и все.
Я недовольно фыркнул, отец ответил тем же.
– А у нас?
Отец снова пожал плечами.
– Без понятия, – произнес от отстраненно. – Мы все крупные. Ты ж видел Наташу, она девочка не миниатюрная, а брат ее просто… не повезло ему со здоровьем, он, как бы тебе объяснить, у него… а, я даже не знаю, как это можно объяснить. Не здоровый он человек. Фазир тоже крупный парень, как и его отец. Пандар только мне уступает. Я-то вообще отдельная история, хе-хе, как же меня там в академии звали… хм… а, хе-хе – скала о двух тапках.
– Серьезно? – Хохотнул я.
– Да, а то, все наставники меня так и звали, – смеялся отец. – Говорили знаешь, как? Цитирую своего наставника по боевым: «кто пойдет на тапки нашей скале наступать?».
Посмеялись. Отец рассказал еще пару забавных историй из своей молодости, в этот раз даже не перешел на грустное или серьезное, как это обычно у него бывает. Я рассказал ему, как крепко влилась в нашу команду Аю, про кое-какие свои успехи и про беды у Шизо.
– А чего, он так ни от кого помощь и не принимает? – Поинтересовался отец.
– Не-а, ну в плане не принимает помощь материальную. – Я покачал головой и вздохнул. – Так-то Аксель ему много раз предлагал помочь решить все быстро, а с ним уже рассчитаться будет проще. Кстати, может меня с собой возьмешь? В столицу, м? Делать вообще нечего, слоняюсь без дела. Аксель в Гильдии почти все время. Не хочу один бездельничать.
Хватило одного его взгляда, чтобы понять, что лучше мне слоняться одному без дела, чем быть там. Там еще тоскливее. Вернулся обратно в особняк.
Все произошло во второй день второй недели. Родители Шизо полетели куда-то на кизарийские острова к родне, а Шизо привел в особняк сестру, где Аксель предложил Дарье официально работать на него, бухгалтером с достойной оплатой, наравне с месячными или сезонными выплатами в мэрии, так что они быстренько все оформили, разморозили залог и, казалось бы, что все наладилось, но вечером пришел архонт из военных.
Встретили его у ворот все вместе, и он рассказал неприятные для Шизо новости: банк Кадана, где они хранили деньги на операцию для Дарьи ограбили, там погибло несколько человек и архонтов, какая-то крепкая банда выкрала оттуда нечто ценное, что именно, не упомянул, а заодно вынесла приличное количество золота и драгоценных камней, в том числе и добро семьи Кригаре. Банк обещал возместить потери, но вернется в итоге не все, по расчетам Акселя и Дарьи потеряна будет четверть, если не треть.
Шизо лежал посреди вестибюля лицом вниз. Дарью на втором этаже успокаивали Мира и Аю, а мы с парнями нависли над воином, пытаясь придумать, что теперь делать. Попутно пытаясь понять, почему архонт пришел сюда.
Аксель присел возле его головы и за волосы поднял голову, чтобы видеть лицо.
– Шизо, ну давай я дам денег, ну не жалко, от чистого сердца помогу сестре твоей, без корысти. – Произнес, держа вторую руку на сердце. – Ну захочешь вернуть – со временем наберешь, давай я помогу! Есть же возможность!
Шизо смотрел на него невидящим взглядом, пока Аксель не всплеснул руками, отпустил его и пошел наверх к девушкам. Говорить на эту тему с Дарьей было бесполезно, она такая же упёртая в материальном вопросе, как брат. Я опрокинул себя возле него и раскидав руки и ноги в разные стороны остался так лежать. Ален посмотрел на это и, пожав плечами, сделал тоже самое.
Ближе к вечеру, спустился Аксель, на кухне рассказал, что Дарья почти все время плачет, там не могут ее успокоить, твердит, что кто-то на них разгневался и вот неудачи одна за одной, беда за бедой.
Внезапно из вестибюля раздался ор Шизо, который ни с того ни с сего подорвался и матерясь на весь дом выбежал на улицу, где его крики и затихли. Мы успели увидеть только то, как он исчез в портале. Выбежавшие девушки покосились на нас, а мы пожали плечами. Я сразу попытался связаться с Шизо, но его кристалл связи был в сумке, что лежала на диванчике.
– И куда он намылился? – Почесав затылок спросил Ален.
Я покачал головой и пожал плечами. Посмотрели на Дарью, но она сделала точно такой же жест.
Вбежал в храм и посмотрел вниз, отчего сильно огорчился – комнатка Отанны была закрыта на ремонт, как и многие другие из числа тех, чьи дни призыва еще не скоро. Ко мне подошел священник.
– Добрый вечер, Шизуо, – произнес он усталым голосом. – Прошу прощения, но комнатка будет закрыта до следующей недели.
Я повис на перилах.
– А в Ронгарде уже закончили реконструкцию храма? Вы не знаете? Храм Сибильра совсем опечатан…
– Знаю, и нет, еще не закончили, там тоже открыты только алтари пантеона. В Денмарке храм действует, но он уже закрыт на ночь, они рано заканчивают работу, придется ждать до утра. – Ответил священник, а я окончательно повис на перилах. – В Кадане, Браго и Уруке тоже закрыты… послушайте, предположу, что богиня что-то видит в вас, осмелюсь также сказать, что, возможно, она в вас заинтересована. А богиня услышит, где бы вы ни были, алтарь – это ведь всего лишь место с символом бога, он необязателен для разговора с оным.
Я окинул взглядом зал пантеона, затем поднял его на священника, который устало улыбнулся и кивнул мне на алтарь в зале. Подбежал к нему, положил руки на постамент и представил ее лицо, облик в котором она представала предо мной. Его слова не лишены смысла, я же богоизбранный, это действительно может сработать!
“Отанна, ты говорила, что в час нужды мне могут помочь… мне нужна помощь…” – проговорил я про себя. – “Все совсем плохо, у Дарьи нервный срыв, плачет весь вечер, я такое не вынесу, ладно бы на меня все свалилось, но на горе родных смотреть не могу! Пожалуйста, если ты меня слышишь, если ты здесь, помоги мне… пожалуйста.”
Простоял у алтаря я часа полтора, пытался говорить на разные темы, но она мне не отвечала. Храм закрылся на ночь, и я поковылял домой. Откопал запасной кристалл связи и связался с Марком, попросил, чтобы сегодня ребята побыли с Дарьей.
– Чего там с тобой было-то? – Задал он закономерный вопрос, заверив, что сестру они ни в коем случае одну не оставят. – Все нормально? Ты редко так кроешь матом всю округу…
– Я дома, – вздохнув, ответил я. – Думал, что кое-что придумал, но ничего. Хочу один побыть, подумать.
– Хорошо, девочки уже заснули, мы сидим тут на кухне, если что, приходи. – Ответил он и прервал связь.
Завалился на расправленную кровать Дарьи и положил на себя ее подушку, долго думал, что ж такое творится-то, но на ум ничего не приходило. Поужинал в тишине, даже дурная тетка с первого этажа не орала на женишка своего. Решил разобраться в куче своих вещей, скопившейся сразу за дверью нашей комнаты.
В этой груде оказалось много всякого барахла, однако я не обращал на него внимания, начал развешивать кофты и рубахи на вешалку, прибитую в углу, распихивать шорты и штаны в тумбы и ящики, нашел много связанных мне матушкой носков. Потянул плед, под которым сплю зимой и на пол выпал медальон с порванной цепочкой, это был старый медальон Отанны, и он в бешенном темпе дергался и дребезжал.
Я уронил плед и сел на него, схватил медальон, подергал, понажимал на него и в миг вокруг меня появилась прозрачная сфера, которая издавала слабое свечение.
– Да неужели, он нашел медальон! – Разнеслось на всю сферу гневное восклицание Отанны. – Я собиралась спалить этот плед! Шизо! Сейчас с тобой будет говорить викарий Винс, он духовный лидер тавинарше – тех, о ком я рассказывала тебе в прошлом году. Винс – первый избранник, как ты – второй.
Я сидел и смотрел на этот медальон, совершенно растерянный в связи со сказанным только что самой богиней тоном, какой раньше от нее я ни разу не слышал.
– Шизо! – Зло рявкнула Отанна. – Приди в себя, немедленно!
– А, ой, да-да, я готов.
Все затихло, но через некоторое время послышался странный скрежет и непонятные шорохи. Я услышал голоса, но ни слова ни понял.
– Эмм, здравствуйте. – Осторожно поздоровался я.
Кто-то начал кряхтеть, я услышал шелест листов, шелест бумаги. Началось сопение, а затем я услышал голос кого-то другого, словно стоящего за спиной кряхтящего:
– Λο-ο! – Было протянуто как наше “ну-у!” – Να αρχωντϵμ.