Вряд ли можно выдумать или изобрести что-либо, обладающее большей общественной полезностью (особенно в наших странах), чем искусство мореплавания. Владеющие морем могут привлечь к себе все необходимое для их надобностей, и особенно плоды земные для поддержания жизни. Ведь по морю они могут с края света подвезти себе все, что нужно, и, наоборот, вывезти свои излишки. Все это, принимая во внимание удобства плавания, можно выполнять без всякого затруднения. Между тем, оборудование кораблей с каждым днем постепенно все улучшается на удивление не только видевшим корабли и мореплавание во время наших дедов, но и тем, кто сравнивает наше время с недавним, нам памятным прошлым. С другой стороны, теперь то и дело предпринимаются новые плавания. Не всегда они достигают желанной цели с одного, двух или трех раз, а иногда дают результаты лишь позднее. Поэтому никто не должен тяготиться испытываемыми им трудами и препятствиями, если даже желанная цель достигается не после первого плавания, а только после второго, третьего или еще более позднего. И в самом дело, какой труд можно признать более полезным и похвальным, как не труд для общей пользы. Пусть глупцы, насмешники и клеветники, судят по началу, признают бесплодной ту попытку, которая только в конце дает полезный результат. Ведь если бы знаменитые и славные мореплаватели – Колумб, Кортец, Магеллан и многие другие, открывшие самые дальние страны и царства, оставили свое намерение после первой, второй или третьей неудачной поездки, то впоследствии они никогда не достигли бы результата своих трудов.
Когда Александр Великий, заняв после Греции Малую и Большую Азию, попал в большие трудности у границ Индии, он сказал однажды: «Если бы мы не рискнули на то, что другим казалось невозможным, то до сих пор сидели бы в пределах Киликии, а между тем теперь мы заняли все эти обширные страны». Ничего нельзя найти и довести до совершенства с одного раза, ничего нельзя сразу найти и кончить.
Но не будем особенно уклоняться от цели. Если мы хотим уяснить повседневные достижения от полезного плавания, которое было закончено с большими издержками, затруднениями и мучениями, то сделаем подсчет, сколько длинных и мучительных трудностей и продолжительной и непрерывной работы надо было предпринять, чтобы довести до конца плавание и Восточную и Западную Индию, в Америку, Бразилию и во многие другие области, через Магелланов пролив и Южное море, неоднократно пересекая экватор, и кроме того объехать другие неведомые страны и острова. Обратим внимание на Белое море, по которому теперь столь часто совершаются плавания в северную часть Московии, и вспомним, сколько неприятностей и опасностей надо было перенести при открытии этого пути.
Что сделало это плавание теперь таким общедоступным и легким? Разве это не то же самое длинное плавание, что было и раньше? Конечно, то же самое, но тот путь, который теперь совершается в прямом направлении, раньше надо было обследовать, плавая по морю извилистыми путями из одной области в другую. Это и сделало путь из трудного легким.
Это немногое мне хотелось предпослать для краткого вразумления читателя, так как я решил описать три плавания на север, предпринятые в течение трех лет подряд в водах, омывающих Норвегию и Московию, в направлении к царствам Китайскому и Синскому. В двух последних плаваниях я принимал личное участие. Они не имели того исхода, на который мы надеялись. Моя задача состоит, во-первых, в том, чтобы показать тщательный и усердный труд, затраченный на отыскание прямого пути, которого мы не могли найти вопреки желаниям и ожиданиям; может быть мы и нашли бы его путем извилистых плаваний, если бы могли удержаться на прямой дороге, но нам помешали в этом лед, недостаток времени и сильные бури. Во-вторых, я имею в виду заткнуть рот тем, кто говорит про нашу попытку, что она бесполезна и бесплодна, тогда как она может все же принести пользу в будущем.
Меньше всего надо смеяться над человеком, пытающимся осуществить то, что кажется невозможным; наоборот, осмеяния заслуживает тот, кто по лености не хочет ничего предпринять.
Мы узнали, что величайшим препятствием для нашего плавания служило обилие льда, которое мы нашли около Новой Земли в широтах 73°, 74°, 75°, 76°; оно, однако, было не так велико в открытом море, между той и другой землей. Отсюда очевидно, что наибольший холод нам принесло не соседство Северного полюса, а лед, носящийся в Татарском море. Так как соседство полюса не дало нам наибольшего холода, то вероятно мы нашли бы какой-нибудь проход на север, если бы можно было продолжать взятый курс; но этого курса мы не могли держаться от Новой Земли, так как попали там во льды; мы не в силах были узнать, каков климат около Новой Земли, раньше чем этого не разведали, а когда мы уже сделали эту попытку, то нам нельзя было изменить взятого курса. Тем не менее неизвестно, что с нами могло бы случиться, если бы мы направили курс на северо-восток, так как никто еще не решался на такое плавание. Справедливо впрочем, что в стране, лежащей на широте 80° (мы полагаем, что это Гренландия), растут зелень и травы, которыми питаются травоядные животные, как олени и им подобные, а на Новой Земле, наоборот, нет ни зелени, ни травы и нельзя найти никаких животных кроме плотоядных, как медведи и песцы, хотя Новая Земля лежит на 4, 5 или 6 градусов южнее, чем названная выше страна. Кроме того известно, что к югу и северу от экватора солнце с той и с другой стороны, между обоими тропиками, на высоте 23 1/2° развивает такую же теплоту, как и под экватором. Что же удивительного, если сила холода по обе стороны Северного полюса, на одинаковое количество градусов, оказывается не меньшей, чем на самом полюсе? Я не выставлю этого, как непреложную истину, так как с той и другой стороны Северного полюса не было произведено наблюдений над холодом, подобно наблюдениям над жаром к югу и северу от экватора. Я хочу только подчеркнуть, что нельзя выводить заключения, будто холод помешает нашему плаванию, так как мы не выдержали намеченного прямого курса на северо-восток, ибо, как сказано, помехой нам явилось не море, не соседство полюса, но лед, оказавшийся около земли. Ведь сразу же, как только мы покинули сушу и вышли в море, мы тотчас почувствовали теплоту, хотя и стали ближе к полюсу. От этой внезапной перемены погиб наш штурман, Виллем сын Баренца, который, несмотря на сильнейшую и невыносимую стужу, перенесенную им, не терял мужества, но готов был со многими из нас биться о заклад, что закончит начатый путь, как только направит курс от северного мыса на северо-восток.
Но оставим это и приступим к описанию вышеупомянутых трех плаваний. Они были предприняты по почину и под влиянием могущественных Генеральных Штатов наших союзных областей и светлейшего Морица, принца Оранского, как начальника моря и славного города Амстердама, и доведены до тех мест, которые будут указаны ниже. Из этого описания читатель может на пользу себе почерпнуть, чего ему следует держаться или чего избегать.
Итак, в 1594 году были снаряжены четыре корабля, два в Амстердаме, один в Зеландии, один в Энхузе, для открытия удобного морского пути в царства Китайское и Синское, проходящего к северу от Норвегии, Московии и Татарии. Во главе двух амстердамских кораблей стоял Виллем Баренц, выдающийся, известный и весьма опытный капитан. Он отплыл из Амстердама в направлении к Текселю в самый день пятидесятницы.
5 июня они отплыли из Гекселя и благополучно добрались до Кильдина в Московии 23 того же месяца. Но так как этот морской путь достаточно известен, то мы воздержимся от его описания.
29 июня, в четыре часа пополудни, они покинули Кильдин и вначале взяли курс на NO, которым плыли 13 и 14 миль; ветер был NNW, погода пасмурная.
Потом, 30 июня, они повернули на ONO и прошли этим курсом 7 миль, пока солнце находилось на OSO. Ветер был N. Два главных паруса были развернуты без бизаней. Бросив там лот, они не могли достать дна, вытравив сто саженей.
В тот же день они проплыли до полудни пять миль в направлении на OtN, ветер был N. Главные паруса были без бизаней. Бросив там лот, они на глубине ста саженей не нашли дна. Плавание продолжалось в тот же день с полудня до вечера на О и OtN, до тех пор, пока солнце оказались на NW, на 13 миль; бросив лот, они нашли глубину равной 120 саженям; дно было глинистое и илистое.
1 июля проплыли 4 мили на О и OtN. Бросив лот рано утром, они нашли дно на глубине шестидесяти саженей; оно состояло из илистых песков.
В следующий затем час был опять брошен лот; дно оказалось на глубине 52 саженей и представляло собою белый песок, перемешанный с черным, отчасти илистый. При дальнейшем плавании через три мили в направлении на NO дно оказалось на глубине 40 саженей и было покрыто пепельным песком, перемешанным с черным.
Затем, пройдя две мили к О, они нашли глубину в 38 саженей, грунт из красного песка, перемешанного с черным. Ветер дул с NNO.
Дальше они прошли три мили к OtS и SO, до полудня, когда широта места, определенная по высоте солнца, была 703/4°. Брошенный лот показал глубину и 39 саженей; дно состояло из мелкого песка пепельного цвета, отмеченного черными точками, и из обломков раковин.
Проплыв на SO одну две мили, они повернули затем на север; ветер был ONO. С трех часов пополудни они прошли 6 миль в направлении на NO; ветер был SO, погода холодная, брошенный лот показал глубину в 60 саженей; дно состояло из мелкого и илистого пепельного песка и больших пустых раковин.
В тот же вечер они проплыли в течение первой вахтыпяти миль в направлении на ONO и NOtO. Затем на протяжении пяти миль они держали тот же курс до утра 2 июля. Дно оказалось на глубине приблизительно 65 саженей и состояло из илистой черной грязи.
Затем они плыли от зари до полудня, держа постоянно курс на ONO в продолжение 3 и 4 миль. Дул бурный юго-восточный ветер, так что пришлось снять фор-стаксель и с одним парусом плыть три или четыре мили, при туманной погоде, до вечера, держа путь на О и OtS. Затем ветер перешел на SW. Около пяти часов пополудни был брошен лот на глубину 120 саженей, но он не достал дна.
К вечеру прояснилось, и при ветре с ONO плыли почти три часа на протяжении пяти миль. Затем налег туман, так что итти дальше не посмели и легли в дрейф. Лот дал глубину в 125 саженей, дно оказалось покрытым черным илом. Это было в воскресенье утром, 3 июля, когда солнце было на NO.
Оттуда они прошли 8 миль на ONO, пока солнце не оказалось на юго-востоке; лот показал глубину в 140 саженей, грунт состоял из черного ила. Была измерена высота солнца, и широта места оказалась 73°6′. Еще раз бросили лот на глубину 130 саженей; на дне был черный ил.
Затем плавание продолжалось дальше на ONO на протяжении шести или семи миль, пока солнце не перешло на NW.
В воскресенье, которое пришлось на 3 июля, день был очень ясный, ветер с SW. Виллем Баренц определил истинный меридиан следующим образом.
Он измерил высоту солнца астрономическим крестом, когда оно было на юго-востоке, и определил высоту его в 28 1/2°. Когда солнце находилось на WtS, оно имело снова ту же высоту 28 1/2° над горизонтом. Разница между обоими положениями солнца составляла пять делений с половиной, что при делении пополам дает 2 3/4 деления. Таким образом компас изменился на 2 3/4 деления. Широта места была 73°6′.
Потом плавание продолжалось на четыре мили в направлении на OtN до утра 4 июля; тогда брошен был лот, глубина оказалась в 125 саженей, грунт был илистый. Ночь была туманная; на заре дул восточный ветер. Затем они проплыли 4 мили на SOtS, пока солнце не перешло на восток. Брошенный лот дал глубину в 108 саженей и грунт из черной грязи. Отсюда они повернули на север и прошли 6 миль на NNO и NOtN, пока солнце не оказалось на SSW. Тогда, в шести или семи милях от них, в направлении на SOtO показалась Новая Земля. Грунт на глубине 103 саженей состоял здесь из черного ила.
Потом они повернули на юг и плыли курсом StW шесть миль, пока солнце не перешло на WNW. Глубина моря была 68 саженей, грунт жидкая грязь, как раньше; ветер дул с SO.
После того, повернув на восток, они на протяжении шести миль плыли на OtS. Тут, 4 июля под вечер, Виллем Баренц при помощи своего астрономического креста определил высоту солнца, когда она была наименьшей, т. е. когда солнце находилось между NNO и NOtS, и нашел ее равной 6 1/3° над горизонтом. Склонение солнца было 22°55′. Если отсюда отнять указанную высоту, то остается 16°35′. Отнимая эту величину от 90°, 73°25′. Этм наблюдения были проделаны приблизительно в 5 или 6 милях от Новой Земли.
Снова повернув на восток и проплыв пять миль на OtS и OSO, они достигли вытянутого в море низкого мыса, который назвали Лангенес (длинный нос). У самого мыса, в восточном направлении, был большой залив. Войдя в него, они на шлюпке достигли суши, но не заметили никаких следов людей.
В трех или четырех милях к ONO от мыса Лангенес был низменный угол суши или мыс, а в одной миле на восток от этого мыса находился большой залив; на восточном берегу этого залива стоял утес, несколько выдающийся из воды, на западной же стороне залива находился заостренный холм, который можно было хорошо различить. Перед входом в залив глубина составляла 20 саженей, грунт состоял из маленьких черных камешков, величиною с горошину. От Лангенес до низкого мыса, названного Капо Баксо (Саро Вахо), четыре мили в направлении на ONO.
От Капо Баксо до западного мыса залива, названного Ломсбэй (Lombsbay), пять миль, в направлении к NOtN, на этом протяжении имеются две бухты. Ломсбэй – обширный залив, на западной стороне его находится превосходная гавань глубиною в 6, 7, 8 саженей, при грунте из черного песка; здесь они высадились на берег и водрузили на память старую мачту, которую там нашли. Этот залив они назвали Ломсбэй, по имени породы ярких птиц ломс, найденных там в большом количестве.
Восточный мыс залива Ломсбэй низкий и неприметный, по соседству с ним имеется небольшой остров, находящийся в море; кроме того в восточной части этого низменного мыса есть широкая и вместительная бухта. Залив Ломсбэй лежит под 74 1/3° сев. широты.
От Ломсбэй до мыса на острове, которому они дали название острова Адмиралтейства, они плыли шести или семь миль в направлении на NOtN. Остров Адмиралтейства с восточной стороны невзрачен, очень ровный и на большом расстоянии недоступен. Кроме того глубины около него очень неравномерны: с одной стороны корабля глубина оказалась 10 саженей и сразу же с другой только 6, a затем неожиданно они получили 10, 11, 12 саженей; прибой производил большой шум на отvелях.
От восточной стороны острова Адмиралтейства они плыли пять или шесть миль в направлении на ONO к Черному мысу. Не доходя одной мили до Черного мыса, дно нашли грязное, как в Памфии, при глубине в 70 саженей. Прямо на восток от Черного мыса в бухте имеются две заостренные вершины, которые можно хорошо различить.
6 июля, когда солнце было на севере, они добрались до Черного мыса при ясной и светлой погоде; этот мыс лежит под 75°20′ сев. широты.
От Черного мыса до острова Виллета они проплыли семь или восемь миль в направлении на ONO. Приблизительно в 1/2 мили расстояния между мысом и островом они нашли небольшой остров.
7 июля они отплыли от острова Виллема, и Виллем Баренц определил своим большим квадрантом высоту солнца над горизонтом. Он нашел, что при положении солнца на SW зенитное расстояние его было равно 53°5′, а склонение солнца 22°49′. Если сложить это с 53°5′, то сумма будет 75°54′. Это и была истинная широта этого острова. На этом острове они нашли большое количество плавника, а также многочисленных моржей, названных моряками Walruschen, чудовищ, живущих в море; с большими клыками, употребляемыми вместо слоновой кости. Там имеется также хорошая стоянка для кораблей глубиной в 12 или 13 саженей, защищенная от всех ветров, кроме юго-западных и западных; тут они нашли остов русского корабля.
8 июля ветер был ONO и погода туманная. 9 июля они поплыли в бухту, названную Медвежьей, недалеко от острова Вплтема, где встретили белого медведя. Увидев его, моряки тотчас сели в лодку и прострелили медведя пулей. Тем не менее медведь показал удивительную силу, небывалую ни у льва ни у другого дикого зверя: простреленный пулей, он все же встал и, прыгнув в воду, поплыл; моряки, усиленно гребя веслами, преследовали его, накинули ему на шею петлю и стали тащить назад к кораблю. Они никогда не видали такого медведя и рассчитывали притащить его на корабль живым, чтобы показать в Голландии; но медведь оказался настолько силен, что они сочли счастьем спастись от него и удовольствовались его шкурой. Он издавал такой громкий рев и проявил такую огромною силу, что это с трудом поддастся рассказу. Дав медведю немножко отдохнуть и отпустив веревку, которой он был привязан, они принялись медленно тащить его, желая утомить. При этом Виллем Баренц время от времени ударял его палкой. Но медведь, подплыв к лодке, положил на нее лапу. Тогда Виллем сказал; «Он хочет немного отдохнуть». Но медведь имел в виду другое. Он вдруг так навалился на лодку, что наполовину влез в нее. Это привело в ужас моряков; они перешли в переднюю часть лодки и почти отчаивались в своем спасении. Избавил их от опасности изумительный случай: петля или веревка, наброшенная на шею медведя, застряла на лопасти руля, так что зверь не мог двигаться дальше и был задержан. Когда он запутался таким образом, один из моряков, собравшись с духом, вернулся с передней части лодки и толкнул медведя половиной шеста, так что зверь скатился в воду. Тогда они стали грести обратно к кораблю и тащили за собою медведя, пока он совершенно не лишился сил. Тут его закололи и сняли с него шкуру, которую отвезли в Амстердам.
10 июля они на парусах покинули Медвежью бухту и в тот же день утром добрались до Крестового острова.
От Крестового острова они поплыли к мысу Нассау, держа курс на О и OtN, приблизительно на протяжении 8 миль. Этот мыс – низкий плоский, и его надо избегать, так, как там при глубине в 7 саженей имеются мели и рифы, вдали от берега. Мыс расположен приблизительно в широте 76 1/2°.
От западного конца острова Виллема до острова Крестового три мили; курс надо держать на NO.
От мыса Нассау они прошли под парусами пять миль на OtS и OSO. Им показалось, что они видят землю, расположенную на NOtO. Чтобы открыть эту землю, рассчитывая, что к северу от Новой Земли расположена еще другая земля, они прошли в направлении на NO пять миль. Но с запада поднялся такой сильный ветер, что они должны были опустить главный парус, а затем, так как ветер все усиливался, пришлось убрать и все паруса; море было настолько бурно, что в течение шестнадцати часов они дрейфовали без парусов, пройдя восемь или девять миль в направлении на ONO.
11 июля их шлюпка была залита большой волной и потонула, а сами они продрейфовали без парусов пять миль к OtS.
Когда солнце было почти на юго-востоке, ветер внезапно переменился на северо-западный, и буря стала несколько стихать, но было очень туманно. Тогда, подняв паруса, они прошли четыре мили, пока солнце к ночи не оказалось на NtO. Глубина была 60 саженей, дно грязное, и они заметили несколько льдин.
12 июля они повернули на запад и, держа курс к NW, проплыли в тумане одну милю; ветер был северо-западный. Затем они прошли на WSW три или четыре мили в надежде найти потерянную шлюпку, причем часто меняли курс. После того они опять повернули по ветру и проплыли четыре мили на SO, пока солнце не перешло на SW. Тогда они оказались очень близко к берегу Новой Земли, который простирался от OtN до WtS. Затем, снова повернув, они на протяжении трех миль шли на NtW.
Далее они прошли курсом NWtW три мили, пока солнце не оказалось на северо-западе. Отсюда они повернули на восток и на протяжении трех или четырех миль держали курс на NOtO.
13 июля ночью они наткнулись на большое количество льда. С марса казалось, будто все море покрыто сплошным ледяным полом. Поэтому, повернув от льда на запад, они прошли около четырех миль, держа курс на WSW, пока солнце не оказалось на OtN. Сушу Новой Земли они видели на SSO.
Потом они снова повернули на север и сделали две мили, пока солнце не перешло на OSO. Здесь они опять встретили громадные массы льда. Затем, поставив паруса, они на протяжении трех миль держали курс на SWtS.
14 июля они снова повернули на север и прошли на двух парусах, сняв добавочные, пять или шесть миль на NtO и NNO до широты 77 1/3°, где снова наткнулись на лед, занимавший такое широкое пространство, какое может охватить глаз. Бросили лот на глубину ста саженей, но дна не нашли; дул сильный ветер с WNW.
Повернув затем на юг, они под парусами плыли семь или восемь миль на SSW, пока снова не приблизились к земле, которую можно было различить по четырем или пяти очень высоким горам.
Тогда, снова повернув на север, они до вечера прошли в этом направлении шесть миль, но опять наткнулись на лед.
Отсюда они вновь повернули на юг и прошли шесть миль, держа курс на StW, и опять вошли в лед.
15 июля, снова повернув на юг, они сделали шесть миль по курсу StW и утром были около Новой Земли; солнце находилось тогда на северо-востоке.
Затем, повернув на север, они прошли на парусах в направлении на NtO семь миль и снова встретили лед.
16 июля, когда солнце было на западе, они опять повернули на юг и проплыли восемь или девять миль, держа курс на SSW и SWtS.
17 июля, повернув на север, они прошли на парусах четыре мили на NtO, затем на протяжении четырех миль держали курс на WtS и на протяжении еще четырех миль на NNW. Тогда ветер переменился и стал дуть с NNO, принося сильную стужу.
Тут, повернув на восток, они до полудня прошли на парусах три мили и затем еще три мили на OtS.
Повернув отсюда на север, они прошли под парусами в направлении на NtO пять миль, пока не настало утро 18 июля. Дальше они сделали четыре мили в направлении на NtW и наткнулись на большое количество льдин, так что отсюда им пришлось повернуть на юг. Около кромки льда они бросили лот, но, вытравив 150 саженей, не нашли дна.
Затем, проплыв приблизительно два часа в направлении на SO и OSO, при туманной погоде, они добрались до сплошного льда, которого не могли окинуть взглядом. Ветра не было, но холод пробирал сильно. Вдоль кромки льда они проплыли почти два часа, пока не попали в такой густой туман, что кругом ничего не было видно. После этого они прошли две мили на SW.
В тот о день Виллем Баренц измерил своей астролябией высоту солнца и определил широту в 77 1/4°; проплыв шесть миль на юг, они заметили в этом направлении сушу.
Затем до утра 19 июля они прошли шесть или семь миль на WSW; ветер был северо-западный, погода туманная. Потом на протяжении семи миль они держали курс на SW и SWtW. Широта места по солнцу была 77° без пяти минут. Затем проплыв еще две мили в направлении на SW, они оказались вблизи берега Новой Земли, около мыса Нассау.
Отсюда они опять повернули на север и шли в этом направлении восемь миль, при северо-западном ветре и тумане. До утра 20 июля они прошли еще три-четыре мили на NOtN, но около времени, когда солнце находилось на востоке, они повернули на запад. До ночи они сделали под парусами пять-шесть миль в юго-западном направлении, при туманной погоде. Затем до утра 21 июля на протяжении семи миль они плыли на SWtW.
Далее, повернув опять на север, они при туманной погоде плыли с раннего утра до самой ночи, сперва девять миль в направлении на NWtW и затем еще три мили на NWtW. Повернув на юг, они шли под парусами до утра 22 июля на SSW, сделав при туманной погоде три мили, а затем до ночи, снова в тумане, проплыли девять миль в направлении на StW.
Тогда, взяв курс опять на север, они прошли три мили на NWtN и две мили на NtW. Тут, утром 23 июля, ветер переменился на северо-западный, и брошенный лот показал глубину в 48 саженей, грунт был илистый.
Затем на протяжении двух миль они шли на NNO и NtO и еще две мили на NO; глубина была 16 саженей. Повернув после этого на запад, они прошли под парусами в направлении на NtW шесть миль. Грунт был илистый, глубина 46 саженей. Затем, повернув на восток, они сделали три мили на OtN, девять или десять миль на О и на OtS, еще пять или шесть миль в этом же направлении, пять-шесть миль на OtX до ночи 24 июля, а затем еще четыре мили в направлении на ONO; ветер дул с ONO.
Тут, взяв опять курс на север, они до утра 25 июля шли на N и NtW на протяжении четырех миль; грунт был илистый, глубина 130 саженей. Направляясь дальше на север, они нашли глубину в 100 саженей и заметили на северо-востоке лед. Продвинувшись еще на две мили на NtW, они повернули на юг, в направлении льда, и сделали одну милю в юго-восточном направлении. После этого они прошли шесть миль на север и встретили такое множество льда, что были совершенно окружены им; с марса ничего кроме льда не было видно. Они хотели пройти через лед, но не могли его одолеть, и поэтому к вечеру опять изменили курс на южный. Вдоль кромки льда они прошли на StW пять миль и еще три мили на SSO.
25 июля к ночи, когда солнце, находившееся между N и NNO, было ближе всего к закату, они измерили его высоту над горизонтом, причем получилось 6 3/4°; склонение солнца было 19°50′. Если от этой величины отнять 6 3/4°, то остается 13°5′, а если это число вычесть из 90°, то получится 77° без 5'.
26-то утром они взяли курс на SSO и прошли в этом направлении шесть миль, пока солнце не оказалось на SW. После этого они сделали шесть миль в юго-восточном направлении и оказались приблизительно в расстоянии одной мили от берега Новой Земли. Тогда, повернув от берега, они на протяжении пяти миль шли NtW при восточном ветре. К ночи курс снова был изменен на южный, и, пройдя семь миль на SSO, они опять оказались близко к берегу.
Тогда, вновь повернув на север, они прошли две-три мили на NNO, оттуда легли на юг и, пройдя две или три мили на SSO, снова подошли к Новой Земле у мыса Утешения.
После того, повернув от берега и пройдя около полумили на NO, они попали на мели глубиною в 4 сажени, между утесами и сушей; далее глубина была 10 саженей, а грунт состоял из маленьких черных камешков. Они плыли некоторое время на парусах на NVV, пока не нашли глубины в 13 сажени, с крепким и твердым дном.
Отсюда они 27 июля пошли под парусами на NO, при ветре с OSO, и, проплыв четыре мили, повернули на юг, где нашли глубину в 70 саженей и глинистый грунт. Плывя дальше на S и StO и сделав четыре мили, они пришли к большому заливу. В полутора милях отсюда была песчаная отмель в 18 саженей глубиной при глинисто-песчаном грунте. Между этой отмелью и землей глубина моря составляла 60 и 50 саженей, берег тянулся с востока на запад по компасу.
К ночи, взяв курс на север, они прошли три мили в направлении на NNO; днем был туман, а к ночи стало ясно, так что Виллем Баренц, измеряя своим градштоком высоту солнца, определил ее в 5°40′. Склонение было 19°25′. Вычитая отсюда высоту в 5°40′, получаем 13°45′. Отнимая это число от 90°, получаем широту в 76°31.
Утром 28 июля они прошли под парусами три мили на NNO, затем повернули на юг и, пройдя шесть миль на SSO, узнали, что находятся от земли еще в расстоянии трех или четырех миль.
28 июля в полдень высота солнца над горизонтом, измеренная астролябией, оказалась 57°6′. Склонение его было 19°18′. Оба числа при сложении дают широту 76°24′. Это было приблизительно в четырех милях от Новой Земли, которая оказалась вся покрыта снегом. Небо было ясное, ветер восточный.
Когда солнце находилось приблизительно на юго-западе, они повернули на север и проплыли одну милю в направлении на NNO, затем прошли одну милю на SO и, вторично повернув на север, еще четыре мили на NO и NOtO.
К вечеру того же дня широта мест была определена по солнцу в 76°24′. Продвинувшись еще на три мили на NO и четыре мили на NOtO, они 29 июля снова вошли в лед.
В этот день, 29 июля, высота солнца над горизонтом, измеренная градштоком, астролябией и квадрантом, была определена в 32°, склонение составляло 19°. Вычитая последнее число из высоты, получаем 13°, а если отнять 13° от 90°, остается 77°. В то время, когда было сделано это определение широты, крайний северный мыс Новой Земли, названный Ледяным, находился от них, как раз к востоку.
Там нашли они несколько камешков, блестевших как золото и названных поэтому золотыми; там также найден был красивый залив с песчаным дном.
В этот самый день они взяли курс на юг и прошли две мили на StO между берегом и льдом. Затем они прошли от Ледяного мыса на восток шесть миль до островов Оранских, лавируя между берегом и льдом; погода была тихая и мягкая, так что 31 числа они достигли Оранских островов.
Пристав к одному из этих островов, они нашли там около двухсот морских чудовищ, катавшихся на песке на солнце, которых сами они называют Walruschen, a Олай Магнус – моржами. Эти морские чудовища гораздо больше быков, живут в море, кожу имеют наподобие тюленей, с коротким волосом, пасть их подобна львиной; они держатся по большей части на льду, имеют четыре лапы и лишены ушей; убить их можно с трудом, только ударом по вискам; производят они одного или двух детенышей. Если промышленники случайно застанут их на ледяных глыбах с детенышами, то моржи бросают их в воду, потом спрыгивают в воду сами, подхватывают детенышей лапами, и, то погружаясь, то выплывая, ускользают. А если они хотят сопротивляться, то, бросив детенышей, с огромною силою плывут к лодке, как это раз испытали наши, находясь в немалой опасности. Именно морж чуть не вонзил зубы в корму лодки, стремясь притянуть ее к себе, но наши подняли крик и он в испуге удалился, подхватив опять своих детенышей лапами.
Моржи снабжены двумя клыками, с обеих сторон выдающимися из пасти, длиною не менее сажени; эти клыки ценятся наравне со слоновой костью, особенно в Московии, Татарии и соседних странах, где они известны; они так же белы, тверды и гладки, как слоновая кость. Моряки думали, что это стадо моржей, возившихся на песке, не может защищаться на суше, и потому напали на них, чтобы овладеть их клыками, но поломали свои тесаки, топоры и копья, не сумев убить ни одного; только у одного они выбили клык, который и унесли. Не добившись в этой борьбе никакого успеха, они решили вернуться на корабль и привезти оттуда пушки и с ними атаковать моржей, но поднялся очень сильный ветер, который стал ломать лед на большие глыбы, так что от этого намерения пришлось отказаться.
В это самое время они нашли спавшим огромного белого медведя, которого поразили пулей. Тем не менее он побежал и прыгнул в воду, по матросы, разогнав лодку на веслах, преследовали его, закололи и, протащив по льду, крепко привязали к половине копья, с силой воткнутого в лед, имея в виду увезти зверя, когда вернутся с пушками для борьбы с моржами, но, так как ветер все крепчал, а лед стал ломаться, то из этого ничего не вышло.
Как было сказано, Виллем Баренц 5 июня 1591 г. отплыл от Текселя и 23-го того же месяца добрался до Кильдина в Московии и, взяв оттуда курс к северному берегу Новой Земли, достиг, как были изложено, успеха и 1 августа был у Оранских островов.