Путь от шизофрении к гениальности изобилует ямами, а потому преодолевается скачками.
Это и есть страсть, одержимость человеком: когда ты создаешь в воображении его образ, мало соотносящийся с действительностью.
Мне нравится это здание, нравится ресепшен. И сам парень нравился. Папа считает, что могла бы найти себе кого получше, но мне с ним всегда было очень весело и хорошо, а именно это и нужно каждой женщине в мужчине.
В этом здании очень красивый каменный пол, всегда блестит и всегда отдает чем-то таким богемным, что хочется надеть красивые туфли на высоком каблуке. Как у той женщины.
Я часто видела здесь эту женщину, она все время была ко мне спиной, и я никак не могла разглядеть ее получше. Ни в отражении окон, ни в отражении зеркал лифта. Она выделяется, словно ее прилепили в это игрушечное пространство, словно она совсем не отсюда… Не похожа на переменную, она – константа. Кукла из чужого игрушечного домика, украденная у лучшей подружки, пока та пошла пописать… Но. Кто ее украл и почему она в моем пространстве? Вернее, для чего? Эта задачка не дает мне покоя. Я давно за ней наблюдаю, словно ее тень…
Женщина всегда в окружении мужчин в дорогих костюмах, что-то им говорит. Они слушают и кивают, но уверена, думают совсем не о работе. Она очень красивая… Даже не видя ее лица, я думаю, что она очень красивая.
Хотела бы я быть такой. На ней всегда новое платье… Сегодня изумрудное, мягкими волнами сползающее по фигуре к гладким икрам. Зеленый выгодно оттеняет цвет волос. Она – брюнетка, но холодный отлив придает образу некоторую «снежность», я прозвала ее «Снежной королевой». Интересно, она замужем? Интересно, что чувствует ее муж, когда раздевает ее?
Встречи с моим парнем всегда проходили одинаково… Он всегда кричал уже до боли приевшееся слово «любимая!» и бежал ко мне, забыв про важные дела. Я очень любила, когда он так кричал, чувствовала себя важной гостьей, все сразу оборачивались.
Наверное, люди в холле думали, как посмел какой-то паренек в таком месте обнимать кого-то, словно он хозяин этого холла. Но я чувствовала, что он и впрямь хозяин этого холла, а я его женщина. Это приятно, очень приятно. Как викодин… Чертов викодин, который мне ни за что не достать без этого доктора. Я пыталась подделывать рецепты, и ничем хорошим это не закончилось. У папы везде друзья… Станислав Сергеевич стоит рядом такой красивый в своем строгом пальто и шарфе… Мне хочется целовать, не отрываясь… Нежно и медленно. Почему я все время об этом думаю?
Голова кружится. Как-то неуютно, как-то не по себе, так чувствуешь себя, когда кто-то смотрит из укрытия. Не можешь быть уверен, что этот кто-то существует, но чувствуешь его взгляд на себе, словно прицел оптической винтовки на затылке. Я кожей чувствую, что кто-то на меня смотрит… Словно меня поймали, и больше некуда бежать.
Она! Эта женщина, которая не знает, что я ее тень, смотрит на меня. В ее глазах что-то жуткое, что-то неприятное. Толпа мужчин вокруг разошлась, и сейчас она стоит в лифте совсем одна… Двери так долго не закрываются, я вижу ее лицо.
Я ощущаю, как ее духи разливаются по пространству и захватывают воздух… Они очень тяжелые, но в то же время очень легкие и элегантные. Едва слышимый шелест юбки словно обвивает мою шею холодной упругой плетью…
Я впервые вижу ее так близко. Впервые могу потрогать волосы… Мои глаза словно прилипли к ее лицу, очень красивые скулы, брови… Полноватые четкие губы и такие живые глаза.
Она едва заметно сжимает губы и поворачивает голову, когда проходит мимо Станислава Сергеевича. А он напрягается. Я вижу, как он напрягается и скрипит зубами, делает это всего на пару мгновений, но улыбка все такая же мягкая. Они знакомы. Черт возьми, они точно знакомы! Но почему-то не поздоровались и сделали вид, что не знают друг друга. Почему? Я хочу, чтобы она остановилась, и хочу понять, что между ними. Я хочу разглядывать ее снова и снова.
А она смотрит на меня так, словно меня нет… Она смотрит на меня, как на свое отражение в зеркале. Если бы я была дурой, я бы заплакала, наверное, от обиды и бессилия. Но я не дура.
– Как вы познакомились? – Я хочу знать, я хочу услышать это от него, как они познакомились.
Но Станиславу Сергеевичу не хватает воздуха, я слышу его судорожные вдохи. Произносит невнятное «нам пора», пришлось взять за руку, чтобы успокоить. Дыхание стало учащенным, а носогубные складки порозовели, он нервничает и хочет поскорее уйти отсюда, он хочет уйти подальше от этой женщины.
Не могу повернуть голову вслед за телом, не могу оторвать взгляда от этой женщины. Как больно Станислав Сергеевич меня толкает!
Мы на улице… От свежего воздуха стало легче дышать, словно я вынырнула из тесной темной проруби. Жаль, что скоро я перестану чувствовать нотки ее тяжелых элегантных духов. Говорят, что в столице чистого воздуха нет, но это неправда, он повсюду. Главное – не смотреть на него, а чувствовать. Этот поганый воздух стирает послевкусие присутствия Снежной королевы рядом… Надо узнать, какими духами она пользуется, иначе я не усну. Надо купить себе эти духи, пока я помню их аромат.
– Откуда вы ее знаете, Станислав Сергеевич? – Вопрос вылетает помимо воли.
Станислав Сергеевич смотрит так сосредоточенно, словно пытается подобрать верные слова, но почему-то решает мне не врать. Я понимаю это по выражению его лица, он поправляет шарф, у него трясутся руки.
Он жмет плечами и трясет головой, а в его глазах много веселых искорок, словно сейчас в мозгу рождается прекрасная эротическая фантазия относительно ее.
– А что ты сделаешь, расскажешь папе?
– Хотите, расскажу?
Так странно улыбается, что мне не по себе.
– Хочу. Съела?
Что ж, он тоже любит веселиться. Повеселимся вместе, но немного попозже. Сейчас надо выпить с ним кофе в торговом центре и сделать идиотское упражнение, о котором он говорил.