Николай Клетков был человеком богатым. Не просто обеспеченным, а именно богатым, хотя, пока что, в списке Форбс его имя не значилось. Но он мог позволить себе все, что пожелается. Собственно, у него и так было все, чего может пожелать себе самый обычный богач – дома, дачи, машины и даже яхта. Но так было не всегда. После армии и института были долгие годы работы за копеечную зарплату, трудное время начала и развития бизнеса, долги, стресс, ночи без сна, но, в конце концов, его бизнес пошел в гору. Все кредиты были возвращены, и денег стало намного больше, чем необходимо было для дальнейших инвестиций. Он начал тратить, стараясь наверстать то время, когда с трудом сводил концы с концами. Купил большую квартиру, построил особняк за городом, купил виллу на берегу моря, попутно покупал самые новые модели дорогих автомобилей, одно время даже антиквариат собирал, начал, естественно, одеваться в одежду самых модных марок, посещал модные места и т. п.
Но, со временем, все это начало надоедать и Николай, или Николай Иванович, как вежливо называли его подчиненные, начал чувствовать то самое внутреннее недовольство, которое присутствует во всяком человеке, достигнувшего определенного возраста, но не достигнувшего, соответствующее этому возрасту самовыражения, не реализовавшего своих целей. Ну не мог он, как западные богачи, делать деньги ради денег, посвятить себя только одной цели – обогащению. Предназначение денег в том, чтобы их тратить, тратить себе в удовольствие. И он начал искать новые возможности получения удовольствия от жизни. Николай начал путешествовать, посетил самые интересные туристические маршруты и места на земле, начиная от пирамид майя и заканчивая Великой Китайской Стеной, но очень скоро и это надоело. Попробовал активный отдых. В горах, на лыжах кататься – высоты страшно. Попробовал рыбалку – терпения не хватает, да и зачем мучится эту рыбу ловить, если легче ее купить? Попробовал охоту – жалко было зверей убивать, да и несправедливое это занятие, охота, ведь у охотника и у зверя неравные шансы.
Постепенно, Николай вошел в состояние хронической депрессии, жизнь протекала однообразно и скучно – сплошная череда развлечений, банкетов ну и всего прочего обыденного, которого никому не пожелаешь! Благо, время на все это у Николая было достаточно – его фирмой руководили профессиональные менеджеры, и он не очень-то обременял себя работой. Конечно, самые важные решения принимал он, но каждодневной рутиной не занимался. Он только заходил по два-три часа в офис, обычно по утрам, знакомился с ситуацией, с отчетами, давал необходимые указания. И именно в одну из таких вылазок на работу он получил странное деловое предложение.
В то утро Николай проснулся с ужасным похмельем, нежелательным, но обязательным атрибутом вечернего «культурного отдыха». Он с трудом поднялся с кровать и, еле двигая ногами, поплелся в ванную комнату. «Ты кто!?» – удивленно спросил он свое отражение в зеркале. «Ааа… Извини, не узнал, богатым будешь!» – подшучивая сам над собой, Николай залез в душ и, немного придя в себя под прохладными струями воды, побрился, почистил зубы и вышел из ванной в более или менее внятном состоянии. После водных процедур он зашел на кухню и открыл холодильник. Но аппетита у него совсем не было и, простояв пару секунд перед забитыми разными деликатесами полками холодильника, он вытащил оттуда бутылочку минералки и захлопнул обратно дверцу.
Поздно пить Боржоми, когда… эээ, поздно, – он открыл минералку и, подтягивая на ходу мелкими глоточками холодную воду, направился в гардеробную. Минут через десять, при полном параде, он вышел из дома, поздоровался с ожидавшим его водителем и сел на заднее сиденье своего роскошного авто. А еще минут через двадцать, после неспешного виляния по улочкам города, машина остановилась у здания, где находился головной офис его фирмы.
АО «Клетка», названная так по фамилии ее основателя и мажоритарного акционера, занималось самыми разными сферами деятельности и являлось одним из самых крупных инвесторов в регионе. Как и подобает крупной фирме, офис располагался в новом, шикарном, пятнадцатиэтажном здании в деловом районе города. И хотя в здании был оборудован подземный паркинг, откуда можно было на лифте подняться на нужный этаж, Николай любил заходить через парадную дверь. Как обычно, водитель припарковал автомобиль прямо перед входом в здание, на пару мгновений заблокировав дорогу. Несколько машин сзади уже начали сигналить, но Николай быстро выскочил со своего места и водитель тут же тронулся с места и отправился на парковку, ожидать завершения короткого рабочего дня своего босса. Еле кивая головой на приветствия охраны и других сотрудников, встречаемых по пути, Николай зашел в лифт, поднялся на третий этаж и подошел к своему кабинету.
– Доброе утро, Николай Иванович, – официальным тоном встретила его секретарша Виктория, которая больше походила на модель, чем на офисного работника. Николай выбирал себе таких сотрудниц, которые выглядели бы так же хорошо, как в деловом костюме, в офисе, так и в бикини, на пляже, в случае необходимости. А такая необходимость иногда возникала – несколько раз они с Викторией отрывались на морских побережьях экзотических островов.
– Да уж, доброе, наверное. Вика, сделай мне кофеек и принеси в кабинет.
Минут через пять, с чашкой ароматного кофе и бутылкой «мудрого» коньяка перед собой, Николай Иванович дрожащими руками зажег дамскую сигарету, выстрелянную у своей секретарши (он сам сигарет не покупал, типа, курить бросал), затянулся ароматным дымом и начал медленно приходить в себя. «Даа, в сорок пять так трясти руками по утрам плохой знак, – подумал он. Может, завязать? Хотя, сейчас за деньги что угодно вылечат!». Покончив с кофе и только начав с коньяком, Николай Иванович не спеша приступил к работе. Он предпочитал молдавский коньяк, который, хоть и был дешевле, но имел более мягкий вкус, чем его более именитые сородичи, и его можно было смаковать мелкими глоточками, чередуя их ароматным дымком дамской сигареты. Коньяк медленно, но верно приводил Николая в норму, и он уже полностью погрузился в работу, как минут через 30 загорелась лампочка внутреннего телефона:
– Слушаю?
– Николай Иванович, к вам посетитель, ждет в приемной, – полился из телефона приятный, мелодичный голос Вики.
– Hoo is? Спросил по-английски Николай. Очень ему нравился смысл некоторых иностранных слов, если слушать их по-русски. В данном случае английское «кто там», произнесенное по-русски как «хуйс» полностью отражала желание кого бы то ни было видеть.
Уж не тот ли это активист, который недавно меня вербовал – вспомнил Николай свой недавний разговор с неким представителем какой-то политической партии, которая предлагала ему начать политическую карьеру именно в ее рядах. В ходе непродолжительного разговора Николай Иванович не то что бы намекнул, а напрямую заявил о своем полном и безоговорочном нежелании иметь что-либо общего с их организацией, в частности, и с политикой, в целом. И, хотя выразился он достаточно ясно, Виталий Александрович – так представился активист, сказал, что дает ему время на раздумья и пообещал зайти «на днях» для окончательного ответа. Визит этого гостя оставил неприятный осадок в памяти Николая Ивановича, поэтому он совсем не желал снова с ним встречаться.
Но, оказалось, что это был совсем другой человек. В кабинет вошел мужчина лет 45-50, среднего роста, худощавый, одетый в деловой костюм темно-серого цвета, с оранжевой, почему-то, папкой в руках, цвет которой никак не вязалась со строгим, деловым видом своего обладателя. Он остановился на пороге кабинета и вопросительно уставился на Николая Ивановича:
Добрый день. Можно?
Это, смотря по какому поводу, но раз уж пришли, заходите, присаживайтесь.
Незнакомец подошел к столу, сел напротив хозяина офиса, положил перед собой яркую папку и сразу перешел к делу:
Господин Клетков, я хочу предложить вам нечто, что вас может весьма заинтересовать. Я продаю смерть.
– Извините, что? Я вас не совсем понял, – Николай чуть не поперхнулся коньком, что, кстати, исходя из огромнейшего опыта Николая дегустации этого благородного французского напитка молдавского происхождения, служило признаком крайнего удивления.
– Я сейчас все объясню, если позволите, – засуетился гость. Я вкратце изложу свое предложение и, если оно вас заинтересует, расскажу поподробнее. Не буду объяснять весь процесс, скажу только, что мы создаем иллюзии, а конкретно – иллюзию смерти. Мы вам предлагаем купить абсолютно достоверную, качественную, любую, на ваш выбор, смерть. Ну, иллюзию, естественно. Но уверяю вас, ощущения на сто процентов правдоподобные – сам на досуге несколько раз умирал! – посетитель торжественно посмотрел на Николая, как будто ожидая, что тот упадет в обморок от восторга.
Еще не до конца понимая, но, уже уловив суть, Николай попросил своего собеседника:
– Интересно, это что-то новенькое, о таком я еще не слышал, давайте поподробнее!
– Замечательно, так я и думал, что вас это заинтересует! – гость мгновенно повеселел. Тогда разрешите представиться, меня зовут Георгий Константинович, моя фамилия, так уж вышло, Иванов. Итак, дело в том, что наш «продукт» не так широко известен, вернее, совсем не известен, по нескольким причинам. Во-первых, в нашем стандартном контракте строго прописаны условия о неразглашении. Для сохранения конфиденциальности, в контракте название нашей услуги прописано как «продукт экстремального отдыха». Во-вторых, себестоимость и, соответственно, цена, достаточно высоки. Это делает наш «продукт» достаточно эксклюзивным и доступным лишь очень узкому кругу клиентов.
Посетитель начал деловито представлять свой странный товар самым обыденным образом, как будто речь шла о самой обычной сделке по продаже какой-нибудь безделушки, скажем, нового планшета или другого умного современного гаджета.
– Извините, что перебиваю вас, может чаю, кофе, коньячку? – решил показать себя гостеприимным хозяином Николай.
– Пожалуй, от кофе не откажусь, спасибо! – согласился гость.
– Виктория, еще два кофе, пожалуйста, – попросил Николай свою секретаршу через интерфон.
– Если позволите, пока принесут кофе, я продолжу. В советское время проводились разные разработки в разных областях науки, в том числе в области влияния на подсознание. Так вот, наш продукт является частью этого наследия. С развитием информационных технологий мы создали и усовершенствовали метод внедрения любого сценария в подсознание любого человека с условием, что он сознательно, добровольно на это идет. Из-за этого условия, данный метод становится неинтересным для военных, что и позволило нам его использовать в коммерческих целях. Внедрение воспоминания происходит за долю секунду, но клиенту кажется, что все происходит в режиме реального времени.
– Но если можно внедрить любой сценарий, почему именно смерть? Можно ведь предлагать, я не знаю, приключения, путешествия, любовные романы с самыми красивыми актрисами, можно стать героем любимого фильма?
– Дело в том, что длительность внедренного воспоминания не может превышать пяти минут, а за это время самое яркое впечатление производит только смерть! К тому же, все остальное вы и так можете попробовать, что вы, собственно, и делали до сих пор. Мы не делаем свои предложения случайно, кому попало. Мы, Николай Иванович, как и вы, деловые люди, мы тоже исследуем свой рынок, своих потенциальных клиентов и выбираем тех, кому может быть интересен наш продукт, тех, кто все или почти все испробовал и которым, по большому счету, все надоело. Мы выбираем людей, живущие на автопилоте, потерявшие интерес к жизни, которым нужен толчок, шок, удар способный вывести из этого состояния. Ведь вы относитесь к таким людям, Николай Иванович, вы наш потенциальный клиент? – осторожно спросил продавец необычного товара. Кстати, недавний к вам визит нашего сотрудника, Виталия Александровича, надеюсь, вы его помните, это, своего рода исследование рынка.
Не показывая своим внешним видом, Николай сразу осознал, что он действительно является тем самым потенциальным клиентом, которого описывал его гость. В последнее время ему действительно все надоело. Раньше он мог радоваться самым простым вещам, ведь для того, что бы чего-то достичь, надо было прилагать немалые усилия, была цель, достижения которой приносила радость и удовлетворение. Сейчас же, у него было все, без каких-либо значимых усилий, но удовлетворения это приносило все меньше и меньше. Николай все чаще осознавал что, как бы банально это не звучало, счастья не купишь. Подсознательно он понимал, почему избегал ложиться спать трезвым. Первое, что ему снилось в таком случае, это то, как он сводил счеты с жизнью – то он тщательно завязывал узел веревки у себя на шее, то стрелял себе в висок, то прыгал в бездну с высокого здания. Но чаще всего, ему снилось как он, находясь за рулем автомобиля, мчится на бешеной скорости по горной дороге и разбивается вдребезги, намеренно вылетая в пропасть.
В последнее время он все сильнее чувствовал внутреннюю необходимость в чем-то, что могло бы его вывести из этого состояния. А возможность пережить свою смерть, но не умереть, могло бы послужить именно таким толчком. «Вот уж действительно, спрос рождает предложение» – подумал Николай и сказал:
– Знаете, в чем-то вы правы. Я, может быть, заинтересуюсь вашим предложением.
Их общение длилось еще минут тридцать, в течении которых «продавец смерти», как его мысленно прозвал Николай, пояснил все важные моменты и аспекты сделки, как технические, так и экономические. Например, назвал цену этой экзотической услуги, от которой, кстати, наш потенциальный клиент немножко оторопел.
Под конец встречи, господин Иванов вручил копию контракта, для того чтобы ее изучили юристы Николая Ивановича, протянул визитку на которой был напечатан только номер телефона без всякого имени или названия фирмы, улыбнулся и попрощался со словами:
– Как только решитесь, позвоните мне. До свидания, Николай Иванович!
– Расслабьтесь, господин Клетков, – над Николаем, лежащим на мягком медицинском кресле, склонился один из нескольких снующих вокруг него людей. Все были одеты в белые халаты, у всех на лицах были медицинские повязки. Николай находился в центре небольшого прямоугольного помещенья без окон, площадью около двадцати квадратных метров, освещенного мягким, успокаивающим светом. Вдоль стен находились несколько столов с мониторами, а одна из стен и вовсе была полностью закрыта урчащими процессорами. На голове у Николая был надет шлем, соединенный с компьютерами многочисленными, тянущимися через всю комнату проводами. Само помещение находилось в небольшом, невзрачном, трехэтажном здании на краю города, окруженное высоким забором, из-за которого здания, как такового, не было видно с улицы.
После визита Иванова, Николай не слишком долго раздумывал и уже на следующий день позвонил по номеру, указанному на безымянной визитке. Вскоре, был подписан контракт и был оплачен аванс, и вот он здесь, лежащий в кресле, в шаге от того чтобы получить то, что обычные люди получают только раз в жизни и, как правило, хоть и бесплатно, но не слишком охотно. Несколько дней ушли на подготовку, у него взяли всевозможные анализы, с ним поработали психологи, подготовили к всевозможным реакциям сознания и подсознания к виртуальной смерти. Он также поучаствовал в подготовке сценария предстоящей иллюзии, описал в деталях, что именно она должна содержать.
Лежа в кресле, Николай еще раз вспомнил сценарий своей смерти. Это был его самый частый и яркий ночной кошмар: «Я мчусь ночью на машине, по пустынной горной дороге, светит яркая луна, из динамиков громко доносится любимая ария «Хабанера» и меня переполняет чувство полета, свободы, счастья, в конце концов. Я езжу с открытыми окнами, на улице лето, но ночной воздух прохладен, его приятно вздыхать, он ароматен, пахнет хвоей, им невозможно вдоволь надышатся! Как же хочется навсегда задержать этот миг, остаться в нем навсегда. Именно для этого я и нажимаю на педаль газа, направляю машину в сторону обрыва и лечу вниз, в последнюю секунду осознавая, что скоро все закончится, но мне от этого не страшно, а наоборот, я чувствую невероятное облегчение и радость, которые тут же прерываются ударом о дно ущелья. И тишина…».
– Да вы не волнуйтесь, сейчас у нас десять часов вечера, а утром, уже дома, вы будете смаковать воспоминания вашего сегодняшнего приключения! Завтра проснетесь совершенно новым человеком, с новыми силами и новыми взглядами на жизнь, если, конечно, уснуть сумеете! – человек, говорящий эту фразу, подмигнул и приподнял повязку с лица. Николай узнал в нем Иванова.
– Я, в общем-то, спокоен, давайте начнем, а то у меня такое ощущение, что вы меня в космос отправляете, – чуть раздраженно ответил Николай.
– Отлично, сейчас мы вам сделаем укол, вы уснете, мы вас подключим к программе и введем вам иллюзию. Только прошу вас, Николай Иванович, когда очнетесь, держите себя в руках, а то почти всегда реакция клиентов бурная, некоторые даже кулаками машут, мне самому несколько раз доставалось, никакой благодарности, ей богу! – Иванов еще раз подмигнул Николаю и кивнул головой одному из сотрудников. Тот подошел к ним со шприцом в руках и ввел дозу препарата.
– Ну, поехали, – сказал Иванов.
У Николая начали тяжелеть веки, все вокруг поплыло, и он погрузился во тьму.
Алексей Кирилов, молодой, двадцатипятилетний парень, несмотря на свой возраст, был опытным водителем, умело управляя огромную, бензиновую цистерну. Два-три раза в неделю он проезжал пятисоткилометровый маршрут до нефтебазы и обратно, с каждым рейсом все увереннее ведя свою громадную машину. А уверенность ему была очень даже необходима, ведь часть этого маршрута, километров сорок, проходила через горный серпантин, с очень опасными участками, проходящими по краю глубокой пропасти. Обычно, опытные водители избегали ночных поездок по этому участку дороги. Алексей не составлял исключения. Он старался запрограммировать свой маршрут так, чтобы ночь не настигала его в горах. Когда же такое случалось, он предпочитал не рисковать, а останавливал машину на краю трассы, как можно дальше от проезжей части, и до восхода солнца отдыхал.
Так было и в тот злополучный день. Из-за непредвиденной задержки на нефтебазе, Алексей возвращался в родной город с полной цистерной бензина на несколько часов позже обычного. И когда начало темнеть, Алексей проехал всего лишь половину горного участка дороги. Так как самый опасный отрезок пути был впереди, он сошел с трассы, чтобы никому не мешать, прилег на заднее сиденье своего тягача и, поворочавшись чуток, вскоре уснул. Однако, часов через три он проснулся и, как ни старался, уже не смог снова уснуть. Сказывались усталость и полученный, из-за сегодняшней задержки, стресс. «Им то что, на этой гребаной нефтебазе, могут и задержать на часок-другой, им же не надо домой за пятьсот километров добираться» – разражено подумал Алексей. Он посмотрел на часы – стрелки показывали два часа ночи. Ночка выдалась яркой, небо горело звездами, светила луна, все было красиво и романтично, а он торчал тут один, затерянный в этой глуши, вместо того чтобы быть рядом с любимой красавицей женой и маленьким сыном. В последнее время Алексей достаточно мало времени проводил со своей семьей, находясь все больше в дороге. Он оправдывал это тем, что так он зарабатывал на жизнь, однако, в глубине души понимал всю неправильность своих действий и осознавал необходимость хоть каких-то перемен. С этими мыслями Алексей, окончательно проснувшись, решил рискнуть и двинуть дальше.
Он завел двигатель, и огромная машина медленно поползла вперед по горной дороге, поочередно освещая дальним светом фар то высокие стены отвесных скал, по левую сторону, то пустоту пропасти, по правую. Если честно, Алексей немного боялся высоты, поэтому, проезжая по краю очередной пропасти, он старался не смотреть вниз, в пустоту. Наконец, самые опасные участки горного серпантина остались позади, и очень кстати, так как небо начало, постепенно, обволакивать тучами. Внизу уже не такого высокого и страшного оврага бурлила горная река, успокаивая своим ритмичным журчаньем. Алексей чуть расслабился. Он уже видел себя дома, в объятиях жены, когда из-за поворота, неожиданно, ему на встречу выскочили мчавшиеся на огромной скорости огни двух автомобильных фар.
Инстинктивно Алексей нажал на педаль тормоза и огромная цистерна, скрипя покрышками, медленно остановилась, чуть не упершись об отвесную стену скалы. Но это не спасло встречный автомобиль. Тот, как будто лишившись управления, врезался боком в грузовик и, как срикошетившая пуля, перелетел через ограждение и начал кататься вниз, пока не приземлился, вернее, приводнился прямо в темные воды реки. Алексей тут же выскочил из машины и подбежал к краю оврага. Он успел увидеть, как внизу несколько раз мигнули, потом погасли фары упавшей в реку машины и она, как лодка, поплыла вниз по течению.
Алексей растеряно осмотрелся вокруг. Как и следовало ожидать, никого не было. Он спокойно мог бы завести свой тягач и убраться с места происшествия, никто бы никогда и ничего не узнал. Возможно, будь он чуть постарше и чуть поопытнее, он так бы и поступил. Но молодым все еще свойственна определенная вера в справедливость, поэтому, не раздумывая ни минуты, Алексей побежал обратно к машине и достал оттуда мобильный телефон, намереваясь позвонить в полицию. Однако в тот же момент, из-за того же угла, откуда появился ранее упавший в овраг автомобиль, как по волшебству выехала полицейская машина, которая остановилась рядом с ним.
Положив телефон в карман, Алексей посмотрел на полицейских, удивляясь их оперативности. Один из них с кем-то оживленно разговаривал по мобильнику и, закончив разговор они, наконец, вышли из машины. Это были двое крепких, накаченных мужчин лет под сорок, которые никоим образом не походили на среднестатистических, обросших брюшком от сытной работы сотрудников патрульной полиции. У одного из них несостыковку с образом полицейского дополняла коротенькая косичка, торчавшая сзади из-под фуражки. Один из патрульных приблизился к краю оврага и посмотрел вниз, а второй, тот, что с косичкой, подошел к Алексею:
– Ну, что тут произошло?
– Да какой-то псих на кабриолете вылетел в овраг, я затормозил, но он как будто не заметил меня, ударился боком и полетел вниз, – ответил Алексей, который от волнения не придал значения тому факту, что полицейский не представился и не попросил предъявить документы.
Тем временем, подошел и второй полицейский, которые произнес еще более странные слова:
– Наверняка очередной пьяница, или обкуренный какой-нибудь. Послушай, парень, ты молодой, работящий, вон – ночами не спишь. Зачем тебе проблемы? Заводи свою махину и отчаливай отсюда, мы сами разберемся. И вообще, забудь обо всем, что здесь произошло, – с угрожающими нотками в голосе произнес полицейский.
Окончательно убедившись, что это не совсем «полицейские» и авария, невольным участником которой он стал, была не совсем случайной, Алексей сел в свой грузовик и тронулся с места, даже не подозревая, насколько близко он был к последнему рейсу своей жизни.
Николай медленно приходил в себя. Вроде бы только что он находился за рулем спортивного кабриолета и мчался на огромной скорости по горной дороге. Желанное чувство свободы и полета переполняло его, но неожиданно, перед ним возникла пара светящих дальним светом фар и он, так и не успев толком среагировать, покатился в овраг. Он вспомнил скорость, с которой неумолимо приближалось к нему темное дно оврага и осознание ужасного факта, что это все, конец, выжить не удастся. Потом удар и темнота. И пробуждение в удобном кресле в окружении заботливых сотрудников Иванова.
По мере прояснения сознания, его начали переполнять странные, смешанные чувства. С одной стороны, он изрядно испугался, ведь, все-таки, не каждый день можешь пережить собственную смерть. С другой стороны, он чувствовал легкую эйфорию, какой-то необъяснимый подъем сил. Хоть он и понимал, что это не так, но ему все же хотелось верить, что он получил второй шанс. И на этот раз он его не упустит, он начнет совсем другую жизнь, не будет тратить ее впустую, начнет что-то новое, серьезное, полезное, наверстает упущенное.
Переполненный такими эмоциями, Николай Иванович полностью пришел в себя и открыл глаза. С тем же заговорщическим подмигиванием, что и в начале «путешествия», Иванов спросил Николая:
– Как вы себя чувствуете, Николай Иванович?
Николай зашевелил губами. Во рту пересохло, и ему было трудно говорить.
– Выпейте, – Иванов прислонил к его губам стакан воды, – ну как, вам понравилось?
– Знаете, это было действительно необычно и странно. Я пока не пришел в себя полностью, но могу сказать, что встряску я получил отменную, все было даже куда реальнее, чем я ожидал, – ответил Николай, пока с него снимали разные провода и датчики. Но я помню какие-то отклонения от заданного сценария. Было не совсем так, как я себе это представлял, хоть и получилось даже более правдоподобно. И музыка другая была, и машина, и грузовик какой-то откуда-то взялся. Может потребовать с вас скидки?
– Понимаете, Николая Иванович, мы задаем определенный сценарий, но наш мозг, машина сложная. Что ему не нравится, он сам додумывает, дополняет, в рамках, естественно, заданного сценария. Могут появиться новые детали, некоторые могут меняться, но все это к лучшему, ведь вы сами сказали, что вам так больше понравилось. Но если вы, конечно, желаете, мы можем договориться и насчет скидки.
– Да ладно, все нормально, пошутил я про скидку, мне все понравилось. Как я уже говорил, ощущения невероятные!
Этот разговор Иванов и Николай вели уже по дороге из лаборатории, находящейся в подвале, в кабинет Иванова, на последнем этаже. Наконец, они зашли в кабинет, уладили последние формальности, и Иванов вежливо проводил своего клиента к выходу, где его уже ожидал черный минивэн Мерседес:
– Транспорт до дома входит в пакет услуг! До свидания и спокойной вам ночи, господин Клетков! – попрощался Иванов и зашел обратно в здание, а Николай сел на заднее сиденье Мерседеса и захлопнул дверь.
Мчась по пустынным ночным улицам, минут через десять они доехали до одного из элитных окраинных районов города, где располагался и особняк Николая. Задумчиво зайдя в дом и запирая дверь, Николай по привычке направился на кухню. Было около трех часов ночи, дома никого не было, так как он дал выходной своим домработницам. Подойдя к бару, он вынул бутылку коньяка и машинально налил себе рюмку. Но поднося ее к губам, Николай вздрогнул, очнувшись от своих мыслей. Он почувствовал какое-то отвращение к любимому напитку. Качнув головой, он вылил в раковину сначала содержимое рюмки, а уж потом и всю бутылку.
Только теперь он начинал в полной мере осознавать произошедшее сегодня и значение, смысл этого события. До сегодняшней ночи он смотрел на «иллюзию смерти» как на очередную забаву, как на экзотическое, редкое и дорогое развлечение. Теперь же, почувствовав пресловутое «холодное прикосновение» смерти, он понял, что на самом деле это было как некое озарение, как способ «открыть глаза», увидеть и понять что-то очень важное, такое же важное, как, наверное, сам смысл жизни. Он понял, наконец, что жизнь настолько коротка, что нельзя тратить ее впустую. Ведь то, что сегодня произошло виртуально, в любой момент могло случиться с ним в реальной жизни. Он мог погибнуть всякий раз, когда водил машину нетрезвым, когда ходил на охоту, когда занимался дайвингом, катался на лыжах, да и чрезмерное употребление, как говорится, здоровья не прибавляет. И если раньше ему было все равно, то теперь, после того как он почти «увидел» смерть своими глазами, вся бессмысленность своей жизни начала вдруг, в один момент, тяготеть, не давать покоя. С твердым желанием завтра же начать новую, лучшую жизнь, приносить пользу обществу и людям, Николай, впервые за долгое время, уснул спокойным, крепким сном, без сновидений и кошмаров.
Николай медленно приходил в себя. Он с трудом приоткрыл глаза и увидел над собой темное, ночное небо, покрытое рваными облаками, сквозь которые пробивалось слабое мерцание звезд. Страшный холод сковывал его конечности. Он лежал на спине, наполовину в воде, на берегу какого-то водоема. Дрожа от холода всем телом и ничего не понимая, он начал ползти сквозь ил и грязь прочь из воды. „Надо согреться” – только эта мысль настойчиво заполняло его затуманенный, как после хорошей порции алкоголя, мозг. В подсознании возникали образы из передач о выживании в экстремальных условиях, которые он когда-то смотрел по Дискавери – „чтобы не замерзнуть, надо двигаться” – упрямо твердил ему Беар Гриллс, расплывчатый образ которого мелькал перед ним, как образ магистра Йоды перед Люком Скайуокером. И он двигался, скорее инстинктивно, чем осознанно. Сначала он делал это медленно, еле передвигая окоченевшими конечностями, потом встал на ноги и пошел, все активнее отдалялся от берега реки. Чуть согревшись, благо было все-таки лето, он начал приводить в порядок свои мысли и вспоминать события, которые привели его сюда.
Думать было тяжело, все ресурсы шокированного мозга были направлены на поиск сиюминутного выхода из положения, на выживание, но одна назойливая мысль, все же, начала пробиваться и «звучать» сильнее других – «что-то пошло не так!». «Да вы не волнуйтесь, скоро вы уже будете дома!» – «Вот урод!», мысленно воскликнул Николай, вспоминая недавнее заверение Иванова.
Николай все дальше отдалялся от берега реки, приближаясь к видневшемуся неподалеку лесу. Пока он брел, к нему начали постепенно возвращаться воспоминания о событиях этой ночи. Сначала всплывали какие-то несвязанные картины, обрывки воспоминаний, которые постепенно собирались в единое целое. Он вспомнил себя за рулем мчавшейся по ночной горной дороге машины, вспомнил звучавшую музыку, прохладный воздух, который приятно было вдыхать, вспомнил, как легко и проворно машина вписывалась в повороты горного серпантина. Все было почти так, как в своем сне, но… но все же, что-то было не совсем так, как в согласованном сценарии. И машина почему-то была кабриолетом, и музыка – звучала совсем другая ария, хоть и из той же оперы. Да и ощущения были не совсем те, что были обещаны, не было чувства полной реальности, он был как во сне, движения были заторможены, а при повороте головы, краем глаза можно было заметить остаточные шлейфы, как на плазме старой модели. Тогда, находясь за рулем, он уже начал думать о предъявлении претензий продавцам «продуктов экстремального отдыха», но вдруг из-за угла появилась пара светящих дальним светом фар, которые медленно, но неумолимо приближались к нему.
Николай вспомнил, как он схватил покрепче руль, пытаясь увернуться, но тот, почему-то, не реагировал на его действия. Водитель встречной машины, а это был грузовик с огромной цистерной, попытался избежать столкновения и, благо у него была небольшая скорость, быстро остановился и прижался к скале, чудом избежав падения в пропасть. Если бы его машина была управляемой, Николай наверняка сумел бы увернуться и проехал бы мимо, но в данных условиях он не смог ничего сделать. Задев боком переднее колесо грузовика, кабриолет срикошетил он нее, вылетел с дороги и покатился вниз. Последнее, что он помнил, это то, как он вылетел из машины прямо в бурлящую воду реки.
«А вдруг меня будут искать, может вернуться обратно?» – внезапная мысль заставила Николая остановиться. Но сам факт того, что он находился в лесу, посреди ночи, вместо того, чтобы быть дома и мирно спать, очень сильно настораживал. Чувство самосохранения не раз спасало Николая как на войне, когда он служил в армии, так и в смутных девяностых, когда бизнесменов пачками валили. Поэтому, немного поразмыслив, Николай решил не возвращаться обратно, а дождаться утра и попытаться самостоятельно добраться до города, а там уже на месте выяснить, что же с ним произошло на самом деле.
В то самое время, когда Клетков брел по лесу пытаясь собраться с мыслями, в рабочем кабинете, на третьем этаже небольшого здания на окраине города, проходило странное заседание, на котором присутствовали всего три человека. Один из них, хозяин этого кабинета, уже знакомый нам господин Иванов, сидел на стуле во главе стола и задумчиво рассматривал своих собеседников. Второй участник, крепкий, высокий мужчина лет пятидесяти, с короткой стрижкой, одетый в элегантный деловой костюм темного цвета, сидел, развалившись в кресле, за тем же столом. И третьим участником, вернее участницей этого заседания была среднего роста женщина, лет сорока, с отличной фигурой, красивая, обаятельная, она скорее походила на модель или актрису, чем на деловую женщину, хоть и являлась одной из ключевых фигур этой организации.
Все три сидели молча, старясь сохранять спокойствие, но им это не удавалось, сразу было заметно, что они нервничали. Они кого-то ожидали, и этот кто-то не заставил себя долго ждать. Открылась дверь и в кабинет вошел четвертый участник ночного заседания, который, судя по тому, как те трое встали и приветствовали его, был их начальником. Это был высокий, очень худой мужчина, лет за пятьдесят, в костюме черного цвета, с узким, вытянутым лицом и серыми, холодными глазами, пронзительный взгляд которых заставлял тех троих чувствовать себя очень и очень некомфортно. Но, больше всего внимания привлекала его лысая голова, настолько блестящая, что казалось, будто ее обволакивал нимб света.
– Ну, и кто мне объяснит что, все-таки, произошло и кто виноват? – не здороваясь, сразу перешел он к делу.
– Аналитический отдел ни в чем не виноват, Заместитель, – сразу же вскочила со стула и начала свои объяснения женщина. Мы все рассчитали верно, в час тридцать ночи два наших экипажа по два сотрудника, переодетые в полицейскую форму, должны были выехать на позиции. Первая группа должна была занять позицию примерно за двадцать километров до точки изъятия, вторая – за двадцать от нее. Они должны были следить, чтобы ни одна машина не заезжала на дорогу во время операции. Обычно, ночью по этой дороге никто не ездит, поэтому мы и выбрали данный участок. В два часа пятнадцать минут, минуя первую группу, объект должен был выехать на трассу, за ним, на незаметном расстоянии, должна была следовать машина с пилотом и водителем, также переодетые в полицейскую форму. В точке изъятия, пилот направляет машину объекта в пропасть, внизу его ждет группа зачистки, которая стирает все следы, все снимаются с точек, операция заканчивается и клиент, удовлетворенный, едет домой. Итак, как видите, мы все рассчитали правильно, хоть это и была одной из сложнейших наших операций. Не понимаю, откуда у Клеткова такие извращение фантазии, люди обычно стреляются, вешаются, ну, на крайний случай с крыши прыгают, а этот, видите ли, на машине захотел разбиться, да еще в горах.
При последних словах женщины, человек, которого назвали Заместителем, бросил на женщину такой взгляд, что та сразу упала обратно на стул, но все же выговорила:
– Если заказы такие сложные, может, вообще не надо за них браться? Дался вам этот Клетков. И когда, наконец, будет найден способ оживления дубликатов без внедрения воспоминаний смерти оригинала?
– Елена Викторовна, не я должен сейчас оправдываться, а вы. Но я вам отвечу, хоть и считаю, что эти вопросы не должны вас беспокоить. Во-первых, насчет выбора объектов. Вы думаете, что у нас так много возможностей на этот счет? Людей, которые бы соответствовали нужным критериям, то есть достаточно молодых, успешных, перспективных и которые, к тому же, соответствуют психологически, не так уж и много, поэтому мы и хватаемся за каждого потенциального клиента, в независимости от сложности заказа. Во-вторых, если бы мы могли решить вопрос оживления дубликатов каким-то другим способом, чем внедрение правдоподобных воспоминаний смерти оригинала, тогда бы отпала необходимость в такой достоверной и правдоподобной инсценировке. И в вас, кстати, тоже отпала бы необходимость, Елена Викторовна. И пока альтернатива не была найдена, только настоящий шок может оживить и заставить заработать новый мозг, а вы все можете быть спокойны за ваши рабочие места. И не только за рабочие места, кстати.
При последних словах своего начальника Елена Викторовна побледнела и отвела взгляд. Тем временем, Заместитель повернулся к своему следующему собеседнику:
– А что скажет нам начальник службы безопасности?– Заместитель обратился к следующему собеседнику, – слушаю вас, господин Сергеев.
– Мы соблюдали план в точности, если кто-то и виноват, это отдел планирования, – Сергеев косо на Елену Викторовну.
– Позвольте мне судить, кто виноват, а кто нет, изложите факты!
– Я же говорю, мы все сделали по плану, в половине второго первая и вторая группы были на позициях, за 45 минут мимо них не проехало ни одной машины, и мы начали операцию. Объект привели в чувство, и его машина выехала на трассу, за ним, где-то за полкилометра, следовала машина пилота, который и управлял дистанционно машиной объекта. Все шло по плану, как вдруг, километров через пять, непонятно откуда появился этот громадный бензовоз. Он светил дальним светом и камеры, через которые пилот следил за дорогой и управлял кабриолетом, временно ослепли, пилот не успел среагировать, и машина объекта, ударившись боком о бензовоз, покатилась вниз. Наши люди, представившись полицейскими, опросили и отпустили шофера бензовоза.
– Отпустили? Сами? – прервал собеседника Заместитель.
– Я им приказал. Что же оставалось делать? Где спрятать такой огромный грузовик?
– А вы уверены, что водитель будет молчать? Он точно не представляет угрозы? – спросил, молчавший до этого, Иванов.
– Он участник аварии, причем сбежавший с места этой аварии. Не в его интересах распространятся об этом. Кроме того, мы уберем все следы, и никто никогда не начнет докапываться, задавать вопросы и не выйдет к нему.
– Может, надо было его спустить за Клетковым вместе с его бензовозом?
– Я подумал об этом, но представьте себе, какое внимание прессы вызвала бы такая авария. Полиция провела бы тщательное расследование и могла бы что-то раскопать. Да и никогда не поздно его найти и заставить замолчать. А так, мы дождемся рассвета и тихо-мирно начнем искать тело Клеткова.
При этих словах Заместитель недоуменно посмотрел на Сергеева:
– Что значит искать, он что, потерялся? – яростно закричал он. И вы об этом до сих пор молчали?! И почему вы уверенны, что искать надо именно тело, что он не выжил? Что если он домой объявится, или в полицию обратится? Вы понимаете, что это значит?
– Наверняка он не выжил! Если и выжил, то ранен и не смог далеко уйти. Мы уже нашли и изъяли машину, ее унесло течением на несколько сот метров, с рассветом начнем и его искать. Мы не можем использовать там большие ресурсы, их у нас просто нет, да и лишнее внимание нам ни к чему, на поиски отправлены всего две группы по два человека. У его дома и офиса уже дежурят наши люди. А если он в полицию обратится, мы, конечно, будем вынуждены изъять дубликат, и тогда все уладится само собой.
Заместитель совладел со своими эмоциями, встал со стула и уже спокойным тоном произнес:
– Вы меня сильно разочаровали, но будем считать, что ваша вина частична. Я даю вам последний шанс, уладьте этот вопрос поскорее, иначе я буду вынужден вас всех уволить, а вы прекрасно понимаете, что это значит. Дубликат пока не изымайте, он нам слишком дорог. Надейтесь, что оригинал все же погиб и вскоре найдется тело. Иванов, руководишь лично и докладываешь мне, как только будут результаты. И не заставляйте меня долго ждать! – Заместитель тут же вышел из кабинета и все оставшиеся там облегченно вздохнули.
– У меня от него мурашки по коже, – сказала женщина, вздрогнув, как бы стряхивая с себя этих самых воображаемых мурашек.
– Как и у всех нас, – ответил Иванов и добавил – давайте, за дело, найдем Клеткова и покончим с этим.
Утро встретило Николая Клеткова в не совсем привычной для него обстановке. Вместо мягкой, теплой постели с дорогим ортопедическим антиаллергическим итальянским матрасом, он провел оставшуюся часть ночи, забравшись в гущу кустарников, кое-как прикрыв себя охапкой полусухих листьев. Отдохнув пару часов, Николай немного отошел от переживаний прошедшей ночи и успокоился настолько, насколько это было возможно в данной ситуации. Он встал и, с твердой решимостью разобраться и с Ивановым, в частности, и со всей его конторой, в целом, огляделся по сторонам, прикидывая в какую сторону выдвигаться.
То, что все это происшествие было грубой подставой, ему уже стало понятно, но он, пока что, не видел в этом никакого смысла. Единственной причиной, по которой кто-то мог попытаться его убить, были деньги, то есть его бизнес. Но суть была в том, что его убийство никому ничего не давало. Он не подписывал никаких документов по передачи прав на фирму, у него не было наследников, которые захотели бы получить его имущество, не было таких бизнес партнеров, которым, в случае его смерти, могла бы отойти его часть бизнеса. Да и зачем так заморачиваться, могли бы, в конце концов, просто нанять киллера.
С другой стороны, причин кому-то за что-то ему мстить он тоже не видел. Николай всегда старался вести свой бизнес предельно этично, по мере возможности и по обстоятельствам, естественно. Никому, в последнее время, дорогу не переступал, никому не мешал, никого не «кидал». Если когда-то и доходило до кризиса, предпочитал отступать, считая, что место под солнцем всем всегда хватит. Именно благодаря этому поведению он и преуспел, обогнув многих, наиболее перспективных его коллег, которые канули в водовороте смутных девяностых по причине слишком упрямого отстаивания своих точек зрения.
«Ничего, как только мне в руки попадется этот «продавец смерти», он мне все объяснит» – Николай решил, пока что, больше не думать о возможных причинах ночного происшествия, а сосредоточится на том, чтобы найти пути выхода из этой ситуации.
Во-первых, он должен понять, где он находится и как ему добраться до города. Так как было уже светло, сделать это было нетрудно. Выйдя на опушку леса, Николай сразу сориентировался в местности и определил направление к городу, который, кстати, находился не так уж и далеко.
Во-вторых, надо добраться до своего офиса, созвать службу безопасности своей фирмы и поставить перед ними предельно ясную задачу – найти Иванова! В случае необходимости, можно подтянуть кое-каких старых знакомых, работающих в силовых структурах. Главное, чтобы эти твари не свернули свою контору до этого и не исчезли из города!
В-третьих, вытрясти из Иванова всю информацию и узнать, кто же заказчик, кому понадобилась его смерть, да еще с такими наворотами.
Может случиться и так, что заказчик, заметая следы, убирает Иванова но, в таком случае, он должен убрать не только его, но и всех, кто с ним работал, а это слишком трудоемко, поэтому, вряд ли. Да и будь у заказчика такие возможности, он бы не прибегнул к услугам третьих лиц, а сам бы с Клетковым разобрался. Скорее, они сами уберут заказчика, ведь, судя по их возможностям, они могут запросто это сделать.
В любом случае, ему надо было торопиться. Наверняка его несостоявшиеся убийцы не знают, что он жив, ведь после такого падения очень сложно выжить. И эта неопределенность на руку самому Николаю, ведь они должны будут искать его неприметно, тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но как только они поймут, что он выжил, начнут действовать по-другому – либо попытаются перехватить его у офиса или у дома, либо свернут свою контору и заметут все следы. Все зависит от ставки в начатой ими игре. Николай все же надеялся, что ставки не так уж и высоки, чтобы поднимать шумиху в городе и привлекать внимание полиции, и они выберут второй вариант действий.
Итак, надеясь на то, что его ищут малыми силами и, пока что, поиски не добрались до этого места, Николай встряхнул с себя прилипшую засохшую грязь, листья и траву и направился в сторону дороги. Вскоре он уже находился в кабине подобравшего его фургона и мирно беседовал с шофером, рассказывая попутно придуманную историю о том, как он оказался за городом без денег и без документов.
Тем же утром, но уже на мягкой постели, на дорогом ортопедическом антиаллергенном итальянском матрасе, сладко подтягиваясь, просыпался Николай Клетков. Вернее, его дубликат, как его называли в конторе «продавцов смерти». В приподнятом настроении, Николай оперативно управился с утренней гигиеной, позавтракал здоровой пищей, даже не подумав притронутся к алкоголю, оделся в деловой костюм и направился к выходу, где его ожидала служебная машина.
– Доброе утро, Александр! – поздоровался Николай со своим шофером и сел на заднее сиденье.
– Доброе утро, Николай Иванович,– водитель посмотрел на босса. В офис?
– В офис, конечно.
Водитель еще раз посмотрел на Николая. Что-то в поведении шефа поменялось, до этого тот называл его Сашей, а не Александром и всегда садился на переднее сиденье. Но, подумав что, как говорится, у богатых свои причуды, он, ничего не сказав, тронулся с места.
По дороге Николай несколько раз краем глаза заметил следующую за ними машину, но, так как за пару кварталов до офиса она отстала, он не придал этому большого значения. Да и кому и зачем его преследовать?
Доехав до входа в офис и совершив привычный ритуал создания кратковременной пробки на дороге, Николай Иванович отпустил шофера, зашел в здание, подошел к лифту и, поднявшись на третий этаж, направился в свой кабинет. В холле здания Николай обратил внимание на двух крепких мужчин, которые сидели у окна, у одного из столиков. Его чуть насторожила реакция этих двух на его появление. Они как будто напряглись, когда он вошел, но, пристально рассмотрев с головы до ног, сразу утратили к нему интерес. Николай мысленно усмехнулся нелепой косичке, торчащей из затылка одного из тех двоих, и тут же о них позабыл. Пребывая в прекрасном настроении, он вежливо здоровался со всеми встречными, а Викторию даже одарил широкой улыбкой и комплементом:
– Доброе утро! Да вы чудесно выглядите сегодня, Виктория! Я бы даже сказал, шикарно!
Ровно в восемь часов он зашел в свой кабинет, оставив секретаршу в полном недоумении от своего необычайно-вежливого обращения, да и от внешнего вида тоже. Он выглядел необычайно свежо и подтянуто. Без каких-либо признаков похмелья на лице, он как будто помолодел лет на десять. Дальнейшие действия шефа ничуть не прибавили Виктории уверенности – вызвав ее к себе, он заявил:
– Виктория Викторовна, в последнее время я уделял делам фирмы непростительно мало внимания, все шло на самотек, по инерции, так сказать. Но с сегодняшнего дня все будет по-другому! Я решил, что наша фирма должна развиваться, расти, завоевывать новые сегменты рынка и новые рынки. Я хочу ознакомиться более подробно со всеми делами, поэтому сегодня я буду работать с бумагами. Передайте руководителям отделов, чтобы до завтрашнего утра подготовили подробные отчеты о своей деятельности, а на завтра назначьте с ними совещание, где они эти отчеты и представят. Итак, начнем работать, для начала принесите мне всю финансовую документацию. И не удивляйтесь вы так, Вика, это я, все тот же Николай Клетков, меня никто не подменял, – с улыбкой ответил на удивленный взгляд Виктории Николай, как бы прочтя возникшую в голове секретарши странную мысль – «где настоящий шеф!!!».
– Я ни о чем таком не подумала, Николай Иванович, – выдавила из себя Виктория. – Я тут же отдам соответствующие распоряжения. Что-нибудь еще желаете, может кофе, сигарету, коньяк?
– Пожалуй, от кофе не откажусь. А вот с коньяком на время завяжем. Спасибо, Виктория!
Как только Виктория вышла из кабинета шефа и передала остальным сотрудникам его указания, в офисе Николая Клеткова начался невиданный, до этого дня, ажиотаж. Обычный расклад рабочего дня был нарушен. Вместо привычного неспешного чае или кофе-пития с короткими перерывами на работу, сотрудников заставляют работать, что не могло не вызвать у них недоумения. А когда ни через час, ни через два и даже ни через три их начальник, как он обычно делал, не покинул своего рабочего места, а продолжил работать, все окончательно убедились, что тот не шутит и что с сегодняшнего дня грядут перемены. Оставалось только надеяться, что перемены эти будут к лучшему.
Часа через три после того, как Николай Иванович Клетков зашел в свой офис и переполошил всех сотрудников, заставив усердно работать, за два квартала до здания, где находился этот самый офис, остановился старенький грузовой фургон. Попрощавшись и поблагодарив водителя, из него вышел Николай Иванович Клетков. Настоящий Николай Клетков.
Он мало походил на самого себя и вряд ли кто-нибудь из его сотрудников признал бы своего шефа в этом помятом, щетинистом, расцарапанном и усталом мужике. Клетков понимал, что прежде чем заявится к себе в офис, логично было бы сначала позвонить кому-то, кому можно доверять и прощупать ситуацию. К тому же, у офиса его могла ожидать засада. Вряд ли кто-нибудь решится на нападение посреди дня в самом центре города, но все же такая вероятность, хоть и малая, была. Но, так как мобильного телефона у него не было, он, вопреки здравому смыслу, решил пойти напролом. Он не смог бы никому позвонить, даже если попросил бы у кого-то из прохожих телефон, ведь наизусть он не помнил ни одного телефонного номера, кроме своего собственного. Он проехал пешком два квартала по противоположенной стороне улицы и остановился напротив входа в здание. Хоть он и проспал ночь в лесу, он мало чем отличался от остальных прохожих, большинство из которых выглядели так же помято и устало, как и он сам, каждый торопясь по своим делам, не замечая никого вокруг.
«А ведь жизнь продолжается, даже если я исчезну, никому и дела нет. Ну, может Вика немножко погрустит, может кто-то из сотрудников или партнеров вспомнят, а кто-то даже и обрадуется» – события последних суток навеяли на Николая ностальгическое настроение, некое переосмысление прошедшего жизненного пути. Наблюдая за входом в здание, Николай окунулся в воспоминания.
Когда-то у него были друзья, настоящие друзья, которые искренне радовались успехам друг друга и искренне сочувствовали невзгодам, которые были готовы прийти на помощь в трудную минуту. Нет, с ними ничего не случилось, они все были живы и здоровы, просто со временем, по мере того как Николай становился богаче, общение со своими старыми друзьями все больше и больше сокращалось. Причем, виноват в этом был не только он. В начале, когда он только начал получать первые ощутимые плоды своего бизнеса, он старался всячески помогать своим друзьям, делал дорогие подарки, платил за совместные вечеринки. Но вместо того, чтобы приблизится, они все больше отдалялись друг от друга. С одной стороны, его друзья чувствовали себя неловко, из-за того, что не могли оплатить ему тем же. С другой стороны, Николай начал знакомится с другими людьми, в компанию которых неуместно было бы пригласить простого сантехника или строителя. Он начал посещать заведения другого уровня, где неуместно было бы зайти с обычным шофером или продавцом. Он не рассорился со своими старыми друзьями, просто, однажды он вдруг осознал, что они перестали общаться. И к своему стыду, он не слишком расстроился по этому поводу.
Потом, как-то само собой Николай потерял и свою любовь, настоящую любовь, любовь всей своей жизни. Когда-то, когда он был обычным, среднестатистическим гражданином, который все еще умел радоваться жизни, он встретил и сразу же полюбил ее, свою Надежду. Впервые он увидел ее на свадьбе у кого-то из родственников. Сквозь толпу приглашенных он заметил ее, удивительную девушку, выглядевшую запредельно сексуально, благодаря роскошным рыжим волосам и алым губам, и одновременно, по-ангельски невинно, благодаря искреннему, неискушенному взгляду голубых глаз. Она плыла по залу в своем легком красном платье, привлекая взгляды всех особей мужского пола, вне зависимости от их возраста и семейного положения. Они познакомились в тот же вечер и сразу же позабыли обо всем. Кружа в медленном танце по залу, они поняли, что одновременно заболели самой сильной, но самой желанной болезнью, от которой до сих пор нету ни вакцин, ни лекарств, ни средств профилактики – они заболели любовью, да еще одной из самых стойких и опасных ее форм – любовью с первого взгляда.
Они начали встречаться и, уже через несколько недель, она переехала к нему, в маленькую комнатку в общежитии. Только теперь, оглядываясь назад, Николай понимал, что те времена были самыми счастливыми в его жизни. Надежда была удивительной девушкой, доброй, умной, внимательной, любящей. Отчасти из-за нее он и начал заниматься бизнесом, стремясь обеспечить любимую девушку всем самым лучшим. Но это и стало началом конца их отношений. Он много работал, начал мало бывать дома, иногда пропадал ночами, стал раздражительным, нервным, начались ссоры. Николая выводило из себя то, что она, по его мнению, не ценила его усилий, не понимала или не хотела понимать, что деньги могут сделать их жизнь лучше. Как потом оказалось, это он ее не понимал. Ей нужен был он, только он, таким, каким он был раньше, беззаботным, веселым, всегда рядом, а он все больше отдалялся. И вот однажды, она просто ушла от него, окончательно завершив трансформацию Николая Клеткова в того самого безразличного, ни в чем не заинтересованного и одинокого человека, которым он сейчас являлся.
Наблюдая через улицу за входом в свой офис, Николай понял, что теперь он рискует потерять и то, что у него осталось – бизнес, деньги и даже свою жизнь. Полный решимости, он перешел дорогу и привычным шагом вошел в холл здания, в которое так часто заходил последние годы.
– Вы к кому? – не привыкший к таким потрепанным посетителям и не узнавший Николая охранник высокомерно остановил его у входа, перегородив дорогу. Оказалось, внутри ожидал совсем не тот прием, к которому Николай привык.
– Ты что, парень, совсем страх потерял, начальство не узнаешь? – Николай недоуменно посмотрел на охранника.
Но охранник так и не успел ничего ответить. Как только Николай появился в двери, двое мужчин, сидящих у отдаленного окна за одним из столиков для посетителей, встали и быстрым шагом направились к ним. Один из них на ходу вытащил пистолет, направил его в сторону Николая и охранника и начал палить. Так как охранник стоял спиной к стрелку, наполовину прикрывая Николая, первая и последующие пули досталась именно ему, продырявив беднягу как решето. Выстрелы отбросили охранника вперед и тот повалился на пол, задев и опрокинув Николая что, собственно, того и спасло, так как последующие пули с грохотом ударились и раскололи на мелкие кусочки стеклянную входную дверь.
Николай вылез из-под охранника и, весь в крови, нырнул головой вперед через разбитую дверь на улицу. Перекатившись пару раз по земле, как в голливудских боевиках, он тут же ринулся в сторону от двери, под прикрытием стены. Ему вслед полетели еще несколько пуль, одна из которых попала в голову водителя проезжавшего мимо такси. Такси резко дёрнулось вправо, врезалось в припаркованный у тротуара автомобиль и, перевернувшись набок, перегородил дверь в задание, тем самым заблокировав преследователям дорогу и дав немного форы бегущему Николаю. „Лишь бы добежать до угла” – подумал Николай и тут же, как будто услышав его мысли, две пули просвистели у него над головой и ударили об стену, усыпав его кусочками штукатурки. „Прямо как в кино, – успел иронично подумать Николай, – столько стрельбы, охранника подстрелили, водителя такси тоже, а в меня попасть не могут!”