– Я вам не помешаю? – робко спросил мягкий голос.
Стивен, представлявший, что и как он должен будет спросить у министра культуры, дернулся и резко отодвинулся на край дивана.
– Простите, я вас не хотела пугать.
– Нет-нет, все в порядке, это вы простите, пожалуйста, я… Я просто думал о своем. – И, непонятно отчего смущаясь, Стивен поставил бокал на деревянную ручку дивана.
– Понимаю, – тихо сказала девушка. – Я тоже пришла немного подумать о своем. Там шумно.
– Я – Стивен, Стивен Маккуин, – сказал Стивен и зачем-то встал, протянув девушке руку.
Она тоже встала.
– Я Джули… Просто Джули, – сказала она и улыбнулась одними глазами.
Так как Стивен все еще не отпускал ее руку и пристально смотрел в глаза, Джули аккуратно освободила ее и посмотрела в окно.
– Здесь красивый лес, не правда ли?
– Лес? – удивился Стивен, ожидавший похвалы дизайнерскому столу или шарам над барной стойкой, на худой конец. – Давайте сядем.
Некоторое время они сидели молча. Стивен подумал, что не помнил, когда в последний раз ему было так неловко. Он хотел и в то же время не мог смотреть на Джули. И если бы его спросили, во что она была одета (хотя было очевидно, что она, как и остальные, была одета в форму стюардессы, только сняла свою фуражку) и была ли на ней обувь и тем более – какая, он не нашелся бы, что ответить. Все, что он мог бы сказать, что у нее соломенного цвета волосы и большие голубые глаза, немного навыкате. Она совсем не была такой красавицей, как Лулу или совсем не похожая на нее Нэнси, но Стивен мог уверенно уже тогда сказать, что был бы рад любоваться ею часами.
Она же, напротив, рассматривала Стивена очень внимательно и заключила про себя, что было, впрочем, неудивительно, что Стивен чрезвычайно хорош собой. А в синей форме пилота, которая была сшита специально под него стараниями Нэнси, и вовсе был неотразим.
– Я… – заговорили они вместе, и от этого рассмеялись.
Стивен подождал и, так как Джули не продолжила, сказал:
– Я – знакомый подруги Патриции. Или Эша, – засомневался он в том, кого же лучше знала Нэнси – мужа или жену Литтлсоулов.
– А нас пригласили друзья мужа.
– Очень жаль, – сказал Стивен сам себе, но по удивленному лицу Джули понял, что сказал это вслух. – В смысле, жаль, что я уже все выпил, – сказал он, указывая на стакан. – Пойдемте чего-нибудь нальем, за вас и за нашу встречу.
– Я вообще-то не пью, – сказала Джули. – У меня, знаете, голова болит потом очень. Но сегодня – особенный день.
– Ну давайте тогда что-нибудь безалкогольное. Я не хочу, чтобы у вас болела голова.
– Да нет, немного – ничего, я думаю.
– Нам показывали второй этаж, и там наверху есть картины. Замечательная коллекция импрессионистов. И есть даже подлинники.
Они поднялись на второй этаж, и Джули увлеченно рассказывала про каждую картину, время и обстоятельства ее создания. Стивен кое-что знал про импрессионистов, но не в таких деталях. К тому же, многое из того, что рассказывали на экскурсиях в музеях разных городов, куда его возила тетя Бет, он слушал рассеянно и позабыл. Стивен завороженно смотрел на то, как Джули изображала в лицах сценки из жизни XIX века, цитировала и художников, и их друзей, и особенно похоже изображала галериста Дюран-Рюэля, именно таким, каким Стивен его представлял – спокойным, размеренным, всегда с безупречно прямой спиной и с трубкой, которую он в момент сосредоточенного рассмотрения картин держал, прижав к седым усам. У Джули тоже был высокий лоб и тонкие губы, и хотя внешне она, конечно же, больше ничем не была похожа на знаменитого галериста, было впечатление, что в нее вселился его дух, дух человека незаурядного, видевшего впереди своего времени, с безупречным художественным вкусом.
Внизу послышалась суета, и по лестнице бежала Нэнси.
– Стивен, где ты ходишь? Через две минуты Новый год, – сказала она ласковым голосом, как мама, которая, потеряв ребенка из виду, радуется, что нашла его. Она взяла Стивена за руку и, холодно посмотрев на Джули, сказала: – Вас, Джули, тоже ищет муж.
Все спустились.
Стивен, все еще обиженный на Нэнси, освободил руку и отвернулся.
Часы в гостиной начали обратный отсчет громким механическим тиканьем.
– Да, жаль, что у нас тут дизайн – хай-тек. Для таких случаев, конечно, подошли бы такие большие деревянные часы, с кукушкой, – послышался жеманный голос Патриции.
– На «три» нужно кричать «ура» и «полетели», мы же на самолете, – прошептала Нэнси Стивену на ухо.
Стивен подумал, что надо бы, пожалуй, хотя бы рот открывать, изображая солидарность с толпой, а то не избежать беседы с Нэнси о том, какие именно события детства Стивена способствовали тому, что он теперь отказывается со всеми кричать «ура» и «полетели» (Нэнси непременно поняла бы, какие). От этой мысли ему стало совсем неприятно там находиться, особенно неприятен он стал сам себе. «Может, надо было все-таки сказать, что мне не нравится кричать со всеми, и выйти?» Но другой внутренний голос возражал, что он добьется только совершенно бесполезной ссоры с Нэнси, после которой они все равно поедут вместе домой, поэтому не было никакого смысла стоять на своем. Меж тем все кричали, заработала праздничная иллюминация.
– Для тех, кто не хочет выходить на улицу, салют имитируется дома, но не так зрелищно, конечно, – объявила Патриция в микрофон.
Кто-то активно хлопал Стивена по спине.
– Ну все, старик, я побежал. – Хотя очевидно было, что передвигаться уже изрядно напившийся Майкл быстро не мог. – Меня там самолет ждет, в городе. Эх, нет у меня выходных, приятель. Без сна и отдыха. Сам не проконтролируешь, ведь украдут как пить дать. Верно? – сказал он, вопросом обращаясь к Нэнси, после чего обнял ее и поцеловал в щеку. – Береги его, он у нас высокочувствительный, – хотел сказать Майкл, но вышло только «высокочусный».
Его охранники – два здоровых парня, почти вдвое выше Майкла – подхватили его за руки и повели в машину, а Майкл непрерывно кланялся и повторял:
– Очень рад, приезжайте в гости, у меня девушка – Эва Свенсон – ну знаете, знаменитая модель… Стивен, не грусти, – кричал он уже с порога.
– А ты что, грустишь? – подпрыгивая и дудя в трубочку из блестящей бумаги, которая раскручивалась и закручивалась туда и обратно, звонко спросила Лулу и так порывисто и эмоционально начала обнимать Стивена, что шампанское из ее бокала в левой руке пролилось ему на плечо и грудь.
– Ой, прости, пожалуйста, – запричитала Лулу и, прибежав с салфеткой, начала ею тереть плечо.
– Да ладно, – сказал Стивен, снимая пиджак. – Лучше скажи: где ты это взяла? – спросил он, указывая на дуделку. – Я думал, уже не осталось неэлектронных игрушек.
– А, это классная штучка, правда? Я тоже не люблю все эти бесконечные гаджеты, только путаница от них. Это я в ретро-магазине купила. Там еще такие есть. Тебе привезти как-нибудь? – искренне поинтересовалась она. – Я могу поставить напоминалку к тебе в редакцию заехать, чайку с вашими эклерчиками попьем.
– Я думал, ты такого не ешь. Строгая безуглеводная или какая там диета. Нэнси все время тобой по этому поводу восхищается – видишь, так часто про это говорит, что я даже почти запомнил правильные слова.
– Да ладно, Нэнси, ты не хуже меня стройняшка, – сказала она, обращаясь к взявшей Стивена под руку Нэнси. – Но нельзя же себе всегда отказывать в маленьких удовольствиях. Иначе ну что это за жизнь? Жизнью надо наслаждаться. Но углеводов – да, в меру, – подмигнула она Нэнси. – А сейчас у меня кивано-детокс.
Нэнси, улыбаясь, смотрела на Стивена, дескать, я-то хотя бы не знаю, что такое кивано-детокс.
– Это какой-то сумасшедший японец придумал? – поинтересовался Стивен.
– Нет, – протяжно ответила Лулу. – Это такой фрукт – кивано – травянистая лиана семейства Тыквенные, вид рода Огурец. Растет в Калифорнии и Новой Зеландии.
Стивен решил, что от одного сочетания тыквы и огурца в одном фрукте можно похудеть.
– И что, надо просто смотреть на него и представлять вкус? Тогда есть вообще никогда не хочется.
– Да нет же, – совершенно серьезно ответила Лулу. – По вкусу он похож на огурец и банан. Нужно заменять им ужин.
– Ну да, вкус огурца в сочетании с бананом издревле считался чем-то вроде амброзии.
– Амброзию я еще не пробовала, – снова совершенно серьезно ответила Лулу. – Я поинтересуюсь потом у Нэнси. А сейчас мне пора бежать, со мной Эш сфоткаться хотел… В общем, с Новым годом! Ура, – прокричала Лулу и снова подула в свою разноцветную дудочку.
Стивен нашел глазами Джули, она стояла с мужем и беседовала с какими-то мужчинами, выправкой и манерами напоминавшими то ли военных, то ли государственных служащих: в напряженных позах и с подчеркнуто серьезными лицами.
Нэнси прижалась к нему ближе и сказала:
– Стивен, прости меня, я была не права. Я больше никогда не буду с тобой так разговаривать. Я понимаю, что это проявление неуважения, а я… я тебя очень уважаю. Правда, – сказала она, повернувшись и посмотрев ему в глаза.
– Ладно, – сказал Стивен, не слушая ее и пристально глядя в сторону Джули. – Может, поедем домой? – вдруг спросил он.
– Домой? – удивилась Нэнси. – Тут все только начинается. Ты из-за пиджака расстроился? Так тебе и в рубашке очень хорошо. Стивен, ты здесь самый красивый, – сказала она, еще более тесно прижимаясь к нему.
– Нэнси, что за глупости, я просто устал, – сказал Стивен, немного отстраняясь. – А Майкл мне тебя всю дорогу нахваливал, говорил, что ты здесь самая красивая.
– Значит, мы – самая красивая пара, – довольно заключила Нэнси и поцеловала Стивена в щеку. – Может, останемся хоть на немножечко, а? – взяв его за обе руки и тонким детским голосом умоляла Нэнси. – Будет лазерное шоу через полчасика. Давай его посмотрим и поедем, хорошо?
Стивен покачал головой, дескать, что с тобой поделаешь, ладно. Тем временем Джули с мужем уже куда-то вышли, и Стивен потерял ее из виду.
Для лазерного шоу во дворе была построена сцена, с белой стеной посередине, примерно пять на пять метров, куда и делалась проекция.
Лазер рисовал самолет, потом в него начали заходить люди – каждый под свою мелодию, сходство было в фигуре, прическе, и все начали обсуждать, кто есть кто.
– Стивен, смотри-смотри, это мы с тобой, – от восторга Нэнси запрыгала и захлопала в ладоши так увлеченно, что забыла, что снимает все на камеру телефона. Ой, блин, – схватилась она за телефон. – Но ничего, наверняка все выложат потом в БФ.
Шоу завершалось тем, что самолет трансформировался в ракету, летевшую в космос. В финале из звезд составились цифры приходящего года, что вызвало искренний восторг даже у видавших виды друзей и знакомых Литтлсоулов, и Патриция, вышедшая на сцену, пожелала всем еще больше радостей, а также возможности слетать в космос тем, кому хочется острых ощущений. Оказалось, что Эш, среди прочего, управлял одной из компаний, занимающихся космическим туризмом.
Воспользовавшись тем, что Эш утащил Нэнси для демонстрации то ли недавно отстроенного у них кинотеатра, то ли бассейна, то ли того и другого, Стивен отправился искать Джули. Она все еще была с мужем и беседовала уже с какой-то другой группой людей с такими же серьезными лицами. Стивен устроился на диване неподалеку, чтобы можно было, с одной стороны, не вызывать подозрений, но с другой – сразу подойти к ней, как только она останется одна.
Рядом села какая-то девушка и начала что-то говорить ему, но Стивен не слышал.
– Я и не знала, что вы такой хам, – громко возмутилась она после того, как Стивен не прореагировал ни на комплименты, ни даже на вопросы.
– Простите, вы что-то мне хотели сказать? – произнес он, рассеянно повернувшись к ней, но все еще глядя в сторону Джули.
– Уже ничего! – выпалила обильно просоляренная девушка с иссиня-черными крашеными волосами и демонстративно встала.
Стивен вспомнил сгоревшую индейку, улыбнулся и продолжил ждать. «Когда же, наконец, эти зануды отойдут, сколько можно так серьезно кивать и надувать щеки».
Вдруг все начали перемещаться в гостиную, к мужу Джули с его знакомыми подошел Эш и вышел с ними.
В гостиную вбежала Лулу в шапочке Санта-Клауса и с серебристой коробочкой в руке.
– Дорогие мои, успешные, талантливые и позитивные! Нам всем повезло, мы уже выросли, и у нас замечательная жизнь. И хотя Новый год уже наступил, мы решили немного продолжить наши добрые дела. Тем, кто поучаствовал в предновогоднем марафоне – огромное спасибо. Особенно нашему любимому Стивену, который не только пробежал сам, но и привлек внимание к проекту. Мы купили подарки всем-всем детишкам, от кого получили письма с просьбами. А теперь мы решили устроить небольшой флешмоб «Праздник продолжается» и просто раздать небольшие подарочки детям на улице. Так у всех продлится радостное настроение! На это нам не нужно много, поэтому давайте соберем прямо сейчас, сколько вам не жалко.
Все захлопали и принялись складывать в коробочку банкноты, соревнуясь, кто больше. Когда очередь дошла до Джули, она, как будто роясь в сумочке в поисках кошелька, медлила, но так как Лулу все еще держала шляпу около нее, положила в итоге меньше всех. Несмотря на то что никто не обратил внимание, сколько именно она положила, а Лулу и вовсе отвернулась, отвечая на очередную шутку про ее наряд, Джули чувствовала себя неловко и внутренне оправдывалась: «Во-первых, мы не знаем, нужны ли им эти подарки. Во-вторых, я лично плохо знакома с этой Лулу и компанией – где гарантия, что они вообще купят игрушки на все эти деньги? Нет, я не против, – продолжала она внутренне отбиваться от невидимых оппонентов. – Просто хотелось бы порядка и точности, и отчитываться же нужно».
Стивен, оказавшийся в другом конце гостиной, не заметил ее замешательства.
Когда наконец довольная сборами Лулу убежала и с ней в зимний сад начали перемещаться и остальные, Стивен быстро подошел к Джули.
– Мы сможем с вами еще когда-нибудь увидеться? – спросил он.
Джули задумалась.
– Не знаю, у меня обычно времени совсем нет. Но вот моя визитка, позвоните. Может быть, что-нибудь придумаем.
– Спасибо.
Джули ушла искать мужа, а к Стивену подошла Нэнси:
– Лулу тут собирала очередную благотворительность. Ты слышал?
– Да, все сдал. Она сказала, что можно сделать репортаж с мест флешмобов, я Винсента с Дериком попрошу, они любят такие тусовки.
– Хорошо. Мы можем ехать. Ты очень устал? – так нежно и ласково спросила она, что Стивену стало не по себе от того, что он сжимал в кармане пиджака визитку Джули, боясь, что она случайно выпадет и потеряется.
В последнее время каникулы Стивена проходили преимущественно за проведением лекций и мастер-классов для детей и студентов, но на этот раз Нэнси уговорила его лететь на тропические острова.
Там ему нужно было лежать на пляже, фотографировать виды, экзотическую еду и Нэнси, и Нэнси с экзотической едой.
Нэнси показывала ему картинки из интернета и умилялась.
– Посмотри, какие классные котики. А вот эти кролички в банках, очень смешные. А у нас с тобой одна тысяча триста пятьдесят лайков на фото. Не так уж и много. Все потому что ты хмурый. Почему ты хмурый? Ну сфотографируй меня, пожалуйста, еще вот так. Ну что тебе, сложно?