С неё всё и началось. Звуки волшебной музыки потоками изливались с ночного неба, растекались по аллеям городского парка, перекрашивая их на свой призрачно-сказочный лад. А большая полная луна как источник этой музыки и светонавождения была овеяна загадочной чарующей красотой.
Великий композитор сумел не только услышать, но и с безукоризненной точностью передать музыкальными средствами то, что, казалось бы, превосходит реальные возможности этих средств; то, что придаёт им ту силу, которая, переливаясь через края звуковых восприятий, напрямую втекает в сердце. Асенька, будто в трансе, переходит на боковую аллею парка, удаляясь от потока отдыхающих. Их поток движется в привычном ему измерении, не восходя по ступеням музыкального волшебства туда, где начинается сказка. Боковая аллея уводит Асеньку в иной мир, где царят гармония и совершенство. Её сердце наполняется восторгом. Она так далека уже от земли, по которой вышагивают её стройные ножки, что не сразу воспринимает сигналы земного мира, не сразу осознаёт их смысл. Будто отголосками эха входят в неё слова:
– Какая козочка! Какая у неё кругленькая аппетитная попка!
– Так в чём проблема?
– Noproblem! Forever!
Сказка переходит в кошмар. Перед Асенькой возникает мерзкая физиономия. Сзади Асеньку подталкивают к мерзкой физиономии твёрдые ладони его напарника.
– Я сейчас закричу! – решительно заявляет Асенька.
– А я тебя пёрышком пощекочу, – с садистской ласковостью оскалился мерзоликий и сверкнул перед Асенькиными глазами хищным лезвием финки, а затем приложил её плоской стороной к Асенькиной щеке. – Только пикни, паскуда!
– Нехорошо так с девушкой обращаться, – возник за спиной отморозка молодой мужчина и положил ладонь ему на плечо.
– Буль! Тут кому-то себя не жалко, – игриво обратился отморозок к своему подельнику.
– Сейчас проверим, – из-за Асенькиной спины выдвинулся громила с комплекцией сумоиста и стал обходить «проверяемого» с фланга. Отморозок, воспользовавшись этим отвлекающим манёвром напарника, в молниеносном развороте произвёл атакующий выпад, направив остриё финки в грудь тому, которому «себя не жалко».
Асернька испуганно завизжала. На её визг тут же отозвался полицейский свисток, послышался грохот подошв о тротуарную плитку.
– Атас!!! Копы! – шарахнулся отморозок, подвывая от боли. – Ты мне за сломанную руку ещё ответишь! – злобно прошипел он в сторону Асенькиного заступника и ломанулся через прибордюрный кустарник вглубь парковой лесопосадки. За ним поспешил и его нерасторопный подельник.
– Кто кричал? – спросил Асеньку старший полицейской группы.
– Я кричала…
– Она испугалась собаки, – перебил Асенькины пояснения её случайный заступник. – Большая собака без ошейника и намордника внезапно выскочила перед ней из кустов. Девушка испугалась…
– Я бы тоже мог испугаться, увидев у неё в лапе эту финку, – усмехнулся полицейский, указывая на блестевшую в лунных лучах улику. – Но, если нет потерпевших, то не было и преступления.
Прошёл год.
Молодая супружеская пара, прогуливаясь по городскому парку, свернула на боковую аллею. Звуки волшебной музыки потоками изливались с ночного неба, растекались по аллеям городского парка, перекрашивая их на свой призрачно-сказочный лад. А большая полная луна как источник этой музыки и светонавождения была овеяна загадочной чарующей красотой.
– Ты помнишь это место, Руслан? – спросила Асенька у мужа.
– Да, это место нашего случайного первого свидания.
– А ты помнишь ту музыку лунной ночи, которая опять звучит для нас?
Это «Лунная соната» Людвига ванн Бетховена, одно из самых любимых мною произведений…
В сверхлёгком челноке проекта 03.007.15 нас было двое: я и эколог. Наша посадка на геодезически приемлемую площадку прошла удачно. Но на этом удачи нашей экспедиции закончились. Началом наших проблем стала ослепительная вспышка над горизонтом. За нею последовали плотно спрессованные во времени взрывы от россыпи осколков того вспыхнувшего над горизонтом объекта.
– Какой гигантский астероид обрушился на эту планету! – изумился я.
– Это была наша орбитальная база, – услышал я от эколога.
Мне стало не по себе: база – это и единственный пункт нашей дальней космической связи, и комфортные условия длительного автономного выживания в агрессивной окружающей среде. Но самое жуткое было в том, что там погибли все наши друзья, весь экипаж, кроме нас двоих!
Не веря в случившееся, я попробовал выйти на радиосвязь с базой. Связи не было. Наша аппаратура давала сбой.
– Всё не так уж и безнадёжно, – услышал я от эколога. – Через год земного времяисчисления за нами явятся космические спасатели.
Какая досада! Она меня успокаивает! Можно подумать, что я – старший группы – оказался самым слабым звеном!
– У нас достаточно возможностей и навыков продержаться здесь как угодно долго, – укрепил я булыжниками-словами свой пошатнувшийся командный пьедестал.
Мы оба промолчали о том, что по итогам предварительного дистанционного зондирования эту проклятую планету наш экипаж обозвал Планетой пространственно-временного хаоса. Здесь вместо упорядоченного, строго последовательного наложения каждого последующего пространственно-временного слоя на предыдущий, происходила нелепая, бессистемная чехарда пространственно-временных перемен. Она была тем опаснее, что эти чередования могли происходить с разрывами в считанные часы и с мгновенным перескакиванием через множество промежуточных слоёв. Например, из первого столетия, можно мгновенно оказаться на двадцать столетий в будущем или на сорок столетий в прошлом, и, ещё не успев освоиться в одном из них, тут же переместиться в другое. Полный хаос! Взрыв мозга!
Но даже в этой ситуации мне, кажется, удалось восстановить свой командирский авторитет.
– Конечно, мы выживем даже здесь, мой командир, – примирительно ответила эколог, но тут же не удержалась от явно стервозной любезности:
– Добро пожаловать в мир непредсказуемого хаоса!
«Сама ты мир непредсказуемого хаоса: то умница, душечка, обаяшка, то бзыкливая дура и стерва.
Ох, уж эти женские гормоны!
Быть может, не зря есть поверие, что самые проблемные женские характеры формируются у носительниц имён Екатерина и Дарья? А у эколога – два в одном: Катрин Дашкова!
Она всё время норовит взять надо мною верх в словесном споре, вырваться из
субординационного послушания!».
– Обсудим ситуацию, – демократично предложил я своейершистенькой «Два в одном».
– Экологический экспресс-мониторинг положительный: все параметры, как и предполагалось, близки к нормам нашей родной планеты, – мило улыбнулась Катрин.
– Мои приборы показывают, что пространственно-временной слой этой сюрпризной планеты стабилизировался. Однако, опасность очередного его непредсказуемого смещения сохраняется. Больше всего беспокоит отсутствие закономерностей в их внезапных перемещениях.
Я изучающе посмотрел в глаза Катрин.
Чёрт бы её побрал! Мне никогда не удаётся угадать, какой фокус она выкинет в следующее мгновение. Но вариантов у нас нет: продержаться долгое время на этой изменчивой планете, значит начать вживаться в её среду.
– Загружаем Тобика всем, что имеем в своих запасах, и выходим! – Дашкова молча кивает в ответ и начинает навьючивать нашего восьминогого робота, прозванного ею Тобиком в честь её домашнего пёсика.
Напрасный труд!
Мы не успеваем покинуть свой челнок, как он исчезает вместе с нашим Тобиком и ценным грузом на нём. Мы падаем с высоты своего расположения в челноке на грунт.
Ой! Как больно!
Два биосущества, голые, как райские Адам и Ева, выброшены волной пространственно-временной перемены в иную среду материального мира, туда, где нет места предметам, чуждым новой реальности.
То, что этой волной не смыло нас самих, загадка не для средних умов. Мы знали, что именно так всё и произойдёт. Теоретически мы были к этому готовы, но на практике…
«Какое у неё сильное и красивое тело!».