Трое дяденек неопределенного вида сидели в садике на хилой скамейке и занимались подозрительным делом – пересчитывали ножи, вилки и прочие колюще-режущие предметы, незаменимые в домашнем хозяйстве. Звали дяденек Кусаев, Ломакин и Грызунов. Четвертый дяденька стоял перед ними и наблюдал, чтобы ни одна вилка, ни один самый малюсенький ножичек не остались несосчитанными и забытыми. Этот дяденька, который стоял, был лысый, как куриное яйцо. Пиратская серьга в его ухе клацала костяными зубами, когда какой-нибудь из дяденек на скамейке ошибался или сбивался со счета.
– Два умножить на два получается… – дяденька Кусаев задумался.
– Пять, – подсказал ему дяденька Грызунов, глянув на ученическую тетрадку, лежащую у него на колене, с таблицей умножения на обложке.
Череп в ухе дико захохотал почти не слышным для окружающих смехом, но дяденька Грызунов услышал. Он знал, что если череп смеется, значит быть ему, Грызунову, битым. Это в лучшем случае, когда у лысого хорошее настроение. В худшем – его лишат лекарства от доброты, которое им выдает лысый в обмен на партии колюще-режущего товара, принесенные ему в нужном количестве в нужный срок и в нужное место, а именно на эту скамеечку.
– Извиняюсь, это я тетрадь перепутал. – Улыбающийся дяденька Грызунов ловко дрыгнул коленной чашечкой, тетрадь подскочила вверх и спряталась у Грызунова за пазухой. На колено легла другая – тоже с таблицей умножения, но только – правильной.
Лысый для расчетов с людьми выдал каждому из своих помощников три тетради: одну правильную и две неправильные. На правильной таблица умножения на обороте была правильная, то есть соответствовала действительности. Дважды два на ней равнялось четырем, трижды три – девяти, и так далее. В неправильных же тетрадях таблица умножения была двух типов: 1) в выгодную для себя сторону; 2) в сторону, невыгодную для других. Например, если надо было кому-нибудь отдавать долг, то из кармана вынималась тетрадь первого типа. Трижды три в ней равнялось шести, то есть ты, отдавая долг, экономил в этом случае три рубля, если долг переводился на деньги. Когда же надо было забирать долг, то вытаскивалась тетрадь другая. Трижды три в ней равнялось уже двенадцати, то есть ты получал со своего должника на три рубля больше, чем он был должен.