Пламя в темноте - читать онлайн

1

Уверенно карабкаясь по отвесному склону горы я старалась не думать о том, что под моими ногами простиралось огромное ущелье. Ведь одно неверное движение, и я могла бы запросто сорваться вниз.

Выбившиеся из тугой косы волосы вокруг головы липли ко лбу, с которого стекал пот. Все мои мышцы были напряжены до предела. Я не планировала окончить свою жизнь здесь – на забытом богом Драконьем хребте, что находился на Пустом острове посередине бушующего Мёртвого моря. Раз я даже сюда смогла добраться, чуть было не угодив в плен к пиратам, то уж точно не собираюсь останавливаться, добьюсь своей цели и не сорвусь позорно вниз!

Шаг за шагом я преодолела расстояние до небольшой пещеры в скале и тихо выдохнула.

Первый рубеж пройден. Осталось ещё три.

Впервые за всё это время я позволила себе оглянуться на вид, простирающийся с этой высоты. Пасмурное небо хмурилось, из тёмных туч пробирались скудные лучи солнца. Беспощадный ветер дул со стороны ледников Дектата, а острые пики близлежащих хребтов уходили вниз, напоминая мне о том, как быстра и неминуема будет моя смерть в случае падения.

«Просто отвратительно,» – промелькнуло в моих мыслях, когда я сделала то, о чём долго шутила с друзьями, и плюнула прямо в ущелье, стоя на одной из самых высоких точек материка.

«В следующий раз плюну с вершины Драконьего Пика,» – решила я, такими мыслями отгоняя тревогу о том, что каждая моя ночь в этом гиблом месте может стать последней. Если я выживу, то мне точно будет о чём поведать потомкам в старости!

Я отвернулась от лицезрения «красот» вокруг и позволила себе быстро осмотреть пещеру, в которой оказалась.

Каменная крошка, холодные стены, обтёсанные ветром камни. Пещера явно была абсолютно пустой – никаких признаков жизни. Да… а чего я ожидала на такой-то высоте и в таком-то месте?!

Но здесь я и не искала людей.

Я искала дракона.

Мои шаги гулко отдавались от стен пещеры, совсем неглубоко уходившей в каменную породу, однако укромно защищавшей от дождя, ветра и снега. Благо, последнего пока не было – я ещё не поднялась на столь большую высоту, чтобы прочувствовать его «прелесть». Но уже здесь я ощущала дыхание смерти, леденящее мне затылок.

Да, я явно была самоубийцей, хотя ни за что на свете никому в этом бы не призналась.

Дело в том, что мне нужен был дракон, а по всей Империи ходили слухи, что именно здесь можно найти последнего свободного представителя этих магических и невероятно мощных существ. И мне было плевать, каким образом мне удастся получить его метку и связь с ним, лишь бы это дало право называться драконьей наездницей. Ведь это мне было жизненно необходимо как минимум для того, чтобы без труда вернуться обратно на континент из этих гор, где спуск в разы опаснее восхождения.

Стремительно темнело и я решилась заночевать в пещере, чтобы ночью не сорваться со скалы вниз. Как-никак, здесь была только я, скудная растительность да непонятно, где обитающий дракон. И никто не будет в случае чего искать мои останки на дне одного из многочисленных ущелий.

Сбросив с плеч рюкзак и свои скудные пожитки, я развела костёр и согрела свои ледяные руки возле огня. Мне было плевать, что по Империи гуляют слухи о нарроках, обитающих тут. Я невероятно устала, замёрзла и безумно хотела есть. И никакой наррок не смог бы помешать моей трапезе после столь долгого подъёма, после которого у меня болело всё тело.

На ужин сегодня была горная коза, которую я поймала и освежевала вчера. Это было безрассудно (особенно учитывая то, что коза сидела довольно высоко и охотясь на неё, я сама запросто могла сорваться), но точно стоило того. Правда, на вкус мясо было жилистым и недосоленным. О да, не могу поверить, что спустя месяц путешествий по морю сюда я снова заскучаю по соли!

Впиваясь в кусок мясо зубами, я старалась думать о чём угодно, кроме жуткого завывания за пределами сводов пещеры. И пыталась уверить себя, что это всего лишь ветер, а не несуществующие нарроки, которым явно здесь было бы нечем питаться.

Однако, чем дольше я вслушивалась в этот вой, тем всё больше холодело сердце в моей грудной клетки. Находясь в таком жутком месте, куда по своей воле никто не попадает, я явно уже была готова уверовать даже в демонах, забирающих души простых эккхе1.

Закат догорел, на небе появилась россыпь звёзд, и я впервые за долгое время ощутила покой и безмятежность. Здесь, в краю, где на тысячи километров нет ни души, временами чувствовалась странная безопасность в отстранённости этого места от континента. Все проблемы, не касающиеся выживания, казались не столь важными – всё отгонялось безмолвием и сиянием звёзд, рассыпанных на небосклоне.

Тишина. Только я и горы.

Однако, даже созерцая столь прекрасный пейзаж, я не переставала думать о Ромусе. Как он? Что с ним? Жив ли мой маленький братик до сих пор?

С тех пор, когда мы с ним в последний раз виделись, прошло больше двух месяцев. Его забрали в академию Лармар сразу после того, как Выявители провели внеплановую проверку в сельской школе, где в тот момент временно учился Ромус, пока я пыталась заработать лиры для переезда в город. Я не смогла помешать проверке и у моего брата обнаружили предрасположенность к магии. А это означало, что с момента выявления он сразу становился кадетом Лармара – последним оплотом Империи для возрождения светлой магии с помощью драконов. В кадеты можно было попасть исключительно до пятнадцати лет – именно после этого возраста проверки прекращались. Считалось, что далее зачатки магии сложно выявить и результаты проверки не будут давать верных показателей. А ведь Ромусу оставалось пережить всего лишь полтора года прежде, чем он сможет миновать эту участь…

Но судьба распорядилась иначе.

Теперь мой самый слабый, хилый брат, вечно болеющий и хрупкий, должен стать не просто кадетом, а всадником – в будущем членом элитного отряда Ше’ру, ведь его способности доказывали идеальную совместимость с драконами.

Мой Ромус, который и дня без проблем не проживёт, стоит начаться отбору, что обычно проходит через три месяца обучения в академии.

Ведь не каждый станет всадником. И не каждый переживёт даже готовое обучение азам в данном ремесле.

Поэтому я и оказалась здесь. И именно из-за этого искала единственного дракона, находящегося за пределами Лармара – чтобы установить с ним связь и быть зачисленной в академию для того, чтобы помочь Ромусу всеми имеющимися у меня силами. Ведь, в отличие от брата, я пошла в своего отца, а не нашу общую мать.

Вспоминать об этом человеке я не любила, да и не было особо моментов, которым я бы могла предаваться в воспоминаниях. Я видела его лишь на рисунках моей матери, которая всегда поразительно точно умела передавать людские черты, да знала из её рассказов. Он был потомком фейри – бессмертных существ, владеющих тёмной магией и невероятной силой. Говорили, что фейри были крайне опасны, могущественны и хитры. Люди рядом с ними были бессильны. Однако фейри остались в прошлом, ведь уже три сотни лет их Сумрачный Двор исчез вместе с тёмной магией на всём континенте. От их некогда процветающих владений осталась лишь чёрная, мёртвая земля. И теперь казалось, что их будто и вовсе никогда не существовало.

Светлая магия, что пошла от драконов, тоже начала угасать. Сначала драконы утратили возможность принимать человеческое обличие, а вскоре их потомки начали хворать. Без поддержки баланса вместе с тёмной магии погибала и светлая.

Жалкие крохи светлой магии, как ни странно, неожиданно проявились у полукровок (а этого ранее никогда не случалось). И начали передаваться обычным людям.

Но и эти ресурсы чахли, что не скажешь о Йору – единственном выжившем кланом драконов, населяющих Синие хребты. Именно тогда и возник Лармар, став последней надеждой для нас на выживание, ведь без магии постепенно начала угасать и наша земля.

Разумеется, люди были рады избавиться от могущественных врагов, тысячи лет относившихся к ним как к рабам, но и потерять вообще всё тоже не хотели. Уж не знаю, как было связано это решение с тем, что в академии обучали воинов и магов для ведения войны с северным Талласом, однако в части этих легенд был смысл. Фейри были злом, и за своё зло поплатились. А я, в отличие от своего брата, их дальний потомок. Светлая магия Выявителей не работает на мне, что не скажешь о брате, у которого был другой отец….

Перед смертью наша мать взяла с меня слово, что я не дам Ромусу оказаться в академии, где он просто-напросто не выживет. Я его дала, но не сдержала. Я позволила его уговорам воздействовать на меня, отпускала посещать школу, ведь брат любил учиться. И нарушила клятву, данную нашей матери.

Теперь я здесь, ищу дракона из легенд как последний безумец. И надеюсь на то, что хоть какие-то легенды окажутся правдой.

В попытках согреть озябшие конечности, я тянулась к пламени костра. Со скудной едой я давно расправилась и теперь всячески пыталась бороться со сном, что так и утягивал меня в небытие. Я прекрасно осознавала, что сон может обернуться бедой, но уставшее сознание нашёптывало, что немного отдыха не повредит. Тем более, в таком безлюдном месте, как это.

Тщетные попытки остаться в сознании не увенчались успехом, вызвав у меня негодование и усталость. Да, не быть мне всадницей! Слабая я, как Ромус, не имею сил противиться мирской усталости.

И, подумав об этом, а затем вспомнив лицо братишки, ради которого я забралась на край свет, я таки провалилась в сон…

2

Мне снилось, что я снова нахожусь на площади в Ивлире, пряча лицо в тени капюшона и наблюдая за публичной казнью пойманных мятежников. Мою потрёпанную накидку трепал беспощадный ветер, дувший со стороны пустыни. Песок забирался под одежду, скользя по влажной от пота коже.

Я наблюдала за мужчинами в светлых плащах, заполонивших центр площади. Крупные застёжки с фиолетовыми камнями и висящие на их поясах длинные кинжалы выдавали в них Ше’ру – элитных воинов Императора. Лучшие бойцы, непревзойдённые драконьи всадники и лучшие выпускники Лармара – всеми этими словами можно было бы описать Ше’ру, однако я бы использовала слова иные. Например, жестокие и беспощадные убийцы, безжалостно выискивающие любых мятежников и публично карающих их с такой невероятной изощрённостью, что кровь стыла в жилах. Они участвовали в самых жестоких баталиях на стороне Императора, всегда принося ему победу в столкновениях с Талласом.

Мне незачем было быть свидетельницей смерти стольких людей, однако отчего-то мои ноги застыли на месте, пригвождая меня к земле и не давая уйти с площади.

Народ всё прибывал и прибывал, заполоняя свободное пространство вокруг помоста и столбов, к которым цепями были прикованы измождённые, полуживые мужчины. Их тела истерзаны под пытками, но их грудь ещё заметно вздымалась и опадала – под палящим солнцем Ивлира их дыхание становилось всё более медленным.

Нас с детства учили тому, что любое неповиновение Императору карается жестокими муками, в том числе руками его преданных псов Ше’ру. Поэтому единицы помогали бунтовщикам сеять Хаос в нашей Империи, а те, кто попадались на подобном, становились жертвами подобных публичных казней.

Ше’ру умели делать свою работу. Карая бунтовщиков в назидание остальным, они навевали страх на всех эккхе в Империи.

Я поморщилась от удара хлыста, прорезавшего воздух. Тихий стон боли сорвался с потрескавшихся губ мятежника и с ветром пронёсся по площади.

Гул толпы стал тише, когда к помосту направился высокий мужчина в плаще Ше’ру. Он был в разы крупнее и опаснее всех элитных воинов в отряде вместе взятых. Его фигура излучала власть, уверенность и силу.

Лица мужчины я не видела из-за покрывающего голову капюшона, но в народе тут же тихо зашептались. «Верховный баргат2 Шаян собственной персоной…», «Снова устроил публичную казнь в назидание мятежникам…», «Несущий волю Императора…».

Я ещё никогда не видела верховного баргата лично – только слышала о нём. Из всех Ше’ру он был самым жестоким, опасным и изощрённым в поимке и истязании мятежников. А ещё именно он сейчас управлял академией Лармар, куда забрали Ромуса: после трагичной гибели предыдущего генерала, он занял этот пост как сильнейших из всех драконьих всадников, какие были за всю историю Империи.

Верховный баргат медленной и тяжёлой поступью подошёл к мятежникам, прикованным к столбам. Когда он поднял руку, на площади повисла мёртвая тишина.

Всё живое боялось этого мужчину. Даже младенцы на руках матерей затихли, словно чувствуя идущую от него смертельную угрозу. Верховный баргат придерживался главного принципа в своих делах, что всегда приносил ему победу: любой может быть мятежником и поддерживать Таллас. Каждый эккхе был под подозрением Шаяна, ведь доверял он только своим Ше’ру и Императору. Поэтому никто не стремился привлекать внимание этого мужчины, зная, что он запросто может вынюхать что угодно и в следующий раз у столба окажешься ты.

Внутри меня всё похолодело от одного взгляда на фигуру верховного баргата. Таллас поддерживал идею возрождения Сумрачного двора фейри из пепла, ища возможности снять проклятие, лежащее на мёртвых землях. В Шерруввии любая капля родства с тёмными фейри – смертельный приговор. Поговаривали, что верховный баргат умел вычислять потомков фейри. То есть меня.

Зря я осталась здесь. Рисковать жизнью ради брата это одно, а совсем иное находиться в опасной близости к тому, кто может отдать приказ о твоём четвертовании. Хотя, отчаянно пытаясь попасть в Лармар к Ромусу, я, по сути, делала то же самое…

Верховный баргат повернулся к народу, вытащив из своей пазухи длинный кинжал из зуба дракона. Невероятно острый, тот способен оставить порез от одного только прикосновения к коже.

Мужчина поднял руку с кинжалом, чьё навершие в виде драгоценного камня тут же блеснуло на солнце. Ше’ру за его спиной застыли в ожидании, отдавая честь своему начальнику.

Если Ромус переживёт обучение, ему предстоит стать одним из этих псов, верно поклоняющихся верховному баргату. И покляться самому Императору в верности, что включает в себя беспрекословное исполнение всех его приказов. По устранении потомков фейри в том числе. Я старалась не думать о ситуации в этом ключе, но в душе искреннее надеялась, что нам с Ромусом никогда не придётся становиться врагами…

– Мирные эккхе: госпожи и господа, – по площади прокатился громкий и властный голос верховного баргата. Казалось, от него задрожала даже земля, —верные поданные нашего истинного Императора! Я прибыл сюда для того, чтобы свершить суд над гнусными мятежниками, сеющими хаос и смерть на наших землях. Эти мереты3 планировали погубить тысячи жизней в мирном городе, – остриё кинжала баргата указало на грудь главаря мятежной группы. – Но теперь все виновные пойманы, и каждый из вас, законопослушных эккхе, может спать спокойно.

Люди на площади не вымолвили ни слова. Их глаза были прикованы к телам мужчин на помосте.

За несколько дней, проведенных на рынке, я знала, что один из этих мятежников – пекарь, другой – талантливый кузнец. Всего мятежников у столбов было четверо, но горевал народ только по двум. Дома у них оставались семьи. В знак единения с горем их жён и детей люди на площади молчали, наблюдая за правосудием баргата.

Лицо верховного баргата по-прежнему скрывал капюшон, когда он провёл лезвием кинжала по коже мятежника. Струйка крови полилась на помост. Затем он повторил то же действие с другими мятежниками, пустив и их кровь. Я заметила, как под тканью плаща баргата что-то засветилось – амулет или цепочка, разобрать было сложно.

Резким движением мужчина поднёс к носу окровавленное лезвие и принюхался. Я видела, как блеснули под капюшоном его яркие, золотистые глаза, и сверкнули белоснежные зубы. Замерев на месте от этого ужаснейшего зрелища, я не могла оторвать своего взгляда от верховного баргата. Казалось, и его Ше’ру ждали решения, которое он сейчас принимал.

Над нашими головами с рёвом пронёсся Даррок – дракон верховного баргата – заставив толпу вздрогнуть. А затем подскочить ещё раз, когда баргат с хрустом всадил кинжал в дерево столба пекаря и вкрадчиво вынес вердикт:

– Потомок аэрукаев4.

Парочка Ше’ру молниеносно двинулась через толпу к дому пекаря. Оставшиеся по взмаху руки баргата привели механизм в действие, четвертуя мятежников.

На моих глазах всё это произошло настолько быстро, что я даже не успела отвернуться.

Кровь обагрила плащ и лицо верховного баргата Шаяна, в то время как сильный поток ветра сорвал с его головы капюшон, взъерошивая чёрные волосы. Я застыла, не в силах оторвать взгляда от лица баргата – настолько красивого и мужественного, что моё сердце пропустило удар.

Острые скулы, идеальной формы губы, волевой подбородок, прямой нос, длинные тёмные ресницы. Никогда раньше я не видела столь идеального мужчину…

Я по привычке придержала капюшон своей накидки, чтобы он окончательно не соскользнул с головы.

Все мысли тут же исчезли, когда баргат неожиданно в толпе перевёл глаза на меня. Его резкий, пронзительный взгляд золотых глаз пригвоздил меня к месту. Тяжелый и прямой, он был словно стрела, нацеленная прямо мне в грудь.

Он стоял и смотрел на меня, ничуть не смущаясь того, что его лицо и плащ окропляла кровь, а позади покачивались окровавленные останки мятежников. Время застыло. Откуда-то издалека ветер принёс последний плач жены пекаря и предсмертный крик его детей.

Верховный баргат безотрывно смотрел на меня, прожигая насквозь и видя все мои тёмные секреты, что я хранила с рождения. Будто он уже знал, кто я, и открыто говорил: «Ты следующая. Я приду и за тобой…»

3

Этот взгляд продолжал преследовать меня наяву и во снах с тех самых пор, как я покинула Ивлир на корабле.

Проснувшись в холодном поту и с колотящимся в груди сердцем, я не сразу поняла, что нахожусь в пещере на Пустом острове, а не на площади, где баргат казнил мятежников.

Дрожащими руками я открыла флягу, расплескав половину воды себе на грудь прежде, чем глотнула оттуда, смочив пересохшее горло.

Дура. Я ведь сама иду прямо ему в руки! Не убегаю, не прячусь, а рьяно направляюсь в Лармар, где он всем заправляет. Дура, дура, дура!!

Сердце не хотело восстанавливать свой нормальный ритм, а воображение вновь и вновь рисовало образ баргата – такого могущественного, сильного и невероятно красивого. И я чувствовала себя ещё большей идиоткой, ведь вместо того, чтобы думать, как его руки сомкнутся на моей шее, сжимая её, я продолжала вспоминать его прекрасное лицо.

Смерть и её невероятно притягательный палач. Именно так я бы описала верховного баргата Шаяна.

Что ж, теперь я хоть буду знать, чьё лицо увижу последним перед своей смертью. Если, конечно, сегодня не сорвусь со скалы или меня не прожарит до ароматной корочки дракон.

Кстати, о драконе.

Стоило мне вспомнить о своей миссии, как горы содрогнулись от мощного рёва, который было невозможно спутать ни с чем другим.

Я быстро вскочила на ноги и оказалась у входа в пещеру, пытаясь понять, откуда шёл этот звук. И, на мою радость, увидела в небе силуэт – дракон парил возле Драконьего пика, сжимая в лапах добычу.

Мда, считай, что он уже поел в отличие от меня. Рада за него…

Сощурив глаза и чувствуя нарастающую радость во всём теле от того, что мои надежды найти дракона не разбились в пух и прах, я проследила за полётом существа и от обиды пнула камушки под ногами. Ну надо же, какая он тварь – расположился на самой верхушке! И ещё нагло залетел свою уютную пещерку для терзания добычи.

С одной стороны – сегодня я таки плюну с Драконьего Хребта, как и планировала ранее, а также попаду к дракону после его трапезы, что повышает шансы на то, что он будет спать. С другой стороны – я уже в своей душе молила Шаале5 о том, чтобы не забираться туда и не рисковать своим единственным бренным телом (в перерождение после смерти я не верила). Тем более, что скорее всего я не успею преодолеть это расстояние быстро, и попаду к дракону лишь под вечер: уставшая, злая и голодная. Как и дракон, что вылезет из своего укрытия на охоту. А тут я. Вкусная, но костлявая человечинка, мечтающая его заарканить себе. Романтика, да и только! Учитывая, что по легендам все драконы раньше были людьми – то получается, я как невестушка иду ловить себе женишка!

Сплюнув вниз ещё раз и решив, что три раза будет на удачу, как и завещает Шаале, я решила отправиться в путь не мешкая. Собрав все свои скудные пожитки и запрещая себе думать о вкусном мясе козы, я доела последние крохи еды и проверила своё оружие. Его я выбрала исходя из своего великолепнейшего плана самоубийцы.

Итак, как и завещал всем своим эккхе Шаале, надо уважать сон любой живой твари. Мой не в расчёт, хотя баргат мог бы проявить хоть каплю уважения, не являясь ко мне в сновидениях прямо перед важнейшим событием жизни! Ладно, забуду о нём, ведь сегодня день моего триумфа, а не его. Продолжаем.

Мой план был надежен, как клинки Ше’ру: я добираюсь до дракона во время его дневного сна после утренней охоты. И, используя всю свою ловкость и хитрость, забираюсь на него, используя аркан для ловли крупных животных. Даже если он проснётся, я уже буду на его спине. А продержавшись несколько минут в особой ложбинке на его шее, именуемой «седлом всадника» и уцепившись рукой за его нарост-проводник души, я получу с ним связь. Да раз плюнуть!

Но плевать я ещё раз не хотела, решив, что сделаю это перед тем, как входить в драконью пещеру. Так сказать, на удачу. Поэтому отогнав все лишние мысли и проверив кинжал с луком, а также поправив свою сумку за плечами, я отправилась в путь.

И буквально через пару часов уже прокляла всё на свете.

Во-первых, подниматься на самую высокую точку мира оказалось гораздо сложнее, чем я рисовала в своих радужных фантазиях. Во-вторых, меня ужасно изводили мысли о том, как я поступлю если дракон проснётся или вообще не смогу добраться до пещеры. Каждый шаг терзал меня в прямом и переносном смысле – за ночь в пещере моё тело окоченело и болело. И заставлять себя двигаться вперёд я могла только одной отрезвляющей мыслью: отсюда я выберусь либо на драконе, либо не выберусь вообще.

Как никогда раньше меня манили ущелья – спрыгнешь, и все проблемы решены. Но лицо моей матери перед смертью и светлые локоны Ромуса возвращали моё воспалённое сознание обратно, напоминая о цели.

Я сделаю это. Я не подведу мать и брата.

– Да поможет мне Шаале!! – вырвался хриплый писк из моего горла, когда я чуть было не оступилась, забираясь по практически отвесному склону, словно горная коза. Судя по тому, как близка была вершина и что бледное солнце стояло на хмуром небе ещё высоко, я могла бы успеть застать дракона в его сне.

– Судя по тому, что ты здесь, тебе уже ничего не поможет, – неожиданно раздался человеческий голос рядом, чуть было не заставив мои ноги во второй раз соскользнуть с уступа.

У меня мгновенно перехватило дыхание, я вцепилась в горную породу изо всех имеющихся сил. Затем вскинула голову вверх, откуда и послышался этот нахальный мужской голос, моля бога о том, чтобы это оказалась игрой моей поехавшей от восхождения на гору головы. И тут же замерла, когда увидела неподалёку мужчину, тоже взбирающегося на Драконий Хребет и делающего это в разы лучше меня.

– Дьявол!! – вырвалось у меня, когда я вперилась взглядом в незнакомца, чьи чёрные волосы были припорошены снегом.

– А ты ожидала тут увидеть бога? – хмыкнул мужчина, ловко карабкаясь вверх. Его алые глаза сверкнули. – Тогда сигай вниз, как раз перед смертью увидишь.

– Да пошёл ты к Некмету6! – мгновенно вспылила я, даже не допуская мысли о том, чтобы сейчас допустить ошибку и потерять опору.

– Точно чокнутая, как и подумал, – скорее сам с собой продолжил говорить мужчина. – Сначала взывает к Шаале, потом Некметом обзывает, а после ещё предлагает к Некмету сходить. Явно не все дома. Если я и Некмет, то сам к себе сходить не могу.

– Это ты чокнутый, а я в полном здравии!! Откуда здесь взялся? Что тебе надо?! – полностью сбитая с толку, я начала карабкаться вслед за ним, не позволяя ему увеличить между нами расстояние.

– Давай-ка подумаем: ты оказалась в богом забытом месте и рьяно лезешь вверх уже несколько часов без передыха, утверждая, что в своём уме, – неожиданно свесившись и заглянув мне прямо в глаза, сказал мужчина. Я, которая только-только уцепилась за выступ, охнула от его цепкого взгляда, пригвоздившего меня к скале. Красные глаза мужчины пугали – я ни разу в жизни не видела радужку столь необычного цвета. Они притягивали, словно магнитом, но будто бы в то же время горели безумием. – И это я должен тебя спросить: что же надо здесь тебе, моя козочка?

Его глаза, всматривающиеся в мои, навевали ужас. Красивое лицо было ожесточено холодной усмешкой. А его черты… мужчина был греховно красив и явно не из шеррувимов.

– Явно то же, что и тебе, господин, – выплюнула прямо ему в лицо я, ощущая, как холодеют мои внутренности.

Да что я несла! С его-то силой и ловкостью, с какой он быстро взбирается по скале, ему не составит труда меня спихнуть! Не надо было этого говорить – и именно это я и прочла по лицу незнакомца.

Но вместо того, чтобы отправить меня в объятия смерти, мужчина долго смотрел на меня, явно что-то выискивая в моём дрожащем от напряжения естестве. А затем просто хмыкнул и продолжил карабкаться вверх, бросив мне:

– Тебе его не одолеть.

Сначала я глупо застыла, пытаясь понять, что он имеет в виду. А потом одёрнула себя за тупость: да он говорил о драконе!

Вскинув голову на преодолевшего довольно большое расстояние мужчину, я осознала, что и он явно здесь оказался не просто так. Значит, ему тоже нужен дракон. Мой дракон.

– Я его первая нашла!! – закричала ему в спину я, отходя от оцепенения и задубевшими от холода руками в перчатках продолжая подъем.

– Дура, не ори! – шикнул на меня незнакомец. – Дракона разбудишь. Да и с чего ты решила, что первая? Я на него уже неделю охочусь.

– Это мой дракон! – упрямо возразила я, цепляясь за те же уступы, что и мужчина. – Мой.

– Какая собственница, вы поглядите! Хотя… глядеть-то не кому, здесь только я да камень, – я была уверена, что мужчина закатил глаза. – Кто первый его заберёт, того дракон и будет, – рассудил он. – Что, козочка, думаешь сможешь меня обогнать?

– А ты думаешь нет?!

– Я думаю, что ты дрожишь от одного дуновения ветерка. И, кажется, вообще думать не умеешь.

Да как он смеет!! Нахал!

Злость придала мне энергии и силы, чтобы двигаться вперёд. Я упрямо карабкалась и цеплялась за выступы, приняв вызов незнакомца и пытаясь одолеть его в этой гонке. Мне нельзя было отступать! На кону стояло всё, что я имела!

– Ты точно чокнутая, козочка, – тихо фыркнул незнакомец, когда я следом за ним вывалилась на плато. От пещеры, в которой спал дракон, нас отделяло всего ничего.

– Не называй меня так!! – зашипела я, пытаясь незаметно потереть растянутую лодыжку. Некмет разрази этого нахала, из-за которого я потянула её!

Мои попытки потереть больное место не укрылись от незнакомца, на что он только предупреждающе шепнул:

– Сумасшедшая, оставайся здесь. Так и быть, за то, что развеселила меня и скрасила одиночество, я отнесу тебя на материк. Только ради всего святого, не мешайся под ногами и дай мне получить связь с драконом!

Ч-е-г-о?! Он собирается забрать у меня всё, ради чего я рисковала жизнью?!

Но, разумеется, мне хватило мозгов не произносить это вслух. На поясе незнакомца я подметила меч и кинжал и была уверена – он умеет всем этим пользоваться. И гораздо лучше меня.

– Хорошо, – выдавила я, хотя весь мой внешний вид скорее всего говорил об обратном. Что-что, а врать я никогда толком не умела.

– О Церут7! – мужчина вскинул руки к небу. На его лбу блеснул чёрный аметистовый ободок, исчезающий за тёмными волосами. – Что бы ты не затевала, ещё раз предупреждаю: сунешься к твари в пасть и сгинешь там сама. Доставать твои останки и хоронить по всем почестям шеррувимов не буду. Меня тошнит от ваших ритуалов!

Значит я была права, когда подумала о том, что он не шеррувим. Талласец?! Шаале меня убереги от такого знакомства! Это же равноценно измене Империи!!

– Не бойся, маленькая аэрукет8, – хищно и многообещающе заверил меня талласец, видя страх, отпечатавшийся на моём лице. – Я не иду против законов Шеррувии, и если будешь хорошо себя вести, то моя дальнейшая помощь никак на тебе не отразится.

Ещё лучше. Даже не знаю за что я так нелюбима богом, что сначала мне пришлось добираться сюда через тернии, затем карабкаться по отвесным скалам и искать дракона, что запросто может меня убить и… Ради чего? Чтобы у самой цели встретить талассца, который захочет отобрать у меня последнюю надежду на помощь брату?

Стоп.

Как он меня назвал? Аэрукет?

О Шаале…

Как он догадался?

4

Я застыла на месте, не зная, как реагировать на такие слова. А талласец в это время решив, что я всё уяснила, ловко зацепился на горную породу и начал карабкаться к драконьей пещере, благополучно оставив меня на плато.

Дьявол, и что мне теперь делать?!

Подстрелить его, пока есть возможность? Или метнуть в него кинжал? А если он не сорвётся вниз, а успеет уцепиться? Что тогда? Дьявол, дьявол, дьявол!

Пока я лихорадочно соображала и перестраивала план действий, незнакомец уже практически достиг своей цели. Поэтому я просто напоследок решила махнуть на всё рукой и дать ему прекрасную возможность стать отвлекающим манёвром для меня и живой наживкой для дракона.

Сплюнув с плато на удачу и выждав несколько ударов сердца, я принялась тихо карабкаться за ним следом.

Пока он будет отвлекать дракона, я заберусь на него и тогда уже ему придётся молить меня о том, чтобы я его подбросила до континента! Если, разумеется, мужчина останется в живых.

Усмехнувшись своим недобрым мыслям, я высунулась из-за камня и оглядела пещеру, в которой скрылся талласец. На первый взгляд она была огромна и пуста, но я успела отметить небольшую груду белёсых косточек неподалёку. Обглоданных и старых.

Ещё раз убедившись, что никого нет, я тихо шмыгнула в пещеру, привыкая к полумраку – зажигать огонь я не могла ни в коем случае.

Продвигаясь наощупь вперёд, я молилась о том, чтобы талласец ушёл намного дальше, чем я. Не хватало ещё того, чтобы он прирезал меня в темноте!

Пещера оказалась очень длинной. Я шла и шла, пока впереди не показался просвет и не увидела фигуру талассца, что уже вышел на свет, льющийся из расселины горной породы. Затаившись, я позволила ему выйти из поля зрения, и лишь потом преодолела оставшееся расстояние.

То, что я приняла за пещеру, было лишь огромным коридором, что вёл в огромное помещение с уходящим в самый пик горы небосводом. Усеянная сталактитами и сталагмитами, а также костями различных животных и людскими черепами, пещера навевала ужас вперемешку с восхищением от красоты этого места. Голубые кристаллы светились в рассеянных лучах солнца, пробивающихся сквозь свод, как мерцал и снег, легко припорошивший устланный костями каменный пол.

Талассца и дракона я заметила не сразу. А когда увидела, у меня внутри всё опустилось от страха и того, насколько огромным был этот дракон вблизи.

Чёрный, мощный и с острыми шипами по всему своему хребту, он спал, свернувшись вокруг большого чёрного сталагмита. Из его ноздрей вырывался пар, а одна его лапа была раза в два меня больше!

Поистине сильное, волевое и магическое существо, вызывающее страх и благоговение.

Талассец же, в отличие от сверкающего чешуёй дракона, вызывал у меня лишь раздражение. Он подкрался к дракону почти что вплотную и активно реализовывал мой план заарканить дракона во сне. Я была просто обязана ему помешать!

Недолго думая, я крадучись направилась к огромному валуну, возле которого покоился хвост дракона. Спрятавшись за ним, я нашла довольно увесистый камень, который подобрала с пола и взвесила в руке. Подойдёт!

Ещё раз выглянув из-за валуна и отметив, что талласец меня не заметил, но зато вплотную приблизился к морде дракона, я со всей силы зашвырнула камень как можно ближе к нему и юркнула за валун. Раздался шлепок, возвестивший об ударе камня о пол, и я быстро выглянула из-за валуна так, чтобы увидеть итог своего «нападения».

Талласец застыл в метре от дракона, мерное дыхание которого резко прервалось. Я сглотнула, чувствуя, как хвост существа рядом чуть дёрнулся, но сама с места не двинулась.

Быстро стрельнув глазами в бок, я удостоверилась в том, что успею незаметно от талассца проскользнуть за спину дракона, пока его внимание будет привлечено мужчиной. Вытащив из-за пояса аркан и до белых костяшек сжав его в руках, я вновь высунулась из-за валуна.

И в этот момент дракон распахнул свои глаза.

5

Я думала, что у всех драконов глаза либо золотистые, либо зелёные. Но никак не серые – практически белые, словно ледники. Пустые.

Эти драконьи глаза мне предстояло запомнить на всю оставшуюся жизнь, ведь именно они поставили всё на кон, что было в моей жизни…

Не мешкая ни секунды, я юркнула за шевелящийся хвост дракона и начала его обходить со спины, пробираясь к шее. Когда я почти достигла цели, послышался шум и дракон медленно начал подниматься на лапы.

Помолясь, я закинула аркан на один из его огромных шипов. И тихо пискнула от неожиданности, когда меня, вцепившуюся в верёвку, дракон с лёгкостью оторвал от земли.

Веревка больно впилась мне в руки. Из глаз прыснули слёзы.

Между тем, талассец уже вовсю приготовился к противостоянию дракону. Лезвие его меча сверкнуло, когда дракон круто развернулся, а я чуть было не влетела в свисающие с потолка сталактиты. Те камни, что дракон снёс своими шипами на спине, посыпались на пол, разбиваясь вдребезги.

Я предприняла попытки подтянуться по верёвке. Ну же, Ребекка! Покажи, что ты можешь!

Когда мне осталось всего ничего до того, чтобы оказаться на драконьей спине, я услышала крик мужчины, обращённый ко мне:

– Я так и знал, что ты всё испортишь, аэрукет! Упёртая коза!!

Талласец заметил меня, карабкающуюся за дракона. Он явно уже подумал о том, что лучше бы тогда на плато он убил меня сам.

Его крик побудил меня на мгновение замешкаться (столько в нём было ярости!) и именно это стало моей фатальной ошибкой.

Дракон взревел и расправил крылья, намереваясь взлететь.

Всё произошло настолько быстро, что единственное, что я успела сделать – зацепиться за шип на его спине. И именно это и спасло мою жизнь, когда дракон с рёвом рванул вверх, пробивая потолок.

Мою спину обожгло такой жгучей болью, что я чуть было не разжала руки, но вовремя опомнилась.

Дракон одним мощным ударом разрушил свод пещеры, вырываясь на морозный воздух. Я болталась из стороны в сторону, не имея под ногами опоры и держась только лишь за драконий шип.

Перед глазами всё расплывалось от выступивших слёз, когда я заметила рядом сверкнувшие алым глаза – талласец тоже уцепился за дракона и намеревался забраться на него верхом, чтобы завершить начатое и создать с ним связь. Лишь осознание проигрыша после всего случившегося наконец отрезвило меня, побудив подтянуться на руках и попытаться опередить мужчину.

Дракон вильнул, пытаясь стряхнуть нас, как надоедливых блох, но мы держались на нём крепко.

Мне удалось закинуть ногу на спину дракона и даже переместиться немного к «седлу всадника». Но талласец был сильнее, проворнее и выносливее меня, поэтому он оказался сидящим верхом на драконе гораздо раньше.

Мужчина снисходительно ухмыльнулся. Его будто не смущала ни высота, на которой парил дракон, ни безжалостный воздух, хлестающий лицо. Его алые глаза сверкнули, губы скривила надменная усмешка.

– Глупая аэрукет! – его крик послышался сквозь завывание ветра. Мои мышцы во всём теле дрожали от перенапряжения. И болтать с ним отнюдь не входило в мои планы по выживанию. – Вот и всё!

Я только сейчас заметила, что обод на лбу Талассца был разрезателем ветра – особым приспособлением, упрощающим всадникам видимость на большой высоте.

Он действительно готовился к тому, чтобы завладеть драконом. В отличие от меня.

Но и талласец, и я сейчас были практически на равных. А это значит, что я не так уж и плоха.

– Нет, не всё! – зашипела я, резко подтянувшись и пытаясь вытеснить мужчину из «седла». Талласец явно не ожидал от меня подобного, а мне больше было нечего терять.

В этот момент разъярённый дракон вновь предпринял мощную попытку сбросить нас, пока не стало поздно. И мы оба подскочили на его спине, удержавшись только благодаря тому, ухватились за нарост-проводник в самую последнюю минуту. Моя маленькая ладошка легла поверх крупной ладони талассца. Нарост окутало бледное свечение и в этот момент я потеряла ногами опору.

Дракон неожиданно сманеврировал в сторону, и я повисла в воздухе, держась лишь одной рукой за нарост. Понимая, что моя мокрая от пота рука соскальзывает с ладони талассца… Я сжалось от страха за свою жизнь.

Всё происходило медленно.

Таллассец смотрел на меня своими красными глазами, ветер нещадно трепал его волосы и перемотанные бинтами уши.

Мой рот раскрылся в немом крике. Подо мной была огромная высота, а внизу ждали острые пики скал.

Рука продолжала соскальзывать, а вторая потянулась к талассцу. Я молила о помощи, понимая, что он мне её не окажет.

Зрение заволокло белой вспышкой – засиял нарост-проводник души чёрного дракона.

Белый свет был последним, что я увидела.

Драконий рёв был последним, что я услышала.

Боль во всём теле было последним, что я испытала.

А потом моя рука соскользнула окончательно, и я схватила ей пустоту.

6

Сильная мужская рука схватила меня за запястье, не давая упасть в объятия ожидающей смерти. Меня, как тряпичную куклу, мотнуло ветром, а потом талласец одним уверенным движением забросил меня на спину дракона.

– Идиотка, – услышала я его бормотание.

Но мне было не его оскорблений, ибо от пережитого ужаса меня сковал ледяной страх. А потом, из-за того, что я оказалась перекинута через шею дракона висящей головой вниз, меня позорно вырвало. Благо, в воздух, а не на одежду.

– О Церут, иди сюда, – талласец ухватил меня за руку и резко усадил прямо, пройдясь по мне с ног до головы тяжёлым взглядом. – Уцепись за наросты и держись крепко. Я посажу его.

Мне было настолько плохо, что я беспрекословно ему подчинилась.

Рука, которой я ещё несколько минут назад удерживала себя от падения, онемела. А желудок скрутило так, что я начала сомневаться – не вырвет ли меня во второй раз?

Талласец придавил меня своим телом и обвил одной рукой меня за пояс, крепко удерживая в вертикальном положении. Мои бёдра тут же начали саднить от такой поездки верхом на жестких пластинах чешуи ведь, в отличие от мужчины, я сидела не на кожаном углублении на спине дракона, а рядом с острыми шипами. И я трижды успела пожалеть о том, что не умерла, пока талласец мысленно развернул дракона в сторону пещеры, откуда и начался наш с ним бой.

Когда талассец скинул меня на каменный пол, я застонала, отползая подальше от огромного дракона. Но он больше не предпринимал попыток нас убить, ведь теперь он подчинялся талассцу. А мужчина внимательно рассматривал меня, явно думая, что теперь делать.

Меня радовало в этой ситуации лишь одно – что незнакомец выглядел таким же потрёпанным, как и я. Правый рукав его кожаной брони был оторван, поэтому я могла с ненавистью разглядеть узоры татуировки, струящейся от ладони – тату связи всадника с драконом. Я знала, что если перевернуть ладонь мужчины, то увижу на его кисти закручивающуюся спираль. В том самом месте, где он накрыл нарост-проводник дракона рукой.

– Мне следовало дать тебе умереть, – выплюнул талласец, потирая пальцами виски. – Ты ходячая неприятность. Как хоть тебя зовут, козочка?

– Ребекка!! – зашипела я. – И что же не дал тогда мне погибнуть, когда я сорвалась с дракона?! М?

Мне стоило поблагодарить его за спасение, однако я была в ярости от того, что теперь всё, чего я хотела достичь, оказалось в руках этого ублюдка!!

– А ты ещё не поняла?

– Не поняла что?!

Я замолкла, глядя на него как затравленное животное. Мои волосы выбились из косы и теперь спутанно покоились на моих плечах. Плевать.

– Что именно не поняла? – вкрадчиво повторила я, и лишь тогда этот нахал соизволил кивнуть на мою занемевшую руку.

Я перевела взгляд на кисть правой руки и… увидела на ней витую татуировку, начинающуюся со спирали и тянущуюся к плечу. От неожиданности я даже поперхнулась воздухом, недоверчиво вертя руку перед глазами.

– Как… Как такое возможно?

– Сам не знал, что так бывает, – пожал плечами мужчина. – Но теперь ясно одно: мы оба связаны с одним драконом. Поздравляю!

– Оба?! – вскрикнула я.

Он что, рехнулся? Такого не бывает!

– А что, не заметно? – оскалился на меня талласец и я отпрянула от него. О боже, у него были заострённые резцы! И он смотрел на меня дико, как зверь!

Одним уверенным взмахом руки мужчина куда-то отправил ждущего итог наших разборок дракона. Когда тот взмыл в небеса, талласец раздраженно уточнил:

– Не бойся. Вреда не причиню. Хотел бы – убил сразу. Опять же, планировал бы навредить – то не стал бы спасать в воздухе. Сейчас подумаем, что делать. И как быть. Только место для ночлега найдём – темнеет.

– Я здесь ночевать не буду, – сразу предупредила я, вспоминая устланный костями пол. – Ни за что.

– Я и не предлагаю.

Медленно поднявшись на ноги, я всё ещё не могла поверить, что осталась жива. И что у меня на руке тату связи! Но тогда почему я не чувствую дракона? И что теперь делать, раз я оказалась в таком положении?

Неожиданно для себя я отметила, что больше моё тело не саднит. Удивительно – все раны и ушибы зажили, не оставив и синяков. То же самое случилось с незнакомцем: в местах, где были его раны, осталась лишь разорванная одежда.

Заметив мой удивлённый взгляд, мужчина уточнил:

– Магия дракона залечивает раны всадника после установки связи.

– Ясно.

– Что-то ещё спросить хочешь?

– Как тебя зовут? – недолго думая, выпалила я.

– Тебя только это терзает, маленькая своенравная козочка?

– Ты спросил есть ли вопросы. И я задала свой.

На самом деле у меня на языке вертелись совсем иные слова и вещи, о которых я хотела его спросить. Но для начала сгодился и этот вопрос.

– Кайл, – ухмыльнувшись ответил мужчина. – Будем знакомы, Бекка.

– Не называй меня так! – огрызнулась я. Я не любила, когда сокращали моё имя такие, как Кайл. – Мы с тобой не близки, чтобы звать друг друга сокращёнными именами.

– О-о-о, поверь, – протянул Кайл, – мы теперь друг другу даже ближе, чем родственники.

От этой фразы меня почему-то бросило в жар.

В горах стремительно темнело и я начала замечать, что в темноте алые глаза Кайла светятся красным светом.

Всадников, то есть Ше’ру, я видела только однажды вместе с верховным баргатом. Их глаза тоже светились, но я думала, что этот свет проявляется после посвящения в отряд элитных воинов Империи.

– Что смотришь? – уточнил Кайл, присаживаясь возле меня на сталагмит. – Разглядываешь?

– У тебя глаза светятся, – ответила я быстрее, чем подумала.

– У тебя кстати тоже. И не только.

– Что??

Я направилась к свисающему со свода пещеры сталактиту, чтобы взглянуть на своё отражение. Но, стоило мне заглянуть в зеркальную поверхность, я тут же отшатнулась.

– Это…

– Ага, – отозвался Кайл.

– Это… это не мои глаза!! – наконец выпалила я, смотря прямо на своё отражение. – Мои орехового цвета, как у мамы, а эти…

На меня из отражения смотрели серые, почти белые глаза. Глаза дракона.

– Так бывает, когда твоя магия активируется самим драконом, а не тобой. И тогда цвет меняется, – скучающе пояснил мужчина. – Радуйся, теперь у тебя будет часть силы дракона. Предупреждая твои дальнейшие вопросы: часть, потому что большая её доля перешла ко мне.

– Тогда почему не поменялись твои глаза? – обернулась на него я.

– Ты и сама знаешь ответ. Я же всё пояснил.

Погодите… Я что-то не поняла…

Круто развернувшись к Кайлу, я вперилась в него взглядом.

– Ты владел магией до того, как установил связь с драконом. Но магия проявляется только в раннем возрасте, и она пробуждается, когда всадник выбирает дракона. А значит…

– Продолжай, Ребекка, – хищно ухмыльнулся Кайл, рассматривая меня в ответ.

– Твоя магия тёмная.

«Ты аэрукан9!!» – мысленно воскликнула я.

– Вот видишь, иногда ты умеешь думать. Похвально.

– Меня убьют из-за связи с тобой!!

О Шаале, я пропала! У него ещё и близкое родство с фейри, раз он смог пробудить магию. Ведь у дальних-то потомков она сама не проявляется!

– Ты хотела сказать просто «Меня убьют», аэрукет.

И опять эта наглая ухмылка. Кайл не понимал и не хотел понимать весь ужас моего теперешнего положения.

– Не зови меня так!

– Не звать ни Бекка, ни аэрукет, хотя первое это твоё имя, а второе правда?

– С чего ты решил?

Кайл мгновенно вырос передо мной. От скорости его перемещения у меня сердце ушло в пятки.

– С того, что такие, как я, чувствуют себе подобных, Ребекка.

Его голос, такой опасный и вкрадчивый, полностью отбил у меня всё желание спорить с ним.

Я ведь… я ведь ничего о нём не знала.

Абсолютно.

И уже была связана с ним.

– Так-то лучше, – кивнул Кайл, видя страх в моих глазах. – Обсудим всё позже, раз здесь не остаёмся. Как раз успеешь всё обдумать. Нас ждёт основательный разговор. Как-никак, мы теперь в одной связке, аэрукет.

7

Дракон вернулся и Кайл скомандовал мне взбираться на него. В этот раз, в «седле» мы с горем пополам поместились оба. Однако мой зад слишком сильно соприкасался с его пахом, из-за чего, когда мы слезали с дракона, я пыталась не думать о том, что так близко с мужчиной никогда не сидела.

Для ночлега я предложила ту же самую пещеру, где я ночевала накануне. Она была укромной и довольно тёплой.

Как оказалось, Кайл отсылала дракона за древесиной для костра. Спустя некоторое время я уже грела свои кости возле пламени, искоса наблюдая за Кайлом, который что-то мудрил с принесённой драконом тушей козы. Заметив, что он что-то втирает в неё, я не удержалась и уточнила:

– Ты что, травить его вздумал?

– Наоборот. Это противоядие.

– От чего?

– От магии, которой я отравлял коз в течение целой недели, – Кайл обернулся, немигающе взирая на меня. От его взгляда по моей спине пробежался холодок. – Я же говорил, что охотился на него. Или ты думаешь, дракон в здравом уме стал бы себя столь покорно вести?

Покорно? Это он о том, что дракон пытался нас сбросить в воздухе после того, как мощно пробил собой свод пещеры? Каким же нравом обладают драконы в привычном состоянии?

Мои раздумья были прерваны тем, что я осознала одну страшную вещь.

Кайл. Травил. Горных. Коз. А я буквально вчера ела мясо одной из них!!

– Ты травил коз выборочно? – заплетающимся языком уточнила я. Вопрос был глупым. Я и сама это понимала. Ведь, если он намеренно распространял магическое влияние по округе, то исключений не могло быть.

Хмуро одарив меня взглядом и всё сразу понимая, Кайл бросил мне небольшую склянку с фиолетовым отваром.

– Если охотилась и ела мясо коз из этих гор, то лучше выпей. Иначе уже через сутки проявится усталость, потом пойдут галлюцинации…

Дослушивать его я не стала – просто залпом опрокинула склянку в рот.

Тем временем Кайл отошёл от туши козы и дракон утащил её из пещеры, улетая на ужин и ночлег. Огромные размеры существа не позволяли ему остаться здесь. Чему я, собственно, была очень даже рада.

Глаза дракона постоянно напоминали мне о моих изменивших цвет радужках. Что ещё я получу от этого магического и своевольного существа?

– Значит, тебе тоже нужен был дракон, – теперь уже я первой заговорила с Кайлом. Прекрасно осознавая, что завтра мы уже отправимся в путь, я намеревалась выяснить куда именно. Ибо в мои планы входил полёт в академию Лармар. – Зачем? Ты хочешь стать Ше’ру?

Кайл хохотнул, вновь обнажая свои заостённые резцы. Он раскрыл свою сумку, что болталась всё это время за его плечами, и выудил оттуда свёрток вяленого мяса и бурдюк с водой. При виде еды у меня тут же рот наполнился слюной – я впервые поняла, насколько голодна.

– Кем-кем, а Ше’ру я точно становиться не хочу. Особенно под командованием баргата.

– Имеешь что-то против Шаяна? – впервые назвала имя верховного баргата вслух и даже немного испугалась.

Его имя произносилось как-то… мягко. И шло вразрез с его образом неприступного главы Ше’ру.

– Опять вынюхиваешь, иду ли я против имперской системы? Не стоит. Я много лет прожил в Жанневу10. А зачем тебе дракон, маленькая аэрукет?

Вот мы и пришли к самому важному вопросу в этом диалоге.

– Только не рассказывай мне баек про то, что ты хочешь стать Ше’ру.

– А почему нет? – уцепилась за эту зацепку я.

– Ты видела себя? Хорошо, если ты опять пытаешься мне скормить ложь, то разложу по полочкам: ты не умеешь драться, явно выросла в бедняцких районах и скорее всего сирота, ибо от хорошей жизни и при живых родителях сюда добровольно не отправишься. Ты слишком правильная и прямолинейная, а ещё ты аэрукет, а Ше’ру казнят таких, как ты. Достаточно аргументов?

Я отвела от него свой взгляд, поджав губы.

Кайл читал меня как открытую книгу. И это меня пугало.

– Так повторюсь: зачем тебе дракон, Бекка? – чуть мягче спросил Кайл видя, что я замкнулась.

– Мне нужно попасть в Лармар, – еле слышно произнесла я, надеясь, что мужчина не услышит.

– Ты хочешь попасть прямо в лапы баргата добровольно? Ты серьёзно?

– Он не узнает кто я, ведь у меня будет дракон. Значит, я автоматически стану кадетом, – ровно ответила я заученные слова. – А все кадеты становятся собственностью академии и баргат не вправе их преследовать или испытывать.

– Нет, это так не работает. Тебе явно не пятнадцать. И ты не станешь кадетом, – встрял Кайл. – Ведь ты хочешь заявиться туда как всадник с драконом.

– Значит, я стану исключением, – процедила я. – И да, сразу всадником.

– Дракон с тобой в Лармар не отправится. Он нужен мне.

– Что?!

От возмущения я даже подпрыгнула на месте.

У нас у обоих образовалась связь, так почему он диктует что будет с драконом?

– Что слышала, – отрезал Кайл. – Тем более ты понятия не имеешь, с чем столкнёшься в Лармаре.

– А ты, будто, имеешь!

– Я давно наблюдаю за Шаяном. Тебе в компании всадников придётся переживать за свою голову и прехорошенькое тело. Ах да, и за ворох секретов, начиная с того, что ты потомок фейри, а также связана со мной и твоя связь с драконом неполная. Поэтому твоё желание попасть в Лармар полное безумие. Если хочешь стать всадницей – тебе академия не нужна. Ты уже ей стала. Поэтому мы не летим в Лармар, а…

– У меня там брат!! – выпалила я, понимая, что сейчас и решится моя судьба.

Кайл тотчас умолк, сощурив глаза.

– Вот на такой честный и прямой ответ я рассчитывал с самого начала. У тебя там брат… так зачем тебе туда?

Я вся подобралась под его испытывающим взглядом.

Кайл фыркнул и протянул мне кусок вяленого мяса и бурдюк. Голод был сильнее гордости, поэтому я нехотя приняла подачку и таки решила раскрыть карты до конца:

– Мой брат, Ромус, без меня в Лармаре не выживет. Сейчас там пока идёт этап, где рассказывают теорию, и он ещё может спокойно учиться. Но как только начнётся отбор… поверь, я знаю, что он без помощи не справится. Он очень хилый, а я дала матери слово на смертном одре, что защищу его.

– И куда определили твоего брата?

– Во всадники.

Брови Кайла стремительно взметнулись вверх, исчезнув за его обсидиановым ободом на лбу.

– Ты потомок фейри, а он драконов. Этого не может быть.

– У нас разные отцы.

– Это всё объясняет.

Повисло молчание.

– Значит, тебе надо попасть в Лармар, Ребекка?

Я была рада, что Кайл перестал называть меня весьма опасным в Империи словом.

– Да. А тебе?

– В общем-то, я странствую. Дракон мне нужен для определённых целей, но не на ближайшие месяцы, так что…

Я встрепенулась.

– Так что я могу полететь в Лармар? – с надеждой закончила я.

– Можешь, но с рядом условий.

С моей груди будто камень слетел. Ура! Наконец-то!

– Во-первых, – начал Кайл, жуя мясо. – Ты должна будешь выполнить несколько моих просьб в академии.

Просьб? Может, он всё-таки шпион мятежников?

– Ничего противозаконного, просто узнать информацию. – Видя, что моё лицо переменилось, пояснил Кайл. Я была против такого условия, но чутьё подсказывало мне, что я находилась не в той позиции, чтобы высказываться по этому поводу. – Во-вторых, тебе придётся придумать железное объяснение как и почему так вышло, что ты в таком взрослом возрасте… кстати, сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Тебе придётся найти хорошее объяснение, почему ты получила связь вне академии в восемнадцать лет, а не ранее, и ни в коем случае не упоминать меня.

– Боишься? – усмехнулась я.

– Умереть? Разумеется. Если ты ещё не поняла – нас обоих убьют, как только увидят, что я талласец. Без объяснений.

Не поспоришь.

– Это все условия?

– Нет, но последнее больше твоя проблема, чем моё условие.

Я непонимающе уставилась на мужчину. О чём это он?

Кайл показал мне свою руку с татуировкой связи.

– Ты видишь, что она ярче твоей?

Я задумалась и посмотрела на свою руку, которую овивала тату. Действительно, она была не такой яркой.

– Это значит, что твоя связь с драконом в разы слабее. Ты переняла его магическую силу, но связь… ты плохо ощущаешь её. Для обучения мастерству Ше’ру у тебя уйдут годы, и ещё после этого месяцы, чтобы стать одним целым с драконом. А я не могу тебе дать даже года. Поэтому предлагаю единственный разумный выход в данном положении: у тебя будет три месяца, чтобы вывести из Лармара своего брата и навсегда покинуть эти стены. Так и быть, с этим подсоблю. Но если не управишься или вызовешь подозрения… я оставлю тебя в академии, и дракон не поможет тебе ничем, маленькая аэрукет.

Я сглотнула, осознавая своё положение. Кайл ведь действительно озвучил то, о чём я старалась не думать. Ведь даже существование дракона было для меня чем-то на грани фантастики. А тут…

– Почему ты будешь мне помогать?

– Потому что мы связаны. И на эти три месяца я не обременён делами, – пожал плечами мужчина. – Но я могу разорвать связь, Ребекка. Поверь, и тебе будет очень больно, но ещё больнее будет, если ты попадёшься верховному баргату. Говорят, он очень хорош в пытках потомков аэрукаев.

Дёрнувшись, я отвернулась от костра. Мысли о баргате после той нашей встречи на площади вызывали во мне сумбурные чувства.

– Сама знаю.

Под треск костра все эти проблемы сейчас казались не столь страшными. Но я прекрасно понимала, насколько безумна и страшна та игра, в которую я влипла.

– Так что? Ты согласна на данные условия?

Шпионить для Кайла может быть полезным и мне, чтобы узнать, как вывести Ромуса и схорониться от Ше’ру. Вот только бежать (или лететь) придётся быстро, и в Таллас. И я надеялась, что всё это будет стоить этих рисков, потому что выдвинутая судьбе ставка сейчас самая рисковая. Наши с братом жизни.

– Да, я согласна, – ответила я, понимая, что выбора у меня не было. – Но у меня будет несколько вопросов.

Точнее расспросов. Ведь о драконах Кайл, кажется, знал в разы больше, чем я.

Мужчина утвердительно кивнул. В темноте его глаза продолжали светиться алым светом, что было до сих пор мне непривычно.

– Отлично. Тогда задавай их, – он открыл второй бурдюк, от которого тут же запахло вином. – У нас впереди ещё целая ночь.

8

Спустя три дня я шла по коридору Лармара вслед за одним из Ше’ру, ведущим меня к кабинету верховного баргата в самой высокой башне академии.

Нам с Кайлом понадобилось время, чтобы выбраться с Пустого острова, привести себя в порядок после долгого скитания по горам и найти новую одежду. За эти дни мы с талласцем придумали неплохую стратегию ответов на расспросы баргата, однако, чем быстрее приближалась встреча с Шаяном, тем больше я холодела внутри.

Уже на утро первого дня знакомства с Кайлом я начала сомневаться, что так быстро дала своё согласие на союз с ним. Мне показалось, что в ту ночь на меня воздействовала отравляющая магия, как и на дракона. Потому что на утро мои мысли стали яснее, а наш общий с Кайлом дракон гораздо норовистее. Существо больше беспрекословно не подчинялось Кайлу, поэтому тому ещё пришлось ждать, пока своенравный дракон налетается вокруг Драконьего Хребта.

Мои сомнения на счёт союза были замечены Кайлом, и его жестокое предупреждение «вздумаешь кинуть меня – сдам баргату» до сих пор эхом отдавалось в моей голове.

В коридорах Лармара я как никогда прежде осознала, что оказалась в западне.

С одной стороны – Кайл, с другой – Шаян. А в середине наши с братом жизни.

Ше’ру, что вёл меня к баргату, остановился возле массивной дубовой двери. Кратко постучав два раза, он получил холодный ответ верховного баргата:

– Входите.

Ше’ру обернулся на меня, будто молчаливо спрашивая: «Уверена, девочка? Обратной дороги не будет».

Я поправила свою новую форму, которую раздобыл Кайл. Чёрная рубашка, кожаные брюки, корсет в виде жилетки и высокие сапоги на рельефной подошве пришли на место моей прежней потрёпанной одежде. В этой форме я ещё отчётливее чувствовала себя обманщицей и лгуньей, нежели до этого. Да, до кожаной брони Ше’ру со множеством потайных отсеков и скрытых ножен мне ещё было далеко, но и в моей форме была парочка тайников с небольшими кинжалами. Мои тёмные волосы были убраны в косу, покачивающуюся за спиной. Без понятия, откуда у Кайла были деньги на покупку всего необходимого и столько связей, но я позволила ему полностью подготовить меня ко встрече с баргатом.

Оглядев академию, я пришла к неутешительному для себя выводу.

Я должна прожить здесь три месяца и вывести брата. Живым.

В Лармаре выживают сильнейшие. А я такой не была. Но хотя бы могла попытаться.

Я кивнула Ше’ру и тот отворил дверь, пропуская меня внутрь кабинета верховного баргата.

Вслед за Ше’ру я вошла в помещение, освещаемое свечами. Баргат сидел за письменным столом, вчитываясь в бумаги. Его фигура источала властность.

На коротких тёмных волосах мужчины плясали блики пламени. Густые тёмные брови чуть нахмурены, прекрасное лицо задумчиво. На нём была прочная, чёрная кожаная броня Ше’ру, предплечье стягивали два толстых золотых браслета – признак лидера элитных воинов Империи.

– Ваше верховенство, эта девица утверждает, что хочет учиться у нас, так как имеет связь с драконом, – отчеканил Ше’ру, тенью застывая рядом со мной. – Просила разговора с вами.

Я замерла на месте, боясь даже дышать. Опасная близость с баргатом настолько меня напугала, что я просто застыла в ожидании того, когда он оторвётся от бумаг. Но Шаян лишь повертел в руках перо, будто и вовсе не слышал, что сказал один из его людей. И это очень рассердило меня.

Я уж было открыла рот, чтобы хоть что-то ему сказать, как вдруг баргат поднял на меня свои золотистые глаза.

Моё сердце пропустило удар, когда его прямой и суровый взгляд пригвоздил меня к месту. Его глаза светились мягким жёлтым светом, до жути притягательным и пугающим одновременно. И я забыла, что надо дышать…

– Имя?

Его голос окутал меня целиком.

Властный, бархатистый, но при этом холодный, словно ледник.

Я не поняла, что он обращался ко мне. Я вообще ничего не поняла.

И под его пронзительным взглядом, выворачивающим мою душу, я забыла собственное имя.

Ше’ру, стоящий рядом, скосил на меня глаза и ответил:

– Назвалась Ребеккой. Приземлилась на драконе аккурат на площадку. Сразу велела вас позвать, желая поговорить с глазу на глаз. Говорит, что всадница.

Уголок рта Шаяна дёрнулся вверх. Он хмыкнул и встал из-за стола во весь свой огромный рост. Подойдя ближе, он навис надо мной, смотря сверху вниз, из-за чего я испуганно сжалась. Баргат навевал на меня ужас одним своим видом.

Что ему говорить?

Всё, что мы репетировали с Кайлом, мгновенно испарилось из моей головы.

– Раз говорить хотела наедине, то оставь нас, Алакай, – тихо и вкрадчиво сказал Ше’ру Шаян, не сводя с меня глаз и не мигая. – Как знать, может один на один сможет вымолвить хоть слово.

Алакай кивнул, а я быстро стрельнула по нему глазами. Нет, нет! Не уходи!

Но Ше’ру уже быстро скрылся за дверью, сверкнув беловолосой макушкой, и я медленно перевела взгляд на Шаяна.

– Садись, – баргат кивком указал на кресло возле своего стола. – Слушаю тебя.

Я скользнула на кресло, тут же вцепившись в обивку сидения.

Спокойно, Ребекка. Спокойно. Вдох, выдох. Ты справишься! Скажи ему всё, что ты уже знаешь наизусть! Ты же будущий всадник!

Но моя уверенность вновь разбилась о скалы волнения, когда я поняла, что Шаян не собирался садиться за стол, а остался стоять, присев на край его столешницы. Продолжая смотреть на меня сверху вниз, будто хищная птица на мышку-полёвку.

– Итак…?

Я пропала.

Повисла тишина, во время которой баргат рассматривал меня, а я его.

В его ухе блеснул золотой кафф и два колечка, когда он чуть наклонил голову, сощурив глаза. Затем Шаян взял меня за руку и это прикосновение обожгло мою кожу. Я выдохнула через рот, наблюдая, как баргат изучает татуировку на моей руке, доказывающую связь с драконом. А после пальцем очертил завиток на моей ладони, пуская по моему телу волну дрожи и жара. Татуировка засветилась, а после погасла.

Баргат вновь перевёл взгляд на моё лицо.

– Откуда у тебя дракон, Ребекка?

Я потерялась в его глазах и тепле, идущей от огромной ладони, что до сих пор топила мою маленькую ладошку.

– Я… – наконец смогла выдавить из себя я. – Я обуздала его на Пустом острове.

– Это всё, что ты хотела сказать мне лично? – его вкрадчивый голос забирался мне под кожу, жаля укусами тысячи змей. – Ради этого требовала разговор один на один?

Нет. Но ничего больше я, как на зло выдавить не могла.

Верховный баргат занимал мои сны с тех самых пор, как я увидела его на площади. И сейчас мой кошмар оказаться напротив Шаяна воплотился в реальность.

Я аэрукет. Он – Ше’ру. Он ловит и убивает таких, как я.

И пока он лишь по благословению Шаале не понял, кто сейчас сидел перед ним.

Задышав чаще, я прекрасно осознавала, что скоро терпению баргата придёт конец.

То, что он меня принял вообще было чудом. Со слов Кайла меня должны были привести к заместителю Шаяна. Если бы я заранее знала, что мне предстоит разговор с самим баргатом, то я бы ещё вчера скончалась от страха.

– Нет, я…

– Ты хочешь стать Ше’ру? – перебил мои жалкие попытки вспомнить нить разговора верховный баргат.

– Да, – быстро кивнула я, хватаясь за вопрос как за спасительную соломинку.

– Быть одной из моих солдат? Беспрекословно выполнять любые приказы?

О Шаале…

Я вжалась в спинку кресла. Что он имел в виду?

Неожиданно Шаян вновь усмехнулся. На его щеке появилась ямочка.

– Тебе здесь не место, Ребекка. Ни среди Ше’ру, ни в академии. С драконом или без него. Можешь уходить, дверь не заперта.

Что?!

Меня будто бы окатили ледяной водой.

Это всё, провал? Он выгоняет меня? Даже с драконом?

– Нет… – выдохнула я.

Баргат, уже отвернувшийся от меня, снова перевёл на меня немигающий взгляд.

– Что ты сказала, госпожа?

– Нет, – увереннее и громче повторила я, вызвав немалое удивление баргата.

– Что значит «нет»? – уточнил он, складывая руки на могучей груди.

– Нет, значит нет, господин, – сверкнув глазами, я вздёрнула нос. – Я не уйду отсюда, пока не стану кадетом академии Лармар. Я имею право на обучение. У меня есть свой дракон, а в Империи каждый боец на счету.

В глазах Шаяна я увидела что-то недоброе.

– Имеешь право? – повторил он.

– Да, имею.

– А знаешь ещё на что ты имеешь право, госпожа? – я видела, как напряглись все мышцы на руках баргата. А он ведь мог запросто раскрошить мне череп, если бы захотел… Рядом с ним я была словно ваза из стекла. Такой же хрупкой. – Не оспаривать мои решения.

В его фразе сквозил такой холод, что мне стоило бы побояться кары богов связываться с этим мужчиной. Однако в этих стенах был мой брат, который мог через месяц не пережить отбор.

– Значит вы, господин, – я перешла на официальное обращение, – можете решать за меня мою судьбу? Вы настолько могуществен, как сам Шаале? Согласно Руманаку11, каждый имеет право на выбор своего пути, ваше верховенство.

– И что же выбирает госпожа? – на скулах баргата заходили желваки. Ему явно пришлась не по душе моя дерзость.

– Я выбираю право испытательного обучения в академии. Право на возможность стать всадником Империи, – слова легко слетали с моих губ, но собраться для того, чтобы высказать всё это Шаяну в лицо, было отнюдь не легко. Я играла с огнём. И прекрасно это понимала. – Я прошу три месяца…

– Теперь вы уже просите, а не выбираете? Как быстро меняется ваш настрой, Ребекка. Это вызывает подозрения.

Я, уже открывшая рот для продолжения спора, осеклась. Шаян растянулся в ухмылке, словно довольный кот, буквально почувствовав мой страх.

– Откуда у тебя дракон, Ребекка? – вновь соскочил на «ты» баргат. – Кто ты такая? И какие цели преследуешь? Скажи мне правду, и тогда я подумаю над твоей просьбой.

– Обычная шеррувийка. Хочу стать, как вы. И я же сказала, что я его самостоятельно обуздала на Пустом…

Но договорить я не успела.

Шаян наклонился и уперся ладонями на подлокотники кресла, ограничивая мои движения и поймав меня в своеобразную ловушку.

Его лицо оказалось в миллиметре от моего. Щёки обдало его горячим дыханием. А моё сердце пропустило удар…

– Хочешь стать, как я? – его горячий шёпот отдавался в моих костях, становясь всё тише и зловеще. – Убийцей?

От его близости и бешено бьющегося в груди сердца, я не заметила, как перешла с ним на «ты»:

– Ты… ты не убийца. Ты несёшь правосудие.

Баргат заметил мою дерзость. Кончики его губ дрогнули.

– Правосудие? В народе нас называют палачами.

– Вы исполняете волю Императора.

«Шаале, зачем вообще я пререкаюсь с ним?! Ведь я сейчас буквально собственноручно копаю себе могилу… Ему даже не понадобится прикладывать усилий, чтобы сейчас свернуть мне шею голыми руками!» – кричал в моей голове глас разума.

– Ты хочешь быть такой же? Подчиняться мне, заставлять людей бояться? Ты вся дрожишь от одного моего взгляда. Ты боишься меня.

Боюсь. Как никого иного в жизни не боялась.

Но ответила совсем иное:

– Уважаю.

От его кожи исходил едва различимый цитрусовый аромат.

Баргат был непростительно близко ко мне. Или это я не желала отстраниться, продолжая вдыхать его запах, когда любой адекватный человек бы выбежал из его кабинета прочь?!

– Кто ты такая, Ребекка? – повторил свой вопрос Шаян.

– Важно не то, кем я являюсь. А то, кем хочу быть, – сказала я слова из кодекса всадников, что услышала, когда забирала Ромуса. Один из Ше’ру сказал это брату перед тем, как они забрали его в Лармар. – И я хочу стать такой же, как вы. Я восхищаюсь вами.

Еле заметное недоумение тенью проскользнуло по лицу баргата, а потом он отстранился, распрямившись во весь свой высокий рост. Губы мужчины дрогнули в горькой усмешке.

Кажется, моя лесть сработала. Лишь бы он не усомнился в моих словах…

– Правильные речи говоришь, шерравет12, – кивнул Шаян. – Ты смогла меня поразить. Но не настолько, чтобы я записал тебя в кадеты. Тебе придётся доказать свои слова, чтобы я увидел чистоту твоих помыслов.

С моих губ сорвался еле различимый выдох облегчения. Увидев, что я расслабился, баргат добавил:

– Не думай, что я дам тебе поблажек. Или допущу в отряд всадников. С этого дня будешь под моим постоянным наблюдением. – Нет! Только не это! – Если за месяц сможешь показать мне, на что способна, я подумаю над тем, чтобы дать тебе шанс. Но до тех пор я твой наставник, и слушаться будешь меня. Бесприкословно, шерравет. И звать меня не иначе, как господином.

О Шаале!

Но это единственное, что мне оставалось. Я должна была спасти Ромуса. Даже, если теперь за мной неустанно будет следить опаснейший человек во всей Империи.

– Хорошо, господин, – не узнав своего голоса, подтвердила я.

Всё ради Ромуса. Всё ради него.

– Но, если я узнаю, что ты шпионка мятежников или имеешь связь с Талласом, я собственноручно тебя казню, – довершил баргат, испепеляя меня своими золотыми глазами и уничтожая мою зарождающуюся надежду на выживание. – Алакай проводит тебя в твою комнату. Завтра на шестом ударе колокола чтобы была у двери моего кабинета. А теперь идём, я посмотрю на твоего дракона.

9

Выдохнуть с облегчением я смогла только тогда, когда фигура верховного баргата скрылась в коридоре, противоположном тому, по которому Алакай вёл меня к моему новому пристанищу.

Вместе с Шаяном мы спустились с башни, где находился его кабинет, а потом разминулись – баргат пошёл на площадку, где ожидал мой дракон. Я не знала, что именно будет высматривать в нём баргат, но одно то, что он дал мне шанс…

– Не шибко радуйся, – неожиданно заговорил со мной немногословный Алакай, останавливаясь возле неприметной двери какой-то каморки. Шаян кратко ввёл его в курс дело, явно не обрадовав такому «пополнению» в академии. – Баргат тебя взял только из-за того, что нам нужен дракон. В последней стычке с Талласом мы потерпели серьёзные потери в наших рядах. Если бы не обстоятельства, он бы вышвырнул тебя ещё с порога.

Впервые за всё время я обратила внимание на Ше’ру, за которым всё это время следовала.

Платиновые волосы, лезущие в небесно-голубые глаза длинной чёлкой, светлая кожа. Ниже баргата на полголовы. Одет в форму Ше’ру, с шеи свисает амулет в виде гранёного голубого камня с двумя красными бусинами на холщовой верёвке. Алакай, судя по внешности, был из северной Шеррувии, равно как и отец Ромуса.

– Значит, по-твоему, без дракона я ничего не стою? – выгибаю бровь я, вновь забываясь, что передо мной один из элитных воинов Императора.

– Ты девушка, – отрезал Алакай, не давая себя вывести на разговор. И осознав, что и так сболтнул лишнего. – Всадниками избирают лишь мужчин.

Избирают-то всех, но выживают лишь мужчины. Я и без тебя это знала, Алакай.

– Это твоя комната, – Ше’ру открыл дверь в маленькое помещение, в котором еле помещалась кровать, шкаф и окно. – Дорогу до кабинета баргата запомнила?

– Да, – ответила я, проходя внутрь и оглядывая свою комнату. Что ж, я надеялась на худшее.

Алакай кивнул и протянул мне ключ от комнаты, свисающий на красной верёвке. Я молча его забрала, хотя до конца не понимала зачем – вещей у меня всё равно не было и запирать дверь после ухода смысла тоже не имело.

– На ночь запрись изнутри, – сухо произнёс Алакай. – И никому не открывай до пятого удара колокола. На шестом будешь возле кабинета. Заходить за тобой не буду, это дела баргата.

Неужели здесь настолько опасно по ночам?

Сглотнув и сжав в кулаке ключ, я бросила уходящему Алакаю:

– Спасибо.

Ше’ру обернулся, ещё раз смерив меня взглядом небесно-голубых глаз.

– За это не благодарят. Такое по своей воле не выбирают, – строгим, полным стали голосом, ответил Алакай. – Спасибо скажешь Шаале, если переживёшь этот месяц.

И с этими словами он ушёл, оставив меня наедине с моими невесёлыми мыслями.

***

Всю ночь я провела, ворочаясь на холодной кровати. Мысли крутились вокруг верховного баргата, всё время возвращаясь к его последней фразе: «Если я узнаю, что ты шпионка мятежников или имеешь связь с Талласом, я собственноручно тебя казню».

Переживания за свою судьбу и брата вымотали меня, поэтому утром я еле поднялась с кровати. Осознав, что опаздываю, максимально быстро привела себя в порядок, стараясь не думать ни о Кайле в городе, ни о драконе в академии, которого вчера оставила на произвол судьбы на площадке.

Сегодня я должна была найти Ромуса и узнать, что с ним всё в порядке. Остальное подождёт.

У дверей кабинета баргата я оказалась, когда колокол уже отбил шесть раз. Постучав и не получив ответа, я отворила дверь и заглянула внутрь. Шаян уже ждал меня, сидя за своим столом. И тут же бросил мне, будто отвесив оплеуху:

– Ты опоздала.

Ничего не сказав, я прошла в его кабинет и закрыла за собой дверь. Холодный голос баргата мгновенно рассеял все остатки сонливости.

– Если ещё раз опоздаешь – последует наказание.

Я молча кивнула, опуская глаза.

Дьявол, мне действительно придётся обуздать свой характер для выживания подле баргата! А ещё научиться вовремя затыкаться, как я уже заткнула себя сейчас…

– Писать умеешь, шерравет? – неожиданно уточнил Шаян.

Что за глупые вопросы? За кого он меня принимает? Я, хоть учиться не очень-то и любила, но бездарностью не была!

– Умею.

Из-за того, что я не выспалась, мне было тяжелее не огрызаться на него. Но я всячески сдерживалась, ведь знала – этот человек самый опасный в Империи. А теперь я его ученица, и при всём этом я сама настояла на обучении здесь.

– Тогда сначала переоденься, – Шаян указал на сверток, лежащий на небольшом столике. Ещё вчера этого столика, примостившегося в углу, не было. – Затем возьмёшь бумагу и перо, и отправишься на урок.

Урок?!

Напоминая себе о том, что должна слушаться баргата, я взяла в руки свёрток с одеждой и выудила оттуда чёрную женскую тунику со шнуровкой на разрезе груди и расшитую жёлтой нитью.

Мои щёки вспыхнули от негодования.

Конечно, это была отнюдь не одежда для простолюдинки, но…

– Что-то не так? – уточнил баргат.

Да всё не то!! Какого Некмета ему не понравилась моя одежда и понадобилось меня переодевать в это?!

Сдерживая вскипевшую злость и стиснув в кулаках ткань, я уточнила:

– Мне и в моей одежде комфортно. Зачем менять?

Если он заставит меня надеть тунику, то я точно не буду на равных даже с кадетами академии. Меня все будут считать прислугой!! И ни о каком обучении в академии на равных не могло бы быть и речи. А я всё-таки хотела иного, учитывая, что у меня уже был дракон. И ради него я рисковала на острове всем, что у меня было!

Оспаривать решения баргата было глупо. Но я преодолела столько преград не для того, чтобы, оказавшись в Лармаре, надеть на себя обычную одежду!! Однако, что-то мне подсказывало, что верховному баргату будет плевать на мои чувства… Он же тут высший по чину, может делать что хочет. И вообще, со слов Алакая, мне позволили здесь остаться по счастливой случайности.

Но Шаян ещё не ведал, что я планирую здесь немного задержаться, чтобы потом сбежать.

– Ты не кадет и не всадник, – подтвердил мои худшие мысли Шаян своим беспрекословным тоном, вылавливая меня из размышлений. – Чтобы носить кожу надо заслужить это право. Надевай то, что велено.

Смерив меня взглядом и увидев, что не я не бросаюсь подчиняться, добавил:

– Напоминать, что я твой наставник, а ты моя ученица, больше не буду. Не захочешь сама – переодену силой.

10

Я даже подавилась воздухом от его последней фразы. Переоденет меня силой?!

Хотя, чего ещё было ждать от деспота, годами преследующего и карающего потомков фейри во благо Империи! Правда, с таким же успехом он может сопроводить меня на плаху, а не заставить переодеваться. Поэтому в моих интересах было подчиняться и не вызывать подозрений.

Глас разума уже буквально орал в моей голове, требуя, чтобы я вняла к нему. Лишь это притупляло мой праведный гнев, рождающийся из странной правильности, привитой мне на многие годы с тех пор, как ещё подростком меня поймали на краже в саду одного влиятельного человека нашего городка.

Это было неправильно – заставлять меня носить подобного рода одежду при том, что я имела связь с драконом. Однако ещё более неправильным скорее всего было бы, если меня назвали кадетом при всём том, что о всадниках и их обязанностях я знала… Даже не ничтожно мало, а практически ни-че-го.

Поэтому возможно в приказе Шаяна и был смысл. Но явно не для моей полыхающей гордости.

Напомнив, что спорить с баргатом в моём положении было бесполезно, я покорно кивнула, уточняя практически шёпотом:

– Вы можете отвернуться, чтобы я… переоделась?

О Шаале, никогда не думала, что мне придётся говорить такое! И переодеваться рядом с мужчиной!

Шаян сложил руки и опёр на них подбородок, буквально впиваясь взглядом в моё тело. Я замерла, ожидая его дальнейших действий или слов, внутреннее содрогаясь от мысли о том, что будет, если он не отвернётся.

– Будь я женщиной, ты бы не стеснялась. Но я мужчина, как и все Ше’ру. Именно поэтому я вчера предупредил тебя: тебе здесь не место. У Ше’ру одна купальня. Там ты тоже будешь просить всех отвернуться, чтобы ты могла искупаться без прожигающих взглядов изголодавшихся по женской ласке мужчин? – от его слов я мгновенно вспыхнула, слишком ярко представив картину, что обрисовал мне баргат. – Мы всадники, а не евнухи, Ребекка.

– Так… вы… не отвернётесь? – запинаясь, уточнила я, с мольбой взирая на Шаяна.

Баргат закатил глаза. Встал из-за стола и отошёл к окну, отвернувшись от меня.

– Свою одежду положишь в свёрток и оставишь на столе. После занятий зайдёшь и заберёшь. И надевать будешь только тогда, когда я тебе дам разрешение.

– Хорошо.

Немедля ни секунды, я начала переодеваться, боясь, что баргату наскучит смотреть в окно и он обернётся на меня. Ткань туники скользнула на мою кожу, покрывшейся мурашками несмотря на то, что в кабинете Шаяна было тепло.

– Я готова.

Баргат развернулся ко мне, осмотрев с ног до головы и остановившись взглядом на высоких сапогах, которые начинались как раз там, где заканчивалась туника.

Явно не совсем удовлетворившись моим внешним видом, он сухо кивнул на столик, где меня уже ждали письменные принадлежности.

– Забирай вещи. Я отведу тебя в класс.

– Я буду присутствовать на занятии кадетов? – удивлённо спросила я.

– А ты что, полагала, что урок буду проводить тебе лично я? – губы баргата дрогнули в высокомерной усмешке. – Поверь, я с девушками занимаюсь совсем иными вещами.

Мои щёки снова вспыхнули от стыда из-за того, что я поняла, что он имел в виду.

Лучше бы ничего не спрашивала.

– Пойдём, шерравет, – я была готова поклясться, что ему нравилось наблюдать за моей реакцией на подобного рода фразы. Баргат явно развлекался, ведя со мной разговор, и именно поэтому вчера он решил дать мне месяц нахождения в Лармаре. Хотел продлить удовольствие. – Сегодня будешь очень внимательной и запишешь всё, что узнала на уроке. После него тебя встретит Алакай и отведёт в столовую. А как пообедаешь – вернёшься в мой кабинет, я проверю твои записи.

Мужчина открыл передо мной дверь, пропуская меня вперёд.

И, если бы я не была в смятении после всего, что произошло, я бы заметила, сколь пронзительным был взгляд баргата, когда он задержался им на моей обнажённой шее…

***

Я зашла в кабинет, в котором учились первогодки. Моё сердце тут же сбилось с ритма, пытаясь в толпе подростков найти знакомую макушку брата.

Учитель заметил за мной большую фигуру баргата и тотчас прекратил свой рассказ, который только-только начал повествовать.

Все пары глаз моментально устремились на нас, заставив меня покраснеть.

– Бес, привёл тебе слушателя. Ребекка останется до конца занятия и будет внимательно слушать, – сухо пояснил баргат учителю. Тот также сухо кивнул ему и перевёл строгий взгляд на меня.

Шаян указал мне на свободное место в последнем ряду и ушёл. И мне не оставалось ничего иного, кроме как занять его под пристальным взглядом Беса.

Я знала, что все учителя в Лармаре у кадетов, распределённых во всадники – сами всадники. Однако уже не состоявшие в Ше’ру, по причине гибели их дракона. Без дракона всадник не имеет веса, и он больше не может исполнять в полной мере свои обязанности. А другой дракон скорее выберет новичка, чем того, кто утерял своего прежнего товарища.

Всадникам, потерявших своих драконов, остаётся только одно – быть учителями для тех, кто только получит шанс, что они потеряли.

Потому то взгляд Беса и такой едкий – полагаю, что благодаря татуировке на руке и горящим глазам я выделяюсь среди подростков-первогодок. И не было заметно, чтобы баргат предупреждал о своём решении привести меня сюда.

Даже из-под опущенных ресниц я продолжила разглядывать учителя. Он был уже в среднем возрасте, а светлый ёжик волос лишь ужесточал его угловатые черты и орлиный нос. Лицо пересекал уродливый шрам, глаза зелёные и потухшие. Одеяние Беса составляла иссиня-чёрная мантия, опоясанная тяжелым ремнём.

Судя по его внешнему виду, учитель из него строгий. И он явно умел вести «допрос» так, что ученик в итоге оказывался разбитым в пух и прах.

Поэтому я для себя решила ни в коем случае не высовываться. В отличие от своего брата, в школе, что я посещала, я училась из ряда вон плохо. Что и доказывал мой кривой почерк, неусидчивость и быстрая потеря интереса к предметам.

Мне всегда были больше по душе те занятия, где надо было бегать, лазить или делать что-то физически. Не сказать, что я всегда находилась в хорошей физической форме. Мы зачастую недоедали, потому я скорее была жилистой, нежели сильной. Помощь отчиму в пекарне закалила меня.

Сейчас же, вновь оказавшись за партой, я испытала только недовольство. Разумеется, я понимала, на что иду ради Ромуса, но всё-таки оказалась не готовой к такому.

Бес продолжил прерванную лекцию про связь дракона со всадником, а я стала постепенно оглядывать сидевших кадетов, выискивая брата.

С каждым незнакомым лицом моя тревога за него нарастала: неужели я опоздала? Или может у них две таких группы?

Когда я смотрела кадетов по левую руку и медленно перевела взгляд на другую сторону, то встретилась взглядом с ореховыми глазами. Их я бы узнала из тысячи.

С моей души свалился камень. Я тихо выдохнула с облегчением, рассматривая каждый миллиметр лица брата. Ромус также смотрел на меня, но при этом менее открыто, да ещё и успевая вести записи за учителем.

Казалось, в Ромусе осталось всё, как прежде: светлые кудри, большие любознательные глаза, ямочки на щеках, открытая улыбка, интерес ко всему на свете, но…

Что-то разительно поменялось.

Брат, в отличие от меня, идеально вписался в этот класс. Ромус чувствовал себя здесь словно в своей стихии – быстро фиксировал пером на бумаге информацию, внимательно слушал учителя и при этом практически полностью вливаясь в процесс обучения.

Ему всегда нравилось изучать что-то новое. Но отнюдь не нравилось состязаться в физических умениях. И именно поэтому здесь ему было не место.

– Госпожа Ребекка, не подскажете ли, каким образом окончательно подтверждается прочная связь с драконом у выпускников академии? – неожиданно вырвал меня из размышлений Бес, нависнув надо мной в своей чёрной мантии.

Я, разумеется, этого не знала, ведь абсолютно абстрагировалась от того, что он говорил. Стоило мне увидеть Ромуса как я забыла обо всём на свете. В том числе об учителе и о том, что мне нужно вести записи для баргата.

– Я, к сожалению, не знаю.

– Хорошо. Тогда я немного подскажу вам и задам свой вопрос ещё точнее, – суровые глаза Беса впились в меня, словно в добычу. – Какое испытание проходят выпускники для того, чтобы доказать, что они готовы завершить обучение?

– Извините, но я не знаю, – вновь ответила я, чувствуя, как все взгляды кадетов тотчас обратились ко мне. Боже, как стыдно!

Бес растянулся в гаденькой ухмылке, кивнув на мой ответ.

– Вы бы знали, что ответить, если бы слушали меня, госпожа. Верховный баргат не просто так привёл вас сюда, верно? Так оправдайте же его ожидания.

Виновато опустив голову, внутренне я взорвалась от обиды.

Да что он пристал?! Явно захотел унизить меня перед всем классом!!

Тем временем Бес развернулся к остальным ученикам и спросил:

– Кто-нибудь знает ответы на данные вопросы?

Вверх тут же взметнулась рука.

Ромус, разумеется, знал ответ на это.

– Прошу, кадет Ромус, – кивнул ему Бес, вновь кидая на меня многозначительный взгляд, мол «смотри и учись, не то настучу Шаяну и ты получишь наказание».

Ромус, немного смутившись и виновато на меня скосив глаза, чётко отчеканил:

– Для подтверждения прочной связи выпускника с драконом проводят особое испытание. В стенах академии его называют «испытание огнём», – на этих словах брата у меня по спине пробежался холодок от плохого предчувствия. – В первые два года обычно происходит обучение теории и первый смотр кадетов драконами.

Со слов Ромуса это звучало даже не шибко страшно. Однако я прекрасно знала, что из тех, кому не посчастливилось быть отобранным в академию после четырнадцати лет, выживали лишь единицы. Ромусу через два месяца должно было исполниться четырнадцать, однако физически он был слабее тринадцатилетки.

Его в любом случае оставили бы на второй год на первом курсе из-за того, что он не достиг необходимого возраста пятнадцати лет, однако это не упростило бы ему жизнь. Наоборот, он мог просто не дожить до повторки, потому что даже слабый сквозняк приносил ему простуды. А, учитывая, что с шестого месяца обучения начинались тренировки на матах и на «круге препятствий» вокруг академии, шансы Ромуса убиться в процессе прохождения тех же тренировок стремительно возрастали. И именно поэтому я проникла в академию – чтобы уберечь его от смерти.

– В третий год обучения кадеты проходят «испытание металлом и камнем», после которого драконы образуют связь с кадетами, – продолжал отвечать на вопрос Беса Ромус. – После будущие всадники тренируются со своими драконами, устанавливая более прочную связь – в воздухе и на тренировках. Когда наступает четвёртый год, самый трудный, кадеты до самого выпуска учатся контролировать свою магию, сливаясь с душой дракона настолько, что магия начинает прочно циркулировать между душами дракона и кадета. И когда на пятом году обучения приходит день испытания, будущие всадники должны пройти сквозь стену огня всех драконов. Если связь кадета и дракона сильна, а магия циркулирует в них должным образом, соединяя души, то выпускник останется цел и невредим, выйдя из стены огня. И лишь тогда его провозглашают всадником.

Пять лет, а то и больше уходило у академии на то, чтобы выдрессировать из обычных детей орудия убийств. Притом не только элитных всадников, но и солдат и магов, что также учились в Лармаре, но в другом крыле академии. Единственные, кто более-менее подходили бы под специализацию моего брата – это лекари. Но опять же, его уже предопределили во всадники и вряд ли после повторки можно было сменить решение Ше’ру в данном вопросе. Ведь каждый всадник мог заменить солдата или мага, но солдат или маг не мог заменить всадника. А всадники Империи были нужны всегда, поэтому надежды на перевод Ромуса в другое подразделения изначально были провальными. И мой план оставался в силе.

Тем временем в классе повисла тишина, а потом Бес похвалил Ромуса:

– Отлично, кадет Ромус. Полагаю, что этот блок наших занятий вы совсем скоро окончите с блестящими результатами, если и дальше будете внимательно слушать и отвечать. Надеюсь, ответ кадета был полезен для госпожи Ребекки, – Бес снова ухмыльнулся. – Итак…

Я усиленно начала вести записи, еле поспевая за рассказом Беса. Но из моей головы до сих пор не выходило то, что рассказал Ромус.

Выходит, чтобы стать всадником, я должна доказать свою связь с драконом, перепрыгнув годы обучения… А ещё баргат говорил, что мне придётся ему доказать, что я всадница… Неужели он заставит меня войти в огонь, чтобы проверить мою готовность к обучению?!

Но хуже всего было даже не это.

А то, что, будучи связана, своего дракона я до сих пор не ощущала.

***

– Пойдём, Ребекка, – сухо скомандовал мне Алакай, когда я вышла из класса практически самой последней. Мне очень хотелось поговорить с братом, но нам помешал этот вездесущий Ше’ру. – Пора в столовую. Иначе будешь голодать до ужина. Обеда у нас нет. Идём.

Нехотя мне пришлось подчиниться, ещё раз бросив взгляд на Ромуса, который видел, как Алакай уводит меня в столовую. Встретимся скорее всего уже там. Быть может, после завтрака мне удастся поговорить с братом?

– Тебя что, в мои няньки записали? – буркнула я себе под нос.

Алакай усмехнулся. Пока мы шли по коридору, кадеты постоянно косились на нас, шепчась в чём-то. Как здорово, что я стала новым поводом для сплетен!

– Шаян приказал сопровождать тебя. Повсюду, – он сделал акцент на последнем слове, из-за чего я мысленно взвыла. С приставленным ко мне Ше’ру мне будет гораздо труднее поговорить с Ромусом. Не то, что вывести его из академии!

– Приятно, что сами Ше’ру считают меня опасной, – фыркнула я.

– В тёмные времена, когда Таллас спит и видит, чтобы завоевать Шеррувию, нельзя доверять никому. Даже собственной бабушке.

Я скосила глаза на Алакая. Он что, сейчас пошутил?

– Какие вы бедные! Лишены главной ценности – семьи, которая всегда будет на вашей стороне.

– Доверие для Ше’ру невиданная роскошь. После вступления в отряд твоей семьёй становятся напарники.

В словах Алакая я уловила горечь. А по глазам прочитала – он догадался о том, что мы с Ромусом знакомы. И своей фразой намекнул о том, что все родственные связи в академии теряются.

Конечно, он был прав. Но не в вопросе моих с братом отношений. Для нас семья была всегда превыше всего.

– Не вступай в диалог и не поднимай глаза, – неожиданно предупредил меня Алакай, ухватывая за локоть. А ведь мы только собирались войти в огромное помещение, отведённое под столовую, где витали вкусные ароматы горячей еды!

Я недоумённо посмотрела на Ше’ру. Почему?

– Не все здесь такие дружелюбные, как я, – вместо ответа пояснил Алакай, будто это что-то мне уточняло. – И не все будут держаться от тебя подальше только из-за того, что ты под опекой баргата.

Не дав мне больше и слова сказать, Алакай потащил меня в столовую. Мне, как и другим кадетам, выдали тарелки с едой, а после Ше’ру усадил меня в конец стола всадников. Прямо рядом с выпускниками.

Разговоры за столом тут же стихли.

Да, девушка в сопровождении Ше’ру явно вызвала у них интерес. Ещё когда мы с Алакаем шли к столу, я заметила, что у Ше’ру отдельный стол. Но Алакай подвёл меня именно сюда, видимо решив, что здесь мне самое место. Ведь именно за этот стол я изначально и стремилась попасть.

Слова Алакая я поняла сразу же, стоило мне опуститься за дубовую скамью. Ибо моя грудь и спина оказались мишенью практически для всех взглядов в столовой. И от того, как замолкли все кадеты вплоть до пятого курса, меня бросило в ужас. Ибо они смотрели на меня так, будто я была для них десертом или… мешком для биться.

Мои глаза, татуировка и одежда стали моими врагами, моментально сделав из меня жертву. А собственный поводырь в виде Алакая только подогрел ко мне интерес.

Хотя я не могла согласиться, что, если бы его со мной не было, всё бы было лучше. И теперь я уже радовалась, что он окажется рядом, стоит мне покинуть столовую.

Глаз от своей тарелки я не поднимала, как он и просил. Как бы ни был высок мой интерес найти Ромуса или скосить взгляд на стол, где сидели Ше’ру и попытаться отыскать баргата, я впервые беспрекословно последовала чьему-то совету.

Заставив себя съесть всё, что мне положили (хотя мне и кусок в горло не лез), я поняла в полной мере каково это – принимать пищу в кругу хищников. И была невероятно рада, когда Алакай поднялся с места и мы направились из столовой прочь.

– Почему они так на меня смотрели? – шепнула ему я, когда мы вышли в коридор.

– Ты для них соперница.

– Но у меня уже есть дракон, я не буду претендовать на тех, что живут в академии!

– Ребекка, – Алакай остановился и я чуть было не врезалась в его грудь, – они не позволят тебе обойти их в чём-то. И им будет плевать на то, что ты даже не кадет Лармара, а ученица Шаяна на испытательном сроке. Ты не знаешь, на что способен каждый из них, тренировавшихся в этих стенах не один год. Они не отряд баргата, чтобы тот мог им отдать приказ не трогать тебя, – от его печальной ухмылки мне стало страшно. – И, так как они видят в тебе трофей, они будут пытаться тебя убить.

11

Вслед за Алакаем я двинулась в сторону кабинета баргата. Я не до конца понимала, зачем устраивать на меня охоту тем, кому я не мешаю. Что им от меня нужно? Забава? Или…

«А что, если им нужен мой дракон?» – с ужасом подумала про себя я. – «Надо срочно встретиться с Кайлом и расспросить его о том, что происходит со всадником, на которого нападает кадет. Не дай Шаале конечно… но, если меня убьёт тот, кто связи с драконом ещё не имеет, моя сила может перейти к нему? Как связь с драконом?»

У двери кабинета баргата мы оказались слишком быстро. Я не успела переварить всё, что случилось за утро прежде, чем вновь оказаться пред взором Шаяна.

Алакай быстро исчез, стоило мне постучать в дверь и зайти в кабинет баргата. А я вновь осталась один на один с тем, от кого зависело не только мое нахождение здесь, но и моя жизнь.

– Как прошёл урок? – поинтересовался Шаян. Похоже, настроение у него было хорошее.

– Мне понравилось, – ответила я. Особенно то, что я наконец увидела Ромуса!

– Отлично. Записи положи мне на стол, а сама садись и пиши под диктовку то, что я скажу.

Стараясь не выказать удивления, я сложила исписанные листы возле баргата, а сама примостилась за столик в углу, где меня уже ждала приготовленная бумага.

Обмакнув перо в чернила, я начала писать под диктовку Шаяна:

«Я, урождённая Ребекка…»

Баргат замолчал, а я, не поднимая головы буркнула:

– Я не стану говорить вам своё второе имя. Иначе моя судьба окажется в ваших руках.

– Глупая. Пиши фамилию своего рода.

Я поджала губы, коряво выводя на листе:

«Я, урождённая Ребекка Амайя…»

– Обязуюсь беспрекословно выполнять все поручения и приказы верховного баргата Шеррувии Шаяна Фархада в течение одного месяца в качестве его подчинённой, – продолжал диктовать Шаян.

Криво выводя то, что он просил, я надеялась, что не допущу ошибки. Ибо второго листа бумаги я поблизости на своём столике не наблюдала.

– Поставь свою подпись и принеси бумагу мне, – завершил Шаян, вскрывая конверт с каким-то донесением.

Я вывела свою подпись и, убедившись, что чернила засохли, поднесла баргату. Тот забрал лист, вчитался в правильность написанного и выдохнул. Между его бровей появилась складка. А затем, каллиграфически красивым почерком Шаян дополнил:

«Верховный баргат Шаян Фархад в то же время обязуется предоставлять кров, пищу и обучать знаниям Ребекку Амайю».

Мои кривые каракули рядом с его ровными завитками смотрелись так убого, что мне хотелось провалиться под землю от стыда.

Шаян поставил свою подпись и отложил бумагу в стол.

– Теперь ты можешь быть уверена в надёжности нашей с тобой сделки. А я в том, что ты не будешь отлынивать от занятий.

«Не буду, если меня не прибьют,» – подумала я, а сама поблагодарила:

– Спасибо.

– По глазам вижу, что это не всё, что ты хотела высказать, но благодарю за то, что воздержалась, – хмуро ответил мне баргат. – А теперь возвращайся за стол и будь добра – прочитай пять глав этой книги.

Я взяла из его рук толстенный талмуд и мысленно взвыла. Ненавижу читать!!

Хотя… как он проверит, что я действительно читала? Могу просто сделать вид…

Видя мою реакцию, Шаян неожиданно усмехнулся и сказал:

– Кажется, ты очень рада такому заданию. Пожалуй, прочитай-ка мне эти главы вслух.

– Зачем вслух?

Ему что, мало того, что он вырядил меня как обычную девку и отправил этом в столовую на съедение другим кадетам?!

– Хочу ублажить свой слух, дорогая, – хмыкнул Шаян, откладывая бумаги и откидываясь на спинку своего кресла. Вот нахал! Явно решил оставить меня возле себя ради того, чтобы издеваться. А я-то, дура, поверила, что он позволит мне пройти обучение в качестве равноправного кадета академии!! – И буду рад послушать первые главы великого исследователя драконов. Тем более, это мой любимый том у Зигмунда Эллиота Громоподобного.

Как же мне хотелось послать его к Некмету, учитывая, что за нуднятину он любит читать! Но буквально несколько минут назад я подписала бумажку о полном подчинении баргату, поэтому лишь натянуто улыбнулась и произнесла елейным тоном:

– Разумеется, господин.

Я уже давно подметила, что как только в моей жизни появляется слишком много страшных вещей, то моё чувство самосохранение тут же вырубается. А, так как за последние месяцы я жила в постоянной опасности, то теперь могла с гордостью сказать, что у меня самосохранение как таковое полностью отсутствовало. Поэтому на смену боязни перед Шаяном быстро пришла моя отвратительная черта характера, как язвительность.

«Сын Некметовский, чтоб тебе пусто было! Ну ничего, я тебе сейчас так зачитаю для извращённо-садисткой душеньки твоей, что как только с женщиной оставаться будешь, евнух недоделанный, будешь вспоминать моё невероятное чтиво!!»

Моя злость на баргата вытеснила страх, когда я открыла талмуд на первой странице и увидела текст, написанный на древнешеррувимском наречии. Отлично! Всегда ненавидела в школе это старьё и читала из ряда вон его плохо. Учитывая, что наш язык давно изменился, старый со своими устаревшими словцами был крайне смешон.

– Та але, лю пер сюк, – начала милым голоском я, тут же получив в ответ фыркание баргата.

В яблочко! После такой реакции меня уже было не остановить, ведь мой разум уже не перевешивал желание вывести баргата из себя и посмотреть на его злую рожу!!

– Та’лей лаеп эр сюр, Ребекка, – раздраженным тоном поправил меня Шаян.

– Конечно, – кивнула я. – Та’лей лае пер сюк, заебаб херак ху лаклык…

Шаян не выдержал даже страницы моего прилежного чтения полного собрания исследования драконов Зигмунда Эллиота Громоподобного. А говорят ещё страшнейший человек в Империи!

Кажется, после его кислой мины меня уже точно не испугает его серьёзный тон, с которым он меня исправлял каждый абзац.

Поднявшись со своего места, Шаян раздражённо поинтересовался:

– Ты в школе вообще училась? Куда смотрели твои учителя!

– Училась, ваше верховенство, – растянулась в улыбке я, прикрывая ей гаденькую ухмылочку. Отлично, теперь больше не надо будет читать эту ерунду! И, возможно, даст стоящее задание. – Вот только мне не очень даются языки. Поэтому и учить древнешеррувимкий особо не хотелось.

– А сейчас вдруг захотелось обучиться в Лармаре? – поддел меня Шаян. – И чем обязаны такой честью лицезреть вас здесь в качестве кандидатки в обучение? Мне даже интересно. Чем тут мёдом помазано для тебя, Ребекка?

Знал бы он, что я собиралась сбежать с братом прямо из-под его носа, то расплакался!

Мой неожиданно саркастичный настрой вырвался наружу, облекаясь в слова:

– Вами. Говорю же, вы, верховный баргат, мой идеал. Готова всё отдать, лишь бы быть рядом с вами: таким мужественным, сильным и…

– Прекрати, шерравет, – быстро оборвал меня баргат, оказываясь подле моего стола и нависая надо мной. В его глазах блеснули молнии злости, и я тут же сжалась, надеясь, что он не придушит меня прямо здесь. Однако вместо этого он тихо и вкрадчиво пояснил. – Не стоит разбрасываться подобными словами в мой адрес. Ещё раз замечу, что ты пытаешься флиртовать со мной – вылетишь из академии быстрее, чем произнесёшь моё имя. Ты это уяснила?

– Да, – тихо пискнула я, опуская глаза и не выдерживая его сурового взгляда.

– Вот и отлично.

Баргат забрал у меня книгу и перелистнул страницу.

– Пожалуй, дальше почитаю тебе сам.

Я даже потеряла дар речи от изумления, заморгав.

Погодите, мне что, книгу вслух будет читать сам верховный баргат?

Но Шаян уже отвернулся, так что шока, написанного на моём лице, не увидел. И хорошо.

Усевшись обратно в своё кресло, Шаян продолжил читать вместо меня главу на древнешеррувимском. Сначала я сидела и просто скучала, но потом начала ловить себя на мысли, что мне нравится мелодика чтения баргата. Он читал спокойно, ровно и размеренно. Слова на древнем языке складывались в идеальные фразы, будто снова возвращая меня в детские годы, проведённые за партой. Благодаря чёткому и правильному произношению Шаяна я даже начала понимать смысл написанного в книге и даже увлеклась повествованием!

Но главной причиной, из-за которой я полностью забылась, всё-таки был сам мужчина. Когда он погружался в чтение, черты его лица расслаблялись, глаза загорались отнюдь не жестоким блеском, да и сам он становился в несколько раз притягательней.

Его бархатный, низкий баритон окутывал меня с ног до головы рассказами о могучих драконах, их видах, расцветках и силах, унося в далёкие хребты, где впервые появились эти существа. Я слушала про зелёных, красных, золотых, синих и фиолетовых драконах, а также о самых редких – бордовых с золотыми глазами. Как оказалось, что расцветка глаз у них бывала определённой цветовой гаммы, и обычно это были синие, зелёные и фиолетовые оттенки. Золотые встречались крайне редко из-за их способностей.

Впервые за время общения с Шаяном я не думала о том, что он жестокий и деспотичный убийца потомков фейри, а видела в нём… крайне привлекательного мужчину. Мне даже стало интересно, сколько ему лет, ведь на вид я могла дать ему не больше двадцати шести.

Погрузившись в наблюдение за баргатом, я словила себя на мысли о том, как интимен был этот момент. Шаян будто приоткрывал мне свою душу, показывая мне мальчишку, влюблённого в драконов.

Вскоре баргат захлопнул книгу, закончив читать главу, и возвестил:

– Вот так надо читать великие исследования, Ребекка, – вот каков! Испортил весь момент! А я даже начала видеть в нём человека… – Ты хоть меня слушала?

– Конечно, – пробормотала я. Перед моими глазами до сих пор стояла картинка миролюбиво читающего мне баргата. – И у меня даже есть вопрос.

– Правда? – довольно мягко поинтересовался Шаян. – Какой же?

– В этой книге ни слова ни сказано о драконах, подобному моему. Откуда же родом чёрные драконы?

Лицо баргата тут же посуровело.

– Думаю, об этом мы поговорим уже в следующий раз. Собирайся, Ребекка. Тебе пора.

Дура я! Испортить такой хороший момент…

– И ещё, – добавил Шаян, когда я уже поднималась со своего места. – Проведай сегодня своего дракона, а завтра будь готова к лётной тренировке. Надень свою форму. На шестом ударе колокола Алакай будет ждать тебя, чтобы проводить на площадку.

О нет, нет, нет! Летать на драконе?! Одной?! Да упасёт меня Шаале!!

Я кивнула, пытаясь отогнать истеричные мысли, и направилась к двери, захватив свёрток со своей формой.

– И Ребекка, – окликнул меня Шаян, когда я уже выходила из кабинета.

– Да?

– Занимайся хорошо, – баргат снова вернулся в своё суровое состояние. – Под конец третьего занятия я приду посмотреть на твои успехи.

Вот дерьмо!

Но я это ему, разумеется, не сказала.

12

Пнув ногой камешек в коридоре, я поспешила за Алакаем, который согласился проводить меня к горе, где жили драконы.

Страшно ли мне было от одной только мысли, что мне придётся самой управляться с этим могучим существом? Да. Переживала ли я из-за того, что дракон по факту подчинялся Кайлу, которого здесь не было? Определённо, Некмет меня забери, да!!

– Что такая хмурая? – уточнил Алакай, косясь на меня. А какой мне ещё быть, если буквально через сутки меня сбросит с огромной высоты норовистая животина, любительница горных козочек и полетать вокруг хребта?! Радоваться?

– Завтра лётная тренировка, – буркнула я, живописно представляя, как быстро угробит меня мой же дракон.

– Кажется, тебе не в первой летать, – подначил Алакай, но спорить с ним у меня настроя не было. Меньше болтовни – меньше проблем. У меня и так их по горло.

– Тогда, тебя точно должно подбодрить то, что кое-кто тебя давно уже ждёт.

Неожиданная фраза Алакая настолько выбила меня из колеи, что я запуталась в собственных ногах и точно упала бы, если бы Ше’ру не подхватил меня за руку.

– Совсем дурная что ли? – себе под нос прошептал мужчина, задев мою гордость. Не дурная, а красивейшая в этой академии мужланов! Не всем Ше’ру это было дано сразу понять.

Алакай рывком поставил меня на ноги, сверкнув голубыми глазами. Я уж было хотела поблагодарить его, как услышала за спиной:

– Ребекка!!

И тут же забыла обо всём на свете.

Резко обернувшись, я увидела брата, который тут же налетел на меня с объятиями. Зарывшись носом в макушку Ромуса, я напрочь забыла обо всём на свете.

Живой!!

Отстранившись, я быстро оценила его внешний вид, ища на теле малейшие следы порезов или ушибов. Не считая синяков на шее (откуда они?), то Ромус выглядел весьма целым.

– Ты здесь… ты здесь!! – взбудораженным тоном зашептал брат, рассматривая меня в ответ. – И у тебя есть дракон, сестрёнка! Твои глаза… твои глаза другие, но это точно ты!!

– Да, я, малыш, – я и не предполагала, что всё это время по моим щекам текли слёзы. Стерев их тыльной стороной ладони, я обхватила руками лицо брата. – Теперь мы снова вместе.

– Но что теперь будет? Ты будешь всадницей? – брат сыпал вопросами, а я даже не могла думать не о чём ином, кроме как его родном запахе и поглаживании моего любимого братишки по щеке. Мой милый, добрый Ромус. Как же я скучала…

– У вас две минуты, – я услышала Алакая и только тогда вспомнила, что он всё видел и слышал. Но именно он привёл сюда Ромуса. Как он узнал?! Я выясню это позже, а пока…

Вновь наклонившись к брату, якобы для того, чтобы обнять, я прошептала ему на ухо:

– Через сутки в полночь. В башне баргата. Сможешь?

– Да, – тихо ответил мне брат и я сжала его в объятиях. Он умный, он точно здесь всё знает в разы лучше меня. И мне надо было как можно скорее подготовить Ромуса к тому, что скоро нам придётся бежать. И мне осталось лишь придумать план…

– Увидимся завтра на завтраке, – я оставила поцелуй на его макушке. От волос Ромуса по-прежнему пахло мёдом и хлебом несмотря на то, что мы давно уже не в пекарне его отца.

– Ты лучшая сестра на свете, – всхлипнул брат. В его ореховых глазах плескались слёзы.

– Ребекка, нам пора, – вновь напомнил Алакай.

Я последний раз взглянула на брата прежде, чем тот исчез в полутьме коридора.

***

– Откуда ты узнал? – сразу в лоб задала вопрос я как только мы вышли из стен академии.

Конечно, следовало бы быть осмотрительнее, разговаривая с Ше’ру, однако сейчас речь шла о единственном дорогом мне человеке – моём брате.

Алакай поморщился.

– Ваши переглядки, внешнее сходство, твоё желание задержаться вместе с ним в классе… Неужели не очевидно, Ребекка? Для ищеек, как мы, такие вещи бросаются в глаза сразу, а тут ещё быстро нашлись доказательства – один из нас забирал твоего брата из вашего дома. Он уже видел тебя и вспомнил, – вот дерьмо! Теперь баргат точно узнает об этом и у него появится рычаг влияния… как и повод для лишних подозрений! – Я решил устроить вам встречу до того, как ты натворишь дел.

– Спасибо, – я не знала, радоваться ли такой встрече с Ромусом или переживать о том, что теперь баргату точно будет известно про то, что мы родственники.

– Он твоя главная причина, почему ты сюда так рвалась? – каюсь, сначала я подумала, что Алакай говорил о Шаяне, а не о Ромусе.

– Да, – я не видела смысла лгать тому, кто и так всё видел и слышал.

Уже всё произошло, придётся подстраиваться. Ничего не изменить.

– Значит, сильные родственные связи?

Сильный ветер, прилетевший с полей, отшвырнул мою косу за спину. Я обернулась на Ше’ру, задумчиво меня рассматривающего.

– Да, именно это. Ради брата я готова пойти на всё.

– Даже выживать среди убийц? Твой брат неплохо справляется в учёбе. Неужели ты так не веришь в его силы?

– Я знаю его. И его здоровье. В науках он силён, а физически нет. Совсем скоро начнутся ваши именитые тренировки о которых судачат в народе и тогда Ромус окажется не первым, а последним.

– И ты всё равно ничем не сможешь ему помочь.

Взгляд Алакая будто зрел в саму мою суть. О чём думал этот мужчина? Зачем помогал? Догадывался ли он о том, что я не собираюсь оставаться здесь и сбежать с Ромусом?

Мои тревожные мысли не успели окрепнуть, как Алакай внезапно произнёс:

– Я понимаю твою боль. И ни за что бы не хотел разделить подобного со своей младшей сестрой.

– У тебя есть сестра? – неожиданное откровение повергло меня в шок. Так вот почему он вошёл в моё положение!

– Была.

Холод, с которым мужчина отсёк тему нашего разговор, пробрал меня до костей. После этого он быстрым шагом пошёл к драконьей горе, не замечая, что я еле-еле поспевала за ним.

Вот почему он говорил, что для Ше’ру семья – это невиданная роскошь. Потому что свою скорее всего он уже потерял…

Мне было страшно, что я видела в этом немногословном всаднике человека, хотя раньше действительно считала таких, как он палачами. Но вот теперь я в логове Ше’ру, учусь у своего злейшего врага и нахожусь под защитой одного из них на территории самой именитой академии Шеррувии. А ещё связана с человеком, о котором почти ничего не знаю, и драконом, который еле меня терпит. Невообразимо!

Драконий утёс – так называли небольшую гору, располагающуюся возле академии и прорезающую небеса своей рваной верхушкой. Этот утёс раньше был вулканом, который столетиями уменьшался в размерах, пока рядом не построили Лармар и не оборудовали там драконье гнездо. Идти до основания утёса было не так уж и далеко, но стоило нам оказаться возле него, как солнце уже село за горизонт.

Внутри гора поражала своими размерами и вмещала в себя так много драконов, что захватывало дух. Скала имела огромный кратер внутри, а драконы обустраивали себе место для ночлега в естественно образовавшихся пещерах. В камне были выдолблены лестницы, по которым сновали люди. В их руках я увидела вёдра с мясом и тут же вспомнила слова Кайла о том, что дракона будут кормить в академии, поэтому он заранее запретит ему охотиться самостоятельно. Кажется, в Лармаре драконов берегли именно от подобных трюков с травлей, что Кайл провернул в горах.

Я даже пикнуть не успела, когда рядом с нами с грохотом приземлился огромный дракон с белоснежной чешуёй, заставив меня подпрыгнуть. Голубые глаза блеснули хищным блеском, клыки клацнули в миллиметре от моего лица, когда рядом послышалось:

– Ребекка, познакомься с Саной.

Лишь раз кинув взгляд на Алакая я сразу поняла, что Сана – его дракон. Их глаза были одинаковыми. А Сана такой же смертоносной и грациозной, как и сам Ше’ру.

Но неужели дракониха действительно была белоснежной?! Ведь таких расцветок просто не существует, если верить книге баргата! Хотя, чёрных также не должно было существовать, а мой был именно таким.

Сана рыкнула и вновь прошлась по мне испепеляющим взглядом, выдохнув струйку пара. Хоть бы не вздумала поджарить! А потом мощно взмахнула крыльями и рывком поднялась в воздух, вновь оставив меня наедине с Алакаем…

– Её цвет… Это же невозможно…

– Правда? – спокойно переспросил Ше’ру, но в его глазах заплясали чертята. – Пойдём, не то не успеем вернуться до комендантского часа.

Мой дракон расположился на самом высоком углублении в горе, чему я даже не была удивлена. Алакай не стал следовать за мной к дракону по моей просьбе – мне не хотелось, чтобы он слышал, как я пытаюсь обуздать его.

От одного поднятия по каменным лестницам у меня душа ушла в пятки, а ноги тряслись от усталости. Но вот она я, уже стоящая прямо перед мордой своего дракона, разлёгшегося на полу, словно кот.

– Завтра мы с тобой будем летать на тренировке, – выдохнула я, опираясь руками в колени. В ответ на это я получила что-то подобие фырчанья.

Ишь чего удумал! Кайл ему приказал подчиняться мне во всём, пока мы находимся в академии!

«Да пошла ты к Некмету вместе со своим Кайлом!» – неожиданно раздался у меня в голове мелодичный женский голос. «До сих пор не могу понять, что хуже: быть связанной с этим хитрым куском мяса или с тобой!»

Сказать, что я опешила, не сказать ничего.

Как минимум от того, что я услышала в своих мыслях эту тираду, как максимум…

Что мой дракон оказался драконихой.

«Кайл кстати специально не стал тебя поправлять. Видно решил, что и тебе в жизни шок не помешает,» – фыркнула самка дракона и свернулась в клубочек, гневно на меня взирая своими серыми глазами. «Меня вы оба не спросили, хочу ли я сюда, поэтому я не собираюсь плясать под твою дудку, смертная. Я не просто так столько десятилетий скрывалась на Пустом острове… и ради чего! Чтобы увидеть, как ты и твой дружок меня травят, а потом заставляют прислуживать?! Нет уж. Убирайся отсюда, девчонка».

– Я-то сейчас уберусь, но, чтобы завтра ты была на поле! – ошалела от такой наглости я. И меня уже отнюдь не пугало то, что дракониха вполне меня перекусить своими мощными клыками или испепелить пламенем. Гораздо страшнее была немилость баргата и провал моего плана по спасению брата!

В ответ на моё предупреждение дракониха вновь издала подобие смешка и закрыла глаза. Да она, как оказалась, та ещё стерва!

«Не указывай мне что делать,» – подтвердила мои мысли дракониха.

Чего-чего?!

В пещеру вошёл конюх, принёсший ведро мяса на перекус моей строптивой дракошке. Лишь тогда она заметно оживилась – явно собиралась здесь бока пролёживать, да мясцо поедать, пока я одна страдаю на тренировках!

«Прочь, смертная. Не мешай ужину».

Ах ужину?! Ну ничего, я устрою ей «полный пансион». Узнает у меня!!

– Не давать ей еды, – я преградила дорогу удивлённому конюху. – И воды тоже не давать, – я смирила дракониху взглядом. – Пока не пойдёт со мной на тренировки – не давать и куска.

– Да кто вы такая, чтобы… – начал было парень, но я тут же его отсекла, выходя из пещеры и моля Шаале о том, чтобы эта упрямица не сделала из меня шашлык…

– Я её всадница.

13

Шаян

Мой взгляд был прикован к её спине и тому, как ветер играл с кончиком её косы…

Глядя на удаляющиеся фигуры Ребекки и Алакая, я никак не мог понять, что в этой девушке так заинтересовывало меня.

С самого первого взгляда на Ребекку я понял, что не смогу просто так её забыть. В первый раз мы встретились на площади Ивлира, куда я прибыл чтобы казнить мятежников. Когда казнь состоялась, я оглядел толпу и заметил её.

Этот девичий взгляд не был похож ни на чей иной.

Он обжигал холодом.

В нём нельзя было прочесть ни единой эмоции.

Я знал, что она буравила меня взглядом, и сам не мог понять, что же зацепило меня в тот момент. Да так, что её лицо отпечаталось в моей памяти и ночью явилось во сне. Покидая Ивлир я отчего-то знал, что мы снова встретимся. Но не предполагал, что при таких обстоятельствах.

Когда Алакай завёл её в мой кабинет, я, не поднимая головы, почуял её запах. Стоило мне поднять голову, как я встретился с ней глазами. Раньше они были ореховыми, теперь же…

Стали серыми, практически белыми. И сияли от связи девушки с драконом.

Её звали Ребекка. И, судя по тому, как она с первой встречи заняла мои мысли, ей прекрасно подходило это имя, которая на нашем языке имело значение «пленительная». У неё был норовистый характер, который всё внутри меня переворачивал с ног на голову. Она пробыла в Лармаре всего сутки, а уже успела чем-то приглянуться холодному и обычно молчащему Алкаю – да так, что он с даже ней разговаривал.

А Кай был не из тех моих людей, которые шли с незнакомцами на контакт. Он всегда был полон ледяной ярости, хладнокровия и выдержки, из-за чего всегда оставался нелюдим. Постоянно наблюдая из тени за остальным отрядом, Кай не сближался ни с кем, не рассказывал о себе и своём прошлом, о котором я знал и одновременно гораздо больше остальных, и при этом ничтожно мало. И всё-таки мы оба смотрели на Ребекку и не могли понять: что именно в этой девушке было не так?

Её женственные изгибы очерчивались даже сквозь свободную тунику. Это мне не нравилось. Учитывая, что связь с таким драконом и появление в академии нарисовало на её спине мишень, за ней был просто необходим постоянный присмотр. Выгнать её я не мог, и с самого начала повторял себе мантру «это из-за дракона», чтобы не думать о том, что Ребекка меня заинтересовала.

Что-то в ней не давало мне покоя. Притягивало, сводило с ума за мгновение. А потом девушка нарушала своё очарование острым языком, за что её хотелось выпороть и показать, как стоит говорить со старшими по званию.

Стиснув кулаки, я отвёл взгляд от окна. У меня было много проблем. Особенно с мятежниками и тем, что в последнее время устраивал Таллас. А теперь их стало ещё больше, ибо видел бог – я нашёл себе «развлечение на месяц» гораздо более непредсказуемое, нежели рассчитывал.

Дракониха Ребекки была той, по чьему следу мы шли долгие годы. Она скрывалась и пряталась, сбивала отряд и не делала попыток выйти к нам на контакт. И вот теперь она появилась в академии в компании довольно странной девушки, которая заверяла, что связала себя с ней на Пустом острове. Там, где по своей воле не оказываются.

Их связь не вызывала у меня сомнений. А вот мотивы…

И хотя ответы Ребекки были честны (я слышал пульс Ребекки, и мог сделать вывод о правдивости её речей), но быть связанной с драконом и быть его всадником это две разные вещи. А учитывая, что вся та часть академии, что не имела драконов, намеревалась поохотиться на неё, Ребекке в этом крупно не повезло.

Что же сподвигло её на подобного рода риски? Что заставило явиться прямо ко мне?

Если бы я ей отказал в обучении, и она бы покинула эти стены, за ней пришли бы в ту же ночь. Я знал, что из академии были тайные ходы (и сам ими пользовался), благодаря которым можно было попасть в город. Поэтому, дав ей шанс, я подарил ей отсрочку. А уж то, насколько эта девушка искусна в деле побега от смерти уже зависело только от неё.

Потерев свою переносицу пальцами, я скосил глаза на бумаги, лежащие на столе. О чёрной драконихе не должен был узнать Император, и я был уверен – Кай об этом позаботится. Он умел скрывать всё, что нужно.

Сейчас мне лишь оставалось позаботиться о главном – том, что до Императора дошли вести, что главные мятежники в южных городах вручили свои души Некмету. В скором времени, к ним присоединятся и главари северных районов Лармира.

Казни, казни, казни… Поимка мятежников, пытки и допросы, страх и лепечущая толпа, расступающаяся при виде меня. Всё это давно стало моими реалиями жизни, а вот что касается академии – никогда не мечтал оказаться здесь. Однако таково было одно из условий моей службы Императору. Беспрекословное подчинение. Прошлый глава академии отдал свою душу во власть Шаале. И Император решил, что никто не сможет лучше обучить его первоклассных всадников, нежели сам баргат и его личный Ше’ру.

Только я мог научить этих кадетов правильно и беспрекословно исполнять приказы.

Мне не нравилось наблюдать за тем, как щенки учатся показывать зубы. Это утомляло. Особенно, когда они равнялись на нас, более сильных и выносливых, забывая о слабости своего собственного тела.

Лармар превосходно умел отсеивать слабаков. Но ещё лучше они отсеивали себя самостоятельно, устраивая облавы, травли и драки в тёмных коридорах.

Я снова вспомнил о Ребекке, когда увидел стопочку бумаг. Медленно взял один лист и пробежался по нему глазами. Конспект девушки представлял собой ужасное зрелище: кривые и косые каракули, написанные с ошибками. Я с трудом разбирал буквы… Как вообще Ребекка умудрялась что-то здесь понимать?

Хуже письма Ребекки было только её чтение на древнешеррувимском наречии. О Шаале, как же она коверкала слова из легендарных трудов Зигмунда Эллиота Громоподобного! Немыслимо!! Ребекка делала ошибки почти в каждом слове, не умея толком читать, но в тот момент вместо злости я поймал себя на мысли о том, что еле сдерживаюсь, чтобы не издать смешок. «Та’лей лае пер сюк, заебаб херак ху лаклык»! Или как там она прочитала…

Да, Ребекке явно стоило поучиться читать на древнешеррувимском.

Отчего-то после этой мысли я вспомнил, как учил младшего брата читать на этом наречии. У него тоже с этим были большие проблемы. И я знал, как быстро справиться с подобным, заодно поставив нужное произношение…

Усмехнувшись своей идее, я подумал о том, что научить красиво писать девушку будет в разы труднее. Но ничего – практика всегда сделает своё дело.

Я сгреб исписанные листы бумаги и отложил подальше. И неожиданно мой взгляд зацепился за странному каракулю на полях одного из листов. Вытащив его из стопки, я присмотрелся к нарисованному знаку повнимательнее. Хоть и кривой, но он передавал значение, которое нёс.

Нахмурившись, я переворошил оставшиеся листы и заметил второй такой же на последнем листке, где Ребекка явно вновь заскучала на лекции, раз у неё появилось время выводить чёрточки на полях.

Этот знак…

В этот момент в дверь кабинета постучали. Я нахмурился, отгоняя мысли и убирая весь конспект Ребекки в стол.

– Войдите.

– Шаян, – обратился ко мне Сеф, проходя в кабинет. Только лично мои люди имели право называть меня по имени. – Мы выяснили, что у девчонки, Ребекки, в академии есть брат. Ромус. Тот самый мальчишка, отказавшийся вписывать свою фамилию.

– Ромус, значит… – себе под нос прошептал я.

Вот теперь всё наконец складывалось. И я начинал понимать мотивы Ребекки.

– Да, совсем юнец. Первогодка. Ему даже пятнадцати нет. Физически слаб, но силён в науках.

Сефу не стоило утруждаться и продолжать описывать мальца, ведь Ромуса я видел лично своими глазами.

Значит, сильная и бесстрашная сестра решила таким образом попасть в академию, чтобы помочь своей родной кровиночке… Занятно.

Мой интерес к Ребекке продолжал расти.

Как же поведёт себя наша отчаянная девица в попытках спасти мышонка из мышеловки? Мне уже было интересно посмотреть на это представление.

Сухо кивнув Сефу, я взмахом руки показал ему, что Ше’ру мог быть свободен. Он уже принёс мне нужную информацию.

– Дополни в списке его фамилию. Ромус Амайя, – сказал я, вспоминая фамилию Ребекки.

– Будет сделано, – сверкнул рыжими глазами Сеф не спеша уходить. – И ещё один нюанс.

Я вопросительно выгнул бровь, сложив руки на груди.

Рыжий Ше’ру сунул руку в карман и вынул оттуда бутылочку с мутноватой жидкостью.

– Нашли при обыске правого крыла у третьего года.

Я ловко поймал брошенный пузырёк и откупорил его. Ударивший в нос запах был мне знаком. Лареева трава.

– Свежесваренная. Настою меньше суток, – подтвердил Сеф. – Постарался кто-то из лекарей.

Редкая отрава. Можно потихоньку, по капельке, травить человека и он вскоре скончается, а лекари лишь разведут руками. Стоит баснословных денег, варить должен талантливый в деле ядов человек, ингредиенты достать практически невозможно.

– У кого нашли? – скорее, тут следовало бы спросить кого подставили.

– Парень. С рудников севера.

– Допросили?

– Уже в подземельях. Вычисляем того, кто сварил, и подбросившего. Этот точно не смог бы купить такую дороговизну.

Я снова кивнул, повертев в руках бутылёк и положив его в свой стол. Собирались травить и у меня были мысли кого именно. Да, Ребекка, несладко тебе придётся этот месяц здесь отбывать.

– Виновных схватить. Допросить с пристрастием. Выяснить кто поставщик этой дряни. Это всё?

Мне ещё необходимо было разобраться с грудой донесений моих шпионов из всех уголков Империи.

Сеф гадко улыбнулся, что уже не предвещало ничего хорошего.

– Почти. У нас очередной труп.

14

Я хмуро оглядела простирающийся передо мной вид и еле удержалась от того, чтобы не развернуться и не уйти обратно в академию.

– Госпожа Ребекка, – раздалось за моей спиной, пригвоздив меня к месту, когда я уже собиралась вернуться.

Мысленно я послала всех виновных в моём предстоящем позоре к Некмету и развернулась к наставнику с лёгкой улыбкой.

– Да?

– Меня зовут наставник Шакир. Верховный баргат приказал мне лично проследить за вашей сегодняшней тренировкой.

Что ж, список посланных к Некмету пополнился именем баргата.

Я кивнула, пытаясь вернуть себе боевой настрой, в то время как хмурый наставник окинул взглядом тренировочную площадку. Именно она повергла меня в дикий ужас.

– Где ваш дракон? – уточнил наставник Шакир, в коротких тёмных волосах которого уже угадывалась седина.

Он был одет в плотную кожу, широкие ремни перевязи пересекали его грудь, но за спиной оружия не было. Хотя я могла поспорить, что на Шакире оно точно было – всадники с таковым не расстаются даже когда спят.

Холодные зелёные глаза наставника внимательно изучили моё телосложение, оценивая мои шансы в сегодняшней тренировке, а затем он вынес вердикт:

– Если не прилетит, вам придётся сосредоточиться на полосе препятствий.

То есть на раскинувшейся прямо передо мной полосе ужасов и боли!

– Она скоро будет, – заверила наставника я, хотя видела, что он мне явно не поверил. Да я и сама не верила этому.

– Прекрасно. Пока ждёте – разомнитесь. После присоединяйтесь к веселью, – холодно бросил Шакир отходя от меня и отдавая кадетам приказы пошевеливаться в прохождении полосы. Помимо меня здесь собрались около десяти кадетов третьего курса обучения. И все кидали на меня косые взгляды.

Я поёжилась, отходя чуть дальше и начиная медленно разминаться. Сама в это время я вовсю наблюдала за тем, как проходили эту полосу третьекурсники и внутренне холодела от ужаса.

Академию Лармар, точнее огромный замок, окольцовывали три полосы с препятствиями, именуемыми среди кадетов кругами ада. Первый круг, относительно лёгкий, пробегали все кадеты первого года обучения. Второй (в разы сложнее и опаснее) брали со второго, а третий оставался на «сладкое» перед отбором кадетов драконами. Круги проходили сквозь густую растительность, поэтому с поляны, где находилась тренировочная площадка, было невозможно разглядеть их ловушки. Отсюда они казались безобидными, еле заметными тропинками, но я знала – это в корне не так. Круги ада не дорожки для бега, ведь они были забиты препятствиями и использовались для тренировки скорости бега и контроля дыхания.

Лармар от мира отрезала огромная каменная стена, которую денно и нощно патрулировали дозорные. А вот часть полуразрушенной каменной кладки странным образом возникала по мою правую руку и отгораживала поляну от лётного поля. И в том числе на этой части стены была установлена тренировочная полоса препятствий для всадников, у которых были драконы.

Всё начиналось довольно безобидно. Я проследила за одним светловолосым и сильным кадетом, начинающим проходить эту полосу, и сделала вывод, что смогу пройти только первый рубеж. Именно там располагались препятствия, которые можно было успешно миновать. А дальше…

Стоило вскарабкаться на стену и пройти по тонкому выступу, как начиналось то самое «веселье», о котором упомянул наставник Шакир. Маятники и грузы, давилки и ветряки, подвешенные на цепях балки и гребенки. Но больше всего меня пугала жердь после двух маятников, по которой было необходимо взобраться вверх, а далее…Упаси меня Шаале!

Чтобы пройти эту полосу испытаний необходимо было пробежаться по самим давилкам, маятникам, ветрякам и грузам, не свалившись с них и в конце по верёвке взобраться на верх стены и только после спуститься вниз.

Это была катастрофа. Это была моя смерть.

Я обернулась в сторону Драконьего утёса и во мне начала закипать злость от осознания, что моя упёртая дракониха не соизволила явиться! Если она так и не появится в течение ближайших минут, то меня заставят пройти эту молотилку, где из моего тела сделают отбивную! И это будет исключительно на её совести. Которой, впрочем, у неё и не было.

Даже стараясь разминаться как можно дольше и тянуть время, с каждой минутой я теряла надежду. И когда меня окликнул наставник Шакир, требуя присоединиться к тренировке, я прокляла день, когда соединила свою душу с драконом.

***

Когда вечером я стояла в кабинете баргата, на мне не было живого места. Тело покрывали ссадины и синяки, которые прятала туника и высокие сапоги. Каждый шаг отдавался в моём теле безумной болью и сопровождался шипением. На сидящего за столом баргата я смотрела исподлобья и крайне злобно, припоминая ему это «замечательное» времяпрепровождение. Хорошо, хоть дракониха не явилась на тренировку и к списку моих поражений не добавилось падение с огромной высоты и превращение в мясную лепешку!

– Как прошла тренировка? – спокойным голосом уточнил Шаян, пока я сдерживалась, чтобы не зашипеть и на него.

– Разве вам не доложил наставник Шакир? – выдавила я резче, чем планировала.

О да, он, наверное, в красках расписал все мои падения и ушибы, когда я с горем пополам пыталась пройти первый ярус и хотя бы половину второго. Как жалко я выглядела, извалявшись в грязи и траве, со всклоченными волосами, выбившимися из косы и пятнами земли на лице. Что могло бы быть живописнее?

Увидев меня в подобном виде – всклоченную и грязную – Алакай проводил меня в купальню. В женскую, расположенную в крыле магов, я не пошла: слишком долго идти, слишком позорно, слишком энергозатратно. Поэтому Ше’ру пришлось сторожить вход пустой общей купальни, пока я с тихими стонами боли отмывалась и распутывала волосы. Я вновь стала чистой, а вот горечь от своей слабости никуда не делась.