Следовало признать, что они давно заблудились, больше кружить по округе смысла нет. В довершение всех бед сотовый в горах не ловил, Интернета не было, а навигатор печальным женским голосом твердил, что «потеряна связь со спутником».
– С чего бы она потерялась-то? – в сердцах воскликнул Игорь и шарахнул по рулю.
Кристина покосилась на его покрасневшее от жары и досады лицо, и ей вдруг стало смешно. Игорь был похож на мальчишку-школьника, который сердится на учительницу. Она подавила приступ неуместного веселья и поддакнула:
– На небе ни единой тучки, и мы не в тоннеле. Почему он не прокладывает маршрут?
Игорь пробурчал что-то и заглушил двигатель. Неширокая дорога в обе стороны была пустынна: спросить, в какой стороне Город Дьявола – Джаволя Варош – не у кого.
Утром они выехали из Ниша, и поначалу все шло хорошо. Навигатор послушно показывал дорогу, они ехали, слушали музыку, болтали. Отправились в путь пораньше, чтобы быть на месте до наступления жары, и уже к девяти проехали город Прокупле.
Увидев симпатичное кафе под названием «Сунчана обала» – «Солнечный берег» – остановились отдохнуть и выпить кофе. Кристина съела мороженое, Игорь – питу с сыром. Он часто заказывал ее, пробовал в разных «пекарах» и ресторанах, но постоянно утверждал, что у Кристины пита получается лучше, чем у кого бы то ни было. Это, наверное, была неправда, но она каждый раз радовалась этой похвале. Кристину слишком редко хвалили, вот она и таяла, как пломбир, от любого доброго слова, хотя всячески старалась не показывать этого.
Из Прокупле путь лежал в Куршумлию. Точнее, в сам город они заезжать не собирались: Джаволя Варош был в двадцати семи километрах от него. Но когда Куршумлия осталась слева, стало происходить черт-те что.
В какой-то момент навигатор заявил, что они сошли с маршрута.
– Наверное, заболтались и пропустили нужный поворот, – предположил Игорь и развернул машину в ближайшем подходящем месте.
Вскоре они увидели какой-то поворот, Игорь решил, что это он и есть, и они съехали с трассы на проселок. Кристина попыталась было возразить: вряд ли дорога в столь активно посещаемое туристами место может оказаться заросшей и заброшенной, но Игорь сжал челюсти и сказал, что следует за навигатором.
Тон, каким он произнес эти слова, был холодным и жестким. Игорь редко говорил так, но все же иногда подобное проскальзывало, и в такие минуты Кристина внутренне ежилась и вспоминала, что, в сущности, плохо его знает.
Познакомились они меньше полугода назад. Роман закрутился быстро, отношения набирали темп с каждым днем: уже через пару недель Кристина представить себе не могла, как жила без Игоря. И спрашивала себя: разве это была жизнь? Так, существование. Через месяц они слетали в отпуск в Испанию, где Кристина давно мечтала побывать, а через два стали жить вместе, и это воспринималось так естественно, словно иначе и быть не могло.
Свадьба планировалась на осень, тогда же они собирались слетать в Нижний Новгород увидеться с родителями Игоря, с которыми она пока всего несколько раз говорила по скайпу. Кристина волновалась, понравится ли она будущим свекру и свекрови, ведь одно дело – приветливо улыбаться, махать друг другу и обмениваться любезностями, и совсем другое – встретиться лицом к лицу, общаться на протяжении многих часов.
Игоря она впервые увидела в Нише, где жила последние полтора года. Она сидела на лавочке в парке возле знаменитой башни черепов – Челе-Кулы, ждала, когда клиенты налюбуются достопримечательностью. А Игорь проходил мимо, но неожиданно остановился и заговорил с нею.
– Добрый день, милая девушка! Я заметил, что ваши спутники пошли в часовню, а вы остались. Неужели вам не интересно?
Он неплохо говорил по-сербски, старался правильно строить фразы, но мягкий акцент безошибочно выдавал в нем русского.
– Я уже бывала там. Ничего нового не увижу. Да и вообще, это место наводит на меня жуть.
Кристина не лгала.
У башни черепов страшная история: в начале девятнадцатого века сербские повстанцы потерпели поражение в битве с войсками Османской империи. Хуршид-паша приказал отсечь головы погибшим сербам и доставить их в Ниш. Сюда же свезли и кожевников, которым было приказано ободрать с голов кожу. Тех, кто пытался отказаться, казнили.
Неподалеку от Нишской крепости, прямо на дороге, соорудили четырехугольную башню, с каждой стороны которой были вмурованы черепа погибших – четырнадцать рядов по семнадцать голов, всего девятьсот пятьдесят два черепа. Страшный памятник должен был служить предостережением тем, кто попытается восстать против Османской империи. К 1892-му году на разрушающейся башне осталось лишь пятьдесят восемь черепов. Поверх башни выстроили часовню, и сейчас это культурный памятник.
– Как-то дико ходить и глазеть на них. Ведь это были живые люди, они любили, радовались, страдали. Мне почему-то кажется, что это не мы на них смотрим, а они вглядываются в нас из Вечности.
Кристина говорила по-русски, и у Игоря отвисла челюсть.
– Вы русская? – спросил он. – Меня, кстати, Игорем зовут.
– Кристина. Нет, я сербка. Так уж вышло, что выучила. – Ей не хотелось вдаваться в подробности.
– Ничего, если я на «ты»? – Она кивнула. – Значит, ты сразу поняла, что я из России! А я-то все надеюсь, что хорошо говорю по-сербски!
Высокий светловолосый симпатичный парень огорчился так искренне, что Кристине стало его жаль.
– Конечно, хорошо! – великодушно проговорила она. – Просто акцент немножко чувствуется. Сербы произносят звуки тверже, артикулируют четче. А русские «глотают» отдельные буквы и окончания слов, немножко мямлят, «сюсюкают» и вдобавок часто неправильно расставляют слова в предложении.
– Похоже, ты в этом здорово разбираешься, – присвистнул Игорь.
– Я по профессии преподаватель словесности.
– Где ты преподаешь?
Она слегка помрачнела.
– Нигде. Пока занимаюсь семейным бизнесом.
– Ты экскурсовод?
– Не совсем. Извини, вон идут мои клиенты. Мне пора.
Игорь попросил ее телефон, и она неожиданно для себя продиктовала номер, хотя обычно никогда не знакомилась на улице. Да и желающие редко находились: Кристина не могла похвастаться яркой внешностью и умением кокетничать, искрометно острить и заливисто смеяться в ответ на шутки.
– Что будем делать? – спросила она. Игорь молчал, глядя прямо перед собой.
Свернув с основной дороги, они еще несколько раз поворачивали куда-то, ехали то вверх, в горы, то в низину, пока навигатор не закапризничал. После Игорь попытался поехать обратно в то место, где они повернули, однако так и не нашел того поворота.
Сейчас они забрались высоко в горы, и Игорь понятия не имел, куда ехать дальше. Ситуацию осложняло то, что в баке заканчивался бензин, а запасной канистры не было. Заправки попадались на каждом шагу, но Игорь все медлил, говорил себе, что на следующей остановится обязательно, и вот дождался.
Заправок в этой глуши не было, горючего – практически тоже.
Правда, сейчас дорога была асфальтированная: они каким-то чудом выбрались на нее минут пятнадцать назад и сначала проехали в одну сторону, а потом, когда Игорю показалось (с чего бы?), будто направление неверное, развернулись и покатили назад.
Но теперь он снова не был ни в чем уверен, и если раньше хорохорился и говорил, что примерно представляет, в какой стороне Куршумлия, то теперь перестал делать хорошую мину при плохой игре.
– Давай-ка выйдем, разомнемся, проветримся, – сказала Кристина и, не дожидаясь ответа, открыла дверцу и вылезла из машины.
Игорь последовал ее примеру, и они принялись бестолково прохаживаться возле автомобиля. Ни одной ценной мысли в голову не приходило.
Девушке больше не хотелось в Город Дьявола. Она устала кружить по горам, голова побаливала от духоты и жары, ноги затекли, одежда противно прилипала к телу.
Ей вообще не сильно хотелось в эти края. Город Дьявола – пугающее, мистическое место, как та же Челе-Кула. Любоваться на скорбные свидетельства чужой, вековой боли – что в этом хорошего? Другое дело – прекрасные соборы, древние монастыри, музеи, парки.
Конечно, Джаволя Варош – природный памятник, но легенды, которые окутывали это место, чересчур жуткие. Говорили, например, что каменные столбы – это остатки храма, разрушенного Дьяволом. Или окаменевшие люди, которых Дьявол лишил разума, заставив поженить родного брата и сестру. Бог не дал свершиться кровосмешению, и вся свадьба окаменела.
Оставалось утешать себя тем, что на территории Джаволя Варош есть крошечная церковь Святой Петки, чудодейственное место. Считается, что если привязать у входа в храм белый платок, то все твои беды останутся тут, в Городе Дьявола. Местный священник каждую неделю собирает их и закапывает людское горе в землю. А еще Кристина хотела купить в церквушке камушек-оберег от болезней и несчастья.
А вот Игорь давно хотел поехать сюда и очень удивился, когда узнал, что Кристина всю жизнь прожила в Сербии, но так ни разу тут и не побывала.
– Я в Нише только в последнее время живу, а от Белграда до Джаволя Варош далековато, – отбивалась она.
– Надо, видимо, родиться сербом, чтобы всерьез думать, будто это далеко! – смеялся Игорь. – Сколько километров? Триста? Даже меньше! Да всю Сербию с севера на юг за день проехать можно, а с запада на восток – и полдня хватит.
В общем, собрались и поехали. А теперь вот заблудились, застряли. Не иначе как происки Дьявола!
– Все доезжают, одни мы, как… – Игорь взъерошил волосы и прислонился к капоту машины. Потом поглядел на Кристину и улыбнулся: – Ты, наверное, думаешь, зачем тебе такой муж-балбес.
Она улыбнулась, подошла к нему и поцеловала.
– Ты прав, уже начинаю сомневаться. Вдруг ты будешь каждый раз дорогу домой забывать?
Настроение, основательно испорченное неудачной поездкой, поднялось. Хотя Игорь с Кристиной так и не решили, что делать, обстановка разрядилась. Они стояли и целовались посреди пустынной дороги, позабыв о том, что находятся у черта на куличках. Кристина подумала: какая же она счастливая, а ведь год назад в это же время ей казалось, что вся жизнь у нее наперекосяк, и ничего хорошего ждать не приходится.
Мужчину, что появился в пяти метрах от машины, они заметили не сразу. Только что никого не было, и вдруг он материализовался откуда ни возьмись, вместе с допотопным велосипедом.
– Смотри! – Кристина поспешно отошла от Игоря, увидев пожилого человека, что катил по дороге.
Игорь метнулся к нему, замахал руками, как будто останавливал автомобиль, ехавший на полной скорости.
– Добрый день! Простите, вы нам не поможете? – заговорил он на своем забавном, по вполне понятном сербском.
Мужчина – на вид ему было лет шестьдесят – остановился, слез с велосипеда, поздоровался в ответ.
– Заплутали? – сразу понял он. – Куда направляетесь?
Кристина подошла ближе.
– Здравствуйте. Мы ищем Джаволя Варош.
– Не там ищете. – Мужчина улыбнулся, снял бейсболку, пригладил короткие седые волосы и вернул головной убор на место. – Вам в другую сторону надо.
Он принялся довольно путано объяснять, как добраться до Города Дьявола. Услышав третье по счету «потом поворачиваете налево», Кристина окончательно перестала понимать, куда им ехать. Игорь, видимо, тоже, если судить по механической улыбке и рассеянному взгляду.
– Извините, а заправки тут нет поблизости? – спросила она. – У нас еще и бензин на нуле.
– Эх, как же так! – Мужчина расстроенно поцокал языком. – В горы едете, а бак пустой. Нельзя так.
«Он решил, что мы полные идиоты», – подумала Кристина.
– Меня Радованом зовут. Можно Райко.
Кристина и Игорь представились в ответ.
Она знала, что при этом подумал Игорь: такое пышное имя Радован – и такое нелепое для русского уха сокращение! Кристина-то, конечно, не видела в этом ничего особенного. Хотя сербское сокращение своего собственного имени терпеть не могла и никому не позволяла звать себя Кикой. Допускала только Крис – на английский манер, но предпочитала полное имя.
– Знаете, что вам скажу… – Райко снова снял бейсболку и пригладил волосы. – Тут поблизости поселок, я там живу. Давайте заедем, отдохнете, пообедаете – у нас кафе есть, вкусно готовят. Спросим, может, кто-то вам бензин продаст.
Кристина и Игорь переглянулись, поняв друг друга без слов. Не похоже, чтобы у них был выбор.
– Спасибо, – после секундной паузы сказал Игорь. – Может, мы положим ваш велосипед в багажник, а вы с нами поедете?
– Нет, – замотал головой Радован. – Тут ехать пять километров, а велосипед мой не складывается и к вам в багажник не влезет.
Так они и двинулись: Радован – впереди, за ним – машина.
– Неплохой вариант, – примирительно сказала Кристина. – Не совсем так, как планировали, но потом будет, что рассказать.
– Хоть ежевики поедим, – кисло заметил Игорь. – Сто лет не пробовал.
Радован сказал, что поселок называется Поле Купине.
Ежевичная Поляна.
Поселок оправдывал свое название: ежевичные кусты тянулись бесконечными рядами.
Примерно в двух километрах от Поле Купине, рядом с дорогой, располагалось «гроблье» – кладбище: гранитные и мраморные памятники, деревянные кресты.
Кристина увидела возле одной из могил женщину, сидящую на скамейке. Могила, похоже, была совсем свежая: коричневая, влажная на вид земля резко контрастировала по оттенку с серой, растрескавшейся от жары почвой.
Сам поселок был похож на многие другие поселки на Балканах: дома с красными черепичными крышами, веранды, увитые цветами, широкая асфальтированная дорога, пышные сады.
Дорога упиралась в небольшую площадь: кафе с вполне ожидаемым названием «Купина», пекарня «Пекара код Милича», пара лавочек, аптека, парикмахерская, а в центре – живописная клумба, вокруг которой стояли скамейки.
После площади дорога расходилась на короткие улочки, а дальше начинались кукурузные поля. «Небольшой поселок, – подумала Кристина, – не больше тридцати домов».
Радован слез с велосипеда напротив кафе. На тротуаре под зонтиками стояли два круглых столика, но желающих сидеть на улице под палящим полуденным солнцем не нашлось. Игорь припарковал автомобиль, и они с Кристиной вышли из машины на маленьком пятачке возле парикмахерской.
– Зайдите пока сюда. Проголодались, наверное, – сказал Радован, приглашая их в «Купину». – Я поспрашиваю насчет бензина.
Игорь горячо поблагодарил: он не уставал умиляться тому, что народ в Сербии отличается удивительной отзывчивостью.
Они вошли в маленькое, полутемное из-за опущенных ставен помещение. В глубине, перед столом, уставленным кофейными чашками, крошечными рюмками и какой-то выпечкой на большом круглом блюде, сидели четверо пожилых людей.
– Здравствуйте, молодые люди, – проговорил мужчина за стойкой. У него была пышная густая борода и старомодные бакенбарды. Судя по всему, он не ожидал увидеть кого-то, кроме односельчан. – Далеко же вы забрались! У нас тут гости большая редкость. Присаживайтесь вон туда. – Он указал пальцем на столик возле окна.
Поздоровавшись, Игорь и Кристина прошли к столику, уселись и принялись изучать меню. Цены были смешные, а при виде названий любимых блюд у девушки потекли слюнки.
Старички в углу о чем-то говорили вполголоса, время от времени бросая взгляды на новых посетителей. Кристина улыбнулась одному из них, но тот сразу отвел глаза.
Хозяин заведения подошел к их столику, готовый принять заказ.
– Я, кстати, Филип, это мое кафе, – сказал он. – Мы с женой держим его уже тридцать лет. А как я могу обращаться к вам?
Кристина и Игорь назвали свои имена.
– Вы русский? – тут же спросил Филип.
– Да, но сейчас живу в Сербии. Работаю инженером в Нише, по контракту.
– Вы женаты? – последовал следующий вопрос, и Игорь, слегка обескураженный такой бесцеремонностью, ответил, что они собираются пожениться осенью.
– Как прекрасно! – провозгласил Филип и тут же без перехода поинтересовался:
– К нам-то какими судьбами?
– Ехали в Джаволя Варош, но сбились с пути, да еще и бензин почти кончился. Хорошо, хоть Радована встретили.
– Ай-ай-ай, вот незадача, – зацокал языком Филип, и Кристине вдруг почудилось в его голосе что-то, напоминающее злорадство.
Хотя этого, конечно, быть не могло.
– Что желаете покушать? – Хозяин взмахнул блокнотом, и Кристина впервые заметила, что у него на левой руке не хватает двух пальцев: мизинца и безымянного.
Игорь с энтузиазмом принялся перечислять желаемые блюда: суп – «рибля чорба», чевапи с жареным картофелем, овощная нарезка и, конечно, пита. У Кристины аппетит почему-то пропал, но она подумала, что он может вернуться во время еды, поэтому заказала любимый греческий салат и плескавицу с домашней «лепиней» – лепешкой.
Филип поставил перед ними дымящийся кофе и объявил, что горячее будет через пятнадцать минут: они с женой живо все приготовят.
Игорь достал телефон, поводил им из стороны в сторону и даже поднял над головой, безуспешно пытаясь поймать сигнал.
– Не ловит, – констатировал он.
Кристина смотрела на закрытое ставнями окно, погрузившись в свои мысли. Было в Поле Купине что-то необычное, привлекшее ее внимание, но она не могла сообразить, что именно.
– Волнуешься? Не переживай, прорвемся. – Игорь по-своему истолковал ее молчание. – Зальем бензин, узнаем дорогу…
Внезапно Кристину осенило.
– Слушай, ты заметил, что здесь нет школы? – воскликнула она, снова переходя на русский.
Они говорили между собой то на одном языке, то на другом. Когда были наедине, чаще говорили по-русски, на людях – на сербском.