Я приехала в Санткт-Петербургкт в девять пятьдесят двадцать шестого июня на московский вокзал. Город испугал меня сразу же – я стояла в оцепенении перед огромной дорогой без пешеходных переходов и не понимала, в какую сторону двигаться. Из глаз вываливались обе линзы, поэтому я знала, куда пойти первым делом. Нашла в картах на телефоне ближайшую оптику, но до нее было не добраться из-за этой бешеной магистрали, поэтому я просто двинулась за людьми. Я шла по какому-то проспекту под палящим солнцем и ничего не понимала. Каким-то чудом увидела оптику в одном из дворов, но милые женщины оттуда благополучно послали меня в аптеку на дороге. В аптеке фармацевт негодовала, почему уже второго человека в поиске линз посылают сюда, а тут их отродясь не было. Я расстроилась, и тогда она расписала мне целую карту сокровищ, а точнее автомата с линзами, который я потом называла банкоматом. Я пошла к гостинице «Москва» ровно по ее наставлениям. Автомат должен был стоять где-то справа от торгового центра. Я снова долго шла, глаза уже слезились, прохожие не помогали, в навигаторе он, конечно, не значился. Когда я уже отчаялась и злая переходила километровый пешеходный переход за отмеренные тринадцать секунд, я решила зайти внутрь торгового центра и, о чудо, увидела там светящуюся голубую коробку. Потом я поднялась поесть в токио-сити. Я пока не решила, стоит ли использовать названия заведений, ведь они не платили за рекламу, но так как я противник капитализма, буду разглашать информацию направо и налево. Итак, я заказала тыквенный крем-суп с кокосом и какие-то маленькие роллы с сыром и семгой, одни из самых свежих и вкусных, что я ела. Проще и лучше не придумаешь. А вот суп был странно-сладким, но зато я снова стала видеть мир без стекла в глазах и без пустоты в душе.
Удовлетворенная я отправилась в метро покупать карту «подорожник», где минут пять не могла разобраться с автоматом-банкоматом. С горем пополам спустилась в метро, встретилась со своей преподавательницей по театральному мастерству, попутно опаздывая на встречу с моим другом. Будем называть его Даня, потому что без имени воспринимать информацию и чувства сложнее. Конечно, перед этим я успела насладиться прогулкой по Михайловскому саду с мороженым из сливок за пятьдесят рублей, успела побеситься из-за закрытых ворот и сложностей с ориентацией в пространстве. Я шла, чтобы забрать ключи у моей подруги, но случайно оказалась в этнографическом музее. В такие места ноги ведут меня независимо от указаний головного мозга. Я попала в царство ковров, алеутов и грузинов. Из всего этого глаз зацепился на страшных театральных масках для проведения обрядов, волынке из козы и свадебных костюмах украинцев. Наверное я все-таки выйду замуж в венке с лентами и в расшитом костюме. Мечты, мечты!
Итак, после музеев, ключей и полной дезориентации, я оказалась на Сенной станции метро и встретилась с Даней. Я не видела его очень давно и уже забыла, какой он высокий! Он добродушно забрал мой рюкзак, и мы отправились в путь. Зашли в Новую Голландию, посидели на траве, покидались ей, поболтали о каких-то интересных взрослых вещах. Сходили в туалет. По раздельности, конечно. Тут я впервые столкнулась с неопределенностью – ждать Даню внизу на стыке мужского и женского или подняться по лестнице наверх и стоять на улице. Как истинный товарищ из деревни я решила остаться внизу, ну не бросать же его на произвол туалетной судьбы. Через какое-то время он спустился сверху и сказал, что по этикету надо было выйти и ждать снаружи. Вот и первая питерская оплошность! Ну ничего, дальше мы пошли гулять по Адмиралтейскому району.
Готовы? Сейчас начнется красота. Я почувствовала этот ветер с Балтийского моря, который звал меня в завоевательные походы, увидела краны и гудящие корабли, а главное рыбаков с удочками, смотрящих вдаль с тяжелого бетонного пирса. Сила, мощь, голос, – вот, что можно обрести на этом огромном мосту. Волны, синева, огромная вода, с которой так не хотелось уходить. Впервые за долгое время я не притворялась, что мне что-то нравится, а действительно наслаждалась. Знаете, я часто использую насильственный метод – мне тут не нравится, но я обману мозг и внушу себе, что мне кайфово, то есть улыбайся, чтобы было хорошо, а не улыбайся, когда тебе хорошо. А тут я просто кричала, что стану моряком и завоюю Турцию, и мне действительно захотелось поступить в морской институт, чтобы бороздить просторы океана с попугаем на плече и ромом на поясе. Стойте, я же не пират, а честный моряк. Честным морякам полагается ром?
После этого мы отправились на Васильевский остров, там рассуждали о колледжах прошлого века, что оттуда все образование и революция шли, а теперь только за дипломами приходят. Посмотрели на дома. У меня остров вызвал необычные иностранные ощущения, будто мне точно нужно будет вернуться, но погулять бы очень хотелось. Мы открывали калитки, смотрели на собак и на художественную академию с конюшней. Я придумывала в голове над-шутки, чтобы было еще веселее, но в целом я ощущала комфорт и спокойствие в этот день. Все шло как детстве своим чередом, мы ели булки и смеялись над вырванными из разговоров фразами. Потом мы ходили по Петроградке, самому спокойному району, где главными гангстерами были мы. Забрали пиво и решили, что пора домой.
Жила я все это время на самой севере фиолетовой ветки, как и в Москве когда-то с любимыми людьми, поэтому я почти не путалась. По дороге мы долго думали, зайти в магазин за куриным филе или взять шаурму. В шаурмечной, пока повар готовил мне шаурму с куриными костями, я слушала летнюю песню по «муз тв» и просто смотрела на Даню через окно. Это был счастливый и беззаботный момент, мне почему-то казалось, что все хорошо. Мы забрали нашу пищу и пошли домой, я сразу сняла шорты, потому что устала от одежды. Я выпила безумно вкусного пива из фужера, съела свою шаурму на костях и стало совсем хорошо. Я не была там чужой, я никем не притворялась и не старалась быть милой, хотя в какой-то момент я наверное переборщила и повергла в шок интеллигенцию. Ну и фиг с ней, с интеллигенцией! В двенадцать ночи мы сели смотреть сериал про каких-то индусов. Мне уже было очень весело, поэтому я доставала Даню, пинала его и кидалась подушками. Мне было безумно душно и хотелось веселья, но мой друг был другого мнения. Три часа я не могла угомониться, даже пыталась уснуть на полу на балконе. Почти получилось. Даня явно не был готов к такому, но я понимаю это только сейчас, спустя время…Кого я обманываю, ничего я не понимаю! Ни-че-го-шень-ки!
В итоге мы кое-как уснули под несчастной простыней, которая летала и налево и направо из-за бешеной девчонки.