Здесь и далее стихи в переводе Вяч. Иванова.
Свои «Старческие письма» («Rerum senilium libri», 1366) Петрарка предполагал завершить автобиографическим письмом, обращенным к потомкам. Письмо осталось в наброске, который ученики и почитатели Петрарки не решились включить в его собрание «Старческих писем». В последующие времена набросок Петрарки, подвергнувшись порой весьма произвольным исправлениям, был опубликован (XVI в.). Но только уже в XX веке стараниями ряда ученых текст петрарковского письма был освобожден от всевозможных наслоений и опубликован в более или менее его первозданном виде («Prose petrarchesche» а cura di P. G. Ricci, Milano – Napoli, 1955). Текст этот воспроизведен в издании: «Opere di Fr. Petrarca» a cura di Е. Bigi. U. Mursia edit., Milano, 1968, по которому велась подготовка настоящего русского издания. Тем не менее в истории и датировке написания «Письма» остается еще очень много неясностей. Достаточно сказать, что ряд серьезных ученых полагает, что письмо было написано в 1370–1371 годах, другие же относят время написания к 1351 году, объясняя наличие в нем сведений о событиях более поздних домыслами издателей. П. Риччи пытается примирить эти две точки зрения, относя петрарковскую основу ко времени до 1367 года, а к 1370–1371 – только его же позднейшие вставки.
Так сообщает Светоний в «Жизни двенадцати цезарей» (книга 2, «Божеств. Август»).
Целий Апиций, знаменитый гурман времен Тиберия. Ему приписывается «Кулинарный сборник» («De re coquinaria»).
Под «юностью» Петрарка имел в виду возраст между «детством» и «зрелостью», то есть от 17 до 30 лет. Стало быть, «жгучая любовь» к Лауре продолжалась до 1333 г., когда он совершил первое «бегство» из Авиньона (Петрарка пожелал объяснить свое путешествие по Западной Европе в 1333 г. «гаснущим пламенем» любви, вступая тут в очевидное противоречие с содержанием «Канцоньере»). Любовь эта совсем «погасла» в 1348 г. со смертью Лауры. Комментаторы усматривают в этом пассаже некоторую нарочитость, желание Петрарки «покрасоваться» перед потомками своей моральной чистотой.
Петрарка слегка преувеличивает моральную свою стойкость. В письмах 1351 и 1352 гг. он еще сетует на то, что никак не может полностью избавиться от плотских вожделений.
На 1346–1347 гг. падает особенное увлечение Петрарки библейскими и христианскими текстами.
То есть в Анцизе, где Петрарка прожил с 1305 по 1311 г.
Скорее всего, позднейшая вставка. Папа Урбан V вернулся в Рим из Авиньона в 1367 г. и снова отбыл туда в 1370-м.
Урбан V умер 19 декабря 1370 г. Выше Петрарка говорит о своих «попреках» Урбану за намерение оставить Италию. Речь идет о «Письмах к разным лицам» («Varia»), где Петрарка об этом пишет.
На самом деле Петрарка пробыл в Болонье с 1320 по 1326 г. «Три года» надо понимать в том смысле, что Петрарка «проучился» там три года, ибо тамошний университет был на некоторое время закрыт.
То есть Воклюз.
Речь идет, видимо, об «Африке», над которой Петрарка продолжал работу еще в 50-е годы.
«Стихотворные послания» (II); «Письма к друзьям» (IV).
Второй петрарковский «воклюзский период» длился с весны 1342-го по сентябрь 1343 г.
Властитель Падуи до 1350 г., когда был убит.
Франческо де Каррара, которому Петрарка посвятил в 1373 г. одно из «Старческих писем» (XIV).
Вполне вероятно, что это место навеяно чтением Данте («Чистилище», VI, 148–151).
МОЯ ТАЙНА, ИЛИ КНИГА БЕСЕД О ПРЕЗРЕНИИ К МИРУ
«Книга бесед» («De secreto confl ictu curarum mearum»), чаще именуемая просто «Моей тайной», не предполагалась ее автором к широкому распространению. Написана она была в Воклюзе в 1342-1343 годах в период наибольших душевных смятений Петрарки. В 1353–1358 годах в Милане Петрарка еще раз просмотрел и подправил свою рукопись.
Книга является одним из замечательнейших литературных памятников, лежащих у истоков литературы европейского Возрождения. Она замечательна как по своей психологической проницательности, так и по глубине морально-этических проблем, в ней затрагиваемых. Блистательная эрудиция – не без некоторого даже щегольства – не помешала ни искренности тона, ни простоте изложения. Книга построена в форме диалога, который ведут в присутствии молчаливой Истины Франциск (Петрарка) и Августин Блаженный. Нечего и говорить, что этот диалог литературный прием, что это даже не воображаемый разговор ученика и учителя, правого и неправого, а, скорее, беседа человека со своим «двойником», спор между сознанием и чувством. Впрочем, нельзя не признать, что в обрисовке двух «спорящих» есть определенные черты индивидуализации, что-то похожее на «характеры» (недовольный собой, зачастую упрямый Франциск и умудренный, готовый понять заблудшего собеседника, но твердый Августин). Книга состоит из трех Бесед. При всей внешней непринужденности и как бы даже произвольности разговора, она имеет четкое тематическое разделение. Беседа первая посвящена выяснению того, каким образом безволие Франциска привело к душевным блужданиям. В этой беседе утверждается тезис о том, что в основе человеческого счастья и несчастья (понимаемого в моральном смысле) лежит собственная свободная воля человека. Беседа вторая посвящена разбору слабостей Франциска, исходя из представления о семи смертных грехах. Беседа третья касается двух наиболее укоренившихся в душе Петрарки слабостей: любви к Лауре и его славолюбия. В этом вопросе спор становится наиболее острым. Петрарка оправдывает свою любовь к Лауре тем, что именно она помогла и помогает ему избавиться от земных слабостей, именно она возвышает его (такое толкование любви к Лауре лежит в основе второй части «Канцоньере»). Что касается славолюбия, то Петрарка оправдывается тем, что любовь к знанию должна поощряться и заслуживать всяческого человеческого признания. (Любопытно, кстати, что век спустя гуманисты признают эту тягу достойной даже божественного признания.) Петрарка упорно отстаивает эти две свои страсти, видя в них смысл существования. Примирение между высшими моральными требованиями и необходимостью активной земной деятельности – смысл предлагаемого Петраркой компромисса. Августин вынужден не то чтобы уступить, но, во всяком случае, признать невозможность моментального и полного «обращения». Таким образом, вплоть до выработки иной шкалы человеческих ценностей, когда возвышенная любовь и стремление к активной человеческой деятельности и знанию смогут быть примирены с категориями морального абсолюта, окончательное решение начатого спора откладывается. Этот спор предстояло решить уже наследникам Петрарки, и решить в его пользу.
Амфион, сын Зевса и фиванской царевны Антиопы. Когда Амфион со своим братом Зетом решил обнести Фивы стенами, камни сами укладывались под звуки волшебной кифары, на которой играл Амфион.
На самом деле в петрарковской поэме «Африка» нет никакого описания «дворца Истины». Вероятно, у Петрарки было только намерение сделать такое описание.
Петрарка необыкновенно высоко ценил труды Блаженного Августина. Христианское учение Августина было свободно от жесткого схоластического схематизма средневекового богословия с его специальным искусственным языком.
Цицерон, «О дружбе» (I).
Тезис о самодостаточности добродетели был развит Цицероном в «Тускуланских беседах».
Вергилий, «Энеида» (IX, 641).
Августин, «Исповедь» (VIII, 12).
Речь идет об увенчании Петрарки лавровым венком в Риме.
«Энеида» (IV, 449).
Имеется в виду Публий Сиро.
«Послания с Понта» («Ех Ponto») (III).