Павел
Полная луна цвета топленого молока зависла над островом, как софит над съёмочной площадкой. Десятки факелов полыхают по краям огромной поляны. Стук тамтамов перекрывает все остальные звуки. На деревянных помостах люди с лицами, раскрашенными в голубой и белый цвета, двигаются с животной страстью в такт музыке. В исступлённых глазах пляшут отблески пламени. Ожерелья и набедренные повязки колышутся на обнажённых телах, открывая то упругие ягодицы, то окрашенные в золото груди. Не все девушки поражают стройностью и красотой, но танцуют они слаженно и ритмично, как балетная труппа столичного театра. Зрители сидят на земле и монотонно хлопают. Темп то нарастает, то замедляется. Вертела со скрипом поворачивают туши животных над костром. Томно скворчит жир и потрескивает хворост. Обнажённые смуглые мужчины поливают мясо их ароматным варевом из трав и копчёной пальмовой стружки. На лицах блестят капельки пота, кожа кажется раскалённой. Запах специй, пряный и тёплый, разжигает аппетит. Я целый день ничего толком не ел.
– Голоден, как медведь после зимы, – шепчу на ухо Лилиан. Она жмётся ко мне, словно напуганный котёнок.
– Поэтому ты чуть не съел меня?
– Тебя я съел бы даже на сытый желудок, но лучше оставлю на десерт. – Меня пленит её слабость. Касаюсь губами светлых волос на её макушке.
Взгляд Лилиан устремляется то в сторону помоста с танцующими, то возвращается к местной кухне. Её щеки заливаются румянцем. Неприкрытые прелести аборигенов, похоже, смущают Лилиан. Но, уверен она мысленно вплетает местный колорит в канву к новой пиратской сагие. Иначе она заметила бы мой поцелуй.
– Смотри, не отходи от меня ни на шаг, – обнимаю её сильнее, – Не знаю, как ты собиралась идти сюда одна, весёлая ночка была бы гарантирована. Обрати внимание, как на тебя плотоядно смотрят мужчины.
– Пожалуй, ты прав, – Лилиан обхватывает меня за талию. – Но как они классно танцуют, так и хочется присоединиться к ним.
– Это можно, ты ведь теперь со мной. – Завожусь от одной мысли, что увижу Лилиан среди танцующих. – Многое готов отдать за это зрелище. А если снимешь юбку и топ, в белом кружеве будешь нежным ангелом среди шоколадно-масляных демонов.
– Я не собираюсь снимать платье… – Лилиан удивлённо смотрит на меня, – Откуда ты знаешь, что я… в белом кружеве?
– Ну что ещё можно надеть под такое красивое белоснежное платье? – выкручиваюсь, мысленно ругая себя за детский прокол.
– Ладно, только давай для начала перекусим, – она, ещё раз бросает на меня подозрительный взгляд, – не хочу, чтобы ты пал голодной смертью.
***
Лилиан
Девушка в венке из зелёных листьев приглашает нас к одному из шатров. Под крышей из сушёных листьев прямо на земле расположилась весёлая компания. Человек двадцать, не меньше, угощаются мясом, пропахшим дымом костра и фруктами. Во главе пиршества восседает Лок. Его трудно не заметить. Ростом под два метра, он даже сидя выделяется среди соотечественников. Его смуглые плечи обвиты татуировками. Густые чёрные волосы сплетены в тугую косу ото лба до затылка, и хвост её свисает до лопаток. От взгляда миндалевидных карих глаз Лока меня, как обычно, бросает в дрожь, а от воспоминания об утренней встрече – в холодный пот.
– Ты дрожишь, – Павел обнимает меня за плечи. – У тебя что-то есть с этим парнем?
– Нет, ничего. По-английски Лок говорит на примитивном уровне, иногда как ляпнет, хоть стой, хоть падай. Представляешь, Лок однажды вечером на побережье развернул меня к себе и сказал, что хочет есть меня всю ночь. Увидев мой испуганный взгляд, он добавил: «А потом делать детей». Не скоро забуду его длинный язык у себя во рту и анисовый вкус пухлых губ. Я тогда дала Локу пощёчину и мчалась до гостиницы без оглядки. С тех пор стараюсь избегать его общества и не гуляю по вечерам.
– Забавно.
Лок велит освободить место возле себя, и делает нам знак приземлиться. Павел косит на меня лукавым взглядом и стягивает с себя куртку. Расстилает, помогая сесть, и ложится рядом. Лок кивком головы приставляет к Павлу хорошенькую островитянку. Нагибаясь, чтобы предложить ту или иную снедь, девушка являет ему то пухлый зад, то налитую грудь. Павел сидит как арабский шейх на именинах – благосклонно, но свысока принимая знаки внимания.
– Я хотеть танцевать с тобой, – обращается Лок ко мне на ломаном английском и тычет пальцем в сторону центрального помоста: – Там.
Давлюсь вином, представив себя сидящей на бёдрах Лока, подобно танцовщицам, оседлавших своих партнёров на сцене. Мужское достоинство сына предводителя мне однажды довелось увидеть. Не знаю, о чём думал Лок в тот момент, но оно выглядело пугающе. Я пришла ранним утром полюбоваться водопадом. Бирюзовая лавина низвергалась со скалы и разбивалась о блестящие камни на мельчайшие брызги. Ревущее клокотание воды разносилось по лесу, постепенно затихая и превращаясь в манящий шёпот. Лок стоял по колено в воде и натирал тело мочалом из кокосовых волокон. На мгновение я залипла, разглядывая статного аборигена, но опомнилась и незаметно скрылась в чаще.
– Не вздумай! – выдыхает мне в затылок Павел, обнимая меня за плечи, и отвечает Локу на языке племени.
Взгляд сына предводителя вспыхивает, и Лок гортанно отвечает моему спутнику. Павел в ответ мечет молнии глазами и повторяет по слогам абракадабру, сказанную ранее.
Лок недоверчиво улыбается и вновь обращается ко мне:
– Ты любить его? – он кивает на Павла.
– Да, любить, – лепечу я, получив тычок в поясницу.
Лок хватает перевязанный верёвкой красный свиток и сминает:
– Один день знать и любить?
– Прости, мы знакомы дольше.
Лок окидывает меня презрительным взглядом и отшвыривает свиток, точно ядовитую змею. Такие же свитки я заметила сегодня у многих парней острова. Лок поворачивается к сидящим от него по правую руку и, кажется, теряет к нам интерес.
Женщины курсируют от костра к шатрам и обратно, нося на голове огромные блюда, наполненные сочными ломтями мяса. Запечённые тушки птиц теснятся рядом с грудами бананов на разостланных по земле пальмовых листьях. Папайей и кокосами я наелась до конца жизни. Павел с аппетитом впивается в кусок мяса на кости. Мне после разговора с Локом есть расхотелось. С чего вдруг я пошла на поводу у Павла? За столом разливают кокосовый самогон. Его пьют в основном мужчины. Одна из девушек приносит мне вино с терпким ароматом фрукта, похожего на личи, и лёгким древесным оттенком вкуса. Лок поднимает кубок, и его полные губы растягиваются в улыбке, оголяя белоснежные зубы с щербиной между верхними резцами.
– Ты есть женская глупость, – взгляд его не вяжется с мирным тоном.
Поднимаю глиняную чашу и светски улыбаюсь, мысленно вознеся хвалу небесам, что всё-таки пришла сюда не одна.
– Нет, – трясёт Лок головой, – ты есть глупая женщина.
Я нервно смеюсь, а он вновь отворачивается. Павел делает вид, что пьёт поднесённый ему напиток, а сам прикладывается к своей фляге. Заметив это, я испуганно отставляю и свою кружку. Вдруг Лок мне что-то подмешал.
Мы благодарим за угощение и отправляемся к центру площади, где началось шествие юношей и девушек, переодетых в местных идолов солнца, дождя, плодородия и семьи. Вливаемся в пёструю толпу народа и с трудом слышим даже самих себя.
– Я так и не поняла толком, в чём смысл праздника?
– В этой стране урожай снимают два раза в год, – кричит над моим ухом Павел. – Сейчас начало нового сезона, а заодно и день, когда юноши местных племён, съезжаются сюда с разных островов и выбирают невест. Лок собирался прибрать тебя в королевы своего очага. Похоже, я вовремя появился на твоём горизонте.
– Глупо отрицать! Ты меня здорово выручил, – перекрикиваю толпу. – Откуда всё знаешь? И обычаи, и язык. Кто ты вообще такой?
Вспышки факелов озаряют раскрасневшееся от жары лицо Павла, отблески пламени пляшут в смеющихся глазах.
– Я мужчина. И сегодня на празднике выберу свою женщину.
– Ого! Я не это имела в виду, но ладно. Только не забудь меня проводить, прежде чем жениться на местной красотке.
– Почему на местной?
– Ты днём сказал, что на мне жениться не собираешься.
Он заливисто хохочет, и я не могу не улыбнуться.
– Да, ты крепкий орешек, – Павел собирает мои волосы в хвост на затылке и тянет назад.
Соблазнительные губы совсем близко, и я впервые по-настоящему желаю поцелуя Павла, приоткрываю рот и блаженно смыкаю веки. Но Павел лишь проводит по моей щеке тыльной стороной ладони.
– Неужели я тебе совсем никого не напоминаю, Лил?
***
Павел
Естественный румянец необыкновенно оживляет лицо моей красавицы. Её кожа сияет в лунном свете, и мне не терпится прикоснуться к точёным скулам, шее, плечам, губам. Вспоминаю наш поцелуй в каюте и меня бросает в жар. Мечтаю теперь не просто покорить Лилиан, а сделать её упрямый рот мягче, взгляд – счастливее, заносчивый нрав – кротким и податливым. В голову закрадывается шальная мысль, и это точно не коньяк и не жажда утереть нос неожиданно возникшему сопернику толкает меня на необдуманный поступок.
– Павел, отпусти, – Лилиан убирает мою руку со своего затылка. – С тобой всё хорошо? Мы познакомились только сегодня утром, вряд ли я забыла бы такого самоуверенного наглеца.
– Может, ты и права, дорогая, – увлекаю ее за собой туда, где на сцене у большого крытого шатра мужчины и женщины танцуют парами. – Изобразим что-нибудь?
Обнимаю Лилиан за талию и пропускаю руку под её бёдра, касаясь ягодиц. Не дожидаясь ответа, поднимаюсь на сцену.
– Так сразу?
– Ну, хочешь, подождём утра, когда все уйдут. – Ставлю Лилиан на ноги.
– Пахнет сексом, – она испуганно прижимается ко мне спиной.