Пиарщики пишут - читать онлайн

Вице-президент по связям с общественностью ООО «Интегра Менеджмент»

О братьях наших меньших

В хрустальной восьмиугольной комнате, возникшей за долю секунды в пятом измерении, царила приятная прохлада. Из динамиков аудиосистемы последнего поколения, установленной напротив одной из стен на столике из балтийского янтаря, приглушённо звучала музыка Баха. В огромном зеркале, установленном во всю длину другой стены, отражался слон Эфраим, восседавший на мягком кожаном диване и неспешно куривший кубинскую сигару – куривший её осторожно, чтобы не просыпать пепел на свой деловой костюм от Версаче. Глаза его были полузакрыты от удовольствия.

Бегемот Вадим материализовался в центре хрустальной комнаты с гулким хлопком, в облаке мельчайшей алмазной пыли. Отряхнув свои джинсы и рубашку, он не спеша присел на соседний диван, напротив Эфраима, и отхлебнул из бокала односолодовый виски.

– Ух. Наконец-то я сюда вырвался, – облегченно вздохнул Вадим.

– Что-то вы задержались, коллега – лениво отметил Эфраим. – Я уже минут пять как от них ушёл, а Вы всё сидите с ними и сидите.

– Да думал просто, вдруг мой чего-то отчебучит на равном месте. С ним такое бывает иногда. Последний раз он вот так же с приятелем сидел в баре, потом слово за слово, и драка. Я ещё вовремя к нему вернулся, уберёг от перелома черепа, – объяснил Вадим.

– Ну, мой-то мирный, с Вашим не подерётся. Ну что, будем здоровы, мой друг? – Эфраим переложил сигару изо рта в хобот и поднял свой бокал с коньяком. Раздался приятный мелодичный звон.

.. В это самое же время в тесной про куренной кухне сидели Ваня и Петя. Возле мусорного ведра расположилась батарея пивных бутылок. На столе стояла початая бутылка водки, огурчики, грибочки, селёдочка – полный набор. Часы показывали полпервого ночи. Глаза собеседников свидетельствовали, что уровень интоксикации, необходимый для задушевных разговоров, уже достигнут. Несколько магнитов на холодильнике покосились – доставая бутылку беленькой, Ваня слишком резко хлопнул дверцей, и теперь китайский магнит, изображающий парижскую Эйфелевую башню, показывал своей верхушкой влево, а другой

– с собором Василия Блаженного, смотрел своими куполами-луковками вниз, на замусоренный линолеумный пол.

– Нет, ты, Ваня не прав, – говорил Петя – «Немцы» однозначно лучше «япошек». Шумоизоляция на Опеле лучше, это раз. Потом, качество опять же, это два. И ломаются реже.

– Не знаю, я на шумоизоляцию не жалуюсь – сказал Ваня, дожёвывая солёный огурчик – Нормальная шумоизоляция. И ещё не разу ничего не ломалось. Так, лампочка однажды на передней правой перегорела, ну, поменял. А у твоего Опеля подвеска стучит.

– Мозги у тебя стучат, – ухмыльнулся Петя и оторвал рюмку от стола – А, ну да ладно. Давай, что ли. За нас с тобой – красивых и умных.

В хрустальной комнате слон Эфраим и бегемот Вадим закончили с апперетивом и перешли к трапезе. Эфраим не спеша, наслаждаясь каждым кусочком, ел восхитительные хрустящие стебли бамбука в соусе из плодов манго. Вадим осторожно разрезал вкуснейшую жареную форель столовым ножом, придерживая краешек рыбины вилкой.

– А всё-таки хорошо, что шефу понравились мультфильмы Диснея, – улыбнулся вдруг Вадим, вытирая уголок пасти шёлковой салфеткой. – Про мушкетёров мне было не так интересно. С ангелами идея лучше была, но потом мне поднадоело.

– Да не всё ли равно – зевнул Эфраим. – Смысл ведь от этого не меняется. Ходим-бродим по грешной земле, следим за своими подопечными. А мне про мушкетёров, кстати, понравилось. Помню, у меня был такой роскошный плащ из синего бархата. И шпага. Я, правда, часто об неё спотыкался. А вот когда были ангелами, простор для фантазии был минимальным. Я себе пёрышки на крыльях то в жёлтый цвет красил, то в зелёный. Чтобы не скучно было. Хотя задумка насчёт животных, должен признать, очень интересная.

Ваня и Петя курили на балконе. Луна стыдливо освещала гаражи-ракушки и детские качели, выхватывая из тьмы лишь общие очертания и скрывая матерные надписи. Истошно орала кошка. Низкорослые деревца во дворе чуть слышно шумели листвой. Выбоины на асфальте, до краёв заполненные дождевой водой, блестели в отражении луны.

– А всё-таки она дура! – подумав о чём-то своём, сказал Петя. – Я ей билеты в кино, цветы, то да сё. Вот недавно в Париж ездили. Бабок потратил, блин, столько, до сих пор отдаю.

– Да забей ты на неё! – засмеялся Ваня– Найдёшь другую. Не женился, и то хорошо. Помнишь Димона? Так вот, у него такая ситуация недавно была с этим делом. Слушай, в общем, тема такая была.

Бегемот Вадим и слон Эфраим тем временем пили эспрессо из маленьких фарфоровых чашек. На маленьком столике из красного дерева, располагавшемся между кожаных диванов, стояла открытая коробка конфет и блюдце с вафлями и шоколадным зефиром. Серебряные ложечки мирно покоились в вазочке с абрикосовым вареньем.

– Как там Ваш вообще поживает? – спросил Эфраим – Они с моим подопечным давно уже вместе не собирались.

– По разному бывает, – ответил Вадим – Знаете, в последнее время он меня как-то пугает. Агрессивный стал какой-то. И невнимательный. По сторонам не смотрит. Вот недавно чуть было под колёса не шагнул. Я еле до него докричался. Ещё бы чуть-чуть, и пришлось бы мне искать нового подопечного.

– Как же с ними порой бывает сложно, – задумчиво протянул Эфраим – Впрочем, коллега, иногда и адекватные подопечные попадаются, но это такая редкость. И хотел бы заметить, что мы с Вами, в отличие от некоторых хранителей, от своих обязанностей не отлыниваем. Вот мой, к примеру, сколько раз в юности по балкону в общежитие на третий этаж забирался. И он у меня не разу не упал. А вот другому не повезло – у него в хранителях жираф Василий. Он уже третьего подопечного за последние пятьдесят лет сменил. То они у него уксусу напьются, то вены режут. Знаете такого?

– Конечно знаю, коллега. Кто ж его не знает. Халявщик редкостный, – грустно улыбнулся Вадим и посмотрел на свои швейцарские часы. – Я вынужден распрощаться. Вы ещё здесь посидите, а я к своему вернусь. Он такси вызвал.

– Ну так и доедет себе нормально на такси. Посидите ещё. Пообщаемся.

Редко так с Вами встречаемся. Он ведь у Вас не пешком домой пошёл.

– Вы просто не знаете, кто там за рулём. А ещё, вдобавок ко всему, у таксиста в хранителях курица Эльза. Я её видел несколько раз, она такая безалаберная. Взбалмошная особа. Так, что я, пожалуй, пойду.

– Тогда и я к своему вернусь. До новых встреч, коллега. Рад был с Вами сегодня увидеться.

– Взаимно. До новых встреч.

Хрустальная комната опустела. Тихо играла музыка Баха. Дымился недопитый кофе. Тлела в пепельнице недокуренная сигара. Дым от неё поднимался всё выше и выше, к хрустальному потолку, упирался в него, постепенно окутывая всю комнату. Впрочем, всё это не имело никакого значения, поскольку через несколько минут комната внезапно исчезла в пространстве и её место вновь занял вечный холодный космос. Комната исчезла до лучших времён – до тех времён, пока бегемот Вадим и слон

Эфраим вновь не придут пообщаться с друг другом, отдохнуть от своей тяжёлой и ответственной работы с ненормированным рабочим днём и отсутствием отпускных.

Курсы для начинающих

Мой сосед с девятого этажа Боря – парень хороший. Он, конечно, насквозь зауряден – что называется, звезд с неба не хватает, рожденный ползать летать не может и все такое прочее. Но зато без странностей. Идеальный партнер для того, чтобы хорошо посидеть вдвоем на кухне – когда у него, когда у меня – за бутылочкой пивка, чашкой чая, бокалом виски. Напитки могут быть самые разные, горячие и холодные, веселящие, умиротворяющие и нейтральные. Это неважно, главное, что Боря умеет слушать и не перебивать. У меня слушать получается хуже, но я стараюсь. Так и рассказываем друг другу о своих способах борьбы с кризисом в его самых разнообразных проявлениях – среднего возраста, мировым финансово-экономическим и личным финансовым.

А еще мы с моим соседом обмениваемся новостями. Люди мы обычные, поэтому и новости у нас невыдающиеся. Кто сколько заработал, кто какой фильм увидел, какую книжку прочитал, кто куда ездил и что там видел. Неудивительно, что очередному событию из жизни Бори я поначалу не придал никакого значения, хотя и оценил это событие как сугубо положительное. Он пошел на курсы вождения. Я, кстати, ему уже давно советовал научиться водить автомобиль. Работает Борис служащим банка, в офис ходит в костюмчике и при галстуке – так зачем ему ездить на трамвае или в переполненной маршрутке. Так и костюмчик испачкаешь, и настроение испортишь.

Так вот, начал мой сосед с девятого этажа ходить на эти самые курсы и стал понемногу меняться. В худшую сторону или лучшую – сказать сложно. Ну вот, к примеру, мясо есть перестал. Категорически причем. Что же это за мужик, который мяса не ест? «Вам что, в банке запретили? Чтобы оголодавших должников своим цветущим упитанным видом не смущать?», – иронизировал я над Борисом. Тот в ответ улыбался, махал рукой и отвечал, что давно уже хотел сесть на диету, сбросить пару килограммов.

Потом Борис стал в свободное от работы время ходить по улице в ядовито зеленой футболке, пурпурных штанах и оранжевых туфлях. Попугай какаду, да и только. На все мои расспросы отвечал, что хочет добавить в свою жизнь красок. Тоже мне способ, возразил я ему. Хочешь новых красок – поезжай на выходные на природу, на дворе как-никак июнь месяц. В лес – там вокруг очень много зеленого, или на побережье – где изобилует синий цвет, а когда в море зацветают водоросли, опять же зеленый. Да и вообще, мало ли на свете способов разнообразить свою жизнь, зачем же сразу выбирать самый идиотский из всех возможных.

Затем Боря начал учить язык суахили. Выяснился этот удивительный факт совершенно случайно – мы с ним спорили о правилах пересечения перекрестков (мне хотелось проверить, чему он там на своих курсах вождения научился) и вдруг мой сосед, увлекшись нашей дискуссией, заговорил на каком-то совершенно незнакомом языке. Опомнился он не сразу – полемический задор помешал ему сразу же обратить внимание на полный паралич моей мимики и сконцентрированное в глазах недоумение. Заметив, наконец, мое удивление, Боря крайне смутился и пробормотал что-то насчет одноклассника, который уехал по контракту в Африку, строит там мосты и дороги, стал среди аборигенов большим человеком и зовет к себе погостить. Ну про одноклассника он на самом деле не врал, это наш общий знакомый. Но тратить свои силы и время ради того, чтобы пообщаться с коренными африканцами – затея, недоступная моему пониманию. Да и о чем он с ними будет беседовать – об особенностях ловли крокодилов и способах борьбы с мухой цеце, что ли? Нет, что-то здесь не так. Темнит мой сосед, ох темнит.

Через месяц после того, как Боря пошел на курсы вождения, я вообще перестал понимать хоть что-либо в мотивах его поступков. Будущий автомобилист Борис уволился из банка «Центральный международный», которому он на протяжении последних десяти лет отдавал свои понедельники, вторники, среды, четверги и пятницы, а порой даже и субботы, в который он пришел сразу же после институтской скамьи, и где прошел несколько ступеней карьерного роста – от помощника менеджера до главного менеджера. Или главного эксперта, все время путаюсь в этих должностях. Как бы там ни было, Боря распрощался с банковской сферой и устроился в городской парк – тележки с мусором развозить и клумбы от сорняков расчищать. Видать, решил заново пройти несколько ступенек карьерной лестницы, только в другой области – от разнорабочего до главного разнорабочего. Я, конечно, знаю, что психологи советуют менять вид деятельности, если работа тебя уже не мотивирует к профессиональному росту, и даже называют такие ситуацию как-то особенно умно – горизонтальным перемещением, что ли. Однако, одно дело – уйти из банка куда-нибудь в параллельную сферу, ну скажем, в сектор ритейла, с повышением по должности и в зарплате, и совершенно другое – бросить насиженное место в самый разгар экономических неурядиц, в ситуации, когда полстраны сидит без работы. И ради чего? Ради неквалифицированного труда на свежем воздухе? Нет уж, увольте. То есть простите (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не накаркать).

Конечно же, все эти чудачества меня озадачивали и даже тревожили. Но по-настоящему я испугался за него только тогда, когда он пришел ко мне в гости с рукой в гипсе. На мои вопросы Борис ответил, что повредил правую лопатку, потому что попал в аварию в один из учебных выездов на дорогу вместе с инструктором по вождению. Рассказывать подробности наотрез отказался – тяжело, мол, вспоминать, не хочу переживать эту ситуацию заново. С загипсованной рукой Боря проходил еще недели две. А потом, наконец, ему сняли гипс и он, чтобы продемонстрировать всю незначительность своей травмы, в тот же вечер сыграл мне на гитаре «Мне бы в небо» из репертуара группы «Ленинград» – произведение незамысловатое, но, тем не менее, требующее определенной гибкости пальцев при переборе струн.

Вскоре после этого Боря сдал, наконец, свой экзамен в ГИБДД, получил заслуженные права категории «Б» – и продал свою «девятку», которая досталась ему по наследству от деда и вот уже год стояла у подъезда, что называется, на приколе. Из всех его поступков этот, на мой взгляд, был самым нелогичным – зачем тогда было зубрить правила дорожного движения? Поэтому я твердо решил, что в этот раз сосед точно не отвертится и объяснит мне, что с ним происходит. Допрос я проводил долго и упорно – тем более, что Боря – мы сидели у него на кухне – отказался пить пиво и налил нам зеленый чай, который, как известно, не принадлежит к числу напитков, развязывающих язык и снимающих барьеры в общении. Но все-таки сосед мне все рассказал.

«Ты мне, конечно, не поверишь», – вздохнул он, отхлебнув очередной глоток чая «сен-ча». – «Но мы знаем друг друга с детства, и мне кажется, ты небезнадежен и способен на большое. Поэтому слушай, и в скорую постарайся не звонить, пока я все не объясню. Дело в том, что в мире уже несколько сотен лет действует глубоко секретная организация по обучению искусству полёта. Не с помощью технических средств типа воздушного шара или авиации, конечно же, а самостоятельного. Новых членов организации находят Учителя, внедренные в преподавательский состав самых разных учебных курсов – от вождения до кулинарных. Они раздают потенциальным претендентам на членство в организации специальные тесты, после чего успешные кандидаты проходят интенсивный тренинг и сдают экзамен на право самостоятельного полета. Я сдал экзамен – правда, на «хорошо», а не на «отлично» – пару недель назад, и машина мне теперь в принципе не нужна. Летать намного комфортнее».

Моя реакция была предсказуема. Я смеялся, крутил пальцем у виска, порывался набрать «03» на телефонном аппарате, упрекал соседа в издевательстве над старым товарищем, А он ничего не говорил в ответ, и продолжил свой рассказ только тогда, когда в кухне воцарилось неловкое молчание.

«Сам посуди – я могу объяснить все, что тебе казалось нелогичным в моих действиях. Дело в том, что самое главное в обучении искусству полета – избавиться от невидимой гири, которую носит каждый из нас. У кого-то она больше, у кого-то меньше. Появляется она в силу разных причин, но самая главная причина – неправильное обращение со психоэнергией, то есть когда люди идут на поводу у обстоятельств, не осознавая своих истинных потребностей. Чем меньше ты соответствуешь самому себе, тем тяжелее невидимая гиря – у некоторых моих сокурсников она весила больше тонны.

С таким весом не взлетишь. Поэтому со всеми учениками, которые обучаются полету, Учителя работают по индивидуальной методике, которая позволяет в оптимальном варианте избавиться от гири насовсем, или хотя бы добиться того, чтобы она весила не больше десяти килограмм – иначе даже от земли не оторвешься. Потребности у всех разные, поэтому и методы уменьшения гири отличаются. Мне, например, пришлось бросить работу в банке, изменить свои привычки в еде и одежде, учить суахили – тот язык, который больше всего соответствует моему истинному «я».

«Надоело мне слушать твой бред», – сухо сказал я Борису, поднимаясь из-за стола и направляясь в прихожую – «Ты там случайно на скрытую камеру меня не снимаешь, шутник хренов».

Уже в дверях я обернулся и спросил его: «А с рукой у тебя что было? На землю грохнулся, когда через облако пролетал?».

Боря криво улыбнулся. «Нет, все проще. Примерно через месяц обучения начинают расти складные крылья. Где-то в районе лопаток в спине для них образуется полость. У всех этот процесс протекает по-разному, иногда вот кости смещаются, как у меня. Через пару недель все приходит в норму». Оставаться наедине с сумасшедшим – сомнительное удовольствие.

Особенно, когда безумец искренне уверен в своей правоте. Я спустился на лифте вниз, вышел во двор – домой идти не хотелось, надо было привести мысли в порядок. Где-то рядом трещали цикады, в окнах окрестных домов давно уже погас свет, светила полная луна. Фонари не горели – опять какая-то неисправность у электриков. Я отошел от дома, сел на скамейку, закурил и задумался над тем, почему люди вдруг сходят с ума. Был вроде нормальный человек – и вдруг стал психом. Где-то и я, наверное, виноват – недоглядел, недосоветовал.

Погруженный в невеселые мысли, я не сразу заметил, как во двор вышел Боря. Тщательно огляделся вокруг, увидел меня, помахал мне рукой. Снял свою дурацкую зеленую майку, скинул оранжевые туфли и остался в одних своих не менее дурацких пурпурных штанах. Повернулся ко мне спиной. Расправил крылья, с легким шелестом вышедшие из узких щелей у него под лопатками. Сделал несколько шагов, поднялся в ночное небо и полетел над темной дорогой, постепенно подымаясь все выше и выше. Я бежал за ним вслед прямо по разделительной белой полосе, что-то крича, спотыкаясь о выбоины и не замечая, что невидимая гиря на невидимой цепочке больно бьет меня по левой ноге.