4

Но ехать на машине им не пришлось. Нужный адрес был совсем рядом, буквально в двух кварталах от конторы «Сварога». Молодого полицейского, которого Телегин взял с собой, они оставили у подъезда, а сами поднялись в лифте на четырнадцатый этаж многоэтажки и позвонили в нужную дверь. Никто им не открыл даже после третьего звонка.

– Вы к Юлии Владимировне? – на площадку из соседней квартиры вышла молоденькая девушка шестнадцати-семнадцати лет. – Ее нет. Она вернется только через две недели.

– Здравствуйте, – поздоровался Гуров и, видя, что Телегин уже приготовился было достать и протянуть девушке удостоверение, удержал его руку. – Вы уж нас извините, но можно задать вам вопрос? Вы знаете, куда уехала Юлия Владимировна? Просто у нас с ней назначена встреча, а ее телефон не отвечает.

– Они с Эдиком уехали в отпуск в Турцию, – девушка оглянулась, посмотрела куда-то вглубь коридора и уточнила: – Вернее, они вылетают примерно через час. У них самолет на половину одиннадцатого. А что телефон не отвечает, так у вас, наверное, их служебные номера, а эти телефоны они наверняка дома, – девушка кивнула в сторону квартиры Герасимовой, – оставили.

– Они вместе живут, этот Эдик и Герасимова? – поинтересовался Телегин. – И когда вы их видели в последний раз?

– Да, Эдик переехал к Юлии Владимировне полгода назад, – ответила словоохотливая девушка, а потом, словно бы опомнившись, что много говорит, спросила: – А вы кто?

– А мы из уголовного розыска. Когда вы их видели в последний раз? – ответил Лев Иванович, протягивая девушке удостоверение. Теперь, когда ему было известно, что и с Герасимовой, и с Подеречей все в порядке, ему не терпелось узнать, есть ли смысл подозревать их в убийстве Зайченко или нет.

– Вчера поздно вечером, а вернее, после одиннадцати, я видела их, когда возвращалась домой. Меня парень провожал, ну, мы и задержались в подъезде, – с некоторым вызовом в голосе ответила молодая соседка. – А они как раз тоже в подъезд вошли, а через двадцать минут снова вышли, но уже с чемоданами и в машину Эдика сели. Я их из вон того окна видела, – она показала на окошко подъезда. – Мы на площадке стояли, болтали, ну и видели, как они уезжали. Юлия Владимировна тогда мне и ключи от квартиры дала, наказала ее кошку кормить и цветы поливать. А Бусю я к себе взяла, чтобы ей в квартире не одиноко было. Мама не против, она Буську любит.

Девушка указала на рыжую лохматую кошку, которая терлась у ее ног.

– А они не сказали, из какого аэропорта они вылетают? – спросил Гуров, и девушка отрицательно покачала головой.

– Я знаю только, что у них пересадка в Тегеране, потому что Юлия Владимировна маме говорила, что они там почти три часа будут сидеть, ждать пересадки.

– Спасибо вам…

– Таня, – запоздало представилась девушка.

– Спасибо, Татьяна, вы нам очень помогли, – сказал Лев Иванович, посмотрел на часы, а потом заторопился к лифту. – Пойдемте скорее, Денис Александрович. Может, мы еще успеем узнать, откуда вылет, и попробуем задержать их.

Пока они спускались, Гуров набрал номер телефона Крячко.

– Станислав, привет. Ну-ка, быстро и без запинки ответь мне – ты дома или Наталья выдернула тебя на дачу?

– Дома, – Станислав Крячко по голосу Гурова догадался, что его друг звонит ему не просто так. – Говори, что нужно, я все сделаю.

– Ты можешь мне прямо сейчас найти по компьютеру, из какого аэропорта вылетает самолет в Анкару с пересадкой в Тегеране? Вылет в половине одиннадцатого. Перезвони сразу же, как только найдешь, я жду. Все объясню потом.

– Жди, – коротко бросил Крячко и отсоединил связь.

Перезвонил он через три минуты.

– Из Шереметьева, – ответил он на вопрос Льва Ивановича и добавил: – Вылет через пятьдесят минут.

– Вот черт! – ругнулся Лев Иванович. – Не успеваю я туда из Одинцова доехать! Нужно как-то задержать рейс.

– Сильно надо? – спросил Крячко.

– Очень.

– Тогда придется позвонить сам знаешь кому. Нас с тобой никто слушать не будет. Для задержки рейса должны быть веские основания. У тебя они есть?

– Да. Если скажем, что на самолете могут лететь предполагаемые преступники, подозреваемые в убийстве…

– Тогда, конечно, должно сработать. А это так на самом деле?

– Да черт его знает, так или не так! – раздраженно ответил Лев Иванович. – Но эта парочка мне нужна позарез.

– Тогда диктуй фамилии, и я буду звонить, а ты выезжай со всей скоростью, на какую способен твой «мерс».

– Так и сделаем. Записывай. И если можешь, то сам выдвигайся к аэропорту и попробуй задержать тех, кого я сейчас назову. А я приеду, как только смогу.

Лев Иванович продиктовал Крячко данные по Герасимовой и Подерече. Повернувшись к Телегину, он сказал:

– Я сейчас с сержантом поеду в аэропорт, а вы проследите, чтобы в офисе Зайченко все улики были должным образом собраны и сам офис опечатан. Проследите, чтобы туда никто посторонний не входил. Я сегодня уже не вернусь. Но я вам еще позвоню. Ваш номер у меня имеется.

– Ну да, я ведь вам сегодня с утра звонил, – радостно кивнул Телегин. – Вы не беспокойтесь, Лев Иванович, все будет в лучшем виде.

– Но если что-то интересное найдется в офисе, то звоните мне сразу же.

– Ага, понял, сделаем, – с готовностью ответил оперативник.

Вернувшись во двор дома, где стояла его машина, Лев Иванович сразу же сел в нее вместе с молодым полицейским, который ходил с ними к дому Герасимовой, и вырулил со стоянки на дорогу. Уже в зеркало заднего вида полковник увидел, что усатый Телегин стоит на дороге и смотрит ему вслед.

– Вот ведь таракан усатый, – не удержав мысли при себе, покачал головой Гуров. – Пока он раскачается, день пройдет. Он всегда такой тормозной? – спросил он у сержанта, который сидел рядом с ним.

– Насколько я знаю – всегда, – усмехнулся тот. – Никто с ним в паре работать не хочет, потому что все равно всю работу одному придется в итоге делать. Телегин по раскрываемости только за счет других и выезжает. У него глухарей больше, чем у всех вместе взятых оперов у нас в управлении.

– А для чего начальство его держит? Перевели бы в вечные дежурные или отправили в участковые, – недоумевал Лев Иванович.

– Так у него жена – заместитель прокурора района, – ответил лейтенант. – Умная, говорят, женщина. Странно, что она с таким вот мужиком живет.

– Странного ничего нет, – усмехнулся Лев Иванович. – Это обычный закон современной человеческой природы. Если женщина умная и при этом еще и амбициозная, то она конкуренции ни в доме, ни на работе не потерпит. Ей выгодно при муже-пентюхе быть. Так она себе значимее кажется. Тебя как зовут? – спросил он.

– Виталий.

– Ты сам-то надолго в уголовный розыск устроился? Судя по тому, что ты в форме, ты не оперативник.

– Я только на втором курсе на заочном учусь, – ответил парнишка. – Хотелось бы надолго остаться и серьезной оперативной работой заниматься. А пока что я только так – на подхвате.

– Ну, если желание есть, значит, будешь работать и на оперативной работе, – ответил Лев Иванович.

Он вспомнил себя на втором курсе института и как он тоже мечтал в свое время стать настоящим сыскарем и ловить убийц и разного рода бандитов. Его любимым фильмом тогда был «Место встречи изменить нельзя», и ему мнилось быть похожим на Жеглова. Хотелось быть таким же крутым мужиком, как и он. Но времена романтики прошли сразу же, как только Лев Иванович поступил на службу в уголовный розыск и столкнулся с настоящим, не киношным насилием. Желание стать крутым мужиком и хорошим оперативником не пропало, но, чтобы им и вправду стать, пришлось много и упорно трудиться над своим характером и изучать досконально все нюансы и тонкости сыскной работы.

* * *

В Шереметьево, как Гуров ни торопился, они с Виталием добрались только через час пятнадцать. Созвонившись с Крячко, Лев Иванович узнал, что Герасимову и Подеречу отвели в служебное помещение охраны аэропорта. Они были удивлены тем, что их задержали, но сопротивления не оказывали и согласились подождать, пока это недоразумение (как они выразились) прояснится.

Станислав встретил Льва Ивановича возле входа в аэропорт и нервно сказал:

– Лева, если мы сейчас не дадим добро на вылет, у нас будут неприятности.

– Так и давайте, – пожал плечами Гуров. – Мне главное, чтобы эти двое никуда не улетели. Потому что в ближайшее время им отпуск все равно не светит. По крайней мере, пока я не выясню, имеют ли они отношение к смерти своего босса. Ты помнишь Игоря Зайченко, с которым мы работали сразу после того, как пришли в управление после института? Его повесили вчера ночью или поздно вечером, еще не знаю точно, в его офисе. Он возглавлял частное детективное агентство в Одинцове.

– Игоря Михайловича? – нахмурился Станислав. – Конечно, помню. Серьезный был мужик и опер отличный. Он нам тогда много всего нужного и важного по работе подсказал. Говорили же, что он в девяностые…

– Ну, мало ли что могут люди наговорить, – перебил друга Гуров. Они с сержантом и Крячко шли через зал аэропорта к лифтам. – Так вот. Мне совершенно не нравится совпадение, что именно в это время секретарша Зайченко и единственный сотрудник его агентства решили вдруг покинуть страну и податься на отдых в Турцию. Да еще и мобильные телефоны оставили в квартире со вчерашнего вечера. Вопросов у меня к ним накопился вагон и тележка в придачу. Так что будет лучше, если самолет полетит без них.

– Понял, – коротко ответил Станислав, и дальше они шагали молча.

В комнате охраны было многолюдно. Станислав подошел к одному из солидных мужчин с явно накачанной в спортзале фигурой и что-то прошептал ему, указав взглядом на Гурова. Тот кивнул, шагнул ко Льву Ивановичу, поздоровался и, представившись начальником охраны аэропорта, показал в глубь помещения.

– Вон ваши задержанные сидят. Хорошо, вы хоть быстро приехали. Нам, если задержка авиарейса случается дольше получаса не по погодным условиям, достается от авиакомпаний. Сами понимаете – законы политики и бизнеса требуют четкого отчета. Время – деньги не только на словах. А такие вот форс-мажоры…

– Да, я понимаю, – ответил Лев Иванович. – Вы уж извините. Но у нас тоже работа по-разному складывается. Доводится и по горячим, так сказать, следам бежать. А когда дело касается убийства, то тут уж приходится и на такие крайние меры, как задержка рейса, идти.

– Ладно, удачи вам, – начальник охраны спешно вышел.

Лев Иванович направился к паре, на которую указал работник аэропорта. Оба внимательно и настороженно следили за приближением Гурова. Крячко, который о чем-то беседовал с Виталием, остановил Льва Ивановича и спросил, нужен ли он ему. Гуров согласно молча кивнул в ответ, и Крячко, позвав с собой сержанта, присоединился к полковнику.

– Юлия Владимировна, – не столько вопросительно, сколько утверждающе сказал Гуров, глядя на симпатичную фигуристую черноволосую женщину, стриженную «а-ля Мирей Матье». Герасимова под суровым и серьезным взглядом полковника не смутилась и, встав со своего места, поинтересовалась:

– Я правильно понимаю, что нас задержали именно по вашей просьбе? Представьтесь, пожалуйста.

– Оперуполномоченный Главного управления МВД России полковник Гуров Лев Иванович, – Гуров протянул Герасимовой удостоверение. – А это мои коллеги, – повернулся он к Крячко и Виталию. – Мы вынуждены были задержать вас с Эдуардом Сергеевичем. Вашего начальника, Зайченко Игоря Михайловича, нашли сегодня утром в офисе повешенным.

– О господи! – Юлия Владимировна испуганно закрыла рот рукой и села. – Как же так? – удивленно посмотрела она на Подеречу. – Что с ним случилось? Он покончил с собой? – задала она вопросы Гурову. – Но мы ведь еще вчера вечером, буквально в десять часов, с ним разговаривали по телефону. Он только что вышел из театра…

– Стоп, – поднял руку Лев Иванович, и в голове его зашевелилась какая-то смутная мысль, но ухватить ее за хвост и притянуть поближе, чтобы узнать, что она конкретно собой представляет, он никак не мог. Голова была забита вопросами, которые он срочно должен был задать этим двум подозреваемым. – Давайте сделаем так. Вопросы буду задавать я, а вы – отвечайте.

– Но ведь узнать, что случилось с Игорем Михайловичем, мы можем? – подал голос молчавший до сих пор Подереча. – Мы работали у него и имеем право знать, почему он покончил с собой.

– С чего вы взяли, что он покончил с собой? – Гуров посмотрел на молодого мужчину.

– Вы ведь сами сказали, – нервно ответил тот, – что его нашли повесившимся.

– Я сказал повешенным, а не повесившимся, – прищурившись, поправил Подеречу Лев Иванович. – А это разные вещи.

– Это убийство? – догадалась Юлия Владимировна и вдруг расплакалась.

– Да, убийство, – Гуров внимательно смотрел на реакцию мужчины. – Его нашла ваша уборщица, Лидия Тарасовна. Она и позвонила в полицию. А еще она звонила вам, Юлия Владимировна, и эсэмэс-сообщение вам присылала…

– Ах, ну откуда же мы могли знать, что все так получится, – всхлипнула Герасимова и вынула из сумочки пакетик одноразовых платочков. – Мы с Эдиком… с Эдуардом Сергеевичем оставили сотовые с рабочими сим-картами дома. Зачем они нам нужны в отпуске? А с Лидой Игорь Михайлович должен был сегодня сам расплатиться. Я… мы два года в отпуске не были. А три или два дня назад он сам, то есть Игорь Михайлович, нас отпустил. Эдик, скажи, я не могу, – с новой силой разрыдалась секретарша.

Подереча взволнованно потер лоб ладонью и закусил губу. Было видно, что новость о смерти шефа выбила его из равновесия и он пытается собраться с мыслями.

– В общем, все было так, как говорит Юлия Владимировна. Заказов всегда было много, и мы втроем, а вернее, вдвоем с Игорем Михайловичем едва успевали выполнить один заказ, как приходил следующий клиент и… В общем, два года и вправду работали без отпуска. Но где-то примерно пять дней назад Игорь Михайлович пришел в офис поздно, во второй половине дня, и отпустил нас с Юлией Владимировной домой. Сказал, что сегодня у него очень важная встреча и клиент хотел бы встретиться с ним конфиденциально.

– Что за клиент?

– Не знаю, – нервно дернул рукой Подереча. – Он нам так и не сказал, что за клиент и по какому вопросу он обратился. Игорь Михайлович сам вел это дело. И все документы по нему относил домой, когда уходил из конторы.

– Я даже не регистрировала этого клиента. Он сказал, что не нужно этого делать. А гонорар, сказал он, он нам все равно выплатит, хотя и будет вести это дело один, – всхлипнула Герасимова, вытирая небольшой курносый носик платочком.

– А позавчера он и вовсе сказал нам, что мы на две недели можем быть свободны, и выплатил нам отпускные. Вот мы и решили, что будет правильным провести отпуск вместе в Турции. У Юлии Владимировны сестра в турагентстве работает. Она нам быстро все оформила, – пояснил Подереча.

– Вы женаты? – поинтересовался Лев Иванович.

– Нет, – всхлипнула Юлия Владимировна и покосилась на Подеречу.

– Я собирался сделать предложение Юлии Владимировне в Турции, – смутившись под ее взглядом, ответил Эдик. – Но мы туда, похоже, уже не полетим, – вздохнул он.

– Полетите, но позже, – пообещал Гуров. – И только если честно скажете, где вы вчера были с одиннадцати вечера до двух, а еще лучше – до трех часов ночи. Мы были возле вашей квартиры, Юлия Владимировна, и ваша соседка, милая девушка Таня, сказала, что видела, как вы с Эдуардом Сергеевичем забирали вещи из дома, – посмотрел Лев Иванович на Герасимову. – Во сколько это было?

Он специально задал этот вопрос, чтобы посмотреть, не соврет ли секретарша.

– Мы с Эдиком ужинали в ресторане, а потом ходили в кино. Приехали ко мне за вещами уже после одиннадцати вечера.

– Да, – кивнул, подтверждая, Подереча. – Было около двадцати минут двенадцатого, когда мы вошли в подъезд. Я тогда еще на время машинально глянул. Просто чтобы сориентироваться.

– Я думаю, что вы нам скажете, на какой вы ходили фильм? – вопросительно посмотрел на него Гуров и достал свою записную книжку. – Вы ведь понимаете, что в данной ситуации нам нужно будет проверить каждое ваше утверждение.

– Да, алиби, – согласно кивнул Подереча и добавил: – Мы были в «Атласе», в «КиноГалактика», смотрели драму «Непрощенная». У нас и билеты где-то остались.

– Хороший фильм, – заметил Виталий. – Я его тоже видел.

– После того как вы забрали чемоданы, куда вы отправились? – не обращая внимания на реплику сержанта, спросил Лев Иванович.

– Сначала мы поехали ко мне домой. А вернее, к моим родителям. Они живут в Подрезкове. Это совсем рядом с аэропортом. Да вы и сами знаете, где это. Там мы оставили вещи, машину и пешком пошли к сестре Юлии – Вере. Она должна была отдать нам билеты. Это близко. Только перейти с 1-й Сестрорецкой на Комсомольскую улицу. У Веры мы и переночевали, а утром снова пошли к моим родителям, взяли вещи и поехали в аэропорт. Вот и все.

– Во сколько закончился фильм, на который вы ходили? – неожиданно для Гурова спросил у Подеречи Виталий.

– Около одиннадцати, – уверенно ответил Эдик.

– Так как же вы тогда могли говорить со своим шефом по телефону в десять часов, если в это время сидели в зале и смотрели фильм? – склонив голову набок и с интересом глядя на подозреваемого, спросил сержант.

«Молодец, заметил нестыковку, – с одобрением посмотрел на молодого полицейского Лев Иванович. – Будет из парня толк в оперативной работе».

Оперативники в ожидании ответа посмотрели на Юлию Владимировну и Подеречу.

– Кхм. Ну да, – смутился молодой мужчина. – Вообще-то положено во время сеанса отключать мобильник. Но я просто на беззвучный режим его поставил и в карман сунул. Когда Игорь Михайлович позвонил, то я почувствовал вибрацию, ну и ответил. Думал, вдруг что-то срочное.

– И что вам сказал Зайченко? Зачем он звонил?

– Да так… Сказал, что только что вышел из театра, и поинтересовался, где мы. Я и сказал, что в кинотеатре. Тогда он извинился и, пожелав нам на завтра хорошего полета, отсоединился. Не знаю, зачем он звонил. Может, просто хотел поделиться впечатлением о спектакле. Он редко выбирался куда-то, но любил читать, фильмы смотреть и постановки разные. Мы с ним часто обсуждали…

– Понятно, понятно, – пробормотал Лев Иванович. При слове «театр» где-то в голове снова прозвенел звоночек, и он стал прислушиваться к своим ощущениям, но его раздумья прервал вопрос Крячко, который тот задал Герасимовой.

– Юлия Владимировна, вы сказали, что Игорь Михайлович не велел вам регистрировать последнего клиента. Значит, всех остальных вы как-то отмечали?

– Да, я регистрировала всех, кто к нам приходил, записывала их данные на специальные карточки, которые хранятся у нас в архиве. А архив – в сейфе, который стоит у Игоря Михайловича дома. Он ничего никогда не оставлял в конторе. Даже ноутбук свой рабочий всегда приносил, а потом уносил с собой. У нас в офисе даже сигнализации нет. И камеры Игорь Михайлович тоже не ставил. Говорил, что незачем, это только лишние траты, лучше уж он нам зарплату будет достойную платить, чем охранную сигнализацию каждый месяц оплачивать.

– Архив был только в бумажном исполнении? – поинтересовался Крячко.

– Нет, Игорь Михайлович все дублировал на свой компьютер. У него там все по папочкам разложено, – ответил Подереча. – Я лично ему все данные и фотографии по каждому делу предоставлял. Но это когда был свободен от сыска. Помогал и в общем, и с техническими вопросами.

Лев Иванович посмотрел на часы и нахмурился. Как некстати были сейчас все эти юбилеи и гости, но раз уж он обещал Марии приехать вовремя, то нужно было сворачивать расследование. По крайней мере, до завтрашнего утра.

– В общем, так, – Гуров встал, давая понять, что первичный опрос закончен. – Придется вам обоим отправиться сейчас обратно в Одинцово и посидеть до завтрашнего дня в квартире. До выяснения, так сказать, всех обстоятельств дела. Билеты на самолет, наверное, нужно или сдать, или перерегистрировать на другое число. Хотя, честно скажу, даже и не знаю, на какое. Это не арест и даже не задержание, как вы понимаете, а личная моя просьба. Во всяком случае, вы оба нам будете очень нужны в качестве свидетелей. Сегодня мы проверим ваше алиби, а завтра утром я бы хотел вместе с вами побывать в конторе «Сварога». Нужно будет посмотреть, не пропало ли что-нибудь.

Лев Иванович задумчиво и внимательно посмотрел на Герасимову, а потом и на Подеречу.

– Хорошо, мы согласны, – Юлия Владимировна вытерла покрасневшие от слез глаза.

– Конечно-конечно, мы будем делать, как вы скажете, – поспешил заверить оперативников и Подереча. – Если нужно, то я могу даже помочь в расследовании. Опыт у меня есть.

– Посмотрим, – кивнул Гуров, давая понять, что принял к сведению предложение Эдика. – А пока езжайте домой. И сержанта с собой прихватите. Мы сегодня в Одинцово уже не поедем. А мне дайте номера тех телефонов, что у вас с собой. Рабочие у нас уже есть. Также мне нужны номера телефонов вашей сестры, Юлия Владимировна, и ваших родителей, Эдуард Сергеевич. – Гуров чуть помолчал, что-то обдумывая, а потом спросил: – Вы что же, оба из Подрезкова?

– Э, не совсем, – после небольшой заминки ответил Подереча. – Это просто совпадение. Сестра Юлии, Вера, вышла замуж за моего двоюродного брата и стала жить в Подрезкове, а я сам – да – я родился и вырос в этом поселке.

Герасимова и Подереча продиктовали Гурову все затребованные у них номера телефонов и, договорившись с ним созвониться и встретиться на следующий день в девять часов утра, распрощались.

– Виталий, – задержал сержанта Лев Иванович. – Зайди к ним домой и затребуй с них билеты на тот сеанс, на котором они вчера были. И не слазь с них до тех пор, пока они тебе их не найдут. Осмотрись там. И найди кого-нибудь, чтобы присмотрели сегодня за этой парочкой.

– Да я и сам могу последить!

Глаза у сержанта загорелись в предвкушении настоящей сыщицкой работы, и это не ускользнуло от внимания Льва Ивановича.

– Можешь и сам. Но только так, чтобы они тебя из окна не видели, – улыбнулся Гуров.

– Понял, сделаем в лучшем виде, – кивнул Виталий и поспешил следом за Подеречей и Герасимовой.

– А ты никак торопишься куда-то? – заметил Льву Ивановичу Крячко, когда они остались одни и шагали из аэропорта к стоянке автомобилей.

– Пригласила нас с Марией на юбилей ее подруга и коллега по работе. К двум часам кровь из носу должен быть в Покрове с подарком. Мария уже там со вчерашнего вечера и наказала мне не опаздывать, – обреченно вздохнул Гуров.

– Да, юбилей у подруги жены – это, конечно, круто, – улыбнулся Станислав. – Слушай, а как тебя сегодня в Одинцово занесло? Откуда ты узнал о смерти Зайченко?

– Мне позвонил оперативник, который выехал по вызову на место происшествия. Он нашел мой номер телефона в кармане плаща Игоря. Причем не рабочий номер, а личный мой сотовый, который я даю только друзьям и родным.

– И как он попал к нему? – Станислав остановился возле своей машины.

– Интересный вопрос, на который и я бы тоже хотел узнать ответ, – Гуров достал свой сотовый. – Есть у меня одна догадка…

Гуров нашел в телефоне номер Телегина и позвонил ему.

– Денис Александрович, вы еще на месте или уже уехали в управление? Ага. Понятно. Тогда срочно найдите мне эксперта, который делал осмотр в кабинете Зайченко. Мне нужен ответ на вопрос: не находил ли он где-нибудь билет или билеты в театр с датой на вчерашнее число? И если таковой или таковые были, то в какой именно театр и на какую постановку. Мне нужно срочно. Я жду вашего звонка. Да, чем скорее, тем лучше.

– Ах, вот оно что! – догадался Станислав. – Ты думаешь, что он мог получить номер от Марии? Так позвони ей сам и узнай.

– Да, я так и сделаю, но сначала узнаю, действительно ли Зайченко был вчера в театре, как об этом говорит Подереча. Мой номер телефона он мог узнать и из других источников. Если бы он взял его у Маши, то она мне об этом бы сообщила.

– Ну, мало ли. Вдруг забыла сказать, – предположил Станислав.

– Слушай, если тебя Наталья сегодня не уговорит ехать на дачу, а непогода вроде как развеивается, то у меня к тебе будет просьба.

– Если мы сегодня и поедем, то только вечером, – ответил Крячко. – Она с утра тесто на пироги поставила, а это явный признак того, что мы до обеда с места не тронемся. Так что говори свою просьбу, мне все равно заняться особо нечем.

– Я отдам тебе все номера телефонов, которые записал. Нужно будет позвонить и переговорить с родственниками Подеречи и Герасимовой. Надо же нам подтвердить их алиби. Это первое. Второе – мне нужны будут распечатки телефонных разговоров Зайченко и его сотрудников со всех номеров телефонов – и с рабочих, и с личных – за последнюю неделю. Когда и с кем они говорили, кому писали сообщения… Ну, ты понимаешь.

– Это так скоро не сделаешь, – задумался Крячко. – Но я попробую. У меня есть знакомый парень, айтишник. Он мне должен за одну услугу, которую я ему оказал. Попрошу его подсуетиться.

Станислав сел в машину, открыл бардачок и достал оттуда ручку и блокнот. Гуров надиктовал ему всю необходимую информацию, и они распрощались.

– Позвони мне, как только что-то узнаешь. А впрочем, я сам тебе часов в десять вечера позвоню. Надеюсь, к тому времени мы вернемся домой, – добавил Лев Иванович и скорым шагом направился к своей машине, махнув на прощание выезжавшему с автостоянки Крячко.

Загрузка...