Образ, которого нет
***
Честное слово, я никогда не думала, что однажды увижу столько снега!
Как только мы с Вайтой появились на пороге здания почты городка Окконе, что в долине Барсов, и шагнули в фиолетовый вечер, я сразу приняла в свою душу мир сиреневых сугробов, оранжевых фонарей, голубоватых зданий и бесконечность лилового неба, осыпавшего нас белыми сверкающими хлопьями.
– Вот это да-а! – Я раскинула в стороны руки. – Мы попали в невероятный, волшебный сон, где серебра столько, что в нем можно утонуть!
– Когда все растает, то запросто. – Вернула меня с небес на землю подруга и тут же помахала рукой. – Смотри, Талья, вся моя семья приехала нас встречать.
– М-м… – я посмотрела на стоявшие вдоль улицы крытые, со стеклянными блестящими окнами экипажи. – Который из них твой? И почему их так много?
– Ай, скоро сама все поймешь. – Махнула на меня концом длинного шарфа подруга и, оставив свои баулы у моих ног, бросилась сквозь бредущую по снегу толпу.
– Вроде городок, по словам Вайты, небольшой. – Пробормотала я, опуская на перчатки рукава пальто. – Откуда тут народ?
– Лыжный сезон в разгаре. – Любезно ответил мне невысокий дяденька в теплом меховом пальто, на пару мгновений остановившийся рядом. – Разве Вы – не на курорт?
– Нет.
Кажется, в моем взгляде он прочел удивление, поскольку улыбнулся и слегка поклонился.
– Тогда прошу прощения, барышня. Но если захотите увидеть горы во всем их великолепии, вон там, за домами, гномская узкоколейка. Берут недорого и с комфортом, в теплых вагонах, развозят по всем поселкам. А экипажи – для тех, кто легко расстается с золотыми.
Он двинулся дальше, а я нашла взглядом подругу. Вокруг нее стояло человек восемь. Кажется, среди встречающих было трое женщин, двое мужчин и несколько прыгающих вокруг мальчишек. Но вот процесс объятий и поцелуев закончился. Вайта обернулась и помахала мне рукой. Я махнула в ответ, и мужчины сразу направились ко мне. Боги, какими же они были высокими! Робко улыбнувшись, я поздоровалась.
– Меня зовут Талья Мирей, господа!
На моей родине знакомство и расспросы, как добрались в свете капризов погоды и не тошнило ли после переноса, заняли бы около пол-оборота времени. Но тут… Мужчина, что постарше, с посеребренными снегом бородкой и усами, наклонился и запросто обнял мои плечи.
– Наконец-то я вижу лучшую подругу моей доченьки! – Прогудел он басом. – Но какая же ты крошка! Руйки! – он взглянул на сына. – Бери вещи девочек и скорее поедем домой. Наша мама приготовила чудесный ужин, который может остыть!
– Вот это, – из-под заснеженной шапки на меня глянули светлые глаза молодого парня, – весь ваш багаж?
– Да, господин. – Я кивнула. – Мы же всего на несколько дней.
– Какой он тебе, дочка, господин? – Отец подруги удивился. – Будьте друг другу братом и сестрой. Какие между близкими формальности?
– Талья. – Я посмотрела на парня и похлопала ресницами.
– Р-руйки. – Мой неожиданный родственник ответно похлопал своими и застенчиво улыбнулся. – Я – младший брат Вайты.
– Очень приятно. – Сообщила ему и начала придумывать тему для дальнейшего разговора, но господин Тильмя-старший оборвал мои размышления, увлекая нас за собой.
Матушка и тетя Вайты тоже оказались дамами немаленькими и… несколько подавляющими за счет объемных шуб. Но на их приветливых лицах была написана искренняя радость встречи с дочерью и со мной, ее подругой. Если честно, я очень переживала момент знакомства из-за собственной внешности, поскольку в памяти все еще жили картинки моего пребывания в Вожероне и разочарование на лицах тех, с кем меня пытались познакомить друзья… Но в глазах семейства Тильмя читался лишь обычный интерес к чужому человеку. А еще – желание, чтобы я стала их доброй знакомой. Трое детей, одной из которых оказалась девочка, тут же повисли на моих руках, упрашивая, чтобы я рисовала вместе с ними. Оказывается, Вайта многое обо мне рассказывала… Надеюсь, без описания наших рискованных приключений.
Как только мы все погрузились в большую теплую карету, члены семейства тут же стащили варежки с шапками. И я еще раз подивилась их прозрачно-серым глазам, светлым волосам и молочного цвета коже. Вайта, расположившись на одном диване между матерью и теткой, вертела головой и расспрашивала об общих знакомых. Дети, все вместе устроившиеся сзади, обсуждали, стоит ли приглашать какую-то подругу на каток. Я же оказалась между двумя мужчинами – отцом семейства, господином Орином Тильмя, и его сыном – Руйки. Как всегда, в присутствии посторонних людей, мне было немного не по себе. Но господин Орин ненавязчиво привлек мое внимание к архитектуре города, по которому мы ехали. Рассказывая об особенностях застройки, он сразу вспоминал хозяев, коротко и с юмором характеризуя стилевые изыски некоторых. Вот так я узнала, что высокие деревья рядом с желтым домом в три этажа на самом деле были… колоннами.
– Обработанные надлежащим образом гранитные блоки. – Улыбнулся моему изумлению господин Орин. – Прапрадед здешнего владельца был большим поклонником эльфийской культуры. Даже хотел на эльфийке жениться. – Сидевший с другой стороны от меня господин Руйки хмыкнул, а его отец кивнул. – Балконы, образованные каменными кронами, летом украшены множеством декоративных цветочных вьюнов. И если посмотреть на дом с улицы, то кажется, что цветет эльфийский лес.
– Это, наверно, красиво. – Заметила я. – А как закончилось дело с женитьбой? Не думаю, что кто-то из леди дивного народа на подобное согласился.
– Правильно, Талья, думаешь. – Снова улыбнулся господин Орин. – Но с тех пор в этой семье есть традиция: старшие сыновья женятся исключительно на светловолосых, высоких и стройных девушках.
– Таких, как она? – Я бросила взгляд на подругу. Руйки снова хмыкнул.
– Моя дочь, – отец посмотрел на девушку с гордостью, – сама найдет того, кто придется ей по сердцу!
– Ага… – вздохнула я. – В нашей-то богадельне.
Кажется, я повторила слова господина Горса… Боги, насколько он был прав! Глядя в оживленное лицо Вайты, я подумала о том, как подло поступил господин Ниеминя, переложив на мои плечи то, что должен был сделать сам. Эх, подруга, ну какое счастье может найти простая и ничем не примечательная учительница? Лучше бы господин Орин, как все отцы, сам занялся устройством ее будущего. И побыстрей. Но тот, приписав мои раздумья усталости, продолжил занимать меня байками из жизни горожан. Впрочем, ехали мы недолго. Свернув на одну из боковых улиц, где здания стояли не так плотно, а промежутки между ними занимали плодовые деревья, мы остановились у двухэтажной виллы, чей подъезд и окна были ярко освещены.
– Разве тетушка Минсти не в горах? – Удивленно спросила Вайта, глядя на то, как открывается дверь, и по лестнице к карете спускается женщина с распущенными волосами в короткой, придерживаемой рукой у ворота, шубке.
– Нет, конечно. – Ответил отец, первым выбираясь на мороз. – Как же она может пропустить твой приезд, да еще с подругой?
Только очутившись в гостиной и пройдя еще раз через церемонию знакомства, я узнала имена всех родственников и домочадцев Вайты.
Как оказалось, в этой небольшой северной долине было принято жить целым родом, где под одной крышей, кроме бабушек и дедушек, вполне мирно существовали семьи их замужних или женатых детей с собственными детьми и даже внуками. Подобные родовые гнезда могли быть как по мужской, так и по женской линии. Где оставаться, как правило, решали жених с невестой еще до свадьбы. Но если они делали выбор, переиграть было сложно, поскольку в другом доме могло не оказаться свободных комнат. А если, по каким-то причинам, молодым супругам общество родственников было не по нраву, они могли выкупить клочок земли у магистрата и поставить на нем собственный дом. Так сделали родители Вайты. Однако причиной их поступка стала отнюдь не обида, а обычная нехватка квадратных метров. Помыкавшись у родственников несколько лет, предприимчивый господин Орин не только смог приобрести землю в городе, но и построить на ней просторное жилище, в которое, кроме него с женой, перебрались ее родная и двоюродная сестры с мужьями. Затем, когда родилась Вайта, на помощь дочери приехали мать с отцом. Да и остались. Впрочем, как мне со смехом рассказала Вайта, никто особенно не возражал. Поэтому, как только мы все избавились от верхней одежды, на меня, совершенно затерявшуюся в обществе высоких блондинистых мужчин и женщин, обрушились не только объятия и ласковые слова, но также имена со степенями родства. Конечно же, я улыбалась, кивала, но вздохнула с облегчением, когда господин Руйки вытянул меня из дамского общества. Оказывается, отец поручил ему показать мне комнату и дом.
– Растерялись? – Сочувственно спросил он, ловя меня в тот момент, когда я оступилась на лестнице и сделала рискованную попытку свалиться вниз.
– Слегка. – Я посмотрела на него с благодарностью. – У Вас такие милые родственники!
Он рассмеялся.
– Всё, как у всех. Иногда ругаемся и обижаемся друг на друга. Но долина у нас маленькая, а мест, пригодных для круглогодичного проживания, не так уж и много.
– Когда я изучала географию, мне казалось, что городков здесь больше, чем где-либо.
– Мы все живем в городках. – ответил Руйки, распахивая для меня дверь небольшой комнаты в конце коридора. – К сожалению, не только в долине, но и в наших жилищах достаточно тесно.
– Что Вы! – Я, испугавшись того, что он примет меня за капризную барышню, помахала ладошкой. – Тут очень мило! Комната гораздо больше той, которую сейчас занимаю в общежитии. – Пока Руйки ставил мои вещи и зажигал светцы, я подошла к окну и отодвинула занавеску. – Какой же красивый снег… – тихо сказала я, рассматривая его переливающееся серебро через двойную раму. – Там, где я родилась, его не бывает. Если только на вершинах самых высоких гор.
Руйки подошел ко мне и встал рядом, опершись ладонями на подоконник.
– Вот как? А мне порой кажется, что снег – часть моей души. – Он улыбнулся какой-то мягкой, чуть смущенной улыбкой. – Конечно, здесь тоже есть лето. По-своему удивительное и красивое. С пением птиц, цветами и ягодами. Но зима… – он посмотрел мне в лицо. – Хотите увидеть снежную крепость со снежными гномами и троллями? Или ледяную пещеру, в которой, если прислушаться, то можно услышать, как звенят колокольчики? А покататься на коньках по горному озеру?
Я смотрела в его серые глаза и понимала, что сейчас он делится со мной чем-то для себя важным. И почему-то хочет, чтобы незнакомая гостья прониклась его видением мира и настроением души.
Улыбнувшись, я кивнула. А он выпрямился и рассмеялся.
– Тогда, может, и правда, будем на «ты»?
– Хорошо. – Согласилась я и со вздохом отвернулась от окна. – Вот так стояла бы и смотрела всю ночь. Однако сейчас нужно спуститься к остальным. Твоя мама ждет нас к ужину. А сумку, – я заметила его взгляд, брошенный на мой баул, – разберу потом.
– Нас еще не зовут. – Он прислушался к голосам. – Хочешь посмотреть дом?
– Может, начнем с чердака? – В шутку спросила я, но Руйки неожиданно загорелся этой идеей и подал висевшую на спинке кровати пуховую шаль.
– Набрось. Там прохладно.
Потом, на цыпочках пробежав по коридору, мы лезли по приставной лестнице, и я радовалась, что вместо платья надела брючный костюм… Зато на темном чердаке меня разобрал смех: таким образом я не развлекалась с тех пор, как закончила среднюю школу. А вот в старшей, подражая одноклассницам, я пыталась найти «своего парня». Проиграв по всем статьям подругам, с упоением обнимавшимся в уголках с симпатичными мальчиками, мне стало понятно, что не все мы от рождения равны. И что в погоне за подобной целью можно заработать не только легкую депрессию, но и невроз, серьезно мешавший учебе. Осознав истину еще до точки невозврата, я полностью погрузилась в занятия. А потом… просто сбежала из Волчьей долины в Вожерону, чтобы не видеть вину и сожаление в глазах матери.
– Эй… – прошептал Руйки и в темноте чердака схватил меня за руку. – Не бойся! Через десять шагов на балке закреплен светец.
Наверно, надо было сказать «ой» или тому подобную чушь, которую говорят девицы, чтобы кавалер почувствовал себя сильным защитником. Но мне, совсем недавно побывавшей в серьезных переплетах, стало еще смешней. И, не сдержавшись, я согнулась и расхохоталась в ладонь.
– Ты чего? – Уже обычным голосом и несколько обиженно произнес брат моей подруги.
– Ничего. – С усилием проглотив смех, я подтолкнула его вперед. – Детство вспомнила. Как мы с сестрой призрака ловили. Ну, идем!
Немного его подтолкнув, я потихоньку пошла за ним.
– И как? – затаив дыхание, поинтересовался Руйки. А я еще раз подумала о том, что мужчины, в какие бы взрослые игры не играли, всегда остаются детьми. И только неожиданная смерть кого-то из близких помогает им понять, что жизнь – серьезная, а местами и вовсе страшная штука.
– Поймали. – Фыркнула я, глядя, как он разжигает ладонями замерзший кристалл светца. – Пугающим нас духом оказался кусок фанеры, в который через щель бил ветер. При его порывах уголок стучал в потолочную балку, а мы дрожали, не в силах заснуть.
Руйки понимающе кивнул и холодными пальцами снова ухватился за мою ладонь. Глядя ему в спину, я удивленно приподняла брови: неужели чего-то боится? Но, как оказалось, парень хотел поделиться со мной своей маленькой тайной.
Среди старой, выдворенной из современных комнат мебели стоял комод с пятью полками. И в нем жили детские игрушки: лошадки и кареты, домики с маленькими человечками, эльфами и гномами, а еще – волшебные существа: змеи, драконы, саламандры… Растеплив еще один светец, этот молодой мужчина доставал и показывал мне то, что до сих пор восхищало его душу: многие из игрушек были магическими. Поставив на ладонь волка, я с удивлением увидела, как зверь превратился в человека с черными волосами и пронзительными глазами, пристально взглянувшими мне в лицо. Правда смена ипостаси длилась недолго: через пару мгновений на меня снова смотрел волк. Потом я взяла дракона… А в самом конце добралась до снежного барса. Если честно, мне хотелось понять, похожа ли игрушка на Кая. Мое любопытство оказалось выше благоразумия, которое велело поскорее все забыть. Приблизив фигурку к лицу, я поняла, что маг, создавший эти чудесные игрушки, как художник – так себе. Единственное, что ему удалось – это блондинистый цвет волос. Впрочем, я многого не ждала.
– Нравится? – Руйки с нетерпением заглянул в мои глаза.
Я поставила фигурку на пол и кивнула.
– Эти домики, – парень коснулся крыши одного из них и задержал на ней руку, – тоже эльфийская работа. Смотри!
Чуть не вскрикнув от удивления, я вгляделась в наполненные светом и льющейся из них музыкой окна. А внутри комнат ходили взрослые господа и дамы, бегали дети…
– Невероятно! – Искренне воскликнула я. – Послушай, но ведь эти вещи стоят целое состояние! Почему они здесь, на чердаке?
Руйки хмыкнул и начал убирать свои игрушки в ящики. А затем закрыл их на ключ.
– Сейчас у нас нет лишних комнат. Дом, построенный папой, большой. Но и людей в нем много. Знаешь, о чем я мечтаю? – Он взглянул на меня блестящими глазами. – Жениться и построить собственный дом. В котором будет жить только моя семья. Моя жена и мои дети, которым я однажды все это подарю…
– Вайта говорила, что земля у вас в долине дорогая. Сможешь ли ты столько заработать?
Руйки поднялся и подал мне ладонь. Я тоже встала.
– Мне все равно, где жить. Вернее, не так: мы с женой вместе примем решение. А деньги… – он улыбнулся. – У нас с отцом – общий бизнес. Мы делаем и затем продаем мебель по всем долинам. Так что большую часть времени я провожу в разъездах: предлагаю товар, заключаю договора на материалы и продажу, беру индивидуальные заказы. Выбор места жительства будет зависеть от той, с которой у нас будет много общего. В том числе – дети. Ты видела море?
– Нет. – Я покачала головой. – Кроме родной Волчьей долины, столицы долины Саламандр Вожероны, а теперь – города Темной Воды, я нигде не была.
– Поверь на слово. – Руйки посмотрел поверх моей головы. – Море – это бесконечность, волнующая сердце. Уверен, в нем до сих пор жива магия нашего мира.
– Как думаешь, – обойдя громоздкий шкаф, я остановилась, дожидаясь моего провожатого, – на Изумрудном континенте ее источники не иссякли?
Брат Вайты подал мне руку, чтобы я смогла встать на лестничную ступень.
– Говорят, их там много. Но я в это не верю. Подобное явление не может быть выборочным: там есть, тут нет. Скорее всего, процесс затронул всю землю.
Я спрыгнула на пол и дождалась, пока спустится мой провожатый.
– Спасибо, Руйки, что поделился мечтой. – Улыбнулась ему. – От всей души желаю тебе, чтобы она стала реальностью. А теперь пойдем. Кажется, нас потеряли.
***
Ужин, приготовленный дамами дома Тильмя, был очень вкусным. Беседа, непринужденно текущая за столом – легкой, а глава семейства – внимательным. Именно он разглядел, что я с трудом сдерживаю зевоту и иногда теряю нить разговора. Поэтому, как только мы закончили есть, нас с Вайтой, рвущихся помочь по хозяйству, безоговорочно отправили по комнатам. И это было хорошо, поскольку перегруженный последними событиями мозг наяву грезил о том моменте, когда тело займет горизонтальное положение, а сознание отдаст команду «спать». Слишком самостоятельные части моей личности на этот раз друг с другом не спорили, поэтому вскоре, переодевшись в пижаму, я нырнула под теплое одеяло. В комнате, согреваемой непривычным для южных мест общим отоплением, было тепло. Сложив ладони под щекой, я тихо вздохнула и закрыла глаза, медленно уплывая в мир чудесных сновидений, из которого меня… тут же выдернули.
– Неужели спишь? – Раздался над моей головой голос подруги. – И даже не бегаешь по дому в поисках приключений?
– Ну тебя… – сонно проворчала я. – Нам дали целых пять дней отдыха, чтобы зализать раны, отъесться и нагуляться вдосталь. А сейчас, подруга, изыди…
Я снова опустила веки.
– Та-алья! – Вайта со всего размаху опустилась на мою кровать. Затем, приподняв кусок одеяла, нагло нырнула ко мне и, немного поерзав, повернулась лицом. – Не спи! Лучше скажи: Руйки хвастался перед тобой магическими игрушками?
Сон тут же слетел, словно неугомонный ветер, вовлеченный в погоню за тучами.
– Откуда ты знаешь? – удивилась я. – Мне показалось, он не хотел, чтобы нас заметили!
Вайта захихикала.
– Братец так невесту присматривает.
– В смысле? – От такого заявления сон покинул меня окончательно. Я приподнялась и подперла голову ладонью, рассматривая довольное лицо подруги.
– Ну… это мы так думаем. Некоторых знакомых девушек он водит на чердак, знакомит с магической коллекцией и затем смотрит на их реакцию.
– Зачем?!
– Понимаешь, – Вайта повернулась на спину и очень серьезно посмотрела мне в глаза, – наше предприятие приносит неплохую прибыль, и каждая собака в долине об этом знает. Соответственно семьи, где есть дочери на выданье, были бы счастливы с нами породниться, поскольку бедным родственникам принято помогать. Ну а Руйки не хочет связываться с той, для которой важны драгоценности, наряды и статус. Ты же сама видишь, как скромно и бережливо мы живем: мама и тети сами все делают по дому, а помощница, жена кучера, работает только перед приемом гостей.
Я фыркнула.
– Это ты брату сказала, что мне срочно пора замуж?
– Ну-у… намекнула.
Подруга порозовела и стрельнула в меня глазами: не злюсь ли. Но мне было все равно. Просто побыстрей хотелось забыть Кая, его брата, Тима и… господина Соймеля. Но эльфийская цепочка с кулоном и сейчас висела на шее под ночной рубахой, украшенной высокими кружевами. Почему-то я до сих пор не была готова ее снять, и, тем более, рассказать о подарке Вайте. Чуть позже, когда неприятные события вытеснятся из памяти чем-нибудь веселым и хорошим, я обязательно все ей покажу. Но не сейчас.
– Пожалуйста, прости меня, – я положила ладонь на ее плечо, – только со своей невероятной способностью влипать в неприятности не хочу, чтобы твой брат сделал неправильный выбор. Так что объясни ему, что я – твоя подруга. И ни разу ничья невеста.
– Угу. – Согласилась она. – Завтра. Действительно, ты ему не подходишь. Он, – подруга зевнула и обняла мою спину, – красивых любит.
Я положила голову на подушку и глубоко вздохнула: тогда зачем?
Вопрос остался без ответа, поскольку Вайта уже спала, отхватив две трети кровати. Может, мне пойти к ней в комнату? Если бы еще знать, в какой части дома она находится!
***
Хоть я и устала, но заснула далеко не сразу. Сначала мешала Вайта, пытавшаяся во сне забросить на меня руку, потом – белый призрачный свет, льющийся из окна. Сперва я решила, что вокруг дома включено освещение. Но позже все стало ясно: чистый белый снег, лежащий по всей долине, отражает не только фонари, но и сияние далеких звезд. Я вытянула ладонь и посмотрела на белые пальцы. Моей кожи касался отблеск лучей, прилетевших на землю из невообразимой дали, где под своими светилами тоже живут люди и волшебные существа! Уверена, они не догадываются, что свет согревающей их звезды может коснуться иного мира и иных рук. От таких мыслей просто захватывало дух! И только под утро, скинув в очередной раз со своего плеча увесистую длань Вайты, я, наконец, заснула. И так не хотела открывать глаза, когда подруга начала меня тормошить и стаскивать одеяло.
Когда мозг включил звук, а сознание заставило сопротивляющееся насилию тело открыть глаза, я приподнялась и хмуро посмотрела в сияющее лицо приятельницы.
– Кажется, мы приехали отдохнуть. – Заметила я хриплым спросонья голосом. – Так какого тролля ты меня будишь, если за окном даже не рассвело?
– В гимназии отдохнешь. – Заявила та. – А сейчас поднимайся. Мама уже приготовила завтрак.
– Зачем? У вас некому снег чистить, и твоя мама решила воспользоваться парой свободных рук?
Вайта улыбнулась и села рядом. Я тут же натянула одеяло до подбородка и придержала его конец.
– Глупая! – Она коснулась моих волос и дернула за торчавшую прядку. – Помнишь, брат рассказывал про ледяную пещеру и крепость? Поднимайся. После завтрака едем в горы.
Я была настолько удивлена, что тотчас скинула одеяло и села.
– Прямо сейчас? Но это, наверно, далеко! А как поедем? В гномских вагончиках?
Вайта хмыкнула и пренебрежительно дернула плечиком.
– Вагончики – для туристов. А у нашей семьи там – собственный дом! И он с нетерпением ждет нашего приезда.
– Тетушка Минсти. – Сразу вспомнила я и спустила ноги в шерстяных носках на пол.
– Именно. – Подруга накинула на мои плечи теплый халат. – Пойдем, отведу тебя в дамскую умывальню.
– Постой… – Мои пальцы, завязывавшие на поясе узел, замерли. – Это я должна так ходить по общему с мужчинами коридору?
– Ага. – Глаза Вайты заблестели. – Если папа не работает, то до полудня сидит в гостиной в пижаме.
– Ой… – На моей родине не было принято разгуливать по дому в чем спишь. Сколько я себя помню, нас с сестрой из детской не выпускали, пока не умоют, не причешут и не оденут. Правда в моем доме, который был гораздо скромнее этого, умывальни были во всех покоях.
– Да на тебе сейчас одежды больше, чем вчера. – Вайта взяла меня за руку и потащила к двери. – Нравится стесняться, сиди весь день тут. Но если хочешь увидеть крепость и горную пещеру троллей…
– Хочу. – Твердо сказала я. – Так в какой стороне коридора у вас дамская комната?
***
На завтраке, приготовленном тетками Вайты, все совершенно преспокойно сидели за столом в длинных пушистых халатах. И неспешный, то и дело прерывавшийся разговор касался, в основном, предстоящей дороги. Кучер, устроившийся в конце стола вместе с женой, разливающей травяной отвар из чайника по нашим чашкам, говорил господину Орину о каком-то повороте, который после вчерашнего снегопада может быть занесен. Отец Вайты лишь махнул рукой и сослался на старейшину гномской общины, извлекавшего прибыль из туристов не только в зимний сезон, но даже во время весеннего схода лавин.
– Уверен, этот проныра ночью вывел своих людей не только на расчистку узкоколейки, но и дороги, поскольку еще не все чердаки и подвалы приюта Двух висельников заселены.
Кучер, чьего имени я не знала, согласно кивнул.
– Двух висельников? – Удивилась я вслух. – Неужели находятся те, кто тратит деньги и силы ради того, чтобы расстаться с жизнью без особых затрат и в тепле?
Бледные лица членов семейства Тильмя тут же озарились улыбками.
– Это случилось в стародавние, по человеческим меркам, времена. – Сказал Руйки, взглянув на отца. – Населения в долине, кроме эльфов и волшебного народца, почти не было. Но за право жить в горах сражались племена троллей и гномов. – Откусив бутерброд, он быстро прожевал кусок и продолжил. – Перевес был то на стороне тех, то этих. Уходили в невозвратное прошлое годы, но борьба за территории никак не заканчивалась. Количество мужчин в семьях постепенно сокращалось, но уступать никто не хотел. Вот и придумали вожди, встретившись под белым флагом, обратиться к суду Клана Барсов. Глава, посмотрев на присохшие к ранам окровавленные тряпки, рассудить недоразумения согласился. И вот пришли к замку на озере оба племени. Когда перед ними предстал Барс, они стали друг на друга так громко жаловаться, что чуть снова не подрались. Каким-то образом приведя воинственные народы в чувство, Глава Клана позвал к себе вождей и приказал говорить. Жалобы сыпались с рассвета до заката. Миллионы звезд смотрели на пылающих гневом старейшин с удивлением. Три дня прошло с тех пор, как они начали мериться грехами. Усталые языки заплетались, но кулаки обессиленных рук все еще сжимались в праведном гневе. Понял Глава, что невозможно примирить тех, чья жизнь проходила лишь в мыслях о мщении! И тогда он придумал интересный способ разрешить эту непростую ситуацию…
Я посмотрела на лица притихших родственников. Они продолжали пить и есть, но в их серых глазах плясал какой-то лукавый огонек. О, Вайта тоже знала, чем окончились распри, и старалась не улыбаться.
– Что же он сделал? – Наивно поинтересовалась я. – Неужели племена с его мнением согласились?
– Даже сейчас тот, кто прибегает к высшей судебной инстанции – решению Главы клана, вынужден с этим решением согласиться и его исполнить, поскольку не подчиниться магии перворожденных невозможно. Так произошло и здесь. Тролли и гномы знали, куда шли, и с нетерпением ждали приговора, уверенные в собственной правоте. И вот Глава встал, чтобы его объявить.
«Ты, – обратился он к вождю гномов, – считаешь общину противника враждебной?»
Тот кивнул и ударил кулаком себя в грудь. Тот же вопрос Барс задал и троллю. Ответ был однозначным.
«Кого в данный момент во вражьем племени ты считаешь виновным в ваших бедах?» – спросил вождя троллей Глава.
Вождь ткнул пальцем в сторону гномского предводителя. Тот гневно схватился за меч, но Барс и ему задал тот же вопрос. Получив ответ, сын Клана посмотрел на противников.
«Мое решение готово». – Сказал он.
И когда вожди плечом к плечу встали перед ним, Владыка долины едва заметно улыбнулся.
«Увы, мирным путем конфликт не разрешить».
Вожди кивнули.
«Но среди вас есть те, кто несут ответственность за боль и смерти своих соседей в силу принятых на себя обязательств. Это – вы»
Барс посмотрел на мужчин.
«Следовательно, – продолжил он, – каждый из вас обязан принять смерть от руки врага путем повешения. Не как воин, а как самолюбивый и недальновидный соперник».
Глава Барсов ушел, а племена, сидевшие на поляне, остались. Озадачены были не только вкусившие прелесть власти вожди. Как, оставшись в живых, исполнить волю великого мага? Три дня тролль и гном думали. В это время их народы, которым хотелось не только есть, спать, но и вернуться к обычной жизни, как-то объединились: кто притащил шкуры, кто – провизию. У костров зазвучали общие шуточки, а враги оказались вовсе не страшными. Посмотрели тогда вожди на своих подданных и поняли, что просто жить, при этом сохранив собственное правление, тоже можно. А если разделить угодья границей и ее не пересекать, то и вовсе хорошо! Мир, не нарушаемый звоном оружия, тихо опустился на молчаливые горы. Оставалось лишь одно: как-то выполнить волю Барса. Призвали вожди к себе шаманов: самых мудрых советчиков из племени. Те покидали в костер кости, порылись в пепле, посмотрели друг на друга и вынесли вердикт: самые храбрые воины обоих народов должны поймать в горах самых бодучих козлов…
Я не выдержала и засмеялась. Лица членов семейства Тильмя также озарились улыбками.
– В общем, конец был замечательным. – Скомкал свой рассказ Руйки. – Каждое племя обрядило своего козла в одежды вождя и передало его бывшим врагам. Козлы, под рокот бубнов, были благополучно повешены, а праздник по случаю вечного мира растянулся на множество дней. Граница, где закончили свой бренный путь животные, проходила как раз по тому ущелью, где теперь стоит гномская деревушка, возведенная для туристов. Вот ее и назвали, чтобы не путать с другими курортами, по имени распадка: Приют Двух висельников.
– Поучительная история. – Улыбнувшись, я допила душистый напиток. – Спасибо за вкусную еду. О Кланах, как и все, я в учебниках истории и социологии читала. Но почему вожди, не боявшиеся мечей и стрел, безоговорочно подчинились решению Главы? И если приговору невозможно не подчиниться, почему функции суда сейчас переданы светским властям?
– Ну-у… – в разговор вступил господин Орин. – Все не так однозначно, как кажется. За неподчинение решению Главы Клана отступника карает сама земля. Эльфы, тролли, гномы и прочие долгоживущие народы прекрасно об этом осведомлены. Люди, в отличие от остальных, живут мало, но плодятся быстро, особо не осложняя жизнь науками и прочими моральными излишествами. Согласись, не станет же маг высочайшего уровня разбирать бесконечные ссоры из-за косых взглядов и препирательств насчет мусора под соседскими балконами!
Я кивнула головой, и господин Орин поднялся.
– Девочки убирают со стола, дамы пакуют вещи, а мужчины – их носят. – распорядился он.
Послушная дочь тут же дернула меня за руку.
– Вставай! После того, как перемоем посуду, нужно будет подобрать тебе теплые сапоги и шубу. Без них в горах делать нечего!
Несмотря на некоторую неразбериху, уже через оборот мы погрузились в экипаж вместе с одеждой и провизией. А играющий зелеными лучами рассвет заглянул в нашу карету далеко за городом.
***
В этот раз меня посадили у окна. Пока я рассматривала укрытые белыми снегами предгорья в кружеве карабкавшихся по серым скалам сосен, разговор в экипаже постепенно сошел на нет, и семейство Тильмя погрузилось в дрему. Я поправила голову Вайты, прислонившуюся ухом к моему плечу, и снова посмотрела за окно. Невыносимый блеск, вызванный отраженным сиянием встающего из-за гор голубого светила, скоро сменился мягкой зеленью перекрестных лучей, а потом и вовсе потух, поскольку небо завесилось не то туманом, не то пушистыми тучками. Из них, скрывая звуки, посыпались снежинки. Мягко и неторопливо падая на дорогу, они прятали ее в однородной белой пелене, и скоро стало непонятно, где верх и низ, в какой стороне горы, и как кучер до сих пор в этой белизне не потерялся. Впрочем, о последнем думать было жутко, поскольку холода я боялась. Даже сейчас, несмотря на двойные стекла и печи на кристаллах, согревающие воздух в экипаже, я все равно чувствовала на себе ледяное дыхание восточного ветра, падавшего с вершин в предгорья.
– Почему не спишь? – Я услышала негромкий голос Руйки и обернулась.
Его бледное лицо казалось заспанным, волосы на макушке смешно торчали вверх, но глаза смотрели ясно.
– Думаю. – Честно ответила ему. – Ужасаюсь и восторгаюсь одновременно.
– Нравится?
– Красиво. Грандиозно и сурово. Но в долине вечных хоралов я бы жить не смогла.
– Хоралов? – Он улыбнулся. – Ты ходишь в храм?
– Бывала. С родителями в детстве.
– Расскажи. – Немного наклонившись вперед, он сложил ладони на разъединявшем нас столике. И я невольно задержала на этих руках взгляд. Запястья были крупными, а пальцы – крепкими, с круглыми выпуклыми ногтями. В моей долине мужские кисти были изящными, с узкими прохладными ладонями. В городе Темной Воды я смотрела только в лица… если честно, даже не помню ладоней Кая. Господин Соймель… думаю, эльфа с безупречной внешностью можно не считать? Правда его руки всплывали в сознании без всяческих усилий… но с мурашками по коже и приятным волнением в крови.
– О чем думаешь? – вернул меня к действительности Руйки.
– Вспоминаю. – Я почти не покривила душой. – Храм… Он появлялся в моей маленькой жизни, как только родители брали меня с собой в столицу. Кроме обязательного посещения ярмарки, складов компаньона отца и обеда с его семьей в ресторане, меня водили в галерею искусств и храм. Картины я могла разглядывать бесконечно, проникаясь каждым мазком света и тени на полотнах. Но вечерняя служба вызывала в душе ощущение, – я замялась, подыскивая слово, – космической безграничности, с высоты своего равнодушия все равно видевшей меня – маленькую искру, горящую в глубине ее всеобъемлющего существа. Она знала, что когда-нибудь я погасну. А еще – что нас, искорок, достаточно, чтобы в нашем пламени рождалась возможность творить. Я знала, что в этот короткий промежуток времени мне позволено в осуществлении этих планов участвовать… в качестве топлива или самостоятельного костра… – Мне почему-то стало смешно. – Хотелось бы второго.
– Вот как! – Он откинулся на спинку дивана и тоже бросил взгляд в окно. – Боишься, что этот край сузит твои личные границы?
– Просто описала ощущения. – Я пожала плечами. – Не знаю, как дальше сложится моя жизнь, но мне хочется побывать во всех долинах. Познакомиться с разными людьми и их обычаями. Посмотреть на опускающиеся в воды моря светила, и видеть их рождение из других вод… Наверно, многого хочу?
Мне было немного неудобно от того, что я так разоткровенничалась перед братом моей подруги, одним из членов семьи, пригласившей меня в свой дом.
– Прости… Кажется, так говорить не принято. – Я покраснела и опустила голову.
Руйки тихонько засмеялся.
– Мне тоже нравится смотреть на морской закат. А в детстве я хотел быть капитаном, ведущим корабль с грузами к эльфийскому континенту!
– Теперь ты вырос. – Заметила я. – И мечтаешь о чем-то другом.
Но парень не спешил делиться со мной секретами.
– Посмотри, – он кивнул на теснившие дорогу скалы, – сейчас мы поднимаемся на плато. Тут всегда дует сильный ветер. А если накануне прошел снег, дорогу почти всегда заносит.
– И что тогда? – Спросила его с некоторым напряжением. – Нам придется повернуть обратно?
– Зачем? – удивился парень. – В коробе за каретой лежат лопаты…
Кажется, мое лицо слегка побледнело. Нет, я ни в коем случае не против физического труда на свежем воздухе… но не настолько свежем, чтобы замерзнуть!
Руйки снова рассмеялся.
– Я пошутил. Утром пришло сообщение, что гномы дорогу расчистили. Так что при въезде на принадлежащие им земли просто уплатим пошлину за труды. Видишь, – он взглянул за окно, – на скале – кривая сосна?
Я сглотнула комок и кивнула.
– От нее до первой деревни – всего оборот езды. Скоро будем на месте.
Мне пришлось подтвердить: таки вижу, а не пребываю в прострации от его слов.
– Вайта не говорила, что над нашим поселком – зимний дворец Клана Барсов? – Руйки понял, что переборщил и теперь усиленно отвлекал меня от разгуливающего по телу озноба.
Я помотала головой и насторожилась: Вайта что, в порыве сестринской любви разоткровенничалась и поделилась с братом историями наших похождений? Однако дело было в другом: парень мечтал хоть разок увидеть лица правителей. Я вспомнила игрушечную фигурку барса, вспомнила фейерверки в собственной долине и снова кивнула.
– Интересно, какие они? – Продолжил он свою мысль. – Говорят, в праздники дети Кланов спускаются к людям. Но как их узнать, если даже в галерее долины нет современных портретов?
Я пожала плечами. Действительно, как? Дома тоже ходили слухи… Может, те мальчики и девочки, которые появлялись в нашем городке с наступлением летнего сезона и которых мы принимали за ребятишек торговцев, были детьми клана Волков?
***
Тот оборот, что мы добирались до места, пролетел как-то незаметно. Руйки, несмотря на некую природную хитринку, оказался хорошим рассказчиком, и об окружающих долину горах я узнала много интересных легенд. Я благодарно восхищалась, а он радовался хоть какой-то возможности распустить перышки. Да, в его взгляде не было заинтересованности мной, как девушкой… Но ему, несомненно, нравилось производить впечатление. Пусть даже объект его внимания был столь незначителен. Однако едва мы въехали в населенный пункт, его неторопливый монолог прервался: семья дружно проснулась и начала обмениваться собственными наблюдениями. Я же притихла у окна, разглядывая окрестности.
Деревня, отстроенная расчетливыми гномами для туристов, сразу поразила мое воображение. Небольшие домики с двускатными крышами разлетались яркими бабочками по склону, утыканному соснами с фиолетовой хвоей, зелеными елями и черными стволами каких-то невысоких лиственных деревьев. Между ними, в снежном покрове горы, были проложены бесчисленные белые дороги, по которым сновали сани, гномские вагончики на автономной тяге и люди. Вагончики были оранжевыми, крыши домов – красными, а костюмы тех, кто ехал мимо нас на лыжах и санях – ярко-синими и салатовыми. Я невольно улыбнулась: это было не только пестро, но и до невозможности весело! Нашему экипажу махали руками незнакомые люди и тоже улыбались. А некоторые кланялись, сложив на груди ладони. Вайта, сидевшая рядом, махала им в ответ. А потом, когда мы свернули за горный выступ, моему взгляду открылась вся панорама здешнего зимнего курорта: домики, раскатанные трассы, лесные массивы и, чуть поодаль, на вершине холма, дворец из розоватого, цвета сосновой древесины, камня.
– Наш дом во-он там. – Сообщила мне Вайта, вытянув руку. – А парк с ледяной крепостью и скульптурами – сразу за сосновым бором. Кстати, – она посмотрела на меня сияющими глазами, – ты на коньках хоть раз в жизни каталась?
Я смутилась. Интересно, в каком месте я бы смогла это сделать? Теплый край, где я провела детство, никогда не знал снега. В Вожероне, столице долины Саламандр, температура зимой никогда не опускалась ниже нуля. А крытый каток, на котором проводила время столичная публика, был мне не по карману… На стипендию лишних ниток не купишь, не то что билет. К тому же отец приучал меня к самостоятельности и денег почти не переводил. Помню, как страдала не только из-за некрасивой внешности, но и от отсутствия новых платьев…
– Нет, Вайта. Я никогда не каталась. – Надеюсь, моя улыбка была достаточно беззаботной.
– Я тебя обязательно научу! – загорелась идеей подруга. – Мама, у нас живы прошлогодние коньки Анеты?
Пока леди и ее сестры вспоминали, а детишки наперебой предлагали версии их местонахождения, я поймала сочувствующий взгляд Руйки. Кажется, он догадывался о моих финансовых затруднениях или решил, что я трусиха. В любом случае, это было… неприятно.
– Не стоит обо мне так беспокоиться. – Я решительно вмешалась в их спор. – Давайте будем просто развлекаться, не создавая никаких проблем. Честное слово, я прекрасно обойдусь без коньков. Тем более, я не так давно ушибла спину… – Действительно, память в виде синяка на спине и бедре после драки с Лайной Юха все еще была жива не только в голове. Ворочаться во сне стало процессом болезненным. – Можно я просто погуляю? Честное слово, падать больше не хочется!
Умничка Вайта сразу все вспомнила и покивала головой: таки да, подруга не врет. Дети, глядевшие на меня с заднего сидения, печально поджали губы. Похоже, им очень хотелось развлечься, посмеиваясь над неуклюжестью гостьи. Я приподняла брови и прищурила глаза, рассматривая их милые разочарованные личики. С печальными вздохами они снова забрались под одеяло, а я посмотрела в окно.
Легчайший снежок, сдуваемый ветром с вершин, серебряной пылью кружился в солнечном свете. Мимо нас, на больших санях, управляемых укутанным в шубу с капюшоном гномом, проехала кричащая от радости ребятня. Трое взрослых сорвались с накатанного склона вниз и мелькнули в синей тени сосен крошечными точками. Все были счастливы. Значит и мне нужно побыстрее забыть свои обиды и погрузиться на несколько дней в сумасшедшее веселье времени излома года! Пусть я не в центре внимания, а где-то на обочине, но мои глаза видят краски, уши слышат звонкий смех, а ноги могут ходить. Так чего же я снова себя жалею? Привычка? Оторвавшись от окна, я поймала взгляд Руйки. Все такой же… понимающий. Но теперь в моей улыбке не было фальши. «Если изменить отношение к ситуации, то ситуация тоже изменится». – Говорил мой дед, гладя по голове ревущую от боли в разбитой коленке девчушку. И теперь, чувствуя поднимавшееся в душе настроение праздника, я искренне с ним согласилась.
Дом на склоне, принадлежавший семейству Тильмя, был двухэтажным. И если верхняя его часть представляла собой правильную геометрическую фигуру, то нижний этаж был приделан к скале. Даже не так: имея обычный фасад, внутренней своей частью он напоминал пещеру. В принципе, дом был пристроен к естественной горной пустоте таким образом, чтобы как можно полнее использовать ее немаленькое пространство. Кажется, среди тщательно обработанных каменных стен пряталась не только столовая, но и кухня с подсобными помещениями. Но я туда еще не заходила, поскольку нам с Вайтой поручили заботу о детях, которые совсем не обрадовались нашему присмотру. Быстренько сбегав наверх и переодевшись в цветные меховые комбинезоны, они теребили в руках шапки и ныли, от нетерпения приплясывая на месте.
– Сестренка… честное слово, мы никуда не уйдем… только в снежки во дворе поиграем!
Пока Вайта припоминала им грехи прошлых праздников, за меня принялась одна из ее теток. Затащив в общую гардеробную на втором этаже, она с упоением погрузилась в поиск зимней одежды. Я вежливо сопротивлялась, благодаря за выданные еще в городе шубу, сапоги и рукавицы. Но тетушка оказалась столь же упрямой, как и племянница. В конечном итоге я была упакована в синий комбинезон, меховые высокие ботинки на толстой рифленой подошве и рыжую шапку, мех которой когда-то с удовольствием носила лиса. Увидев себя в зеркало, я рассмеялась: из всего лица наружи был только длинный нос. И если до спуска вниз я была уверена, что такая забота была продиктована исключительно вниманием к моей персоне, то оказавшись на первом этаже благодарные мысли сдуло ветром: обрадованная ребятня, с благословения отца семейства, вытащила меня на улицу. Только тогда я поняла, насколько удобен на горном ветру такой плотный комбинезон: мороз тут же ущипнул за обе щеки, подергал кончик носа… На том его интерес закончился, поскольку все остальные части тела были вне досягаемости. Пока я об этом думала, детишки приволокли большие сани.
– Садись. – Ткнул на них варежкой старший. – Поедем кататься.
Я засомневалась: откуда я знаю, где тут хорошо, а куда лучше не соваться? Детки разом нахмурили брови и дружно обступили меня явно не для дружеских объятий. На мгновение показалось, что их мыслью было меня в эти санки столкнуть, куда-нибудь отвезти и там потихоньку забыть… Но тут на крыльцо выбежал Руйки. Его брови изобразили крылья нашедшего добычу сокола, а глаза метнули под ноги проказникам пару молний. Анета, пискнув, спряталась за спинами отступивших в сторону и сразу заулыбавшихся братьев.
– Пока все заняты, погуляю с вами. – сказал Руйки. – А Вайта нас догонит.
Тихонько выдохнув, я поправила шапку и спросила о родителях.
– Вечером вместе пойдем на каток. – Он взял у ребят веревку. Те, словно дождались команды, с визгом оседлали сани.
– Поможешь? – Руйки очаровательно улыбнулся и поделился со мной куском бечевы. Делать было нечего, и я впряглась с ним рядом.
***
Понятно, что больших усилий от меня не требовалось. Я просто шла и вертела головой, восхищаясь необыкновенным пейзажем. Скоро нас нагнала Вайта, и мы вместе направились в сторону поляны с горками, снежными скульптурами и качелями, разместившимися между двумя сосновыми рощами. Вид на скалистую гряду, сверкающую снегами под голубым небом, был великолепным! Честное слово, такой завораживающей и, вместе с тем, холодной красоты я никогда не видела. Пока мы обменивались впечатлениями, дети унеслись на горку и присоединились к таким же, как они, вопящим мальчишкам и девчонкам, слетающим по ее склону далеко вниз. Немного посмотрев на их выкрутасы и убедившись, что работники парка детское неистовство контролируют, мы втроем слазили на стену высокой снежной крепости, восхитились ледяными скульптурами, купили в киоске горячий отвар и выпили его, закусывая пирогами, вместе со знакомыми семейства Тильмя. Затем, еще раз убедившись, что детей с игровой площадки без взрослых не выпустят, мы направились к пещере. К моему удивлению, людей под ее сводами оказалось много. Но натянутые вдоль деревянных мостков канаты не давали свернуть с дороги и заблудиться. Так получилось, что увлеченные разговором брат с сестрой ушли вперед, а я, этого не замечая, медленно плыла в потоке восторженных посетителей. И правда, здесь было неописуемо красиво! Сквозь многочисленные щели в каменном массиве сюда проникала не только стынущая причудливыми сосульками и наплывами вода, но и рассеянный свет, позволивший кристаллам инея сверкать не хуже бриллиантов. Сама же каменная стена представляла собой пеструю феерию красок. Кто-то неподалеку упомянул яшму и малахит… Подавив желание поковырять заколкой ближайшую стену, я двинулась дальше.
Постепенно извилистая тропа начала уходить куда-то вниз. Мне стало немного неуютно. Но вокруг, рассеивая страхи, сияли разноцветные огоньки и громко разговаривали, делясь впечатлениями, люди.
Постепенно становилось все теплей. Тогда я расстегнула на куртке ворот и сбросила на спину шапку. Немного отросшие и не сдерживаемые ничем волосы тут же упали на лицо. Сняв варежки, я хотела их убрать, но забыла, что карманы, чтобы туда не набился снег, я застегнула еще наверху. Одно неловкое движение – и варежка, скользнув вдоль штанины, полетела вниз. Я нагнулась… Но разве могут сразу остановиться не глядевшие себе под ноги люди?
Подросток, шедший за моим плечом, тут же споткнулся и, перекатившись через мою спину, упал. Рядом охнула женщина. Кто-то, столь же впечатлительный, как и я, завизжал. Народ, все-таки почуяв неладное, начал останавливаться. Некоторые, самые высокие, заозирались, а маленькие тревожно загомонили. Никто не знал, что случилось, но все приготовились бежать. Над моей головой выдвигались версии от неожиданного обрушения пещеры до самоубийства и развернутых в связи с этим спасательных работах. Люди, словно волны от брошенного в воду камня, колыхались в неустойчивом равновесии. Внезапно осознав, чем это может для меня кончиться, я подняла найденную рукавичку и попыталась встать. Топтавшийся рядом, но не заметивший меня мужчина отшатнулся. Его спутница охнула. Народ заволновался сильнее… Я почувствовала, как людской напор сносит меня в сторону хлипкого заграждения и начинавшегося прямо за ним обрыва. Схватившись за чей-то рукав, я молча отбивалась от чужих толчков. Но разве маленькая хрупкая девушка справится в одиночку с напором испуганной толпы? Не устояв на ногах, я снова упала на колени и вцепилась руками в невысокий столбик. А потом закрыла глаза, чувствуя удары по спине и плечам. Держаться стало трудней, поскольку неумолимая сила нараставшей паники пыталась нас со столбиком разлучить и по отдельности сбросить с уступа. Он, моя надежда и опора, мужественно их желаниям сопротивлялся. Вот только мои скромные силенки были на исходе. В тот момент, когда я была готова разжать руки и улететь куда угодно, лишь бы не ощущать боли, меня схватили за капюшон и вздернули вверх. Я ахнула, чувствуя не только полет, но и заложившую уши плотной ватой тишину. «Что ли умираем?» – Ужаснулся ум и приказал телу открыть глазоньки. Сознание, этот проводник между предыдущими двумя, оценил ситуацию, не смог подобрать слов и попробовал изобразить обморок. Да и кто из обычных людей не испугается толпы, еще недавно готовой снести все и вся, в мгновение ока превратившейся в неподвижных истуканов? За тот миг, что я летела над чужими головами, глаза успели заметить раскрытые рты, поднятые в защитных жестах ладони, страдание и ужас на лицах… Тут меня поймали и опустили на землю.
– Ты как? – Невозмутимо, словно мы пару мгновений назад расстались, спросил Кай. А стоявшая рядом с ним Сейви рассмеялась.
– Н-ничего. – Я кивнула головой и клацнула зубами. – Н-начала сочинять текст некролога.
– Балда. – Пальцы Кая сложились колесиком и щелкнули меня по носу. – Разве можно останавливаться в таком плотном потоке? К тому же, тут достаточно темно, чтобы самые нервные испугались. А испуг, как известно, рождает панику.
– Ты могла разбиться. – Сейви протянула руку и погладила меня по волосам.
Я попыталась изобразить улыбку.
– Но вы, чисто случайно, оказались рядом и спасли. Спасибо!
Тут Кай словно что-то вспомнил. С недоумением на меня посмотрев, он спросил:
– Если тебя не удивляет… – он кивнул на ближайшего к нему человека. – Значит, ты знаешь…
– Что ты – Наокай Коомин и средний сын Главы Клана Барсов? Ну да.
После отчаянной борьбы за жизнь на меня накатила усталость и апатия. А еще вдруг стало зябко, и непослушными руками я начала застегивать свою одежду.
– Дай помогу. – Кай ловко справился с застежкой. – И все же… Почему ты здесь?
– Честное слово, не из-за тебя. – Мне почему-то захотелось зевнуть, но я сдержалась. – Помнишь Вайту? Подругу, которая работает со мной в одной гимназии? Она пригласила меня погостить. Они с братом где-то здесь.
Кай опустил голову, но потом снова посмотрел на меня и положил ладонь на мое плечо.
– Такую, как ты, нельзя оставлять в одиночестве.
Сейви при этих словах усмехнулась.
– Такого, как ты, тоже!
Кай покачал головой и тут же взглянул на часы.
– Торопишься? – Я поняла, что у них были какие-то планы, которые, вероятнее всего, пошли кувырком. – Иди. И совсем необязательно было со мной разговаривать. Но все равно… Кай! Спасибо, что подарил мне свою дружбу. Сейви… не давай ему слишком много думать!
Тут они засмеялись… Ну да, какая-то взбалмошная человечка дает напутствия детям Клана! Действительно смешно.
– Талья… – Веселые серые глаза заглянули в мои, немного опечаленные, черные. – Приходи вечером на каток. А сейчас мне, и правда, пора идти. Сейви, проводи эту возмутительницу спокойствия к ее друзьям и восстанови порядок. Справишься?
Девушка кивнула головой и взяла меня под локоть.
– Идем?
Я кивнула. И пока мы протискивались сквозь зазоры между телами, мне очень хотелось задать ей вопросы, но…
– Ты же понимаешь, что никому не стоит говорить о том, кто мы, и что сейчас видела? – спросила она, когда мы нашли Вайту и Руйки.
– Сейви… – я пожала ее прохладную ладонь. – Честное слово, я не искала Кая. Мы, как бы это сказать, слишком далеко друг от друга. Так далеко, что догонять бесполезно. В-общем не беспокойся и иди. Если Вайта тебя увидит, то начнет сыпать неудобными вопросами.
– Не начнет. – Дочь Клана приподняла брови и покачала головой. – И не узнает. Мое лицо – под магической маской. Кстати, до сих пор не могу понять, почему магия Кая на тебя не подействовала. Ведь ты тоже должна была застыть, как и все.
– Не имею представления. – Я пожала плечами. – Давай об этой тайне забудем и вновь запустим течение времени. А то у моей подруги кончик носа покраснел. Наверно замерзла.
Сейви улыбнулась и щелкнула пальцами. Окружавшие нас люди тотчас задвигались и заговорили, продолжая недосказанные мысли. А Вайта обернулась и строго посмотрела на меня.
– Я же просила не отставать!
– Не отстаю. – Надеюсь, моя улыбка была достаточно легкой и искренней. – Все время иду сзади, и даже успела завести новое знакомство.
– Здравствуйте! – Сейви, не отпуская моего локтя, пошла с нами рядом.
В этот момент я поняла, что для господина Тильмя красоты пещеры перестали существовать. Мы с Вайтой – тоже.
***
Когда-то давно, на первом или втором курсе колледжа, мои приятельницы обсуждали важный для каждой девушки вопрос: а есть ли любовь с первого взгляда? Тогда к единому мнению мы не пришли. Кто-то, конечно, приводил какие-то сомнительные примеры… Но я, самый здравомыслящий в их компании человек, разбивала девичьи грезы совершенно простыми доводами. Теперь же, глядя на Руйки, вдруг поняла, отчего сказки становятся былью.
Представление оказалось захватывающим: закончив гневную тираду, подруга узрела рядом со мной незнакомую миловидную девицу и придержала шагнувшего вперед брата, неуловимым движением сменив гримасу на светскую улыбку. Тот ме-едленно обернулся и замер, весьма невежливо разинув рот. Его серые глаза, совершенно спокойные еще мгновение назад, вспыхнули яркими искрами восторга. Струны души, всегда игравшие тихую плавную музыку, тренькнули, растерянно сбились с ритма, и тут же, моментально перестроившись, оглушили нас бравурной мелодией победного марша. Сейви удивленно приподняла брови.
– А не пойти ли нам на свежий воздух? – Выкрикнула я в оглушительную, как мне померещилось, тишину. – Что-то голова кружится! И есть хочется.
– Да-да! – Подхватила идею Вайта. – Запеченное на гриле мясо сделает меня невероятно счастливой!
Сейви еще раз удивилась. Но окружавший нас народ расступился, и мы, подхватив под руки пребывающего в прострации парня, дружно понеслись к выходу. Пробежка и морозный воздух привели младшего братика Вайты в чувство… Но какими же настойчивыми становятся мужчины, если понравившаяся женщина не только этих чувств не заметила, но и вообще собралась уходить.
– Подождите! – С мольбой воскликнул он, хватая дочь Клана за руку. – Тут есть очень неплохой ресторан… угощаю!
Сейви с недоумением на меня посмотрела. Похоже, в ее глазах мы выглядели весьма странно.
– Руйки! Перестань! – Мне пришлось шлепнуть по его ладони. – Разве не видишь, что госпожа спешит?
Руйки сморгнул, потом нехотя выпустил руку девушки и… чуть не заплакал.
– А давайте все вместе вечером встретимся на катке? – Предложила я. – Сей-э-э… твой брат тоже там будет?
Тут Сейви обратила внимание на странную мимику всей нашей компании и, кажется, ужаснулась. Мне было все равно, что она подумает о моих и моей подруги умственных способностях, но парня нужно было увести.
– Ладно. – Растерянно сказала она. – Увидимся.
И чуть ли не бегом ушла по дороге вдоль обрыва.
– А нам пора кушать! – Вайта потащила упиравшегося брата в поселок. – Мы очень голодные! Как и оставленные на горках дети. Очнись уже! Или ты о них позабыл?
В ресторанчике с видом на ущелье было шумно, поскольку многие взрослые привели сюда своих ребятишек. Младшие братики и сестренка Вайты тоже не смущались, со смехом обсуждая недавно закончившееся катанье. И только Руйки сидел, в тяжелых раздумьях хмуря лоб. Похоже, этот молодой человек, чья жизнь проходила в служении семейному делу, вдруг осознал простую вещь: женщину нельзя выбрать с помощью игрушек. И пока он слепо тыкал вилкой в мясо, Вайта наклонилась ко мне и прошептала:
– С ним такого раньше не было!
Я со знанием дела покивала.
– Любовь!
– Ш-ш-ш… – Зашипела на меня подруга. – Думаешь?
– Он не в этой реальности. Говори нормально. – Отодвинув ее голову от своей, я нагнулась и впилась зубами в сочный кусочек оленины. М-м… вкуснятина!
Но озадаченная Вайта никак не хотела отставать.
– Кстати, ты нас так и не представила. Кто эта девушка? Из каких краев? Она с тобой училась?
Тут я вытаращила глаза и чуть не подавилась. Еще недавно, в долине Змей, они стали приятельницами! Неужели… ранняя деменция? Да быть того не может! Однако откашлявшись, я вспомнила о магии и устыдилась. Действительно, я их вижу такими, какие они есть. Но дети Клана, если захотят, для всех остальных могут выглядеть иначе.
Сложив салфетку, я осторожно пожала плечами.
– Когда началась давка, мы ухватились друг за друга и выбрались к вам. Наверно она здесь с братом или мужем… А почему ты так заинтересовалась? Хотя, по мнению Руйки, она достаточно мила.
Кстати, как девушка выглядит в глазах других людей? Я-то ничего особенного в ней не видела. Ну, светло-русые волосы, круглое лицо, точеный носик и… конопушки. Обычная, ничем не примечательная девица. Тут таких много.
– Достаточно мила? – Вайта округлила глаза. – У тебя плохое зрение? Она же просто красавица!
– Да-а? – Горячая оленина была забыта. – И чего в ней такого… необыкновенного?
– Талья! – Тяжелая длань Вайты постучала меня по макушке. – Если завидуешь, делай это молча! Боги… Вот дали же кому-то такие бездонно-синие лучистые глаза! А ресницы! Вот это, – подруга провела пальцем по своему веку, – вообще ни о чем! Кому понравится затрапезный беличий ворс, когда в природе существует благородный соболь?! И брови – тонкие черные дуги на молочно-белой коже! Блестящая волна каштановых волос и коралловые губы… – звук ее голоса перешел в горячечное бормотание. – А грудь? Когда рядом с тобой ходит такое… да кому я буду нужна!
– Тихо, тихо… – я погладила ее напряженный, согнувший вилку, кулак. Хотелось бы и мне взглянуть на Сейви глазами Вайты!
– Бедный Руйки! – Подруга тряхнула головой и пришла в себя. – Это – удар ниже пояса.
Мы обе взглянули на нетронутое блюдо и пустое выражение лица молодого человека.
– Первое впечатление, как правило, обманчиво. – Не согласилась я с ней. – Но аппетит у него точно пропал. Может, тогда доедим? А то мне как-то не хватило…
Подруга фыркнула и разделила нетронутый обед брата между всеми.
***
Пока мы гуляли по деревне, дом окончательно прогрелся. Поэтому, вернувшись, мы смогли спокойно снять верхнюю одежду, ополоснуться и усесться за поздний обед в длинных теплых халатах.
– Ну, как впечатление? – Улыбаясь не только ртом, но и глазами, поинтересовался господин Орин.
Я кивнула.
– Впечатлена. Ваш край, действительно, вызывает восхищение. Снег, горы, счастливые люди…
– А ты видела пещеру? Правда, здорово? – Влезла в разговор одна из теток, к коленям которой пристроилась сомлевшая Анита. За два неполных дня я так и не смогла разобраться, которая из дам – их родительница. Обе тетки выглядели ровесницами Вайты. Разве что были немного пошире.
Когда я подобрала слова восхищения, от своего сна наяву неожиданно пробудился Руйки.
– Пещера… – чуть ли не простонал он. – Не знал, что это жуткое место может быть таким прекрасным!
– Что? – Выдохнувшие один и тот же вопрос родственники дружно посмотрели на парня.
Он похлопал глазами и переспросил:
– А что?
– Замечательное природное явление! – Торопливо поддержала я, поскольку мне стало неудобно. В конце концов, кто виноват в том, что магичка Сейви и это невинное дитя встретились? – Какой блеск, какое сияние! Настоящий восторг!
Глава семейства, его супруга и тетушки внимательно посмотрели на меня, а потом – снова на Руйки.
– Все в порядке! – С улыбкой счастливой идиотки я подпрыгнула на месте. – Просто кому-то в толпе стало дурно. Но мы останавливаться не стали и с легкостью выбрались наружу.
Господин Орин в раздумьях приподнял бровь.
– Надеюсь, она хорошенькая?
– Кто? – Наши с Вайтой брови взлетели к волосам, а в голосах было столько искреннего недоумения, что будь оно маслом, его хватило бы на длинный бутерброд.
– Легкость. – Довольный своей догадкой мужчина откинулся на спинку дивана. – Вместе с которой, по вашим словам, вы вышли на воздух. Надеюсь, хоть одна из вас поинтересовалась ее именем?
– Э…
Пока мы с подругой обменивались взглядами, Руйки осознал, где находится, и впервые за день взял ложку в руки.
– Так она – знакомая Тальи. – Совершенно спокойно произнес он и начал есть. Но разве можно проигнорировать женское любопытство? Парня тут же начали тормошить и задавать бессчетное количество вопросов. На мой взгляд, совершенно бесцеремонных.
– Так это была девушка?
– Неужели ты, наконец, влюбился?
– А она? Даже не улыбнулась?
– Почему ей дали сбежать?
Чувствуя, что скоро придет моя очередь отдуваться, я сделала робкую попытку улизнуть. Но не тут-то было! За одну руку меня схватил Руйки, за другую – его отец.
– Кто она?
С одной стороны глаза были умоляющими, с другой – горящие любопытством.
– Никто! – Я дернулась и посмотрела на Вайту. – Прижались друг к другу в толпе. Я даже не знаю, как ее зовут!
– Она – прекрасна! – Руйки посмотрел на меня с укором.
Ну да… не сомневаюсь, ему хотелось видеть ее на моем месте! Действительно: как же так получилось, что в долину Змей приехала именно я? Печаль… А самое главное – не расскажешь, что тот прекрасный облик – всего лишь магическая личина!
– Мать! – Господин Тильмя довольно посмотрел на свою жену. – Наш мальчик все же ее нашел! А ты не верила…
– Кого нашел? – Поинтересовалась я. Ну не может же быть, что такая девица на самом деле существует!
– Талья не знает! – Хлопнула в ладошки проснувшаяся Анета. – Мы ей расскажем?
– Конечно, расскажем! – Хором сказали тетки, и я снова оказалась усаженной на диван. А Руйки покраснел, как местечковый герой, которому непонятно за какие заслуги на главной площади возвели памятник.
Начало истории, по словам любящей матери, было положено в далекие-предалекие времена, когда малышу стукнул десятый годок. И случилось это как раз в такой же праздник…
Тетки, тогда еще молодые и безответственные в силу возраста девицы, отправились с племянником гулять. Посадили в санки, повезли… Никто не помнит, каким образом, но вопреки строгому запрету, они затащили мальчишку в пещеру. А там, увлекшись, (думаю, разговором с молодыми людьми), они о Руйки забыли. Потеряв сестер, ребенок не стал жаловаться взрослым. Вначале он шел вместе со всеми, а потом, почувствовав усталость, забился в уголок за скальным выступом. Там сел на корточки и, сжимая в ладошках любимую игрушку – фигурку снежного барса, не заметил, как уснул. Смотрители, делая обход перед закрытием пещеры на ночь, малыша не обнаружили. Тетки, подумав, что он потерялся еще на горке, вместе с приятелями, и в ужасе от предстоящей нахлобучки, побежали по поселку… Тем временем подгорное освещение выключили, и мальчик проснулся в полной темноте. (Бедный малыш! – думала я, глядя в разрумянившиеся лица. – Теперь понятно, почему у него никогда не было девушки!) Кажется, он звал маму и куда-то полз… Но, нащупав край обрыва, Руйки остановился, лег на холодный камень и плакал до тех пор, пока его не оставили силы. И только игрушечный барс грел его замерзшую ручонку. (Честное слово, мне самой захотелось поплакать. Но семейство Тильмя светилось такими довольными лицами, что я передумала). И тут… в сиянии ночных огней явилась ОНА. Прекрасная добрая незнакомка схватила окоченевшего мальчика за руку, прижала к сердцу и вывела из пещеры на свежий воздух. Где-то за горами уже поднималась заря… Юный Руйки не только выслушал слова утешения, но и успел рассмотреть свою спасительницу. По его мнению, горная царевна была прекрасна: синие очи отражали блеск звезд, а каштановые волосы ласкало сияние робкого розового рассвета. Тогда Руйки спросил, сможет ли она выйти за него замуж, когда он вырастет? Девушка ответила, что с нетерпением будет ждать. И вот сегодня…
– В ней – моя судьба! – Пафосно закончил парень маменькину речь и потянулся к графину с отваром.
– Госпожа Талья! – Господин Орин накрыл мою руку своей и легонько ее сжал. – Мы верим, что ты послана нашему Руйки свыше…
– Не-не, – я покраснела и смущенно помахала ладошкой, – Вашему сыну брюнетки не нравятся.
– …поэтому должна найти ту девушку во что бы то ни стало!
Теперь глаза членов семейства стали настолько суровыми, что я поняла: если ничего не придумаю, меня тоже забудут в пещере. Но, в отличие от Руйки, искать точно не станут.
– Ну-у, – протянула я, – конечно же… ради счастья Вашего сына… Но каким образом?
– Молодец! – Длинные руки господина Орина меня подхватили и легко оторвали от дивана. – С заходом светил пойдете на каток. Все приехавшие на курорт девушки собираются именно там!
***
…Закат, спрятавший светила за долиной, был чудесен: его узкая малиновая полоса, все еще хранившая отблеск прошедшего дня, разлилась языками пламени на белых горных склонах и укрыла многочисленные распадки фиолетовыми сумерками. Но, помимо небесного огня, каждое мгновенье менявшего пурпурные оттенки, прячущиеся в тени поселки уже расцвели яркими гирляндами искусственного освещения. Не упускавшие собственной выгоды гномы постарались, чтобы их не очень-то привлекательные в отношении климата земли нравились туристам даже с жаркого юга. И пока вершины сладко дремали в свете далеких звезд, занятое многочисленными деревнями плато дрожало от ног бесконечного количества жаждущих развлечений людей.
Когда мы, прихватив с собой коньки, вышли на улицу, основная масса отдыхающих уже сосредоточилась на ледяной поверхности озер, превращавшихся зимой в замечательный каток.
– Здорово, правда? – Вайта прихватила меня под руку. – Кругом – музыка! И все такие счастливые! Как думаешь, мы сможем найти одну-единственную девушку в такой большой толпе?
Я хотела пожать плечами, но вспомнила длань господина Орина, сверкавшие надеждой глаза Руйки и… промолчала. Если бы я была магом! Наверняка это легко: прилепить к личику любой девчонки пригрезившийся парню облик и – опа! Вот она, любовь. Наверняка по такому красавчику и умничке, как господин Тильмя-младший, сохнет не одна девица! Но появятся ли дети Клана на катке? А если да, то как далеких от людских мечтаний почти небожителей уговорить мне помочь? Конечно же, господина Орина я не боялась. Но Руйки, с его детской верностью идеалу, почему-то было жаль.
– Смотри, – Вайта снова меня пихнула, отвлекая от круговорота мыслей, – как ярко освещен Клановый дворец!
– Угу. – Я с ней согласилась. – Освещен. Тут вообще очень мило. Еще бы мороз был немного помягче…
– Ты не понимаешь! – На лице подруги появилась слабая улыбка. – Раз дворец освещен, значит, его хозяева приехали на праздник! Как думаешь, Кай тоже здесь? Было бы здорово встретиться с ним и Тимом!
– Конечно, здорово! – От души согласилась я с пожеланием подруги, поскольку именно об этом только что думала.
***
Катание на коньках – увлекательное занятие, когда смотришь за ловкими пируэтами со скамейки или со снежного ухаба. Но когда коньки с хохотом надевают на твои ноги и отпускают после этого в свободный полет, слово «забава» приходит на ум в последнюю очередь. В общем, я не подозревала, что дорогие родственники подруги отвели мне роль отнюдь не наблюдателя, а главного действующего лица в собственном ледовом шоу. Или они думали, что научиться удерживать равновесие на двух тоненьких полосках, скользящих по гладкой поверхности, так же легко, как младенцу – дышать? М-да… если уж младенец, ошарашенный вокруг него происходящим, возмущается во всю силу легких, то я орала… Боги, как же я орала, когда поняла, что не имею представления, как остановиться!
Впрочем, началось все достаточно невинно. Когда мы подошли к озерам, я помахала семейству Тильмя ладошкой, сообщив, что пойду гулять по дороге вдоль берега. Пока они катаются, мне хотелось посмотреть парад снеговиков и санные соревнования. Вот только Руйки, еще недавно бывший вежливым и мягким молодым человеком, превратился в одержимого идеей монстра.
– Если моя судьба здесь, – бормотал он, удерживая мой локоть, – она будет на катке! Ты должна ее найти!
– Это твоя судьба, а не моя! – Возмутилась я и попыталась вырваться. – В лицо ее знаешь? Знаешь. Вот иди и ищи сам!
– Талья! – За другой локоть якорем уцепилась подруга. – Ты же понимаешь, как важна для Руйки наша помощь! Ну что тебе стоит немного походить и посмотреть на людей?
– Хорошо. – Я сдалась. – Буду идти по дороге и смотреть. Как увижу, сразу сообщу.
– Озеро большое. – Передо мной каменной глыбой встал господин Орин. – Разве с берега можно увидеть то, что делается в середине?
Тут я поняла, что мои собственные планы никому не интересны.
– Я не умею кататься на коньках! – Выдвинула перед ними последний довод. – А если все-таки поеду, то лица окружающих перестанут для меня существовать. Останутся только ноги.
– Не трусь! Мы возьмем тебя под руки! – Потер руки воодушевленный не меньше сына родитель. И только одна из тетушек посмела встать на мою сторону. Но ее, оставшуюся в меньшинстве, дружно проигнорировали.
Не успела я охнуть, как меня разули и вместо мягких теплых сапожек надели жесткие холодные коньки. Тогда осознав, что поездка из празднично-развлекательной перетекла в тоскливо-принудительную, я пыталась спрятаться в обморок. Однако холодный снег на лбу и щеках быстро привел меня в чувство. Затем, подхваченная под локотки Вайтой и Руйки, я вплыла на каток.
Боги… Даже в бытность младенцем мои ноги так не заплетались! Я пыталась делать шаги, но тут же спотыкалась и висла на руках моих провожатых. Пот, капля за каплей, тек по вискам, а на спине струилась речка. Захлюпало даже в пятках. Волосы мокрыми сосульками прилипли ко лбу, а дыхание рождало ассоциации с загнанной лошадью.
– Может, остановимся и передохнем? – Я умоляюще посмотрела на Вайту.
– Разве мы устали? – С изумлением выигравшего в лотерею, но не желающего платить налоги тролля спросила она. – Смотри, какая великолепная ночь!
– У меня колени трясутся! – Всхлипнула я.
– Не усердствуй. – Ответила подруга. – Скользи сначала на одном коньке, потом – на другом… Получай удовольствие!
Ее настроение было безоблачным, а я разозлилась… Вернемся, ни за что не стану ей помогать с уборкой кабинета!
***
И правда, любителей покататься на льду под музыку и сияние разноцветных прожекторов было множество. Кто-то толкал нас, кого-то мы. Стороны, как правило, дружно извинялись и разъезжались. Всем было весело. Но только не мне… С отчаянием брошенного в воду котенка я била коготками, то есть, коньками по льду и честно пыталась понять, глядя на шаги Вайты, каково это – скользить. Как только мои ноги пытались изобразить нечто подобное, полоз левой уезжал далеко в сторону, а правая сгибалась, желая встать на колено и хоть немного передохнуть. Но подруга, в очередной раз обнаружив под собой препятствие, мешающее движению, вздергивала меня вверх, награждая не самыми лестными эпитетами. Руйки, не обращая внимания на подобные мелочи, молча отъезжал в сторону и снова хватал за руку, совершенно не обращая внимания на мой измученный вид. Ну да, разве нужно интересоваться каким-то невнятным чучелом, если в небесах зажглась путеводная звезда?
Вот так мы и двигались, пока не въехали в группу веселых молодых людей. Кажется, они не только смеялись и болтали друг с другом. То съезжаясь, то разъезжаясь в стороны, они умудрялись на коньках танцевать! Даже я, забыв обо всем, любовалась их пируэтами. Сдвинув на затылок жаркую шапку, я крутила головой и не заметила, что осталась совершенно одна. Очарование танца рассеялось так же быстро, как и мои провожатые. Замерев в неустойчивом равновесии, мое тело продолжило движение… Боги, я совершенно не знала, как остановиться! Может, упасть? Но тогда я снова окажусь под ногами толпы. Попробовать, как говорила Вайта, перенести вес и сделать шаг? Пусть не шаг, но хоть шажочек? Ой… вообще не вариант! Равновесие пошатнулось, и я начала заваливаться. А вокруг – люди, люди…
– Вайта-а! – Отчаянно крикнула я. – Где ты?
Дневная история снова повторилась: подруга и ее брат исчезли. Как же отсюда выбраться?
Несмотря на попытки выпрямиться, наклон оказался слишком большим. Хватаясь за воздух и падая, я думала лишь об одном: к родственникам Вайты – больше ни ногой. Почему они со мной – вот так?! А еще я понимала, что лед – жесткий, и ушибы будут болезненными. Короче, допрыгалась. Покорившись судьбе, я выставила руки и… Полет к земле закончился сильным рывком вверх. Крепкая мужская рука схватила меня за талию и прижала к чужому телу.
– Не дергайтесь. – Спокойно произнес глухой голос над моей головой. – Согните, если не трудно, ноги.
Понимая, что все-таки нашлась милосердная душа, готовая просто так, из жалости, мне помочь, я кивнула и поджала ноги повыше. Тогда спаситель, перехватив меня поудобнее, оттолкнулся и поехал, свободно лавируя между людьми. Вцепившись обеими руками в его куртку, я поражалась легкости движений и ужасалась набранной им скорости с немыслимыми поворотами. Похоже, он был настоящим мастером скольжения или настоящим чародеем… В-общем, пока мы двигались к краю озера, ни один разиня не пострадал.