Несколько секунд Ток недоуменно глазел на меня, и я уже начала чувствовать себя полной идиоткой, но стоило тексту любимой песни Финча наполнить воздух, как глаза гоблина остекленели и мышцы лица расслабились. Он замер, как в трансе, мешок с кристаллами повис в обмякшей руке.
Я изумленно уставилась на него. Сработало! Действительно сработало!
Ток часто заморгал: мой голос постепенно сходил на нет. Я начала песню заново, так громко, что ее могли услышать даже в радиусе полумили. Как только гоблин снова впал в транс, быстро взялась за дело.
Не переставая петь, я подбежала к нему и попутно выудила наручники из кармана. Осторожно сомкнула их на его тонких запястьях, чтобы плотно прилегали, но не сдавливали слишком туго. Дважды проверив, что он надежно скован, отошла на пару шагов и завершила песню.
Спустя пять секунд гоблин очнулся, и его остекленевшие глаза запылали яростью.
– Обманщица! – завопил он. – Плохой человек!
Ток попятился и растерянно нахмурился. Его глаза расширились от ужаса при виде наручников. Запаниковав, он начал дергать и крутить их, но тщетно. Это были специальные наручники, выданные Агентством и содержавшие достаточно чистого железа, чтобы лишить фейри магии и силы, при этом не навредив им.
– Сними их! – заорал он.
– Прости, не могу.
Я подавила чувство вины. Больно было видеть любое существо в клетке или оковах, но раз уж я вознамерилась идти до последнего и стать охотником за головами, то должна быть жесткой, как и сказала Теннину.
Ток издал пронзительный вопль, от которого все птицы на ближайших деревьях взмыли в небо. Не добившись от меня никакой реакции, он затопал ногами и завизжал так, будто его пытали.
Я с минуту терпела его истерику, пока у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Когда стало ясно, что он так просто не угомонится, я сделала единственное, что могло его усмирить.
После куплета я замолчала и наблюдала, как гоблин выходит из транса. Он недовольно запричитал и закричал – тогда я снова запела. Так продолжалось с добрых десять минут. В конце концов он сдался и теперь испепелял меня злобным взглядом.
– Ужасный человечишка, – сплюнул гоблин.
– Эй, это не я краду у ни в чем не повинных людей, – я показала на мешок, который он так и не выпустил из рук. – И вообще, ну зачем тебе столько драгоценностей?
Ток прижал его к груди.
– Мое!
– Они мне не нужны. Но ты пойдешь со мной.
В его глазах промелькнул страх.
– Куда?
Как объяснить гоблину всю бюрократическую волокиту охотников за головами? Я отведу его к связному, где он просидит до тех пор, пока его не заберет Агентство. Затем они заклеймят его и передадут фейри, чтобы те вернули гоблина в родной дом. На самом деле клеймом звалась особенная татуировка, которую невозможно удалить без специальной техники, и она каким-то образом не позволяла фейри покидать их мир.
– Я передам тебя властям, и они отправят тебя обратно домой.
– Но мой дом здесь! – громко заныл он. – Я хочу остаться!
– Может, тебе и разрешат. Я не знаю, – соврала я. Гоблины не могли изменить своего естества, и, если Агентство отпустит Тока, он тут же возьмется за старое.
Я осторожно приблизилась. Он не мог сбежать или накинуться на меня в наручниках, но это не спасало от укусов. Затем сомкнула пальцы на его тонкой руке и сказала:
– Пошли.
Если я думала, что он пойдет мирно, то глубоко ошибалась. Как только я подхватила рюкзак и мы начали спускаться по лестнице, он принялся громко жаловаться из-за потери дома и всех своих сокровищ. Я сочувствовала ему, но ничего не могла поделать. Пару раз, когда его голос переходил на визг, грозила ему песней. Тогда он угрюмо топал по ступенькам, давая мне небольшую передышку, а затем снова начинал визжать.
Мы спустились с холма, и я повела Тока к выходу. Натянув кепку пониже, попыталась игнорировать взгляды окружающих, пока мы шли через парк. Фейри у нас обычное явление, но видеть гоблина доводилось не каждый день. А гоблина, идущего рука об руку с человеком, и подавно. Многие доставали телефоны и фотографировали нас.
– Просто отлично, – буркнула я себе под нос. Мне не хотелось светиться во всех соцсетях, но с этим уже ничего нельзя было сделать. Я сохраняла невозмутимое выражение лица, словно это самая обычная ситуация, и уверенно шла вперед.
Когда мы остановились у джипа, Ток снова поднял шумиху. Как и большинство лесных фейри, он никогда не ездил в автомобилях, и вид большой металлической коробки на колесах испугал его. Я открыла багажник и сорвала брезент с клетки, занимавшей всю заднюю часть машины, и тогда Ток окончательно запаниковал. Прутья, сделанные из чистого железа, могли удержать даже придворного фейри. Поэтому родители всегда брали джип, когда готовились к охоте.
– Ладно, ладно, обойдемся без клетки, – сказала я после того, как успокоила его песней.
Мне пришлось спеть еще два куплета, чтобы просто заставить его сесть во внедорожник, что вызвало очередные странные взгляды прохожих. Заметив, что один парень по другую сторону улицы снимал нас на видео, я застонала. Мне хватало и фотографий. Оставалось надеяться, что мы стояли слишком далеко, чтобы его телефон записал мое пение.
Разумеется, как только я обошла джип, чтобы сесть за руль, Ток попытался открыть дверь и сбежать, и только моя угроза петь ему всю дорогу до «Плазы» заставила его остаться на месте.
– Жестокий человек, – захныкал он.
Я пристегнулась.
– Я же говорила, что джип не причинит тебе боль.
– Мне больно от твоего пения.
– Ой, да ладно тебе! Все не настолько плохо, – я хмуро на него покосилась. Я, может, и не виртуоз, но мне еще ни разу не говорили, что у меня ужасный голос.
Он кивнул.
– Отвратительный звук.
– Если он настолько плох, почему ты выглядишь таким блаженным, когда я пою?
Уголки его рта опустились.
– Ничего не могу поделать. Но это настоящая пытка.
– Ага, – я завела двигатель и сосредоточилась на дороге. – Просто помни об этом, если тебе снова взбредет в голову попытаться сбежать.
С тем же успехом я могла общаться с приборной панелью. На первой же остановке в пробке Ток отстегнул ремень безопасности и рванул к двери. Благодаря своей быстрой реакции я успела схватить его до того, как он ее распахнул. Остаток пути я пела все известные мне песни, чтобы помешать ему улизнуть. К тому времени, как мы припарковались у «Плазы», я охрипла и не могла дождаться, когда избавлюсь от сварливого гоблина.
– Сиди здесь, – приказала я, выходя из машины. Затем закрыла дверь и, обернувшись, увидела последнего человека, которого хотела встретить сегодня.
– Джесси, что ты опять тут делаешь? – спросил Трей, подбегая ко мне.
Я вздохнула. Ну, скоро он все равно узнает правду. Я обошла джип и подошла к пассажирскому месту.
– Я здесь по делу.
Трей снисходительно рассмеялся.
– Неужели? Ты теперь охотник за головами?
– Вообще-то… – я открыла дверь и помогла Току выйти из машины. Схватив его одной рукой, другой закрыла дверь и показала гоблина Трею.
Тот вытаращил глаза и едва не споткнулся. Должна признать, вид того, как он хлопает ртом, словно рыба на суше, стоил каждой минуты, проведенной в компании Тока.
– Это… это… – запнулся он.
– Ток, это Трей, – сказала я гоблину. – Не обращай на него внимания. Он всегда так выглядит.
Крепко держа своего пленника, я быстро повела его к «Плазе» мимо Трея, который так и не смог выговорить ни слова.
Дойдя до лестницы, Ток взбрыкнул и начал вырываться, как безумный. Я крепко его обняла и спела пару строк на ухо, чтобы усмирить.
– Прекрати, – прорычал он, когда я закончила.
– Либо веди себя прилично, либо я буду петь, пока у тебя уши не отвалятся, – тихо предупредила я.
И чуть не рассмеялась от искреннего ужаса на его лице, пока не поняла, что он воспринял мою угрозу всерьез. Я уже открыла рот, чтобы исправить это, но затем передумала. Пускай верит, если это убедит его не доставлять мне больше проблем.
Я потянула гоблина вверх по лестнице.
– Пошли, пока Трей не догнал нас.
Ток молча шел рядом, прижимая к себе мешок с кристаллами, словно спасательный трос. Когда я потянулась к двери, он снова отшатнулся, и мне пришлось усилить хватку. Не для того я столько натерпелась, чтобы упустить его в последнюю минуту.
– Джесси! – позвал Трей с улицы. – Какого черта ты?..
Я распахнула дверь и вошла в здание до того, как он договорил свой вопрос. В вестибюле оказалось даже более людно, чем во время моего первого визита, но, когда я зашла вместе с Током, можно было услышать, как летит муха.
В нашу сторону повернулись десятки голов, лица охотников вытянулись от шока. Вскоре он сменился недоверием и подозрением, стоило им заметить наручники на запястьях гоблина. Мне не нужно было знать, о чем они думали. На их месте, пожалуй, я бы тоже недоумевала.
Первым пришел в себя Брюс. Он быстро отошел от небольшой группы охотников, с которыми общался, и остановился в паре шагов от нас. Его взгляд метался от меня к Току, словно он по-прежнему не верил собственным глазам.
– Джесси, что это? – спросил он вполголоса. – Что, черт возьми, ты делаешь с?..
Брюс снова уставился на Тока, будто не мог подобрать слов. Пока я отмораживала зад в ожидании гоблина, я успела обдумать, что скажу, когда приеду сюда. Вполне предсказуемо, что мои планы вызовут много вопросов и возражений, но я никому не позволю помешать мне найти родителей.
Я расправила плечи, копируя маму, которая казалась мне образцом самоуверенности.
– Я веду дела, пока мама с папой отсутствуют.
– Ты же это не всерьез? Ты ничего не знаешь об охоте.
Я кивнула на гоблина.
– Его мне удалось поймать.
Остальные охотники подошли ближе, чтобы подслушать наш разговор. Один из них пренебрежительно хмыкнул, и его товарищи захихикали. Другой сказал:
– Ну конечно.
Ток нервно переминался с ноги на ногу. Я сжала его руку в знак утешения, прежде чем посмотреть в глаза заговорившему мужчине.
– Думаете, он сам надел на себя наручники?
Тот громко фыркнул.
– Нет, я думаю, что ты работаешь с кем-то, кто хочет над нами поглумиться. Как в том шоу по телевидению, где разыгрывают людей.
Некоторые закивали и даже осмотрелись в поиске спрятанных камер.
– Верьте во что хотите, но, если хорошо поищете, уверена, вы найдете фотографии и видео, которые подтвердят мои слова. В парке нас многие фотографировали.
– В каком? – спросил Брюс под бормотание своих коллег.
– Проспект-парк. Я только оттуда.
– Проспект-парк, – задумчиво протянул Трей, становясь позади меня. – Это было наше задание.
– Было ваше, стало наше, – парировала я через плечо.
В маминых заметках не уточнялось, какая команда ловила гоблина до них, но я ничуть не удивилась, что этим занимался Трей. Брюс был хорошим и уважаемым человеком, но Трей явно пошел не в отца. Не сомневаюсь, что Ток заставлял их бегать кругами, как меня, пока я не догадалась, как его обхитрить.
Вперед вышел мужчина, выглядевший как минимум на десяток лет старше моего отца. У него были седоватые волосы и шрам на левой стороне лица, тянувшийся от щеки к линии волос. От его сурового взгляда мне захотелось съежиться, но я взяла себя в руки. Если проявить слабость, они ни за что не примут меня в свои ряды.
– Ты девчонка, – сказал он с усмешкой. – Ни за что не поверю, что ты самостоятельно поймала гоблина.
– Эмброуз, ты намекаешь, что женщины не могут охотиться? – требовательно спросила светловолосая женщина лет сорока пяти, проталкиваясь через своих коллег. Стройная и мускулистая, она выглядела так, будто могла составить конкуренцию любому из присутствующих.
Эмброуз нахмурился.
– Хватит придираться ко мне, Ким. Я говорю о девчонке.
Я открыла рот, чтобы напомнить, что я вообще-то стою прямо здесь, но Брюс меня опередил.
– Джесси, ты действительно поймала гоблина без чужой помощи? – по-доброму спросил он.
– Да.
Брюс потер подбородок с таким видом, будто все равно не знал, во что верить.
– Как?
Ток напрягся, но я не собиралась делиться нашим секретом.
– Это так важно? Он здесь, работа выполнена.
– Важно, потому что он – третий уровень, – заявила Ким, хитро улыбнувшись мне. – И для этих крупных, сильных мужчин кажется просто немыслимым, что одна из нас, трепетных девчушек, смогла совладать с гоблином.
– Проклятье, Ким! – прорычал Эмброуз. – Ты такая заноза в заднице.
Она стукнула его по руке.
– За это ты меня и любишь, братец.
– Джесси, – позвал Брюс, привлекая мое внимание. – С чего вдруг ты решила выполнить задание родителей в одиночку?
– Как я и сказала, теперь я веду дела в их отсутствие.
– Но ты не охотник, – возразил Трей надменным тоном, так действовавшим мне на нервы. – Ты не можешь просто взять и решить, что станешь охотником. Тебе нужна лицензия… и напарник.
Я повернулась к нему, уже заранее подготовившись к такому аргументу.
– Вообще-то могу. У мамы с папой семейная лицензия, которая включает и меня, и я привела свою первую добычу, а значит, теперь я на учете. Я такой же охотник, как и ты.