Маленькие дети!
Ни за что на свете
Не ходите в Африку
В Африку гулять!
В Африке акулы,
В Африке гориллы,
В Африке большие
Злые крокодилы
Будут вас кусать,
Бить и обижать, —
Не ходите, дети,
В Африку гулять.
В Африке разбойник,
В Африке злодей,
В Африке ужасный
Бар-ма-лей!
Он бегает по Африке
И кушает детей —
Гадкий, нехороший, жадный Бармалей!
– О! Боля-Лёля бежит. Что это он такой возбужденный? – Паша бросил терзать капюшон рюкзака, запихивая туда бутылку воды.
– Может быть, еще одну веревку раздобыл? – съязвила Цаца. Все остальные, кто знал историю о сборах Боли в поход, улыбнулись.
– Я… я… – Боля старался отдышаться, но желание поскорей сообщить новость взяло вверх, – я договорился… Нас отвезут прямо к началу маршрута. Вот… – теперь он согнулся, уперся руками в коленки и задышал глубже. – «Газель» стоит на той стороне, за пешеходным переходом…
– Здорово! – прокомментировала Цаца. – Давайте скорее! – и, на ходу закидывая рюкзак, с подскоком, направилась в сторону машины.
– Давайте в «Есть контакт!» поиграем, – предложил Паша, Жанна пискнула от восторга и взяла его под руку.
«Газель» неслась по оживленным улицам Симферополя в сторону моря.
– Итак, я начинаю! – Паша торжественно закинул за плечи концы футбольного фанатского шарфа. – Слово на букву «М».
Пауза была недолгой:
– Это такой зверек, которого змеи боятся, – вступила в бой Кнопа, не особо надеясь на успех своего легкого задания.
Цаца помнила рассказ Кнопы про то, как дети в саду с замиранием дыхания слушали сказку «Рикки-Тикки-Тави», но она не успела крикнуть «Есть контакт!», Паша ее опередил:
– Нет… Это не мангуст – с удовольствием растягивая слова, сказал он.
– Эх, блин! Не удалось. – Цаца поджала губы и тут же засмеялась. – Тогда… тогда это то, что сказала Полумна Лавгуд… когда увидела Гарри Поттера… – Цаца наслаждалась произведенным эффектом, – никто, кроме нее, Вики и Кнопы не читал Джоан Роулинг. – Вернее, это то, что она увидела и поэтому обнаружила его, – Цаца с удовольствием наблюдала за всеобщим возрастающим удивлением, и она не спешила, понимая, что в этом раунде победа за ней. – Причем в книге эта сцена описана иначе, а вот в фильме…
И тут Кнопа не выдержала:
– Есть контакт! – Цаца повернулась к ней.
И уже вместе, наставив друг на друга указательные пальцы, по крещендо выпалили:
– Раз, два, три! МОЗГОШМЫГИ!
Раздался общий смех, даже водитель улыбнулся в зеркале заднего вида, сверкнув золотыми коронками.
– Так нечестно, – шутливо надувая губки, сказала Жанна.
– Все по правилам! – моментально отозвалась Цаца, – книжки читать надо! – и показала ей язык, потом, правда, решила смягчить колкость улыбкой.
– Ну, хорошо, – Паша усиленно делал серьезный вид. – Вторая буква «О».
– Мо… Мо… – Боля подыскивал слова – О! Твоя тетя его любит, – он обращался к Жанне, – а я терпеть не могу.
Паша чуть было не решил, что это о нем речь. Жанна обрадовано закивала:
– Есть контакт!
И уже вместе с Болей они прокричали:
– Есть контакт! Раз, два, три! МОПС!
Веселье набирало обороты, за окнами показалось Перевальное с высокомерным Чатыр-Дагом. Антон сидел рядом с Викой и скептически наблюдал за происходящим. Игра увлекла Макса, хотя он так и не принял в ней участия. После получасового марафона в отгадывания он ощутил непривычную боль в скулах и с удивлением обнаружил, что все это время не прекращал улыбаться, отчего и ломило мышцы. Лёля мирно сидела у окна и делила свое внимание между крымскими пейзажами и расшалившимися друзьями, а в одно ухо, незаметно, скрываемый пшеничным локоном, был вставлен наушник, откуда лился Muse – «Lips are turning blue…»
– Теперь Кнопа! – выкрикнула Цаца.
– Хорошо. Тогда слово, которое очень точно описывало погодно-климатические условия, человеческий фактор и в целом ситуацию, сложившуюся однажды утром на Орта-Сырте.
– Весьма академично, – сказал Боля.
Цаца поняла, что Кнопа обращалась к ней, и отчаянно терла переносицу, чтобы понять, куда клонит подруга.
– Это сказал Индеец? – уточнила Вика. Цаца тут же театрально нахмурилась. Кнопа ободряюще кивнула.
– Тогда я знаю, – сказала Вика. – Есть контакт!
И они уже втроем:
– Раз, два, три! ЖОПА!
Все покатились со смеху и потребовали объяснений.
Этот случай произошел в одном из апрельских походов с Индейцем. Они проснулись в Обезьяньем гроте на Орта-Сырте. Его глубина метров двадцать, грот хорош тем, что при входе имеет поворот, защищающий от ветра даже зимой. Высота около тысячи метров над уровнем моря, в радиусе двадцати километров ни одной души, внизу извиваются русла трех рек. Было промозгло и холодно, все жались у костра и с опаской смотрели на белую зияющую дыру, где должен был красоваться вчерашний шикарный вид на долину. Предстоял длительный перевал, а выход из грота подпирало плотное облако. Невозможно даже было разглядеть дерево у самого входа. И тогда Вика осмелилась поинтересоваться у Индейца, как-то особенно сосредоточенно подбрасывающего дрова в огонь:
– А что там?
– Там? – он серьезно посмотрел сначала на молоко49