– Валео, готов?
– Готов, – ответил, после пятиминутного отдыха.
В центре огороженного тюфяками квадрата уже ожидал следующий соперник. Сняв верхнюю одежду, он остался в кожаной куртке-безрукавке.
«Что за мода!!! Биться в защитном жилете», – выругался, потирая левую руку.
Первый бой оказался тяжёлым. Одетый в точно такую же, полностью прикрывающую грудь плотную куртку противник не выглядел первоклассным бойцом, но вот пробить защитный жилет мне так и не удалось. Только руку отбил. Хорошо, что вовремя остановился. Исключил работу в корпус, и переключился на голову. Повезло, что противник оказался совсем уж медлительным. Немного побегав, уложил его боковым ударом в ухо.
Раздался хлопок, возвещающий о начале поединка. Противник ринулся на меня, плотно прижав руки к лицу.
«Как только он видит в такой стойке! Ну, что ж, тогда побегаем».
Смещаясь в бок, разрывал дистанцию, не давая противнику сократить расстояние. Его амплитудные удары больше походили на работу лопастей вентилятора, но подставляться под выглядящие несуразными удары не хотелось. Хватило первого боя, что, не заметив начала атаки, подставил под удар плечо и тут же поплатился: левая рука отсохла и примерно минуту была полностью выключена.
«Побегаем. Пусть противник устанет», – думал я, игнорируя недовольные возгласы.
В поединке, как понял, нет ограничения по времени. Перед боем, слушая наставления Михрона, узнал, что как-то один поединок продолжался без перерыва почти три часа. Не представляю, как проходил бой, но выдержать такой поединок – это героический поступок.
По моим ощущениям прошло минут семь, и противник выдохся. Движения его замедлились, руки опустились, да и атаки стали не так угрожающе мощны. Хватило одного прямого в нос. Вот только наносить удары незащищённой кистью то ещё издевательство. Я спрашивал, можно обмотать чем кисти, но мне запретили. Пояснив, что в обмотку можно спрятать железо. «Железом» местные называли не только металл, но и всё, что может усилить одного противника перед другим. Вот и пришлось бить сильно, но аккуратно, чтобы кисти рук не повредить. Мало кто знает, но на заре становления бокса, как спорта, бои проводились без перчаток, и длительность боёв была впечатляющая.
– Что творишь?! – подскочил ко мне Михрон, когда я устроился на один из тюфяков медитировать. – Почему бегаешь? Разве не слышишь, что люди недовольны?! Энц скучает!!!
– В смысле недовольны? А что один против троих подряд бьюсь, этого мало?
– Этим не удивишь! На прошлогодней ярмарке заезжий боец световой день выходил против любого желающего. Восемнадцать бойцов положил и только два раза сам оказался на земле.
«Вот тебе и подготовка, а тут я, с первым взрослым нарисовался».
– Что молчишь, закрыв глаза? Спишь что ли?
Отвечать не стал, медленно погружаясь в медитативное состояние. Надо восстановиться, а то сил на последний бой не хватит.
Лёгкое прикосновение вывело из медитативного транса. Я открыл глаза.
– С тобой всё в порядке? – надо мной склонился неизвестный мужчина.
– Да.
– Тогда чего сидишь, заснул?!
Я поднялся, разгоняя застоявшуюся кровь. Последний, третий противник уже стоял в центре импровизированного ринга. Только натянутых канатов не хватало. И громко переговаривался с кем-то из зрителей, хвалясь своей силой.
Раздался хлопок и я пошёл на сближение. Двигался быстро, подобно змейке, делая шаг то влево, то вправо с каждой секундой приближаясь к противнику. Тот, не ожидая от меня такой прыти, встретил серией размашистых ударов, но его кулаки рассекали только воздух. Я шагнул вправо, поднырнул под удар левой, шагнул влево, поднырнул под удар правой и, помня о защитной жилетке, со всей силы, открытой ладонью, ударил в область печени. Фактически произведя не удар, а толчок и обрушился на потерявшего равновесие противника, серию ударов в лицо. Бил открытой ладонью в ухо, нос, а когда руки перестали встречать преграду, отскочил назад. Стоявший пару секунд назад с грозным видом противник согнулся пополам, а потом рухнул, завалившись вперёд.
Тишина била по ушам. Выброшенный в кровь адреналин взвинтил восприятие. Окинул взглядом расположившихся невдалеке зрителей и уловил на себе заинтересованный взгляд.
– Победил Валео, уроженец Роднаса! – объявил появившийся возле поверженного соперника глашатай…
– Утрись, – протянув полотенце, произнёс подскочивший ко мне Михрон, – сейчас энц засвидетельствует соответствие Кодексу проведённых поединков.
Подтверждение моих побед прошло как-то буднично. В центр импровизированного ринга вышел облачённый в парадную одежду, на вид не на много старше меня молодой человек. Сказал пару дежурных фраз и удалился…
«М-да. Не удалось впечатлить местного дворянина и что теперь делать? Отношения с Михроном испортятся, премию не получит и меня неизвестно куда пошлют», – рассуждал, обливаясь холодной водой.
– Валео из Роднаса?
– Да, это я, – ответил на обращение облачённого в строгие одежды пожилого мужчины.
– Возьми, переоденься. Тебя желает видеть энц Роила, – из-за спины посыльного шагнул молодой паренёк и протянул сложенные стопкой одежды.
«Хоть какой прибыток, а то одёжа совсем негодная стала: в крови и местами порвалась, а другой нету», – думал, стремясь не отстать за бодро шагающим старичком.
– Обождите, – остановившись возле массивной двери, строго произнёс провожатый.
Не успел насладиться формами снующих туда-сюда особей женского пола, как меня пригласили, а войдя внутрь помещения, растерялся. Меня встречал не разодетый в несуразные одежды франт, а одетый в простое одеяние парень. Не зная, не поймёшь, что он здесь самая важная персона, если точнее, то и царь, и бог в одном лице. С правом судить и миловать.
От витавших в помещении завораживающих запахов еды заурчал желудок.
– Валео, уважаемый энц, – произнёс провожатый.
– Хорошо, оставь нас. И принеси чего-нибудь перекусить…
Не прошло и пары минут, как в дверь осторожно постучали и внутрь, с подносом в руках, вошла девушка. Выставив на невысокий столик накрытые салфетками тарелки, она с поклоном удалилась.
Пауза затягивалась. Я стоял напротив сидевшего в кресле местного дворянина и не знал как себя вести. Из исторических фильмов помнил, что первым заговаривать с незнакомым, занимающим более высокое положение человеком – плохой тон.
Доносящиеся ароматы еды пьянили. Вновь предательски заурчал желудок.
– Присаживайся, – энц указал на пустующее кресло.
– Благодарю, – ответил с поклоном.
– Угощайся, – и Роила небрежным движением смахнул салфетку.
Что мне нравится в этом мире, так это практически схожие продукты. Конечно, еда в селе разнообразием не отличалась. Чем меня там подчевали? Так разнообразными похлёбками и кашами: подобие перловой, аналог пшена и, на удивление, практически идентичная, знакомая с детства гречка. И конечно мясо, но чаще дикого зверя. Но привычного хлеба в селе не заметил. Тем более удивился, обнаружив под накрытой салфеткой хлеб.
Взял аккуратно отрезанный ломоть в руки, понюхал и расплылся в улыбке.
– Это пшеничный хлеб. Его пекут из зёрен редкого злакового растения.
– Я знаю, – моментально ответил.
– Откуда?! Это растение только недавно завезли из южной провинции Парниваса.
«Дурень! Куда спешил? Что теперь отвечать?!»
– Мне отец рассказывал, – с опаской ответил, ожидая реакции.
– Да, мне рассказывали, что ты сын служивого человека. Но слышать рассказ, не значит знать. Ладно. Вопрос у меня к тебе другой. Что ты хочешь в качестве подарка за то, что развеселил меня?
– Хочу в гвардию, великий энц, – ответил, поднимаясь с кресла.
– Я не «великий», а «уважаемый». «Великие» – потомки императорских кровей и то не все.
– Простите, уважаемый энц. Не знал. Манерам я не обучен.
– По тебе не скажешь. Так ловко управляешься с ножом, намазывая сахаристый джем на хлеб. Не каждый дворянин так может. Да и говоришь чисто. Я такой говор только в столице слышал… И почему сразу не бился в полную силу? Ты беглый?
Какой резкий переход. Я подобрался, размышляя, говорить свою, придуманную перед выходом из леса легенду, или всё-таки придерживаться той, которую придумали мне в селе.
– Что молчишь?!
– Я не беглый. Я в лесу жил, долго. Меня отец с матерью обучали. А когда их и братьев схоронил, пошёл к людям. Одному в лесу трудно, особенно зимой. По дороге встретил караван. Помог отбиться от диких зверей. Меня израненного и подобрали, а потом…
Молодой энц слушал внимательно, а я не торопился, говорил медленно, обдумывая каждое слово, делая вид, что воспоминания даются тяжело. Рассказал, что кулачному бою меня учил отец, что манерам обучала мать. Что с рождения жил в лесу. Могу бесшумно ходить, прятаться и охотиться на зверя.
Последнее энца не впечатлило. Он только поморщился.
– И тебя, потомка отшельников, отрядили служить?!
– Да, – говорить каждый раз «уважаемый» человеку, с кем практически одногодки, у меня не поворачивался язык. Но в этот раз заметил на лице энца раздражение.
– Зря я дал слово, что в том поединке являюсь хранителем Кодекса. Ты заслуживаешь не награды, а наказания. Отправить бы тебя на рудники…
– Простите, уважаемый, – вскочил с места. Ещё не хватало закончить свою жизнь под обвалом в какой-нибудь штольне, – не знаю, чем оскорбил, но не судите строго. Я только месяц назад встретил людей и мои манеры…
– Прекрати!
На крик в комнату вбежали слуги. Некоторые из них были с оружием.
«Вот и всё», – подумал, прощаясь с жизнью. Против пятерых, трое из которых вооружены холодным оружием и явно не впервые взяли его в руки, шансов у меня нет. Бежать? Но куда? Окна узкие – не пролезу, да и решётки на них из прутьев толщиной в три пальца. Прорываться к двери? Так за это время во мне столько несовместимых с жизнью отверстий понаделают, что хоть после смерти вместо дуршлага на кухне подрабатывай…
– Всем стоять!!! – вывел из секундного ступора громкий окрик энца. – Что молчишь? – обращаясь ко мне, продолжил молодой дворянин.
Я пожал плечами. Всё, что считал нужным, рассказал. Извинился, но видимо тут такие нравы. Остаётся надеяться, что не сильно поломают и удастся сбежать по пути.
А как всё хорошо начиналось, словно по написанному! Читал пару книг про «попаданцев». Как-то у них всё легко получается: и войти в новый, незнакомый мир, и обустроиться на месте, найти общий язык с аборигенами.
Я как-то вместе с классом в последний год перед выпуском, поехал по путёвке в Чехию, мир посмотреть, да себя показать. Так там совсем всё по-иному и не надо никаких там параллельных Вселенных, никаких Иных или Других Миров. Различие кардинальное и не только в обычаях, менталитете, привычках, этикете, но и в мышлении. Разные приоритеты, разные задачи и способы их достижения. И как, скажите, без специальной подготовки незаметно раствориться в новом окружении…
Я сделал шаг назад, сгруппировался и приготовился, что будут бить.
– Хм… Простин, будь свидетелем, а остальные… вон!!!
Один немолодой, с военной выправкой мужчина, остался стоять, прикрывая путь отхода, а остальные, ворча, с шумом удалились.
– В качестве награды за то, что порадовал меня сегодня вечером, ты, Валео, просил ходатайствовать определить тебя в гвардейцы. И не смотря на то, что ты сын беглых, я исполню твою просьбу, но при одном условии… Ты сейчас, в присутствии гаранта, сойдёшься со мной поединке.
– Господин, позвольте мне, – шагнул вперёд слуга.
– Нет. Это моё решение! Ты, верный Простин, будешь гарантом, что поединок проведён по канонам дуэльного Кодекса.
– Господин, но в чём суть спора? Если вас оскорбил ваш простолюдин, то следует следовать уголовному Положению…
– Нет, он оскорбил не меня, а… какая разница!!! Он громко жевал!!!
Я стоял, слушал перепалку и не понимал, зачем такой цирк? Хочешь подраться, так зачем соблюдать какие-то правила? Ты же господин: и царь, и бог в этом захолустье. Стоит только приказать и всё… любой составит тебе компанию в тренировочном бою, так, косточки размять немного. Зачем соблюдай этот Кодекс. Кстати, надо подробнее про этот свод правил узнать, а то все окружающие к нему оперируют, а я и не знаю, что он собой представляет. Не думаю, что Михрон обладает всей полнотой информации, скорее всего, есть какие-то подводные камни, условности и ограничения, о которых он не упомянул.
– Господин, где пройдёт дуэль?
– В соседней комнате, сейчас же. Так что не будет тянуть, пройдём.
Соседняя комната оказалась подобием спортивного зала. Мягкий пол, устланный коврами, на стенах оружие, по углам подобие боксёрских мешков и пара манекенов.
– Бой без оружия? – осведомился слуга.
– Оружие – рапира. До первой крови, – выпалил дворянин, протягивая мне длинный, но тонкий меч.
Взял в руки, попробовал взмахнуть и чуть не поранился. Клинок оказался настолько хорошо сбалансирован, что по инерции, со свистом описал полный круг.
– Нет, я передумал. Без оружия.
– Как господин изволит, – с облегчением произнёс Простин.
Я вложил в стойку рапиру и отошёл в центр ковра. На кулаках, так на кулаках. В этом я хоть что-то смогу противопоставить оппоненту. Хорошо, что молодой, да горячий энц передумал, а то известно чем закончилось бы это представление. Фехтовать я не умел от слова «совсем». Сегодня впервые взял в руки боевой клинок и на моё счастье энц передумал. Проводя аналогию с моим миром, дворян с детства обучали фехтованию. Думаю, такое практиковалось и в этом мире.
– Правила известны: поединок ведётся до касания ковра иной частью тела, кроме ступней ног, без железа. Приоритет по праву рождения предоставляется энцу Роиле.
Я не понял, что возвестил гарант и продолжал стоять в боксёрской стойке, прикрывая лицо руками.
– Простолюдин! – окрикнул Простин, – опусти руки и прими первый удар, как велит Кодекс.
Нехотя опустил руки. Вот оказывается в чём отличие. А говорили, все равны, демократия, ан нет и тут свои подводные камни.
Хорошо поставленный, резкий удар сотряс мою голову. Я только и успел чуть её наклонить, пропуская боковой в челюсть немного по касательной. Повезло, что не потерял сознание и не ушёл в глубокий нокаут. Шагнул пару раз назад, возвращая ориентацию в пространстве. Помотал головой, потёр рукой место удара. Вроде челюсть не сломана, но жутко заболела голова. Сотрясение получил, хоть и не критичное.
– Теперь мне можно отвечать? – спросил, сплюнув сгусток крови.
Слуга стоял с расширившимися от удивления глазами, а энц замер, как будто не ожидал, что выдержу первый удар.
– Можно бить в ответ, а то я правил не знаю… – повторил в абсолютной тишине.
После короткого кивка энца, гарант ответил:
– Можешь. Право дворянина на первый удар использовано. Поединок продолжается по общим правилам…
Он хотел ещё что-то сказать, но я не дослушал, а перешёл в атаку. Если бы видел мой тренер, что я вытворял, как передвигался!!! Порхал как бабочка, а жалил как пчела. Скорее всего, именно такое описание боя больше всего подходит. Я не ходил, а порхал вокруг своего противника, с лёгкостью менял вектора́ атаки. Обманывал, изворачивался от его ударов, не давая ни шанса достать меня. Молодой энц расходовал попусту силы и в скором времени он опустил руки и, считай, остановился, а я пока так и не нанёс ему своего коронного удара, довольствуясь встречными джебами и работой по корпусу…
Энц отпрянул назад на пару шагов и согнулся, тяжело дыша. Удары в корпус, печень, незаметны, но делают своё дело. Силы у противника закончились, но он не сдался. Ни рука, ни колено не коснулось ковра. Я медленно подходил к противнику.