Однажды, Жизнь нашла на берегу реки Человека. Жизнь тихо подошла к нему и, присев рядом, спросила:
– Ждешь Паромщика? Не рановато ли?
– Какого еще Паромщика? – раздраженно спросил Человек.
– Да того самого, который перевозит на ту сторону жизни, – спокойно ответила Жизнь.
Она привыкла провожать Человека в его дальний путь – в другую жизнь. В ее задачу входил последний контроль жизненной динамики: отправить Человека в смерть, передав в руки Паромщика. Или – вернуть к жизни. Дать еще один шанс отработать все грехи жизни: здесь и сейчас, не перетягивая их в другое измерение, в другую жизнь. Чего только она тут ни насмотрелась и ни наслушалась. И вот… Очередной… Да такой раздраженный! Жизнь всегда про каждого знала все. Был ей и этот знаком и понятен…
– Ну что, Человек, и тебе выпал шанс прикоснуться к оазису Мудрости на берегу Переправы? А ты, как всегда, не припас важные вопросы? О чем размышляешь? О бессмысленности своего конца? О потерянной любви? А любовь ли это была? Или страдаешь в ревности о потерянной самочке рода человеческого? Тебя вычеркнули из жизни? Или сам сбежал? Ты мужик – или так? Или ты так накуролесил в жизни, что свернулся в клубок боли и раздражения и попал к последней черте – на Переправу? Неужели ты все сделал, что тебе было завещано?
– Кто ты такая, чего умничаешь, и какое тебе дело до меня? Что-то там завещано… кем-то… Иди своей дорогой!
– Не могу я пройти мимо. Это моя работа – сначала вас в жизнь принять, потом по ней с вами пройти, все записать, зафиксировать, дать вам все пережить, потом вас проводить на ту сторону… – передать в руки Паромщика… Да что-то он за тобой долго не едет… Видать, так велик твой груз, что Паромщик ждет, пока ты осмелишься этот груз тут оставить… Или остаться самому?.. Тут закон такой: поймешь, переосмыслишь, покаешься – останешься тут, вернешься к своей жизни. Будешь гнуть свою правду – уйдешь с Паромщиком в туман, что висит над рекой.
– Кто ты? Чего тут умничаешь про какого-то Паромщика, какой-то груз? – снова спросил Человек.
– Э-э-э, да ты, я посмотрю, – свеженький… Только что отошел?
– Куда это еще я отошел? Я сам не знаю, как оказался на этом прокл… берегу!
– Пока не вспомнишь и не осознаешь, как сюда попал, не видать тебе освобождения – тихо, но с великим сожалением сказала Жизнь. Она понимала – разговор с этим отпрыском человечества будет долгий.
Оба тихо сидели и смотрели на гладь реки, вода в которой даже не текла, а просто стояла меж двух берегов. Над рекой стоял плотный серый туман, а потому ни противоположный берег, ни ширину реки было просто не отследить.
– Я же понимаю, что это не сон. Что я тут делаю, как я сюда попал, почему я все понимаю? И ты – кто такая? – с раздраженными нотками в голосе вопрошал Человек.
– Я – Жизнь! Я, как время, – просто теку из минуты в минуту и иду с вами, человечишками, рядом. Смотрю, иногда за вас радуюсь, а иногда горю. Но ничем помочь не могу.
– Тогда на черта ты нужна, если от тебя никакой помощи?
– Да не могу я вам помочь!
– По-че-му??? – Человек просто кричал в исступлении.
– Да потому, что вы, человечишки, не принимаете жизнь такой, какая она есть. Вы строите свою и по своим правилам! А вмешиваться в волю и желания Человека мне не позволено. Это вам дано право выбора и право проявлять волю. А я? Я могу только выполнять заданную мне программу. Человечишко, я – программа.
– Опять умничаешь? Ты – какая-то там программа!!! Фиговая ты программа, если вся моя жизнь пошла наперекосяк! – возмутился Человек. – Где ты была, когда меня ломало и трясло в твоей жизни?
– Это верно – тебя ломало и трясло. А я была рядом и ничего не могла сделать. Ты жил не своей жизнью. Ты был в другой программе – не в своей. Тебя и ломала другая программа. Был бы в своей программе, я бы тебе могла помочь.
– Совсем голову заморочила! Отстань, дай пожить спокойно! – Мужчина явно выходил из себя.
– Пожить?.. Да живой ли ты сейчас? И жил ли вообще-то? А может, ты просто страдал, бедняга, из-за того, что не мог ухватить то, что тебе казалось важным и нужным. Но это были только иллюзии чужой программы. Или… Это я страдала, видя твою разнузданность и распущенность, жадность, алчность и неразборчивость в выборах. Это я стучалась в твою голову, влезала в Душу переживаниями, останавливала тебя болезнями, чтобы ты совсем не сорвался и не выпал вообще из всех программ, – хладнокровно вещала Жизнь.
– Отстань… И так в голове полный туман и никаких мыслей!
– Не горюй о том, что было, а радуйся тому, что произошло. Ведь в тумане будущего есть масса возможностей. В тумане прошлого ты уже выбрал все, что тебе твой ум позволил. Из тумана прошлого ты сюда и попал. Теперь перед тобой туман будущего. Может, в этот раз, у последней черты, научишься принимать и сделаешь верный выбор…
– Что еще за последняя черта? Я же не перед могилой сижу, передо мной – река.
– Верно – это тело ставят перед могилой, а Душа, сознание и чувства приходят сюда – на Переправу. Кто на перезагрузку новой программой, кто для того, чтобы просто уйти в вечность. За рекой, за этим туманом – дорога в новую жизнь. Туда вы не только свои деньги, квартиры и машины не перетащите. Туда даже тело ваше не пройдет.
– А мой дом, машина, другие радости жизни? Приду я в этот туман, а там что – ничего нет? Я что, все потеряю? Тогда зачем жить вообще, если жизнь наша такая короткая? И нафига мне нужно идти в какой-то туман? – в явном раздражении, но с нотками чуть заметной растерянности спросил Человек.
– Самое большее, что ты можешь теперь потерять – это время. Ты жил в тумане, в тумане своих иллюзий, потому и не понял, что с тобой произошло. Так что туман для тебя – дело привычное. И, если надумаешь уходить, тебе дано время оставить здесь, на этом берегу весь хлам своих чувств и деяний. Все свои «заводы и пароходы», страсти и желания, – привычно транслировала Жизнь.
– Как – жил? Я что – помер?
– Пока не совсем.
– Как это не совсем?
– Да просто! Ты сейчас – здесь, у Переправы, а тело твое в больнице – в коме. Потому и Паромщика пока нет. Тебе дано время – осмыслить свой путь. Поймешь, раскаешься – вернешься. Нет – путь только в туман вечности.
– Как это так? Я тут, а тело где-то там?
– Смотри! – сказала Жизнь. И перед Человеком на экране глубокого тумана, стоящего над рекой, стал прорисовываться рисунок, превратившийся в четкий фильм. Больничная палата, масса проводов тянулась к телу, которое лежало на каталке. Человек узнал на каталке свое тело.
– Это я? – растерянно спросил Человек.
– Да, это ты. Тебя хватил удар. У тебя работает сердце, работает мозг, но чувства твои, Душа, Дух и Сознание – здесь, у Переправы. Ты еще можешь вернуться. Но вернешься ты – к чему? Опять в чужую судьбу, на чужую дорогу жизни, в чужую программу? В ней ты уже никому не нужен. Пока был нужен, эта программа тебя использовала. Когда ты стал не нужен, она отвергла тебя, и ты завис между двумя программами – между своей программой, в которой ты не жил, и чужой, которой ты стал не нужен. Это и есть кома.
– Кажется, я что-то потерял… Почему у меня такое чувство, что я все потерял? Я чувствую, что у меня была семья, большой дом, бизнес…
– Может, ты потерял сына, жену? Все свои «замки, заводы и пароходы»? Хотя, ты не потерял их, ты их законно оставляешь на Земле. Дело в том, что человек ничего не может взять с собой в тот мир.
– В какой это «тот мир»?
– В который ты отправляешься.
– Я? Я куда-то отправляюсь?
– Да. А пока ты – в безвремении, а все держишься за старое. Тебе бы думать о грехах своих да их отмаливать. Тебе на то и дано девять дней. Выйдешь за эти дни из комы, вернешься к жене, сыну, заводам и пароходам. Не выйдешь – за тобой приедет Паромщик.
– Да что ты меня все каким-то Паромщиком пугаешь!
– Я не пугаю, я – знаю, а потому просто констатирую.
– Все пытаешься обмануть меня? Да, я держусь за день вчерашний. Ведь в нем все: и жена, и сын, и дом, и скарб, и работа. Об этом я и размышлял, пока ты не вмешалась и не начала меня путать.
– Глупенький Человек! Я не путаю. Я хочу тебя вытащить из приговора.
– Какого еще приговора?
– Твой приговор «смерть», и тебе дано время ее обмануть или с ней договориться. Видишь, она даже Паромщика пока не может послать, пока ты не примешь решение. Даже смерть дает тебе шанс.
– Какое решение? Ведь у меня так много чего осталось!
– Но в твоем «сегодня» всего этого нет. Течение твоего времени остановилось. Сегодня ты никто, ничто и звать тебя «человек в коме». Родня уже решает, как твой скарб делить, а работа… Она ненадежная. Есть только твои старые глаза, старые руки и старые речи. Все, как в старой заезженной пластинке, – одно и то же каждый день. Все так же злишься, не можешь простить и принять. Бегаешь, суетишься, торопишься… И твои болезни, и вчерашний скандал, и гадкие слова, которые ты сказал сыну. Не велик ли груз вчерашний для данного случая?
– Господи, как ты мне надоела!!! Все по больному давишь…
– А тебе надоели все, кто говорит правду. Твое прошлое может никогда не вернуться, а будущее – никому не известно. Там сплошной туман. Ты вопи, сколько хочешь, но помни: в тумане будущего есть все. Но каждый проявит себе из мира будущего только то, на что ему хватило ума в «сегодня». Ты хоть соображаешь – чего ты хочешь от жизни завтра, если вдруг обманешь смерть и вернешься? Или снова завопишь «хочу все!!!»? И даже из «хочу все» что конкретно хочешь?
– А что, любое желание исполнится?
– Не совсем так. Сейчас решается вопрос другого порядка, а не желания: вернуть тебя в жизнь или отдать в руки Паромщика. У тебя есть два варианта: первый – смирись, что прожил чужую жизнь, и честно отпусти чужую программу; второй – прими решение вернуться и встать на свой жизненный путь.
– Ты хочешь сказать, что я жил не свою жизнь?
– Именно так. Мальчиком ты мечтал стать учителем, мечтал учить детей мудрости жизни. А стал бизнесменом и стал не учить, а отнимать. Ты просто торгаш, который задешево покупает и втридорога продает. Ведь у тебя даже нет профессии при двух твоих высших образованиях. А умное словечко «бизнесмен» уж очень корявое, и вами так же коряво и понимается: урвал – продал, схватил, деньги нарастил. А что дальше? Счастливы ли вы под этим мерзким словечком «бизнесмен»? Ведь вы то изводите себя на добыче денег, то исходите на истерики, защищая их. А дети растут в достатке, но не в любви и заботе. Ты можешь рискнуть – и пожить заново.
– Что, выйду из комы, и все продолжится?.. – Человек провалился в глубокие размышления.
Жизнь видела, какие глубокие переживания протекают в его чувствах, мыслях, воспоминаниях… В такие моменты она затихала – не мешала.
– Не поздновато ли жизнь начинать заново? – каким-то тихим и потерянным голосом произнес Человек.
– Жить начать можно даже за пять минут до смерти, на то вам и дается Переправа, чтобы принять решение – уйти или остаться. Многие уходят только потому, что не видят смысла «повторять свою, часто очень глупую и бездарную, жизнь». Однако есть и такие, которые даже в очень зрелые годы возвращаются, если им что-то еще надо доделать в жизни. Услышь – именно доделать. Это люди-творцы, люди-созидатели. А прожигатели здесь стонут оттого, что потеряли сладости жизни, что-то дорогое или, как они считали, – важное.
– Что можно сделать за пять минут? И разве у людей не бывает в жизни важного?
– Что ты, конечно, бывает, только важное и важность – обстоятельства разные: одни считают важным построить дом, вырастить благородных детей, а другие самой большой важностью жизни считают самого себя. Свое бренное тело и ту роль, которую они в жизни самозабвенно и самовлюбленно играли. Вот этим трудно уходить без этой важности в туман вечности. Они ее никак не могут оставить тут, на грешной Земле.
– Ты хочешь сказать, Жизнь, что я совершенно не важное на Земле существо?
– Тут ты прав, Человек. На Земле важно быть Человеком, а не существом. Существо даже не поймет, что ему в чем-то надо раскаяться и от всего освободиться перед тем, как оно совершит переход. А Человеку раскаяние просто необходимо, ради него самого, ради его будущего.
– Ты же сказала, что будущее неизвестно.
– Это вам, человечишкам, оно не известно. Но в любом случае в путь легче трогаться с пустыми руками, чем тащить с собой десятилетия со всеми страданиями, обидами, злостью, как, впрочем, и радость, и благие чувственные переживания. Человек пустым, чистым листом родится, а уходить должен драматическим произведением? Да еще со всем своим скарбом? Так вы думаете? Нет, чистым пришел, чистым и уйди – вот твой пропуск в солнечное будущее, светлое. А вы чаще попадаете в серый туман безвестности.
Человек поднял голову и с нескрываемым удивлением вслушивался в слова Жизни. Лицо его изменилось, оно приобрело легкие черты заинтересованности.
– Раскаяться. Понять и раскаяться, – продолжала Жизнь. Тогда на Переправе чужая программа жизни будет стерта. Но и твоей жизни как результата не будет. Ты же был в чужой программе, а твоя судьба сиротой влачилась рядом, не получая никакой жизненной силы. Будет считаться, что жизнь ты прожил впустую. Это и будет твой багаж.
– То есть – никакого багажа?
– Да, но, по крайней мере, ты не войдешь в новую жизнь с наворотами из чужих программ, где и дела ты делал не свои, и детей рожал не своих, и творил не на своих ресурсах, а на приказах и командах чужой программы. Это чужая программа тебя вынуждала делать то, что тебе не по силам, и тогда ты воровал и грабил, подставлял, изменял и лгал, чтобы быть хорошим перед этой программой. Ты делал так, как она тебя вынуждала, а не так, как твой ум, твой Дух и твой Разум хотели. Ты вообще их не использовал. Ты жил чужим умом и чужими страстями, делами и благами.
– Как-то не хочется это признавать. Хотя в твоих словах есть что-то знакомое для меня… – в раздумье произнес Человек. – И, как ни странно, но чем-то внутренним я чувствую: на этом берегу никому не дано лгать…
А на экране, развернувшемся в облаке серого тумана, шел фильм его жизни. Человек никак не мог вмешаться в этот сценарий. Он мог только созерцать свою жизнь со стороны. Он ничего не мог изменить! И он видел себя «во всей прелести» своих поступков. Жизнь видела – он понимает сейчас все! Ему посчастливилось так сконцентрироваться, чтобы Переправа показала ему фильм, а он его – увидел… Человек начал понимать все деяния своих похождений. Он просто не мог их не признать, не увидеть себя со стороны. Хотя бы потому, что исправить он ничего не мог в том фильме, который шел перед ним на экране туманного берега.
Долгое молчание воцарилось на берегу, где сидели двое: Жизнь и Человек. Молчание нарушила Жизнь:
– Сидеть нам тут еще долго. Давай поиграем в игру «хочу», коль уж у тебя больше нет никакого багажа и осмысливать тебе нечего.
– Что, я уже свободен от всего, что сейчас увидел?
– Как ни странно – да! – сказала Жизнь. – Это великий дар Переправы: если она показала уходящему фильм, у него все шансы – вернуться. В это время происходит перезагрузка – удаляется чужая программа или болезненная, и человеку дан шанс, вернувшись в жизнь, построить свою программу и новую. Тогда даже срок жизни продляется, – транслировала Жизнь правила Переправы.
– Мне уже за пятьдесят… Что, можно заново построить всю программу жизни, откинув прошлое? Да теперь жизни не хватит, чтобы…
– …Чтобы снова пройти свой старый путь? – вклинилась в его размышления Жизнь. Да, только учти: то, что было – никогда не повторится. Того, что будет, – еще не было. То, чего не было, – не имеет последствий. То, что есть, – трудно постижимая необходимость… А если просто жить, не хватая, не спеша, не обгоняя кого-то? – продолжала свои размышления Жизнь.
– Не знаю, просто это мне непривычно. Да еще какая-то путаница со временем… И что такое просто?.. – силы Человека были на исходе. Его сильно потряс фильм о самом себе…
– Может быть, мы сотворим что-то новое, и ты сможешь познать – на что ты вообще способен? Так, мы играем в «хочу»? – не сдавалась Жизнь.
– Давай поиграем, хотя помыслить мне есть о чем. Можно желать всего, чего захочу?
– Видишь ли, Человек, вам дано великое право желать и иметь. И никто из вас не может пожелать большего, чем то, на что он способен. И вы получаете. Получаете всегда то, чего хотите. Все, что видел сейчас на прокручивающейся ленте твоей жизни, ты как раз и хотел.
– Я что, хотел попасть в кому?
– С одной стороны – ты об этом и не думал, с другой – это именно так. Ведь кома – это время, когда не надо думать, не надо ничего решать, никто тебя не преследует, ничего не требует. Ты свободен от любой мысли. Это и есть истинная свобода. Это передышка, которая может перейти в долговременный путь. Или добровольная тюрьма на какое-то время – самозаточение, чтобы не доставали мысли и ненужные дела.