Удар был жестким, но не настолько, чтобы переломать им кости. Наташу с майором бросало от стенки к стенке, потому что шахта перестала быть вертикальной, она изгибалась, плавно меняя наклон. Гладкая поверхность не позволяла за что-то зацепиться, но, к счастью, по той же причине не было риска налететь на выступ, или, не дай бог, какой-нибудь крюк.
Девушка быстро поняла, что сила притяжения тянет ее к одной из стен. Значит, шахта стала горизонтальной. Скольжение замедлилось, они остановились. Светлова со стоном перевернулась на бок, одернула подол платья, потирая ушибленные коленки. Вадим уже стоял на ногах, оглядывался по сторонам. В некоторых местах стены слабо мерцали – видимо, там были скрытые лампы – это позволяло ориентироваться, не натыкаясь друг на друга, как если бы они были слепыми котятами. Но даже освещение мало чем могло им помочь: вокруг никаких признаков выхода, ни знаков, ни намека на люк или что-то подобное.
– Я знал, что все плохо кончится. Черт меня дернул ввязаться с вами в эту дурацкую авантюру!
Наталья брезгливо покосилась на него, поднялась с пола.
– Боитесь признаться себе в том, что для вас это так же важно как и для меня?
– Ну бред же! Абсолютный бред! Для меня ваши сказки вообще не имеют никакого значения! – он сплюнул, прошел несколько шагов и девушка заметила, что майор слегка хромает, – Куда теперь прикажете? Обратно мы вряд ли сможем забраться!
Она оглянулась и вынуждена была молча согласиться, что обратной дороги нет.
– Что? Язык проглотили? – снова подошел он к ней, ошпарив злобным взглядом.
– Хватит на меня орать! – не выдержала Наташа, – Мы с вами не в кабинете для допросов! Оба находимся в одинаковом положении!
– По вашей вине!
– С вашего согласия!
Уже отвернувшийся было майор резко развернулся, дернул рукой, будто хотел занести ее для удара. Наташа заставила себя стоять прямо, не пытаясь защищаться.
– Ну давай, ударь, – процедила сквозь зубы, – Ты ведь привык бить гражданских, не так ли, майор?
Лицо его покраснело от гнева, но Вадим сдержался, опустил руку. А в следующее мгновение и вовсе утратил к девушке интерес. Она усмехнулась.
– Я знала, что…
– Тихо! – майор прижал палец к губам. Он поворачивался, словно старался уловить какой-то звук. Наташа насторожилась, послушно замолкнув, стараясь не шевелиться, но так ничего и не услышала. В тот момент, когда уже хотела съязвить про слуховые галлюцинации, до ее ушей донесся стук. Далекий, едва различимый. Он был непостоянным, прерывистым, иногда, казалось, переходил в скрип. Звук не приближался, но и не удалялся. В конце концов все стихло. Они ждали, что это повторится, но вокруг царила тишина.
– Что это было? – шепотом спросила Наташа. Она видела, как правая рука майора легла на кобуру. Он медленно покачал головой из стороны в сторону.
– Откуда мне знать, – рука оставила кобуру в покое, – Пойдем-ка отсюда.
– Куда?
Вадим глянул на Наташу, словно на глупого ребенка.
– А… Ну да, – согласилась девушка и они вместе двинулись в единственно возможном направлении, прочь от рукава шахты, плавно изгибающегося вверх.
Наташа не пыталась больше заговорить с Вадимом. И дело не только в личной неприязни: она боялась пропустить, не услышать таинственные звуки, которые с равным успехом могли принести им как спасение, так и погибель. Через час, когда они, не сговариваясь, остановились передохнуть, майор сам нарушил молчание.
– Рассказывай.
Наталья прикусила язык, прежде чем задать еще один глупый вопрос – «о чем?». Постаралась собраться с мыслями.
– В общем… Я далеко не все понимаю из того, что зашифровано в символах. Но те знаки, которые смогла обнаружить там, – указала пальцем вверх, на обитаемые пятьдесят метров внешнего слоя станции, – Поняла и проверила. Почти все. В основном это указатели, по большей части технические: где энергетические узлы, где скрытые коммуникации, ну, и прочее в том же духе. Однако некоторые из них указывали на… Я не смогла перевести, поэтому просто решила считать это сердцевиной станции.
– Почему так решила?
– Потому что… Мы разве переходили на «ты»?
Майор ничего не ответил, он сидел, прислонившись спиной к стене, смотрел в одну точку. Наташа хмыкнула, продолжила:
– Потому что все они указывают вниз, вглубь станции. И элементы именно этих символов говорят о том, что речь не об энергетике, не о технической инфраструктуре.
– А о чем?
Девушка постаралась заглянуть майору в глаза.
– Об обитаемой части.
Он вздохнул.
– И ты решила, что, руководствуясь одним из этих указателей, сразу попадешь в свою любимую сердцевину?
Она нахмурилась, обиженно опустила голову.
– В общем… Да. Пусть не сразу, через какие-то… Какие-то шлюзы, может быть. Но – да, попаду в сердцевину.
– Зато теперь, конечно, понятия не имеешь, где мы оказались?
Она помотала головой.
– Отлично. Идем дальше.
Наташе показалось, что он едва слышно добавил «дура». И сейчас она была близка к тому, чтобы согласиться с ним.
– Смотри по сторонам, – сказал майор, – Вдруг увидишь еще какие-то указатели.
Но они шли час, другой, третий – на их пути не попалось ни одного знака. Девушка с тревогой думала о том, что ей уже хочется пить, и что, даже если они найдут воду, им все равно нечего есть.
Пару раз они снова слышали звуки, похожие на те, что доносились раньше. Майор высказал предположение, что это «дышит» сама станция: какие-то секции нагреваются, какие-то остывают, расширяясь или сжимаясь. Но Наталья не очень верила в эту теорию.
– Постой, – бросила она Чернакову, надеясь, что тот сбавит шаг, обернется.
– Ну чего еще?
– Мне… нужно.
– Делай, раз нужно.
– Прямо здесь? – огляделась по сторонам.
– Выбор у тебя небольшой. Ладно, я пойду вперед, догонишь. Оглядываться не стану, не переживай.
Он уверенно зашагал дальше. Наташа еще мгновение сомневалась, потом стянула трусы, присела, подобрав подол. «Черт побери, даже жалко терять жидкость, когда так хочется пить! Но я еще не дошла до такого состояния, чтобы…”. Стук армейских ботинок прервал ее мысли. Наташа едва успела оправиться, натянула белье, выпрямилась.
– Ты же обещал идти вперед, не оглядываться!
Даже при плохом освещении было видно, что лицо появившегося майора было бледным. В руке он держал вынутый из кобуры пистолет.
– Что случилось? – спросила она, чувствуя, как ей передается его испуг.
– Там что-то лежит. Кхм… Скорее, даже кто-то.
– Живой?
– Не думаю. Впрочем… Не знаю.
Они смотрели друг на друга, пока Наташа не зашипела на майора, не выдержав испытания неизвестностью:
– Так иди… – добавила крепкое словцо, – Посмотри внимательно! Кто из нас мужик?
Вадим перещелкивал предохранитель пистолета из одного положения в другое, все еще не решаясь сдвинуться с места.
– Идем вместе! – подтолкнула его в спину, – И если оно уже уползло, я сама тебя убью…
Темное пятно на полу проявилось через дюжину шагов. Чем ближе они к нему подходили, тем объемнее оно становилось, превращаясь в вытянувшуюся, явно гуманоидную фигуру.
– Это человек? – Наташа прикрыла лицо рукой, опасаясь волны омерзительного запаха. Но тело пролежало здесь слишком долго, чтобы иссохший организм продолжал источать неприятные ароматы.
– Нет. Я бы не стал утверждать, что могу определить его расу, но это точно не человек.
Он пнул мумию ногой.
– Не трогай его, пожалуйста!
Майор убрал пистолет в кобуру. Присел на корточки, скривился, рассматривая гуманоида. Сейчас тело вряд ли было длиннее полутора метров, но при жизни существо могло иметь обычный человеческий рост. Руки ниже колен, с длинными пальцами, голова приплюснута с боков, с огромными глазницами. Под левой рукой что-то, похожее на истлевшую ткань, превратившуюся в прямоугольную кучку пыли. А может, это была пачка бумаг.
– Не удивлюсь, если несчастный бродил здесь, руководствуясь твоими символами.
– Не моими.
– Все равно. Похоже, он не нашел выход, – мрачно резюмировал Вадим, – А это что такое…
Майор склонился над телом еще ниже.
– Что там?
– Может, у него такая анатомия, но я бы сказал, что в груди у этого парня пулевое отверстие.
– Его… убили?
Вадим пожал плечами.
– Если так, то интересно – кто убийца?
– Не хочу здесь задерживаться, – она отвернулась, – Пойдем дальше.
Чередующийся стук ботинок и легких туфель катился эхом далеко вперед. Майор и учительница не разговаривали, пока от безделья он не начал размышлять вслух.
– Вряд ли чужой – тот, который там лежит – один из создателей станции. Скорее всего он прилетел сюда, как и мы. Думаешь, там, в глубине, есть кто-то еще?
– Перестань. У меня и без того ощущение, что мы здесь не одни. Еще эти скрипы, стуки…
Наташа сглотнула. Она уже несколько часов старалась не думать о воде. И не столько из-за жажды, которая еще была терпима, сколько из-за страха перед мучительной смертью.
– У тебя есть часы?
Он посмотрел на экран смарт-браслета.
– Почти час ночи.
– Давай тормознем. Надо поспать. Сколько бы нам еще не оставалось, мы не можем идти без отдыха.
Вадим согласился и они стали устраиваться на ночлег. Легли на противоположных сторонах коридора, оставив между собой полтора метра демилитаризованной зоны. Было не настолько холодно, чтобы согревать друг друга телами. Впрочем, ночью Наташа проснулась от того, что из глубины тоннеля налетел слабый порыв холодного ветерка. Она решила, что ей почудилось, обняла себя руками и снова провалилась в сон.
– Я не хотела будить, но посмотрела на твои часы – уже почти одиннадцать, – Наташа отпустила его правую руку.
Вадим сел, зевнул, растирая глаза.
– Надо же! Давно не спал так долго. Видимо, организм наверстывает упущенное.
– Конечно. Обычно с утра аресты, потом допросы…
– Хватит! Не стоит начинать день с грызни.
– А у меня не слишком много причин относиться к жандармам с симпатией, – проворчала она, но ругаться больше не стала. Молча наблюдала за тем, как он проводит ревизию своей амуниции. Кроме кобуры с оружием у майора была еще маленькая аптечка, складной нож и портмоне с документами.
– Не густо, – прокомментировала Наташа, – А в аптечке что?
– Ничего, что можно было бы выпить, – ответил он, угадав ее мысли.
Она кивнула. Ей вдруг снова почудилось, что откуда-то повеяло холодом.
– Мы умрем?
Вадим встал, протянул руку, помогая подняться и Наташе. Потянул ее за собой, все дальше и дальше по коридору.
– Не сейчас, – попытался улыбаться Наташе, но не выдержал ее взгляда, отвернулся. И тут же замер, как вкопанный. Она налетела на него, чертыхнулась.
– Ты чего?!
Вадим смотрел на стену.
– Мы спали в пяти метрах от инопланетного информатория.
Девушка проследила за его взглядом и обомлела: вся стена, от пола до потолка, была занята знаками, символами…
– Сможешь прочитать?
Она подошла ближе. Надписи потеряли былую яркость, но все еще были хорошо видны. Наташа водила по ним рукой, беззвучно шевелила губами. Вадим отошел в сторону, чтобы не мешать. Сейчас он мог только ждать, полностью доверившись этой хрупкой учительнице литературы, потому что был уверен – другого шанса на спасение у них не будет.
Наконец она села на пол, выдохнула.
– Есть куда записать?
Майор достал портмоне, вынул из него шариковую ручку и свое удостоверение личности. Протянул ей, перевернув бумагу на другую сторону.
– Хм. Здесь герб жандармерии. Ничего, что… прямо по нему?
Вадим махнул рукой – «ничего». Наташа долго перерисовывала знаки, смешно высовывая язык, время от времени вскакивая, чтобы разглядеть какие-то детали поближе. Закончив, отдала ручку майору, бумагу сложила вчетверо и сунула в карман.
– Первая новость – самая хорошая: думаю, теперь я смогу найти воду. Вторая похуже. Если прочитала правильно, то попасть из этого тоннеля в сердцевину можно только через камеру охлаждения и вентиляционный канал.
– Что за камера охлаждения?
– Ты думаешь я знаю?! Понятия не имею, как все это выглядит и сможем ли мы там пройти, – Наташа нервно тряхнула головой, – Ну и третье. Как бы это перевести… В общем, там написано что-то вроде «после первого проникновения чужим вход закрыт».
Она с тоской посмотрела на майора. Понимала, что в случившемся ее вина. Не стоило без оглядки лезть в чрево инопланетной конструкции.