Отделение скорой помощи клиники Роже Салангро в самом центре огромного больничного комплекса, раскинувшегося на несколько гектаров… Усталые лица, раздраженные люди, не понимающие, почему им приходится ждать. За неимением места больные на каталках лежат прямо в коридорах. Среди них и неизвестный с автобусной остановки, он так и не изменил позу, в которой его оставили санитары. Жюли гладит его по голове, разговаривает с ним – она знает, что он ее слышит. Она пытается ободрить его, объяснить, что врачи вот-вот займутся им, что она придет проведать его завтра.
Жюли заходит в маленький кабинет за приемным отделением, забитый папками с документацией. Заведующая отделением Мартина Канвас, измученная ночным дежурством, приветствует ее усталой улыбкой. Они с Жюли почти ровесницы, обеим около сорока, и они прекрасно ладят друг с другом.
Жюли рассказывает о случившемся, и привезенного ею человека быстро передают в руки травматолога. Она просит также, чтобы его осмотрел психиатр и чтобы ее держали в курсе происходящего.
Прежде чем уйти, она на минутку заходит в соседнюю комнату, своего рода пристанище для службы экстренной психиатрической помощи: складная кровать, простой сосновый стол и стулья, окно, выходящее на парковку. Пятнадцать квадратных метров, предназначенных для дежурного психиатра. Сегодня там дежурил Жером Каплан, интерн второго года в клинике Фрейра. Он как раз повесил халат и натягивает вылинявшую джинсовую куртку. Он улыбается, увидев Жюли, они пожимают друг другу руки. Каплан высокий, худой, у него красивые темные волосы, а главное – он на десять лет моложе ее. Ему всего двадцать семь. Она, в свою очередь, вежливо улыбается:
– Ну, как прошло дежурство?
– Сегодня спокойно… Один шизик и одна попытка самоубийства. Кстати, хорошо, что вы здесь.
Жюли машет рукой в сторону парковки за его спиной:
– У меня выходной, я просто заехала. Завтра, ладно? Хочу поехать поспать.
– Я тоже. Но это ненадолго.
Жюли вздыхает:
– Ну ладно…
Она показывает на фиолетовую кружку, стоящую среди других кружек с инициалами:
– Люк Грэхем на месте?
– Нет, сегодня он не дежурил.
Люк Грэхем, как и остальные психиатры Регионального клинического центра, работает в клинике Фрейра, в трехстах-четырехстах метрах отсюда. Однако он регулярно берет ночные дежурства в отделении скорой помощи Салангро, где занимается больными, поступающими по поводу скорее психиатрических расстройств (срывов, буйного или антиобщественного поведения), чем травм.
– Вы хотите повидаться с ним по какому-то конкретному поводу?
Жюли сует руки в карманы куртки.
– Нет-нет… Я просто… увидела эту фиолетовую кружку.
Каплан, судя по всему, понимает.
– Ах да, история с этим больным… Вы знаете, что вся скорая помощь уже в курсе?
Конечно. Буйнопомешанный, размахивая фиолетовой кружкой, запер сотрудницу социальной службы и психиатра, застав их за разговором в этой самой комнате, – такое не может пройти незамеченным.
– Я бы предпочла, чтобы об этом не говорили.
– Здесь стены такие же тонкие, как в больнице Фрейра.
Каплан открывает историю болезни:
– Ну так вот, больного зовут Клод Дехане, ему пятьдесят семь. Доставлен сюда бригадой скорой помощи прямо из Арраса. Два удара ножом в грудь.
– А что, в Аррасе нет больницы?
– Есть, но эти ножевые ранения… он сам себя порезал. Они сразу же подумали о Фрейра, решили, что у больного расстройство или нестабильность психики. Проблема в том, что Клод Дехане хочет уйти. Он психиатров на дух не выносит. И удержать его невозможно. Поведение совершенно неагрессивное, он в полном сознании, мыслит логично…
Жюли берет историю болезни, надевает очки и читает по диагонали:
– «До восемьдесят второго года – известный репортер… Живет на ферме под Аррасом… В конце восемьдесят второго консультировался у психиатра в больнице Святой Анны… Добровольный курс лечения, прерванный через пять недель… Лечение у психиатра по поводу… – она прищуривается, – торможения полового влечения, а также психической травмы, полученной во время резни в Сабре и Шатиле, в Ливане».
– Судя по всему, он был там в качестве репортера… Наверное, все видел.
– Хм… А известно, почему он прервал лечение?
– Нет.
– Дети? Жена?
– Это не указано. А он не очень-то разговорчив.
Она отдает ему историю болезни и снимает очки.
– А вы сами думаете, что ему следует провести несколько дней во Фрейра?
– Попытка самоубийства в его возрасте – неважный симптом. Велик риск, что, как только он выйдет, повторит попытку.
Жюли показывает на кофеварку:
– Сделаете мне покрепче, и сходим к нему?
– Отличная штука эта ваша кофеварка. Повезло вам.
Жюли одобрительно улыбается:
– Стоит всего ничего, а служит вечно.
Каплан наполняет фиолетовую кружку и протягивает ее Жюли. Выпив кофе, они идут к лифту. Жюли поправляет волосы перед зеркалом.
– Завтра мне все-таки придется зайти в отделение Люка Грэхема. Я привезла в скорую больного, вполне вероятно, его переведут в Фрейра. Люк, надеюсь, не в отпуске?
– С тех пор как вы тут работаете, вы хоть раз видели, чтобы у Люка был отпуск?
– За последние полгода – нет.
– Он будет на месте. Но, кроме него, во Фрейра есть и другие психиатры, вы в курсе?
Дверь лифта открывается, и это позволяет Жюли выпутаться из неловкой ситуации. Она останавливается перед палатой Клода Дехане.
– Если ему не нравятся люди в халатах, вам лучше подождать меня здесь… – говорит она и входит в палату одна.
Клод Дехане, лежа на кровати, медленно поднимает правую руку и трогает толстую повязку у себя на груди.
Жюли, держа перед собой сумку, подходит поближе:
– Вам не надо бы столько двигаться.
– Кто вы? – спрашивает отец Алисы, поворачиваясь к ней.
– Жюли Рокваль. Я работаю в связке с больницей. Как бы это сказать… в общем, играю роль моста между больницей и внешним миром.
Клод поворачивается к окну. Долгое молчание.
– Когда я смогу выписаться? У меня две коровы, они сдохнут от голода.
– Если все будет хорошо, вас выпишут дня через два-три. Не волнуйтесь за коров. Вы всегда можете позвонить, кому сочтете нужным. Как вы себя чувствуете?
– Как человек, которого ударили ножом.
Клод садится на кровати, его лицо напряжено, под черными глазами явственно проступают морщинки. Жюли тоже присаживается на край кровати и ставит сумку на пол.
– Вы припоминаете что-то конкретное?
– Ничего.
– Жалко.
Жюли встает, придвигает стул, устраивается в углу палаты. Потом достает из сумки ноутбук. Клод заинтересованно наблюдает:
– Что вы делаете?
– Простите, я занимаю вашу палату.
Больше не обращая на него внимания, она поворачивается к нему спиной и начинает изучать документы в компьютере.
Клод не сводит с нее глаз. Ему невыносимо слышать стук клавиш. Проходит несколько минут, и он спрашивает:
– Если я вам расскажу, вы уйдете?
Она не отвечает. Клод размышляет несколько секунд.
– Я ударил себя ножом вчера вечером, если вам интересно. Я сидел на крыльце, лицом к коровнику, и ударил себя прямо в грудь. Два раза, очень сильно.
Жюли опускает крышку ноутбука и поворачивается к нему.
Он повторяет ее движение и стискивает зубы. Боль просто ужасная.
– Я не знаю, что на меня нашло… Но, уверяю вас, я страшно пожалел об этом. Мне было очень больно. Я попытался привести себя в порядок в ванной. Смочил водой полотенце, чтобы смыть кровь и все рассмотреть, потом приложил его к ранам. Вроде это помогло, кровь текла несильно, ничего страшного. А потом я спокойно вызвал «скорую».
Жюли кладет ногу на ногу. Бежевые брюки приоткрывают тонкие щиколотки.
– Почему вы совершили этот бессмысленный поступок?
Клод вжимается затылком в подушку и смотрит в потолок.
– Потому что… Потому что мне все надоело, я вдруг увидел все в черном свете. Какие-то мухи роились перед глазами. И… Ну что еще сказать? Нож валялся рядом со мной. Я взял его, направил себе в грудь, и вот… Объяснения нет.
– У попыток самоубийства всегда есть какое-то объяснение.
Клод поворачивает к Жюли голову, слегка улыбается, и при этом на его щеках появляются новые морщинки. Похоже на шрамы, оставшиеся от порезов при бритье.
– Какое объяснение? Призыв о помощи? Моя жена проводит бо́льшую часть времени в центре для тяжелых инвалидов. Скоро я не смогу ходить из-за болей в спине и умру в одиночестве среди холмов. Все в порядке, вы же видите?
Он сжимает губы, снова смотрит куда-то в окно, потом поворачивается к собеседнице:
– Послушайте, вы можете мне говорить что угодно… Нет, я не стану лечиться. Я не собираюсь ложиться к вам в клинику с какими-то психами. Я знаю психиатров, знаю врачей. Я всегда плыл в одиночку, с Божьей помощью.
Он указывает на телефон:
– Теперь, когда вы получили чего хотели, не могли бы вы придвинуть его ко мне и перебраться в другую комнату?
Жюли берет сумку и протягивает ему трубку:
– Мы здесь не для того, чтобы докучать вам. Вовсе нет…
Она выходит и идет к Каплану:
– До завтра, увидимся в Фрейра. Я еду спать.
– Вам не удалось его убедить?
– Он – психоригидный тип, а я всего лишь сотрудница социальной службы, а не волшебница.