Предисловие
ВЛАДИМИР АНАТОЛЬЕВИЧ НИКИТИН – ленинградский-петербургский фотограф, исследователь истории фотографии, автор книг и статей, ведущий телевизионной передачи «Ракурс», автор, участник и куратор многочисленных фотовыставок, профессор, долгое время заведующий кафедрой производства и оформления газет на факультете журналистики ЛГУ, журналист.
В 80-е годы, открывая свою фотовыставку в Ленинградском дворце молодежи, В. А. Никитин прочитал отрывок из стихотворения Евтушенко, который очень точно отразил суть его характера и мировоззрения:
Я разный – я натруженный и праздный.
Я целе- и нецелесообразный.
Я весь несовместимый, неудобный,
Застенчивый и наглый, злой и добрый.
Я так люблю, чтоб все перемежалось!
В биографии Никитина действительно много перемежалось – физика и геология, репортерская работа в агентствах печати, занятия живописью, кропотливая исследовательская работа в архивах, журнальные статьи и книги, возвращающие к жизни незаслуженно забытые ныне имена выдающихся фотографов прошлых лет, методичная работа со студентами.
Внешне очень открытый, остроумный и коммуникабельный, В. А. Никитин производил впечатление везунчика, легко и просто покоряющего вершины фотомастерства.
Многочасовая кабинетная работа всегда находилась «за кадром». На поверхности было ощущение легкости достижения цели и, как итог, превосходный результат его дотошного труда. Казалось, что сфера интересов его необъятна, стремление узнать как можно больше незнакомого безгранично – с такой страстью он погружался в каждый новый проект. Но только близкие люди знали, что главной любовью в его жизни был фоторепортаж! В. А. Никитин – мастер с наметанным глазом и превосходной наблюдательностью – любил этот жанр за подлинность и полноту жизни.
«Перекрестки России» – наша страна как она есть! Путешествие во времени с 1964 по 1980 год, трогательный, узнаваемый, неприукрашенный облик глубинки, подсмотренный и зафиксированный на пленке момент времени. Щелчок фотоаппарата – и повседневный сиюминутный эпизод из жизни человека стал историей. А будет он важным или преходящим – зависит только от мастерства фотографа и от его видения этого мира.
Фотографией и живописью В. А. Никитин начал заниматься в детстве. Занятия в художественной школе позволили в дальнейшем выстраивать безукоризненные композиции репортажных съемок. Фотоаппараты «ФЭД» и «Фотокор», найденные в ящике отцовского письменного стола, робкие «пробы пера», первая публикация – снимок в журнале «Советское фото» – навечно влюбили его в фотографию и затем сделали ее делом всей жизни.
Владимир Анатольевич Никитин. 1983
В художественных вузах в ту пору не было военной кафедры, и нежелание идти в армию заставило Никитина проучиться два года на физтехе, а затем перейти на менее серьезный и более увлекательный геологический факультет.
Стипендия, поездки по стране: Кавказ, Средняя Азия, Казахстан, Кольский полуостров. Масса впечатлений, много времени для фотографирования. Началось сотрудничество с ТАСС, АПН. К моменту окончания университета Никитина уже приглашали в различные издания на работу, но по распределению он был отправлен на Сахалин. Природа, люди, геофизика – два года интересной, творческой работы. Многие коллеги стали друзьями на всю жизнь.
По возвращении в Ленинград началась профессиональная журналистская деятельность – фоторепортер в «Ленинградской правде», главной газете той поры, публикации в «Смене», затем АПН, которое работало на заграницу, ТАСС. Почти десять лет он ведет рубрику «Ракурс» в журнале «Родина». И в те же годы Никитин приходит в Ленинградский университет как сотрудник, хорошо знающий практику и теорию фотожурналистики. Тогда таких специалистов были единицы.
Вот что об этой поре говорил сам Никитин: «…Работал в то время в университете легендарный и ортодоксальный человек "красный профессор" Борис Аркадьевич Вяземский… И вот Борис Аркадьевич приглашает меня на кафедру. Вяземский был циником и прагматиком до мозга костей. До сих пор помню ситуацию: весна, окна открыты, а я с кофром, молодой, горячий. Уговаривал он меня следующим образом: "Неужели вы и в сорок лет будете бегать по городу с этой сумкой, как водопроводчик! А тут лет через пять защититесь, станете доцентом, будете получать триста двадцать рублей… И ничего не делать!.."
Я стал помаленечку преподавать, вначале как почасовик. Для меня фотография была не профессией, а любимым занятием, образом жизни, поэтому работа шла легко. Разработать курс для студентов было делом несложным. Кстати, Паша Маркин – популярный руководитель фотофакультета при Доме журналиста – один из первых моих студентов.
Владимир Анатольевич Никитин. 1998
В 1976 году АПН затрясло! Лучшую в те годы фотослужбу страны разгоняют, ликвидируют архив, нас передают в ТАСС – контору официальную и нелюбимую. Куда идти? Остается университет.
…Одно время я преподавал в Америке, а у них существует такая практика: после окончания курса студенты дают оценку работе педагога. Это происходит таким образом: приходит представитель учебной части, тебя просят покинуть аудиторию… и студенты в течение часа отвечают на заданные вопросы о работе преподавателя. Естественно, все написанное сохраняется в тайне, но учебная часть делает соответствующие выводы: повысить зарплату, урезать или выгнать с работы. У меня была приятельница-негритянка из учебной части, с которой мы выпивали (там вообще народ не пьет, а вот эта любила), так вот она все же показала, что обо мне пишут. Я запомнил отзыв одной девушки: "Я рада, что у нас вел занятия не какой-то американский профессор, а классный русский фотограф. Особенно много мне дали его фотографии, на них я увидела мир реальных людей"».
С 1980 по 1987 год на ленинградском телевидении выходила авторская программа Никитина «Ракурс» – о фотографах и фотографии, вызывавшая живой интерес молодежной аудитории. Популярно, информативно, образно рассказывалось о неизвестных страницах отечественной фотожурналистики, особое место в передаче занимали истории о фронтовых репортерах, многих из которых В. А. Никитин знал лично. Отдельная передача была посвящена творчеству гениального мастера фоторепортажа Анри Картье-Брессона, знакомством с которым Никитин очень дорожил. Тонкие, построенные на нюансах, идеальные по композиции фотографии Брессона, повествующие о людях, живущих не очень счастливой жизнью, привлекали Владимира Анатольевича щемящим ощущением правды и неугасающей надежды.
Отдавая должное и времени, и революционным цифровым технологиям, В. А. Никитин, так же как и Брессон, отдавал предпочтение черно-белой фотографии, тонко и точно передающей состояние автора и его видение окружающего мира. Скупая цветовая палитра, композиционная отточенность, невозможность цветом перекрыть композиционные просчеты, а иногда и отсутствие мысли позволяют подняться черно-белым снимкам до уровня настоящего искусства.
Евгений Раскопов (председатель фотоклуба «Зеркало») и Владимир Никитин. 1987
«Недавно был на выставке в Манеже "Человек. Круговороты бытия", – пишет Владимир Анатольевич. – Там были тысячи работ, из них две трети – черно-белые. Почему? Наверное, потому, что люди устали от "цвета", он обесценил себя. А в черно-белой фотографии больше условности, а это, в свою очередь, позволяет создать что-то более отстраненное и приоткрыть дверь искусству».
В. А. Никитин – один из лучших исследователей фотографии в нашей стране. Последние годы он работал над масштабным фотопроектом «Петербург – Петроград – Ленинград – Санкт-Петербург. XX век в фотографиях». Начало века, 30-е годы, блокада, 70-е годы и 90-е. Грандиозная задача – рассказать языком фотодокументов о нашей истории, без пропаганды, плаката, ура-патриотизма и лозунгов. Просто и честно, документально и без прикрас показать жизнь людей в нашем городе.
«Оптимизм памяти», «Время несбывшихся надежд», «Неизвестная блокада», «Конец столетия: метаморфозы бытия», «Столица империи», вышедшие в разные годы в издательстве «ЛИМБУС ПРЕСС».
Самым дорогим для Никитина из этой серии стал альбом «Неизвестная блокада». Как любой житель Питера, он был буквально «болен» этой темой. До последнего времени о блокаде говорилось до обидного мало. В те годы наша фотожурналистика была совершенно плакатная – либо дистрофик с куском хлеба, либо человек с автоматом.
Кроме фотографий, в альбом вошли нигде прежде не публиковавшиеся дневники из архивов НКВД. Реальная история однофамильца Никитина, человека, который вышел на улицу, сделал несколько снимков, а его арестовали. Фотографировать на улицах без специального разрешения было нельзя. Никитин даже не успел проявить пленку, за него это сделали органы. Таких историй в книге несколько.
Благодаря этому альбому имена многих летописцев блокады теперь известны широкому читателю.
Все пять альбомов увидели свет. Параллельно с выходом каждой книги в музее фотографии устраивались презентации, атмосфера на которых была максимально приближена к эпохе. На презентации книги о 70-х годах стоял портвейн в граненых стаканах, с плавленым сырком, солеными огурцами и отдельной колбасой, грубо наструганной на кусках газеты. На презентации блокадной книги на столе лежали стограммовые кусочки черного черствого хлеба, испеченного по блокадному рецепту, который люди бережно уносили домой, завернув кусочек в салфетку.
Слева направо: Евгений Раскопов, Борис Михалевкин, Владимир Никитин. 80-е годы
Последний альбом вышел уже после смерти автора. На презентации книги, как всегда, было много людей. Кончина автора серии придала несколько пафосный оттенок речам выступающих, часто звучали определения «масштабный», «грандиозный», «огромный по охвату»… И только большая фотография улыбающегося Никитина на стене снижала градус мероприятия. Как будто он говорил всем: «Хватит трепаться, лучше выпейте, с Новым годом вас!»
Владимир Анатольевич Никитин. 1985
Профессионал с большой буквы, абсолютный авторитет для своих коллег, Никитин тем не менее непрерывно совершенствовался, искал новые формы, размышлял о природе фотографий.
Ему было интересно пробовать, ошибаться, анализировать проделанное, изучать все новое.
«Мы живем в эпоху очередной фотографической революции – повсеместном внедрении в наш быт цифровых технологий. Как всякое новшество, цифровая фотография, помимо огромного количества приверженцев, выявила и противников, и прежде всего из числа профессионалов. По их мнению, "цифра" погубит настоящую фотографию. И есть вроде о чем задуматься…
Чего же нам ждать от этого изобретения и куда оно нас заведет – покажет время, но попробуем поразмышлять о тех изменениях, которые уже сегодня привнесла "цифра" в практическую деятельность… При всех плюсах "цифры", на мой взгляд, есть один серьезный минус…
Раньше хорошая фотография была авторской, то есть хороший фотограф был не просто снимающий, но и думающий. А сегодня она стала редакторской. Человек, приходящий в редакцию, скидывает на компьютер кучу картинок, и уже редактор начинает отбор, коррекцию готовых изображений. В свою очередь обилие и простота получения качественных изображений приводят к их обесцениванию как финансовому, так и смысловому.
Недавно виделся со своим бывшим студентом, он сейчас модный фотограф. Принес показать мне фотографии. На 150-й я устал и спросил его: сколько еще? А он говорит: примерно тысячи полторы. Я ему: приходи, когда отберешь 50, тогда и поговорим».
Увы, уже никто не сможет показать ему свои фотографии, никто не сможет поговорить, и эта книга – последняя, над которой он работал.