Пепел и пустошь - читать онлайн

Ты быстро поднимаешься по темным, скользким ступенькам. Сердце бьется, нет, скорее, оно выпрыгивает из груди. Изо рта идет пар. В подъезде жуткий холод. Дрожащими руками ты открываешь простую железную дверь. Такие двери сейчас почти в каждой квартире.

Перед глазами появляется маленькая полоска прихожей. Здесь пусто. Воздух прямо пропитан этим ощущением нереальной пустоты. Ты идешь дальше, не снимая ботинок. В пустом доме это ни к чему. Заходишь в комнату. Там нет ничего, кроме обоев и старого потертого дивана. В груди появляется странное ощущение, будто здесь никогда никого не было. Но ты ведь знаешь, что это неправда? К стене в центре комнаты аккуратно приклеен кусок ватмана. На нем красной краской написано всего одно слово: «Прощай».

Вот так это бывает. Каждую ночь.

Я с трудом открываю глаза и вижу мягкий утренний свет. Смотрю из окна на маленькие фигурки людей, освещенные солнцем. Снимаю белую хлопковую ткань с мольберта и достаю краски. Первым ложится темно-красный кадмий. Мазки легкие и невесомые. Дальше – слоновая кость. Комната наполняется знакомым запахом. Я всегда рисую после того, как вижу этот сон. Сон о пустоте. Он мучает меня уже две недели, после того, как наша жизнь сделала крутой поворот.

Рука с кисточкой вздрагивает, и мазок получается совсем не таким, как надо, впрочем, как и все в моей жизни. Я рисую странные извилистые растения. Необыкновенно высокие деревья с огромными резными листьями. Какой-то неземной пейзаж. Наверное, где-то в другой галактике в миллиардах световых лет от нас рассвет в таком магическом лесу – привычное дело. Солнца здесь два. Красное и синее. Почему именно так? Сама не знаю. Иногда вижу сны, где странные деревья колышутся под порывами ветра, в небе парят большие синие птицы с продолговатым клювом.

Внимательно изучаю руку чуть ниже локтя. На коже блестит черная буква R. Ее невозможно смыть, сколько бы раз я ни пыталась оттереть водой с мылом черную надпись, буква никуда не исчезает, даже бледнее не становится. Словно немое напоминание о последних событиях.

На самом деле, начиналось все вполне обычно. Мы были нормальной семьей из самого обычного московского района Чертаново. Вот только вместо мамы, которая бросила нас, когда я еще не научилась ходить, у меня была мачеха.

Наверное, из всех возможных женщин она самая мудрая и добрая, моя вторая мать с подходящим именем Любовь.

Они с папой жили довольно дружно. Я – Кристина Орлова, старшая из троих детей. Еще есть Марк и малявка Нина. Недавно отец взял ипотеку на строительство своего дома в Подмосковье. Он часто говорил о том, как мы будем счастливо жить на наших 10 гектарах, посадим вишню и его любимые фиалки.

Вот только Любе надо было сделать небольшую операцию на сердце. Вы знаете, как это бывает? Вроде еще вчера все было нормально, и вот вы уже провожаете мать в районный кардиоцентр. Она обнимает всех по очереди: сначала мужа, потом троих детей и, наконец, с улыбкой шепчет: «Все будет хорошо». Это был последний раз, когда я с ней разговаривала. Потому что все пошло не так. Она не проснулась после наркоза. Никто не знал, почему. Я до сих пор вижу, как главный врач произносит это страшное слово «кома».

После этого я часто видела ее спящей на больничной кровати. Брат с сестрой впали в уныние, отец увлекся алкоголем. Наверное, в масштабах нашей семейной катастрофы мы слишком поздно заметили, что все в мире изменилось.

В тот день я проспала школу, хотя в выпускном классе старалась не пропускать занятия. Все пошло не так с самого утра. По дороге в класс на меня налетел испуганный семиклассник Борька Еремин.

– Кристина, спасай! Вышибалы уже близко. – Он схватил меня за рукав и посмотрел умоляющим взглядом.

– Эй, четырехглазый!

За моей спиной стояли два здоровых школьника из параллельного класса. Плохие парни. Из тех, кто любит издеваться над щуплыми подростками.

Борька спрятался за мной, и я показала вышибалам средний палец. Они с унылым видом прошли мимо, пытаясь выразить недовольство презрительными взглядами и ухмылками.

Он облегченно вздохнул и со словами: «Спасибо, Кристинка!», поплелся в класс.

Мне было искренне жаль Борьку. Почему жизнь так

несправедлива? Кто-то рождается богатым и красивым, а кто-то таким, как Еремин. Может, где-то там, на небе, когда раздавали счастье, нам с Борькой не хватило. Поэтому он постоянно терпит унижения, а у меня… Я вздохнула и постаралась не думать о Любе. К черту плохие мысли. Завтра и так предстоит ехать в больницу.

На алгебре я просматривала ленту новостей в телефоне, не в состоянии сосредоточиться на учебе. Тут мой взгляд наткнулся на странную новость: «Состоялся контакт американского президента с представителями внеземной цивилизации». Если честно, я чуть не рассмеялась. Это было похоже на очередную статью желтой прессы. Пришельцы? Вы серьезно? В детстве я представляла, как страшные с виду, но добрые в душе гуманоиды с огромными глазами жмут руки землянам и протягивают маме с папой мешок самых вкусных и дорогих конфет в блестящих обертках. Реальность оказалась другой.

Сначала я подумала, что этой чей-то тупой пранк, однако новость висела на сайте одного из самых известных каналов. Одноклассники вокруг что-то оживленно обсуждали.

– Первый контакт! – донеслось до меня сквозь монотонную речь учителя.

– Не может быть!

– Это захватчики! Я фильм смотрел. – Валерка Смирнов – любитель фантастики, с важным видом поднял указательный палец.

– Да, ладно, Валер, может, они добрые.

Под столом я пнула соседку по парте и показала на экран телефона, где под фотографией американского президента синими буквами было написано «Первый контакт».

Она округлила глаза и написала на мятом тетрадном листе: «Ты что, еще не в курсе?»

– Нет, а в чем суть?

– Говорят, американцы теперь дружат с инопланетянами.

– Вот как, – я быстро закончила диалог и собрала вещи под монотонный звук школьного звонка.

По дороге домой внимательно прочитала новости еще раз.

«Американский президент установил контакт с представителем одной из внеземных цивилизаций. Господин N, который пожелал остаться неизвестным, выступит сегодня перед землянами. Трансляция пройдет по всем новостным каналам».

Я от удивления вспомнила все возможные нехорошие слова и ускорила шаг. Дома надо было успеть сделать уроки, приготовить ужин и убраться в квартире.

В последнее время у меня была очень насыщенная жизнь. Завтрак, ужин, уроки, прогулка с сестрой, обещание купить ей новый модный журнал в следующий раз, потому что у нас нет денег. Все эти заботы свалились, словно снежная лавина, какие уж тут пришельцы!

И все же я пыталась не падать духом, как любой нормальный альпинист в ожидании помощи спасателей. Если честно, мне очень не хватало Любы. Она всегда знала, как правильно приготовить котлеты, сварить суп, не пересолив, во сколько Нине лучше ложиться спать и другие бытовые мелочи, из которых состояла наша нелегкая жизнь.

Вечером отец, который уже успел ополовинить бутылку вина, включил телик. Марк помахал мне рукой, сидя за синим экраном компа. За последнее лето брат сильно вырос. В свои пятнадцать выглядел вполне себе совершеннолетним, чем очень гордился.

Я потрепала его по макушке и улыбнулась.

– Ты сделал уроки? – Я постаралась придать голосу ту серьезность, с которой Люба обычно говорила об учебе в школе.

– Да, сестренка, все ок! – Марк натянуто улыбнулся в ответ и отвел глаза. Я уже хотела добить его фразой «покажи тетрадь», но стрелка на часах неумолимо приближалась к восьми.

В восемь ноль пять началось. После пламенной речи американского президента о вечной дружбе и развитии камеру перевели на внеземного гостя. Высокий узкоглазый гуманоид в черном костюме улыбался и махал рукой словно китайский мандарин из учебника истории. Он назвал себя представителем третьей расы высшего уровня:

– Остальное пока землянам знать не следует, – закончил он, и его узкие бледные губы изогнулись в улыбке. – Мы предлагаем обитателям Земли эффективное сотрудничество и помощь в развитии технологий. На этом все.

Пришелец снова улыбнулся. Мне показалось или в этой улыбке был оттенок брезгливости?

Бокал выпал из рук отца и со звоном разбился. Отец вздохнул и тихо произнес:

– Дети, идите спать.

Затем молча взял веник и начал убирать осколки, как будто это простое занятие стало смыслом его жизни. Выглядел папа хуже, чем обычно: синяки под глазами и понурое выражение лица.

Мы с Марком переглянулись. Что бы это все значило? Пришелец говорил общими фразами, никакой конкретики.

–Ладно, поживем – увидим, – брат тяжело вздохнул и закрылся в своей комнате.

Ночью я плохо спала. Снился странный пришелец, который постепенно превращался в Валеру Смирнова, а затем в доброго гуманоида из детских фантазий с мешком конфет в синих сморщенных руках.

2

На следующий день интернет был полон мемов про узкоглазого пришельца, а потом началось.

В школе меня ждало много странных сюрпризов.

Соседка по парте за одну ночь резко изменилась. У нее выросла грудь, черты лица стали чуть тоньше, даже походка приобрела плавность и легкость голливудской звезды. Наверное, не стоит говорить, что у меня от удивления чуть не отвисла челюсть. Другой одноклассник торжественно объявил, что переезжает в большой коттедж в центре города. Все это было очень странно.

На перемене я увидела Борьку Еремина. Вот только это уже был не Борька. Семиклассник вырос, на его руках появились внушительного вида бицепсы. Очки он больше не носил. И все это за одну ночь, подумать только!

Поэтому на литературе я схватила тетрадь и начала быстро писать соседке по парте: «Анька, что с тобой случилось за эту ночь?»

«Секрет», – она таинственно улыбнулась.

«Да ладно, не темни, тебя держали в плену пластические хирурги?»

Она ничего не ответила, только обижено надула губы.

– Все равно все узнают правду, ты не одна такая изменившаяся. Вон Валера коттедж покупает, наверное, таких, как вы, много, кто-нибудь обязательно проболтается.

Я кинула ей смятый листок. Анька закатила глаза и начала строчить ответ:

– Мы избранные. Так сказал мне незнакомец из странной комнаты. Вчера вечером я хотела зайти в магазин, открываю дверь, а вместо «Магнита» какой-то кабинет, а за столом сидит он. Красивый, как Брэд Питт, в костюме и лакированных ботинках. Это был пришелец.

– И что дальше? – прошептала я. Желудок сделал сальто-мортале, грудь сдавило, это было предчувствие. Как будто я знала, что сейчас услышу что-то важное.

– Дальше, – прошептала Анька, – он предложил исполнить мое самое заветное желание. И исполнил, как видишь.

– Что, просто так?

Она замялась:

– Почти. Я подписала договор. Он исполняет желание, а я вступаю в какую-то там галактическую конфедерацию. Это надо для сбора информации, только и всего, так сказал мне Брэд, то есть пришелец.

Вот как. Я еще раз окинула взглядом Аньку.

Похоже, пришельцы опережают нас в развитии. Интересно, кто же мы для них? Неразумные аборигены?

Борька подошел ко мне на перемене. Он снисходительно улыбнулся, стараясь произвести впечатление своим внушительным внешним видом:

– Эй, Кристина, хочешь, тоже измениться? Присоединяйся. Нас уже много. Всего-то надо подписать договор.

За его спиной стояла Анька и еще несколько смазливых девчонок.

Если честно, это выглядело довольно жутко, как будто меня пытались втянуть в какую-то секту.

– Борь, – я сложила руки на груди, – а ты хорошо этот договор прочитал? Или вера в добрых пришельцев превыше всего?

– На что ты намекаешь? – уголки борькиных губ стремительно поползли вниз.

– Ну-у-у… Никто ведь не знает, что тебя ждет завтра. А вдруг в ближайшем будущем превратишься в слизня?

– Иди ты к черту, Орлова, – обиженный Борька вышел из класса в сопровождении своей свиты.

Через несколько дней изменившихся одноклассников стало больше. Кто-то внезапно разбогател, кто-то приобрел небывалую красоту, у щуплого Дениса из младших классов появился талант футболиста, он стал вратарем в школьной сборной.

В интернете творилось черт знает что. Под новостями о пришельцах и договорах возникли тысячи комментов. Люди спорили, потом ругались, переходили на личности.

Еще через два дня президент нашей страны выступил с обращением. По его словам, к пришельцам следует относиться осторожно и не подписывать ничего, так как никто не знает, какие обязательства налагаются на стороны договора.

Мы слушали обращение всей семьей, за исключением Любы, которая спала беспробудным сном в больнице.

– Папа, а можно я подпишу договор, и мама проснется? – грустно сказала малявка Нина.

– Ну что ты, нет, конечно, – отец погладил ее по голове, – во-первых, пришельцы не подписывают договор с детьми и взрослыми, только с подростками, во-вторых, кто знает, что они с тобой могут сделать? Вдруг ты превратишься в лягушку?

– Ну и что! – Нина заплакала. – Пусть я буду лягушкой, зато мама не исчезнет!

Марк взял меня за руку. Мы переглянулись и поняли друг друга. Подписать договор может кто-то из нас. Тогда Люба проснется.

Вечером на кухне после торжественных обещаний отцу не вмешиваться в это грязное дело мы решили все обсудить. Марк разлил недопитые папой остатки вина и грустно вздохнул:

– В новостях говорили, что пришельцы появляются в самых неожиданных местах. Например, открываешь ты дверь в подъезд, делаешь шаг, и вместо обшарпанных стен перед тобой кабинет с доброжелательным инопланетным юристом.

– Да, – я сделала глоток. Вкус был каким-то кислым и неприятным, – вот только возможность подписать договор дается не всем подросткам. Избранным, – я вспомнила свою переписку с Анькой.

– Интересно, по какому признаку они выбирают?

– Не знаю, – я лишь пожала плечами.

По телику шла реклама. Женщины с плакатом «Матери против пришельцев». На другом канале известный рэпер Джин пел:

Чертаново не признает чудес

Вместо пришельцев наступит конец.

Прочь договоры. Не верь никому!

Иначе мир погрузится во тьму.

В конце он пафосно разрывал под дождем исписанные листы бумаги. Марк усмехнулся:

– Я подпишу договор. Там ведь нет никаких обязательств для нас, людей?

– Нет, Марк! – Я положила ладонь ему на руку и шепотом продолжила: – Ты же знаешь, что есть. Об этом говорили в новостях. Мелкими буквами в договоре написано: «Стороны обязаны выполнять гражданский долг в Галактической конфедерации».

– Ну и что?! – он ударил кулаком по столу. – Думаешь, это меня остановит! Может, для тебя она мачеха, но для меня родная мать!

– Для меня она тоже родная, – тихо сказала я.

Вспомнила, как еще совсем недавно Люба положила мне руку на плечо и с улыбкой сказала:

– Ну что, Кристина, теперь ты у нас за старшую. Пока я буду на операции, присматривай за Марком и Ниной, у них еще ветер в голове.

Воспоминание рассеялось. Я оглянулась и поняла, что сижу одна в комнате. Марк ушел спать. Опять это давящее чувство пустоты. Я уже знала, какой сон увижу этой ночью. Пустая комната и надпись: «Прощай», – на белом ватмане.

Постепенно моя решимость крепла. К черту сомнения. Договор – единственный шанс спасти Любу.

Проснулась я от заливистого пения птиц. На часах семь утра. Привычным движением посмотрела на мольберт. Там на холсте был изображен таинственный лес. Словно живой. На извилистых ветвях сидели пернатые, чем-то похожие на земных павлинов. На миг мне показалось, что деревья колышутся на ветру. Я моргнула. Наваждение исчезло.

3

Идея прогуляться по утреннему парку пришла внезапно. Рядом с детскими аттракционами стоял одинокий ларек «Кофейный мастер». Я зашла, услышав тихий звон музыки ветра.

– Двойной латте, пожалуйста.

Бариста приветливо улыбнулся.

– Не лучший день, да?

Я кивнула. И вдруг непонятно почему начала рассказывать. Про Любу, про Марка и про пришельцев. Андрей, так звали баристу, молча слушал, нервно постукивая пальцами по столу.

– Если не заключу сделку с инопланетянами, Люба умрет. Вот только время идет, а пришельцы не торопятся подписать со мной договор, – тихо сказала я. – Почему? Я не подхожу для них?

– Не знаю, – он посмотрел по сторонам и вдруг неожиданно для меня закрыл дверь в кафе. – Думаю, что могу ответить на твой вопрос. Андрей задумчиво прислушался к музыке ветра.

Я пристально его разглядывала. Молодой, на вид – мой ровесник. Светлые волосы и серые, почти прозрачные глаза.

Эта кофейня появилась совсем недавно. А вдруг ее вижу только я? Может, это та самая тайная комната, где инопланетные юристы заключают с землянами контракт.

– Ты что, пришелец? – у меня начал дрожать голос.

– Нет, – он закатал рукав и показал небольшую серую букву R на локте.

– О-о, – тихо произнесла я, вспоминая последние сводки новостей.

«У подписавших договор на теле появляется татуировка с латинской буквой R. Что это значит?» – таким был заголовок одной из популярных газет.

– Ты подписал договор, – я медленно перевела взгляд с татуировки на его лицо.

Андрей улыбнулся и кивнул. В этой его улыбке я заметила нотки отчаяния.

– Прости, я, наверное, тебя напугал. Это произошло два дня назад. На самом деле, я не собирался ничего подписывать. Просто той ночью возвращался домой с работы, и тут неизвестно откуда перед глазами появилась грузовая фура. Почему я ее не заметил раньше? Не знаю. Может, задумался. Водитель сигналил, но было уже поздно. Я просто стоял и смотрел, не в силах пошевелиться, при этом прекрасно понимал, что через несколько секунд от меня ничего не останется. И тут время остановилось. Даже ветер застыл, а в воздухе перед лобовым стеклом фуры появилась прозрачная дверь. Это было приглашение.

– И что дальше? – мое сердце учащенно забилось, словно я пробежала несколько километров.

– Дальше, – он усмехнулся, – за дверью был просторный светлый кабинет, знаешь, такой в стиле «лофт», и девушка. Высокая, красивая. Она протянула мне договор и с улыбкой сказала:

– Подпишите? Мы сможем исполнить одно ваше заветное желание.

Тогда я разозлился. Хотел встать и выйти, но вспомнил о фуре.

– А что, если я захочу стать президентом или уничтожить землю?

Девушка рассмеялась. У нее был довольно неприятный смех:

– Это трудновыполнимо, чтобы исполнить такое желание, придется создавать параллельный мир специально для вас. Слишком много энергии. Поэтому мы делаем только то, что не умаляет права других людей. Помните Гегеля: «Моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого»? Не думаю, что президенту вашей страны понравится такое желание. К тому же, – она сделала паузу, – кому нужен мертвый президент?

– Мертвый? – переспросил я.

– Именно, – девушка улыбнулась. – Вы бы никогда не подписали договор по своей воле, слишком высоки ваши моральные принципы. Мы даже не думали приглашать вас, но обстоятельства изменились. Вспомните о фуре. Это большая любезность предложить вам желание за несколько секунд до смерти.

– То есть, если я не подпишу, то…

– Умрете под колесами машины. Очень грустно.

– И я подписал. Как ты поняла, я пожелал жить дальше, – он посмотрел на меня с печальной улыбкой.

Я медленными глотками допила остывший кофе. В голове мысли сменяли друг друга со скоростью света. Люба. Марк. Пришельцы. Фура и…

– Подожди, Андрей, они сказали, что у тебя слишком высокие моральные принципы?

Он кивнул. И тут я все поняла.

– Спасибо за кофе, – неожиданно для себя самой я взяла его за руку.

Может пришельцы действительно добрые? Просто заключу с ними контракт, и мое желание исполнится. Им ведь не сложно. Спасти человеческую жизнь, разве я многого прошу?

– Обещай, что не будешь подписывать договор, – тихо сказал Андрей, – мне кажется, это ловушка. Пришельцы обязательно что-то потребуют взамен.

– Обещаю, – я посмотрела на дверь и быстро поднялась с мягкого кресла. Решение было принято.

– Спасибо, буду заходить к тебе, тут очень мило, – голос предательски дрожал, сердце учащенно билось.

Он помахал мне рукой, и я закрыла дверь, в последний раз услышав музыку ветра.

В парке было пусто, ни души. Я тяжело вздохнула и быстро пошла вперед, туда, где виднелась залитая солнечным светом дорога. В голове эхом отзывались слова пришельца: «Вы бы никогда не подписали договор по своей воле, слишком высокие моральные принципы». Все верно. Мы с Марком точно такие же. Правильные, упертые, постоянно моем до блеска посуду, вовремя платим коммуналку, здороваемся с соседями. Идеальные и законопослушные, из тех, кто не способен на риск. Мы никогда не подпишем договор, в последний момент обязательно дрогнет рука, вспомнится обещание отцу не лезть в это грязное дело. Причины найдутся всегда. Видимо пришельцы осознанно избегают людей такого типа. Поэтому у меня нет выбора, иначе Люба умрет. Скоро ее отключат от аппаратов искусственного жизнеобеспечения, и мы останемся одни.

Зубы стучали от страха, дрожащими руками я нащупала на шее крестик, подарок бабушки на день рождения, и медленно пошла на красный свет. Проезжая часть в это время заполнена машинами. Люди спешили на работу, я услышала скрежет шин и пронзительный вой гудка за спиной. Обернулась. На меня, словно два глаза, смотрели фары какой-то огромной иномарки. Водитель что-то орал и видимо пытался сбавить скорость, но уже слишком поздно, не так ли?

И тут время застыло. Прямо перед моими глазами появилась прозрачная дверь, и я нерешительно дернула за ручку. Как и говорил Андрей, дверь беззвучно открылась, и вот, перед моими глазами кабинет. Этот кабинет несколько другой. Визуально похож на библиотеку. На меня смотрели два увесистых книжных шкафа, между ними за резным столом сидел приятного вида незнакомец. Он разглядывал меня с улыбкой. От чего-то стало страшно. И все же я шагнула вперед и села на антикварный стул рядом с ним.

4

– Какая смелость! – сказал он, и захлопал в ладоши. – Очень неожиданно и весьма приятно.

Я просто смотрела на пришельца, не отрывая взгляд. Вот она, моя судьба.

Он изящным движением взял фарфоровую чашку и с наслаждением сделал глоток какого-то странного напитка с ароматом пряностей. Имбирь? Может быть, корица?

– О, эти травы с планеты Нибиру просто восхитительны! – пришелец облизнул губы и улыбнулся снова. Странно, эта улыбка сделала его похожим на какого-то грызуна. В памяти появилась живая крыса, которую Валерка Смирнов украл из кабинета учителя биологии. Я поморщилась, стараясь не думать о плохом.

– Я сейчас подпишу договор, да? – эти слова дались мне нелегко.

Пришелец протянул мне синий лист, наверху выгравирован какой-то странный символ, похожий на знак бесконечности.

– Что это? – Я прикоснулась пальцем к синему штампу.

– О, это символ галактической конфедерации, вечная война, вечная дружба, здесь все бесконечно.

Инопланетянин рассмеялся снова, обнажая ровные белые зубы.

– Ты жертвуешь своей жизнью и свободой ради родственника? Над моей головой раздался голос. Я обернулась и заметила рядом с пыльным книжным стеллажом человека в странном старомодном костюме. Черная куртка с резными символами накинута поверх плеч. Он стоял спиной. Лица я не видела. В руках незнакомца две книги.

«Король Артур и рыцари Круглого стола» – так написано на переплете одной, а другая… Слегка наклонив голову, я прочитала: «В. Каверин “Два капитана”». Какой странный выбор. Почему инопланетного гостя заинтересовали именно эти книги?

– Ваше высочество, вы изучаете особенности интеллекта низших рас? – спросил пришелец за столом. По его дипломатичному тону было понятно, тот, кто у шкафа, имеет определенный статус. Неужели в галактической конфедерации до сих пор монархия?

– Просто интересно, – равнодушно ответил второй незнакомец. – Ты ведь знаешь, я бы с радостью убил своих родственников, поэтому мне не понять таких особей.

– Любить родственников у нас в крови, – холодно ответила я, пытаясь разглядеть лицо пришельца у стеллажа с книгами. Затем презрительно взглянула на синий лист договора и молча его подписала.

– Ну что, каково ваше желание? – инопланетный юрист за письменным столом доброжелательно на меня смотрел, а я не могла понять какого цвета у него глаза. Синие? Зеленые? Сине-зеленые?

– Хочу, чтобы все наша семья прожила долгую и счастливую жизнь

– Слишком абстрактно, – он грустно вздохнул, – и поэтому невыполнимо.

Хорошо, такого ответа я и ожидала, поэтому выдохнула и произнесла четко и ясно.

– Тогда, сделайте так, чтобы уже к концу этого дня все, кто принадлежит моей семье, были живы и здоровы.

– Снова абстрактное желание, – пришелец склонил голову набок, словно вел какие-то непостижимые расчеты. – Ну, да ладно, пусть будет так. Вы больше можете не волноваться о здоровье мачехи и своей безопасности.

Я выдохнула, как будто гора упала с плеч. И вместе с тем появилось какое-то странное чувство тревоги. Что будет со мной теперь?

– Безусловно, такое поведение характерно для низших рас, – подытожил незнакомец за книжным стеллажом. Мне наконец-то удалось разглядеть его глаза, холодные и необыкновенно синие.

«Он не человек, – пронеслось в голове, – у людей не бывает таких глаз».

– Кто вы? – вопрос как будто сам сорвался с моих губ.

– Для тебя это уже не имеет никакого значения, резервист, – презрительно произнес он, открыв тяжелую книгу легенд о короле Артуре в красном переплете.

Резервист? Почему он назвал меня резервистом? Внезапно я поняла, что эти странные гуманоиды вовсе не те добрые инопланетяне из моих детских фантазий. Надменный и царственный взгляд пришельца с книгами в руках был живым тому доказательством.

– Не будьте так жестоки, милорд! – гуманоид за столом, видимо, разглядев панику в моих глазах, быстро убрал подписанные бумаги.

Что теперь со мной будет? Я снова обнаружила нечто крысиное повадках гуманоида с бумагами. Он положил документы в серую папку на столе и тихо прошептал:

– Пятнадцатое июля. Земля. Двадцать тысяч контрактов.

Папка внезапно захлопнулась. Сама. И улетела в серый ящик, расположенный в углу комнаты. Ящик со скрипом раскрылся. Сам, естественно. Папка легла на полку, и серая железная дверь закрылась на замок.

Я слегка открыла рот от удивления. Потом спохватилась и сделала вид, что зеваю.

– О, – пришелец поймал мой взгляд, – это технологии с моей родной планеты Нибару – родины легистов. Мы решаем межгалактические споры, а также помогаем низшим планетам вступить в конфедерацию, – он потер пухлые руки.

– Легистами таких, как вы, называли на этой планете несколько столетий назад, Кролл.

Снисходительный тон гуманоида с книгами начинал меня раздражать.

– Точно-точно. Вы никогда, не ошибаетесь, мой принц! Теперь это наука носит гордое название юриспруденция. А я, следовательно, юрист, – он чуть не подпрыгнул от радости на мягком стуле.

Минуточку. Мой принц? Ваше величество? То есть передо мной определенно представитель королевской знати. Я удивленно перевела взгляд на пришельца в старомодном костюме.

Штаны заправлены в узкие сапоги, белая рубашка с длинным рукавом – так у нас одевались в восемнадцатом веке. В памяти появились картинки из учебника истории. Я перевела взгляд на межгалактического юриста за столом. Он вежливо улыбался.

– Так какой долг я должна исполнить этой вашей галактической конфедерации?

В комнате повисла тишина. Затем пришелец за столом посмотрел куда-то в бок и громко произнес:

– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Вам не следует ни о чем беспокоиться.

Я прекрасно знала этот тон, так обычно говорят с больными и их родственниками, так нам объяснял диагноз Любы врач кардиоцентра. На душе стало тоскливо. Последний раз обвела взглядом странную, но вполне уютную комнату:

– Значит, мне можно идти?

Инопланетный юрист улыбнулся и показал глазами на дверь за моей спиной.

Я выдохнула, развернулась и направилась прочь, туда, где меня ждало неясное будущее.

– Эй ты, на улице холодно, возьми мою куртку.

На миг перед глазами потемнело. Прямо на мою голову прилетел кусок темной ткани. В следующий момент я снова увидела перед собой эти холодные синие глаза, а затем все исчезло.

Я стояла в парке и глупо таращилась на дерево. В руках была расшитая золотыми нитками куртка того странного гуманоида. От нее пахло чем-то неземным, свежим и незнакомым. Я накинула пеструю ткань и медленно поплелась домой. В подъезде засунула руку в карман и обнаружила там кольцо. Огромный синий камень явно неземного происхождения в обрамлении металла, который чем-то напоминал золото.

Пришелец забыл про кольцо или специально оставил его в куртке?

Постепенно я дошла до знакомого подъезда. Внутри было темно, никто из соседей не догадался включить свет. Пришлось несколько раз с силой нажать на выключатель и, наконец, с третей попытки тусклое сияние лампы озарило серые ступени.

За мной в подъезд зашла соседка баба Маша и со злостью проворчала:

– На всем экономят, даже на свете! Чтоб их пришельцы…

Я вздрогнула и тяжело вздохнула. В свете последних событий любое упоминание инопланетян вызывало нервозность и страх.

Ступеньки медленно сменялись перед моими глазами. Лифт снова не работал. Пятый этаж, шестой. Вот знакомая лестничная площадка.

Внезапно перед моим носом открылась дверь, и я увидела светлую голову Нины со смешными завитками. Ее глаза сияли от счастья:

– Мама проснулась! – объявила сестренка на весь подъезд и бросилась мне на шею. Я не смогла сдержать эмоций и расплакалась первый раз, с тех пор как в садике разбила любимые очки в виде сердечек.

В дверях появился Марк. Он смотрел на меня, я на него свозь слезы. Мы все поняли. Брат тяжело вздохнул:

– Прикольный прикид, – он пальцем указал на пеструю куртку, а затем подошел и тоже меня обнял. Левая рука немного болела, я догадывалась, что это за боль. Под локтем блестела небольшая латинская буква R – знак, который появляется у тех, кто подписал договор. В памяти снова возникло то слово, сказанное высокомерным пришельцем: «Резервист». И на душе стало тоскливо.

5

– Что ж, это был очень насыщенный день! – Кролл, потянувшись, встал из-за стола и щелкнул пальцами.

Миг – и вместо светловолосого гуманоида в костюме передо мной стоял типичный житель планеты Нибару. Удивительно, на Земле есть животные, с виду очень напоминавшие нибарийцев. Разве что размером в несколько раз меньше. Их называют, кажется, кро-ты. Да, да, точно. Землянин на моем месте сказал бы, что передо мной стоит огромный крот в черном деловом костюме.

Кролл подмигнул мне и положил лапу размером с мою руку на стол.

– Ваше величество, может желаете расслабиться? Знойную красавицу я вам предложить не могу, но у меня есть несколько великолепных нибарийских вин.

– О нет, спасибо, Кролл, – я выдавил улыбку. Дело в том, что любой уважающий себя нибарийский винодел считает своим долгом добавить в напиток щепотку отравы. Жители этой планеты устойчивы к ядам, они вызывают лишь легкую эйфорию у нибарийцев. Поэтому Кролл приобрел у землян несколько килограмм крысиного яда, рассчитывая продать их с хорошей наценкой на родине.

Я еще раз посмотрел на приятеля и еле сдержал смешок.

Мрак! Все-таки вид грызуна с человеческий рост в костюме и галстуке был весьма странным.

– Что ж, – собеседник поймал мой взгляд, – мы можем ограничиться чаем. К тому же на сегодня мой рабочий день закончен, – он снова щелкнул пальцами, и черный костюм сменили махровый халат и пушистые тапочки. Нибарийцу явно нравились подобные представления. Интересно, перемещение бумаг в ящик по воздуху он тоже устроил для того, чтобы покрасоваться перед той девчонкой с Земли? Их ведь можно было телепортировать. Телепортация на небольшие расстояния используется в конфедерации уже давно.

Взмах черной лапы – и перед нами возникли две белые чашки и увесистый чайник.

– Это фирменный чай моих родственников, дорогой принц.

Чайник взмыл вверх и наполнил чайную пару до краев ароматным желтым напитком.

Я улыбнулся и внимательно посмотрел на чашки. Что-то здесь не так.

– Можешь называть меня просто Артур, – я пытался понять, что именно так встревожило меня. Чашки как чашки.

– О, милорд Артур, мне так нравится эта низшая планета. Ее обитатели даже придумали истории о грызунах, так похожих на нибарийцев.

В руках Кролла появилась книга. «Ганс Христиан Андерсен» было написано на обложке.

– Этот писатель был поистине высокого мнения о кротах. Подумать только, герой сказки весьма расчетлив, он заключил межвидовой брак с миниатюрной женщиной, просчитав все затраты на ее содержание!

– Да-да, только героиня в конце сбежала от такого жениха.

Кролл досадливо стукнул лапой по столу:

– Очень грустный финал! Не люблю истории о легкомысленных девицах.

Я все-таки улыбнулся. Мрак и пустошь! Не зря говорят, что нибарийцы отличные собеседники.

Кролл обхватил чашку лапами и с наслаждением выпил фирменный чай, проследив за мной взглядом. Взяв тонкую ручку чашки, я чуть было не сделал глоток, как вдруг в памяти возникли строки из учебного курса по традициям иных цивилизаций:

«Нибарийцы могут делать поистине великолепные напитки. Некоторые из них излечивают недуги, другие развяжут собеседнику язык. “Эликсир правды” или “Зелье болтунов”, как называли его в народе, был изобретен Макусом Астерхайдом, прадедом шестого нибарийского придворного законника Кролла Астерхайда. Зелье имеет золотистый оттенок и приятный аромат специй».

Мрак! Я помню этот запах. Кролл пытается опоить меня зельем правды! Свободная рука непроизвольно сжалась в кулак. Везде одни предатели. С тех пор, как я в бегах, не на кого положиться. Наверное, такова участь любого, кто хочет изменить судьбу этой вселенной.

Я на секунду закрыл глаза. В памяти возник образ женщины в длинном сиреневом платье.

Мы стояли на имперской поляне и собирали цветы. Вдруг ее рука случайно коснулась моей. На губах заиграла грустная улыбка:

– Артур, помни, нельзя никому доверять. Однажды, тебе придется продолжить то, что я начала. Это тяжело, но ты справишься. Ты сильный, сильнее меня.

Несколько секунд, и тонкая женская рука превратилась в мохнатую лапу Кролла.

– О чем-то задумались, милорд? – он вопросительно на меня посмотрел. Серая морда выражала добродушный интерес. Мрак! Из Кролла бы вышел отличный актер.

– Иногда в моей голове блуждают тревожные мысли, – я постарался придать лицу встревоженное выражение. – Кстати, что это за странное устройство в углу комнаты?

Я кивнул в сторону примитивного механизма. Металлический капкан, на край которого аккуратно насажен большой кусок сыра.

– О, это мышеловка! Великолепное изобретение землян. Недавно я нашел в своем кабинете настоящую мышь! И решил испробовать на вкус этот земной деликатес.

Пока Кролл оживленно говорил, я вылил содержимое чашки в вазу с цветами за моей спиной. Мрак! Значит, для меня ты тоже приготовил мышеловку? Только вместо сыра здесь зелье правды.

– Интересно, – я вежливо улыбнулся, – говорят, нибарийцы произошли от мелких грызунов, похожих на земных мышей. Если ты сделаешь рагу из этого несчастного животного, будет ли это считаться своего рода каннибализмом?

Кролл улыбнулся, обнажив маленькие острые зубы:

– О, это слишком философский вопрос, ваше величество! Но мысли о рагу из сочного мяса земных грызунов не дают мне покоя, – он перевел взгляд на мою почти пустую чашку и удовлетворенно кивнул. – Кстати, давно хотел спросить, что заставило вас бежать из имперского замка? Не сочтите меня излишне любопытным и все же…

Началось. Я выдохнул и постарался придать лицу расслабленное выражение. Идея навестить своего старого приятеля на Земле пришла внезапно. Возможно, я просто соскучился по живому общению. Три года странствий по разным планетам не прошли даром. Я видел многое и пытался найти то, что мне нужно. И все же бесконечный поиск – утомительное занятие. К тому же результаты пока были весьма скромными. Очень жаль. Последние несколько месяцев я вел свои поиски на Земле. Узнав, что старый приятель тоже работает на этой низшей планете, сразу поспешил нанести дружеский визит.

Мы с Кроллом подружились лет сто назад, когда я прилетал на Нибару с дипломатической миссией. Вот только, похоже, хитрый законник работает на моего отца. Пустошь! Мрак! Двухвостый змей! Как же я сразу не догадался!

– Знаешь, на самом деле, мне надоела эта одинокая жизнь. Иногда, хочется с кем-то пообщаться. К тому же даже непутевый младший брат собирается жениться.

В империи меня хорошо научили скрывать эмоции. Поэтому придать лицу мечтательное выражение не составило труда.

– Дорогой Кролл, дело в том, что я ищу невесту.

Боже, какая чушь! Я с трудом подавил смешок. Но ведь мерзкому грызуну придется поверить в слова, сказанные под действием зелья правды.

– О, – Кролл открыл рот от удивления. Вид огромного крота с открытым ртом был весьма забавным. – Но, мой принц! В империи есть множество знатных девиц с богатой родословной! Зачем же было тайно сбегать и путешествовать по низшим планетам?

Я печально вздохнул:

– Понимаешь, там, дома мне ни приглянулась, ни одна из знатных дам. В книгах часто пишут о том, как благородные дворяне ищут свою судьбу на стороне. Я всего лишь хочу найти свою единственную, – господи, хоть бы не рассмеяться сейчас, – любовь, – последнее слово я произнес с придыханием.

Кролл озадаченно на меня уставился. Нибарийцы живут большими семьями. Один самец и минимум пять самок. Что-то типа гарема. Чем богаче муж, тем больше жен он может себе позволить. У самого Кролла было 58 избранниц, живущих в огромном особняке в богатом районе Нибару. Поэтому ему было весьма сложно понять истории о поиске своей единственной любви.

– Я надеюсь, удача будет с вами, милорд, – наконец произнес он, – и все же, очень жаль, что в империи женятся всего один раз. Знаете, семейная жизнь разрушает любовь. Поэтому я подумываю о поиске новой невесты. Ну да ладно, не будем об этом, – он мотнул большой головой, покрытой темной шерсткой. – Неужели вы думаете, что на Земле живет ваша избранница?

– О, даже не знаю. Я намерен продолжить поиски. Если не найду здесь, попытаю счастья на другой планете. Кстати, Кролл, помоги мне найти книгу. У тебя ведь такая большая библиотека. Мне нужен А. Грин «Алые паруса». Там как раз про поиск невесты.

Нибариец тяжело вздохнул и достал из ящика стола небольшое устройство с плазменным экраном.

– Странно, почему-то ее нет среди моих книг. Ладно, пойду посмотрю на полке.

Он с тяжелым вздохом встал и вальяжной походкой направился к стеллажам.

В это время я осторожно подошел к двери и прошептал кодовое слово. Тяжелый железный замок, сделанный под старину, быстро отварился, и на мое лицо подул свежий ночной ветер.

– Милорд! – Кролл с обиженным криком ринулся ко мне, но случайно наступил лапой в мышеловку. Капкан сработал, и нибариец взвыл от боли и обиды.

Я вышел из комнаты, которая находилось в отдельном измерении.

За моей спиной раздавался обиженный голос Кролла, который громко произнес самое популярное межгалактическое ругательство:

– Мрак и пустошь!

Я вдохнул прохладный воздух и направился в парк. Было поздно. Земные аттракционы уже не работали. Мой взгляд невольно проследил за круглым колесом с кабинками.

Это было даже красиво.

За парком находилось забитое металлическим мусором пространство. Судя по всему, это были обломки сломанных аттракционов. Я оглянулся и, не увидев людей, тихо произнес:

– «Странник-1».

На пустыре за обломками качелей и сломанным металлическим пони появился мой корабль. С виду он слегка напоминал блюдце. Странник открыл свои двери, и перед моими глазами появился трап. Поднимаясь вверх, я снова оглянулся.

Мимо пустыря шла женщина. Она что-то оживленно обсуждала по местному коммуникатору. Кажется, земляне называли их мобильными телефонами. За ней семенил ребенок. Увидев корабль, мальчик открыл рот и дернул мать за юбку. Женщина монотонно сказала: «Не мешай», – не отрываясь от коммуникатора.

Я приложил указательный палец к губам и улыбнулся. Ребенок улыбнулся в ответ.

Дверь странника закрылась, и корабль поднялся в воздух.

Я наблюдал, как удаляется голубая планета. Все-таки здесь было очень красиво.

Жаль, что эти гуманоиды обречены.

На большом экране появилось лицо искина. Черные волосы яркие голубые глаза, которые свойственны жителям империи.

Многие делают облик искинов похожим на популярных исполнителей или актеров. Мой искин выглядит в точности как я. Возможно, это признак нарциссизма. За последние несколько лет Странник стал моим единственным другом и помощником.

Искусственный интеллект на имперских кораблях отвечает за управление, жизнеобеспечение команды и многое другое.

– Слава императору, вы живы, милорд! – искин улыбнулся.

– Сколько раз я тебе говорил, ни слова о моем отце! Мрак!

У странника был такой же характер, как у меня. Он любил издеваться над пассажирами.

На лице искина появилась саркастичная улыбка

– О, прошу прощения! Но спешу заметить, что это бегство от проблем. Оно ни к чему не приведет. Император жив и здоров, поэтому…

– Пока жив, – тихо произнес я, прикрыв глаза. – На этой планете тоже пусто. Покажи мне карту.

Перед моими глазами появилась голограмма галактической системы конфедерации. Красным крестом отмечены планеты, где был открытый военный конфликт, синим, те, где я уже побывал.

Вздохнув, я достал золотую коробочку с кольцом. На нем был один яркий синий камень. Пока один. Усталым взглядом проследив за разноцветными кругами планет на карте, тихо прошептал:

– Где же ты…

Еще раз посмотрел на книги, позаимствованные у Кролла. «Алые паруса» сразу полетели в мусорный ящик. Ох уж эта вера землян в добрых принцев, которые спасают несчастных девиц! Видимо поэтому они так охотно подписывают договор.

«Легенды о короле Артуре» мне понравились куда больше. Весьма неплохо. Но больше всего впечатлила книга некоего Каверина. Я открыл синюю обложку и прочитал еще раз выделенную красным маркером фразу: «Бороться и искать. Найти и не сдаваться».

6

Всю ночь мне снились пришельцы. Тот кудрявый за столом почему-то превратился в огромного крота. Что за дурацкий сон!

Настроение было каким-то странным. Перед зеркалом в ванной я долго изучала свое отражение. Чуть ниже локтя на коже появилась черная буква R, и на душе снова стало тоскливо.

В школе я перестала общаться со многими своими знакомыми, превратившими договор с пришельцами чуть ли не в культ. Перед глазами до сих пор был Борька Еремин и его: «Хочешь тоже изменится?»

Поэтому в столовой на большой перемене села рядом с молчаливой девушкой, которая почему-то была одна.

– Новенькая? – я вопросительно на нее посмотрела.

Она кивнула.

– Динара Ветрова. Буду учиться в твоем классе, – одноклассница посмотрела на рукав моей рубашки, который предательски задрался, обнажив черную букву R.

– Ты… подписала договор с пришельцами?

Я поджала губы и плотно застегнула пуговицу на рукаве.

– Но это опасно, – тихо сказала она, – связывать себя обязательствами неизвестно с кем!

И тут я разозлилась:

– Что в этом плохого? Думаешь, одна такая правильная? Иногда людям приходится заключать контракт!

Отбросив вилку, уже поднялась с подносом в руках, как вдруг увидела, что Динара сидит не на стуле, а в инвалидной коляске.

– Ой, прости, – сразу стало как-то неловко. Я удивленно на нее уставилась. Неужели ей не предложили подписать контракт? Увидев мой изумленный взгляд, Динара спокойно сказала:

– Мне предлагали, но я отказалась. Звучит как бред, да? Знаешь, все кругом подписывали это чертов договор и родители настаивали, чтобы я тоже стала такой как они, но… Это ведь неправильно. Мне кажется договор – ловушка. Те, кто подписывает, становятся марионетками Межгалактической конфедерации. А вдруг они прикажут нам убивать друг друга? Или мы станем кормом для пришельцев, – Динара тяжело вздохнула.

Я снова опустилась на стул. Мимо нас прошла Анька в сопровождении Борьки Еремина и его дружков. На фоне их самодовольных лиц Динара казалась какой-то настоящей.

– Знаешь, пока есть такие люди, как ты, все не так плохо, – я улыбнулась.

Даже если из нас сделают корм для кровожадных инопланетян, на земле останутся Марк, Динара и малявка Нина.

Через два дня Люба вернулась к нам, и дом снова наполнился светом. Я нашла на полке старый пленочный фотоаппарат и за несколько дней сделала пару десятков снимков.

Вот Люба с Ниной гуляют по утреннему парку. Папа готовит обед на кухне в своем любимом красном фартуке с надписью: «Лучший шеф-повар». Марк на велосипеде под дождем. Я распечатала фотографии и положила в шкаф. На память.

Почти каждый день я ходила в «Кофейный мастер», чтобы поболтать с Андреем. Теперь мы были словно связаны этим проклятым договором. Про свою встречу с пришельцами я так никому и не сказала. Хотела, но в последний момент не находила слов.

Однажды мы пошли в планетарий с Андреем и Динарой. В просторном зале стояли муляжи планет. На потолке сияли маленькие точки звезд.

Это было красиво и одновременно немного страшно. Что скрывают эти холодные белые светила?

Дина с улыбкой взглянула на мое испуганное лицо. Она осторожно прикоснулась к муляжу Сатурна:

– Здесь в планетарии звезды кажутся такими близкими и одновременно далекими.

Андрей фыркнул:

– Почему при любом упоминании звезд я вспоминаю пришельцев и договор?

Мы с ним переглянулись. Эта тема обычно была для нас запретной, но под звездным небом очень трудно не вспоминать о последних событиях.

На стене рядом с каменной Венерой кто-то написал баллончиком черной краски:

«Нам не нужны пришельцы. Убирайтесь обратно!»

Я потрогала золотую цепочку под футболкой. Там я носила кольцо с синим камнем, которое нашла в кармане куртки того странного инопланетянина. Перед глазами снова возникло его лицо, взгляд полный презрения: «Для тебя это уже не имеет никакого значения, резервист».

Все это было очень странно. Часто перед сном я долго разглядывала синий камень. Пару раз синева становилась гуще и превращалась в темное небо с синими точками звезд.

Может, это необычное кольцо? Иногда оно слегка теплело, в другое время камень был безжизненно холодным. Что бы это значило?

Прошла пара месяцев. Наступила пора школьных экзаменов. Одноклассники давно поделились на тех, кто считает инопланетян крутыми и спешит подписать договор, и на тех, кто верит в теории заговора. Самые умные молчали.

Почти каждую неделю жизнь нескольких из нас круто менялась. В основном изменения касались внешности, на некоторых неприметных школьников снизошла неземная красота, другие получали несметные богатства в виде квартиры в центре Москвы и новенькой гоночной машины.

Правительство, несмотря на пропаганду по телику «Россия против пришельцев», ничего не смогло изменить. Двери в кабинеты инопланетных юристов открывались в самых неожиданных местах.

Мне удалось поступить в художественный институт, теперь я рисовала спокойные и красивые пейзажи с легким оттенком грусти. Андрей решил стать врачом. Динара выбрала истфак. Жизнь шла тихо и незаметно, только периодическое покалывание на руке напоминало, что под рукавом рубашки блестит латинская буква R.

А потом все изменилось. Резко и неожиданно.

7

Началось с выступления американского президента. Больше не было пафосных слов о дружбе и развитии, он просто виновато поздоровался и дал слово своему инопланетному другу. Я смотрела обращение по телику, и у меня отвисла челюсть, когда на трибуну вышел огромный крот в очках. Он обнажил белые зубы в улыбке и сказал:

– Больше нет смысла притворяться землянами. Мы собрали необходимое количество резервистов. Галактическая конфедерация находится в состоянии войны и нам нужны новые, – он сделал паузу, – ресурсы. Поэтому все подписавшие договор будут призваны на военную службу. Вам предоставят кров и еду, с этим проблем не будет. Слава конфедерации! – он приложил мохнатую лапу к груди, это выглядело комично и несуразно. – Пункты сбора объявят ваши представители власти. Те, кто не явится, будут в любом случае депортированы на планету, которая нуждается в ваших силах. На этом все.

Крот снова улыбнулся и растаял в воздухе.

Несколько секунд в комнате висела тишина. Потом Люба заплакала. Она вопросительно посмотрела на нас с Марком, и мне пришлось все рассказать. Я говорила медленно и тихо, с трудом понимая происходящее. Буква R. Теперь я поняла, что она значит. Резервист. Вот моя судьба.

Мы продали свою жизнь за временное счастье. Теперь все эти глупые подростки, пожелавшие то, что принадлежать им не может, станут воевать на неизвестной планете. Это расплата за нашу беспечность.

Я сквозь слезы смотрела, как отец капает Любе валосердин. На следующее утро я чуть ли не бегом направилась к «Кофейному мастеру». Мне нужно было поговорить с Андреем. Рассказать ему правду.

Кофейня была закрыта. Музыка ветра безжизненно висела под потолком. Я ударила дверь рукой и развернулась. Андрей жил рядом, один раз я была у него в гостях.

Маленькая пятиэтажка рядом с парком отсвечивала серым. Дверь открыла мать Андрея. По ее заплаканному лицу, я поняла, что она в курсе всего. Женщина слабым жестом указала мне на его комнату. Я зашла и почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Комната была пустой. Андрей собрал вещи и ушел. Он решил отправиться в пункт сбора сегодня утром. Матери оставил письмо. А для меня на пустой стене с выцветшими обоями висел кусок ватмана, где красным фломастер было написано всего одно слово: «Прощай». Мой сон стал явью. Уйти по-английски – тоже выбор.

Через несколько дней я уже была в аэропорту рядом с Чертаново на своем пункте сбора. Здесь я встретила несколько одноклассников. Зареванную Аньку, Борьку Смирнова. Они грустно улыбались и старались взять меня за руку. Теперь мы все были в одной лодке. Потерянное поколение. Солдаты неизвестной войны.

Я вспомнила ухмылку крота. Сколько низших рас они поработили своими договорами?

Обманщики. Отец был прав, не стоит верить незнакомцам. Я оглянулась на толпу провожающих.

– Кристина, – отец направился ко мне, – ты сделала столько фотографий, но вот той, где мы все вместе, у тебя нет.

Мать и брат с сестрой подошли совсем близко, и мы улыбнулись камере. Вместе. В последний раз.

–Ты привезешь мне красивые камушки с другой планеты, сестренка? – спрашивает Нина.

– Конечно, – я киваю головой, глаза щиплет.

– Возвращайся, – шепчет Марк и берет меня за руку.

– Я вернусь. Обязательно вернусь, обещаю, – смотрю на них снова, Люба старается улыбаться, отец в десятый раз спрашивает, все ли я взяла.

На посадочной полосе вместо самолета блестел огромный синий корабль пришельцев, напоминавший тарелку. Рядом с ним толпились подростки, такие же одинокие и потерянные, как я. Рука непроизвольно нащупала кольцо на золотой цепочке. Сегодня камень был холодным, даже ледяным.

Я оглядываюсь, снова смотрю на семью, мне еще столько всего нужно им сказать, но не сейчас. Потом. Когда вернусь. Это ведь просто путешествие. Однажды я прилечу на таком же синем корабле обратно, и все будет как прежде. Даже лучше.

Внезапно вижу знакомый силуэт. Динара неспешно едет ко мне, в руках что-то блестит:

– Извини, опоздала. Думала, не успею.

Она протягивает мне странный холщовый мешочек

– Вот, возьми, это амулет. Знаешь, вчера ты мне снилась. В твоих руках было кольцо с синим камнем. Наверное, это к удаче.

Мы обнимаемся. Затем я разворачиваюсь, прохожу через двери.

В аэропорту раздается приятный женский голос:

– Посадка начинается через десять минут.

Внутри синий корабль похож на самолет. Мне сразу становится немного спокойней. Последнее, что вижу в круглом окне иллюминатора – аэропорт, который удаляется все быстрее, белые, словно сахарная вата, облака, а потом сине-голубой земной шар, такой далекий и красивый. Почему-то вспомнился планетарий. Теперь, я тоже маленькая белая точка на карте звездного неба.

Вспомнилась старая песня про космонавтов. Что же им снилось? Трава у дома? Или бесконечная тьма космоса?

8

Я сидела на жестком матрасе и смотрела в окно. На Зеоне-12 стремительно наступала ночь. Резные листья огромных деревьев плавно качались на ветру. Это было даже красиво. Ярко-красный диск заходил за горизонт. Солнце здесь было немного больше, чем на Земле. А в остальном климат напоминал обыкновенные земные тропики. Наверное, поэтому меня распределили на эту планету.

– Дождь, теперь твоя очередь! – я обернулась и увидела карие глаза Клевер, блестящие в приглушенном свете фонарика. Клевер на Земле звали Несса. Она была родом из Америки, училась в престижной частной школе, где получила обидную кличку Лох-несское чудовище. На самом деле Клевер была даже симпатичной. Упругие завитки черных волос и кожа цвета эспрессо с капелькой молока. Не понимаю я этих американцев! У них ведь дружба народов, что не мешает придумывать мерзкие клички одноклассникам, которые отличаются цветом кожи.

Вздыхаю с улыбкой и начинаю говорить:

– На самом деле мне нравится позывной «Дождь».

– Люблю читать детективы.

На моей шее сейчас висит кольцо со странным синим камнем, которое досталось от пришельца.

Рядом с моей кроватью фыркает Ветер и кидает в меня подушку.

– Кристина… то есть Дождь, ты, как всегда, не понимаешь смысл игры две правды, одна ложь! Здесь должна быть интрига! В этом весь смысл. А у тебя все очевидно. Ну что за наивность! – она закатила глаза. – Мы все знаем, что на шее у тебя это кольцо. Имя у тебя дурацкое – Кристина. Естественно, Дождь звучит куда лучше.

– Значит, ты не любишь детективы? – подводит итог Клевер с верхнего яруса кровати.

– Девчонки, да ладно вам, – смеюсь и кидаю подушку обратно Ветру. Она ловит бесформенную серую наволочку и показывает язык.

Ветер родом из Украины. Звали ее Нина, и она всегда гордилась своим именем.

Больше всего на Зеоне-12, который мы про себя называли зоной, Ветру не нравилась еда. Она скучала по борщам, вареникам и прочим прекрасным национальным блюдам. При виде рациона-1 на завтрак, состоявшего из бесформенной белой массы, она вспоминала все возможные ругательные слова.

Я многозначительно поднимаю палец вверх:

– Но вы ведь не знаете точно, откуда у меня кольцо? Вдруг оно вовсе не от пришельца.

Девочки переглянулись, а затем Клевер, слегка прищурив глаза, ответила:

– Вот завтра и проверим. Я запишусь в очередь к библиотечному искину.

Добрые зеонцы даже предоставили землянам доступ в библиотеку на военной базе, где мы коротали дни и недели. Книги нас мало интересовали, но вот у плазменного экрана с искином всегда была огромная очередь. Это был единственный компьютер на всей базе, доступный в свободное время призывникам с Земли.

Я кивнула

– Теперь очередь Ветра.

Подруга убрала рыжую прядь волос за ухо и начала таинственным голосом:

– Я подписала договор с пришельцами.

Тут мы с Клевер фыркнули и засмеялись.

– Вот удивила! Вступай в наш клуб.

– Мы все здесь по договору, солнышко, – продолжила Клевер.

– Вы не дослушали! – Ветер обиженно надула губы, пытаясь расковырять ногтем гладкую спинку кровати. – Я подписала договор, чтобы похудеть. На самом деле, моя страсть к вкусной еде ни к чему хорошему не привела. Полгода назад я была в три раза шире, чем сейчас.

В комнате наступила тишина.

– Солнышко, а ты не пробовала спортом заняться? – осторожно спросила Клевер и многозначительно посмотрела на меня. Мулатка попала в руки пришельцев, пытаясь спасти больную сестру. В этом мы были похожи.

– Да, что теперь об этом говорить, – Ветер тяжело вздохнула, – зато теперь я легкая и невесомая, как порыв ветра

Я обвела глазами комнату. Две двухъярусные кровати, четыре маленьких тумбочки для вещей и гладкие серые стены. На базе все комнаты резервистов были такими.

Ничего лишнего. Идеальная чистота и пустота. Это раздражало. Даже какая-нибудь дурацкая картина, написанная неумелым художником, добавила бы комнате жизни.

Но мы сюда не отдыхать приехали. Так нам говорили все.

Внезапно в коридоре прозвучали шаги.

– Проклятый зеонец, – прошипела Клевер и выключила фонарь.

Дверь в нашу комнату открылась, и мы увидели смуглое лицо зеонца. Они были очень похожи на людей. Только уши вытянутые и заостренные кверху и глаза черные без зрачков, вот и все различия. Наверное, в земном фольклоре такими представляли эльфов.

– База переходит в режим ночного отдыха, – спокойно сообщил зеонец. – Рекомендуем перейти в состояние сна.

Затем он многозначительно на нас посмотрел и вышел.

– Одного не понимаю, – проворчала Клевер, – он ведь может просто оповестить нас по радио или как там у них называются эти штуки? Зачем ходить по комнатам лично?

– Я где-то читала, что зеонцы любят всех контролировать, это у них в крови, – ответила Ветер.

– Интересно, сколько мы уже здесь?– Я молча смотрела на ночную тьму за окном. Были видны очертания деревьев-исполинов, где-то вдалеке кричала птица. Странно, этот пейзаж очень походил на одну из моих картин.

– Три месяца, двадцать один день и восемь часов, – тихо сказала Клевер. – А такое чувство, что уже прошла целая вечность.

После того, как мы приземлились на Зеон-12, первым делом нам вживили чипы, с помощью которых все резервисты за сутки выучили межгалактический язык и могли без проблем общаться с жителями планеты.

Затем нам дали позывные. Точнее, каждый придумал новое имя сам. Я почему-то выбрала Дождь, Нина стала Ветром, а Несса выбрала Клевер: значок в форме клевера был на ее бойскаутской форме там, на далекой Земле.

После этого нас быстро ввели в курс дела.

Зеон-12 воевал с Зеоном-11. Причину конфликта не объяснили, но, судя по слухам, – это перенаселение на каждой из враждующих планет. Когда-то Зеон был в одиночестве, затем часть жителей перебралась на ближайшую пригодную для жизни планету и создала там колонию.

Что мешало зеонцам решить проблему перенаселения другим способом, мы тоже не знали.

Видимо, война в Межгалактической конфедерации – явление распространенное. Судя по количеству планет, выделенных красным цветом военного конфликта на межгалактической карте, дела обстояли весьма печально. Планеты делились на низшие и высшие. Высшим были доступны технологии самой межгалактической империи, которая находилась во главе конфедерации.

Империя имела сверхмощные корабли, искинов нового поколения и оружие. Говорят, когда-то императорская семья проживала на обычной планете, а потом их ученые совершили технологический прорыв. Теперь имперцы стали чем-то типа средневековых феодалов. Подчиненные планеты платят им дань и следуют указам. Жить в империи для участников конфедерации все равно, что выиграть в лотерею.

9

Библиотечный искин показывал огромные площади с летающими кораблями и небоскребами, от которых кружилась голова, а еще королевский дворец, сделанный в готическом стиле, с высоченными башнями и летающими роботами-слугами.

Вот только такая жизнь нам все равно не светит. Наше будущее – Зеон-12 – планета низшего уровня с военным конфликтом.

Жаль, что нам не дают возможности связаться с семьей. Интересно, как там папа, Нина и Марк. Чертовы зеонцы…

Я устало смотрела на серый потолок – сна не было. В последнее время я часто лежала где-то между сном и явью, пересчитывая бесконечных овец, которые превращались в смуглые лица зеонцев с заостренными ушами.

Наутро я дежурила на кухне. Это было несложно. Всего-то надо следить, чтобы в аппарате по выдаче питательной массы не сбилась программа, и еще мыть пол, так как робот-уборщик сломался две недели назад.

В столовую начали заходить сонные резервисты. Кто-то здоровался со мной, кто-то молча забирал контейнер со склизкой белой массой, слегка поморщившись. До меня доносились голоса парней за столом.

– Вроде в последнее время все не так плохо. Мы выигрываем. Говорят, имперцы скоро выделят нам помощь, – высокий парень с темным ежиком волос многозначительно посмотрел на соседа, который презрительно фыркнул:

– Не верю я имперцам. Сегодня они помогают Зеону-12, завтра Зеону-11. Говорят, это галактический император разжигает войны…

Рядом с ними села Клевер и пнула парня по коленке:

– Тихо, за такие слова здесь можно поплатится жизнью.

– Это всего лишь слухи, – проворчал ее упрямый сосед.

Выполнив свои обязанности, я села на край стола и начала уныло ковыряться в тарелке. Склизкая масса напоминала по виду зубную пасту, по вкусу, если честно, тоже.

Клевер с грустью на меня посмотрела:

– Сегодня зеонцы решили устроить для нас праздник. Будет охота, и мы наконец-то нормально поужинаем.

– Да, точно, спасибо, Клевер, я забыла, – взгляд снова упал на тарелку с противным содержимым. На машине с питательной смесью было написано:

«Минимум калорий для вашего здоровья. Рекомендовано империей».

Голова немного закружилась. Сегодня у нас настоящий выходной. Первый раз за последние две недели.

Я посмотрела на сидящих рядом парней. Они были в отряде наступления – тяжелая работа. Нам с Ветром и Клевером повезло гораздо больше. Мы служили в медицинском отсеке. Основная задача – вывозить раненых с поля боя. Грязная работа, но все же лучше, чем быть солдатом. Возможно, мы не подходили по физическим параметрам, а может, добрые зеонцы над нами просто сжалились.

– Добрые, – я усмехнулась.

Стены в столовой были белыми. От этой белизны болели глаза. Говорят, что для зеонцев белый цвет- цвет чистоты, поэтому они используют его в бытовых помещениях и комнатах для отдыха. Они вообще не отличались фантазией. Серая однотонная одежда, на шеях зеонские солдаты носили амулеты в виде женской фигурки в белом плаще. Богиня красного солнца, которую почитали все жители этой планеты.

Сегодня был день солнцестояния – священный праздник на Зеоне, именно поэтому нам дали выходной и устроили праздничную охоту.

Мой взгляд остановился на большом плазменном экране на стене.

Очередной выпуск галактических новостей. И тут я увидела знакомую морду огромного крота. Крот улыбался. Это выглядело мерзко и комично. Приятный женский голос за кадром произнес:

– Срочный репортаж от Кролла Астерхайда.

Я сжала с силой вилку в руках. Очень хотелось заехать по мохнатой голове, стереть самодовольную улыбку.

Клевер обеспокоенно взяла меня за руку:

– Не надо, Кристина, успокойся. В прошлый раз ты кинула в экран тарелку. Хочешь, чтобы снова заставили отмывать до блеска пол?

Я тяжело вздохнула:

– Не буду больше ничего кидать. Просто, когда вижу это морду хочется сделать что-нибудь.

– Понимаю, – Клевер кивнула. – Это ведь из-за них мы здесь. Добрые пришельцы с договором. Будь они прокляты, нибирийские законники.

По залу прошел возмущенный шепот. Видимо не только в мою голову лезли плохие мысли.

Женский голос за кадром продолжал:

– Три года назад имперский замок покинул второй наследник Артур Антарийский. Год назад он прекратил выходить на связь. Королевская семья выражает свою крайнюю обеспокоенность. Поиски продолжаются. Недавно господина второго наследника видел на планете низшего уровня Кролл Астерхайд, передаем ему слово.

Кролл сидел в странной комнате, увешенной цветными коврами. На блестящем желтом столе был огромный самовар и фарфоровая чашка. Мохнатую голову украшала расшитая золотом тюбетейка, на глазах были очки.

По залу разнесся смех. Нибириец выглядел слегка комично.

Кролл улыбнулся:

– Прошу прощения за мой внешний вид. Я только что вернулся на Нибиру после дипломатической миссии на Земле, где приобрел несколько сувениров. Вот, к примеру, очки. Удивительная вещь! Их земляне носят для улучшения зрения или вот еще, – он указал лапой на стол, – са-мо-вар. Это что-то типа древнего чайника. В них предки землян заваривали крепкие травяные настои.

Тут снова прозвучал женский голос за кадром:

– Ближе к делу, Кролл!

– Да-да, конечно, – улыбку как будто стерли ластиком с морды крота. – Артур Антарийский нанес мне дружеский визит на Земле! Это большая честь для простого нибирийца. Слава империи! – он приложил мохнатую лапу к груди.

Несколько зеонцев за столом повторили его жест, и по столовой прошел тихий шепот:

– Слава империи!

Из плазмы снова раздался строгий голос диктора:

– О чем вы говорили, Кролл? Его величество рассказал о целях своего путешествия?

Нибириец тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону:

– Милорд был весьма словоохотлив. Естественно, я выразил обеспокоенность, и тогда его величество сказал… Хотя, впрочем, это надо видеть. Уважаемая Лесса, включите запись.

Изображение сменилось. Кролл сидел в белом халате в том самом кабинете, где я подписала договор. Рядом с ним расположился пришелец, одетый, словно персонаж ролевых игр о средневековой эпохе: белая рубашка, черные штаны заправлены в короткие сапоги.

Мне снова стало не по себе. Этот репортаж крутят каждое утро. И каждый раз, когда я это вижу, в моей груди появляется нехорошее предчувствие.

Пришелец вздохнул и тихо сказал:

– Знаешь, на самом деле, мне надоела одинокая жизнь. Иногда хочется с кем-то пообщаться. К тому же даже непутевый младший брат собирается жениться… Дорогой Кролл, дело в том, что я ищу невесту.

Почему-то мне показалось, что он еле сдерживает смех. Словно это был спектакль, разыгранный специально для Кролла.

Затем пришелец в костюме развернулся к камере, которую, скорее всего, не замечал.

Я его видела. Это точно. В тот день, когда подписала договор. В памяти снова возникли холодные синие глаза:

– Для тебя это уже не имеет никакого значения, резервист.

Будь прокляты эти пришельцы со своей империей! Я снова сжала руку в кулак и поймала обеспокоенный взгляд Клевер. Посмотрела на нее с улыбкой:

– Все в порядке. Сегодня я не буду буянить.

Пришелец на экране продолжал:

– В книгах часто пишут о том, как благородные дворяне ищут свою судьбу на стороне. Я всего лишь хочу найти свою единственную…

Я фыркнула и проглотила очередную порцию питательной смеси.

10

К нам подошла Ветер и томно вздохнула:

– Подумать только, интересно, у нас все еще есть шанс?

По залу снова прошелся шепот. Не стоит забывать, что среди резервистов одни подростки. Девчонки верят в любую романтическую чушь. Даже несколько жительниц Зеона с интересом смотрели на плазму.

Клевер усмехнулась:

– Он врет, это очевидно. Господи, Ветер, как ты можешь вообще о таком думать? Из-за этих имперцев мы теперь воюем не пойми с кем на мерзком Зеоне.

Ветер с сомнением посмотрела на меня.

Дождь в команде Клевера: я показала ей средний палец.

– Нет, Дождь, ты не понимаешь. Покажи мне еще раз кольцо. Ты уверена, что оно было в куртке этого… Артура?

Я кивнула и оглянулась. В зале было полно народа. Все, словно зомбированные, смотрели на плазму.

– Потом покажу. Но я определенно уверена: Артур из империи зла. Кстати, он довольно мерзкий тип.

Клевер несколько раз постучала пальцами по столу.

– Интересно, почему оно оказалось в этой его куртке? Может, забыл? Или специально оставил. В любом случае сегодня ночью в библиотеке очередной сбор клуба Выживших.

Клуб Выживших – это мы втроем: Ветер Дождь и Клевер. Мы решили всегда быть вместе, потому что так легче выжить на жуткой незнакомой планете с огромным красным солнцем и деревьями-исполинами. На планете, где нас заставляют воевать, носить серую одежду, похожую на униформу заключенных, и кормят противной питательной смесью,

Это все Клевер – сердце нашего клуба. Она сказала, что в американских школах постоянно действуют какие-нибудь сборища по интересам. Мы ведь ничем не хуже. Несса даже придумала правила:

– прикрывать друг друга;

– искать способ вернуться домой;

– по возможности выжить.

Последнее казалось самым сложным. В холле висела доска почета. Там на черных листах белыми буквами были написаны позывные тех, кто не вернулся из боя. В основном это были парни с передовой, но иногда на черной бумаге появлялись имена знакомых из медицинского отсека. В такие дни нам становилось по-настоящему страшно.

И все же мы с Ветром и Клевером всегда были вместе.

Я приподняла рукав серой бесформенной кофты. Рядом с латинской буквой R появились еще две татуировки. Не такие ровные, но смотреть на них было куда приятней, чем на знак, оставленный пришельцами. Цветок клевера и вихрь в виде воронки. Клевер и Ветер. У подруг были такие же. Это все Ганс с передовой. На земле он был тату-мастером. Здесь зеонцы разрешили ему заниматься своим хобби и даже выдали необходимые инструменты.

Дождь, Клевер и Ветер вместе до самой смерти. Теперь так будет всегда.

Я улыбнулась Клеверу и перевела взгляд на экран.

– Спасибо, Кролл, – мохнатая морда с чашкой в руке растворилась. – Императорская семья объявляет вознаграждение за информацию об Артуре Антарийском. Любой, кто укажет точное местонахождение наследника, может претендовать на дворянский титул. Такое заявление сделал император.

На экране появился человек без возраста в черном расшитом золотом камзоле. У него был тяжелый взгляд. Тяжелый и пугающий. Каждый раз мне становилось не по себе от одного вида его лица. Эти глаза, яркие и бездонные, они как будто гипнотизировали. Интересно, сколько императору лет? Известно, что представители имперской знати живут гораздо дольше землян.

– Подумать только, дворянский титул! – тихо сказала Клевер. – В любом случае у нас есть кольцо, а вдруг оно поможет как-то найти этого принца?

Мы с Клевером переглянулись.

Это был шанс, хоть и незначительный. Говорят, имперские кольца не так просты.

В центр зала вышел зеонец и громко сообщил:

– Завтрак окончен. В честь священного праздника солнцестояния сегодня объявлена охота. Сбор пройдет через час. Слава богине красного солнца!

Зеонцы в зале громко повторили:

– Слава богине!

Если честно, меня немного удивляла религиозность местных жителей. Когда речь заходила о богине, они становились похожи на земных сектантов. Пытались всучить книги о преподобной солнечной матери. На руках многих женщин блестели браслеты с маленькими фигурками богини. Может это всегда так: там, где война, надо во что-то верить, чтобы не сойти с ума.

Мы возвращались в нашу комнату по бесконечным коридорам. Я увидела несколько знакомых лиц. Губы некоторых девчонок были ярко накрашены помадой. Дело в том, что зеонцы каждый месяц выдавали нам небольшое вознаграждение в местной валюте. Его можно было потратить в электронном магазине. Естественно, Ветер купила себе несколько разных помад, Клевер – книги о местной культуре, я взяла набор зеонских минералов.

«Ты привезешь мне красивые камушки с другой планеты, сестренка?» – я помнила просьбу Нины.

В комнате мой взгляд снова упал на фотографию, где мы стоим все вместе в московском аэропорту. На лицах слегка натянутые улыбки. Завитки волос сестренки блестят на солнце, Марк сложил пальцы буквой V, Люба держит меня за руку, словно боится отпустить. Интересно, как они? Мерзкие зеонцы наотрез отказываются устанавливать связь с Землей:

– Вы теперь солдаты. Новая жизнь, никакого прошлого. Нужно очистить душу и уделять все внимание вашей новой работе. Смирение – залог успеха. Так говорила солнечная матерь. Теперь Зеон – ваша новая семья.

Такую проповедь можно получить от любого местного жителя, если завести разговор о родственниках с Земли.

Я устало рухнула на кровать. На соседней койке Ветер красила губы. На ее руке блестел браслет с фигурками солнечной богини.

– Ветер, ты теперь тоже в секте преподобной матери, – мы с Клевером переглянулись.

– Да ладно вам, девчонки, красивый же браслетик. А вдруг подцеплю местного генерала?

– Меня всегда пугали их рыбьи глаза, – заметила Клевер. – Ну да ладно, раз сегодня праздник, нам нужно как следует повеселиться.

Она достала из-под подушки серую флягу. Ох уж эта страсть зеонцев к серому! Ходят слухи, что они плохо различают цвета, а серый – нейтральный. Об этом говорил парень из нашего взвода. Он пытался показать зеонцу радугу на фото. Тот изумленно пялился, а затем сказал, что это слишком пестро.

Между тем Клевер откупорила флягу и сделала большой глоток:

– Это Эгг-Ног. Что-то типа бренди с добавлением шальной ягоды. Будете?

Про шальную ягоду ходили слухи. Она вызывала эйфорию как у зеонцев, так и у землян. Что-то типа легкого наркотика.

– И сколько зверей мы поймаем после такого? – Ветер тяжело вздохнула и тоже сделала глоток.

Настала моя очередь. Если честно, пить такое не очень-то хотелось, но мы ведь все делаем вместе, и я, зажмурив глаза, выпила обжигающей жидкости, слегка закашлявшись,

Фу-у, ну и гадость! У напитка был привкус спирта и перебродивших ягод. Надеюсь, живот не разболится прямо на охоте?

За окном раздался звук горна.

Мы вышли вместе с остальными на улицу. Облака в свете красного солнца были насыщенного розового цвета. Где-то высоко в небе пролетела птица сарвар. Она сделала несколько кругов, а затем спустилась вниз и села на ветку дерева рядом с базой, вызвав восхищенные возгласы девчонок.

Сарвары чем-то напоминали земных павлинов с острым клювом и зелеными глазами-бусинами. Работники пищеблока базы часто подкармливали птичек, поэтому они стали почти ручными. Эх, сейчас бы сфоткать сарвара на мобильный! Что ни говори, а мобильных телефонов, ставших для нас такими привычными, здесь не хватало больше всего. Единственно возможным выходом в сеть конфедерации был библиотечный искин, поэтому к нему всегда толпилась очередь.

Зеонец протрубил в горн еще раз, и к нему подошли местные женщины в странных нарядах, напоминавших кимоно. На их руках блестели браслеты с изображением богини, шею украшали массивные ожерелья. В отдалении сидели мужчины с музыкальными инструментами, похожими на флейты и гитары.

Заиграла музыка, и зеонские женщины начали кружиться в ритуальном танце. Они исполняли причудливые па, мужчины пели хвалебную песню солнечной богине.

Мне вдруг стало весело после настойки Эгг-Нога, все это сборище зеонцев напоминало службу церкви пятидесятников, которую я однажды видела по телику. Там прихожане пели под гитару церковные песни, некоторые из них слегка пританцовывали.

Слева от меня захихикала Ветер.

– Ну что, как обстоят дела с поиском генерала? – я толкнула ее в бок. Ветер фыркнула:

– Похоже, я передумала. Хотя вон тот зеонец с музыкальным инструментом вполне себе ничего.

Вскоре ритуальный танец закончился, и все сомкнули руки в молитвенном жесте. Местные жители настойчиво пытались привить землянам веру в солнечную матерь.

После этого началась охота. Нам выдали лук и стрелы. Охотиться с примитивным оружием было тоже данью традициям. Поэтому во время обучения мы проходили курс управления стрелковым оружием.

– Эх, мне бы сейчас бластер, – с тоской в голосе протянул парень с синим «ежиком», тот самый, который обвинял в столовой имперцев во всевозможных грехах.

Мы направились в лес. Я еще раз посмотрела на деревья-исполины. Они были раза в два выше земных сосен. Листьями и стволами напоминали пальмы.

По бокам росла колючая трава, напоминавшая крапиву. По стволу дерева медленно полз паук размером с человеческую ладонь. Некоторые девчонки испуганно завизжали.

Нас разделили на несколько отрядов под руководством зеонцев. Главная задача – найти как можно больше съедобных животных.

Мы шли медленно и озирались. Вдруг Клевер остановилась и начала внимательно разглядывать влажную прогалину.

– Возможно, это чаки.

Зеонец рядом с нами удовлетворенно кивнул:

– Да, похоже здесь прошло несколько чаки, – он красноречиво посмотрел на прогалину поменьше, – судя по всему, это мать и детеныш. Наш ждет прекрасный ужин.

Мы притаились. Шли бесшумно, общались жестами. В глазах Ветра я увидела что-то типа надежды на вечернее пиршество. Конечно, это не сравнится с украинской национальной кухней, но все же лучше рациона 1.

– Говорят, чаки по вкусу напоминают оленину, – тихо произнесла она.

Внезапно кусты зашевелились, и рядом со мной показалась морда животного.

Они действительно были похожи на оленей или косуль. Вытянутая мордочка, большие глаза, четыре ноги на копытах и гладкая коричневая шерстка.

– Стреляй! – закричал зеонец.

Я натянула лук и уже приготовилась, как вдруг из-за спины чаки выглянул детеныш. Симпатичный, любопытный, удивленным взглядом напоминал щенка московских соседей по дому. Он не понимал, что сейчас его жизнь висит на волоске. В то же время мать маленького чаки застыла и смотрела на меня

– Ну же, стреляй, – кричит Ветер и тоже натягивает тетиву. Я перевожу дыхание. Надо сделать, как они говорят. Выстрелить. И все же не могу. Вспоминаю лицо Нины. Она с любопытством разглядывает лица прохожих по дороге в школу, такая же маленькая и беззащитная. Тихо шепчу:

– Бегите.

Взрослая чаки разворачивается и толкает детеныша вперед. В этот момент в нее попадает стрела Ветра, и животное падает. Маленькому чаки удается сбежать.

– Черт возьми, Дождь! Что на тебя нашло? – Ветер подходит к своей добыче. – Мы могли бы двоих застрелить.

– Прости, – я отвожу взгляд. Какой из меня солдат? Даже зверя на ужин убить не могу. Теперь понятно, почему распределили в медотсек.

Между тем огромный красный диск солнца переходит в зенит.

Мы возвращаемся из леса. Сердце мое учащенно бьется. Перед глазами морда чаки с большими умными глазами. К горлу подкатывает тошнота. Я с ужасом думаю о предстоящем ужине и мясном рагу.

Клевер толкает меня в бок. Больно. Смотрю на нее с раздражением. Подруга протягивает знакомую серую флягу, и я молча делаю глоток.

Становится легче. В груди разливается тепло, голова начинает слегка кружиться.

Краем глаза замечаю деревянное колечко на пальце Клевера. Тихо спрашиваю:

– Откуда у тебя это?

Она с улыбкой отвечает:

– Папа привез из Африки. Это кольцо отгоняет злых духов. Поэтому я всегда с ним хожу на передовую.

Рядом с базой столпились люди. Многие уже вернулись с добычей и обсуждали предстоящий пир. Несколько девчонок рядом с нами заливисто смеялись, судя по всему, они тоже попробовали напиток из шальных ягод.

Вечером я снова дежурила в столовой. В честь праздника зеонцы постелили на столы ярко-красные скатерти. Похоже, красный они любили наравне с серым. Бордовые столы выглядели довольно жутко, как будто декорации для фильма из жизни вампиров.

Из кухни доносились почти забытые за три месяца запахи мяса и специй. Я закончила драить пол и присела на жестком стуле. На душе было как-то тревожно, словно что-то скоро произойдет. Я взяла со стола маленькую фигурку преподобной матери

Такие религиозные гуманоиды. Интересно, почему они воюют? В памяти возникли слова парня с синим ежиком:

– Говорят, это галактический император разжигает войны…

Затем я вспомнила лицо императора, его холодные темные глаза. По коже пробежали мурашки.

Столовая между тем начала наполняться людьми и зеонцами. Я с улыбкой раздавала порции мясного рагу. Все-таки приятно было видеть радостные лица ребят. Клевер махнула мне рукой из-за стола. Рядом с ней сидела Ветер. Взгляд у обеих был полон решимости. В соответствии с нашим планом мы быстро ужинаем и идем к библиотечному искину, пока остальные развлекаются в столовой. Нужно узнать про кольцо. А вдруг…

Желудок сделал сальто-мортале от волнения. Пугала не только перспектива того, что кольцо окажется чем-то важным, самыми страшными были мысли, что это всего лишь бесполезный кусок металла, и надежда, только успевшая появиться, будет похоронена здесь, в серых коридорах базы.

Раздав всем пластиковые тарелки, я села рядом с девочками. Есть почему-то не хотелось. При виде жаркого я снова вспоминала большие глаза чаки.

Зато Ветер уплетала за обе щеки:

– Ешь как в последний раз, Дождь, вдруг нас завтра убьют.

– Сколько оптимизма, – с грустью отозвалась Клевер.

Плазма на стене показывала имперский замок и красивую женщину в длинном платье. У нее были кудрявые волосы с розоватым отливом и приятная улыбка.

«Первая наследница престола рассказывает об имперских обычаях», – гласила надпись внизу экрана.

– Мы рады приветствовать всех жителей галактической конфедерации, – с улыбкой говорила она. – Сегодня я поведаю вам об имперской ярмарке, на которой можно приобрести абсолютно все.

После слов «абсолютно все» дочь императора сделала паузу и не случайно. Ходили слухи, что на таких ярмарках представители конфедерации торговали рабами. Подумать только! Мне стало противно.

Между тем Ветер и Клевер пристально на меня смотрели.

– Ты все, Кристина? – прошептала подруга с черными кудрями.

Я вздрогнула. Обычно мы использовали позывные. По именам называли друг друга только в исключительных случаях. Такие здесь правила.

Видимо, сейчас как раз такой особый случай. Поэтому я приложила палец к губам и сказала зловещим шепотом:

– Ну что, до библиотеки? Тот, кто будет последним, выпьет этой ночью все запасы настойки из дурной ягоды, которые лежат под кроватью Клевер.

А затем, не дожидаясь ответа, вышла из-за стола.

Быстро поставила поднос с почти нетронутым праздничным блюдом в пункт приема грязной посуды. Девчонки торопливо семенили следом. Мы вышли в коридор, который тоже был украшен фигурками солнечной богини.

Клевер закрыла дверь в столовую и тихо сказала:

– Ну что, на счет «три»? Один два…

И тут я рванула. Не знаю, что на меня нашло. Может быть, все дело в дурной ягоде, а может, нам не хватало простых развлечений.

Сзади меня неслась Ветер, а Клевер обиженным голосом кричала:

– Эй, так нечестно, я не сказала «три»!

Я обернулась и показала ей язык. Мимо мелькали серые стены, фигурки богини, коридор сменился лестницей, затем парадной и темным туннелем, ведущим в библиотеку. Свет одинокой лампы мелькал, это было немного жутко. Мы бежали и толкались, стараясь вырваться вперед. Перед глазами появилась долгожданная темно-серая дверь с красной надписью: «Библиотека». Я дернула ручку, и тут Клевер подставила мне подножку. Потолок и пол поменялись местами, я упала на колени. Было немного больно и очень обидно.

– Где тебя такому научили, Клевер, в отряде бойскаутов?

Подруга с улыбкой протянула мне руку:

– Ты тоже играешь не по правилам.

– В любом случае Дождь – последняя. Значит, настойка твоя, – Ветер многозначительно перевела взгляд на холщовую сумку, которую Клевер носила на плече. Черт! Они взяли флягу с собой. Я обреченно вздохнула. Вспомнилось, как однажды в летнем лагере мы играли в прятки. Я спряталась за старое пианино в музыкальном зале, и про меня все забыли. Вот так просто, взяли и забыли. Тогда казалось, что ничего обидней быть не может. Оказывается, может, например, подлости от Клевер.

Я показала им средний палец и поплелась к библиотечному искину.

Ветер плотно прикрыла дверь и задвинула вход тяжелым креслом с резными ручками.

В книгохранилище было тихо и спокойно. Все развлекались на ужине. Здесь только мы, стеллажи со старыми фолиантами на межгалактическом языке и плазма с библиотечным искином. Приглушенный свет лампы создавал атмосферу уюта. Рядом со стеной стояла статуя солнечной богини в человеческий рост. Это место навевало воспоминания. О земле, о пыльных школьных библиотеках и потертых корешках книг на высоких полках.

Мы молча подошли к искину. Клевер грустно вздохнула. Видимо, ностальгия по школьной жизни накрыла не только меня.

– Доставай кольцо, – как бы между делом сказала Ветер.

Я кивнула и сняла с шеи золотую цепочку, на которой блестел перстень с большим синим камнем. Мы втроем склонились над ним. Честно, в этот момент я вспомнила Толкина, его хоббита со знаменитым кольцом Всевластия. Стало немного смешно.

– Искин, код доступа тридцать восемь. Запрос: что это за кольцо? – Клевер поднесла цепочку с перстнем ближе к плазменному экрану.

Экран загорелся. Оттуда на нас с улыбкой смотрела девушка с Зеона в костюме, похожем на кимоно:

– Поисковая система Зеона-12 активирована. Сегодня в честь дня солнечной богини на всей планете объявлены праздничные гуляния.

– Искин, ближе к делу, – холодно сказала Клевер. У нее было напряженное лицо, руки сжаты в кулаки. За все три месяца на Зеоне я еще ни разу не видела Клевер такой

По моей руке с кольцом прошла желтая полоса сканера, и рядом с экраном возникла голограмма перстня.

– Запрос отправлен. Ожидайте.

Мы молча смотрели на плазму.

– А вдруг это кольцо Всевластия? – внезапно сказала Ветер. Мы с ней переглянулись не в силах сдержать улыбку. Клевер молчала, затаив дыхание.

– Ответ получен, – продолжил холодный женский голос. – Это перстень- шпион. Данное изобретение пользуется популярностью у жителей планеты Нибиру. Небольшие предметы настраивают на искомого индивида и вручают ему под видом дара. Помимо колец, существуют подвески, ожерелья, серьги, а также предметы техники, которые оснащены схожим…

– Подождите, – Ветер удивленно на меня посмотрела. – Если это шпион, как он оказался у тебя? Неужели тот имперский пришелец решил проследить за девчонкой с Земли? Это ведь глупо.

– Нет, – я принялась ходить по комнате. – Раз это шпион, навряд ли его специально мне отдали.

Может, пришелец забыл про кольцо, а вдруг?

Внезапно в моей голове возникла догадка. Я вспомнила мерзкую морду крота из галактических новостей.

«Недавно господина второго наследника видел на планете низшего уровня Кролл Астерхайд».

Пропавший наследник престола… Крот с планеты, где делают кольца-шпионы…

Клевер поймала мой взгляд:

– Думаю, это кольцо изначально хотели вручить имперскому принцу.

– Но он от него избавился, – продолжила я, – и теперь перстень у меня.

– Нибирийские кольца оснащены нанороботами, – продолжил приятный голос искина. – После телесного контакта с искомым, они могут отследить его местонахождение в пределах одной Галактики.

Мы снова переглянулись. Синий камень таинственно блестел в тусклом свете библиотеки. Руки мои слегка дрожали. Я пыталась найти в лицах подруг поддержку, но они так же растерянно переводили взгляд с перстня-шпиона на экран библиотечного искина.

– Искин, как активировать кольцо? – спросила Клевер.

– Для этого нужно знать пароль, – ответил голос из плазмы.

– Вот черт! – Ветер пнула стеллаж. – Получается, для нас это просто дурацкое кольцо, мы ведь ничего не знаем.

Девушка-искин продолжала:

– При отсутствии пароля можно воспользоваться межгалактическим кодом доступа, при этом необходимо произнести имя искомого элемента.

На желтом экране возникли цифры.

– Давай, Дождь, у нас мало времени. Все уже наверняка поужинали, и кто-нибудь обязательно заявится в библиотеку, – Ветер сжала мое плечо, и я тихо произнесла:

– Код 2705, Артур Антарийский. – Ничего не произошло. Я вздохнула и многозначительно посмотрела на Клевер. Похоже, наши игры в шпионов ни к чему не привели.

И тут камень засветился и начал нагреваться. От него исходило легкое синее мерцание.

Мы замерли. Это было странно и красиво

Из кольца раздался холодный механический голос:

– Поиск активирован.

От неожиданности я чуть не выронила перстень. Затем над кольцом появилась голограмма: лицо самодовольного пришельца с синими глазами в том самом средневековом костюме. Несомненно, это был он, Артур Антарийский, который презрительно назвал меня резервистом. Конечно, по сравнению с нами, имперцы стояли во главе мира, им не было никакого дела до отсталой планеты и ее примитивных жителей.

Ветер ахнула. Холодный механический голос произнес:

– Объект найден. – Лицо антарийского принца растворилось. Его сменила голограмма нашей галактики, в центре которой был голубой шарик Зеона-12, а рядом с его орбитой светилась яркая синяя точка.

Клевер за моей спиной тихо сказала:

– Приблизить. – Я вздрогнула

Точка превратилась в корабль. Он летел рядом с Зеоном. Точнее, он подлетал к нашей планете. Голос из перстня произнес:

– Расстояние от объекта до Зеона-12 составляет сто тысяч километров.

– Мне кажется или он летит сюда? – тихо сказала Ветер. – Быть не может, что ему понадобилось на Зеоне?

– А зачем он прилетал на Землю? – я посмотрела на удивленных подруг. – Наверняка он хочет остаться незамеченным. У имперских кораблей есть маскировка.

– И что нам делать? – Ветер быстро выхватила у меня кольцо. – Хотя это и так понятно. Мы расскажем главе штаба Зеона о кольце и о принце. Помните, в галактических новостях говорили: «Любой, кто укажет точное местонахождение наследника, может претендовать на дворянский титул». Это же совсем другая жизнь! – она сжала кольцо еще сильнее.

Я вспомнила первую наследницу в изящном длинном платье, интерьеры имперских замков, летающих роботов-слуг, красивые пейзажи садов рядом с огромными строениями в готическом стиле. Действительно, наша зеонская казарма даже рядом не стояла с этими картинами. А еще… там наверняка дадут связаться с семьей, и я смогу вернуться домой с титулом и неплохим состоянием. Это звучало хорошо. Даже слишком хорошо для правды.

Мои мысли прервал голос Клевер:

– Это все прекрасно, Ветер, а теперь верни кольцо.

Рыжая подруга озадаченно на нас уставилась:

– Да я просто… мы ведь втроем его обнаружили? И титул дадут нам всем? – она улыбнулась. Только улыбка эта больше напоминала гримасу.

– Конечно, втроем, – спокойно продолжила Клевер. – Мы всегда втроем. Клуб выживших. А теперь верни кольцо Дождю.

– Но почему? – улыбка сползла с ее губ. – Просто раз мы все сделали вместе, и титул дадут нам троим, я ведь могу…

– Не можешь! – Клевер нависала над ней наподобие библиотечной статуи солнечной богини.

– Это кольцо Дождя, поэтому отдай его.

Ветер как будто уменьшилась в размерах. Она с тяжелым вздохом разжала ладошку и протянула перстень мне:

– Конечно, я отдам, неужели вы сомневались? Завтра мы должны рассказать все начальнику штаба.

Мы с Клевер кивнули. Нам нужен план, впереди еще столько всего. Я взяла кольцо и надела золотую цепочку на шею. Удивительно, сейчас перстень почему-то показался невозможно тяжелым, словно тысячи тонн давили на меня.

– Эй, девчонки, я вроде проиграла. Где твой волшебный напиток, Клевер?

В библиотеке было непривычно тихо. Никто из ребят не пришел после ужина. Может, они решили прогуляться на улице.

Подруга торжественно открыла сумку и достала знакомую синюю флягу. Я сделала несколько глотков, и в голове стало легко и пусто. Даже кольцо на шее показалось немного легче.

Мы нашли этого принца, подумать только! Теперь все будет по-другому.

Я уже хотела озвучить свои мысли, как вдруг пол завибрировал. Где-то в отдалении послышался грохот. А потом снова тишина. И гул сирены.

Мы переглянулись и рванули в столовую. Место сбора в экстренных случаях.

Через минуту я уже бежала по коридору. Свет предательски мерцал. Споткнувшись, чуть не упала. Чертова настойка! Мерзкий звук сирены заставлял сердце учащенно биться.

Впереди была лестница. Мы перескакивали через ступеньки. В коридорах на удивление пусто. Видимо, все уже ждали нас в пункте сбора.

Открыв дверь, я поймала суровый взгляд начальника штаба. Это был зеонец в синей парадной форме с многочисленными звездами и значками. За свой вечно недовольный вид и любовь к дисциплине и чистоте он получил прозвище Аллерген.

Аллерген злобно на меня уставился и прошипел:

– Быстро сюда, – а затем чихнул. Ходили слухи, что он не переносит запах кожи земных гуманоидов. Мне было даже немного жалко начальника.

Взгляд мой упал на испуганные лица ребят, и внутри что-то оборвалось. Все выстроились в ряд. Столы кто-то отодвинул к стенке.

– Итак, начнем. – Аллерген окинул нас мутным взглядом своих огромных глаз без зрачков.

– Пока мы тут праздновали, враги сделали передислокацию сил и напали на нас ночью. Мы должны дать достойный отпор, – он с величественным видом прошелся по комнате.

– Часть бойцов выйдут на поле боя в ближайшее время, остальным я дам несколько часов на отдых. Подъем завтра в пять утра. Имена тех, кто будет защищать родину, в списках на доске почета. Остальные остаются в медицинском отсеке. На этом все. Сражайтесь за Зеон во имя солнечной богини.

Часть зеонцев хором повторили:

– Во имя солнечной богини.

По залу начал разноситься шепот. Всем было страшно. Тут как назло где-то в отдалении снова прозвучал грохот. Клевер и Ветер схватили меня за руки:

– Кристина, все хорошо?

– Все нормально, – ответила я заплетающимся языком и поняла, что падаю. Мне жутко хотелось спать. Видимо, не стоило пить настойку из дурных ягод. Как же так? В памяти снова возникла испуганная морда маленького чаки, а затем бледные лица моих подруг. Чем мы здесь отличаемся от животных? Низшее звено, солдаты с отсталой планеты. На Земле таких называли пушечным мясом. Начальник штаба говорил: защищайте родину?

Здесь для меня все чужое. Леса звери, даже воздух. И мысли мои о другой планете, уютной квартире на окраине большого города, где каждое утро поют знакомые птицы, и свет солнца не обжигает кожу. Лучше бы он рассказал, как вернуться на Землю…

Клевер ударила меня по щеке, и я очнулась.

– Вставай, Дождь. Нельзя сейчас в медпункт. Если они узнают, что ты пила настойку дурных ягод, будет сама знаешь, что.

«Сама знаешь, что» – это небольшая тюрьма в подвале базы, куда отправляли проштрафившихся солдат. Про подвальный карцер ходили разные байки. О том, что кормили там помоями, о смертельном холоде и о многом другом.

Я поплелась в комнату, опираясь на плечо Клевер. Ветер суетилась рядом.

– Все будет хорошо. Всего лишь нападение, не первое и не последнее. Я сейчас быстро посмотрю списки и вернусь в нашу комнату.

Лица подруг расплывались перед глазами. Дальше были бесконечные коридоры и лестницы, а затем я рухнула на кровать и закрыла глаза.

Будь проклята, дурная ягода! Зачем я вообще ее пила?

Сон был тревожным. Крот надевал мне на палец кольцо-шпион со словами:

– Найди принца. Кровь имперцев очень питательна, а я проголодался. – Затем он хищно облизнулся и продолжил: – Ну же, давай сражайся за родину.

Его серая морда превратилась в лицо начальника штаба с черными глазами без зрачков. На лице его блуждала улыбка:

–Знаешь, в чем правда? Там, в тюремных камерах в подвале мы отдаем землян на корм нибирийцам. Поэтому кольцо придется отдать.

Я долго не могла понять, в чем связь между кольцом, тюрьмой и кровожадными нибирийцами

Следующий сон был очень реалистичным.

Ветер сидела, прижавшись к Клевер. Из глаз у нее текли слезы. Подруга шептала:

– Мне страшно. Предчувствие плохое. Хотя, впрочем, с тех пор, как подписала этот чертов договор, всегда страшно. Каждый раз перед сном думаю, что будет завтра. Как же хочется домой! Что нам делать, Клевер?

Затем голос Нессы:

– Все нормально, не волнуйся, я буду рядом. Завтра вместе пойдем.

Затем тишина. Потом снова Ветер:

– Но в списках ведь тебя нет!

Усталый вздох и голос подруги:

– Пусть она остается. В таком состоянии нет шансов. Это все я виновата и чертова дурная ягода.

Заскрипела кровать. Знакомые шаги. Кажется, Ветер.

– Ясно. Тогда давай оставим хотя бы записку?

Скрип дверцы маленькой тумбочки. Клевер смотрит на меня своими темными глазами. Они словно светятся в темноте. Затем она прикладывает палец к губам и тихо говорит: «спи».

И я снова проваливаюсь в сон, окончательно и бесповоротно.

Когда открыла глаза, в комнате было уже светло. Где-то издалека продолжал доносится грохот. Я даже привыкла к этому звуку.

Ветер? Клевер?

Кровати девочек аккуратно заправлены. Может они уже работают в медицинском отсеке? В памяти появилось лицо главы штаба и его слова: «Подъем завтра в пять утра».

Посмотрела на зеонские часы, купленные в электронном магазине. Время было двенадцать. Двенадцать! Я проспала, и никто не разбудил. Где же девочки?

Быстро оделась в серую форму и вышла в коридор. Повсюду были люди и зеонцы. Рядом со мной кого-то несли из медпункта на носилках. Тело было полностью закрыто синим покрывалом. Синий здесь цвет скорби. Значит, под покрывалом тело погибшего солдата.

К горлу подступила тошнота. Я быстро, чуть ли не бегом направилась в медпункт.

Здесь творилось нечто ужасное. Знакомые медсестры обрабатывали раны солдат. Пол в крови. Кого-то отправляли в операционную, кого-то везли в подвал, где расположен морг.

– Дождь! Ты что здесь делаешь? – На меня смотрела девчонка с двумя смешными косичками насыщенного красного цвета – Огонь.

– Помогать пришла, – растерянно оглядываюсь по сторонам.

– Помогать? Но ведь твое имя было в списках! Я точно видела. Ты должна была отправиться в пять забирать раненых с поля боя. Неужели уже вернулась? – Огонь уставилась на меня, подозрительно прищурив глаза.

И тут мне стало не по себе. Вспомнился тот сон о девочках, слова Клевер: «Пусть она остается. В таком состоянии нет шансов».

Незнакомая медсестра за спиной ответила:

– Вместо нее за ранеными пошла та мулатка. Сказала, что Дождь отравилась.

Она окинула меня презрительным взглядом:

– Кстати, все уже вернулись и списки вывесили.

Списки… Где же Ветер и Клевер? Я выбежала в коридор и начала искать подруг глазами. В царившем хаосе это было бесполезно.

Значит, надо пойти к спискам. Наверняка их там нет.

Рядом со столовой висели знакомые черные листы с белыми надписями. Здесь были имена защитников родины, павших в бою.

Из-за толпы ребят было ничего не видно.

За моей спиной раздался низкий голос зеонца:

– Зачем вы здесь столпились?! Списки никуда не денутся. Нужна помощь в медотсеке.

Все начали медленно расходиться, и вот наконец я смогла прочитать. Имен было много, знакомых и незнакомых. Затаив дыхание, старалась просмотреть каждое, затем мой взгляд остановился на одной записи:

34. Ванесса Грей.

35. Нина Бердник.

И тут все рухнуло. Я зажмурила глаза. Открыла их снова. Ничего не изменилось. Дождь, Клевер и Ветер. Клуб выживших. Всегда вместе. Не верю в это. Не хочу верить. Расталкиваю ребят. Бегу прочь, куда глаза глядят.

«Пусть она остается. В таком состоянии нет шансов».

Вспоминаю слова Клевер, и в груди разливается какое-то липкое мерзкое чувство – злость.

А у тебя были шансы?

Перед моими глазами Клевер снова с улыбкой подносит палец к губам и тихо говорит: спи.

Ветер в библиотеке держит кольцо в своих тонких руках.

Господи, почему я не отдала чертов перстень ей! Она ведь просто хотела выжить, как все мы.

Свежий воздух ударил в лицо. Я иду куда-то вперед, куда глаза глядят. Нечто мокрое и липкое окутало ноги. Как-будто чьи-то склизкие пальцы тянут меня вниз. Солнце слепит глаза, но я стараюсь не моргать слишком часто, потому что стоит только зажмуриться, как перед глазами снова возникают лица девочек. И это плохо. Нет, это хуже, чем плохо. Теперь я совсем одна на чужой планете.

Чей-то голос словно из тумана произносит:

– Дождь! Вернись, Дождь!

Оборачиваюсь. Оказывается, в каком-то сомнамбулическом состоянии я дошла до пруда и зашла по колено в воду Меня за руку хватает парень с синим «ежиком». Тот самый. Он запомнился смелыми высказываниями в столовой.

– Послушай, мне очень жаль. Они были хорошими, Ветер и Клевер, но так бывает. Это ужасно, но теперь тебе надо двигаться вперед, – он натянуто улыбается.

Мне не нравится все: его голос, то, как он произносит позывные девочек. И вообще зачем тут кто-то лишний, когда я просто хочу побыть одна? Молчу, не двигаюсь. Зачем что-то говорить?

– Знаешь, теперь тебе будет тяжело, совсем одной. Некому больше защитить.

Он медленно подходит и прижимает меня к себе. Обнимает рукой за талию. Шепчет на ухо:

– А я мог бы помочь…

И тут я заорала. Так громко, что сидящая ветках дерева птица сарвар испуганно взлетела.

– Отпусти! Пусти меня! Отстань!

Он пытался меня удержать, пришлось заехать локтем, и вот я вырвалась. По водной глади прошла рябь. Мы стояли друг напротив друга и тяжело дышали.

– Их звали Несса и Нина. И они были лучше тебя в сто раз. Думаешь, нашел себе подругу для развлечений? Иди ты к черту!

Парень оторопело на меня смотрит. Происходящее явно не укладывается у него в голове.

В это время к озеру подошли несколько зеонцев. Один из них произнес своим низким голосом:

– Кто сейчас кричал? Это нарушение дисциплины. Я запишу в книгу учета.

Мой несостоявшийся защитник ухмыляется и пальцем показывает на меня:

– У нее совсем «крыша» съехала. Напала на меня, да еще и орала, как сумасшедшая.

Зеонец кивнул:

– Дождь, в восемь вечера нужно подойти в кабинет начальника штаба. Тебе озвучат выговор. Богиня осуждает такие поступки.

Я хотела сказать: «Да плевать на богиню», – но в последний момент сдержалась и молча вышла из воды. Ноги покалывало от холода. В затылок нещадно светило солнце.

В голове было пусто. Я посмотрела на базу. В прямоугольном окошке виднелась грузная фигура медсестры. Все, как обычно. Здесь ничего никогда не изменится. Всегда будет эта затяжная война, отвратительный первый рацион, изредка праздники богини солнца и охота. Бесконечное колесо сансары. На самом деле это наша тюрьма. Здесь мы чужие без связи с домом и родными, без шансов выбраться, словно тот пришелец с контрактом подписал нам приговор. И теперь наказание вступило в силу. Зеон-12. Клетка

Я пнула камень на берегу и чем-то уколола ногу.

Вспомнила, как еще вчера мы с Ветер и Клевер шли на охоту. Интересно, что думают их родные? Может, они уже давно похоронили ушедших на неизвестную войну девочек, а может, все еще ждут и не знают что их уже…

Надо думать о чем-то другом, иначе совсем свихнусь.

Остаток дня я помогала в медотсеке. Тяжелая работа и запах крови отвлекали от дурных мыслей. Наложить повязку, прочистить рану – вот о чем надо переживать. Любое занятие лучше, чем оставаться одной наедине со своими мыслями.

В полвосьмого я зашла в свою комнату. Здесь все было точно так же. Вещи девочек. Аккуратно заправленные кровати. На тумбочке рядом с кроватью Клевер лежало маленькое деревянное колечко.

«Папа привез из Африки. Это кольцо отгоняет злых духов. Поэтому я всегда с ним хожу на передовую».

Я вспомнила, как Несса рассказывала о нем на охоте. Почему же ты не взяла кольцо сегодня утром? Зачем пошла без оберега?

В голове прокручивались события вчерашнего дня. Для чего я устроила этот дурацкий бег наперегонки? Если бы не дурная ягода, сейчас в списках было бы мое имя. Может, тогда все бы закончилось. Чужая планета, пришельцы, война… А вдруг это всего лишь дурацкий сон, и на самом деле я скоро проснусь в своей московской квартире? Увижу кудрявую голову Нины в дверях комнаты, брат подкинет очередной журнал комиксов о супергероях, а на завтрак Люба приготовит мой любимый омлет.

Я с грустью взглянула на пустые кровати. Это всего лишь мечты.

И тут в моей голове возникла мысль, точнее, воспоминание о вчерашнем вечере, когда где-то между сном и явью прозвучал голос Нины: «Давай оставим хотя бы записку».

Записка! Я принялась лихорадочно проводить раскопки в своей тумбочке. На полке второй комплект формы, блокнот, бутылка шампуня. Ничего нет.

Я перевела взгляд на окно.

Там спокойно лежал приклеенный куском скотча тетрадный листок. Как же я его сразу не заметила?

Сердце забилось учащенно, я медленно оторвала скотч и увидела знакомый, слегка корявый почерк Клевер. Этот клочок бумаги и деревянное колечко – все, что осталось от моих подруг. Нет, не все. Я задрала рукав серой рубашки: там чуть ниже локтя на коже были отчетливо видны две фигуры, набитые черными чернилами: торнадо и листок клевера. Символ нашей дружбы.

Клуб выживших, который распался так рано.

Листочек подрагивает в моих руках под порывами ветра из окна.

Я читаю:

«Дождь! Мы решили не будить тебя. Наверняка после дурной ягоды это будет не самое твое лучшее утро. Прости, прости, прости… Не стоило вообще покупать мерзкую настойку. Через пять минут выходим. Когда ты проснешься, мы, скорее всего, уже будем рядом, но если что-то пойдет не так…»

От этих слов меня замутило. Все пошло не так, Клевер!

«…знай, что кольцо с синим камнем – твой последний шанс сбежать отсюда! Если не веришь, то читай внимательно».

И я прочитала. Это был план Клевер. Что-то на грани безумия.

В окно светили лучи заходящего красного солнца, такого далекого и чужого.

В конце письма было небольшое послание от Ветер, выведенное маленькими аккуратными буквами:

«Будь хорошей девочкой, и солнечная богиня тебе поможет».

Это было в ее стиле. Так, небольшая глупая шутка. Я улыбнулась. Горло сдавило и стало невыносимо грустно. Хотелось лечь под тонкое покрывало с головой, заснуть или реветь всю ночь. Но я не могла. Сейчас не время для эмоций – моя стандартная отговорка за последние три месяца.

Стрелка часов неумолимо приближалось к восьми. Надо идти к начальнику штаба. Получить свой выговор, а заодно рассказать про кольцо.

Привычным движением я нащупала золотую цепочку на шее. Что ж, сейчас или никогда.

Кабинет начальника охраняли несколько хорошо вооруженных зеонцев. Один из них преградил путь.

– Кто ты?– Немигающие глаза без зрачков разглядывали меня.

– Дождь из пятого взвода. Пришла заслушать выговор.

Зеонец кивнул и обыскал меня, затем массивная дверь открылась.

Внутри было весьма просторно и уютно. Появилось странное ощущение, что я в гостях у какого-то высокопоставленного чиновника с родной планеты. Не хватало только портрета президента на стене и знакомого триколора.

Огромный стол блестел от чистоты. За ним вальяжно развалился начальник штаба, получивший обидное прозвище Аллерген. По бокам стояли массивные шкафы с книгами. По полу плавно скользил робот-уборщик.

– Здравствуй, Дождь, – начальник смотрел в окно.

Я приложила руку к груди и поклонилась. Стандартный жест на этой планете.

– Ты нарушила правила, – Аллерген выстукивал пальцами какую-то знакомую мелодию.

– Прошу простить во имя богини, – снова кланяюсь. От этой неудобной позы начинает предательски болеть спина. – Прежде, чем Вы огласите наказание, могу я показать кое-что?

Слова внезапно путаются в голове, и я заканчиваю дрожащим голосом:

– Кое-что важное.

Начальник наконец переводит взгляд на меня. Он сидит, сжав руки и слегка приподняв голову, – поза крайнего удивления на Зеоне

– И что же? Показывай, ради богини.

– Вы слышали новость о пропавшем имперском принце. За информацию о его местонахождении предлагают титул. Кажется, у меня есть кое-что, некий артефакт, способный помочь в этом деле.

На несколько секунд в комнате повисла тишина.

– Артефакт? – зеонец удивленно на меня смотрит. Не нравится мне этот взгляд.

– Давай его сюда, – он протягивает руку, – ты ведь принесла с собой этот… предмет?

Его голос становится мягким, почти ласковым. Я пытаюсь изобразить на лице простодушную улыбку.

– Конечно. Но только… Можно узнать, смогу ли я связаться с имперской семьей после того, как покажу кольцо Вам? Это перстень-шпион с планеты Нибиру

– Что? – Аллерген удивленно смотрит на меня. – Ты же знаешь правила военной службы. Здесь ничего не принадлежит тебе, солдат. Мы и так все для вас делаем. Одежда, кров, сбалансированное питание, а ты взамен смеешь мне приказывать?

Я попятилась. Это было плохо, очень плохо, худшие опасения стали реальностью.

Затем он встал из-за стола и подошел ко мне.

– Кольцо! – он протянул руку.

Говорят, что зеонцы не умеют врать. Они от рождения прямолинейны. Что ж, похоже, эти слухи правдивы. Сердце мое учащенно бьется. От волнения дрожат руки. Мне грустно, обидно, и очень хочется заехать Аллергену по вытянутому лицу, но вместо этого я снимаю цепочку с кольцом и отдаю ему.

Несколько секунд начальник штаба удивленно смотрит. Затем начинает смеяться:

– Это что, розыгрыш? Ты подсунула мне какую-то деревяшку, решила подшутить?

И тут он с размаху бьет меня по щеке.

– Мерзкие земляне! Выродки, недостойные богини! Думаете, я не знаю, что вы называете меня Аллергеном! Придумали мерзкую кличку, работаете спустя рукава, никакой дисциплины. У чаки и то мозгов больше!

Затем он нажимает на кнопку, и в зал врываются два вооруженных зеонца из его личной охраны.

– Обыщите ее! И комнату Дождь тоже обыщите! Любой странный предмет несите сюда! Это приказ.

Мне скрутили руки. Двое зеонцев беззастенчиво ощупали меня сквозь одежду, заставили вывернуть карманы. Затем это мерзкое представление закончилось.

Ноздри Аллергена раздулись от злости.

– Что ж, шутка, значит. Назначаю тебя солдатом группы наступления. С завтрашнего дня будешь служить на передовой. Люблю шутников.

Он злобно смотрит, ожидая что-нибудь услышать в ответ. Но я молча изучаю его лицо, стараясь запомнить это презрительное выражение. А затем с улыбкой говорю:

– У тебя правда аллергия на запах нашей кожи?

За это получаю еще один удар, на этот раз в плечо, больно. И тут Аллерген чихает, а затем снова, у него начинают слезиться глаза, сквозь слезы он шепчет:

– Уведите ее, она воняет. Мерзкие земляне, будь они прокляты.

Мне смешно и больно. Какой-то истерический смех. Солдаты выводят меня, а я смеюсь и не могу остановиться:

– У него действительно аллергия на землян. Подумать только!

Затем они швырнули меня на пол, я ударилась больным плечом. Больно, черт возьми! Все оказалось гораздо хуже, чем мы представляли, когда придумывали план там, в библиотеке. Конечно же мне никто не даст связаться с имперской семьей и получить титул. Так бывает только в сказках. Я сняла с шеи цепочку. На ней болталось деревянное колечко Клевер.

Все в точности, как она написала на том листочке рядом с окном:

«Никто здесь тебе не поможет, Дождь, вот в чем правда! Начальник штаба просто заберет кольцо себе, и ты снова останешься ни с чем, поверь мне! Зеонцы или люди – между ними, на самом деле, так мало разницы. Все стремятся к власти. Поэтому найди принца, скоро он приземлится на Зеон. Моли его о помощи. Быть может, ему нужны союзники. Вдруг судьба будет милостива к тебе?»

Эти слова были ее последним посланием. Своеобразное завещание Клевер. Я зашла в комнату. Все было перевернуто вверх дном. Вещи Ветер и Клевер валялись на полу. Я подняла фотокарточку. Там Несса сидела в школьной форме со значком герлскаута, она обнимала маленькую девочку с такими же упругими черными кудрями. Судя по всему, это сестра Клевер. Рядом с фотографией лежал браслет, на котором болтались фигурки богини. Тот самый талисман Ветер, который она носила вчера в честь праздничных торжеств.