Ровно в четыре часа мы стояли у входа на станцию «Марсово поле». Я предложила встретиться здесь, потому что не хотела, чтобы Фабрис, наш портье, отпускал новые комментарии о моем круге общения. Ему уже довелось повстречать Маэля. Энко – того же поля ягода, что и его брат, поэтому я не хотела, чтобы Фабрис его видел. Со мной пришли не только Джемма и Джиджи. Ноа тоже решил присоединиться к вечеринке. Судя по всему, он твердо намеревался с головой окунуться в древнегреческую мифологию. Ноа был бледноват, но при взгляде на Джемму его глаза загорались. Да уж, похоже, Ноа влюбился по уши… Впрочем, не он один: в его присутствии Джемма выглядела счастливой и оживленной.
Ноа рассказывал о том, что оставил своих собак Кекса и Сливку на попечение мамы, когда к нам с душераздирающим стоном подъехала пастельно-голубая малолитражка. Древнее машины во всем Париже было не сыскать. Из салона доносилась музыка, звучавшая так, будто кто-то истязает кошку.
Мы с девочками переглянулись.
– Что за ужасный шум? – поморщился Ноа.
Энко с удивительной легкостью выскочил из машины.
– Друзья, союзники, вассалы! – воскликнул он, срывая с лица огромные солнцезащитные очки. – Карфаген должен быть разрушен!
Мы с девочками снова переглянулись.
– Римские цитаты на каждый день, – пояснил Ноа. – Отличное приложение, у меня оно тоже установлено.
– Что это? – прошептала Джемма мне на ухо. – Пылесос на колесах?
– Больше похоже на гигантскую утку.
– Как он вообще там поместился?
– Понятия не имею. Вопрос в другом: сможем ли мы все втиснуться на заднее сиденье? – спросила я.
– И надо ли нам это делать, – сморщив носик, отозвалась Джемма.
Энко обошел машину и приблизился к нам.
– Ну что, вы готовы к бою? – спросил он, перекрикивая шум, гордо именуемый «музыкой»; к какофонии только что присоединилась скрипучая волынка.
Тем временем рядом с нами начали собираться прохожие. Впрочем, Энко всегда привлекал к себе внимание. Куртка цвета хаки, узкие рваные джинсы, тяжелые ботинки… Прибавить сюда черную рубашку с темно-красными психоделическими розочками, которая была расстегнута на одну пуговицу больше, чем позволяли приличия… Энко выглядел как экстравагантный музыкант или актер. Просияв улыбкой, он расцеловал сначала нас, девочек, а потом приобнял Ноа.
– Чего вы все такие кислые? Нам предстоит спасти моего братца, чтобы они с Ливией могли жить долго и счастливо!
Я со стоном закрыла лицо руками.
– Энко…
Щеки у меня горели.
– У тебя что, колонки полетели? – поинтересовался Ноа, взмахом указав на машину.
– Не-а, – ответил Энко, улыбаясь все так же лучезарно. – Так, берите ноги в руки и залезайте внутрь. Китайский квартал находится в двенадцатом округе. Придется ехать через полгорода.
С этими словами Энко распахнул перед нами пассажирскую дверцу и приглашающе махнул рукой. Снаружи малолитражка неизвестной марки выглядела старой и ржавой, но внутри была на удивление ухоженной. Ноа проскользнул на заднее сиденье и потянул за собой Джемму. Джиджи последовала за ними. У меня не оставалось другого выбора, кроме как сесть рядом с водителем. Энко одарил меня своей фирменной улыбкой, которая покоряла целые стадионы, и нажал на газ.
– Можешь выключить эту музыку? – прокричал сзади Ноа.
Энко только покачал головой.
Когда нажимаешь на газ, машины обычно мурлыкают, подобно большим кошкам, но эта зашлась в кашле, словно простуженный енот. Энко влился в поток движения, а к волынке и визгу кота добавился стук барабанов, который отдавался у меня в животе. Я прислонилась к окну и незаметно заткнула ухо.
Нам повезло: пробок не было, и Энко домчал нас до места за четверть часа. Оказавшись в Китайском квартале, мы с девочками восторженно уставились в окно. Перед глазами пролетали золотые статуи драконов и ряды красочных магазинов, в окнах которых висели красные фонари.
Припарковавшись, Энко выключил музыку и вышел из машины. Похоже, он пребывал в хорошем настроении. Несколько секунд я наслаждалась блаженной тишиной, потом тоже вышла и отодвинула свое сиденье, чтобы могли выйти остальные. Энко потянулся всем телом, после чего крутанул ключи вокруг указательного пальца.
– Обзорная экскурсия по Парижу, да еще и с прекрасным музыкальным сопровождением. Чего еще можно желать?
– Молоток, – пробормотал Ноа, протискиваясь сквозь узкую щель между задним и передним сиденьями, и потер уши.
Джемма со смехом толкнула его локтем в бок.
– А я-то думала, вы вместе сочиняете музыку.
– Да, но до этого дня Энко скрывал от меня свой страшный секрет, – сказал Ноа и огляделся. – Мне одному кажется, что из ушей вот-вот пойдет кровь?
– Я слушаю норвежскую музыку, чтобы почтить память матери, – величественно заявил Энко и наконец убрал звенящую связку ключей. – Она была родом из Норвегии.
– Неудивительно, что викинги вымерли, – ворчливо отозвался Ноа. – Нельзя слушать такое на постоянке и не повредить мозг.
Энко набрал полные легкие воздуха – видимо, собирался прочитать подробную лекцию о своих предках и их необыкновенных музыкальных талантах, – но тут я громко хлопнула дверцей машины. Энко замер и посмотрел на меня.
– Нам сюда? – поинтересовалась я, указывая на заведение, перед которым мы остановились. На большой красной вывеске красовалась надпись: «Китайская прачечная мсье У». Буквы украшали элегантные завитки. Приписка чуть ниже информировала о том, что мсье У «безопасно удаляет даже самые стойкие пятна».
Энко кивнул, а Джиджи подскочила ко мне, взяла под руку и уставилась на вывеску, широко распахнув глаза.
– Я никогда не была в Китайском квартале, но именно таким себе его представляла, – сказала она.
Я повернулась к Энко и спросила:
– Ты же уже здесь бывал. Может, пойдешь первым?
Не ответив, Энко направился к дверям и жестом пригласил нас следовать за ним. Стоило переступить порог, как зазвенела музыка ветра. В прачечной пахло имбирем и сладкими ароматическими палочками. Тихо играла восточная музыка. Мы подошли к стойке, за которой стоял мужчина лет тридцати. Он поднял голову, кивнул в знак приветствия и осмотрел нас одного за другим. Миндалевидные глаза вспыхнули любопытством.
– Чем я могу вам помочь?
– Мы хотим встретиться с повелителем рек, – заявил Энко.
После этих слов у него в руке, как по волшебству, появился небольшой огненный шар. Ноа громко втянул воздух и раскрыл рот от удивления, но на мужчину за стойкой этот фокус впечатления не произвел. Мельком взглянув на танцующие огоньки пламени, он поднял часть стойки и жестом позвал нас в служебное помещение.
Пройдя мимо многочисленных рядов вешалок с отглаженной одеждой, мы вошли в большую дверь и оказались в прачечной. От представшей перед глазами картины я замерла как вкопанная. Джемма врезалась мне в спину, огляделась и удивленно ахнула. Я ее понимала: мне казалось, что сплю. В больших прозрачных аквариумах плавали мерцающие зеленые создания, которых я никогда раньше не видела. Они напоминали маленьких дракончиков. Создавалось ощущение, будто они… стирали белье?! Морские коньки наполняли воду пенящимися пузырями, и казалось, будто аквариумы кипят. Стиральных машин я нигде не увидела – только множество мелких водных тварей, которые усердно занимались своим делом. На длинных столах лежала одежда, по которой ползали морские улитки. От вырабатываемой ими слизи пятна растворялись. По огромному аквариуму, в который непрерывно текла вода, кружили большие фиолетовые медузы – они полоскали белье. В помещении было всего два человека: один отжимал одежду и бросал ее в сушилку, другой раскладывал уже сухую одежду на гладильных прессах.
– Теперь понятно, откуда Дисней черпал идеи и вдохновение, – пробормотала Джемма, зачарованно глядя на водных дракончиков. – Кто-нибудь, ущипните меня.
– И меня, пожалуйста, тоже, – сказал Ноа.
– Я с радостью ущипну вас обоих, но позже, – отозвался Энко.
– Нет, спасибо, сын тьмы и безвкусной музыки, – вздохнул Ноа. – Интересно, можно одолжить у них улитку? А то после футбола у меня вся одежда в ужасных пятнах…
– Как ты думаешь, в чем секрет успеха этой прачечной? Ты бы еще спросил у шеф-повара рецепт его коронного суфле! Так это не делается, увы.
– Но…
Энко, не сбавляя шаг, повернулся к Ноа.
– Даже не смей спрашивать о таком Нерея. Мы пришли по делу. Будет проблематично, если Нерей вышвырнет нас отсюда, так что простым смертным лучше помалкивать.
– Хорошо, папочка, как скажешь, – пропела Джиджи.
Джемма зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться. Даже Ноа усмехнулся.
Энко оглянулся и сказал:
– Я сделаю вид, что ничего не слышал, мадемуазель.
В следующую секунду мы остановились перед богато украшенной дверью, и нашим шутливым препирательствам пришел конец.
Наш провожатый постучал и, дождавшись «войдите», распахнул дверь.
Помещение, в которое мы вошли, было темным и полупустым. Судя по спартанской обстановке, когда-то оно служило кладовой. Через узкие окна, расположенные под самым потолком, падал скупой свет. Как душно… Воздух был пропитан сигаретным дымом, ароматическими палочками и чем-то еще – не знаю чем.
– Отец, к тебе посетители, – сообщил наш провожатый и низко поклонился. Один из сидевших за столом мужчин отложил свои карты в сторону. На вид ему было чуть за пятьдесят. Светлые волосы, густая борода. Из всех присутствующих он один, похоже, не имел азиатских корней. Удивительно, учитывая, что наш провожатый назвал его «отцом».
Мужчина расправил плечи, и я увидела его истинный облик. На голове у него покоилась корона из ракушек, из-за стула торчал бирюзовый рыбий хвост. До меня донесся тихий плеск волн. У меня не было ни малейшего сомнения – предо мной Нерей, бог рек.
– Добро пожаловать, – раскатистым голосом произнес мужчина. – Какая, однако, разношерстная компания.
– Мои спутники в курсе наших дел, – вежливо сказал Энко, указывая на меня и моих друзей. – Спасибо, что приняли нас, повелитель рек.
Я одобрительно взглянула на Энко. Кто бы мог подумать, что он умеет вести себя как настоящий дипломат!
– Господа, на сегодня игра окончена. – Нерей щелкнул пальцами, и остальные игроки поднялись – медленно и неторопливо, словно лунатики. – Приходите завтра, и мы продолжим.
Мы посторонились, пропуская китайцев, но те не обращали на нас внимания, как если бы нас здесь не было.
– Садитесь, – сказал Нерей, указывая на освободившиеся места. – Давайте же знакомиться.
Как по волшебству, стулья одновременно отодвинулись от стола.
– Моего сына Лин У вы уже знаете.
Лин У вежливо поклонился, и мы поклонились в ответ. Он тоже приглашающе махнул на стулья.
Мы медлили, решая, кому куда сесть. В следующую секунду в помещении появился еще один человек. Юноша, наш ровесник. Широкоплечий, с густыми светло-русыми волосами – в этом случае семейное сходство было очевидным. Он направился прямиком к столу, непринужденно балансируя подносом, на котором стояло восемь чашек. Он остановился рядом с отцом и с любопытством посмотрел на нас. Его взгляд задержался на Джиджи.
– Ты веришь в любовь с первого взгляда? – спросил он и поставил поднос перед отцом, не звякнув ни одной чашкой. – Или мне выйти и войти снова, красавица?
Джиджи во все глаза уставилась на юношу, стремительно покраснела и вылетела за дверь, пробормотав что-то типа: «Мне… нужно позвонить… это очень срочно».
– Я присмотрю за ней, – вздохнула Джемма.
Проводив Джиджи взглядом, Нерей повернулся к нам и сказал:
– Это Селки, мой сын. Обычно он умеет вести себя на людях.
Скрестив руки на широкой груди, Селки довольно ухмыльнулся. Несмотря на осенние холода, он был одет лишь в белую футболку, красные бермуды и шлепанцы. На футболке красовалась эмблема Французской Ассоциации спасателей. Что ж, ему подходит. Но я не видела его божественной сущности, как и когда смотрела на молодого китайца, которого Нерей тоже назвал своим сыном. Я попыталась сосредоточиться – и вот наконец снова услышала шум волн. Если приглядеться, то за спиной у Селки можно было увидеть очертания темно-синего рыбьего хвоста. Я быстро взглянула на месье У – у него тоже обнаружился рыбий хвост, только золотой. Мне даже удалось разглядеть жабры у него на шее. Дружелюбно улыбнувшись, месье У отвесил мне поклон, и я улыбнулась в ответ. Зрение еще не пришло в норму, и тут мой взгляд упал на Энко. Под ногами у него пылал огонь и бурлила магма, а каждая клеточка тела пульсировала тьмой – наследием его отца Аида. Энко выглядел так страшно, что у меня перехватило дыхание. Я заморгала, и зрение тут же прояснилось. Энко вопросительно посмотрел на меня, но я отмахнулась.
Потом Энко шагнул вперед и сел напротив Нерея. Мы с Ноа тоже сели. Селки расположился рядом с отцом, посмотрел на пустое место справа от себя и, перехватив мой взгляд, подмигнул. Отказ Джиджи, похоже, ничуть не сказался на его энтузиазме.
– Что привело вас ко мне? – поинтересовался Нерей и приглашающе подвинул поднос с дымящимися чашками на середину стола. – Жасминовый чай, очень вкусный. Угощайтесь.
Мы с Энко быстро переглянулись. Энко взял с подноса чашку, отпил из нее и одобрительно кивнул. Только после этого мы последовали его примеру. Как ни крути, а осторожность не помешает. Кто знает, насколько безопасно пить и есть в царстве речного бога? Я читала про обычаи волшебных королевств в книгах-фэнтези и знала: даже глоток воды мог стать причиной больших неприятностей. Но сейчас опасности не было.
Пригубив чай, Ноа одобрительно кивнул:
– И правда вкусный.
Я собиралась посмотреть, где там Джиджи с Джеммой, но буквально через несколько секунд девочки вернулись. Лицо Джиджи почти приобрело нормальный оттенок, лишь щеки были слегка розоватыми. Я перехватила ее взгляд и указала на свободные места. Джемма, само собой, села рядом с Ноа. Рядом с ней оставалось свободное место, но, к моему удивлению, Джиджи села между Селки и мной. Ее щеки порозовели еще гуще.
– Все хорошо? – шепотом спросила я.
Джиджи кивнула и схватилась за телефон, словно за спасательный круг.
Нерей улыбнулся, извиняясь за поведение своего сына. Джиджи улыбнулась в ответ и опустила взгляд.
– Повелитель рек, – начал Энко. – Мы пришли сюда, чтобы попросить вас о помощи.
Энко сказал, что ему нужно связаться с Олимпом, поскольку его брата ранили в сражении, и попросил у Нерея древнюю монету. Он утаил часть правды, но его история, казалось, не вызвала у Нерея подозрений – тот внимательно слушал и серьезно кивал.
Стоило Энко закончить, как повелитель рек осторожно поставил чашку на стол и сказал:
– Довольно рискованно связываться с Олимпом в обход посланца богов Гермеса. Мне понятна твоя тревога о брате, но ситуация недостаточно серьезная, чтобы нарушать правила. – Нерей скользнул по нам взглядом. – К тому же ты поведал мне не всю правду, сын Аида. Я в этом уверен. Судя по твоему рассказу, ты единственное заинтересованное лицо. Но тогда зачем тебе было приводить ко мне такую разношерстную компанию? Среди вас есть люди, а это так рискованно! – Взгляд Нерея задержался на мне. – А таких, как ты, моя дорогая, в наши дни встретишь редко. Я прав?
Нерей явно говорил о том, что я нимфа.
Я кивнула. Нерей медленно кивнул в ответ и продолжил:
– Вы что-то скрываете, и мне это не нравится. Если вам нужна моя помощь, то выкладывайте карты на стол. Я даже не знаю ваших имен – разве что твое, сын Аида. Мне этого мало. Либо рассказывайте, что происходит, либо уходите.
Мы переглянулись. Селки откинулся на спинку стула, словно в ожидании грандиозного шоу. Он переводил взгляд с одного на другого, и на его лице – как и у его отца – проступило неприкрытое любопытство.
Некоторое время я колебалась, не решаясь вступить в разговор. Может, стоит предоставить переговоры Энко? Но едва я открыла рот, как слова полились сами собой. Я представила Нерею своих друзей и рассказала обо всем, что с нами случилось.
Сидящий рядом со мной Энко не протестовал, и я восприняла это как хороший знак.
Нерей посмотрел на свои ногти, излучающие голубоватое свечение, и аккуратно сложил руки на столе.
– Что ж, Ливия, твоя история сильно отличается от сокращенной версии, которую сын Аида попытался мне скормить. Я тоже слышал о пропавших богах. Все мы обеспокоены и, конечно же, хотим знать, откуда ждать опасность. Мне очень жаль, что твой друг был ранен и что его, невиновного, заключили в тюрьму. Но если я помогу вам и об этом станет известно, то мне грозят серьезные неприятности. Я не вижу веских причин подвергать себя такому риску.
Джиджи резко выпрямилась и расправила плечи.
– Весь мир находится под угрозой, а вы отказываетесь нам помочь?! В голове не укладывается! Надеюсь, я никогда не стану такой, как вы! – выпалила она на одном дыхании, после чего откинулась на спинку стула и стала такой же маленькой и безобидной, как и раньше.
С каждым произнесенным ею словом удивление во взгляде Селки все больше перерастало в восхищение. Сейчас его рот был приоткрыт, а глубокие бирюзовые глаза сияли.
– Будь у меня такая монета, я бы тотчас отдал ее тебе, – серьезно сказал он.
Нерей покачал головой:
– Умолкни, Селки. И, пожалуйста, держи свои гормоны под контролем в присутствии наших гостей.
– Я просто пытаюсь быть вежливым, – отозвался Селки и смущенно взлохматил густые светлые волосы.
– У нас деловые переговоры, сынок. Если тебе нравится эта девушка и ты хочешь узнать ее получше, то займись этим после нашего разговора.
Селки закатил глаза:
– Пап, хватит уже об этом!
Последовала тишина. Я перехватила взгляд Джиджи и улыбнулась. Тогда Джиджи незаметно кивнула в сторону Селки и одними губами произнесла: «Он милый». После его смелого высказывания я даже не удивилась. Я вопросительно посмотрела на Джиджи, и та горячо закивала.
– Что ж, хорошо, – громогласно воскликнул Нерей, прерывая наш бессловесный разговор. Джиджи быстро повернулась к Нерею. Мы все напряженно уставились на него. – Я согласен вам помочь. Но я рассчитываю на ответную услугу. Поверьте, риск, на который я готов пойти, намного больше, чем то одолжение, о котором я собираюсь попросить тебя, нимфа.
Энко заметно напрягся.
– Повелитель рек, я охотно выполню любую твою просьбу… – начал было он, но Нерей махнул рукой, перебивая его.
– Нет, сын Аида, твоя помощь мне не нужна.
После этих слов Нерей обернулся ко мне и спросил:
– К какому из пяти видов нимф ты принадлежишь?
– Я – луговая нимфа, – ответила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – А почему вы спрашиваете?
Нерей сцепил пальцы в замок и уперся в них подбородком.
– Есть у меня одна проблема, понимаешь ли. Со снабжением.
Мы вопросительно уставились на Нерея, а Селки закатил глаза.
– У меня проблема со снабжением, но ты, луговая нимфа, можешь мне помочь. Скажи, согласна ли ты?
– О чем идет речь?
Энко наклонился вперед и вмешался:
– Ливия не будет ничего обещать, пока мы не проясним условия сделки.
Нерей сузил глаза до щелочек.
– Ты что, ее секретарь? Неужто Ливия не может говорить сама за себя? С каких пор нимфы стали беспомощными созданиями, нуждающимися в заступничестве полубогов?
Энко с оскорбленным видом откинулся на спинку стула. Я ожидала, что в скором времени его темперамент даст о себе знать, поэтому торопливо заговорила:
– Конечно же, я готова вам помочь! Но давайте сначала обсудим подробности. Мы нуждаемся в вашей помощи. Не могли бы вы объяснить, как именно собираетесь помочь?
– Хорошо, – кивнул Нерей. – Как знаете, Зевс уничтожил каждую возможность связаться с Олимпом напрямую. Официально Гермес единственный, кто может позвонить нашему правителю по телефону. Раньше у многих из нас были каналы связи, но их все уничтожили.
Нерей замолчал, делая драматичную паузу, и огляделся. Ноа зачарованно ловил каждое его слово, Джемма наклонилась вперед и напряженно застыла. Джиджи казалась чуть менее заинтересованной – они с Селки то и дело украдкой поглядывали друг на друга. Энко сидел с надутым видом, скрестив руки на груди.
– Но?.. – подсказала я.
– Но один я спрятал, – с торжествующей улыбкой объявил Нерей.
– Что? – мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о чем речь. – Вы спрятали устройство, способное связаться с Олимпом?
Нерей кивнул:
– Всего лишь небольшой трюк, но он отлично сработал. До сих пор никто не знает. – Он гордо усмехнулся. – Это телефон на самый крайний случай. Прямая связь с Олимпом. Но поверьте, у вас будут неприятности, если вы решитесь им воспользоваться. Возможно, Зевс поразит вас молнией. Иными словами, я не могу вам ничего гарантировать и категорически не рекомендую им пользоваться. Тем более смертным, будь то человек или нимфа.
Мое сердце сжалось от страха, но меня это не остановило. Я сделаю все, чтобы спасти Маэля!
– Хорошо, – сказала я. – Что вы хотите получить в обмен на телефон?
Нерей встал.
– Будет лучше, если вы сами все увидите.
Я неуверенно посмотрела на Энко. А вдруг Нерей что-то замышляет? В конце концов, я вижу этого типа впервые в жизни! А вдруг он запрет нас в какой-нибудь дыре, бросит на корм своим водным дракончикам или сдаст Олимпу, где нас накажут и, возможно, даже посадят в тюрьму?
Но Энко как ни в чем не бывало поднялся. Казалось, он был уверен, что никакая опасность нам не грозит.
Пока остальные вставали со своих мест, я незаметно вытащила телефон и написала Энко сообщение: «Ему можно доверять?»
До меня донеслась тихая вибрация, и Энко вытащил телефон из кармана джинсов.
К счастью, Нерей в это время наблюдал за своим сыном Селки, который помогал Джиджи встать – с такой осторожностью, словно она была хрупкой старушкой лет под сто.
Энко что-то написал, и в следующую секунду мой телефон завибрировал: «Все в порядке. Он представитель старой школы. Честь и все такое…»
Сообщение меня немного успокоило.
Нерей подошел к шкафу у стены и нажал на одну из полок. Шкаф бесшумно отъехал в сторону, и нашему взору предстал грузовой лифт. Ноа, стоящий у меня за спиной, одобрительно хмыкнул:
– Вот это я понимаю: секретность уровня «Бог».
Я оглянулась. Ноа держал Джемму за руку, и они завороженно смотрели на скользящий по рельсам шкаф. Наконец дверцы лифта разъехались в стороны, и Нерей первым вошел в кабину. Мы последовали за ним. Внутри было всего две кнопки: «1» и «0». Селки встал возле Джиджи, словно так и надо. Похоже, она ему и правда нравилась. Джиджи не отодвинулась от него ни на миллиметр. Судя по всему, тот факт, что Селки хочет притвориться ее тенью, ее ни капельки не смущал. Лифт бесшумно поехал вниз, и, когда его дверцы распахнулись, мы увидели огромный аквариум, в котором пузырилась вода. Пахло здесь водорослями и сыростью.
– Вот это да, – раздался сзади тихий голос Ноа. – Что это такое?
Нерей повернулся и прислонился к ограждению над аквариумом.
– Здесь мы выращиваем корм для улиток и водных дракончиков. Они вегетарианцы, предпочитают питаться плодами водорослей. К сожалению, с недавних пор эти водоросли почти перестали цвести и плодоносить. Это серьезная проблема. Наши дракончики на грани голода. С водорослями что-то не так, но я понятия не имею, что именно. Проблема в том, что фактически этот вид водорослей уже вымер. Мы выращиваем их сами, но они приносят недостаточно плодов. Хоть мы и стараемся постоянно сажать новые, но толку от этого чуть… Скоро нашим дракончикам придется голодать! Это просто ужасно. У меня такое чувство, что за этим кроется какой-то заговор!
Ноа посмотрел на Нерея, потом на меня.
– Заговор? – переспросил он, и глаза у него загорелись. – Хотите сказать, что водоросли устроили заговор?
– Они отказываются цвести. Все сразу, – объяснил Нерей. – Думаю, что-то здесь нечисто.
Джемма выглядела так, будто с трудом сдерживает смех.
Я посмотрела на легкую рябь на поверхности воды.
Помещение напоминало огромную оранжерею. Разве что полностью состояло из водоема, уходившего в землю на бесконечную глубину.
– А где именно растут эти водоросли? – на всякий случай уточнила я.
Нерей махнул в сторону ограждения.
– На дне аквариума. Там находится подземная теплица, заполненная водой.
– И как же мне с ними поговорить? Полагаю, вы хотите, чтобы я спросила у них, в чем дело?
– Ну… – Нерей приглашающе кивнул на воду и широко улыбнулся.
Я тут же поняла, к чему он клонит.
– Иными словами… вы хотите, чтобы я нырнула в этот огромный бассейн, опустилась на дно и поболтала с какими-то водорослями?!
– Ни за что, – возразил Энко с такой категоричностью, что все присутствующие разом повернулись к нему. – Кто знает, что там на дне? Ливия, это слишком рискованно. А вдруг тебя съест какой-нибудь заблудившийся водный дракон? Мы вынуждены отказаться.
Я уставилась на Энко. Он говорит о милых маленьких дракончиках, которые размером не больше таксы и питаются плодами водорослей?
– Опять он за свое, – пробормотал Селки, посмотрел на меня и спросил: – Он что, держит тебя за дуру?
Джиджи пихнула Селки локтем в бок. Этот жест выглядел на удивление естественным, и они оба застыли, смущенно глядя друг на друга.
– Извини, – сокрушенно сказал Селки. – Иногда я болтаю, не подумав.
Нерей снова закатил глаза:
– Прошу прощения, у моего мальчика язык без костей. Однако он прав. – Он повернулся к Энко. – Я веду переговоры с нимфой, сын Аида. Уважай это.
У Энко в глазах снова вспыхнул опасный огонек. Пламя разгоралось все ярче – терпение Энко явно подходило к концу.
– Погоди, они правы, – тихо сказала я. – Энко, все хорошо. Пожалуйста, позволь мне разобраться самой. Я буду сама осторожность и, если что, обязательно посоветуюсь с тобой.
Энко посмотрел на меня. Сейчас он так сильно напоминал своего отца, что я невольно отступила на полшага назад. Я чувствовала: Энко прикладывает все усилия, чтобы его темперамент не вырвался наружу.
– Хорошо, – процедил он сквозь зубы. – Поступай как знаешь.
Мне не хотелось пререкаться с Энко, но его защитные инстинкты только мешали переговорам.
Я снова повернулась к Нерею и сказала:
– Расскажите мне об этих водорослях побольше. На что стоит обратить особое внимание?
– С радостью расскажу, – одобрительно посмотрел на меня Нерей. – Сначала водоросли цветут, потом их цветы превращаются в плоды. Созрев, плоды отделяются от стеблей и всплывают на поверхность, где мы их и собираем.
– Значит, вам не приходится нырять, чтобы собрать урожай?
– Нет, мы опускаемся на дно только тогда, когда сажаем новые водоросли.
– Как водоросли ведут себя, когда чувствуют угрозу? Например, если кто-то хочет их сорвать?
Теперь Нерей выглядел немного смущенным.
– У них есть маленькие семенные коробочки, в которых содержится нейротоксин. Но он совсем слабый! Если попадет на кожу, то почувствуешь легкий зуд, максимум – жжение. К тому же за последние несколько десятилетий такое случилось всего лишь раз. Эти водоросли очень мирные.
Что ж, это все, что я хотела узнать. Буду держаться от них так далеко, как только возможно.
– В таком случае я попытаюсь поговорить с ними отсюда.
– Ну ты, конечно, можешь попробовать, – сказал Нерей, пожимая плечами. – Просто помни о том, что аквариум очень глубокий. Хватит ли твоих сил, чтобы связаться с ними? Если нет, то мы можем поискать тебе снаряжение для дайвинга.
– Я не умею им пользоваться. Попробую сначала так.
– Вы хотите, чтобы Ливия помогла вам до того, как воспользуется телефоном? А вдруг линия уже давно мертва и никто этого не заметил? – Одного взгляда на Энко хватило, чтобы понять: он на пределе и вот-вот взорвется. – Вы что, серьезно?
– Вы попросили меня о помощи, поэтому условия ставлю я, – лаконично ответил речной бог.
Не дожидаясь продолжения спора, я опустилась перед ограждением на корточки и попыталась подобраться как можно ближе к воде. Внимание всех присутствующих тут же переключилось на меня. Я опустила свои ментальные щиты.
Ничего. Я сосредоточилась. По-прежнему ничего. Слышно лишь мерный плеск волн о край бортика. Я протянула руку, дотронулась до прохладной воды. И снова ничего. Прищурилась, пытаясь представить растущие на дне аквариума водоросли…
Ничего. Тяжко вздохнув, я поднялась на ноги.
– Вообще ничего не слышу. Вы уверены, что с водорослями ничего не случилось?
Отец с сыном быстро переглянулись.
– Еще вчера они были в порядке, – ответил Селки. – Я спускался к ним.
Нерей задумчиво погладил бороду.
– Посмотри снова. Кто знает, что у них могло случиться.
Селки возражать не стал – напротив, он, казалось, радовался, что ему предоставилась возможность окунуться в воду. Шутливо отсалютовав отцу, он подмигнул Джиджи и скинул на пол футболку. Бермуды и шлепанцы последовали за ней, и вскоре Селки стоял перед нами в одних коротких плавательных шортах. Джиджи громко сглотнула – и я прекрасно ее понимала. Уверена, многие женщины захотят, чтобы их спас такой прекрасный спасатель.
Снова взглянув на Джиджи, Селки поиграл мускулами и элегантно нырнул в воду. Джиджи захихикала и подошла к бортику. Сейчас она напоминала фанатку из группы поддержки – для полного сходства не хватало только помпонов.
Селки вернулся через несколько секунд и лег грудью на бортик. Красиво очерченные мышцы плеч напряглись, когда он немного приподнялся над водой. Джиджи замерла. Между его пальцами поблескивали тонкие перепонки. Через несколько секунд над водой показался плавник его темно-синего рыбьего хвоста.
– Ну что, девушки? Как вам?
Джиджи снова захихикала, Джемма улыбнулась, а я подняла вверх большой палец.
Энко закатил глаза.
– Олимп свидетель: уж лучше взять гитару, если так хочется оставить неизгладимое впечатление. Кому понравится чешуя?
Джиджи только закатила глаза.
– А, прости, – отозвался Энко. – Забыл, что у тебя слабость к морепродуктам.
Между ними завязалась беззлобная перебранка, но я перестала к ней прислушиваться. Селки снова исчез под водой. В том месте, где он нырнул, осталась лишь легкая рябь.
– Как он дышит? – спросила я у Нерея.
Тот коснулся пальцами чуть ниже уха.
– Через жабры.
Вот это да! Пока я, впечатленная, кивала, Селки уже успел вернулся.
– Водоросли целы и невредимы, – сообщил он, поправляя плавки. Потом щелкнул пальцами – и рыбий хвост у него за спиной внезапно исчез, как, впрочем, и подрагивающие жабры на шее. Я увидела их лишь мельком, потому что перевоплощение случилось очень быстро. После этого Селки подтянулся и вскочил на бортик прямо из воды (лестницы что, для слабаков?!). Картинным движением он взмахнул волосами, как в рекламе шампуня. Впрочем, выглядели его ужимки довольно естественно – наверное, он тренировался перед зеркалом. Похоже, Селки изо всех сил старался произвести впечатление на Джиджи.
И это у него прекрасно получалось. Я взяла Джиджи за подбородок, закрывая ей рот, и прошептала:
– Не пались, ладно? Или мне уже стоит готовиться к вечеринке в честь помолвки?
Джиджи переменилась в лице и стала пунцово-красной, из-за чего Селки начал выпендриваться еще больше, словно павлин, распушивший хвост. Он подобрал с пола футболку с шортами и хотел было уйти, чтобы переодеться, но отец его остановил.
– Погоди. Если водоросли в порядке, то проблема в воде – из-за нее Ливия не может связаться с растениями. Тебе надо отметить Ливию короной моего царства. Ее сила поможет Ливии преодолеть водный барьер.
– Отметить короной вашего царства? – переспросила я. Что это значит? И почему меня не спросили, хочу ли я такую отметку?
– Это как корона пламени, – объяснил Энко, на этот раз относительно спокойно. – У речных богов тоже есть свой знак, обладающий определенной силой. Поскольку речные боги – водные существа, благодаря знаку ты сможешь общаться с растениями через воду.
– Вот оно что…
Маэль говорил, что огненная корона – символ личной защиты. Но речные боги, судя по всему, не придавали ей особого значения.
Селки, все еще мокрый насквозь, широко улыбнулся.
– Ты не против? – поинтересовался он, приглашающе протянув мне руку.
Я предполагала, что корона речного бога будет у него над сердцем – в том же месте, где находилась корона Маэля. Но у Селки отметина появилась на ладони – три волны, расположенные друг над другом.
– Не волнуйся, это не больно.
– Знаю, – пробормотала я, снова вспоминая Маэля.
В горле встал комок.
– Просто дай мне свою руку, – мягко сказал Селки.
Я послушно вложила ладонь в его. Сначала я ощутила легкое покалывание, потом – жжение. Уже через секунду Селки резко разорвал рукопожатие.
– Вау, что с тобой такое?
Остальные с любопытством уставились на меня, я пожала плечами.
– О чем ты?
Селки отступил на шаг и кивнул на мою ладонь.
– Покажи.
Я протянула руку. На чистой, немного влажной коже мерцающего знака в виде трех волн не появилось. Селки тоже продемонстрировал свою ладонь:
– Видишь что-нибудь?
Я отрицательно покачала головой.
– Жжет просто жуть. Я был на все сто уверен, что пойдут волдыри.
Вмешался Нерей:
– Что случилось, мальчик мой?
– Как видишь, неувязочка.
Нерей нахмурил густые брови:
– Что еще за неувязочка?
– У меня не получилось оставить метку.
– Зевс всемогущий, – усмехнулся Энко. – Да с этим и ребенок справится! Может, мне показать мастер-класс?
– Селки, может, попробуешь оставить метку на Энко? Так мы проверим, действует она или нет, – предложила я, не дожидаясь, пока Энко затеет ссору.
Сын Аида покачал головой.
– Бесполезно. Полубоги не могут оставлять отметки друг на друге.
– И что это значит? – спросила Джемма.
Энко скрестил руки на груди и усмехнулся.
– Скажем так: тем, кто пришел из Тартара, не нужна помощь. Нам и своих сил хватает.
– Вы, подземники, не можете без выпендрежа, – фыркнул Селки и повернулся к Джемме. – Знак речной короны передал бы Ливии часть нашей силы. Это как временный пропуск в наш мир.
– Если помощь тебе не нужна, то, может, сам поболтаешь с водорослями? – предложила я Энко, сладко улыбнувшись.
Пока Энко подбирал слова для ответа, Нерей громко откашлялся и заявил:
– Говорить с растениями под силу только тебе, нимфа.
Я опустила плечи. Естественно. Как же иначе.
– Но Маэль смог оставить на Ливии свой знак, – задумчиво сказал Энко. – Она луговая нимфа, возможно, ее сила слишком велика для речных богов.
Селки повернулся к нему:
– Дай угадаю – хочешь оставить на ней свою метку?
– Почему бы и нет?
– Знак Аида никак делу не поможет, – отозвался повелитель рек.
Энко и Селки вызывающе смерили друг друга взглядами, но пыл немного поумерили.
– Хватит впустую тратить время. Давайте это сделаю я.
С этими словами Нерей протянул мне руку. Знак на его коже походил на волны, мерцавшие на ладони Селки. Но если на отметине Селки волны лишь едва заметно двигались, то на ладони Нерея они бушевали.
Я нерешительно взяла его за руку. От обилия ощущений пришлось зажмуриться. До меня донеслись тихий шум волн, разбивающихся о поросший тростником берег, плеск рыб, болтовня моллюсков и перестук их раковин… Водоросли колыхались в такт течению. Пахло зеленью, водой и – немного – землей. Затем все звуки стихли, я опустила взгляд и увидела на своей руке знак из волн. Наконец-то!
– Получилось!
Нерей бросил на меня обеспокоенный взгляд.
– Это было нелегко. Ты не простая луговая нимфа. Что-то усиливает или изменяет твои способности.
Я сразу подумала об Эванджелине.
– Ну я присматриваю за бабочкой-силлектис. Может, в ней все дело?
– Силлектис, значит, – одобрительно кивнул Нерей. – Сейчас они большая редкость. Гордись тем, что она тебя выбрала.
Я закивала.
– Спасибо.
Эванджелина пошевелилась под кардиганом, словно выражала согласие.
Нерей еще раз серьезно посмотрел на меня.
– Сила внутри тебя сопротивлялась моей печати…
Я не знала, что на это ответить, поэтому просто пожала плечами.
– Ну да ладно, – сказал Нерей, решив вернуться к насущной проблеме. – Попробуй снова поговорить с водорослями. Может, теперь нам повезет.
Кивнув, я сняла кардиган – чтобы он не промок, если волны поднимутся выше. Без него я почувствовала себя более… маневренной. Затем я снова присела на корточки. Остальные подошли ближе. Одной рукой схватившись за ограждение, чтобы не упасть, я потянулась к глянцево-черной поверхности воды, пока не окунула в нее кончики пальцев.
В следующую же секунду в голове раздались крики.
Судя по всему, водоросли почувствовали присутствие нимфы, потому что все начали галдеть одновременно. Их голоса были высокими, пронзительными и на удивление неприятными. Они звучали так резко, что мне показалось, будто на меня полился дождь из битого стекла.
Я отшатнулась и тут же услышала, как остальные оживленно забормотали у меня за спиной. Я покачнулась. К счастью, другой рукой я крепко держалась за ограждение. Стоило мне снова коснуться воды, как голоса зазвенели с новой силой.
«Наконец кто-то пришел!»
«Поговори с нами! Почему ты здесь?»
«Давай, дитя, подойди ближе! Мы хотим с тобой поговорить».
«Ты нимфа. Мы видим тебя, мы чувствуем тебя, мы знаем, кто ты такая… дочь Истока, дочь цветов, последняя представительница своего вида…»
«Мы хотим поговорить с тобой… хотим… поговорить… поговорить… иди сюда! Иди к нам! Подойди ближе!»
Я послушно наклонялась все ближе и ближе к поверхности воды. Тело будто обладало своей волей. Или это мое самоотверженное наследие нимфы заставляло меня тянуться к растениям?
«Иди сюда…»
Нет. Никогда и ни за что я не прыгну в эту черную воду. Меня охватила паника. Вообще-то я научилась держать себя в руках даже в стрессовых ситуациях, но с этой армией разъяренных водорослей (а их были сотни – и совсем маленьких, и уже больших) справиться было непросто.
«Замолчите!» – мысленно вскричала я, но куда там. Водоросли меня не слушались. Их голоса не стихали, становились лишь выше и пронзительнее. Наверное, мое лицо исказилось от боли, потому что кто-то обеспокоенно положил руку мне на спину.
«Замолчите хоть на секунду, пожалуйста! – взмолилась я. – Если вы не замолчите, то я не смогу вам помочь!»
Водоросли сбавили напор, но голосов все равно было слишком много: в царившей какофонии невозможно было ничего разобрать.
Внутри разливалось странное тепло. Поначалу – слабое и призрачное, словно отголосок, но оно крепло и росло, пока не превратилось в шар обжигающего света. Пото шар лопнул, обдавая меня ливнем искр.
«Вы замолчите когда-нибудь или нет?!»
Глаза у меня были закрыты, но перед внутренним взором вдруг возникла картинка: дно аквариума, залитое ярким светом. Наконец-то я увидела, как водоросли выглядят на самом деле… Увидела, как они переливаются, увидела, какие изящные у них листья и стебельки… Водоросли казались почти прозрачными, а листья их двигались в воде грациозно и изящно, словно крылья бабочки. Вид был бы невероятно притягательным, если бы не ужасный галдеж. Но потом водоросли разом смолкли – словно почувствовали мой взгляд.
Сделав глубокий вдох, я мысленно произнесла:
«Выберите представителя. Говорить будет он, а остальные будут молчать и слушать. А не то я сразу уйду!»
Перед моим взором появилась большая водоросль.
«Я здесь самая старшая. Я озвучу наши претензии».
«Претензии? – переспросила я. – Хорошо. Значит, вы недовольны повелителем рек и поэтому больше не приносите плодов?»
Водоросль задвигала длинными листьями, и это выглядело почти вызывающе.
«Он обращается с нами как с рабами! Засунул нас в это темное корыто, словно скот на убой, и ждет, что мы будем на него пахать! Мы обитаем в реках, в больших и широких. В естественных водоемах, где водятся рыбы, улитки и речные жучки, где над водой дует ветер, где есть песок, который накрывает нас во время шторма. Здесь, в этом аквариуме, всегда темно. Мы совсем одни. Мы скучаем по проплывающим мимо рыбам и нежным касаниям улиток. В каком бы городе мы ни селились, повелитель рек всегда держит нас в плену этого аквариума. Раньше все было лучше! Теперь мы объявили забастовку. Сколько бы водорослей Нерей ни посадил, мы все помним и больше не будем бездействовать. Мы знаем, что он кормит нашими плодами своих драконов. Наверняка они так же одиноки, как и мы. Мы тоже живые, и мы ничем не отличаемся от остальных существ, которые на него работают. Мы требуем, чтобы всем нам обеспечили достойное существование!»
«Значит, вы хотите, чтобы я попросила Нерея пустить в аквариум рыбок? И установить лампы?»
Не успела водоросль ответить, как заговорила другая:
«А что толку? Нерей все равно ее не послушает. Вряд ли нимфа сможет чего-то добиться. Полагаю, она разговаривает с нами потому, что чего-то от него хочет. С богами всегда так».
Шах и мат. Тем не менее я не подала виду, что они загнали меня в тупик.
«Пожалуйста, озвучьте свои требования».
«Мы хотим, чтобы водных дракончиков пускали к нам поплавать. А еще мы хотим рыбок!»
«Хочу пиранью! – крикнул кто-то. – Мои предки выросли среди пираний. Они должны быть очень милыми и дружелюбными! Никто не гладит лучше, чем пираньи».
«А где все улитки? – поинтересовалась самая старая водоросль. – Хотелось бы несколько улиток, и свет – солнечный свет! Этот аквариум слишком глубокий. Реки обычно куда мельче. Мы не растем на такой глубине. Но самое для нас важное – это свет. Мы хотим лучше узнавать друг друга. Как, скажите, пожалуйста, нам цвести, если мы не видим ничего, кроме темноты? Так не пойдет. Повелитель рек должен бы это понимать».
Какие… интересные предложения.
«Водные дракончики, если повелитель рек соизволит с ними поговорить, подтвердят обоснованность наших требований».
«А повелитель рек может разговаривать с дракончиками? – спросила я. – С вами же не может».
«С ними – да, может, – ответила водоросль поменьше, которая казалась куда агрессивнее своей подруги. – Он может разговаривать с рыбами, улитками, драконами… в общем, со всеми жителями своего царства. Фауна – да, флора – нет. Очень простой закон».
«Хорошо. Я передам ваши требования. Если повелитель рек согласится их выполнить, обещаете ли вы, что снова будете цвести и давать плоды?»
И снова возмущенный ропот. Чего еще хотят эти водоросли?
«Мы ничего тебе не обещаем, – процедила маленькая водоросль. – Мы не ведем переговоры с посредниками».
После этих слов у нее из-под листьев вылетел блестящий от слизи шарик, который полетел в мою сторону. От удивления я даже не успела уклониться, но шарик, наверное, пролетел мимо, потому что я ничего не почувствовала. Я держала глаза плотно закрытыми, чтобы не допустить разрыва связи в такой деликатный момент.
«Посредник единственный, кто будет с вами разговаривать», – ответила я.
«Повелитель рек нас совершенно не уважает», – сказала маленькая водоросль, обращаясь к остальным. Ее заявление было встречено бурным одобрением. Внезапно настроения изменились на сто восемьдесят градусов. Судя по всему, эти водоросли были не такими мирными, как говорил Нерей.
«Убирайся! – закричала другая водоросль. – Ты ничего не можешь! Зачем нам выставлять себя на посмешище, если повелитель рек все равно откажет?!»
«Совершенно верно! – вторила ей другая водоросль. – Вы что, не видите?! Девчонка ничего здесь не решает!»
А потом все принялись кричать одновременно.
«Мы зря теряем время!»
«Убирайся отсюда!»
«Пошла прочь!»
«Повелитель рек физически не может с вами разговаривать! Чего вы хотите?» – воскликнула я, попытавшись исправить ситуацию. Нужно уговорить их пойти на сделку, в противном случае Нерей не даст мне воспользоваться своим телефоном!
«Мы больше не позволим обращаться с нами как с рабами!» – раздалось в ответ, и со всех сторон в меня полетели маленькие склизкие шарики. Видимо, водоросли прицельно запустили их в мою сторону.
К счастью, я заранее увидела опасность, открыла глаза, разрывая ментальную связь с растениями, и заморгала. В следующее мгновение из воды показались первые шарики, они летели прямо в меня. Я отшатнулась, отпустила ограждение и отползла подальше от края аквариума. Встала, пытаясь уклониться от града склизких пуль – некоторые из них попали мне за шиворот и теперь густой слизью стекали по голой коже… Эванджелина вылетела из-под рубашки и взмыла высоко в воздух. Я развернулась спиной, и теперь сгустки слизи били мне в шею, тут же соскальзывая на спину. Они словно были живыми. На моих руках живого места не осталось – меня будто рой комаров облепил.
– Хватит! Немедленно прекратите! – крикнул Селки и швырнул свою футболку в аквариум. Особого эффекта это не возымело – склизких сгустков меньше не стало. Нерей самоотверженно оттащил меня от линии огня, при этом несколько снарядов попало и в него. Селки подтолкнул остальных к лифту. Стоило нам отойти от аквариума, как град пуль прекратился.
И тогда я почувствовала зуд.
– Фу-у-у, какая гадость! – воскликнула я, пытаясь стряхнуть с руки комочек слизи.
От моего прикосновения тот лопнул, и вытекшая жидкость почти мгновенно впиталась в кожу. Я сразу почувствовала сильнейший зуд и принялась расчесывать кожу там, где могла дотянуться. Хотелось стянуть мешающую одежду, но это было бы слишком.
– Почему вы не предупредили, что выращиваете боевые водоросли?!
– Ну и ну, – сказала Джиджи, оглядывая меня с головы до ног. – Хочешь, я погуглю симптомы анафилактического шока? Тебе дурно? Голова не кружится?
– Все хорошо, – отмахнулась я. – Только чешется жутко.
Энко подошел ко мне и осторожно коснулся красного пятна у меня на руке.
– Болит?
Я покачала головой.
– Нет. Но чешется ужасно. Почеши мне, пожалуйста, спину. Самой мне не дотянуться.
Усмехнувшись, Энко встал у меня за спиной, провел короткими ногтями по моей коже, а потом наклонился и прошептал мне на ухо:
– Ну как? Нравится?
Я проигнорировала его заигрывания и поискала взглядом Эванджелину. Увидела ее у Джеммы на плече и вздохнула с облегчением. Они с Ноа успокаивали бабочку, почесывая ее пушистое брюшко. К счастью, ни один снаряд из артиллерийского залпа водорослей в нее не попал.
– Это было безответственно, повелитель рек, – произнес Энко. Его голос звучал опасно спокойно. – Взгляните на Ливию. Она вся в красных пятнах. А вдруг у нее аллергия на этот растительный яд?
– Судя по виду, у нее точно аллергия, – заметил Ноа, подходя ближе. – Что это за полоски у тебя на шее?
– Что, полоски? Какие еще полоски? Где? – Я принялась с тревогой ощупывать шею.
– Без паники, народ, – сказал Селки, с трудом сдерживая смех. – Это жабры. Посмотри на свои руки, нимфа.
И вот тогда я заметила, что между пальцами у меня перепонки. Невероятно тонкие переливающиеся перепонки с волнистым рисунком. От удивления у меня перехватило дыхание.
– Это все благодаря водной короне, – жизнерадостно объяснил Селки. – Через несколько дней она исчезнет.
– А до того времени я буду ходить с перепонками и жабрами? – поинтересовалась я. Вот теперь мне совсем поплохело.
– Только при непосредственном контакте с пресной водой. Влияние речной короны вскоре пройдет. Но до тех пор ты теоретически можешь дышать под водой.
Ну прекрасно…
– Просто поверить не могу, – проворчал Энко у меня за спиной. Он перестал меня расчесывать и теперь нежно поглаживал раздраженную кожу. Было так приятно, что мне не хотелось его останавливать.
– Жабры с перепонками исчезнут через минуту-другую, – сказал Нерей, взглянул на мою шею и добавил: – А вероятность того, что у луговой нимфы будет аллергия, крайне мала. – И тем не менее во взгляде речного бога отчетливо читалось извинение: – Мне жаль. Я такого не ожидал. Как я уже сказал, на самом деле эти водоросли очень мирные. Понятия не имею, почему все зашло так далеко.
– Не сваливайте все на Ливию, – рявкнул Энко у меня из-за спины.
– Все в порядке, – сказала я, отстраняясь от него. – Спасибо, Энко. Мне уже полегче.
Затем я рассказала Нерею о том, какие требования выдвинули водоросли.
Внимательно меня выслушав, речной бог поинтересовался:
– Это все?
– Думаю, они просто хотят лучшей жизни, – пожала плечами я. – Их можно понять.
Нерей посветлел лицом.
– Что ж, это можно устроить. Уверен, улитки с дракончиками будут только рады, если у них появится еще один аквариум. Это внесет в их жизнь немного разнообразия. Почему я сам до этого не додумался?! Утром первым же делом достанем рыбу и других речных обитателей. И установим прожекторы, чтобы в аквариуме было светлее.
Что ж, звучало довольно многообещающе. В другой ситуации я бы снова связалась с водорослями, чтобы сообщить им эту прекрасную новость, но сейчас мне даже думать не хотелось о том, чтобы приблизиться к краю аквариума. И это несмотря на то, что зуд постепенно утихал.
Эванджелина вспорхнула, полетела ко мне и устроилась у меня на плече. Она все еще казалась взволнованной.
– Ну ты чего, малышка, – сказала я и успокаивающе погладила ее по крылышкам. – Все хорошо, не бойся. Со мной ничего не случилось.
Эванджелина и правда слегка подрагивала – видимо, переволновалась. Я была тронута тем, что она так беспокоится обо мне.
Вскоре Эванджелина исчезла за вырезом моей рубашки.
– Какая красивая бабочка-силлектис. Что ж, пожалуй, настало время выполнить свою часть сделки. – Нерей с улыбкой огляделся. – Пойдемте со мной.
Мы вернулись на этаж, где находилась подсобка с покерным столом. Нам навстречу вышел Селки, и только тогда я поняла, что его не было с нами в лифте. Селки успел полностью одеться – впрочем, в его случае понятие «полностью» было довольно относительным. Обтягивающая футболка с изображением русалки, шорты-бермуды и шлепанцы – и это когда на улице всего плюс двенадцать! Похоже, у Селки в роду были по меньшей мере моржи.
– Селки проведет тебя туда, где я прячу канал связи. Это самый обычный телефон, ты поймешь, как им пользоваться. Остальные – располагайтесь, мы подождем здесь.
Энко снова хотел возразить, но я коснулась его руки и тихо сказала:
– Ты сказал, что Нерею можно доверять. Поэтому я доверяю ему и его сыну. Уверена, Селки не задушит меня в каком-нибудь укромном местечке. Он так запал на Джиджи, что вряд ли станет доставлять нам неприятности.
Энко стиснул челюсти и коротко кивнул.
Селки широко улыбнулся и приглашающе махнул в сторону двери, откуда он и появился.
– Нам туда, нимфа. Прошу, – сказал он и, напоследок улыбнувшись Джиджи, пошел вперед. Я последовала за ним. Нам пришлось пройти несколько извилистых темных коридоров. Дом оказался намного больше, чем я ожидала.
– Скажи… – начал было Селки и замедлил шаг, чтобы поравняться со мной. – А у твоей подруги есть парень?
Было ясно, о ком он говорит.
– Нет, парня у нее нет.
– Можешь дать мне ее номер? Хочу пригласить ее на свидание.
«Ох уж эти полубоги и их непоколебимая самоуверенность!» – подумала я и мысленно закатила глаза.
Я тянула с ответом, поэтому Селки добавил:
– Послушай, нимфа. Джиджи очень милая. Она мне нравится, я тоже ей нравлюсь, а что еще нужно? Я из хороших парней. Веселый, верный, честный…
– Скромный, – вставила я.
Селки весело фыркнул.
– Я не обязан тебе нравиться, нимфа. Главное, что я нравлюсь Джиджи. Кроме того, у тебя есть свой личный фанат. Сын Аида виляет хвостиком, как верный пес, стоит тебе только взглянуть в его сторону. Это трудно не заметить.
Я посмотрела Селки в глаза, никак не комментируя его замечание про наши с Энко отношения. С какой стати мне обсуждать с ним свою личную жизнь?! Но в то же время я знала: Джиджи понравился этот парень и она заслуживает того, кто наконец исцелит ее разбитое сердце.
– Просто спроси у нее номер телефона и пригласи на свидание. Уверена, такой подход понравится Джиджи намного больше.
Селки неуверенно заморгал, но через несколько секунд взял себя в руки и улыбнулся.
– Хорошо. Так и сделаю, – сказал он и открыл дверь слева от себя.
Моему взгляду предстала узкая пыльная комната, от пола до потолка забитая разным хламом. На шатком столике возвышался светло-зеленый телефон годов этак семидесятых. Черный кабель, тянущийся от трубки к аппарату, блестел жирным блеском. У столика стояло широкое кресло с высокой спинкой, обитое бархатом в оранжево-коричневую полоску. Наверное, тоже пережиток безвкусных семидесятых.
Я решительно переступила через порог и чуть было не задохнулась от запаха пыли и затхлости, ударившего в нос.
– Удачи! – отсалютовал Селки и с грохотом захлопнул за мной дверь.
Я осталась наедине с телефоном, который видела только в фильмах. Наедине с горой хлама и огромным креслом, похожим на пристанище миллиона пылевых клещей. Я расправила плечи. Все это ради Маэля. Ради того, чтобы спасти его, я готова даже перетерпеть компанию клещей.
Я нерешительно приблизилась к креслу. Мне же необязательно в него садиться, чтобы позвонить? Я присмотрелась к телефону – тот больше напоминал реквизит из фильма, чем работающий аппарат. Трубка была покрыта тонким слоем пыли. Зажмурившись, я протянула к ней руку, коснулась… и предмет у меня в руке изменился. Я широко распахнула глаза и увидела, что держу раковину огромного моллюска – наподобие тех, из которых делают конхи. Снаружи она была кремово-белой, а изнутри – розово-перламутровой. Ракушка выглядела идеальной и абсолютно чистой.
Размером она немногим уступала телефонной трубке. Ох, а тяжелая какая! Я посмотрела вниз, на столик, и почувствовала, как от удивления у меня глаза на лоб полезли. От громоздкого аппарата не осталось и следа. Даже кабель исчез! И зачем я только закрыла глаза?! Если бы оставила их открытыми, то увидела бы это превращение. Ладно. Эта ракушка, конечно, милая, но что толку? Как по ней звонить? Тогда я сделала то, что казалось наиболее логичным, а именно – поднесла ракушку к уху и сказала:
– Алло?
Через мгновение и без того темное помещение погрузилось в мрак, да такой кромешный, что и кончика носа не разглядеть. Затем я увидела рамку – большую и, судя по всему, деревянную. Она возникла передо мной, как новое окно на мониторе компьютера. Окно подрагивало, заходилось помехами и было настолько прозрачным, что сквозь него просвечивала темнота. Если честно, оно напоминало портал в другой мир.
– Алло? – повторила я, все еще прижимая раковину к уху.
Внезапно в парящем посреди помещения окне появилось изображение, и моему взору предстал темноволосый мужчина с кустистыми бровями. Одет мужчина был в треники и футболку – растянутую и замызганную, всю в пятнах. Густая борода выглядела растрепанной и неопрятной.
– Что? – рявкнул мужчина.
Несколько мгновений я ошалело смотрела на этого странного типа, а потом перевела взгляд на стену позади него, увешанную бесчисленными телевизорами. На всех телевизорах – а было их штук тридцать, не меньше – шли разные программы на разных языках. В основном сериалы – ситкомы и мыльные оперы, в которых люди либо кричали, либо обнимались и плакали, либо целовались.
– Что такое, черт тебя побери! – прорычал мужчина.
– Эм… Я… – пробормотала я и запнулась. Ну не спрашивать же, кто он такой?
– Кто посмел нарушить мой покой?!
Я присмотрелась к мужчине повнимательнее. Позади него сверкнула молния. Боже мой. Я что, попала к самому Зевсу?! Получается, Нерей не соврал, и я попала прямиком в личные покои Зевса?! Я почувствовала легкую тошноту.
– Здравствуйте! Меня зовут Ливия, и я очень рада, что мне представилась возможность поговорить с вами, Зевс.
Если передо мной не Зевс, то он сообщит об этом, еще и наверняка накричит на меня… Но мужчина и глазом не моргнул. Вместо этого он уставился на меня своими темными глазами. У него в бороде запутались остатки мармеладной конфеты. Я мысленно содрогнулась. Зевс выглядел до ужаса неряшливо, а помещение вокруг больше напоминало свалку.
– Кто ты такая? – прорычал он. – Я тебя не знаю.
Судя по всему, Зевс не видит, что я нимфа…
– Я нимфа.
Зевс зашелся таким неудержимым хохотом, что мармеладка (а точнее, ее останки) упала с его бороды.
– Не рассказывай мне сказки, девочка. Нимфы давно вымерли.
Я сглотнула.
– Я луговая нимфа.
Хохот перешел в сдавленное хихиканье.
– Ну и дела! Кажется, мне снова попался галлюциногенный орех. Такие странные галлюцинации… – Отвернувшись, Зевс засунул руку в пакет, вытащил из него горсть орехов, сунул в рот и принялся шумно жевать. – Ладно, хватит с меня твоих выдумок. Все, я кладу трубку, а тот, кто дал тебе этот канал связи, умрет ужасной смертью.
– Нет, нет, нет, нет! – закричала я, дико размахивая свободной рукой. – Умоляю вас, не надо! Все, кто мне помогает, действуют исключительно из лучших побуждений! Дело в Маэле, сыне Аида. Его схватили и держат в заточении на Олимпе. Маэль – мой друг, и мне нужно знать, в порядке ли он. А еще я хочу… То есть я хотела бы вступиться за него. Маэля арестовали несправедливо. Он никому не хотел причинить вреда. Он просто пытался защитить свою сестру. Маэль уж точно не собирался захватить мир – или что там еще хотят на него повесить. Да, он сын Аида, но он никогда бы не сделал ничего подобного. Он совсем не похож на своего отца. Он добрый и всегда желает всем самого лучшего, и…
Зевс оборвал меня взмахом руки. Он выглядел таким раздраженным, что я немедленно замолчала.
– Меня это не волнует, – только и сказал он.
– Умоляю вас, Зевс! Маэль невиновен. Сейчас он тяжело ранен. К тому же он пошел на риск только ради того, чтобы предотвратить ужасную опасность! Он позаботился о том, чтобы никто не мог добраться до проклятого золота. Дайте ему слово, выслушайте его, и он сам все объяснит.
– Послушай меня внимательно, полоумная трещотка, – снова перебил меня Зевс. – У меня нет ни времени, ни желания с этим возиться. Поговори с Гермесом, если чего-то хочешь. Не дозвонишься – что ж, значит, он тоже не хочет иметь с тобой дел. Меня, знаешь ли, все это давно перестало интересовать. Я выполнял свои обязанности на протяжении многих тысячелетий, и теперь мне все надоело. Я занят. – Зевс взмахом указал на телевизоры, на которых шли сериалы. – Очень занят.
– Прошу вас, Зевс!
– Так, пора с этим заканчивать.
С этими словами Зевс нажал на какую-то кнопку, и в следующий момент экран исчез. Раковина у меня в руке рассыпалась на тысячи мелких осколков. Острые края неприятно впились мне в кожу. Освещение вернулось в норму, и я с ужасом уставилась на горстку у моих ног – то, что осталось от раковины. Зевс уничтожил каналы связи. Значит, я виновата в том, что Нерей потерял последний контакт с Олимпом. В горле встал комок. Чувствовала я себя отвратительно. Интересно, Нерей очень рассердится? Я хотела было направиться к двери, но тут она распахнулась.
– Ну и? – бодро поинтересовался Селки. – Что сказал большой босс?
Я ничего не ответила. Селки уставился на обломки раковины, лежащие на полу.
– Ой-ей.
Я кивнула.
Селки закусил нижнюю губу и сказал:
– Нужно поговорить с отцом.
Признаться, я ожидала, что Нерей поднимет шум из-за того, что я испортила его канал связи, но мужчина вел себя так же спокойно и рассудительно, как и раньше.
Я испытала колоссальное облегчение: хватит с меня криков Зевса, которых я наслушалась за последние несколько минут… Когда мы с Селки вернулись в покерную, все по-прежнему сидели за столом и, судя по всему, были увлечены жаркой беседой.
– Слухи о том, что Зевс пренебрегает своими прямыми обязанностями, ходят довольно давно, – сказал Нерей, подливая себе чай. – Что ж, теперь у нас есть тому подтверждение. Думаю, это означает, что ты сама по себе, Ливия. На помощь Олимпа рассчитывать не стоит.
– Но без помощи Олимпа мне не обойтись! – с отчаянием вскричала я. – Только олимпийский суд может оправдать Маэля!
Нерей пожал плечами.
– Мои возможности ограниченны. Единственное, чем я мог помочь, – это предоставить доступ к каналу связи, но его больше нет.
– А что насчет монеты? – поинтересовалась Джиджи.
– Пустая трата ресурсов, – отозвался Нерей, покачав головой. – Зевс избавился от этого способа связи. Теперь от монет никакого толку.
– Почему вы сразу не сказали нам об этом? – задумчиво нахмурившись, спросил Ноа.
– Потому что повелитель рек любит играть со смертными, – проворчал Энко. – Как, впрочем, и все боги.
– И чем же вы недовольны? У вас был свой шанс, – с улыбкой отозвался Нерей.
– Да, еще кое-что… – потупившись, сказала я и смущенно уставилась на свою чашку. – Зевс сказал, что того, кто дал мне телефон, ждет ужасная смерть.
Селки испуганно распахнул глаза, Ноа с Энко выпрямились, Джиджи зажала рот рукой, а Джемма в ужасе уставилась на меня. Но на Нерея, судя по всему, мои слова не произвели никакого впечатления.
– Да, наш правитель всегда любил разбрасываться угрозами, но за тысячи лет осуществил лишь малую часть из них. Не думаю, что он просто возьмет и испепелит меня. Я ведь хранитель рек.
Джиджи медленно убрала руку ото рта, повернулась ко мне и спросила:
– Значит, Зевс категорически отказался тебе помочь?
Я рассказала о том, как прошел разговор.
Энко покачал головой.
– Чего-то подобного я и ожидал. Он еще хуже отца. Настоящий пофигист!
– Но как нам тогда помочь Маэлю?..
– Единственное, что вы можете сделать, – это дождаться, пока проявится посланник богов, – сказал Нерей. – Да, сейчас Гермес пропал, но он – бог, так что с ним несчастный случай точно не произойдет. Я знаю Гермеса, у него светлое сердце. Истинный олимпиец. Поверьте, он свяжется с вами, как только у него дойдут руки. Нужно набраться терпения.
Я сжала лежащие у меня на коленях руки в кулаки и тихо пробормотала:
– Терпение… Боюсь, терпение не входит в список моих достоинств.
– Вы уверены, что этот Маэль еще жив? – вдруг поинтересовался Селки.
Я кивнула, хотя моя уверенность основывалась не на фактах, а на стремлении выдать желаемое за действительное.
Энко твердо посмотрел Селки в глаза и заявил:
– Маэль – мой брат. Уверен, я бы почувствовал, если бы он умер.
– Что ж, тогда самое время перейти к плану «Б», – отозвался Селки, откинувшись на спинку стула.
– Если у тебя есть план «Б», то мы с удовольствием его выслушаем.
Нерей сделал глоток чая и осторожно поставил чашку на стол перед собой.
– Ливия, мне очень жаль, что ты не добилась желаемого.
– Спасибо за помощь, повелитель рек, – сказал Энко, поднимаясь с места. – Нам пора.
Остальные тоже поднялись. Только сейчас я заметила, что после встречи с Зевсом от раздражения на коже не осталось и следа. Хоть какая-то польза от этого неприятного разговора…
– Был рад встрече. – Нерей на прощание махнул рукой, но вставать не стал и продолжил пить чай. Откуда ни возьмись появился Лин У и открыл нам дверь.
Селки пошел с нами и отвел нас к огромному аквариуму с дракончиками, которые тут же с любопытством подплыли к бортику. Вытянутые и округлые, как у тюленей, мордочки, желтые глаза, синевато-фиолетовая чешуя… дракончики напоминали инопланетных существ. Я почесала одному из них подбородок, и тот забавно фыркнул, слегка поцарапав меня жесткими усиками. Я могла бы бесконечно играть с водными дракончиками, да и остальные были от них в полном восторге, но в какой-то момент Селки, смеясь, повел нас к выходу. Он пообещал, что мы можем вернуться в любой момент, чтобы навестить их.
На улице Селки повернулся к Джиджи и сказал:
– Я напишу тебе, хорошо?
Мне показалось, что он волнуется.
Я и не заметила, когда эти двое обменялись номерами телефонов!
– Да, конечно! – закивала Джиджи, и они с Селки улыбнулись друг другу так, словно не желали расставаться.
Ноа тем временем приобнял Джемму за талию и прошептал:
– Наверное, здорово, когда ты влюблен…
Джемма широко улыбнулась и чмокнула его в губы.
– Наверное. Интересно, каково это?
Рядом с этими парочками я чувствовала себя пятым колесом в телеге, хотя прямо за мной стоял Энко. После исчезновения Маэля он вел себя как мой телохранитель. Как же я скучаю по Маэлю… И сейчас, когда остальные выглядят такими влюбленными, я остро осознаю, что, несмотря на все разногласия, царившее между нами недоверие и все преграды, рядом с Маэлем я была по-настоящему счастлива.
– Пойдем, – сказал Энко. – Нам надо развезти остальных по домам.
Хотелось возразить, сказать, что нет никаких «нас», но на это у меня не было сил. Энко всячески старался меня поддержать. От этой мысли мне почему-то становилось легче.
И все же меня не отпускало неприятное предчувствие, что это «мы» скоро превратится в проблему.