Дрегову промыли в медпункте рану. Она оказалась действительно пустяковой, но наложить швы всё же пришлось. Константин настоял на тщательном осмотре места укуса. Жа́ла в ране не обнаружили, как и в случаях с погибшими пчёлами. Место укуса слегка припухло и при надавливании вызывало довольно сильную боль. Но если не трогать, то никакого дискомфорта Кирилл не чувствовал. В аптечке в большом количестве нашлась специальная мазь, предназначенная как раз для таких инцидентов. Учёные здесь работали с пчёлами, так что не удивительно, что им часто приходилось этой мазью пользоваться.
Событий для одного дня произошло чересчур много. Вся команда вымоталась и физически, и морально. Настала пора хотя бы попытаться отдохнуть и запланировать завтрашние мероприятия.
Обещанный Эммой напиток был торжественно водружён на середину стола, когда все собрались в столовой. Нашлось кое-что и из обычных продуктов: картошка, рыба, консервы из оленины и даже персики. Все настолько проголодались, что на несколько минут даже забыли о странных обстоятельствах, в эпицентре которых они в этот момент находились. Живое всегда побеждает – это закон.
Прежняя скованность продолжала одолевать из всей компании только Лизу. Она почти не ела и не сделала ни глотка спиртного, задумчиво вертя пальцами по столу стоявшую возле неё стопку.
Дрегов тоже посчитал, что, несмотря на смертельную усталость и ноющую боль в плече, алкоголь ему сейчас ни к чему. Нужна по возможности светлая голова, чтобы суметь за что-нибудь в этом деле зацепиться. Возможно, дело это и не потребует в итоге разгадки – никто не позволит какому-то там капитану Дрегову углубляться в документы с секретными разработками. А лаборатория, без сомнения, занималась далеко не сельским хозяйством, о чём свидетельствовало и нежелание Синицына говорить, и наличие кейса, который поместили сейчас на полку к другим уликам. Но заставить себя на всё наплевать и вернуться домой ни с чем Дрегов не мог. Это дело его странным образом захватило.
– Лиза, – обратился Кирилл к переводчице, пытаясь её взбодрить, – постарайся взять себя в руки. Остались считанные часы – и скоро нас здесь не будет.
Девушка жалостливо взглянула на Кирилла, чуть заметно кивнула головой и вдруг с какой-то особенной лихостью одним глотком опустошила свою стопку.
Все, кто это видел, замерли на секунду. Потом изда́ли дружное «у-у» и стали хлопать в ладоши. Лиза уже не могла не улыбнуться и не залиться лёгким румянцем от такого всеобщего внимания. Кирилл оказался за столом рядом с ней, поэтому имел возможность вести диалог тет-а тет, так что не требовалось переводить его для голландцев. Впрочем, казалось, что теперь все понимают друг друга без перевода. Особенно говорливым был Грег, мешая в своих речах голландский, английский и даже немного русский. Время от времени он бросал в сторону Лизы игривые взгляды – девушка явно ему нравилась, и при иных обстоятельствах он наверняка приударил бы за такой красоткой.
– А как тебя вообще занесло в нашу команду? – спросил Кирилл. – Я полагаю, что ты ещё даже не окончила институт?
– Последний курс, – ответила Лиза.
– Практика?
– Не совсем. Я сама напросилась.
– И тебе не сказали, что ожидает тебя на станции?
– В общих чертах. Не подумай, что я из романтических побуждений. Это не так.
– А как?
Лиза сделала паузу и подвинула свою стопку, когда Грег жестом предложил ей очередной шот.
– У меня здесь свои мотивы, – сказала девушка.
– В каком смысле?
– Ветлань – не чужое для меня место.
Кирилл всё больше недоумевал, пытаясь угадать, что скрывается за неожиданными признаниями переводчицы. Однако на ум ничего вразумительного не приходило.
– Я родилась в Ветлани, – пояснила наконец Лиза.
– Вот как!
– Мой папа ещё молодым приехал сюда из Туло́ма. Это на другом конце Красноярского края. Думал, что на годик-другой, но так и не смог вернуться обратно. Север не отпускал. Есть у него такое свойство. И чем суровее тут жизнь, тем крепче он тебя держит. Что-то ломается внутри. Знаешь, может быть, даже на генетическом уровне. Первое время отец добывал песца. Появились деньги. Нашёл себе девушку. Женился. И вскоре родилась я. Маму Ветлань не настолько привязала, но она не могла бросить папу, сильно его любила. Но вот меня постаралась отправить на большую землю при первой же возможности. В пятнадцать лет я уехала на бывшую папину родину, в Тулом, к двоюродной сестре. Она там на ТЭЦ работала. Помогала мне на первых порах с учёбой. С тех пор я в эти места больше не возвращалась.
– Значит, в городе у тебя остались родители?
– Да. Только они уже два года как на кладбище.
– Извини.
– Да ничего… Я уже свыклась и устала себя корить. Сначала умерла мама. Отец позвонил мне только после того, как её похоронили. Но через четыре дня и сам последовал за ней. Не вынес свалившегося на него одиночества. Друзей в посёлке к тому времени у меня почти не осталось. Кто-то уехал, кто-то умер, кто-то замкнулся в своих проблемах. Об этом мне сообщили ещё через неделю. Один хороший знакомый. Тогда с финансами у меня было плохо. И сестра обложилась кредитами. Помочь мне никто не мог. А потом навалилась такая депрессия, что едва хватало воли и сил на учёбу. А когда узнала, что на арктическую станцию требуется переводчик, тут же и согласилась. Полагала, что здесь представится случай посетить хотя бы могилку. Но вижу, что обстоятельства складываются не в мою пользу.
– До Ветлани, – сказал Кирилл, – километров пятнадцать. Погода хорошая. На снегоходе этот путь не займёт много времени. С утра мы могли бы туда съездить. Почему ты раньше молчала?
– Ну сам подумай… До меня ли сейчас дело.
– Брось. Часа за полтора управимся. Не думаю, что кладбище настолько большое, что мы не найдём могилу. В посёлке из живых осталось человек двести. А с неживыми всегда проблема. Нельзя в Ветлани хоронить без предварительной экспертизы, а судмедэксперта можно прождать долго или же совсем не дождаться. Многих родственники забирают или в Дудинку, или на большую землю. У кого, конечно, есть для этого средства.
– Да я в курсе, – сказала Лиза. – Удивлена, что ты так много обо всём этом знаешь.
– Такая работа. К тому же, пока плыли из Мурманска, времени было много.
– Старожилов, – продолжила Лиза, – вообще здесь осталось человек тридцать, а то и меньше. Остальные – вахтовики. Одна единственная школа, в которой почти некому учиться, два магазина с космическими ценами на продукты, дизельная электростанция, худая канализация, никому ненужная набережная – вот и весь перечень здешних реалий.
– Ладно, – подытожил Кирилл. – Не будем о грустном. Завтра обязательно сгоняем в посёлок. Я предупрежу остальных. К обеду голландцы обещали прислать транспортный вертолёт. Так что по любому мы успеваем туда-сюда.
– А если наткнёмся на этих, – испуганно промолвила Лиза.
– На кого на этих? – не сразу понял Кирилл.
– Ну, на тех, от которых Синицын прятался.
– Не переживай, – уверенно сказал Дрегов. – Во-первых, у меня есть табельное оружие. А во-вторых, я не уверен, что кто-то был на станции. Синицын мог это просто выдумать.
– И что, ты станешь стрелять в людей? – Лиза начинала понемножку пьянеть, язык её уже слегка заплетался, а глаза блестели, так что Кириллу периодически приходилось отводить взгляд.
– Ладно, – по-отечески строго сказал он. – Об этом мы ещё утром поговорим. А сейчас и тебе, и мне пора отдохнуть. Набирайся сил, Лиза.
– Спасибо, Кирилл. – Девушка одарила мужчину благодарным взглядом, допила содержимое своей стопки и сумрачно улыбнулась.