Глава 3 Таинственная незнакомка


Перспектива помогать Чипу пугала Роз гораздо сильнее, нежели раздавленный слизень. Чип, который с незапамятных времен ассистировал Парди на кухне, уже прибыл. Он стоял у окна и смотрел вдаль – мимо слизняка, мимо качелей и живой изгороди, за пределы Горести-Фолз. Выбритый налысо и загорелый, он словно сошел с обложки журнала о бодибилдинге. В тот единственный раз, когда Роз отважилась с ним заговорить, она спросила о солдатских жетонах из серебристого металла, которые он носил на цепочке на шее. «Ты служил в армии?» – полюбопытствовала она. «В морской пехоте», – буркнул Чип. «Тогда почему ты работаешь помощником в пекарне?» – не отставала Роз. Он присел на корточки, так, чтобы его лицо находилось вровень с ее, шумно втянул воздух ноздрями и прошептал, глядя ей в глаза: «Потому что я люблю печь».

Роз уже представляла себе эту неделю: ей придется толочься на кухне бок о бок с верзилой Чипом и его мускулистым, точеным торсом, да к тому же пользоваться рецептами из скучнейшей поваренной книги Бетти Крокер[6], которую Альберт и Парди выдали ему перед отъездом. «Держи, Чип. Рецепты бери отсюда», – сказала Парди. «А как же ваша специальная книжка?» – фыркнул он. «С этой тебе будет проще разобраться», – ответила Парди и вручила ему книгу в мягком переплете с самым обыкновенным вишневым пирогом на обложке.

Роз страшно расстроилась из-за того, что родители в свое отсутствие не разрешили им пользоваться волшебной Поваренной книгой. Так не честно! Девочка посвятила пекарне всю свою жизнь! Кто, как не Роз, с раннего утра помогала родителям готовиться к новому дню, пока все ее ровесники еще сладко спали? Кто, как не она, сразу после школы бежала домой, чтобы заняться дневной уборкой? И ведь все это она делала без нытья и жалоб, в надежде, что в один прекрасный день тоже станет кухонной волшебницей. И вот теперь папа с мамой лишают ее единственного, о чем она мечтала, – испечь что-нибудь магическое.

Кто, как не Роз, присматривала за младшей сестричкой, когда другие отказывались? Роз посмотрела на Лик: та руками рыла ямку в земле, намереваясь захоронить погибшего моллюска.

– Нет у меня настроения для похорон, – сказала Роз. – Давай я лучше покачаю тебя на качелях. Идем.

Лик мгновенно забыла о слизняке и вприпрыжку поскакала к качелям – сооружению из деревянных досочек и железных перекладин, которое Альберт установил в прошлом году. Древесина отсырела и покрылась зеленым мхом, а ржавые цепи скрипели, когда Роз раскачивала сестренку взад-вперед.

– Сильнее! – Лик изо всех сил толкала воздух костлявыми коленками. – Выше, Рози, выше!

На ней, как обычно, была перепачканная рубаха в красную и белую полоску, на голове – такая же полосатая лента. Других нарядов Лик не признавала. Когда и то и другое полностью покрывалось пятнами грязи, пролитого сока и потекших фломастеров, Роз тайком, пока малышка спала, уносила вещи в стирку.

«Неужели я не заслужила позволения хотя бы чуть-чуть поколдовать? – спрашивала себя Роз. – Когда же наконец я буду вознаграждена за вечную беготню по поручениям и работу нянькой?»

Минуту спустя она услыхала слабый рокот мотоциклетного мотора. Звук приближался. Сердце в груди Роз заколотилось, точно разъяренная жаба, пойманная в коробку из-под обуви. Только один человек в городке раскатывал на мотоцикле (а точнее, мопеде), и звали его Девином Стетсоном. Роз лихорадочно перебирала в уме подходящие фразы на случай, если он вдруг остановится на подъездной дорожке Чудсов и заглянет на задний двор. «Привет. Как дела? Меня зовут Роз. Мы раньше не встречались? Что ты делаешь на моем заднем дворе?»

Девин скажет, что увидел караван патрульных машин и забеспокоился о ней. Потом признается, что отец послал его на Открытый рынок Поплара за черникой для нового вида маффинов, но он не в курсе, где находится это место. «Я знаю, – ответит Роз. – Давай покажу, едем». Она взберется на заднее сиденье мопеда, и тогда ее колени коснутся темно-синих джинсов Девина. Всю дорогу ее подбородок будет лежать на его плече, а его светлые волосы, развевающиеся на ветру, – хлестать ее по щекам. И пускай даже мопед Девина налетит на камень и Роз окажется в кювете и переломает ноги, она все равно ни о чем не пожалеет. Но нет, Роз не похожа на своих ровесниц. У Роз есть обязанности.

Сердитое урчание мотора замедлилось, и мотоцикл свернул на подъездную дорожку. Однако это оказался не проржавевший красный мопед Девина Стетсона, а сверкающий черный зверь с рулевой колонкой, формой напоминавшей бычью голову, с серебристым седлом и острыми рогами-рукоятками из того же металла. Фигура, полностью одетая в черную кожу, грациозно выскочила из седла и прислонилась к нему спиной.

Сердце Роз едва не выскочило из груди. Что-то слишком много зловещих незнакомцев сегодня на их подъездной дорожке. Она оглянулась: смотрит ли еще Чип в кухонное окно? Если надо, он разберется с чужаком, кем бы тот ни был, только вот Чип куда-то запропастился. Роз загородила собой младшую сестру.

Руками в кожаных перчатках, утыканных серебряными шипами, фигура в черном сняла с головы шлем. Мотоциклистом оказалась молодая женщина – высокая и самая роскошная из всех, кого Роз встречала за рамками телеэкрана: широкие темные брови, римский нос с небольшой горбинкой, короткие смоляные волосы стильно подстрижены, на губах – алая помада, крупные белые зубы поблескивают на солнце. Незнакомка словно сошла со страниц глянцевого журнала. Именно такой красоткой в душе мечтала стать Роз, когда вырастет.

– О-о-о, – с наслаждением протянула женщина. – Свежий воздух! Маленький городок! Обожаю маленькие городки! – Запрокинув голову, она расхохоталась гортанным смехом, затем расстегнула металлические кнопки на черной кожаной куртке и бросила ее на сиденье мотоцикла. Под курткой оказалась голубая блузка, отделанная кружевом, – очень похожая на ту, что была сейчас на Роз.

– Ты, должно быть, Розмарин, – промолвила нежданная гостья, неторопливой походкой направляясь к качелям. – Гляди-ка! – Она показала на свою блузку. – Да мы с тобой словно близняшки!

Как только женщина подошла ближе, Лик метнулась в кухню, бросив Роз в одиночестве цепляться за ржавые цепи качелей.

– Не надо меня бояться, котик! Я – твоя тетя Лили.

Эта женщина, кем бы она себя ни называла, улыбалась во весь рот, демонстрируя великолепные, сияющие, белоснежные зубы. Возможно ли, что Роз связана родством с кем-то настолько… красивым? Незнакомка походила скорее на топ-модель, чем на ее тетю.

Роз вызвала в памяти рисунок семейного древа Чудсов, изобразить которое им задали к уроку генеалогии в третьем классе. На широком плакатном листе она вывела свое имя, имена братьев и сестры: Розмарин, Тимьян, Шалфей, Базилик; выше – имена родителей: Альберт Хряклинс и Парди Чудс. Не забыла тетушек и дядюшек: с папиной стороны – тетя Алиса, тетя Янина и странный дядя Льюис; с маминой стороны – никого. Никакой Лили. Роз где-то слышала это имя, но не могла вспомнить где.

– Твоя мама дома? – осведомилась Лили. – Надеюсь, я выбрала удачное время. Я так соскучилась по старушке Парди Чудс!

– Мама никогда не упоминала, что у нее есть младшая сестра.

Запрокинув голову на тонкой длинной шее, Лили снова расхохоталась:

– Ну разумеется! – На лице Роз, должно быть, отразилось замешательство, потому что Лили поспешила объяснить: – Я не прихожусь тебе родной тетей. У прапрапрадедушки твоей мамы, Филберта Чудса, был брат по имени Альбатрос, мой прапрапрадедушка, так что, получается, мы с ней… пятиюродные сестры! Но «тетя Лили» звучит так здорово, согласна?

Роз снова мысленно воскресила перед глазами генеалогическое древо, припоминая, были ли там какие-нибудь Филберты или Альбатросы, но древо отчего-то превратилось в спутанные, буйные заросли.

– В общем, до меня дошли новости, что моя дорогая Парди родила ребеночка. И открыла пекарню! – подытожила Лили.

– Четверых детей, – уточнила Роз, ладонью заслонив глаза от солнца.

– Да что ты говоришь! Выходит, я чуточку опоздала! – Лили плавно прошествовала обратно к мотоциклу и принялась стягивать перчатки – палец за пальцем. – Видишь ли, я тоже занимаюсь выпечкой! Я выпустила книгу рецептов. То есть издала ее за свой счет, но не суть! Несколько месяцев я даже вела собственное радиошоу «Черпачок Лили»! Уверена, ты о нем слыхала.

Роз никогда в жизни не слышала о радиошоу под названием «Черпачок Лили», однако внезапно вспомнила, откуда знает имя новоявленной тети. Однажды, несколько лет назад, после ужина Роз помогала папе мыть посуду, как вдруг зазвонил телефон и Парди сняла трубку. На протяжении разговора мама произнесла едва ли с десяток слов, а все остальное время молча стояла, прислонившись к дверному косяку, и накручивала на палец телефонный провод. Когда звонок завершился, Альберт и Роз вопросительно на нее посмотрели.

– Это Лили, – сказала мама. У Альберта изумленно расширились глаза. – Она нас нашла. Хочет приехать погостить.

Альберта перекосило от ужаса:

– Ты же ей отказала, верно, дорогая?

– Разумеется, – кивнула Парди.

– Кто такая Лили? – поинтересовалась Роз.

– Никто, – отрезала Парди и ушла наверх.

Роз помотала головой, отгоняя воспоминания, приблизилась к Лили и тронула ее за плечо:

– Кажется, я кое-что о вас слышала. Как-то раз мама разговаривала с вами по телефону. Она не хотела, чтобы вы приезжали к нам в гости. – Сердце Роз гулко застучало. – Почему?

Лили вздернула брови:

– Давным-давно мой прапрапрадедушка Альбатрос жутко поссорился со своим братом Филбертом, потому-то Парди и не желает со мной общаться, и это такая досада! Вот я и приехала, чтобы навести стены!

– Вы хотели сказать «навести мосты»? – поправила Роз.

– Точно! – просияла Лили. – Послушай, милая, ты мне, конечно, не веришь, но я действительно твоя кузина! Или тетя! Да без разницы! У меня есть доказательство – фамильная метка! – Лили повернулась спиной и приспустила блузку, обнажив плечо – прекрасное, точно крыло ангела. Присмотревшись, Роз разглядела странное родимое пятно – кляксу, от которой тянулась вверх длинная полоса с загнутым кончиком. Точно такое же пятно было у Роз на бедре, у Лик – на шее, у Парди – на руке, у Тима и Алфи – на животе. Оно имелось у всех Чудсов. – Видишь, солнышко?

Алфи выбежал из кухни узнать, что это за черный бык очутился на их подъездной дорожке. Заметив родимое пятно на плече Лили, он закричал:

– У тебя тоже половник!

Лили развернулась и попыталась поднять крепыша Алфи на руки, но передумала и опустила на землю.

– Ты, должно быть, Шалфей! – воскликнула она.

– А вы кто? – Хихикая, он вывернулся из ее объятий.

Лили прижала палец к носу Алфи и поводила им туда-сюда.

– Я твоя тетя Лили! – объявила она и сделала изящный реверанс. – Я приехала, чтобы воссоединиться с семьей!