Проснулась я с первыми лучами солнца и с воплями своего любимого попугая, который спозаранку пришел рассказать мне о том, что утро уже доброе. Иногда я начинаю жалеть, что в свое время остановила выбор именно на попугае, а не на коте, например. Хотя, говорят, что с котами не легче. Они тоже, будь здоров как, достают своих хозяев особенно по ночам и по утрам тоже. Короче говоря, надо было заводить черепаху: экономно и удобно. Вроде какая-то живность в квартире есть и в то же время никого не напрягает.
Сразу после завтрака я отправилась в больницу к Вике, в надежде получить хоть какие-нибудь утешительные новости. Однако, там меня ждал не очень приятный сюрприз.
– Арина Михайловна, – позвала меня медсестра, когда я уже почти зашла в Викину палату, – с вами хочет поговорить следователь.
– Кто? – с удивлением переспросила я.
Хотя это было вполне логично. Произошло преступление. Его надо расследовать. А учитывая, что я оказалась на месте его совершения одной из первых, то являюсь важным свидетелем, поэтому естественно было бы меня допросить. Странно, что это не пришло мне в голову раньше. Хотя вчера мне казалось, что меня уже допрашивали. По крайней мере, я смутно помню, что мне задавали какие-то вопросы, и я даже вроде на них что-то отвечала.
Медсестра подвела меня к двери с табличкой «Заведующий отделением» и со словами «Вас там ждут» куда-то испарилась. Я вежливо постучала и вошла.
За столом прямо напротив двери спиной к окну сидел мужчина средних лет. Он был одет в рубашку с короткими рукавами, из которых были видны загорелые руки.
Когда я вошла, он пристально посмотрел на меня. От этого взгляда мне стало как-то не по себе.
– Громова Арина Михайловна? – то ли спросил, то ли констатировал он. По интонации было не очень понятно.
– Да, – согласилась я, на случай если это все-таки был вопрос.
– Тихонов моя фамилия, Юрий Иванович, следователь районного ОВД, – представился он. – Присаживайтесь, у меня к вам несколько вопросов.
– Ну, надо же, – изумилась я, подходя к столу и присаживаясь на любезно предоставленный стул.
– Что вы имеете в виду? – не понял следователь.
– Ну как же, вы сказали, что вы Тихонов.
– Да и что же?
– Вы Тихонов, я Громова. Как противоположности, слова-антонимы.
Следователь снова пристально на меня посмотрел, как будто раздумывая, вызвать психиатра сейчас или подождать, что будет дальше. При этом он ни разу не моргнул. Мне стало еще хуже. Я сглотнула, поняв, что сболтнула лишнего.
– Простите, – пролепетала я. – Я филолог по образованию, поэтому обращаю внимание на всякие интересные особенности речи. – И немного подумав, добавила. – Впрочем, это неважно. Наверное, это еще шок. Никак не могу в себя прийти после случившегося.
– Понимаю, – согласился следователь, и наконец-то моргнул.
Слава Богу, мне заметно полегчало.
– Итак, вернемся к вчерашнему дню, – продолжил он. – В котором часу вы приехали на дачу?
– Мм, где-то около трех, – неуверенно сказала я.
Я задумалась. Надо было заранее подготовиться, ведь знала же, что будут допрашивать.
– Да, точно, электричка пришла в два, плюс минус пять минут. Я позвонила сестре, она не ответила, и я пошла к поселку одна, пешком. И где-то около трех, может, чуть позже, я и добралась до дома. По пути никого не встретила, – на всякий случай, забегая вперед, уточнила я.
– Хорошо, – Тихонов что-то записал в блокнот. – И что же было дальше?
– Дальше я подошла к дому, увидела Вику, она только что вернулась с Егором с пляжа, и мы пошли в дом.
– Стоп, – Тихонов резко остановил меня. – Вы видели Егора, когда подошли к дому?
– Нет, я же говорю вам, я увидела Вику. Она сказала, что они с Егором только что были на речке. Егор уже зашел в дом, и мы пошли следом за ним.
– То есть самого Егора вы не видели? – уточнил следователь.
Мне почему-то вспомнились многочисленные анекдоты про военных, где им по десять раз нужно повторять одно и то же, и я вдруг подумала, а так ли уж выдуманы все эти истории, или они основаны, как говорится, на реальных событиях.
– Нет, самого Егора я не видела, но ведь Вика сказала, – начала было я, но тут же запнулась, встретившись взглядом с Тихоновым. – Я не понимаю, к чему вы клоните. Вы, что, хотите сказать, что он не ходил на речку? Но зачем Вике мне врать? Не понимаю.
– Разберемся, – отрезал Тихонов, – а вы продолжайте. Что было дальше?
– Мы зашли в дом и поднялись на второй этаж.
– Вы не заметили ничего подозрительного по дороге?
– Нет, а что там могло быть подозрительного? Дом как дом. Хотя, – я снова задумалась, пытаясь припомнить свои ощущения.
– Хотя? – нетерпеливо переспросил следователь.
– Там было очень тихо. Ну, то есть, понимаете, совсем тихо, никаких звуков, как будто никого нет. Когда дома люди, они что-то делают, смотрят телевизор, разговаривают, шуршат газетами, гремят тарелками, а тут было совсем тихо, ни единого звука. Я тогда подумала, как странно.
– Понятно, – Тихонов сделал очередную пометку в блокноте. – Продолжайте.
– Мы поднялись наверх.
– Почему? – перебил он меня.
– Что почему, – не поняла я.
– Почему вы сразу пошли наверх, а не зашли сначала в гостиную, например?
– Не знаю. Вика повела меня наверх, она шла впереди, я за ней. Не знаю, почему. Может, потому что я спросила ее, где Зоя. Сказала, что не могу до нее дозвониться, а Зоина комната наверху, вот мы и поднялись наверх. Про гостиную я даже не подумала. Было так тихо, и я, наверное, решила, что там никого нет. Зачем туда заходить.
– Так, понятно. Что было наверху? Что вы увидели, когда открыли дверь в комнату?
– Мы ее не открывали. Дверь уже была открыта. Там же был Егор. Он ее и открыл, наверное. А когда мы поднялись, он стоял у тела Зои, она лежала на полу, вся в крови.
Тут я запнулась. У меня слегка закружилась голова и снова замутило. Опять перед глазами встала эта картина как из фильма ужасов.
– Вам плохо? – забеспокоился Тихонов. – Может, воды?
Он пододвинул ко мне стакан с водой, а сам подошел к окну и еще немного его приоткрыл. Свежий воздух и глоток прохладной воды пошли мне на пользу. Кажется, дурнота отступила.
– Скажите, а в каких отношениях Егор был с вашими родственниками? – следователь попытался переключить мое внимание.
– В нормальных, – я даже растерялась от неожиданности вопроса. – Он очень любит Вику. Заботится о ней. И с Зоей у него очень хорошие отношения. Он часто бывает у них дома. Он со всеми хорошо ладит. Очень приятный парень.
Мне не понравился взгляд Тихонова, и я спросила:
– А к чему вы это про отношения? Вы что, думаете это Егор их?
По молчанию следователя я поняла, что именно так он и думает.
– Вы это серьезно? – возмутилась я. – Вы что, и вправду полагаете, что этот парень пришел после пляжа в дом, укокошил трех человек, вот так запросто, а потом просто остался на месте преступления, дожидаться нашего прихода, и даже не попытался скрыться.
– Ну, знаете, в моей практике еще и не такое бывало, – ничуть не смутившись своему дикому предположению, произнес Тихонов.
– Нет, это полный бред. Такого просто не может быть. А скажите тогда на милость, почему он не расправился с Викой и со мной. Пожалел что ли. Мы-то ему зачем понадобились? Живые свидетели.
– А вот с этим как раз и будем разбираться. Что было после того, как вы обнаружили тело Зои Анатольевны?
Я подробно, насколько это было возможно, описала все свои дальнейшие перемещения и действия. Я все еще была в шоке от нелепого на мой взгляд предположения следователя о причастности Егора к этому ужасу. Поэтому следующий вопрос еще больше выбил меня из колеи.
– А где сейчас находится Николас Лоран? Почему его не было с вами на даче?
Я удивленно посмотрела на следователя Тихонова.
– Кто?
– Николас Лоран, – повторил следователь. – Ваш двоюродный племянник и родной брат Виктории Лоран.
Господи, в этой суматохе я совсем забыла про Ника. Он ведь еще ничего не знает, ни про маму, ни про Вику, ни про остальных. Какой ужас! Бедный мальчик! И самое ужасное, что рассказать ему обо всем придется мне.
– Ник сейчас на сборах, – продолжила я, когда немного пришла в себя. – Он учится на четвертом курсе в архитектурном колледже, и два раза в год они с группой ездят на сборы в поход: осенью где-то в сентябре-октябре и весной в апреле-мае.
– Да, но сейчас не осень и не весна, – возразил Тихонов и выжидательно посмотрел на меня.
– В этом году что-то случилось со спонсором, то ли он передумал, то ли сначала передумал, а потом все же согласился, короче говоря, поход перенесли на лето.
– Ладно, разберемся, – вроде он принял мое сбивчивое объяснение. – Вы уже сообщили ему о случившемся?
– Нет еще. Я ему пока не звонила.
– Позвоните и попросите подъехать в отделение, я дам вам адрес. С ним мне тоже хотелось бы пообщаться.
Я не стала уточнять, зачем, ведь Ника даже поблизости не было. Одно понятно: у этого Тихонова все на подозрении, но от Егора он так просто не отцепится.
– Да и еще, – добавил Тихонов напоследок, – вам нужно будет подъехать в морг на опознание. Сможете или попросить кого-то другого из ваших родственников?